душевляемая   хмельными
возгласами, она принялась снимать платье.
   Джей наблюдал за происходящим. Он был  абсолютно  трезв.  Гости  вели
себя, как стадо диких обезьян. Его охватило чувство отвращения.
   Возле стола собралась большая толпа. Вытаращив глаза, люди следили за
бесплатным шоу Клаудии.  Подошел  иностранный  посол  с  Лори.  Стриптиз
длился недолго - Клаудии надо было снять только платье. Она швырнула его
и стала танцевать под музыку. Ее  бедра  вызывающе  подергивались.  Тело
девушки горделиво поблескивало испариной, мужчины теснились все плотнее,
а женщины, с  ревностью  поглядывавшие  на  совершенные  формы  Клаудии,
пытались увести их в сторону.
   Встревоженный человек в брюках в полоску и черном пиджаке протиснулся
к  столу.  Он  представлял  администрацию.  Смущенный,  испуганный,   он
приблизился к Конраду, который пьяно отмахнулся от него.
   - Нам придется вызвать полицию, если эта -  эта  дама  немедленно  не
оденется.
   Клаудия показала ему язык - единственную часть тела, которая  еще  не
была выставлена на всеобщее обозрение.
   Вскоре прибыла полиция. Завернутую в  простыню  Клаудию  доставили  в
участок и оштрафовали за появление в  общественном  месте  в  обнаженном
виде.
   На следующее утро пресса  пестрела  заголовками,  посвященными  этому
событию. Клаудия стала знаменитостью - правда, на один день. Ее  снимали
фотографы, репортеры цитировали реплики девушки, а Конрад решил получить
дивиденды от широкой огласки скандала, сделавшего Клаудии рекламу, -  он
объявил во всеуслышание, что она появится в его новом фильме. Связавшись
с ее агентом, Конрад подписал с Клаудией контракт на два рабочих дня.
   Клаудия ликовала. Она вернулась к ленчу  из  полицейского  участка  с
торжествующим видом. Устроила небольшую пресс-конференцию,  попозировала
фоторепортерам, и наконец ее увезли в киностудию на  машине  с  шофером.
Она не  видела  Конрада,  ею  занялись  опытные  гримеры.  Клаудия  была
довольна - Конрад послужил ее сиюминутной цели.
   Вернувшись вечером с киностудии, она  застала  возле  своей  квартиры
Дэвида.
   Внезапный успех  вскружил  ей  голову;  трезвая  Клаудия  не  слишком
обрадовалась Дэвиду.
   - Что тебе нужно? - сухо  спросила  она  и  добавила  уже  с  большим
энтузиазмом в голосе:
   - Ты видел мои фотографии в сегодняшних газетах?
   Он проследовал за ней в квартиру и тотчас налил себе спиртное.
   Она  порхала  по   комнате,   возбужденно   болтая   и   забыв   свою
первоначальную  холодность.  В   конце   концов,   Дэвид   действительно
принадлежал другой женщине, однако пришел-то он к ней, Клаудии.
   - Я хочу пригласить тебя на обед сегодня. Куда  ты  хочешь  пойти?  -
спросил он.
   Она засмеялась:
   - О, понимаю. Я вдруг стала звездой, и ты хочешь показаться  со  мной
на людях. А как отнесется к этому твоя женушка? Ты не  боишься,  что  ее
шпионы могут увидеть нас вдвоем?
   - Можешь не беспокоиться о Линде. Я ушел от нее.
   Плотная тишина повисла в комнате. Клаудия подошла к Дэвиду  и  крепко
поцеловала его. Глаза девушки блестели.
   - Ты оставил ее ради меня?
   - Ради тебя.
   Он погладил спину Клаудии, обхватил руками ее ягодицы.
   - Увидев утром твои фотографии в газетах и прочитав о случившемся,  я
понял, что мы должны жить вместе. Я сказал это Линде. Сообщил, что  хочу
развода, и вот я здесь.
   Она изумленно покачала головой:
   - Ты действительно оставил ее ради меня? Невероятно!
   - Я хочу развестись с ней и жениться на тебе, - твердо сказал он.
   Она прошлась по комнате.
   - Я не хочу выходить замуж, но за предложение спасибо. Эй, милый,  мы
можем делать все, что пожелаем, пойти, куда захотим. Это чересчур!
   Он подошел к ней.
   - Ты меня поняла? Я хочу жениться на тебе.
   Она засмеялась:
   - Но я не хочу замуж.
   - А я хочу.
   Он обнял ее. На Клаудии были оранжевый свитер в  обтяжку,  такого  же
цвета слаксы и блестящие белые сапожки.
   Она выскользнула из его объятий.
   - Слушай, детка, внесем ясность в этот вопрос. Я не  хочу,  повторяю,
не хочу участвовать в церемонии со свадебными колокольчиками, так что не
преподноси больше свое предложение как бесценный дар. Я не хочу выходить
за тебя замуж.
   Она почти кричала, и, почувствовав ее настроение, Дэвид  оставил  эту
тему.
   - Куда мы отправимся?  -  сказал  он.  -  Мы  можем  пойти,  куда  ты
захочешь.
   Она потянулась, напоминая в своем наряде рыжую кошку.
   - Я устала. Не хочу одеваться и идти в ресторан.
   Он удивился.
   - Ты всегда жаловалась, что мы никуда не ходим, а теперь, когда такая
возможность появилась, ты не хочешь идти.
   Она упала в кресло, закинув ноги на подлокотник.
   - Ты слышал историю о ребенке, который мечтал о пирожных? Он кричал и
плакал, пока не получил их, после чего объелся ими до тошноты.
   Клаудия засмеялась.
   - Понял меня?
   - Что с тобой, черт возьми? Неужели ты не понимаешь,  что  я  сегодня
сделал ради тебя?
   Она пожала плечами.
   - Ради меня? А я думаю, ради себя. Где ты собираешься жить?
   - Найду квартиру. Я мог бы временно пожить у тебя, а затем мы  вместе
переберемся на новое место.
   Она поглядела на свои ногти, любуясь перламутровым блеском.
   - Это будет пентхаус?
   - Какой пентхаус?
   - Ну, квартира, которую ты снимешь.
   Она выдержала паузу.
   - Да?
   - Не знаю. Какое это имеет значение? Если хочешь, мы снимем пентхаус.
   Она наконец удовлетворенно улыбнулась:
   - Да, хочу. Я могу начать поиски завтра? Здесь нам двоим будет тесно.
   Клаудия протянула к нему руки:
   - Извини, что я была капризной, - день выдался тяжелый.
   Он шагнул в объятия  девушки  и  поцеловал  ее,  тотчас  почувствовав
охватившее его желание.
   Она  крепко  поцеловала  Дэвида,  пробежав  языком  по  его  зубам  и
пощекотав сзади шею Дэвида острыми ноготками. Его руки скользнули  вдоль
ее тела, но Клаудия оттолкнула Дэвида и вскочила с кресла.
   - Не сейчас, детка. Поедем пообедаем, а потом - ты  только  представь
себе - мы сможем вместе вернуться домой. Все будет по-новому.
   Она включила стереопроигрыватель, и музыка "Роллинг Стоунз" заполнила
комнату. Клаудия начала танцевать, стягивая с себя свитер и  слаксы  под
ритм песни. Она осталась в маленьком белом  лифчике  и  блестящих  белых
сапожках.
   Он, словно загипнотизированный, смотрел на нее:
   - Ты никогда не носишь трусики?
   - Зачем портить линию? - засмеялась  Клаудия.  -  Это  тебя  волнует?
Прежде жалоб не поступало.
   Она скрылась в ванной, и Дэвид услышал шум воды.  Он  проследовал  за
девушкой. Она склонилась над ванной, взбивая пену. Она уже сняла лифчик,
но оставалась в сапожках. Дэвид обнял ее сзади. Засмеявшись, она оказала
слабое сопротивление. Он попытался раздеться,  не  отпуская  девушку  от
себя; она скользнула и упала в ванну. Смех отнял у нее силы, она  лежала
в воде среди пузырьков пены. Ноги в сапожках свисали через край ванны.
   Он торопливо сбросил с себя одежду и залез в ванну. Вода выплеснулась
на пол.
   - Кажется, мне понравится жить здесь, - сказал Дэвид.

13

   Дэвид не мог больше спать - солнечный свет заливал  спальню.  Клаудия
распростерлась рядом с ним, заняв большую часть кровати.  Она  говорила,
что не может спать с задернутыми шторами, и  из-за  этого  Дэвид  каждое
утро просыпался слишком рано. Он посмотрел на часы. Еще только  половина
седьмого. А они уснули в четыре. Дэвид испытывал усталость, его мучило -
похмелье. Сдвигать шторы не имело смысла - ему уже не заснуть.
   В просторной спальне царил беспорядок. Клаудия оставляла одежду  там,
где она сбрасывала ее с себя. Утром приходилось пробираться через дебри.
   Поразительно, подумал он, как сильно изменилась моя  жизнь  за  шесть
месяцев. Однако шесть месяцев жизни с Клаудией способны изменить любого.
   Новое платье из красного плиссированного шифона, которое он купил ей,
лежало смятое у края кровати. Она увидела его в витрине на Бонд-стрит, и
на следующий день Дэвид преподнес ей сюрприз, стоивший целое состояние.
   Он поднял платье. Клаудия залила его вином, на ткани осталось пятно.
   В ванной, отделанной зеленым мрамором, также  был  хаос.  Клаудия  не
вытащила пробку, в ванне осталась холодная грязная вода. Повсюду  стояли
флаконы с косметикой и духами,  валялись  расчески.  Сток  раковины  был
забит волосами и мыльной пеной. Из позолоченного крана капала вода.
   Сам по себе пентхаус, расположенный в новом  многоквартирном  доме  в
Кенсингтоне, был великолепен. Он обходился Дэвиду еженедельно в  круглую
сумму.  Но  Клаудия  полюбила  эти  апартаменты  и  не   желала   никуда
переезжать.
   Он спустил воду и поднял с пола  полотенца.  Дэвиду  хотелось,  чтобы
Клаудия была более опрятной, но это казалось невозможным. У Линды каждая
вещь лежала на своем месте.
   Он прошел по коридору с зеркальными  стенами  на  кухню.  Там  стояли
чашки с недопитым кофе, стопка грязных тарелок и  полные  окурков  дурно
пахнущие пепельницы.
   К счастью, это была пятница, к ним должна прийти новая  домработница.
Предыдущая в негодовании покинула их, узнав,  что  они  не  женаты.  Она
оставила загадочную записку: "Я не привыкла к такой грязи".  Сначала  он
решил, что речь идет о неаккуратности Клаудии, но швейцар объяснил,  что
имела в виду эта женщина.
   Он налил себе чашку крепкого  чая  и  умудрился  сжечь  пару  тостов.
Клаудия  завела  маленького  брехливого  йоркширского  терьера,  который
прибежал на кухню, явно требуя, чтобы с ним погуляли. Он обычно спал  на
кровати вместе с ними, забираясь ночью под одеяло. Дэвид его  ненавидел.
Он вообще не любил мелких собак.
   Дэвид оставил терьера обнюхивающим кухню и прошел в огромную гостиную
открытой  планировки.  Эта  просторная  красивая  комната  была  главной
достопримечательностью квартиры. Одна стена была  целиком  стеклянной  и
выходила  в  живописный  дворик,  другая  -  мраморной,  а  остальные  -
зеркальными. Здесь  тоже  царил  беспорядок.  Вечером  перед  выходом  в
ресторан они принимали гостей; сейчас в гостиной везде стояли  бокалы  с
недопитым  спиртным.  Повсюду  валялись  рассыпанные  орешки,   журналы,
фотографии  Клаудии,  сброшенные  на  пол  подушечки.  Пепельницы   была
завалены окурками. Слава  Богу,  сегодня  тут  приберутся.  Дэвид  любил
порядок.
   Он прошел к входной двери, взял утреннюю  почту,  вытащил  "Таймс"  и
"Гардиан"  из   пачки   всевозможных   изданий,   посвященных   моде   и
кинематографу, доставляемых Клаудии ежедневно.
   Дэвид выпил чай -  он  оказался  слишком  крепким.  Съел  подгоревшие
тосты.  Пробежал  затуманенными  глазами  газеты.  Скоро  придет   время
одеваться и ехать на работу.

***

   Линда проснулась  рано.  Солнце  сверкало,  день  был  чудесный.  Она
чувствовала себя  хорошо.  Она  наконец  начала  получать  эгоистическую
радость от того, что спала одна. Она занимала всю  кровать,  ложилась  и
вставала, когда хотела, всегда могла воспользоваться ванной.
   Сначала ей было трудно принять решение о разводе. Она думала о детях,
которые останутся без отца. Но то,  что  Дэвид  съехал  и  стал  жить  с
Клаудией, укрепило волю Линды.
   Она нашла хорошего адвоката и отдала себя в его руки. На  самом  деле
процедура оказалась несложной.
   Сегодня ей предстояло появиться в суде, стать перед судьей и изложить
факты. Рядом с ней будет ее  адвокат  -  невысокий  коренастый  человек.
Дознаватель сообщит суду требующуюся  информацию.  Ее  юрисконсульт  был
высоким,  красивым  и  доброжелательным.  Мужчины  заверили  Линду,  что
рассмотрение иска пройдет гладко. Он был неоспоримым.
   Линда тщательно выбрала туалет.  Темно-коричневый  костюм,  туфли  на
низком каблуке, минимум косметики. Рассмотрев себя в зеркало, она решила
что ее вид соответствует роли покинутой жены - печальной,  мужественной,
одинокой.
   Дети находились у ее  матери.  Линда  съела  в  одиночестве  завтрак,
состоявший из крутых яиц и кофе, пожалела о том, что  отослала  детей  и
теперь их звонкий смех не заполняет дом. После суда  она  отправится  на
поезде за город, чтобы провести с ними уик-энд, а в понедельник они  все
вместе вернутся в город.
   Теперь дом принадлежал ей. Финансовые соглашения были дружескими. Она
получила дом и весьма щедрые алименты на себя и двоих детей.
   Каждый уик-энд, в субботу или воскресенье, Дэвид навещал детей. Линде
всегда удавалось избегать встреч с ним. Она не видела  его  три  месяца,
пока  они  не  встретились  в  офисе  ее  адвоката  для   окончательного
обсуждения финансовых вопросов.
   Она поставила лишь одно условие относительно его свиданий  с  детьми.
Они не должны находиться в обществе Клаудии. Дэвид согласился.
   Линда медленно допила кофе. Скоро придет время отправиться в  контору
адвоката, а оттуда - в суд.

***

   Клаудия проснулась в одиннадцать.  Кто-то  звонил  в  дверь.  Накинув
прозрачный розовый пеньюар с пятнами помады, она добралась до прихожей.
   Перед девушкой стояла невысокая полная женщина.
   - Я - миссис Кобб, - представилась она. - Меня прислали из агентства.
   У нее были крупные красные руки и изможденное старое лицо.
   - Проходите, миссис Кобб, - сказала  Клаудия,  борясь  с  зевотой.  -
Боюсь, тут ужасный бедлам, но вы, несомненно, с ним справитесь.
   Она провела женщину на кухню и указала на дверцу под раковиной.
   - Вы найдете там все необходимое. Извините, я оставлю  вас;  я  легла
очень поздно.
   Миссис Кобб обвела мрачным взглядом кухню и ничего не сказала.
   Клаудия  достала  из  холодильника  открытую  банку  консервированных
персиков и положила их на тарелку.
   - Мой завтрак, - сказала она с радостной улыбкой; забрав  в  гостиной
журналы и газеты, она вернулась в спальню.
   Устроившись с комфортом в постели, она принялась листать  прессу.  Ее
любимой газетой была "Дейли мейл". Клаудию в первую очередь интересовала
страница, посвященная  шоу-бизнесу.  Она  жадно  изучала  ее,  ища,  как
всегда, какое-нибудь упоминание  о  Конраде  Ли.  Обрадовалась,  отыскав
заметку о натурных съемках, осуществляемых им в Израиле. Там  сообщалось
о том, что в конце недели съемочная группа возвращается в Англию,  чтобы
продолжить работу в студии.
   Она обвела публикацию черной ручкой и  позвонила  своему  агенту.  Ей
предстояло два дня сниматься в фильме  Конрада.  Группа  отправилась  на
натуру, не успев дойти до сцен с участием Клаудии.  Однако  кинокомпания
обещала ее агенту, что  по  возвращении  группы  девушку  пригласят  для
съемок.
   Она сообщила агенту  хорошие  новости.  Он  обещал  проконтролировать
ситуацию.
   Клаудия лениво потянулась. Последние несколько месяцев до переезда  в
пентхаус прошли весело, хотя Дэвид начал немного надоедать. Пентхаус был
великолепным. Он производил впечатление на всех  ее  друзей.  Она  много
фотографировалась  здесь  и  всегда  радовалась,  видя  свои  снимки   в
различных журналах,  -  "Очаровательная  молодая  актриса  и  фотомодель
Клаудия Паркер отдыхает в своем роскошном пентхаусе".
   В два  часа  придет  Джайлс,  он  будет  снимать  ее  обнаженной  для
популярнейшего американского мужского журнала.  Клаудия  надеялась,  что
Дэвид задержится на работе допоздна, он недолюбливал Джайлса, хоть и  не
догадывался, что у них был когда-то роман. В любом  случае,  узнав,  что
она позирует голой, он взбесится.  В  этом  отношении  он  придерживался
старомодных взглядов. Журнал платил  ей  и  Джайлсу  большие  деньги  за
подборку фотографий. И она была вовсе не прочь  продемонстрировать  свое
тело. Ей было что показать.
   Зевнув, она вытянулась в кровати. Скоро  надо  будет  заняться  своей
внешностью, а пока можно отдыхать.

***

   Дэвид приехал в офис усталым и раздраженным.
   Секретарша поздоровалась с ним; лицо ее было обеспокоенным.
   - Мистер Купер, ваш дядя хочет  срочно  вас  увидеть.  Его  помощница
сказала, что вам следует немедленно отправиться к нему в кабинет.
   Что еще? Вызов к дяде Ральфу никогда не сулил ничего  хорошего.  Дядя
неодобрительно отнесся к его разрыву с Линдой. Развод  считался  грехом;
дядя Ральф в удобных ему случаях мог быть весьма религиозен.
   Дядя  Ральф  сидел  за  столом  в  своем  довикторианском   кабинете,
напоминая маленького плешивого канюка. Его секретарша Пенни, блондинка с
большими глазами, провела Дэвида к шефу.
   Дэвид оценивающе оглядел ее сексапильные длинные ноги, едва прикрытые
мини-юбкой. Дядя Ральф позаботился о том, чтобы у него была единственная
во всем здании хорошенькая секретарша.
   - Доброе утро, Дэвид, - буркнул дядя Ральф. -  Садись,  садись.  Хочу
поговорить с тобой о заказе фирмы, производящей цельную консервированную
фасоль.
   - Он от нас уплыл.
   - Совершенно верно. Об этом-то я и хочу с тобой потолковать.
   Дядя погрузился в чтение длинной лекции о том,  почему  они  потеряли
заказ; по его  мнению,  причина  крылась  в  усталости  и  недостаточном
служебном рвении Дэвида. Дядя Ральф намекнул на то, что работа оказалась
не по плечу Дэвиду.
   Дэвид слушал  внимательно,  анализируя  каждое  слово,  произнесенное
дядей Ральфом, которое почти всегда имело скрытый смысл. На  самом  деле
дядя Ральф говорил следующее:  "Не  приползай  сюда  обессиленным  после
ночи, проведенной с горячей крошкой. Либо работай с полной отдачей, либо
убирайся из фирмы". Он завершил свой  монолог  информацией  о  том,  что
представитель "Консервированной фасоли" мистер Тейлор проведет в  городе
еще один вечер; бизнесмен готов пересмотреть решение насчет заказа.
   - Угости его обедом, - приказал дядя Ральф. - Расскажи  ему  о  наших
планах; не жалей красок. Накачай его спиртным, развлеки.  Своди  мистера
Тейлора в  ночной  клуб,  найди  ему  девочку.  Сделай  его  счастливым.
Придумай что хочешь, но мы должны вернуть заказ.
   - Хорошо, сэр.
   Дэвид встал.
   Пенни сидела в приемной, скрестив ноги под столом. Она  многообещающе
улыбнулась Дэвиду своими невинными широко раскрытыми глазами. Любопытно,
спит ли она с уродливым старым  канюком,  мимоходом  подумал  Дэвид;  по
зданию бродил слух, что  она  была  любовницей  дяди  Ральфа.  Дэвид  не
отказался бы отплатить дяде, переспав с его секретаршей.
   Он склонился над ее столом:
   - Почему мы встречаемся с вами только здесь?
   Ее лицо расплылось в улыбке, она открыла рот, чтобы ответить, но  тут
зажужжал зуммер, и девушка поспешно вскочила. Дядя Ральф предвидел  этот
шаг со стороны Дэвида и для пущей безопасности вызвал Пенни в кабинет.
   Она упорхнула, соблазнительно мелькнув ногами, выглядывающими  из-под
мини-юбки.
   Мрачный Дэвид  вернулся  в  собственный  кабинет,  к  своей  бледной,
плоскогрудой секретарше, похожей на серенькую мышку. Она пыталась скрыть
свое увлечение Дэвидом, отчего ее чувства еще сильней бросались в глаза.
   - Мистер Купер, - обеспокоенно спросила она, - все в порядке?
   - Все отлично.
   Он с печальным лицом сел за стол.
   - О, дорогой мистер Купер, - секретарша едва не  заламывала  руки.  -
Дорогой, надо же и этому состояться сегодня.
   - Что такое?
   - Сегодня у вас развод.
   Она опустила глаза.
   - Я имею в виду...
   Ах да, он совсем забыл об этом. Как странно, что  Линда  идет  в  суд
разводиться с ним, а он даже не обязан присутствовать там. Это  удивляло
его.
   Недавно адвокат письменно  уведомил  Дэвида  о  дате  развода.  Юрист
сказал, что они для проформы пошлют в суд кого-нибудь из конторы.
   Секретарша смущенно замерла над его столом.
   - Спасибо за приятное напоминание, мисс Филд, - сказал Дэвид.
   Она вспыхнула.
   - Извините, я думала, вы знаете...
   Она помолчала.
   - Хотите кофе, мистер Купер?
   - Это было бы неплохо, мисс Филд.
   Она радостно выбежала из кабинета.
   - Сукин сын! - пробормотал Дэвид, имея в виду дядю  Ральфа.  -  Сукин
сын!

***

   Вестибюль  суда  нагонял  тоску.  Люди  сновали  в  разные   стороны,
разбегаясь по коридорам и лестницам. Общая атмосфера была гнетущей.
   Адвокат Линды, крепко дер