Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
кин сын. Только он и Пол
Ньюмен сумели сохраниться полностью. Все остальные не сумели -
разжирели, облысели, сделали губительные косметические операции, носят
скверные накладки. Правда, Синатра выглядит неплохо с пришитой своей
шевелюрой. И не потерял органчика в груди, утомленно-пресыщенного тона,
от которого все девчонки смазывали свои трусики. Росс успокоенно
вернулся к бассейну.
В стеклянных дверях гостиной стояла Элейн, точно в раме.
Элейн. Его жена. Для старой бабы она выглядит неплохо. Надо отдать ей
должное: умеет следить за собой, не пьет, не спит направо и налево, не
делает из него дурака.
- Детка, - сказал он нежно. - Сделай для меня одну вещь.
Она оглядела его с головы до ног. Да, явное брюшко. Особенно заметное
из-за мадрасских шортов, которые ему приспичило надеть.
- Росс, я сделаю для тебя все, что ты захочешь, - ответила она даже
еще нежнее. - Если обещаешь опять заняться гимнастикой.
Он разыграл удивление и похлопал себя по животу.
- По-твоему, мне это требуется?
- Это требуется всем, кто старше двадцати пяти лет.
- Что это еще за "старше двадцати пяти лет"?
- Реальный факт, любимый мой. Чем становишься старше, тем усерднее
надо трудиться, чтобы не утратить форму.
- Чушь!
- Святая правда.
- Чушь.
- Так что же тебе от меня нужно? - сказала она со вздохом.
Он почесал подбородок и скосил знаменитые синие глаза.
- Позвони Мэрли Грей. Достань экземпляр нового сценария Нийла - ну,
того, о котором мы говорили.
- А Зак разве не может достать?
- Зак капли молока из коровы не выдоит, даже если ты всунешь сосок
ему в руку.
Элейн кивнула. Наконец-то он согласился с ее мнением.
- Мне нужна Сейди Ласаль, - вдруг выпалил Росс.
Нет, он, бесспорно, согласился с ее мнением.
- Ты хочешь, чтобы я попробовала это устроить? - сказала она
медленно.
- По-твоему, ты сумеешь? - спросил он, оживляясь.
Она улыбнулась.
- Ты же всегда говорил, что я всего добьюсь, если серьезно захочу.
- Вот и хорошо! Захоти, чтобы Сейди Ласаль стала моим агентом и чтобы
я получил экземпляр чертового сценария.
Элейн улыбнулась еще шире. Она больше всего любила преодолевать
трудности.
- Росс, милый, заказ принят.
Он улыбнулся в ответ.
- Элейн, милая, ставлю на тебя!
Вот оно - супружеское счастье!
- Я купила тебе подарок, - прожурчала она, протягивая шелковый
галстук, который украла утром.
Это ему понравилось. Он улыбнулся до ушей.
- Никогда не забываешь о звезде, а?
- Никогда, Росс, - кивнула она. - Никогда.
***
В "Мейврике" было не протолкнуться. Шесть рядов у стойки, музыка
диско рвет уши.
Бадди заходил сюда в последний раз очень давно - еще до Гавайев, еще
до жирненького Макси Шолто. При мысли о Шолто его передернуло. К
счастью, он опомнился, когда еще было не поздно. Дружок Бадди больше не
клюнет на наркотики и оргии.
Они только для полных неудачников. Попросить работу у Тряпичника -
это одно, но Макси Шолто - совсем-совсем другая фигня.
- Бадди! Рад тебя видеть! Где ты прячешься?
Он приветственно махнул бармену, а потом ответил:
- Да нигде. То тут, то там. Что слышно?
- Все то же. Дела идут хорошо. Знаешь про "Хилл-стрит блюз?" У меня
там реплики были, усек? Реплики!
Н-да? То-то он все еще торчит за стойкой!
- Куинс тут?
- Где-то там, сзади.
- Спасибо.
Он пробрался вдоль толпы у стойки, а потом через толпу танцующих и
пошел вдоль кабинетиков, выглядывая Куинса.
Он увидел его в окружении девочек. Их было три.
Куинс. Высокий. Черный. Красивый. И к тому же хороший актер. Они
занимались вместе у Джой Байрон.
- Э-эй! - сказали они хором и шлепнули ладонью о ладонь.
- Садись, - сказал Куинс. - Присоединяйся к обществу.
Бадди примостился на конце кожаной банкетки, а Куинс кивал на
девочек:
- Вот это моя Луэнн. Ее сестра Цыпочка. И верная подруга Шелли.
Луэнн была роскошной шоколадной блондинкой. Цыпочка была
поминиатюрней, потемнее и с зубами, за какие убить можно. Шелли была
Шелли, девочка у бассейна, очень даже ничего в тонком гимнастическом
трико и тонкой юбочке внахлестку.
- Э-эй! - сказал он. - А мы знакомы.
- Э-эй! - ответила она. - Бадди Хадсон. Мистер Женатик.
А где твоя старуха?
- Бадди? Женатик? Ну, до этого нам не дожить! - засмеялся Куинс.
- Уже дожили, - кивнула Шелли.
Куинс недоверчиво вздернул брови и ухмыльнулся Бадди.
- Чего молчишь? Скажи им, что это вранье.
Бадди насупился. Такое его собачье счастье - напороться на мисс
Болтунью. Весь день невезучий. А теперь еще и ночь.
- Ну, я женат. Так что?
Куинс захохотал.
- Вот уж не думал, что ты когда-нибудь вляпаешься. Как же это вышло?
- Он хлопнул себя по лбу. - Понял! Понял! Ей восемьдесят три, денег куры
не клюют, а сердце ни к ч-е-е-рту. Угадал?
Бадди насупился еще больше. Он ведь сбежал от Ангель, чтобы
развеяться.
- Ну, да, да! Угадал. Только ей не восемьдесят три, а под девяносто.
Больше в моем вкусе, ясно?
Куинс задохнулся от хохота.
- Узнаю Дружка Бадди. Никогда своего не упустит!
- Как насчет бути? - спросила Цыпочка, дергаясь в такт голосу Донны
Саммерс.
- Извиняюсь! - вмешалась Шелли. - Я первая пригласила.
Толкнув Бадди в бок, она заставила его встать, выскользнула из-за
столика, закинула руки ему на шею и увлекла на запруженное людьми
пространство, предназначенное для танцующих.
- Восемьдесят три, это надо же! - протянула она насмешлив во. -
Двадцать и красотулька. Я ее видела у бассейна. Чего ты ее прячешь?
Он пожал плечами.
- И не прячу вовсе.
- Не заливаешь? Тогда где же она?
- А тебе для чего? Или ты розовая?
Она резко прижалась к нему пахом.
- Тогда бы, мальчик, я скреблась у твоей двери, чуть ты ушел бы.
Такой кусочек ты держишь под замком!
Он оттолкнул ее и начал извиваться. Он хоть сейчас может давать уроки
Траволте - до того он ловкий, чувственный и весь разболтанный. Аллан
Карр, войди, посмотри на меня!
Шелл повторяла все его движения. Она тоже была хороша.
Ему стало весело. Он не танцевал давным-давно, а если партнерша во
всем тебе соответствует, ощущение возникает то еще.
Они остановились, когда совсем изнемогли. Когда по рукам и груди
Шелли заструились ручейки пота.
- Хм-м-м-м, - произнесла она раздумчиво, - а ты хорош!
- Ты тоже.
Они пошли назад к столику, - Надеюсь! Я же профессионал.
- Профессионал в чем?
- Профессиональная танцовщица. - Она холодно посмотрела на него и
обернулась, здороваясь с откуда-то взявшимся парнем, который сидел рядом
с Цыпочкой. - Йер, лапушка, как сошло?
Йер лапушка был молод, красив, с нервно бегающими глазами. Он пожал
плечами.
- Обычное дерьмо. Ну, ты представляешь.
- Конечно, - сочувственно сказала она. - Но вы же не знакомы? - Они
покачали головами, рассматривая друг друга. - Бадди Хадсон - Иерихон
Кранч, - добавила Шелли, как светская хозяйка дома.
Бадди нахмурился. Наверное, от громкой музыки он оглох.
Иерихон Кранч! Что за имечко? Точно сектант-проповедник Славный Амос!
Бегающие глазки Иерихона обшарили его всего.
- Вы актер?
- А в чем вы меня видели? - быстро спросил Бадди.
- Ни в чем. Я тоже актер.
- А-а! В чем снимались?
Иерихон быстро перечислил несколько известных телевизионных программ,
потом облизнул губы и добавил:
- Но у меня намечается стоящая роль. И думаю, я ее получу.
- Какая роль? - спросил Бадди, сразу настораживаясь."
Иерихон напустил на себя таинственный вид.
- Не могу сказать.
- Телевизионный сериал?
- Ничего подобного.
- Реклама?
- Не-а.
- Тогда что же?
- Фильм. Первоклассный. - - Телевизионный?
- Не-а. Настоящий.
- А название?
Иерихон сощурился.
- Так я тебе и сказал! Чтобы ты побежал пробоваться? Ничего не
выйдет. Да и вообще контракт у меня на мази. Сучка, которая набирает
актеров, вся просто исходит от нетерпения взять меня. - Он сильно
осклабился. - Усек?
Да, Бадди усек. А жлоб не проговорится. Он вспомнил Ангель. Она даже
и не думала его пилить. Просто заговорила в скверную минуту, когда за
душой у него осталось всего сорок два доллара - и никакого способа
раздобыть еще. Пособие по безработице? Нет уж! Справки, анкеты, бумажки
всякие - это не для него. Так он всегда считал, не начинать же теперь! ,
- Мне пора, - сказал он, вставая. Пробрался сквозь толпу и вздохнул
полной грудью, когда вышел на улицу.
Шелли вышла следом за ним.
- Подвезешь меня? - сказала она.
Он оглядел ее и решил, что она может оказаться полезной.
- Само собой. Моя машина дальше по улице.
Она зашагала рядом с ним. От нее слабо пахло потом и сильно пряными
духами.
- Какие танцы ты исполняешь? - спросил он.
- Художественные, - ответила она.
- Стриптизерка?
- Одна из лучших.
- Скромности тебе не занимать.
- А иди ты! Я правда одна из лучших и горжусь этим.
Они подошли к машине, он сел за руль и открыл правую дверцу.
- А ты актер, - заявила она, усаживаясь поудобнее. - Я могла бы сразу
догадаться.
- Один из лучших, - быстро сказал он.
Она рассмеялась.
- Да уж! Потому-то ты и ездишь на этой рухляди.
- Она довозит меня, куда требуется. Я за рекламой не гонюсь.
- Не по карману, а?
- Ничего, справлюсь.
Она вытащила из сумочки сигарету с марихуаной и закурила.
- Вот что я тебе скажу, - начала она и предложила ему затяжку, но он
мотнул головой. Кому надо, чтобы полицейские остановили их в такой час?
- Из тебя получится потрясающий стриптизе?. Тело блеск, и ты умеешь
двигаться.
Он расхохотался.
- Ну ты даешь!
Она осталась серьезной.
- Что тут забавного? Платят хорошо, и мужчины занимаются этим теперь
наравне с женщинами.
- Я актер. Я же тебе сказал.
- Чем это мешает тебе раздеваться и брать за это деньги?
- Ты, конечно, скажешь, что Сильвестр Сталлоне сделал карьеру этим
способом?
- Вот именно. Или ты не читаешь скандальную хронику?
- Этим грязным газетенкам верить нельзя. Ну, а твой приятель Банч...
Кранч... Стена Иерихонская. Он раздевается?
- В голом виде на него и задаром смотреть не станут. Сутулые плечи,
кривые коленки, и в хлебной корзинке всего ничего.
Он подрабатывает как официант - на голливудских вечеринках.
Думает, так его откроют.
А, к черту! Бадди забрал у нее сигарету, глубоко затянулся и потом
небрежно сказал:
- Вдруг да и открыли? С ним же вот-вот контракт заключат.
- Брось! Неужели ты поверил? Да если Йер подаст сандвич Джонни
Карсону, он всех оповестит, что его вот-вот пригласят в "Вечернее шоу".
- Значит, никакого фильма вообще нет?
- Он ходил представляться.
- Для какого фильма?
Она тихонько засмеялась.
- Хочешь подставить ему ножку?
Он осторожно загнал машину на стоянку, удобно расположенную против их
дома.
- Мы живем в свободной стране.
- Тебе виднее.
- Так что это за фильм?
- Зайдем ко мне нюхнем. От снега у меня всегда память улучшается.
Он подумал об Ангель. Красивая. Невинная. Ждет его.
Потом он подумал о паршивых сорока двух долларах.
- Ладно. Почему бы и нет?
***
Джина Джермейн имела агента, менеджера, секретаря, гримера-художника,
парикмахера, бухгалтера, советника по вкладам, преподавателя
драматического искусства и двух бывших мужей, - и всех их надо было
содержать. Все они в чем-то он нее зависели.
Ей было тридцать три года - двадцать девять для прессы. Блондинка -
крашеная, а не естественная. Хорошенькая, с круглыми, чуть выпуклыми
глазами, вздернутым носиком и людоедским ртом, полным острых, белых,
безупречных зубов. На Западном побережье Америки были тысячи девушек
таких же хорошеньких, как Джина Джермейн. Но вот тело превращало ее в
нечто особенное. Длинные точеные ноги, поджарая задница,
двадцатидюймовая талия и огромная грудь. Тридцать девять упругих пышных
дюймов с большими бледно-шоколадными сосками.
***
Звездой Джину Джермейн сделали ее потрясающие груди. В девятнадцать
лет она попала на страницы "Плейбоя", и ее немедленно открыл Голливуд.
"Сейчас же пошлите за ней!" - распорядились две главы кинокомпаний, три
директора студий и четыре восхищенных агента. А она уже была там. Макси
Шолто, ловкий деляга, умевший распознать пару сенсационных грудей с
первого взгляда, опередил всех. "Позвольте, я буду представлять вас, -
сказал он, включив на полную силу свою подлую улыбочку. - Позвольте мне
сделать из вас звезду".
Старомодные, но такие весомые слова сработали. Джина оставила
довольно тихую карьеру манекенщицы в Хьюстоне и улетела с Макси в
Лос-Анджелес, где он устраивал ей небольшие роли то там то сям. Ничего
сенсационного. До того дня, когда она вошла в кабинет директора
телестудии, села на стул с высокой спинкой напротив него и небрежно
раздвинула длинные, точеные, сексуальные ноги, как втолковывал ей Макси.
Налитые кровью глаза директора полезли на лоб от возбуждения. На
Джине Джермейн была белая мини-юбочка, а под ней - ничего. Ни колготок.
Ни трусиков. Ничего.
Результатом была роль в еженедельном комическом телесериале и
еженедельные свидания с телевизионным директором, который через два года
скончался от массированного инсульта.
Джина очень огорчилась - он был такой милый старичок. Но, с другой
стороны, она, в сущности, больше в нем не нуждалась. Телевидение сделало
ее звездой, а Макси сделал ее своей женой.
Телевизионный сериал Джины продолжался пять лет, ее брак - лишь на
несколько месяцев дольше, однако они с Макси расстались друзьями, и он
был шафером на ее разрекламированной свадьбе с актером, чьим амплуа были
мужественные мужчины, а любимым развлечением - избивать ее, так что она
развелась и с ним.
Личная жизнь у нее была сплошным хаосом, однако ее звезда продолжала
восходить. Фильм, слепленный из комического сериала, принес большие
доллары. А она тут же снялась в еще одной кассовой продукции. И
оказалась редчайшим исключением из общего правила - звездой малого
экрана, которой удалось остаться звездой и на большом экране. Внезапно
она стала беспроигрышной картой. Каждый фильм с соучастием приносил
деньги. Она давала опору снисходящим супер-звездам, была наивной
партнершей эксцентричных комиков, изгибалась, извивалась и раздевалась с
утомительным однообразием.
Но зрители так не считали. Зрители ее любили. Она была их Джиной.
Чудесной золотой плотью. Киношлюха с золотым сердцем и такими же грудями
в придачу. Старомодный тип кинозвезды, приводящий на память Монро и
Мэнсфилд.
- Я хочу, чтобы ко мне относились серьезно, - проворковала она
однажды вечером в программе Джонни Карсона. - Знаете, Джон, я хотела бы
сниматься в других, фильмах. В социально значимых.
Джонни только посмотрел в объектив камеры. Его выражение было
шедевром сдержанности. Его выражение сказало все. Зрители покатились со
смеху, и у Джины хватило ума замолчать и вернуться к выпячиванию грудей
и игривому флирту. Ее душило горькое разочарование. Ну почему, почему
она не может сниматься в серьезных фильмах?
Две недели спустя она познакомилась на приеме с Нийлом Греем.
Он был с женой, но ничтожные помехи в виде жен Джину не смущали. Она
всегда добивалась того, чего хотела. Одно из преимуществ статуса
кинозвезды.
Нийл Грей был воплощением Серьезности с большой буквы. Он снимал
умные фильмы, значимые фильмы - те, в которых, по убеждению Джины,
следовало сняться ей.
Она незаметно устроилась возле него. Всячески льстила, впивала каждое
его слово, позаботилась, чтобы он мог как следует оценить изумительные
груди - наклонялась через него, чтобы взять сигарету, бокал, спички. Три
дня спустя она позвонила ему.
- Надеюсь, я вас не побеспокоила, - сказала она грудным голосом,
прекрасно зная, что должна была побеспокоить его очень и очень, если все
шло нормально. - Но мне просто необходим хороший совет, и вы, мне
кажется, тот, от кого я могу его получить.
Это его позабавило и заинтриговало. Он знал, что "хороший совет" в
переводе означает "хорошо потрахаться". Язык Голливуда был до тонкости
известен им обоим.
Завтрак. У нее дома. За высокой стеной на Сан-Исидоро-драйв.
Диетический салат, а следом весьма удовлетворительная постель. Ион, и
она равно не имели желания тратить время зря.
Второе свидание две недели спустя. Тот же сценарий. Они почти не
разговаривали, но Джину это не расстраивало. Стоило мужчине погрузиться
в ее чудесные груди, и он всегда являлся повторить. Времени на разговоры
будет еще достаточно.
За обедом, который Грей устроили в "Бистро", чтобы сообщить о своем
фильме, она занялась изучением Монтаны. Приехала она в "Бистро" с Четом
Барнсом. Нийл чуть не наложил в штаны. Но он мог бы не беспокоиться, она
держалась без глупостей. Даже вежливо поболтала с Монтаной, рассказала о
своем сценарии. Конечно, она его еще не написала, но ведь напишет!
Так, значит, "Люди улицы" будет новым фильмом Ниша. На следующий день
она позвонила своему агенту Сейди Ласаль и потребовала экземпляр
сценария.
- Его еще никто не видел, - невозмутимо ответила Сейди. - А кроме
того, он, по-моему, совсем не в вашем духе. Насколько я поняла, там
действуют два полицейских. Молодой и старый.
- Но ведь там должны быть и женщины! - сердито перебила Джина.
- Наверное. Но роли не для звезд. Я уверена, это не фильм для Джины
Джермейн. - Она помолчала. - Да, кстати, дорогая, вы уже прочли "Малышка
бьет"?
- Нет! - окрысилась Джина. - Сейди, добудьте мне сценарий Ниша. Я
сама хочу решить, для меня этот фильм или нет.
***
Когда Нийл Грей позвонил с предложением слетать на субботу в
Палм-Бич, Джина согласилась без секундного раздумья.
- Но только все отдельно, - предупредил он. - Номера, места в
самолете, ну, словом, все.
- Конечно, - согласилась она.
- Тебе придется поскучать. Я должен буду много времени провести с
Памелой и Джорджем.
- Я захвачу книгу.
Книгу она захватила, но так ее и не раскрыла. Едва Нийл ушел из
номера, смежного с ее, как она стащила из его чемодана экземпляр "Людей
улицы" и прочла от корки до корки за пятьдесят пять минут. Потом
перечла, сосредоточившись на роли Никки.
Пьянящее волнение, выброс адреналина в кровь.
НИККИ. ДВАДЦАТЬ С НЕБОЛЬШИМ. НЕИСПОРЧЕННАЯ КРАСАВИЦА. ФАНТАСТИЧЕСКАЯ
ФИГУРАМ ХОТЯ ВЕЗДЕ В МЕРУ. ЕСТЕСТВЕННАЯ БЛОНДИНКА, ОЩУЩЕНИЕ НЕВИННОСТИ.
Я могу сыграть Никки. Могу! Могу!
И такая чудесная роль! Мотивация обеих мужских ролей. Дочь одного.
Любовница другого.
Никки я сыграю как никто.
Ты слишком стара.
Я всегда выглядела моложе своих лет.
Какая же ты "неиспорченная?"
Это легко сыграть.
Твоя фантастическая фигура не везде в меру.
Фигня! Сяду на диету. Перебинтую чертовы титьки. Понадобится, голодом
себя заморю, мать их!
Невинность?
Изображу.
Она просто не могла дождаться, когда Нийл вернется. Вид у него был
усталый и расстроенный. Она обняла его и повела к кровати.
- Памела хитрая старая стерва, - пробормотал он, когда она дернула
"молнию" его брюк.
- Да? - сказала она. - А почему?
- Потому... - начал он и застонал. Она уже забрала его в рот и сосала
так, словно от этого зависела ее жизнь. Но ведь по-своему и зависела!
Перед посадкой в Лос-Анджелесе Нийл распорядился:
- Лучше выжди пять минут. Я выйду первым.
Джина надулась.
- Стыдишься меня?
- Не говори гл