- Они остановятся в гостинице, мама, - сказал Ретт. - И мы  пригласим
их на бал. По-моему, нормально.
   - Ужасно, - сказала Розмари. - Мне не очень хочется красоваться с ян-
ками.
   - Вообще-то она наша родня. И ты должна  прекрасно  выглядеть.  Кроме
того, Таушенд вовсе не янки. Он воевал с генералом Ли.
   Розмари промолчала.
   Мисс Элеонора засмеялась.
   - Хватит спорить. Будет интересно посмотреть, как встретятся  Таушенд
и Генри Рэтт. Один косоглазый, другой с бельмом. Они не смогут друг дру-
гу руки пожать.
   "Эллинтоны не такие уж плохие, - подумала  Скарлетт,  -  куда  только
смотреть, когда разговариваешь с Таушендом?" Его жена Ханна не была  та-
кой красивой, как мисс Элеонора, это однозначно. Однако алмазное колье и
дорогие платья заставляли чувствовать себя золушкой рядом с  ней.  Слава
Богу, это был последний бал и конец Сезона.
   "Я бы бросила камнем в того, кто скажет, что танцы могут утомить  ме-
ня. Но я действительно устала от них. Только бы все вышло с Тарой!"  Она
последовала совету Ретта и собиралась в Саванну. Но день за днем тетушки
все откладывали, и она решила ждать игуменью здесь.  Розмари  собиралась
навестить Джулию Эшли. А мисс Элеонора всегда хорошая компания. Ретт со-
бирался в Лэндинг, сейчас ей это  все  равно.  Если  бы  все  было,  как
раньше, то она с трудом дожидалась бы вечера.
   - Пусть Таушенд расскажет, действительно ли генерал Ли  такой  краси-
вый, как говорят, - весело попросила Скарлетт.
   Езекиль отполировал экипаж так, как будто собирался везти королевскую
семью. Он стоял у открытой дверцы, придерживая ее, готовый помочь сесть.
   - Я по-прежнему настаиваю, чтобы Эллинтоны поехали с нами, -  сказала
Элеонора.
   - Мы не поместимся, - недовольно пробурчала Розмари.
   Ретт знаком ей показал, чтобы она замолчала.
   - Проводов много, Ретт. И ты сам прекрасно знаешь. Они прекрасные лю-
ди и родня нам. Но это не оправдание того, что Ханна  отъявленная  янки.
Боюсь, что она нас замучает своей обходительностью.
   - Чего она? - спросила Скарлетт.
   Ретт объяснил. Чарльстонцы играли в свои порочные игры, которые  поя-
вились после войны. Они ранили своих противников так утонченно и обходи-
тельно, что это просто стало их оружием.
   - Гости не должны себя чувствовать, как будто первый раз в жизни  на-
дели ботинки. Только сильнейший и обретает опыт. Надеюсь, что нас не на-
столько будут задевать сегодня вечером, чтобы показать это публично. Ки-
тайцы никогда не придумывали пыток только ради их разнообразия. Хотя лю-
били изысканность.
   - Хватит, Ретт! - взмолилась мама.
   Скарлетт молчала. "Вот что они со мной делали. Что ж, пусть. Я не со-
бираюсь больше возиться с Чарльстоном".
   Завернув на Митинг-стрит, экипаж встал в длинную вереницу колясок.
   Одна за другой они останавливались и высаживали пассажиров. "Мы опоз-
даем с этой очередью", - подумала Скарлетт. Она  выглянула  в  окно.  По
улице прогуливались леди. За ними семенили служанки с коробками для обу-
ви. "Я бы тоже так погуляла. Лучше, чем париться в этой духоте. На улице
такая чудесная погода". По улице, сигналя, проезжал автомобиль. Скарлетт
уставилась на него.
   "Что он здесь делает? - удивилась она. - Им можно  ездить  только  до
девяти". Она услышала два удара колокола с часовни. Пробило девять трид-
цать.
   - Не правда ли, прекрасное зрелище, все-пассажиры одеты в бальные на-
ряды? - сказала мисс Элеонора. - Ты не знаешь, Скарлетт, пролетки  прек-
ращают ходить рано вечером в ночь Святой Сесилии и делают только  специ-
альные рейсы, чтобы отвезти людей на бал.
   - Не знала. А как они возвращаются?
   - После бала есть пара специальных рейсов.
   - А если кто-то хочет покататься во время бала?
   - Я думаю, там не до этого. Да и все знают, что после девяти пролетки
не ходят.
   Ретт засмеялся.
   - Мама, ты как принцесса из "Алисы в стране чудес".
   Элеонора захохотала.
   - Да уж, похоже.
   Экипаж медленно следовал мимо приоткрытой двери.  Скарлетт  заглянула
внутрь и увидела сцену, от которой у нее захватило дыхание. Это то  мес-
то, где будет проходить бал! Огромные железные  столбы  служили  основой
для газовых светильников. В каждом таком светильнике было по дюжине  го-
релок. Они освещали мягким светом внутреннее пространство, которое напо-
минало интерьер замка, огромной длины  полотняная  дорожка  тянулась  от
входа до самых ступенек портика. Над входом был натянут огромный тент.
   - Только подумайте, - удивлялась Скарлетт, - сразу из экипажа на бал,
и ни капли не попадет на тебя.
   - Хорошая идея, - согласился Ретт. - Только  в  ночь  Святой  Сесилии
дождь не идет. Всевышний не позволяет.
   - Ретт! - сердито оборвала его мама.
   Скарлетт победно посмотрела на Ретта, удовлетворенная  тем,  что  ему
заткнули рот. Не все же время ему умничать.
   - Выходи, Скарлетт, - сказал Ретт, - ты здесь будешь чувствовать  се-
бя, как дома. Это Ирландский Холл. Внутри ты увидишь выписанный  золотом
ирландский герб.
   - Не умничай, - опять оборвала его мама.
   Она вышла из экипажа, высоко подняв голову, представляя, как это  де-
лали ее ирландские предки.
   Что там делали солдаты янки? От испуга на секунду перехватило  горло.
Может, они замышляли как-то отомстить за то, что вчера их избили  женщи-
ны. Затем она увидела толпу сзади них,  которую  они  сдерживали.  Толпа
старалась разглядеть людей, которые вылезали из  колясок.  "Почему  янки
сдерживают толпу ради того, чтобы мы могли пройти? Как будто чьи-то слу-
ги. Да им никто и не платит".
   Она сделала пару шагов и очаровательно улыбнулась толпе.  Если  бы  у
нее было новое красивое платье! Уж она бы  постаралась.  Она  расправила
складки и ступила на нетронутую дорожку. Затем все прошли на Бал Сезона.
   Скарлетт убежала немного вперед и стояла в передней  в  ожидании  ос-
тальных. Она восхищенно осматривала неповторимую архитектуру,  лестницу,
которая вела на второй этаж и которая была уставлена красивыми  подсвеч-
никами, с горящими восковыми свечами. Такой красоты она еще ни  разу  не
видела.
   - А вот и Эллинтоны, - сказала миссис Батлер. - Сюда, Ханна, мы оста-
вим нашу верхнюю одежду в гардеробе.
   Но Ханна остановилась в дверях в нерешительности. Розмари и  Скарлетт
от удивления чуть не столкнулись с грузным мужчиной. Что  было  не  так?
Все внутри было так обычно, что Скарлетт не  поняла,  почему  Ханна  так
растерялась. Несколько девушек и женщин сидели на скамейке вдоль  стены.
Они смеялись и шутили, а тем временем их служанки вытирали и пудрили  им
ноги, надевали чулки и туфли для танцев. Это было обычным для такой  по-
годы. Что там себе думает янки? Не танцевать же в грязной обуви.
   - Вы загораживаете проход, - не очень вежливо сказала  Скарлетт  мисс
Эллинтон.
   Ханна извинилась и прошла внутрь. Элеонора Батлер стояла у зеркала  и
поправляла прическу.
   - Отлично, - сказала она. - Я уже думала, что потеряла вас.
   Она не видела реакцию Ханны.
   - Я бы хотела увидеть Шебу. Она позаботится обо всем, что вам  потре-
буется сегодня на вечеринке.
   Миссис Эллинтон покорно последовала за Элеонорой в угол комнаты,  где
на огромном широком кресле сидела не менее огромная женщина с кожей  ко-
ричнево-золотого цвета. Шеба встала с кресла, чтобы быть  представленной
гостье и снохе мисс Элеоноры.
   Скарлетт с жадностью смотрела на женщину, о которой так много  слыша-
ла. Шеба была знаменита. Все знали, что она лучшая  швея  в  Чарльстоне.
Она научилась, когда была рабыней у Ратлегов, у модистки миссис  Ратлег,
ее привезли в качестве приданого для  дочери.  Она  по-прежнему  служила
Ратлегам и еще некоторым избранным леди на ее выбор. Она  была  поистине
королевой в своем роде. Некоронованной королевой. Она каждый год заправ-
ляла в женском гардеробе на балах со своими двумя  помощницами.  Крючки,
шнурки, рюшечки, потерянные пуговицы и разбитые сердца -  все  было  под
силу этой женщине. На каждом балу есть гардероб, где  служанки  помогают
своим госпожам. Но только на Святой Сесилии есть королева Шеба. От  всех
других балов она любезно отказывается.
   Ретт сказал ей то, что о Шебе никто не скажет  вслух.  Всего  в  двух
кварталах отсюда у нее был свой кабачок, где солдаты и офицеры армии ок-
купантов могли всегда купить дешевые виски и женщин  любого  возраста  и
цвета кожи и по любой цене.
   Скарлетт смотрела недоуменно. "Могу поспорить, что она  одна  из  тех
аболиционистов, которые в глаза не видели чернокожего. Интересно,  зачем
она занимается всем этим, если у нее есть свой бизнес. Ретт говорит, что
в Англии у нее больше миллиона золотом в банке. Сомневаюсь, что Эллинто-
ны могут с ней потягаться".


   ГЛАВА 30

   Когда Скарлетт вошла в зал, она встала, как  вкопанная,  несмотря  на
то, что за ней шла вся толпа. Зал поразил ее, как сказка наяву.
   Огромный зал был залит теплым сиянием тысяч свечей. Хрустальные люст-
ры, казалось, висели где-то очень высоко. Отражаясь в многочисленных об-
рамленных золотом зеркалах, пламя приобретало замысловатые рисунки. И  в
темных окнах, которые тоже служили зеркалами. Серебряные  канделябры  на
длинных столах всеми гранями подчеркивали свою изысканность.
   Скарлетт не могла сдержать восхищения и засмеялась.
   - Скарлетт, тебе хорошо? - спросил Ретт значительно позже.
   - Да, это поистине лучший бал Сезона.
   Она действительно так считала. Здесь было все, что должно быть на на-
стоящем балу. Много музыки и смеха со всех сторон. Она, правда, не очень
обрадовалась, когда ей дали танцевальную карточку. Казалось, что органи-
заторы бала заранее распределили всех участников. Но музыка была  отлич-
ной. Ее партнером был немолодой мужчина, которого она знала,  потом  был
молодой человек, разные гости и чарльстонцы, которые съезжались со всего
света на этот бал. И каждый танец приносил новые ощущения и  новые  удо-
вольствия. И никаких разочарований. Имени Мидлтона Кортни не было в кар-
точке.
   Скарлетт захихикала, когда увидела Элали в танце. Ее обычная  серьез-
но-унылая гримаса отсутствовала, она улыбалась и смеялась, как  все.  Не
было стоящих вдоль стен и скучающих. Совсем юные дебютантки были в парах
со знатоками танца и умения общаться. Она видела Ретта с тремя такими по
очереди. И ни разу с Анной Хэмптон. Скарлетт удивлялась, с каким умением
был организован бал. Она совсем не завидовала, просто была счастлива.  И
совсем расхохоталась, когда увидела Эллинтонов. Ханна чувствовала  себя,
видимо, первой красавицей бала. "Она,  наверное,  танцевала  с  отпетыми
льстецами Чарльстона", - подумала Скарлетт. А Таушенд вообще,  казалось,
забыл про свою жену. Кто-то нашептал ему, наверное, что-то ласковое. Они
уж точно никогда не забудут эту ночь. Пошел шестнадцатый танец. Он пред-
назначался, как сказал ей Джози Энсон, для самых влюбленных пар. Мужья и
жены как будто заново влюблялись друг в друга. Джози был здесь  главным,
поэтому знал. Это было одним из обычаев. И она будет танцевать с Реттом.
   И когда он взял ее в танце и спросил, хорошо ли ей, она из самой глу-
бины сердца ответила: "Да!"
   В час ночи оркестр отыграл последний вальс, и бал был окончен.
   - Мне так не хочется, чтобы все закончилось, - сказала Скарлетт.
   - Отлично, - сказал Майлс Брютон. - Надеюсь, все так считают.  Сейчас
все идут вниз на ужин. Организаторы гордятся своими устрицами не меньше,
чем своим пуншем. Надеюсь, ты выпьешь бокал прекрасного напитка?
   - Да, конечно. У меня голова идет кругом.
   Пунш Святой Сесилии был смесью шампанского с прекрасным бренди.
   - Мы, мужчины, считаем, что это прекрасное восстанавливающее средство
для ног на балу. Никак не для головы.
   - Майлс! Салли всегда говорила, что  ты  самый  прекрасный  танцор  в
Чарльстоне. Мне теперь кажется, что она хвасталась.
   Скарлетт так была рада всему, что шутки сами собой  срывались,  порой
не всегда удачно. Почему так долго нет Ретта? Почему он разговаривает  с
Эдвардом Купером вместо того, чтобы сопровождать ее на  ужин?  Салли  бы
никогда не простила этого своему мужу.
   О, слава Богу, идет!
   - Я бы никогда не позволил тебе обладать такой  прекрасной  женщиной,
Ретт, если бы ты не был таким большим. - Майлс взял под руку Скарлетт. -
Вам повезло" мэм.
   - Бог мой, - парировал Ретт. - Я умолял Салли  убежать  со  мной.  За
последний час она мне вскружила голову. Но, видно, удача изменила мне. -
Все трое захохотали и стали глазами искать Салли. Она сидела на подокон-
нике, держа в руках туфли.
   - Кто сказал, что тот бал хорош, после которого появляются  дырки  на
туфлях? У меня появились мозоли, - весело констатировала Салли.
   Майлс сгреб ее с подоконника.
   - Я отнесу тебя вниз, несчастная, но надень туфли, как подобает  нас-
тоящей леди.
   - Грубиян! - сказала Салли.
   Скарлетт заметила, как они обменялись многозначительными взглядами, и
ее сердце наполнилось злостью.
   - О чем таком прекрасном ты так долго разговаривал с Эдвардом? Я про-
голодалась.
   Она посмотрела на Ретта и зло усмехнулась.
   - Он считает, что я плохо влияю на Томми. У него понизилась  успевае-
мость в школе. И в наказание он продает яхту.
   - Это жестоко! - воскликнула Скарлетт.
   - Мальчик получит ее обратно. Я покупаю ее. Пошли  ужинать,  пока  не
съели всех устриц. Первый раз в жизни ты получишь  еды  гораздо  больше,
чем сможешь съесть. Даже леди едят здесь до отвала. Это традиция.  Сезон
заканчивается, и начинается великий пост.
   Было около двух, когда двери Ирландского Холла открылись. И двое юно-
шей заняли свои места у дверей, чтобы освещать темное пространство перед
экипажами. Кучера зажгли лампы на крыше и у дверок. Лошади  переминались
с ноги на ногу и мотали головами. Слуга постелил дорожку и стал  сметать
с нее мусор. Но, заслышав голоса, растворился в темноте.
   Вся толпа вывалила на улицу, заполняя ее веселым смехом. Как и в каж-
дый предыдущий год, все говорили, что в этот раз  праздник  удался,  как
никогда. Отличная музыка, отличный стол, пунш, устрицы.
   - Поедем на пролетке, Ретт. В экипаже так душно.
   - Потом придется долго идти.
   - Ну и что. Это полезно.
   Он глубоко вдохнул свежего воздуха.
   - Да, действительно. Иди и займи место, а я скажу маме.
   Ехать было не особенно далеко. Завернули на Брод-стрит, проехали один
квартал. Там уже город спал. Проехали мимо почты. В пролетке решили  по-
петь и подхватили веселую песню про длинные дороги в Ирландии и про ост-
рова.
   Музыкальное исполнение песни оставляло желать лучшего, но никто  осо-
бенно не переживал. Когда они сошли, Скарлетт еще долго продолжала напе-
вать, вторя уносящей певцов пролетке, которая поехала обратно за  гостя-
ми, не успевшими разъехаться.
   - Как ты думаешь, они знают какую-нибудь  другую  песню?  -  спросила
Скарлетт.
   Ретт засмеялся.
   - Они и эту-то не знают. По правде сказать, я тоже. Да это и не имеет
значения.
   Скарлетт захохотала. Но вовремя закрыла  рот  рукой,  слишком  громко
прозвучал ее смех в ночной тишине. Она долго смотрела вслед  удаляющейся
пролетке, пока она не завернула за угол. Теплый ветерок приятно  обдувал
лицо. Свет лампы около почты разливал желтизну по всей улице.
   - Так тепло, - прошептала Скарлетт.
   Ретт пробурчал что-то невнятное, затем достал часы, посмотрел и  ска-
зал:
   - Слушай.
   Скарлетт даже затаила дыхание, чтобы лучше слышать.
   - Сейчас! - сказал Ретт.
   Колокола на колокольне Святого Майкла пробили раз,  два.  Звук  долго
лился в ночной тишине.
   - Половина, - сказал Ретт и положил часы в карман.
   От выпитого пунша они были близки к состоянию полета.  Ночь  станови-
лась темнее, а воздух теплее. Тишина резала слух. Такие вечера запомина-
ются лучше, чем сами балы. Каждый чувствует какое-то приятное внутреннее
тепло. Скарлетт взяла Ретта под руку. Они молча приближались к дому. Ша-
ги глухо отдавались в темноте. В такой темноте Скарлетт не узнавала при-
вычных глазу улиц. "Так тихо и пустынно, как будто  мы  единственные  на
всей земле".
   Высокая фигура Ретта была частью этой темноты. Скарлетт  обвила  свою
ладонь плотно вокруг его руки. Чувствовалась сила, сильная рука сильного
мужчины. Скарлетт прижалась к нему. Она чувствовала тепло его тела.
   - Прекрасный праздник получился? - спросила она очень громко. Ей  са-
мой показалось так. - Я смеялась так громко над Ханной,  что,  по-моему,
она заметила, она так часто оборачивалась. Ей  было  непривычно  видеть,
как веселятся южане.
   Ретт сочувственно произнес:
   - Бедная Ханна. Может быть, она никогда больше в жизни не почувствует
себя такой привлекательной. Таушенд не дурак. Он сказал мне,  что  хотел
бы перебраться на Юг. Этот визит заставит  Ханну  согласиться.  В  Фила-
дельфии по колено снега.
   Скарлетт мягко засмеялась. Когда они проходили мимо очередного  фона-
ря, она заметила, что Ретт тоже улыбается. Ни о чем не  хотелось  больше
говорить. Было достаточно того, что им было хорошо, оба  улыбались,  шли
вместе, и некуда было спешить.
   Они проходили мимо доков. Вдоль пирса стояли корабли и лодки.  В  ма-
леньких приземистых домиках с магазинами на первых этажах, с темными ок-
нами, многие из которых были настежь раскрыты. Заслышав их  шаги,  гдето
залаяла собака. Они пошли медленнее. Собака еще раз залаяла и замолчала.
   Они молча шли от одного фонаря к другому. Ретт уже автоматически  за-
медлял свои огромные шаги, чтобы Скарлетт успевала за ним. В тишине  од-
новременно раздавалось "клак, клак - свидетельство единства  и  гармонии
этого момента.
   Один фонарь не горел, и Скарлетт вдруг показалось,  что  небо  совсем
близко. А звезды, казалось, слепили глаза. И до них можно было рукой до-
тянуться.
   - Ретт, посмотри на небо. Звезды так близко.
   Ретт остановился и взял ее за руку, чтобы она тоже остановилась.
   - Это из-за близости к морю. Слышишь его дыхание?
   Они стояли очень тихо. Скарлетт напрягла слух. До нее донеслись тихие
всплески воды где-то в темноте. Постепенно они становились громче.  Сле-
дующий всплеск мог бы сравниться с шумом реки. Это была музыка. Она  не-
понятно почему наполнила ее глаза слезами.
   - Ты слышишь? - тихо спросила она.
   Вдалеке еле слышно действительно раздавалась какая-то музыка.
   - Да. Это мелодия "Через широкую Миссури". Моряки сами делают  дудки.
У некоторых есть настоящий талант музыканта. Смотри, там фонарь, его за-
жигают, чтобы суда не натолкнулись друг на друга. И всегда стоит вахтен-
ный и следит за этим. И всегда есть маленькие лодки  с  людьми,  которые
покажут путь к бухте в полной темноте, настолько хорошо  они  ее  знают.
Или те, кто предпочитает передвигаться ночью, чтобы его никто не видел.
   - А какой смысл?
   - Много причин. Беглецы, нечестные люди.
   Ретт рассказывал это так, как будто говорил сам с собой.
   Скарлетт смотрела на него, она не  могла  разглядеть  его  лица.  Она
вновь посмотрела на фонарь, который она приняла за звезду, и стала  слу-
шать неизвестного музыканта. Часы пробили три четверти  третьего.  Скар-
летт почувствовала соль на губах.
   - Ты скучаешь о тех блокадных временах? Ретт засмеялся.
   - Лучше сказать, хотел бы быть лет на десять моложе. Я плавал на  су-
дах. Мне доставляло радость качаться на волнах и чувствовать вольный ве-
тер. Только там мужчина по-настоящему чувствует себя мужчиной.
   Он потянул Скарлетт за собой. Шаги убыстрились, но все так же в  такт
друг другу.
   Скарлетт чувствовала морской воздух и представляла себя в лодке.
   - Ретт, я хочу поплавать. Возьми меня как-нибудь с собой. Погода  еще
хорошая. И совсем не обязательно тебе ехать в Лэндинг прямо завтра.
   Ретт на минуту задумался. Скоро она навсегда исчезнет из его жизни.
   - Почему бы нет. Было бы глупостью упускать погоду.
   Скарлетт потащила его за руку.
   - Пойдем. Уже поздно. А мне нужно рано вставать.
   Ретт приостановил ее.
   - Если у тебя будет сломана шея, то я тебя не возьму. Смотри под  но-
ги.