совался Росс.
   - Ты в кинобизнесе не новичок  и  понимаешь,  какие  дела  бывают,  -
экспансивно продолжил Оливер. - Главное - куш сорвать. Верно?
   На ум пришли три фразы.
   "Позвони своему агенту".
   "Пусик, мне так жаль, что твоя картина накрылась".
   "Я рада, что твой фильм похерили".
   Боже, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить!
   - Оливер, - бросил он резко, - что тут за хреновина происходит?
 
*** 
 
   Бадди усваивал все с ходу. Быть обходительным означает, как  правило,
выслушивать людей, не перебивая. Он ловил каждое слово, стараясь,  чтобы
лицо его выражало при этом живой интерес, и видел, как глаза у них то  и
дело обегают зал. Дважды его бросали, не договорив фразы, когда  в  поле
зрения попадал более перспективный собеседник.
   Адам Сатгон подарил ему несколько минут своего драгоценного времени.
   - Думается, вас ждет  блестящее  будущее,  -  заметил  Адам.  -  Имея
агентом Сейди и... - Он так и не договорил. Биби поманила к себе,  и  он
убежал.
   Бадди увидел Джину, набрал в грудь воздуха и пошел к ней.
   Она поздоровалась с холодком.
   Он включил все свое обаяние.
   Джина растаяла.
   - Надумал трахнуть кинозвезду? - сладострастно зашептала она.
   От ответа спас ее агент по связям с прессой, который подлетел, бросил
на Бадди взгляд, словно говоривший "Исчезни",  по-хозяйски  взял  ее  за
руку и заявил:
   - Арми Арчерд хочет с тобой поговорить.
   Бадди опять пошел бродить по залу, чувствуя, как пахнет  деньгами,  и
страстно желая быть частью этого всего, желая быть признанным.  Тогда-то
он и увидел Вулфи Швайкера и  встал  как  вкопанный.  Толстяк  развлекал
компанию явно потешным анекдотом - все буквально умирали со смеху.
   Колобок. Так Бадди его про себя называл. Колобок.
   Увидев его во второй раз, он не сомневался - тот самый тип, который в
ночь роковой вечеринки давал Тони кокаин. Он продолжал глядеть на  него,
не отрываясь. Черные глаза-льдинки.
   Вулфи почувствовал на себе тяжелый взгляд Бадди и стрельнул  глазками
в его сторону. Он напрягся внутри, предвкушая радости секса.
   - Кто это? - спросил он у Биби.
   Она бросила небрежный взгляд в ту сторону.
   - Последняя находка Сейди. Ничего важного, дорогой. А что?
   - Видел его на приеме в честь Джорджа. Просто интересно.
   - Пусик, погляди на платье Джины. Думаешь, она шила его сама?
   Вулфи оторвал взгляд от Бадди и всецело занялся Биби.  Он  пристально
изучил одеяние Джины - красное платье в талию.
   - Хм... -  лукаво  заметил  он.  -  "Зоди"  с  налетом  "Фредрика  из
Голливуда", как по-твоему?
 
*** 
 
   А из гигантского торта выпрыгнула  рыжая  девица  в  белом  воздушном
бикини и под всеобщие крики, одобрительные возгласы и  свист  плюхнулась
Россу на колени. Деловые беседы были прекращены: мужчины  уставились  на
почти голую девицу, которая, извиваясь на коленях у Росса, спела "Желаем
счастья в день рожденья". Аппетитная, но  не  настолько,  чтобы  деловые
разговоры прекратились надолго.
   Росс четко сыграл свою роль. Он был вовсе неплох,  когда  требовалось
принять подобающее случаю выражение. Осклабился,  вздыхал,  причмокивал.
Задул пятьдесят свечей, пытаясь в то же время согнать с колен обалдевшую
от наркотиков дуреху. И все это время кипел от негодования.
   Проклятая Джина Джермейн. Как она смеет разыгрывать с ним эти шарады!
Как посмела так с ним поступить, если знала - должна была знать,  -  что
фильм прикрыли!
   Почему эта тупая баба не сказала ему?  Он  не  мог  дождаться,  когда
останется с ней наедине.  О,  как  он  кипит!  Но  беззаботная  улыбочка
оставалась на месте. Его синие глаза  -  веки  в  морщинках,  но  взгляд
по-прежнему сногсшибательный - кокетливо обегали комнату.
   Его оскорбили. Сейди никогда бы не допустила, чтобы с  ним  произошло
что-либо подобное.
   - Могу для тебя оторвать первоклассного кокаинчику, - шепнула девица.
   - Вали отсюда. - Поднимаясь, он согнал ее с колен.
   - Речь! - выкрикнул  кто-то,  и  все  подхватили  эту  просьбу,  эхом
прокатившуюся по залу.
   Жопу им свинячью, а не речь.
 
*** 
 
   Встреча с Колобком испортила Бадди настроение.
   Хотелось уйти.
   Хотелось к Ангель.
   - Ничего, если я сбегу? - спросил он у Сэйди.
   - Давай, - отпустила она. - Поговорим в  понедельник.  Завтра  еду  в
Палм-Спрингс, но вернусь,  чтобы  в  начале  недели  выбить  из  Оливера
что-нибудь определенное. Не беспокойся, все будет хорошо.
   - Хотелось бы.
   Он быстро доехал до дома и позвонил Ангель.
   - Да? - ответил мужской голос.
   Она говорила, что живет с двумя ребятами-гомиками.
   - Ангель, - потребовал он.
   - Она спит.
   Он сдержал раздражение.
   - Сделайте мне одолжение, разбудите ее. Дело срочное.
   - Можно узнать, кто звонит?
   - Бадди.
   Неприветливое:
   - Сейчас.
   Ждал долго, наконец она подошла к телефону.
   - Я больше так не могу, - выпалил он с тревогой в голосе. - Мне  надо
быть с тобой.
   - Ты выпил?
   - Ни капли, деточка.
   - Мы с тобой договорились. Зачем ты звонишь среди ночи?
   - Затем, что мы решили ничего друг от друга перекрывать.
   А если так, то ты должна знать, что я больше ни дня без тебя не могу.
   - Бадди...
   - Я тебя люблю. Мы должны быть вместе.
   - Не знаю... - начала она неуверенно.
   - Нет, знаешь, я тебе вот еще что скажу. - Он набрал в грудь воздуха.
- Что у меня есть мать, о которой я никогда не говорил...
   - Ты же  сказал,  что  твои  родители  погибли  в  автокатастрофе,  -
перебила она с укором.
   - Знаю, что сказал. Но впредь говорю правду, так?
   - Да.
   - Мать моя живет в Сан-Диего. Я не говорил с ней  десять  лет.  -  Он
помолчал. - Хочу уладить с ней дела, так что с утра  пораньше  поеду  ее
повидать, а когда вернусь, мне надо, чтобы  ты  ждала  в  моей..,  нашей
квартире. Сделай так, пожалуйста, деточка. Потому  что  ты  для  меня  -
самое важное в жизни.., и я больше не хочу, чтобы между нами была  ложь.
- Он молчал, понуждая ее сказать "да". - Давай, Ангель. Ты ведь  знаешь,
время пришло.
   Кому-то из небожителей он понравился. Для разнообразия.
   - Ладно, - прошептала она.
   Он сгорал от любви. Впредь на первом месте будет она.  Все,  что  без
нее, не имеет значения. В том числе и карьера; он хочет ее  сделать,  но
врать ради нее не станет.
   - Я  договорюсь,  чтобы  завтра  в  пять  за  тобой  заехал  лимузин,
горничная тебя впустит, а я вернусь часов в  шесть-семь.  Если  придется
задержаться, то позвоню.
   Она дала ему адрес.
   - Завтра, - сказал он. - Ты никогда об этом не пожалеешь.
 
*** 
 
   - Ах чтоб тебя говно собачье! - прорычал Росс.
   - Улыбайся - у ворот фоторепортеры, - ответила Джина как ни в чем  не
бывало.
   - Да провались эти репортеришки, насрать мне на них!
   - А мне - нет.
   - Да е.., я тебя хотел!
   - Может быть, позже.  Если  прекратишь  себя  вести,  как:  последняя
задница.
   - От такой слышу, мадам!
   Всю дорогу из ресторана они ругались.
   - Ты знала, что фильм накрылся? - спросил он, как  только  остался  с
ней наедине.
   - Да, знала. Но ставить тебя об этом в известность - дело не  мое.  Я
ведь тебе говорила: позвони агенту.
   - Тебе что, трудно было сказать?
   - Так это я виновата, что агент у тебя дубина?
   Ссора  началась  взаимными  обзываниями  и   переросла   в   открытое
столкновение. Росс не мог припомнить, чтобы  еще  когда-нибудь  был  так
зол.
   Их лимузин медленно подъезжал к воротам Джининого дома.
   Фоторепортеры бросились к машине. Джина забыла сказать, что ее  агент
по прессе предупредил телеграфные агентства - всего за полчаса до  того,
как они ушли из "Бистро", - что  мисс  Джермейн,  по  всей  вероятности,
объявит до конца вечера о своей помолвке с Россом Конти. Пресса ждала  с
нетерпением.
   Джина сообразила, что  выбрала  не  самое  удачное  время  для  столь
эффектного рекламного жеста.
   - Боже! - воскликнула она, нажала кнопку, и стекло, отделявшее ее  от
шофера, поехало вниз. - Не останавливаться, - бросила она коротко.
   - К сожалению, придется, мисс  Джермейн.  Мы  не  откроем  ворота,  в
машине нет дистанционного управления.
   - Почему нет? - зло прошипела она.
   Он пожал плечами, как бы говоря: "Откуда мне знать, когда меня наняли
только на вечер", и резко остановил длинный белый  "Кадиллак".  Набежали
репортеры. Росс бросал грозные взгляды.
   Джина сделала улыбочку и открыла у себя окно;
   - Привет, ребятки, - весело сказала она,  полагаясь  на  то,  что  ее
обаяние и здравый смысл Росса помогут им прорваться за  ворота.  -  Чему
обязана таким удовольствием?
   Все разом загалдели, у всех был один и тот же вопрос. Намечается ли у
них с Россом Конго свадьба?
   - Свадьба?! - заорал Росс, от ярости не владея собой. -  Первое  -  я
женат. И второе - записывайте, дамы и господа, журналисты. Я  не  женюсь
на  Джине  Джермейн,  даже  если  во  всем   Голливуде   она   останется
одной-единственной блядской дыркой!
 
Глава 64 
 
   На Голливудском бульваре  -  ночь,  время  проституток  и  сутенеров,
торговцев наркотиками, наркоманов и грабителей.
   Дек ведет машину медленно, холодным взглядом осматривая улицу.
   Две скучающие проститутки ленивой походкой подошли к  фургону,  когда
он остановился на красный свет.
   - Втроем хочешь? - спросили разом. - Любым способом, только назови.
   Он покачал  головой,  отказываясь,  и  протер  стекла  темных  очков.
Проститутки. Куда ни глянь, везде проститутки.
   - Соглашайся, - подбивала одна, хватая его за рукав костлявой рукой с
фальшивыми ногтями в три дюйма.
   - Плотские грехи тебя погубят, -  предостерег  он  и  с  такой  силой
отбросил ее руку, что три фальшивых  ногтя  соскочили  и  упали  на  дно
кабины.
   - Мать твою!.. - завизжала она,  разъярившись,  и  рывком  попыталась
открыть дверцу, чтобы поднять свои драгоценные ногти.
   Дав полный газ, он рванул машину, и она отскочила, визгливо ругаясь.
   Голливудский  бульвар.  Ворота  в  Город  Ангелов.  Что  кишмя  кишит
паразитами. Людским отребьем. Его дело - Стража Порядка - разобраться  с
этой бурлящей прорвой. За тем его  и  послали.  Но  сначала  -  женщина,
которую он должен разыскать.
   Мать-проститутка. Джой захотела бы, чтобы он перво-наперво разобрался
именно с ней. Она ему так велела, Джой всегда с ним рядом.  Хорошая  она
девчонка, славная.
   Лос-Анджелес. Город Ангелов.
   Город проституток, США.
   - Мать, - вслух произнес он. - Я знаю, кто ты. Скоро я  тебя  разыщу.
Поверь мне.
   - Вот и хорошо, ковбой, -  похвалила  Джой.  Она  сидит  рядом  такая
веселая и хорошенькая, юбка скромно прикрывает колени.
   Его привлекло знакомое ярко горящее слово "Мотель".
   - Устала, Джой? - спросил он заботливо. - Остановиться?
   Ее не было.
   Исчезла проститутка.
   Он нащупал нож за  голенищем  сапога.  Как  встретит  в  другой  раз,
исполосует суку в клочья.
 
Глава 65 
 
   Бадди не спалось. После разговора с Ангель он взволнованно  ходил  по
квартире. Он связал себя обязательством и должен теперь  его  выполнить.
Придется встретиться с матерью лицом к лицу - мысль об  этом  доставляла
мало радости, но чем скорей он покончит с этим делом...
   И больше никакого вранья.
   Все начистоту.
   Как быть с Сейди? Он собирался рассказать ей все до понедельника,  до
того, как реклама пойдет по Америке.
   Он улегся, заснул, думая, как быть, и проснулся рано утром с  готовым
ответом.
   Разбудить Сейди в семь утра в субботу своими признаниями -  он  такой
наглости не набрался, но вот насчет того, чтобы заскочить перед отъездом
в Сан-Диего к Ферди, тут сомнения его не грызли.
   Ферди уже встал и был одет - изящен в красной тенниске и в такого  же
цвета шортах. Он блестел от кремов, был мускулистым, загорелым и  совсем
не похожим на того мужчину в строгих костюмах, которого Бадди встречал в
офисе. Кажется, он очень смутился, что его застали в не свойственном ему
виде. А еще больше - когда за его спиной в  дверях  возник  взъерошенный
юнец лет четырнадцати или пятнадцати с вопросом:
   - Кто это там?
   У мальчишки было на бедрах полотенце, и больше ничего.
   - Возвращайся на кухню, - безапелляционным тоном приказал Ферди.
   - Рад, что ты уже встал, - беззаботно сказал Бадди.
   - А если бы не встал, что изменилось бы?
   - У меня был выбор - тебя будить или Сейди.  Я  прикинул,  что  лучше
тебя.
   - Как ты узнал, где я живу?
   - Отыскал в телефонной книге.
   - Смею предположить, что дело неотложное?
   - Это точно.
   Ферди вздохнул от досады.
   - Тогда, наверное, тебе лучше зайти.
   - Радушно, однако же, ты меня принимаешь.
   - А что ты ждешь в семь утра? Цветы и оркестр?
   Бадди вошел за ним  в  просторную  квартиру  с  белыми  стенами.  Над
старомодной каминной доской гордо висела одинокая Мэрилин  Монро  работы
Энди Уорхола на шелке. Под ней - две обгоревшие свечи.
   Он уселся без приглашения со словами:
   - Я не надолго.
   - Какая жалость!
   Парень, отправленный на кухню,  врубил  панк-рок  на  всю  катушку  -
просто чтобы напомнить о себе.
   - Боже! - воскликнул Ферди, потом заорал:
   - Слушай с  наушниками,  Рокки.  -  Он  повернулся  к  Бадди.  -  Ну?
Выкладывай.
   До смерти интересно, с чем это нельзя было подождать до понедельника,
до офиса.
   - Я еду в Сан-Диего.
   - Краткий визит или ты там насовсем поселишься?
   - Я должен быть откровенным с Сейди.
   - А-а-а, знаю. - Ферди понимающе ухмыльнулся.  -  Ты  на  самом  деле
трансвестит и больше ни минуты не можешь таить это в  себе.  Вот  это  и
есть твоя захватывающая новость?
   - Кончай трепаться. Дело серьезное. - Бадди встал и  отошел  к  окну.
Вид был  на  бассейн,  две  девушки  плавали,  а  третья  прыгала  через
веревочку у бортика. - Э.., кое о чем я никогда Сейди не рассказывал.
   - Например? - спросил Ферди, наконец-то заинтригованный.
   - Например, что я женат. У меня прекрасная жена, и я не  хочу  больше
этого скрывать.
   - Ничего себе заявочки.
   - Думаешь, она с катушек слетит?
   - Скажем так - плясать на столе от рад ости вряд ли будет.
   Бадди пожал плечами.
   - Ничего не поделаешь. - Он уставился в окно. - Я.., э... хочу, чтобы
ты ей это сказал за меня.
   - Вот спасибо. Какой ты добренький! Только должен  твое  великодушное
предложение отклонить. Сам ей скажешь в понедельник.
   - Не могу.
   - Почему же?
   -  Потому  что  она  должна  узнать  сегодня.  В  понедельник  пойдут
рекламные щиты. Не хочу, чтобы так все оставалось. Надо что-то сделать.
   Вид у Ферди был обозленный.
   - Послушай, - отворачиваясь от окна, принялся  уговаривать  Бадди.  -
Если ты это для меня сделаешь, я буду тебе многое должен. Так?
   - Может, и так.
   - А ты знаешь и я знаю, что в этом городе нет ничего более полезного,
чем парочка долгов, сохраненных про запас. Так?
   Ферди нехотя кивнул.
   - Кто знает, что со мной  будет?  -  откровенно  продолжал  Бадди.  -
Может, стану громадной звездой, а может, кончу никем.
   Какая карта выпадет, а? - Он крепко хлопнул  Ферди  по  плечу.  -  Но
слушай.., если я прославлюсь, должок мой будет  что-нибудь  да  значить.
Правильно я говорю?
   Ферди  вздохнул.  Он  никогда  не  мог  устоять  перед   убийственным
сочетанием напористости и обаяния. К тому же ему хотелось,  чтобы  Бадди
поскорее убрался.
   - Ладно, ладно, сделаю. Я вовсе не  против  того,  чтобы  исковеркать
себе весь день. Так что конкретно мне сказать мадам?
   - Скажи ей, что у меня есть жена. Ее зовут Ангель. Она красивая.
   - О, чудесно! Не та ли, которую я для тебя нашел?
   - Не волнуйся, мы уже были женаты.
   - Тогда почему...
   Ферди замолчал, когда в комнату забрел юнец - наушники на  голове,  -
прищелкивая в такт музыке.
   - Ферди, - заныл мальчишка, - когда мы поедем на пикник?
   - Когда оденешься.
   Мальчишка, чтобы насолить, рванул узел на полотенце.
   - Ради бога... - начал было Ферди, но замолк, когда оказалось, что на
юнце надеты узкие, как бикини, белые трусики.
   Бадди был уже в дверях.
   - Передай Сейди, я первым делом в понедельник зайду к ней в офис.
   Ферди вышел за ним следом.
   - Не беспокойся, она будет ждать. - Он понизил голос.  -  Пожалуйста,
не говори ни с кем о моей личной жизни. Тем более с Сейди.
   Бадди подмигнул.
   - Договорились. А знаешь что, Ферд? Сказать правду -  ничего  лучшего
со мной давно не было!
   - Да, - сухо отозвался Ферди. - Тем более когда делать  это  за  тебя
приходится мне.
 
Глава 66 
 
   Письмо. Заказное. Леону Розмонту в Лас-Вегас.
 
   "Дорогой Леон,
   Мы хорошо провели время.
   Но иногда хорошее длится недолго.
   Печально...
   Но это так...
   Отпуск кончился, и я еду домой - одна.
   Буду всегда помнить, как было хорошо.
   Милли".
 
   Письмо он получил утром, наспех прочитал и засунул в карман.  Некогда
этим заниматься - события разворачивались с неимоверной быстротой.
   Он приехал в Лас-Вегас расследовать убийство проститутки, а  его  тут
же вызывают в дом, где, несомненно, побывал Дек Эндрюс.
   Побывал, чтоб убить.
   Леона мутило, когда фотографировали труп старухи - лицо  обезображено
гримасой страха и смерти.
   Бойня.., кровь.., увечья.
   Повсюду отпечатки пальцев Дека Эндрюса. Он и не думал заметать следы.
   В ванной на зеркале губной помадой было намалевано:
   "Я СТРАЖ ПОРЯДКА. МАТЬ-ПРОСТИТУТКА - Я ТЕБЯ  РАЗЫЩУ".  Он  как  будто
чувствовал, что ему нечего опасаться.
   Леон поговорил со служанкой, которая наткнулась на труп.
   Она была в истерике. Никого не видела, ничего не  знает,  только  все
бормотала что-то невразумительное про шерстяную кофту.
   Кем была Нита Кэрролл? Почему  Дек  повел  здесь  себя  не  так,  как
прежде, - пришел к ней в дом и убил ее?
   Какая связь?
   Леон взялся за работу, тщательно изучая то, что осталось от жизни. Он
работал всю ночь и в субботу в семь тридцать утра наткнулся на  то,  что
искал.  В  подвале,  под  грудой  тряпья,  нашел  старый  гроссбух.   Он
внимательно листал  пожелтевшие  порванные  страницы  -  некоторые  были
вырваны, предчувствие его не обмануло. Дек Эндрюс был усыновлен,  но  не
законным путем.
   Нита Кэрролл и ее сестра Норин вели торговлю грудными детьми.
   Наконец головоломка обретала смысл. Леон унюхал след Дека.  Предстоит
много дел.
 
Глава 67 
 
   Элейн проснулась - солнце било в глаза. Она  опять  забыла  задернуть
шторы, и раннее утреннее солнце заливало спальню.  Несколько  минут  она
лежала неподвижно, слишком хорошо зная, что  стоит  ей  пошевелиться,  и
голова начнет раскалываться, как бывало в последнее время каждое утро.
   Она шевельнулась. Голова стала раскалываться. Она клялась  больше  не
брать в рот ни капли и точно знала, что  единственный  способ  протянуть
день - за завтраком влить в апельсиновый сок стопочку водки.
   Элейн Конти, ты пьянчужка.
   Вовсе нет, Этта. В любое время, когда захочу, могу бросить.
   Кому ты очки втираешь? У тебя потребность  пить.  Спиртное  заглушает
боль.
   Завтра перестану. Черт тебя возьми, Этта! Оставь меня в покое.
   Она, пошатываясь, пошла в ванную  и  стала  припоминать,  что  делала
вчера вечером. Ничегошеньки не могла вспомнить, как ни старалась.
   Мэрли. Они были вместе?
   Нет. Мэрли с отцом два дня  назад  уехала  в  Европу.  Или  это  было
раньше? Она и правда не помнит.
   Лучше соберись с мыслями, Элейн.
   Лучше оставь меня нахер в покое, Этта.
   Она побрела на кухню, даже  на  секундочку  не  взглянув  на  себя  в
зеркало.
   Элейн  Конти.  Спутанные  волосы,  высветленные   не   жидкостью   из
флакончика, а  солнцем.  Превосходная  молочно-белая  кожа,  покрывшаяся
загаром впервые за  десять  лет.  Несколько  раздобрела..,  набрала  как
минимум десять фунтов. Вместо ночной рубашки  с  кружевами  -  как  того
требовал от дам Беверли-Хиллз жесткий этикет ночных одеяний  -  была  на
ней старая пижамная рубашка Росса с закатанными рукавами. Для  человека,
кто должен был бы выглядеть паршиво, она в