ьше  девяти  не  появлялась.   Это   его   вполне
устраивало, поскольку было время принять душ и без помех переговорить по
телефону с Нью-Йорком. Он отворил дверь в  свой  кабинет  -  личное  его
убежище, где он так любил сидеть за своим письменным столом,  отделанным
тисненой кожей, и любоваться безукоризненным  блеском  кожаных  диванов,
превосходными коврами и изящным антиквариатом.
   Посредине  стола  стояла  большая  коробка,  обернутая  в  подарочную
бумагу. Оливер любил  получать  подарки.  Он  разорвал  обертку,  открыл
коробку, подозрительно потянул носом, потом взревел от дикого бешенства.
   И отшатнулся - раздавленный.
   Монтана выбрала именно эту минуту, чтобы неторопливо войти в кабинет.
   - Доброе утро, Оливер.  Зашла  вот,  чтобы  кое-что  забрать.  -  Она
помолчала. - Бог мой! Чем это воняет? - Она двинулась к столу. Он  стоял
как каменное изваяние. Она заглянула ему через плечо и отступила  назад.
- Оливер! - воскликнула она. - Тебе прислали кучу говна.  О  господи!  -
Она не смогла удержаться от смеха. - Ох, Оливер! Кто это так  над  тобой
подшутил?
   Физически  натренированным  он  никогда  не  был.  Если   требовалось
кого-нибудь отколошматить, он нанимал для этого дела профессионалов.  Но
сейчас он был в таком бешенстве, что  потерял  над  собой  контроль.  Он
развернулся и бросился в атаку.
   Промахнулся.
   Она спокойно отступила, он поскользнулся и растянулся на полу.
   И взвыл от обиды.
   Она грациозно удалилась. Ох, долго  еще  будет  она  с  удовольствием
вспоминать выражение ужаса налицо Оливера! А устроить все это  было  так
легко.  Звонок  в  бюро  услуг,  удачно  названное  "Вы  просите  -   мы
выполняем", и после минутного  удивления  они  со  старанием,  достойным
восхищения, приняли заказ и  доставили  красиво  упакованный  подарок  -
свеженький, прямо из-под быка. Монтана про  себя  усмехнулась.  В  конце
концов Оливер Истерн получил все бычье дерьмо, с каким мог управиться, -
до конца жизни.
   К полудню новость эта облетела весь Голливуд.
 
*** 
 
   Рэтс Соресон наводнил газетные киоски номерами "Правды и факта" через
неделю после того, как газеты откричали по Сейди Ласаль.
   Росс Конти обрел величие. Ну.., не совсем величие.  Скорее  репутацию
самого большого трахальщика со времен Эррола Флинна. Вот он на обложке -
в восхитительных красках, во всем великолепии, данном  ему  природой.  В
сопровождении очень услужливой и очень голой Карен Ланкастер.
   Это  принесло  Россу  то,  что  несколько  лет  назад  принес   Берту
Рейнольдсу разворот в "Космополитене".
   Немедленное превращение в суперзвезду. По новой.
   Он снова был на первом плане - совсем как в доброе старое время.
   Несомненно, помогло и то, что на лице у него была улыбка,  а  ниже  -
эрекция, из-за чего журнал попытались изъять из  киосков  по  требованию
нескольких разъяренных организаций, которые развопились насчет законов о
непристойности. Когда подъехали грузовики,  чтобы  забрать  журналы,  на
которые был. наложен запрет, не осталось ни одного экземпляра.
   Росса Конти раскупили целиком и полностью.
   Фамилия Литтла С. Порца не была указана  в  публикации  его  снимков,
зато он получил прекрасный гонорар.
   Он отпраздновал это в "Марина  Дель  Рей",  баре  для  одиночек,  где
повстречал одну рыженькую, видом почти девочку,  которая  наградила  его
герпесом и украла у него машину.
 
*** 
 
   Элейн была на коне. Ее избрали "Женой года". Какая еще женщина  может
снести то, что вытворяет - публично - Росс Конти, и из всего этого выйти
с улыбкой?
   Журналисты домогались ее интервью.  Журнал  "Пипл"  посвятил  ей  две
страницы, назвав ее сердечной, остроумной и мудрой.
   Дорогой Мерв  пригласил  к  себе  на  передачу,  чтобы  поговорить  о
супружеской неверности и о понимании, проявляемом женами.
   Она стала знаменитостью сама по себе.  Конти  были  самой  популярной
супружеской парой Голливуда. Биби Саттон ей  постоянно  названивала.  Их
приглашали на все премьеры, приемы и прочие сборища.
   Вместе они этим и наслаждались. После  десяти  лет  они  обрели  друг
друга, а это-то и было самое главное.
 
*** 
 
   Леон Розмонт вернулся в Филадельфию. Вернулся, а Милли дома не  было.
Он прождал несколько недель, прежде чем с ней связался.
   Она жила у брата.
   - Возвращайся домой, - невесело позвал он. - Все кончилось.
   - Это никогда не кончится, Леон, - ответила она  грустно.  -  У  тебя
всегда подвернется очередное расследование, а это  куда  хуже  очередной
любовницы.
   Видимо, она права. Он слишком устал, чтобы спорить.
   Может, ему на роду написано быть одиноким. Частенько ему вспоминалась
Джой. Ее веселый нрав и кривая ухмылка.
 
*** 
 
   Бадди Хадсон добился в жизни всего, чего желал, и даже больше. О том,
как он героически спас Ангель и Сейди, и о  его  мистическом  родстве  с
Деком Эндрюсом газеты раструбили на весь мир.
   Рекламный щит с его фотографией вызвал сенсацию.
   Ангель опять была с ним.
   Все  за  ним  гонялись.  Ведущие  агенты,  влиятельнейшие  продюсеры,
руководители телекомпаний и вдобавок  -  все  журналы,  все  разговорные
программы и все газеты страны.
   Всеобщее внимание, с одной стороны, волновало, а с другой - пугало.
   Он тянулся к  Ангель.  К  своей  прекрасной  беременной  жене,  более
замечательной  и  сердечной,  чем  когда-либо,  но  еще   и   с   нежной
решительностью, которая ему нравилась.
   - Сам ничего не предпринимай, - сразу  сказала  она  ему.  -  Дождись
Сейди. В конце концов, она твой.., агент.
   Дельный совет. Выписавшись  из  больницы,  Сейди  с  головой  ушла  в
работу, и Бадди был для нее на первом месте. Она  никогда  не  упоминала
Дека Эндрюса, Ферди Картрайта или ту роковую субботу.  И  не  позволяла,
чтобы кто-нибудь еще об этом упоминал.
 
*** 
 
   У Джины Джермейн пошла полоса губительных публикаций.
   Началось с журналистки, с которой она обедала в тот день, когда  Росс
Конги попал в автомобильную катастрофу. Девица раздолбала ее в статье  в
пух и прах. Неделю Джина приходила в себя.
   Потом "Энкуайр" выступил с разоблачениями ее прежней жизни.  "ТВ-гид"
разгромил ее в главной статье  одного  из  своих  номеров.  А  несколько
газетенок, из тех, что продаются в супермаркетах, довершили дело.
   Джина удрала в Париж,  где  уменьшила  бюст  -  в  отчаянной  попытке
добиться того, чтобы  ее  принимали  всерьез.  Там  она  и  влюбилась  в
стареющего французского кинорежиссера, который обещал ей настоящие  роли
в серьезных фильмах и снял в "черной" комедии, стоившей сущие гроши, - о
тупой американской актрисе-блондинке. Наконец-то! Она отбила  телеграмму
Оливеру Истерну, сообщив, что ей совершенно  невозможно  выполнить  свои
обязательства и вернуться в Америку, чтобы играть в его картине.
   Он пригрозил судебным процессом.
   Она ответила одним словом: говно.
   Карен Ланкастер уехала из Америки со своей рок-звездой.
   Папочка был недоволен ее нескромностью, получившей огласку.
   А Джош Спид только веселился и хохотал.
   Она  стала  "групи",  повсюду  мотаясь  за  Джошем   во   время   его
необыкновенно  успешных  гастролей  по  Европе.  Некоторое   время   она
наслаждалась своей вновь  обретенной  известностью,  а  потом  самолеты,
отели, стадионы и бесконечные приемы вошли в привычку  и  надоели  ей  -
дальше некуда.
   Ей не хватало Беверли-Хиллз. Не хватало "Джорджио" и "Лина Ли" -  где
еще покупать? Не хватало "Ма Мезон" и "Бистро" -  где  еще  посидеть  за
ленчем? Не хватало "Доминика" и "Мортона" - где еще поужинать?
   Не хватало изумительных  приемов,  которые  закатывала  Биби  в  день
вручения "Оскаров". И ужинов на скорую руку, украшенных кинозвездами, на
кухне у Сейди Ласаль.
   Ей не хватало швейцаров, которые отгоняли бы ее машину  на  парковку,
жаркого солнца, тенниса, "Поло". Черт возьми, ей не хватало всего!
   Ей не пришлось долго уговаривать Джоша, что  тому  надо  сниматься  в
кино и что она как раз и есть та дама с нужными связями,  которая  может
все это устроить.
   Идея пришлась ему по вкусу. Он не был недотепой  и  прекрасно  понял,
насколько выгодно связать себя с такой женщиной, как  Карен.  Когда  она
через несколько недель обнаружила, что беременна, они решили пожениться.
   Глаза Карен сияли.
   - У нас будет свадьба десятилетия! - объявила она.  -  Мы  устроим  в
Беверли-Хиллз такое шоу, что говорить о нем будут вечно!
 
*** 
 
   Беверли-Хиллз гудел. Свадьба Карен Ланкастер и Джоша Спида -  событие
номер один, и если вас на нее не пригласили, то лучше сразу уезжайте  из
города.
   Место: Диснейленд.
   Одежда: кому как угодно.
 
*** 
 
   Сейди Ласаль решила,  что  подойдет  бежевый  кружевной  костюм.  Она
сильно похудела и со своей  новой  стройной  фигурой  могла  носить  что
угодно. В  зеркале  она  рассматривала  свое  лицо.  Никаких  следов  не
осталось от того, что наделал с ней Дек.
   На лице никаких, но в душе...
   Она думала о Бадди. Таком красивом и полном жизни. А  потом  подумала
об Ангель. Девочка  -  просто  прелесть.  Милая,  добрая  и  неподдельно
хорошая, Сейди ее обожала. И это взаимно.
   Ангель со дня на день должна была родить. Сейди про себя улыбалась. Я
стану бабушкой, думал она, только никто, кроме  меня,  этого  не  знает.
Знал бы Росс, его бы удар хватил.
   Росс Конти дедушка.
   Только он никогда не узнает.  Потому  что  в  конце  концов  она  ему
отомстила. И теперь может о нем забыть. На самом деле уже забыла. Вместо
этого у нее появилось что-то новое...
   Бадди все рассказал Ангель, а та рассказала Сейди. Две женщины  очень
сблизились. У них была  молчаливая  тайна..,  нечто  такое,  о  чем  они
никогда не упоминали, но это  особенным  образом  связывало  их  друг  с
другом.
   Как-нибудь, решила Сейди, она расскажет Бадди. Но потом, когда придет
время...
 
*** 
 
   Монтана прочитала о предстоящей свадьбе в колонке Лиз  Смит.  Заметки
про Лос-Анджелес напомнили ей об Оливере Истерне,  а  стоило  ей  о  нем
подумать, как она ухмылялась. То незабвенное утро в понедельник у него в
кабинете было одним из самых великих в ее жизни. Нийл бы ею гордился!
   Забавно - она скучала по Лос-Анджелесу. Немало там было  хорошего,  и
теперь она возвращалась - ставить "Людей улицы".
   Оливера уговорили отказаться от прав на сценарий в  обмен  на  другой
замысел Нийла - картину, где должна была играть Джина Джермейн. Оливер в
восторг не пришел, особенно когда Джина отказалась от съемок. Остался на
бобах. Ни режиссера, ни звезды.
   Монтана слез по нему не проливала.
   Она взяла и сама собрала деньги, чтобы начать съемки  "Людей  улицы".
Но теперь хозяйкой была она. Полной и бесконтрольной.
   Она гордилась собой.
 
*** 
 
   Памела Лондон и Джордж Ланкастер прилетели с Палм-Бич.
   -  Терпеть  не  могу  эту  захудалую  деревушку,  -  хриплым  голосом
оповестила поджидавших репортеров Памела.
   - Хватит, наглючая корова,  язык  распускать,  -  любовно  осадил  ее
Джордж, подталкивая к их лимузину. - Поворачивай свою толстую задницу.
   Супружеское счастье их было в  целости  и  сохранности  -  с  помощью
двух-трех соленых словечек.
 
*** 
 
   Биби Саттон надела белое парчовое платье, отделанное норкой,  которое
обошлось Адаму в четыре тысячи долларов и в котором  она  выглядела  как
фея на верхушке рождественской елки.
   Без Вулфи она растерялась. Без бедного милого Вулфи который слушал ее
бесконечный треп, сопровождал ее туда, куда отказывался ходить  Адам,  и
всегда, ну всегда выбирал ей наряды.
 
*** 
 
   Мэрли Грей пришла на свадьбу с новой своей  любовью  -  человеком  не
первой молодости секты Иисуса, который был облачен  в  белый  балахон  и
сандалии и обладал при этом достоинствами жеребца-призера.
   Она была в полном восторге. Чего еще ей было желать? Вера и секс -  в
одном лице.
   Как было бы мило, если бы у него  и  деньги  водились!  Впрочем,  она
начала привыкать платить по счетам.
   Элейн была в розовом.
   Росс был в белом.
   Вот это пара!
   Бадди надел Армани. Как же иначе? Ангель - в платье для беременных, а
в чем же еще?
   Коко суетился, добиваясь, чтобы каждая волосинка была на своем  месте
и грим лежал на ее лице безупречно.
   Бадди улыбнулся.
   - Эй, Коко! Красивее, чем она есть, ты ее все равно не сделаешь.
   Коко тряхнул кудряшками.
   -  Я  всего  лишь  украшаю  розу,  -  сказал  он,  целуя  Ангель.   -
Замечательно повеселись, греза моя. И не забывай - я хочу  все  об  этом
узнать. Позвони, когда вернешься домой.
   Ангель кивнула и улыбнулась.
   - Спасибо, что приехал. Поцелуй за меня Адриана.
   Внизу в блестящем серебристом лимузине ждала Сейди.  Она  обнялась  с
Ангель, поцеловала в щеку Бадди, и он снова подивился, как  здорово  все
обошлось. Сейди приняла Ангель. Ни стычек тебе, ничего. Эти двое отлично
поладили.
   Он откинулся на спинку сиденья и на миг закрыл глаза. Все у него  как
надо, все плохое ушло безвозвратно в прошлое. Даже Вулфи  свое  получил.
Кошмарам пришел конец.
   Успех. Ангель. Какой же он  счастливчик!  На  полпути  к  Анахейму  и
свадебному приему Ангель стиснула его руку.
   - Бадди, - прошептала она, - по-моему, начинается...
   Он не растерялся. Спокойствие  и  только  спокойствие.  Наклонился  и
постучал в стекло, отделявшее их от шофера. В конце  концов,  он  теперь
кинозвезда. И вести себя надо подобающе.
   - Чтобы эта развалина одним духом была  в  больнице!  -  взволнованно
крикнул он.
   Сейди выпрямилась и прижалась к Ангель, взяв ее за руку.
   - Все будет хорошо, моя милая. Не волнуйся. Мигом туда доедем.
   Ангель родила в четыре часа дня. Роды были нелегкие. Первый  младенец
рождался попочкой, и какое-то мгновение не было ясно, чем это кончится.
   Бадди - он был вместе с ней в родильной - чуть с ума не  сошел,  пока
врач изо всех сил выбивал из младенца первый крик.
   Он чувствовал, как цепенеет от страха. Ангель стонала, а на свет  тем
временем появился второй младенец.
   Близнецы.
   Мальчики.
   И тут первый младенец заорал во всю глотку.




   Джеки КОЛЛИНЗ
   ГРЕШНИКИ

Перевод с английского А.Е.Герасимова


Анонс

    Роман  "Грешники"  рассказывает  о  блистательном  и  жестоком  мире
кинобизнеса.
   Сочетание эротического и лирического,  занимательный  сюжет,  сочный,
выразительный язык - все это, несомненно, заинтригует читателя.

1

   -  В  пятнадцать  лет  я  была  потрясающе,  ну   просто   потрясающе
хорошенькой! Мамочка боялась отпускать меня одну на улицу; ей  казалось,
что вернусь я домой беременной или со мной произойдет  еще  какая-нибудь
неприятность, - говорила Клаудия Паркер.
   Мужчину, который ее слушал,  звали  Дэвид  Купер.  Клаудия  лежала  в
постели. Она была очень хороша собой и знала это. Дэвид тоже знал это, и
оба были счастливы. Длинные блестящие пепельные  волосы  обрамляли  лицо
девушки; челка доходила до бровей, оттенявших большие  раскосые  зеленые
глаза Клаудии. Ее лицо с маленьким прямым носиком и полными чувственными
губами было безупречным. На девушке не было  ни  одежды,  ни  косметики,
лишь тонкая шелковая простыня закрывала ее тело.
   Дэвид сидел у кровати. Он  выглядел  на  свои  сорок  лет.  Его  лицо
отличалось правильностью черт, темные волосы слегка вились,  а  нос  был
сравнительно крупным. Дэвид носил очки в толстой роговой оправе, обладал
мужественной внешностью и пользовался большим успехом у женщин.
   - В конце концов я ушла из дома, - продолжила Клаудия.  -  Я  умирала
там от скуки. Однажды ночью выскользнула за порог с  тем,  чтобы  больше
туда не возвращаться. По правде говоря,  я  встретила  чудесного  парня,
актера, он взял меня с собой в Лондон, где я и живу с тех пор.
   Вздохнув, она потянулась под простыней:
   - Дай сигарету, дорогой.
   Дэвид извлек пачку из  кармана  своего  халата  и  протянул  сигарету
Клаудии. Она сделала глубокую затяжку.
   - Хочешь услышать еще о моем бурном прошлом?
   - Я хочу знать о тебе все.
   Она улыбнулась:
   - Ты душка. Вовсе не зануда. Когда я впервые увидела тебя, я  решила,
что ты - ужасно скучный тип. Как я ошиблась! Я без ума от тебя!
   Клаудия приблизилась к  Дэвиду.  Простыня  соскользнула  с  ее  тела.
Девушка обвила руками шею Дэвида и принялась покусывать его ухо.  У  нее
было восхитительное тело.
   Он толкнул ее на кровать.
   - Хочешь меня, милый? - прошептала она. - Сильно хочешь?
   - Да, - пробормотал он.
   Внезапно она освободилась, вскочила с кровати и побежала к двери.
   - Ты ненасытен, - сказала Клаудия. - Погоди, милый.  Похоже,  ты  уже
восстановил свои силы, но я нуждаюсь в небольшом отдыхе.
   Она засмеялась:
   - Я приму душ, потом мы где-нибудь перекусим; после этого  мы  сможем
вернуться сюда и любить друг друга всю ночь!
   Она исчезла за дверью; Дэвид услышал шум воды, льющейся в ванной.
   Он подумал о Клаудии, об их первой встрече. Неужели прошло только три
недели? Тот рабочий день выдался  особенно  тяжелым;  жена  Линда  часто
упрекала Дэвида в том, что он слишком много  работает,  жаловалась,  что
почти не видит его. В шесть вечера  Дэвид  собрался  уйти,  но  вдруг  в
кабинет ворвался Филипп Эбботтсон.
   - Слушай, Дэйв, - сказал Филипп,  -  ты  не  заглянешь  на  минуту  в
студию? Помоги принять решение. Две девушки хотят  сниматься  в  рекламе
мыла "Прекрасная нимфа",  а  мы  в  растерянности  -  не  можем  сделать
окончательный выбор.
   Дэвид неохотно прошел с Филиппом в студию,  расположенную  на  первом
этаже  огромного  здания,  занимаемого  рекламным  агентством  "Купер  и
Тейлор". Фирма принадлежала его дяде, Р.П.Куперу, имевшему двух сыновей,
и Сэнфорду Тейлору, у которого не было сыновей, но имелся  зять.  Шестое
место в столь крупной фирме удовлетворило бы многих, но  не  Дэвида.  Он
возглавлял отдел телерекламы. Поскольку рекламе мыла "Прекрасная  нимфа"
выделялось большое эфирное время на девятом  канале,  к  выбору  девушки
следовало отнестись серьезно.
   Они вошли в студию, и Дэвид тотчас обратил внимание на Клаудию. Она в
белом бархатном халате полулежала в шезлонге и ела яблоко.  Потом  Дэвид
заметил вторую девушку. Она казалась  красивой,  как  обертка  шоколада,
застенчивой и скромной. Однако ее  фигура  не  соответствовала  лицу.  У
девушки был крупный бюст. Его размеры подчеркивались купальным  костюмом
телесного цвета.
   - Какая грудь! - пробормотал Филипп.
   - Это все, что тебя интересует? - сказал Дэвид.
   Филипп попросил тишины в студии и махнул рукой девушке с внушительным
бюстом. Она прошла  на  маленькую  сценку  с  декорациями,  имитирующими
ванную.  Грациозно  забралась  в  большую   круглую   мраморную   ванну.
Реквизитор, устремившись к девушке, вылил на нее пенную жидкость. Кто-то
вложил ей в руки огромный кусок мыла, и Филипп крикнул:
   - О'кей, снимаем.
   Заработала камера; Дэвид уставился на экран монитора.
   Девушка ослепительно улыбнулась прямо в объектив.
   - Я - Прекрасная нимфа, - проворковала  она  и  принялась  намыливать
руки - сначала одну, потом другую. - Это мыло создавалось специально для
меня. Оно бархатистое и нежное.
   Она подняла длинную ногу и стала намыливать ее.
   - Пользуйтесь мылом "Прекрасная нимфа", и вы обретете красоту.
   Она снова улыбнулась в  объектив  и  чуть  повернулась,  чтобы  лучше
продемонстрировать свой большой бюст.
   - Стоп, - закричал Филипп. - А теперь, пожалуйста, мисс Паркер.
   Дэвид посмотрел на сцену - Клаудия заняла  место  первой  девушки.  У
Клаудии была природная  грация  пантеры.  Она  произнесла  текст  низким
чувственным голосом. Закончив, небрежно накинула халат и села. Девушка с
большим бюстом расхаживала по студии.
   - Возьми Клаудию Паркер, - сказал Дэвид Филиппу. - Первая не  идет  с
ней ни в какое сравнение.
   Уходя со съемочной площадки, Дэвид встретился  взглядом  с  Клаудией.
Она улыбнулась. В  ее  глазах  было  нечто  большее,  чем  обещание.  Он
вернулся в свой кабинет, собрал б