ть и накройте себе ноги.
   Он суетился, квохча как курица, и она с наслаждением  отдала  себя  в
его заботливые руки. Так приятно, когда возле тебя кто-то хлопочет,  за-
ботится, опекает, даже если это всего лишь старая дева  в  брюках  вроде
Фрэнка Кеннеди.
   Это так грело душу после безжалостного Ретта. И до чего приятно  уви-
деть человека из родных краев, когда ты так далеко от дома! Она  замети-
ла, что Фрэнк хорошо одет и кабриолет у него новый. Лошадь была явно мо-
лодая и упитанная, сам же Фрэнк выглядел старше своих лет, гораздо стар-
ше, чем тогда, в сочельник, когда он появился в Таре со  своими  людьми.
Он похудел, лицо у него вытянулось, желтые глаза слезились и глубоко за-
пали, а кожа сморщилась и обвисла. Его рыжеватая бородка стала еще реже;
она была вся в табачном соке и такая всклокоченная, точно он  непрерывно
ее дергал. Но его оживленное и веселое лицо являло собой резкий контраст
печальным, озабоченным, усталым лицам, которые Скарлетт видела вокруг.
   - Как приятно видеть вас, - тепло сказал Фрэнк. - Я не знал, что вы в
городе. Я видел мисс Питтипэт всего на прошлой  неделе,  и  она  сказала
мне, что вы собираетесь приехать. А... м-м... кто-нибудь еще  приехал  с
вами из Тары?
   Он думает о Сьюлин, старый дурак.
   - Нет, - сказала Скарлетт, закутываясь в полость и стараясь  натянуть
ее по самую шею. - Я приехала одна. И я не предупреждала тетю Питти.
   Он почмокал, понукая  лошадь,  и  та  осторожно  зашагала  дальше  по
скользкой дороге.
   - Все в Таре живы-здоровы?
   - О да, более или менее.
   Надо придумать что-то, о чем говорить, но ей так трудно  было  сейчас
вести беседу. Мозг у нее словно налился свинцом после понесенного  пора-
жения, и ей хотелось одного - лечь, накрыться теплым одеялом  и  сказать
себе: "Сейчас не стану думать о Таре! Подумаю об этом  потом,  когда  не
будет так больно". Хорошо бы, он принялся ей что-нибудь  рассказывать  -
что-нибудь такое длинное, чтобы хватило до самого дома, и тогда она мог-
ла бы ничего не говорить, а лишь время от времени  вставлять:  "ах,  как
мило" или "какой же вы умный".
   - Мистер Кеннеди, я просто в себя не могу прийти - как это мы с  вами
встретились. Да, я, конечно, скверно  веду  себя,  не  поддерживая  зна-
комства со старыми друзьями, но я, право же, не знала, что вы в Атланте.
Кажется, кто-то говорил мне, что вы в Мариетте.
   - Да, у меня дела в Мариетте, много дел, - сказал он.  -  Разве  мисс
Сьюлин не говорила вам, что я обосновался в Атланте? И не  говорила  про
мою лавку?
   Скарлетт смутно вспомнила, что Сьюлин действительно  что-то  чирикала
насчет Фрэнка и его лавки, но она никогда не обращала  внимания  на  то,
что говорит Сьюлин. Ей достаточно было знать, что Фрэнк жив и  рано  или
поздно ей удастся сбыть ему Сьюлин с рук.
   - Нет, ни слова, - солгала она. - А у вас есть лавка?  Какой  же  вы,
оказывается, шустрый!
   Его явно огорчило, что Сьюлин не обнародовала такую весть, но он тот-
час просиял от похвалы Скарлетт.
   - Да, у меня есть лавка и, по-моему, совсем неплохая.  Люди  говорят,
что я прирожденный коммерсант. - И он с довольным видом рассмеялся своим
квохчущим смехом: Скарлетт всегда раздражал этот смех.
   "Самовлюбленный старый болван", - подумала она.
   - О, мистер Кеннеди, к чему бы вы ни приложили руку, всюду  вас  ждет
успех. Но как, скажите на милость, вам  вообще  удалось  открыть  лавку?
Ведь когда мы с вами виделись на позапрошлое рождество, вы говорили, что
у вас нет ни цента.
   Он крякнул, прочищая горло, провел всей  пятерней  по  бакенбардам  и
улыбнулся своей нервной застенчивой улыбкой.
   - Это долгая история, мисс Скарлетт.
   "Слава богу! - подумала она. - Хоть бы хватило ее до дома". Вслух  же
произнесла:
   - Расскажите, пожалуйста!
   - Вы помните, как мы в последний раз явились в  Тару  за  провиантом?
Так вот, вскоре после этого я отбыл на фронт. Я хочу сказать: принял бо-
евое крещение. Я больше не занимался интендантством. Да интенданты уже и
не были нужны, мисс Скарлетт, потому как для армии почти ничего не  уда-
валось раздобыть, и я решил, что место здорового мужчины - в рядах  сра-
жающихся. Ну, вот я и повоевал в кавалерии, пока не получил пулю в  пле-
чо.
   Вид у него был такой гордый, что Скарлетт сказала:
   - Какой ужас!
   - Да нет, ничего страшного - кость не была задета, - с явным  огорче-
нием сказал он. - Меня отослали на юг в госпиталь, а когда я  уже  почти
совсем поправился, нагрянули янки. Ох, и жарко же  было!  Произошло  это
так неожиданно, и все, кто мог ходить, кинулись  перетаскивать  продукты
из армейских складов и госпитальное оборудование к  железнодорожным  пу-
тям, чтобы эвакуировать. Только мы нагрузили один поезд, как янки ворва-
лись в город. Они ворвались с одного конца, а мы улепетываем с  другого.
Ох, и печальное же это было зрелище: сидим на крышах вагонов и  смотрим,
как янки жгут продукты, которые мы не успели со склада  забрать.  Товара
всякого, мисс Скарлетт, было навалено  вдоль  железнодорожных  путей  на
добрых полмили - они все сожгли. Мы и сами-то едва унесли ноги.
   - Какой ужас!
   - Вот именно ужас. Потом наши солдаты снова вошли в  Атланту,  и  наш
поезд тоже вернулся сюда. Ну, и война, мисс  Скарлетт,  -  скоро  кончи-
лась... Повсюду было столько посуды, и кроватей, и матрасов, и одеял,  и
все это - ничье. Думается мне, по праву все это принадлежало янки, пото-
му что таковы условия капитуляции, верно?
   - Угу, - рассеянно пробормотала Скарлетт. Она стала согреваться, и от
тепла ее начало клонить в сон.
   - Я до сих пор сам не знаю, правильно ли я поступил, -  продолжал  он
не очень уверенно. - Но мне тогда казалось, что все эти вещи янки  вовсе
ни к чему. Скорее всего они бы их сожгли. А ведь наши заплатили  за  них
полновесной монетой, и я решил, что все это должно принадлежать Конфеде-
рации и конфедератам. Понимаете, как я мыслил?
   - Угу.
   - Я рад, что вы соглашаетесь со мной, мисс Скарлетт. А то это лежит у
меня на совести. Многие говорили мне: "Да забудь ты об этом, Фрэнк",  но
я не могу. Я не мог бы смотреть людям в глаза, если б думал, что  посту-
пил не так. А по-вашему, я правильно поступил?
   - Конечно, - сказала она, не очень понимая, о чем болтает этот старый
болван. Что-то насчет своей совести. Когда  человеку  столько  лет,  как
Фрэнку Кеннеди, пора бы уж научиться не задумываться  над  тем,  что  не
имеет значения. Но он всегда  был  какой-то  нервный,  вечно  трепыхался
из-за чего-нибудь, точно старая дева.
   - Я рад, что вы так говорите. После поражения у меня было около деся-
ти долларов серебром и больше ничего. А вам известно, что янки сделали в
Джонсборо с моим домом и магазином. Я просто не знал, как быть. И вот на
эти десять долларов я настелил крышу над старой лавкой у Пяти Углов, пе-
ретащил туда госпитальное оборудование и стал его продавать. Всем  нужны
были кровати, и посуда, и матрасы, а продавал я дешево, потому как  счи-
тал, что это не моя собственность. Но все же кое-какие деньги я на  этом
выручил и тогда привез еще товаров, и лавка моя теперь  процветает.  Ду-
маю, сумею выжать из нее немало денег, если дело и дальше так пойдет.
   При слове "деньги" у Скарлетт сразу прояснилось в  голове  и  все  ее
внимание сосредоточилось на собеседнике.
   - Вы говорите, нажили денег?
   Он так и расцвел, увидев ее интерес. Если не считать Сьюлин,  женщины
обращали на него ровно столько внимания, сколько требует  вежливость,  и
ему льстило то, что такая красавица, как Скарлетт, с  интересом  слушает
его. Он попридержал лошадь, чтобы успеть до дома побольше  рассказать  о
себе.
   - Я не миллионер, мисс Скарлетт, и по сравнению с теми деньгами,  ка-
кие у меня были раньше, то, чем я владею сейчас, - сущий  пустяк.  Но  в
этом году я все-таки заработал тысячу долларов. Пятьсот  долларов,  само
собой, пошли на оплату товаров, на ремонт лавки  и  в  счет  аренды.  Но
пятьсот у меня осталось чистыми, а поскольку оборот увеличивается, в бу-
дущем году я должен заработать тысячи две. Я, конечно, найду им примене-
ние, потому как, видите ли, у меня на примете есть еще одно дельце
   Разговор о деньгах вызвал у Скарлетт живейший интерес.  Она  прикрыла
глаза густыми, прямыми как стрелы ресницами и придвинулась поближе к не-
му.
   - А что это за дельце, мистер Кеннеди?
   Он рассмеялся и хлестнул лошадь вожаками по спине.
   - Боюсь, я утомлю вас своими разговорами про дела, мисс  Скарлетт.  К
чему такой хорошенькой женщине, как вы, интересоваться делами!
   Старый дурак!
   - О, я знаю, в делах я полная невежда, но это  так  интересно!  Пожа-
луйста, расскажите мне все поподробнее, а чего я не пойму, вы объясните
   - Ну так вот, второе дельце, которое у меня на примете, -  это  лесо-
пилка.
   - Что?
   - Лесопилка, где пилят лес и делают доски. Я ее еще не купил, но  по-
думываю. Тут, за городом, на Персиковой дороге, есть  человек  по  имени
Джонсон - он владеет такой лесопилкой и  хочет  ее  продать.  Ему  нужны
деньги - и немедленно, поэтому он готов продать ее мне и  поработать  на
меня за понедельную плату. В этих краях осталось всего несколько лесопи-
лок, мисс Скарлетт. Янки почти все уничтожили. А  владеть  лесопилкой  -
все равно что найти золотую жилу, потому что за  доски  можно  запросить
любые деньги. Ведь янки сожгли здесь столько домов,  людям  просто  жить
сейчас негде, поэтому все как сумасшедшие и кинулись строить. А леса  не
хватает, и быстро получить его неоткуда. Народ же в Атланту так и стека-
ется со всех сторон: и из сельских мест - кто не в силах обработать зем-
лю без черномазых, и янки, и "саквояжники" - эти ринулись сюда как стер-
вятники, чтобы побольше пообглодать наши кости. Попомните мои слова: Ат-
ланта скоро станет большим городом и для домов потребуется  строительный
материал. Поэтому я и хочу  купить  эту  лесопилку,  как  только...  как
только выколочу деньги из своих должников. На будущий год  в  это  время
мне уже, наверное, легче  будет  дышаться:  я  не  буду  так  стеснен  в
деньгах. Я... я думаю, вы понимаете, почему я хочу побыстрее нажить  по-
больше денег, да?
   Он покраснел и снова крякнул. "Он думает о Сьюлин", - в сердцах  ска-
зала себе Скарлетт.
   На секунду у нее мелькнула мысль попросить у него в долг триста  дол-
ларов, но она устало отбросила ее. Он смутится, начнет заикаться,  будет
придумывать разные отговорки, но ничего не даст. Он своим горбом зарабо-
тал их, чтобы весной жениться на Сьюлин, и если сейчас с ними расстанет-
ся, то свадьбу придется отложить на неопределенное время. Даже  если  бы
ей удалось пробудить в нем сочувствие, воззвать к его долгу по отношению
к будущей родне и добиться обещания  дать  ей  взаймы,  она  знала,  что
Сьюлин никогда этого не допустит. Сьюлин так боится остаться старой  де-
вой, что перевернет небо и землю, лишь бы выйти замуж.
   Интересно, что этот старый болван нашел в ее  вечно  хнычущей,  вечно
недовольной сестрице, чтобы загореться таким желанием  свить  ей  теплое
гнездышко? Сьюлин не заслуживает любящего мужа и доходов с лавки и лесо-
пилки. Стоит денежкам завестись у нее, как она примет неприступный вид и
не единого цента не даст на Тару. Нет, кто угодно, но не Сьюлин!  Ей  бы
только выбраться оттуда, а пойдет ли Тара с молотка за неуплату  налогов
или сгорит дотла - ей все равно, лишь бы у нее были красивые  платья  да
перед именем стояло "миссис".
   Раздумывая о том, какое обеспеченное будущее ждет Сьюлин и какое зыб-
кое будущее ждет ее и Тару,  Скарлетт  почувствовала  жгучую  злость  на
несправедливость жизни. Она поспешно отвернулась  и  стала  смотреть  на
грязную улицу, чтобы Фрэнк не заметил выражения ее лица. Она все теряет,
все, в то время как Сью... И Скарлетт вдруг приняла решение.
   Не получит Сьюлин Фрэнка - ни его лавку, ни лесопилку!
   Сьюлин этого не заслуживает. Все это будет у нее, у Скарлетт. Она по-
думала о Таре и вспомнила, как Джонас Уилкерсон,  точно  гремучая  змея,
возник у парадного крыльца, и решила ухватиться за последнюю  соломинку,
появившуюся над затонувшим кораблем ее жизни. Ретт обманул ее  ожидания,
но господь послал ей вместо него Фрэнка.
   "Вот только сумею ли я его заполучить? - Она сжала  руки,  невидящими
глазами уставясь на завесу дождя. - Сумею ли заставить его забыть Сью  и
достаточно быстро сделать мне предложение? Но раз уж я Ретта почти  зас-
тавила сделать мне предложение, значит, можно не сомневаться: я заполучу
Фрэнка!" И она окинула его взглядом из-под приспущенных ресниц. "Он, ко-
нечно, не красавец, - хладнокровно рассуждала она про себя, - и  у  него
очень плохие зубы, и изо рта скверно пахнет, и он такой старый, что  го-
дится мне в отцы. К тому же он нервный, застенчивый и добропорядочный, а
уж паршивее качеств для мужчины не придумаешь. Но  по  крайней  мере  он
джентльмен, и мне, пожалуй, было бы легче жить с ним, чем с Реттом.  Ко-
нечно же, мне легче будет им управлять. Так или иначе, нищие не  выбира-
ют".
   То, что Фрэнк - жених Сьюлин, не вызвало у Скарлетт ни малейшего уко-
ра совести. После того, как она, перешагнув через все моральные  принци-
пы, отправилась в Атланту и к Ретту, присвоение суженого сестры казалось
сущей ерундой - над этим нечего было даже и раздумывать.
   Сейчас в ней снова загорелась надежда, и она  вся  напряглась,  забыв
даже про свои мокрые и холодные ноги. Прищурясь, она так пристально пос-
мотрела на Фрэнка, что ему стало не по себе. Она заметила это  и  быстро
опустила взгляд - ей вспомнились слова Ретта: "Такие глаза, как у вас, я
видел на дуэли, у своего противника... Они не зажигают восторга в сердце
мужчины".
   - Что с вами, мисс Скарлетт? Вы продрогли?
   - Да, - с беспомощным видом призналась она. - Вы  не  станете  возра-
жать... - сказала она робко и замялась. - Вы не станете возражать,  если
я суну руку в карман вашего пальто? Так холодно, а муфта у меня насквозь
промокла.
   - Что вы, что вы, конечно, нет! Да у вас же нет перчаток! Ох, ну  ка-
кая же я скотина - болтаю тут без умолку, а вы ведь, наверное,  замерзли
и только и думаете, как бы поскорее добраться  до  огня.  Пошевеливайся,
Салли! Кстати, мисс Скарлетт, я так разболтался  о  себе,  что  даже  не
спросил, что вы-то делаете в этой части города в такую погоду?
   - Я была в штабе у янки, - ответила она, не подумав.
   Брови его полезли вверх от возмущения.
   - Но, мисс Скарлетт! Ведь солдаты... Зачем же вы...
   "О матерь божья, помоги мне поудачнее соврать", - взмолилась она  про
себя. Нельзя, чтобы Фрэнк заподозрил, что она ездила на свидание к  Рет-
ту. Фрэнк считал Ретта мерзавцем из мерзавцев, человеком, с которым  по-
рядочной женщине даже говорить опасно.
   - Я пошла туда... пошла туда, чтобы выяснить... не купит  ли  кто-ни-
будь из офицеров мое рукоделие для подарка домой - своей  жене.  Я  ведь
очень неплохо вышиваю.
   Не веря ушам своим, пораженный и возмущенный, он  выпрямился  на  си-
денье.
   - Вы ходили к янки... Но, мисс Скарлетт! Вы не должны были этого  де-
лать. Зачем... зачем... Уж конечно, ваш батюшка понятия об этом не  име-
ет. И уж конечно, мисс Питтипэт...
   - Ох, я умру, если вы расскажете об этом тете Питтипэт! - воскликнула
она, охваченная подлинной тревогой, и разрыдалась. Ей ничего  не  стоило
заплакать, потому что она продрогла и чувствовала себя такой несчастной,
но это произвело на Фрэнка поистине ошеломляющее  впечатление.  Если  бы
она вдруг принялась при нем раздеваться, он едва ли был бы более  смущен
и растерян. Он несколько раз причмокнул языком, пробормотал:  "Ох,  надо
же!" - и беспомощно замахал на нее рукой. Ему пришла было в  голову  бе-
зумная мысль, что надо обнять ее, привлечь к своей груди, приласкать. Но
он никогда еще не вел себя так ни с одной женщиной и  понятия  не  имел,
как к этому подступиться. Надо же, Скарлетт О'Хара, такая всегда веселая
и прелестная, - и вдруг плачет у него  в  кабриолете!  Скарлетт  О'Хара,
гордячка из гордячек, пришла к  янки  торговать  своим  рукоделием!  Все
внутри у него клокотало от возмущения.
   А она продолжала рыдать, время от времени бормоча что-то,  и  наконец
он понял, что в Таре не все благополучно. Мистер О'Хара по-прежнему  "не
в себе", и еды у них не хватает на такую ораву. Вот она и приехала в Ат-
ланту, чтобы попытаться  раздобыть  немного  денег  для  себя  и  своего
мальчика. Фрэнк снова пощелкал языком  и  вдруг  обнаружил,  что  голова
Скарлетт лежит на его плече. Он не мог понять, как это  случилось.  Ведь
не он же положил ее голову к себе на плечо, однако  голова  ее  так  или
иначе лежала на его плече, и Скарлетт беспомощно всхлипывала, уткнувшись
лицом в его тощую грудь, вызывая у него дотоле неведомые и весьма волну-
ющие чувства. Он робко погладил ее по плечу - сначала осторожно,  потом,
убедившись, что она не отстраняется, осмелел и уже начал  гладить  более
уверенно. До чего же она беспомощна, эта милая маленькая женщина! И  ка-
кой надо быть мужественной и наивной, чтобы пытаться  заработать  деньги
иглой. Но вести дела с янки - это уже слишком.
   - Я ничего не скажу мисс Питтинэт, но вы  должны  обещать  мне,  мисс
Скарлетт, что никогда больше не станете ничего такого  делать.  Да  одна
мысль, что дочь вашего отца...
   Ее влажные зеленые глаза беспомощно смотрели на него.
   - Но, мистер Кеннеди, я должна же что-то предпринять. Я должна думать
о моем мальчике - ведь теперь некому о нас заботиться.
   - Вы мужественная маленькая женщина, - заявил он, - но я  не  позволю
вам заниматься такими вещами. Да ваша семья умрет со стыда.
   - Но что же мне делать? - Полные слез глаза посмотрели на него с  та-
ким выражением, точно Скарлетт была уверена, что он  все  может,  а  она
только ждет его слова.
   - Ну, я пока не знаю. Но что-нибудь придумаю.
   - О. я уверена, что придумаете! Вы ведь такой умный... Фрэнк.
   Она никогда прежде не называла его по имени,  и  сейчас  это  приятно
удивило и поразило его. Бедняжка, должно быть, до того  расстроена,  что
даже не заметила, как у нее это сорвалось с языка. Ему хотелось проявить
к ней доброту, защитить, уберечь от всего. Если он способен  чем-то  по-
мочь сестре Сьюлин, он это, конечно, сделает. Он вытащил из кармана сит-
цевый платок в красный горошек и протянул Скарлетт. Она вытерла глаза  и
трепетно улыбнулась.
   - Я такая глупая гусыня, - смиренно сказала она. - Простите меня, по-
жалуйста.
   - Вовсе вы не глупая гусыня. Вы очень мужественная маленькая женщина,
которая пытается взвалить на себя чересчур  тяжелую  ношу.  Боюсь,  мисс
Питтипэт не будет вам хорошей подмогой. Да и мистер Генри Гамильтон тоже
в весьма плачевном состоянии. Жаль, что у меня нет  дома  и  я  не  могу
предложить вам кров. Но, мисс Скарлетт, запомните одно: когда мы с  мисс
Сьюлин поженимся, для вас всегда найдется место под нашей крышей - и для
вас и для Уэйда Хэмптона.
   Вот он, нужный момент! Уж конечно же, святые и  ангелы  наблюдали  за
ней с небес, чтобы послать ей такую возможность. Она изобразила  крайний
испуг и смущение, открыла было рот, намереваясь что-то сказать, и  снова
закрыла.
   - Не хотите же вы сказать, что не знали о моем намерении стать  вашим
шурином будущей весной, - заметил он с нервным смешком  и,  увидев,  что
глаза ее снова наполняются слезами, в панике спросил: - В чем дело? Мисс
Сью, надеюсь, не больна?
   - Ох, нет! Нет!
   - Но что-то не в порядке. Вы должны сказать мне.
   - Ох, не могу! Я не знала! Я была уверена, что  она  написала  вам...
Ох, как это нехорошо!
   - Мисс Скарлетт, в чем все-таки дело?
   - Ох, Фрэнк, я вовсе не собиралась говорить об этом,  я  думала,  что
вы, конечно же, знаете... что она написала вам.
   - Написала - о чем? - Он задрожал.
   - Ах, как же можно так поступать с хорошим человеком!
   - Да что она натворила?
   - И она ничего не написала вам? Ах, наверное, ей было слишком стыдно.
Не может не быть стыдно! Ах, надо