в Лос-Анджелесе, она старалась проводить как можно больше  времени
с его  детьми  -  крошкой  Джино  и  Марией.  Лаки  постоянно  пропадала  на
киностудии и, казалось, была настолько поглощена работой, что  Бриджит  лишь
изредка удавалось увидеться с ней, хотя она практически не выходила из дома.
   Через несколько недель после поминальной службы по Ленни Бриджит сообщила
Лаки, что намерена вернуться в Нью-Йорк. Та не  возражала,  пожелав  девушке
удачи и заверив, что с ней все будет нормально.
   И вот Бриджит здесь. Теперь-то она больше не  будет  сидеть  сиднем.  Она
собиралась добиться успеха, причем очень скоро.
   Анна встретила ее с неподдельной радостью.
   - Нона сегодня звонила уже трижды, - сообщила она, как только  Бриджит  с
грохотом бросила на пол свои чемоданы. - Велела,  чтобы  ты  перезвонила  ей
сразу же, как только придешь.
   Пока девушка находилась в Лос-Анджелесе, ей удалось  поговорить  с  Ноной
лишь несколько раз. Подруга сообщила  ей,  что  договоренности  относительно
визитов к Авроре Мондо Карпентер и Мишелю Ги остаются в силе, кроме того,  к
тому времени, когда она приедет, у Люка уже будут готовы фотографии. Что  ж,
по крайней мере, ей больше не придется сидеть без дела.
   Бриджит прошла на кухню, открыла бутылку "севен-ап",  быстро  просмотрела
скопившуюся в ее отсутствие почту и только затем позвонила Ноне.
   - Ну наконец-то! - воскликнула та. - Куда ты запропастилась?
   - Все из-за самолета. Он вылетел из Лос-Анджелеса с опозданием. Я  только
что вошла.
   - Ну, так приготовься к тому, чтобы снова выйти! Люк Кесуэй хочет  видеть
нас у себя в студии. Причем - немедленно!

***

   Родригес приехал вовремя. В его горящих  глазах,  жадно  устремленных  на
Венеру, читалось обожание.
   - О, моя прекрасная! - воскликнул он, поднося ее руки к своим губам.
   Венера, на которой было одно только короткое японское кимоно, улыбнулась.
В том, что она платила Родригесу, было что-то замечательно  декадентское,  и
Венера получала от этого огромное удовольствие, хотя он  далеко  не  являлся
идеалом ее любовника. Впрочем, кто, кроме Купера, им являлся?
   - Я устала, - пожаловалась она тоном капризной девочки. -  У  меня  ломит
все кости.
   - О-о-о! - восторженно воскликнул молодой аргентинец. - Родригес заставит
твои косточки петь и оживит твои мышцы. От моих прикосновений все твое  тело
станет содрогаться в горячих волнах сладострастия.
   Этот парень делал  явные  успехи  в  старомодном  английском  языке.  Они
перешли в массажную комнату. Была в ее  современном,  выдержанном  сплошь  в
белых тонах,  особняке  и  такая.  Венера  включила  проигрыватель  лазерных
дисков, и К. Д. Лэнг запел им свою серенаду.
   Родригес снял куртку. Теперь на нем оставалась лишь черная  футболка  без
рукавов  и  обтягивающие  черные  джинсы.  На   его   руках   соблазнительно
перекатывались тугие мышцы. Кожа была загорелой, дыхание отдавало  ментолом.
Все это вместе придавало юноше весьма сексуальный вид.
   Он улыбнулся хозяйке, и в его темных глазах можно было прочитать обещание
неземных наслаждений.
   - На стол, прекрасная моя, - скомандовал он.
   Венера сбросила  кимоно.  Теперь  вся  ее  "одежда"  состояла  из  черных
кружевных трусиков.
   Взгляд Родригеса восхищенно скользнул по телу  женщины,  задержавшись  на
пышных грудях.
   - Великолепно! - воскликнул он. - Ты ослепительна, моя Венера!
   "Я - не твоя Венера, - хотелось сказать ей.  -  Я  -  твоя  клиентка.  Ты
делаешь мне массаж, и время от времени мы трахаемся, но это вовсе не значит,
что я  тебе  принадлежу".  Однако,  сдержавшись,  она  молча  взобралась  на
массажный стол, легла лицом вниз и сцепила руки над головой.
   Родригес извлек бутылочку какого-то экзотического ароматного масла, налил
немного на ладонь и начал любовно втирать его в спину и плечи Венеры.
   Она чувствовала, как напряжение медленно, но верно покидает ее  тело.  О,
Боже, его пальцы и впрямь обладали нечеловеческим умением!
   - Давно ты  живешь  в  Лос-Анджелесе?  -  спросила  Венера,  ощущая,  как
начинает гореть ее кожа.
   - С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, -  ответил  Родригес.  -  Я
приехал сюда с замужней женщиной,  бежавшей  от  своего  мужа.  Она  обещала
купить мне собственный салон.
   - И что же произошло?
   - За ней приехал муж. Он был миллиардер. - Родригес передернул плечами. -
Она любила меня, но была вынуждена поехать с ним. Я был слишком молод, чтобы
бороться с такой шишкой.
   - Чем же ты стал заниматься после этого?
   - Нашел другую женщину. Они всегда были моей слабостью.
   - Нет, Родригес, - поправила его Венера, - это ты был их слабостью.
   Его руки медленно опускались по ее спине, пока не добрались до  трусиков.
Родригес аккуратно стащил их и, отбросив в  сторону,  принялся  мять  своими
умелыми пальцами ее обнаженные ягодицы.
   - О-о-о... - восхищенно выдохнула Венера,  чувствуя  побежавший  по  коже
жар. - Как хорошо-о-о...
   - Я учился у лучших учителей. Мой отец в Аргентине был массажистом  номер
один. Женщины Буэнос-Айреса были готовы ради него на все.
   - Знаешь, о чем я  подумала?  -  пробормотала  Венера  Мария,  закрыв  от
удовольствия глаза. В этот момент пальцы Родригеса массировали ее копчик.  -
Как ты смотришь на то, чтобы сняться в моем новом видеоклипе?
   - А что я должен там делать?
   - Играть самого себя. Это - клип песни,  которую  написала  я  сама.  Она
называется "Грех". Я хочу, чтобы этот клип  получился  очень  чувственным  и
немного сюрреалистическим.
   - Я был бы польщен.
   - В таком случае мой агент по подбору актеров созвонится с тобой.
   Его руки  уже  ласкали  внутреннюю  сторону  ее  бедер,  раздвигая  ноги,
проникая внутрь, исследуя самые потаенные уголки ее тела.
   Она не пожелала остановить его. Ей было необходимо расслабиться.
   Что же с того, что она ему платила! Это заводило Венеру еще больше.
   Самое замечательное состояло в том,  что  при  всем  этом  она  полностью
держала себя в руках.

***

   Чтобы добраться до студии Люка Кесуэя, Бриджит взяла  такси.  Голос  Ноны
звучал по телефону очень возбужденно, хотя она и не  сказала  ничего,  кроме
как "бери-ноги-в-руки-и-быстро-мотай-сюда".
   Девушка  знала,  что  выглядит  не  лучшим  образом  в  помятых  джинсах,
бесформенной клетчатой  рубашке  и  с  распущенными  по  спине  волосами.  К
счастью, она только что купила модные солнцезащитные очки от Гесса и  теперь
надела их, хотя на улице и без того было темно.
   Ей не хотелось, чтобы при виде ее Люк  почувствовал  разочарование,  ведь
когда они встречались в последний  раз,  она  была  "упакована"  по  высшему
классу.
   В ожидании подруги Нона расхаживала по тротуару.
   - Что стряслось? - спросила ее Бриджит, расплачиваясь с таксистом.
   - Не знаю, но когда он мне звонил, то  говорил  так,  будто  окончательно
спятил. Сказал, что должен увидеться с нами немедленно.
   - Думаешь, он подыскал для меня какую-нибудь работу?
   - Я, черт побери, надеюсь на это изо всех сил, - ответила Нона. - Но даже
если это и не так, нам все равно нужно взглянуть на  фотографии.  Завтра  мы
должны показать их Авроре. Теперь, когда  ты  вернулась,  я  созвонюсь  и  с
Мишелем. С ним нам тоже необходимо встретиться.
   - Меня такой план вполне устраивает.
   - Не беспокойся, девочка, - ободряюще сказала Нона. - Мы сделаем все, как
надо!
   Когда подруги поднялись в студию,  там  вовсю  кипела  работа.  Помощница
Люка, тощая девица в комбинезоне цвета хаки  и  стоптанных  военных  бутсах,
провела их к бару и велела подождать.
   Люк был занят, снимая Сибил Уайлд  -  манекенщицу  с  пышными  формами  и
светлыми волосами. На Сибил было лишь прозрачное  белье,  но  ее,  казалось,
вовсе не смущало, что в студии было полно народу.  Наоборот,  она  одаривала
всех белозубой улыбкой, словно снималась для рекламы зубной пасты.
   - Что это за народ? - шепотом осведомилась Бриджит у подруги.
   - Рекламщики, парикмахеры, гримеры, стилисты, - ответила  Нона.  -  Когда
мою мать фотографировали для "Вэнити фэйр", народу было еще больше.
   Из динамиков гремел рок. Стодики вдоль стен  были  уставлены  фруктами  и
всяческой легкой снедью. Хотя Сибил то и дело смеялась, атмосфера  в  студии
была накалена.
   Каждый раз, как только Люк объявлял перерыв, к  Сибил  тут  же  слеталась
туча народу. Один поправлял ей волосы, другой - грим, третий  -  тонюсенькие
бретельки красного бюстгальтера  и  прозрачные  трусики,  едва  прикрывавшие
пышные округлости фотомодели.
   Бриджит попыталась представить себя на месте Сибил. Было бы это забавным?
Доставило бы это ей удовольствие?
   Когда Сибил наконец ушла переодеваться, Люк приблизился к бару.
   - Здравствуйте, леди, - бросил он, пробежав ладонью по ежику волос.
   - Что за пожар? - спросила Нона. - Ты велел мне привезти Бриджит  сию  же
секунду.
   - Дайте мне закончить съемку, - ответил фотограф, - а потом,  девочки,  я
угощу вас ужином.
   - Но я договорилась встретиться с Заном, - возразила Нона.  -  А  Бриджит
измучена до предела. Она только что с самолета.
   - Пусть твой жених тоже отправится с нами. Я, кстати, хотел, чтобы он там
был.
   - Но мы хоть можем съездить домой и переодеться? - проворчала Нона.
   - Да-да, конечно. Я не думал, что съемка затянется так надолго. Вот  что,
девчонки, встретимся в "Марио" в восемь часов. Тогда обо всем и поговорим.
   - О чем конкретно ты собираешься говорить? - нахмурилась Нона.
   - А разве я вам не сказал? - равнодушно вздернул брови Люк,  словно  речь
шла  о  сущей  безделице.  -  "Джинсы  Рок-н-ролл"  хотят,  чтобы  их  товар
рекламировали Бриджит и Зандино. Ты  была  права,  Нона,  им  суждено  стать
суперзвездами!

Глава 17

   Перед  тем,  как  заснуть.  Лаки  прикончила  большую  часть  графина   с
"Маргаритой", а проснувшись, на  миг  испытала  чувство  растерянности.  Где
она?
   Затем женщина вспомнила: она находится  в  машине  Алекса  Вудса,  и  они
вместе направляются в Палм-Спрингс к Джино.
   Лаки искоса взглянула на Алекса. У него был вид мужчины,  который  всегда
идет своим путем: красивый профиль, твердая линия скул.  Властное  лицо.  Он
наверняка умеет быть с женщинами настоящим сукиным сыном.
   И еще она подумала, хорош ли он в постели?
   Нет, вряд ли. Уж слишком - в себе.
   - Эй, - окликнула она спутника, устало выпрямляясь на сиденье. -  Где  мы
находимся?
   - На дороге. Ты выпила  все,  что  находилось  в  пределах  видимости,  и
уснула.
   Лаки тихо засмеялась.
   - Да, есть у меня такая привычка.
   - Ну и хорошо.
   - Благодарю тебя, Господи, - пробормотала она, протягивая руку к графину,
аккуратно прислоненному сзади к спинке ее сиденья. Сделав несколько  больших
глотков, Лаки сказала:
   - Наверное, мне все же стоит  позвонить  Джино  и  предупредить,  что  мы
двигаемся в его направлении.
   - Разве ты не позвонила ему из ресторана?
   - Не строй иллюзий. Он рассвирепеет, увидев нас.
   - Но он же твой отец!
   - Да, и кроме того - потрясающий человек. И все же... Мы с ним не  всегда
ладим.
   Алексу показалось, что Лаки необходимо выговориться.
   - Почему? - спросил он, пытаясь облегчить для нее эту задачу.
   - Джино хотел сына, - равнодушно ответила она. - А вместо  этого  получил
меня. Но оказалось, что  он  даже  со  мной  не  может  справиться.  -  Лаки
усмехнулась нахлынувшим на нее воспоминаниям. -  Я  была  совершенно  диким,
неуправляемым ребенком - А теперь?
   - Бледная тень того, что было раньше.
   - Что же такого дикого было в тебе,  Лаки?  -  с  неподдельным  интересом
поинтересовался Алекс.
   - Да все, что обычно, - будничным голосом  ответила  она.  -  Сбегала  из
школы,  трахалась  с  целым  скопищем  парней,  пыталась  прибрать  к  рукам
отцовский бизнес, обещала отрезать хер одному из его инвесторов, если тот не
выложит деньги, которые задолжал...
   - Какая милая, непосредственная девочка, - сардонически хмыкнул Алекс.
   - Можешь мне поверить: это подействовало. Когда  угрожаешь  кому-то,  что
отрежешь ему член, это срабатывает безотказно.
   - А теперь ты командуешь студией. Замечательно!
   - Знаешь, - задумчиво сказала Лаки, - Джино всегда учил меня: не  спускай
глаз со всех, кто тебя окружает, и вдвойне пристально  следи  за  теми,  кто
окружает их. Иными словами, "не доверяй  никому",  -  закончила  она  грубым
низким голосом, пародируя отца. - Понятно?
   - Похоже, у него есть голова на плечах.
   - Да, - с грустью в голосе согласилась Лаки. - Да, что есть, то есть.
   - Так что же тебя так тревожит?
   - Ничего конкретно. Просто я  нутром  чувствую,  что  обязательно  должна
произойти какая-то пакость. И не спрашивай, какая и когда, почему -  я  сама
не знаю. Не знаю даже почему мне так кажется.
   Несколько минут они ехали в молчании. Потом Алекс сказал:
   - Я и подумать не мог, что милые итальянские девочки трахаются направо  и
налево. Лаки добродушно рассмеялась.
   - Ха-ха-ха... Каким же затворником ты жил!
   - Я? - изумленно переспросил Алекс. Неужели она не читает газет и  ничего
не знает о его жизни?
   Лаки помолчала и зажгла сигарету.
   - Забавно, но из всего сказанного мною ты сделал только один вывод -  что
милые итальянские девочки не должны трахаться направо  и  налево.  Хм-м-м...
Неужели киношный хулиган  и  мистер  Сама  сексуальность  на  самом  деле  и
вправду.., как бы это сказать.., ханжа!
   - Ты что, свихнулась?
   Лаки загадочно улыбнулась.
   - Женские пересуды, сам знаешь. Хочешь знать, что о тебе говорят?
   Алекс не смог сдержать любопытства и угодил прямо в ловушку.
   - Что?
   Женщина затянулась и выпустила упругую струю дыма прямо ему в лицо.
   - Говорят, что ты - будто девственник в колледже. Никогда не даешь в рот.
   - Иисусе!
   - О, извини, - невинным тоном сказала она. - Я тебя шокирую?
   Алекс был окончательно сбит с толку. Эта  Лаки  Сантанджело  положительно
ненормальна.
   -  Ты  любишь  говорить  такие  вещи,  чтобы  понаблюдать   за   реакцией
собеседника? - спросил он.
   - А разве не в этом вообще состоит суть всей нашей жизни?
   Алекс молча рулил, мысленно  пытаясь  разобраться,  что  же  представляет
собой эта женщина.
   - Может, съедем с шоссе на следующей развязке? - предложила она. - У  нас
не осталось ни капли "Маргариты".
   Алекс не мог не признаться себе в том,  что  он  заинтригован.  Он  и  не
думал, что Лаки может быть такой непредсказуемой.  Вокруг  нее  витала  аура
силы, казалось, что она сможет справиться  с  любой  ситуацией  и  неизменно
окажется на  высоте.  Это  нервировало  его.  Он  не  привык  иметь  дело  с
женщинами, которые излучали такую уверенность в себе.
   До сего момента никто из них ни  разу  не  упомянул  о  Ленни,  и  Алексу
казалось, что эту тему затрагивать не стоит. Если  Лаки  захочет,  она,  без
сомнения, сама о нем заговорит.
   Он перестроился в крайний ряд и выехал на боковое ответвление.  Местность
здесь  была  пустынной  -  лишь  бензоколонка,  закусочная,  где   торговали
гамбургерами, и сомнительного вида заведение, над  которым  мигала  неоновая
вывеска: "ГОЛЕНЬКИЕ ДЕВОЧКИ - ЖИВЬЕМ НА СЦЕНЕ".
   Алекс притормозил.
   - Мы - на задворках жизни. Похоже, как раз то, что нужно.
   - Объясни мне, ради Бога, что  означает  "голенькие  девочки  живьем",  -
задумчиво нахмурившись, спросила  Лаки.  -  Неужели  где-то  еще  показывают
мертвых голеньких девочек?
   - Не по вкусу тебе такие места, а?
   - Судя по всему, нам не из чего выбирать.
   - Сама захотела, - пожал он плечами.
   - Алекс, когда ты узнаешь меня получше, то поймешь,  что  я  всегда  несу
ответственность за свои решения и поступки.
   - Бывший неслух становится на путь исправления. Мне нравится!
   - Шел бы ты ко мне в задницу... - равнодушно сказала она.
   Он пристально посмотрел ей в глаза.
   - Это - угроза или предложение?
   - Оставь меня сегодня в покое, Алекс. Мне бы не хотелось  причинить  тебе
боль.
   И в тот же момент, когда Лаки произнесла эти слова,  ее  осенило:  именно
это ей и нужно - причинить кому-нибудь боль. Такую  же,  какую  причинил  ей
Ленни. То, что он погиб, было ужасно само по себе. Но, мало  того,  уйдя  из
жизни, он оставил свидетельства своей неверности, которых ей  хватит,  чтобы
ненавидеть его до конца своих дней. Для того, чтобы сравнять счет, оставался
только один способ...
   Усталая соплячка-официантка -  топлесс,  в  бутсах,  ковбойской  шляпе  и
крошечной юбчонке - металась с подносом в руках. Ее груди были маленькими  и
обвисшими, улыбка  -  тусклой.  В  дальнем  конце  бара  находилось  круглое
возвышение, на котором, ухватившись рукой за  хромированный  шест,  колыхала
своими бесформенными телесами дебелая пергидролевая Брунгильда. На ней  были
только трусики  ниточкой  и  тяжелые  браслеты  из  фальшивого  серебра.  Из
музыкального автомата во всю глотку блажила Долли Партон. Каждый раз,  когда
стриптизерша приседала, на ее животе и бедрах образовывались складки жира.
   - Прелестно, - пробормотала Лаки, садясь на табурет у стойки  бара.  Лица
всех сидевших в зале мужчин незамедлительно повернулись в ее сторону.
   Алекс  устроился  на  соседнем  табурете.  В  его  машине  всегда   лежал
револьвер, на который, правда, у  него  не  было  разрешения,  и  сейчас  он
пожалел, что не прихватил оружие с собой.
   - Текилу, - бросила Лаки бармену -  сморщенному  старику  с  ввалившимися
щеками и угрюмой физиономией. Тот не обратил  на  нее  никакого  внимания  и
ждал, пока заказ сделает Алекс.
   - Текилу для леди, - распорядился Вудс, увидев, как обстоят дела. - А для
меня - бурбон с водой.
   - Текилу - двойную, - уточнила  Лаки,  нетерпеливо  барабаня  ногтями  по
стойке бара.
   Бармен пошаркал в направлении бутылок. На сцене наступил  кульминационный
момент. Пергидролевая стриптизерша освободилась наконец от трусиков-ниточек,
повернулась  спиной  к  публике,  нагнулась  и  принялась  трясти   огромным
дирижаблем своей задницы перед физиономиями зрителей.
   - Что за скопище убожеств! -  констатировала  Лаки,  оглядев  зал.  -  Ты
только погляди на этих придурков. И что им не сидится дома, рядом с женами!
   - Я и не обещал тебе парижский "Ритц", - ответил Алекс. - И еще, старайся
говорить потише.
   - Ты мне вообще ни хрена не  обещал,  -  сказала  Лаки.  Видимо,  на  нее
наконец подействовал выпитый алкоголь. - Но коли уж мы здесь, повеселимся на
полную катушку.
   Бармен вернулся, неся заказанные ими напитки. Лаки уничтожила свою текилу
одним глотком. Какой-то тип, сидевший на соседнем табурете и явно  строивший
из себя Джона Траволту, восхищенно присвистнул.
   - Еще одну, - сказала Лаки.
   - Интересно, мы когда-нибудь доберемся до твоего отца? - спросил Алекс, с
тяжелым вздохом подзывая бармена.
   - Скажи мне правду, - заговорила  Лаки,  слегка  покачиваясь  на  хлипком
табурете, - почему ты сегодня со мной? Только для того, чтобы  познакомиться
с моим отцом?
   - А сама ты как полагаешь?
   - Мне кажется, мы вместе потому, что нам обоим нужно что-то новенькое.  -
Она посмотрела на него долгим проницательным взглядом. - Я права?
   - Ты просто ясновидящая.
   - О, да! Это - про меня. Такая, к хренам, ясновидящая, что до  последнего
дня искренне считала, будто Ленни мне верен.
   - А это было не так?
   - Не хочу об этом говорить, -  замкнулась  она,  мгновенно  пожалев,  что
затронула такую интимную тему.
   На эстраду запрыгнул коротышка в чересчур тесном костюме.
   - Э-ге-гей, братцы! - заорал  он,  побагровев  от  натуги.  -  Наконец-то
настал момент, которого все мы ждали! Звезда нашего  шоу!  Похлопайте  ей..,
или  -  ее..,  сами  знаете,  по  какому  месту.  Хи-хи!   Хи-хи!   Королева
сегодняшнего вечера Умопомрачительная мисс Дэйзи!
   На сцену вихрем ворвалась чудовищно некрасивая негритянка  с  потрясающим
телом. На ней был белый, отделанный бахромой бюстгальтер, купальные  трусики
и шоферская фуражка с козырьком. Из музыка