- Мама! - закричала Бонни, запрокинув голову кверху, к  окну  спальни
Скарлетт. - Мама! Смотри! Папа сказал, что я могу прыгнуть выше!
   Скарлетт, расчесывая в это время волосы, подошла к окну и  улыбнулась
возбужденному маленькому существу, такому нелепому в своей перепачканной
голубой амазонке.
   "Право же, надо будет сшить ей  другой  костюм,  -  подумала  она.  -
Только одному богу известно, как я заставлю ее снять всю эту грязь".
   - Мама, смотри!
   - Смотрю, милочка, - сказала, улыбаясь, Скарлетт.
   Ретт поднял малышку и посадил на пони, и Скарлетт при виде ее  прямой
спинки и горделивой посадки головы вдруг ощутила прилив гордости за дочь
и крикнула:
   - Какая же ты у меня красавица, моя бесценная!
   - Ты тоже, - великодушно откликнулась Бонни и, ударив Мистера Батлера
ногой под ребра, галопом понеслась в дальний конец двора к беседке.
   - Мама, смотри, как я сейчас прыгну! - крикнула она и ударила хлыстом
пони.
   "Смотри, как я сейчас прыгну!"
   Словно прозвонил колокол, будя воспоминания. Что-то зловещее  было  в
этих словах. Что именно? Почему она не может сразу  вспомнить?  Скарлетт
смотрела вниз на свою маленькую дочурку, изящно сидевшую на скачущем по-
ни, и лоб ее прорезала глубокая морщина, а в груди вдруг разлился холод.
Бонни мчалась во весь опор, черные кудри ее подскакивали, голубые  глаза
блестели.
   "Глаза у нее совсем как у моего папы, - подумала Скарлетт, -  голубые
глаза ирландки, и вообще она во всем похожа на него".
   И подумав о Джералде, она сразу вспомнила то, что так старалась выис-
кать в памяти, - вспомнила отчетливо, словно  при  свете  молнии,  вдруг
озарившем все вокруг, и сердце у нее остановилось.  Она  вдруг  услышала
ирландскую песню, услышала стремительный топот копыт вверх по  выгону  в
Таре, услышала беспечный голос, такой похожий на голос ее девочки:  "Эл-
лин! Смотри, как я сейчас прыгну!"
   - Нет, - закричала она. - Нет! Стой, Бонни, стой!
   Она еще не успела высунуться из окна, как услышала страшный треск де-
рева, хриплый крик Ретта, увидела взлетевший голубой бархат и копыта по-
ни, взрыхлившие землю. Затем Мистер Батлер поднялся на ноги  и  затрусил
прочь с пустым седлом.
   На третий вечер после смерти Бонни Мамушка медленно проковыляла вверх
по ступенькам, ведущим на кухню в доме Мелани. Она была вся в  черном  -
от больших мужских ботинок, разрезанных, чтобы свободнее  было  пальцам,
до черной косынки на голове. Ее мутные старые глаза были воспалены, веки
покраснели, и от всей монументальной фигуры веяло горем. На лице ее зас-
тыло выражение грустного удивления, словно у старой  обезьяны,  но  губы
были решительно сжаты.
   Она тихо сказала несколько слов Дилси, и та покорно кивнула, словно в
их старой вражде наступило перемирие. Дилси поставила  тарелки,  которые
она держала в руках, и прошла через чуланчик в столовую.  Минуту  спустя
Мелани уже появилась на кухне с салфеткой в руке и взволнованно  спроси-
ла:
   - С мисс Скарлетт что-нибудь...
   - Мисс Скарлетт держится как всегда, - медленно произнесла Мамушка. -
Я не хочу мешать вам ужинать, мисс Мелли. Я могу и подождать - еще успею
ведь сказать вам, что у меня на уме.
   - Ужин может подождать, - сказала Мелани. - Дилси, подавай, что оста-
лось. Пойдем со мной. Мамушка.
   Мамушка вперевалку последовала за ней - через кухню,  мимо  столовой,
где во главе стола сидел Эшли, рядом с ним - Бо, а напротив - двое детей
Скарлетт, отчаянно стучавших суповыми ложками. Счастливые голоса Уэйда и
Эллы наполняли комнату: им ведь столь долгое пребывание у тети Медли ка-
залось чем-то вроде пикника. Тетя Мелли была всегда такая добрая, а сей-
час особенно. Смерть младшей сестренки почти не произвела на них впечат-
ления. Бонни упала со своей лошадки, и мама долго плакала. А тогда  тетя
Мелли взяла их к себе поиграть с Бо, и им давали кекс и  сладкий  пирог,
стоило только попросить.
   Мелани провела Мамушку в малую гостиную, уставленную книжными  шкафа-
ми, прикрыла дверь и предложила ей присесть на софу.
   - Я как раз собиралась пойти к вам после ужина, - сказала она. -  Те-
перь, раз матушка капитана Батлера приехала, похороны,  очевидно,  будут
завтра утром.
   - Похороны. Вот с этим-то я к вам и пришла, - сказала Мамушка. - Мисс
Мелли, мы все в большой беде, я пришла к вам за помощью. Одни страдания,
моя ласточка, одни страдания.
   - Мисс Скарлетт что, слегла? - озабоченно спросила Мелани. -  Я  ведь
почти не видела ее с тех пор, как Бонни... Она заперлась у себя в комна-
те, а капитана Батлера не было дома и...
   Вдруг слезы потекли по черному лицу Мамушки. Мелани села рядом с ней,
принялась гладить ее по плечу, и через какое-то время Мамушка приподняла
свою черную юбку и вытерла глаза.
   - Вы должны пойти помочь нам, мисс Мелли. Я-то делаю все,  что  могу,
да толку чуть.
   - Мисс Скарлетт...
   Мамушка выпрямилась:
   - Мисс Мелли, вы-то не хуже меня знаете мисс Скарлетт. Сколько  стра-
дало это бедное дитя, дай ей только бог силы все  вынести...  А  уж  это
последнее горе и вовсе разбило ей сердце. Но она выстоит. А пришла-то  я
к вам из-за мистера Ретта.
   - Мне так хотелось повидать его, но всякий раз, как я к вам заходила,
он был либо в городе, либо сидел, запершись у  себя  в  комнате  с...  А
Скарлетт ходила словно привидение и молчала... Да говори же скорее,  Ма-
мушка. Ты ведь знаешь, что я помогу, если только это в моих силах.
   Мамушка вытерла нос тыльной стороной ладони.
   - Я говорю вам, мисс Скарлетт все может выдержать, что господь пошлет
потому как ей уже много испытаний было послано,  а  вот  мистер  Ретт...
Мисс Мелли, он ведь никогда ничего не терпел, ежели ему не по нраву, ни-
когда, ничегошеньки. Вот из-за него-то я к вам и пришла.
   - Но...
   - Мисс Мелли, вам надо пойти сегодня к нам - сейчас, вечером. - В го-
лосе Мамушки звучала настоятельная мольба. - Может, мистер Ретт послуша-
ет вас. Он ведь всегда так высоко вас ставил.
   - Ах, Мамушка, да что же это? О чем ты говоришь?
   Мамушка распрямила плечи.
   - Мисс Мелли, мистер Ретт, он... совсем ума решился. Не хочет,  чтобы
мы увозили маленькую мисс.
   - Ума решился? Ну, что ты. Мамушка, нет!
   - Я не вру. Чистая правда. Он не даст нам похоронить дитятко. Он  так
мне сам и сказал - только час назад.
   - Но не может же он... Ведь он же...
   - Вот потому я и говорю, что он ума решился.
   - Но почему...
   - Мисс Мелли, я вам не все сказала. Не должна я говорить,  да  только
вы ведь все равно нам как родная. И только вам я и могу сказать.  Я  вам
все говорю. Вы же знаете, как он любил свое дитятко. Никогда  еще  я  не
видела, чтоб мужчина, черный ли, белый, так любил свое дитятко. Он сразу
как с ума сошел, когда доктор Мид сказал: "У нее  шейка  сломалась".  Он
тогда схватил ружье, побежал и пристрелил этого бедного пони, а я,  кля-
нусь богом, думала, он пристрелит и себя.  Я  совсем  было  растерялась:
мисс Скарлетт лежит в обмороке, все соседи по дому бегают - туда-сюда, а
мистер Ретт держит свою дочку и не дает мне даже вымыть ей личико, а оно
все в земле было измазано. А когда мисс Скарлетт пришла в себя, я  поду-
мала: слава тебе, господи! Теперь они хоть утешат друг дружку.  -  Слезы
снова полились, но на этот раз Мамушка даже не пыталась их утирать. - Да
только как она пришла в себя, кинулась в комнату, где он  сидел  с  мисс
Бонни на руках, и говорит: "Отдайте мне моего ребенка, вы убили ее".
   - Аx, нет! Нe могла она так сказать!
   - Да, мэм, так и сказала. Слово в слово: "Вы убили  ее".  А  мне  так
стало жалко мистера Ретта, и я как заплачу, потому вид у него был  точно
у побитой собаки. Я и сказала: "Отдайте дитятко няне. Не позволю я, что-
бы такое говорили над бедной моей маленькой мисс", - и забрала я у  него
доченьку, и отнесла к ним в комнату, и вымыла ей личико. Но я все слыша-
ла, что они говорили, и у меня прямо кровь стыла - чего  они  только  не
наговорили друг другу. Мисс Скарлетт обозвала его  убивцем  -  зачем  он
позволил деточке прыгать так высоко. А он сказал, что мисс Скарлетт пле-
вать было на Бонни и на всех своих детей ей наплевать...
   - Замолчи, Мамушка! Не рассказывай мне больше. Нехорошо, чтобы ты мне
такое рассказывала! - воскликнула  Мелани,  стараясь  отогнать  от  себя
страшную картину, возникшую перед ее глазами, пока она слушала Мамушку.
   - Я знаю, не мое это дело вам говорить, но уж больно у меня  на  душе
накипело, так что я сама не знаю, что и говорю. Значит, потом взял он ее
и сам отнес к гробовщику, а когда принес назад, положил  на  кроватку  у
себя в комнате. Тут мисс Скарлетт говорит - надо ей лежать в гостиной  в
гробике, так я думала, мистер Ретт ударит ее. Но он  только  холодно  ей
сказал: "Ей место в моей комнате". А потом повернулся ко мне и  говорит:
"Мамушка, последи, чтоб она лежала тут, пока я вернусь". А  сам  вскочил
на лошадь и ускакал. И до самого заката не возвращался. А  как  вернулся
домой, вижу - он выпивши, крепко выпивши, но только как всегда держится.
Влетел он в дом, ни с мисс Скарлетт, ни с мисс Питти, ни с кем из  леди,
которые пришли навестить нас, - ни слова. Взлетел по лестнице, распахнул
дверь в свою комнату, да как закричит мне... А когда я прибежала - быст-
ро бежала, как только могла, - стоит он у кроватки, а в комнате темноти-
ща - я его едва видела, потому как ставни-то ведь были закрыты.
   Он и говорит мне этак грубо: "Открой ставни - темно". Я их  открываю,
а он смотрит на меня, и, ей-богу, мисс Мелли, у меня прямо колени подог-
нулись - такой он страшный был. А потом и говорит: "Принеси  свечей.  Да
побольше. И пусть все горят. И не смей закрывать ставни и опускать  што-
ры. Разве ты не знаешь, что мисс Бонни боится темноты?"
   Расширенные от ужаса глаза Мелани встретились с глазами Мамушки, и та
многозначительно кивнула.
   - Так и сказал: "Мисс Бонни боится темноты". - Мамушку передернуло. -
Принесла я ему с десяток свечей, а он говорит: "Уходи!"  А  потом  запер
дверь и сидел - там с маленькой мисс, и не открыл дверь даже мисс  Скар-
летт - даже когда она принялась стучать и кричать. И  так  оно  уже  два
дня. И про похороны он ничего не говорит. Утром открывает  дверь,  потом
снова запирает, садится на лошадь и - в город. А потом на закате  приез-
жает пьяный, снова запирается, и ничего не ест, и ни чуточки не спит.  А
тут приехала его матушка, старая мисс Батлер, - приехала  из  Чарльстона
на похороны, и мисс Сьюлин и мистер Уилл из  Тары  приехали,  да  только
мистер Ретт ни с кем не желает говорить. Ох, мисс Мелли, это ужас что! А
будет и хуже, и люди начнут говорить - скандал, да и только.
   - Ну, а сегодня вечером, - помолчав  немного,  продолжала  Мамушка  и
снова вытерла нос тыльной стороной ладони, - сегодня вечером мисс  Скар-
летт подстерегла его наверху, когда он воротился, и вошла с ним в комна-
ту, и говорит: "Похороны будут завтра утром". А он говорит: "Только уст-
ройте похороны, и я вас завтра же убью".
   - Ах, он, должно быть, помешался!
   - Да, мэм. А потом они заговорили так тихо, и я ничего не  слышала  -
слышала только, как он снова сказал, что мисс Бонни боится темноты, а  в
могиле очень темно. А немного погодя мисс Скарлетт сказал: "Чего вы  так
убиваетесь? Сами же убили ее, чтобы потешить свою радость". А он ей  го-
ворит: "Неужели у вас нет жалости?" А она говорит: "Нет. И ребенка у ме-
ня тоже нет. Я устала от того, как вы себя ведете с тех пор, как погибла
Бонни. Это же скандал - о вас весь город говорит. Вы все время пьяный, и
если думаете, я такая глупая, что не знаю, где вы время проводите, то вы
просто дурак. Я же знаю, что вы все дни у этой  твари  -  Красотки  Уот-
линг".
   - Ах, Мамушка, нет!
   - Да, мэм, так она сказала. И, мисс Мелли, это правда.  Негры  -  они
узнают очень многое куда быстрее белых людей, и я знала, где он был,  да
только никому слова не сказала. А он и не отпирался. Говорит: "Да,  мэм,
именно там я и был. И нечего вам прикидываться - вам ведь все равно. Ве-
селый дом - это рай для несчастного по сравнению с этим адом, в  котором
я живу. А у Красотки - самое доброе сердце на свете Она не говорила мне,
что я убил моего ребенка".
   - О-о! - воскликнула Мелани, пораженная в самое сердце.
   Ее собственная жизнь текла так мирно, она была так защищена, так  ог-
раждена всеми любившими ее людьми, так полна добра, что картина,  возни-
кавшая из рассказа Мамушки, была выше ее понимания, она не  могла  этому
поверить. И, однако, в мозгу ее шевельнулось воспоминание,  которое  она
поспешила отодвинуть в глубь памяти, как  попыталась  бы  забыть  чью-то
случайно увиденную наготу. В тот день, когда Ретт плакал, уткнувшись го-
ловой ей в колени, он упоминал имя  Красотки  Уотлинг.  Но  любил-то  он
Скарлетт, она не могла ошибиться, и, конечно же, Скарлетт любит его. Что
же встало между ними? Как могут муж и жена так больно ранить друг друга,
вооружившись каждый самым острым ножом?
   А Мамушка тем временем с трудом продолжала свой рассказ:
   - Потом мисс Скарлетт вышла из комнаты, белая как простыня,  но  губы
сжаты эдак крепко, упрямо, увидала меня, что я стою там, и говорит: "По-
хороны завтра, Мамушка". И прошла мимо, как привидение. Тут сердце у ме-
ня перевернулось, потому как ежели мисс Скарлетт что скажет, так  она  и
сделает. И мистер Ретт тоже - как скажет, так и сделает. А ведь он  ска-
зал, что убьет ее, ежели она это сделает. Тут уж я  совсем  растерялась,
мисс Мелли, потому как есть у меня на совести одно дело и очень оно меня
давит. Мисс Мелли, это я ведь напугала маленькую мисс темнотой-то.
   - Ох, Мамушка, ну, какое это имеет значение - сейчас.
   - Да нет, мэм, имеет Из-за этого-то вся и беда.  И  вот  надумала  я:
скажу-ка я все мистеру Ретту - пусть он убьет меня, да только не могу  я
молчать, потому как это лежит у меня на совести. Я в дверь - шасть,  по-
куда он не запер ее, и говорю: "Мистер Ретт. Я пришла вам исповедаться".
А он повернулся ко мне, точно сумасшедший, и говорит: "Уходи!" - и, кля-
нусь богом, никогда еще я так не пугалась! А все равно говорю ему:  "По-
жалуйста, мистер Ретт, уж вы дайте мне сказать, не то  я  просто  помру.
Ведь это я напугала маленькую мисс  темнотой-то".  И  тут,  мисс  Мелли,
опустила я голову и стала ждать, когда он меня ударит. А  он  молчит.  И
тогда я говорю: "Я ведь ничего дурного  не  хотела.  Да  только,  мистер
Ретт, дитятко-то ведь было уж больно неосторожное, ничего  она  не  боя-
лась. Как все лягут спать, она вылезет из кроватки и ну  по  всему  дому
бегать босая. А я беспокоилась, потому как боялась - вдруг она себя  за-
шибет. Вот я и сказала ей, что там в темноте живут привидения и  оборот-
ни".
   И знаете, мисс Мелли, что он сделал? Лицо у него стало такое  доброе,
подошел он ко мне и положил мне руку на плечо. А это в первый раз так. И
говорит: "Она была очень  храбрая,  верно?  Только  темноты  боялась,  а
больше не боялась ничего". Я тут как расплачусь, а он и говорит: "Ну-ну,
Мамушка". И погладил меня. "Ну, Мамушка, не надо так убиваться.  Я  рад,
что ты мне сказала. Я знаю, ты любишь мисс Бонни, и раз  ты  ее  любишь,
значит, все это пустяки. Важно то, что у человека на сердце". Ну, я  тут
немножечко приободрилась, собралась с духом и говорю:  "Мистер  Ретт,  а
как же насчет похорон-то будет?" Тут он повернулся ко мне точно  бешеный
- глаза сверкают - и говорит: "Господи боже мой, я-то думал, хоть ты по-
нимаешь, раз никто больше не понимает! Да неужто ты думаешь, я  позволю,
чтоб мое дитя положили в темноту, когда она так боится  темноты?  Так  и
слышу, как она кричала, когда просыпалась в темноте. А я не хочу ее  пу-
гать". Тут, мисс Мелли, я и поняла, что он ума решился. Пьяный он  и  не
спит и не ест, но это - что. Главное, он совсем рехнулся. Вытолкал  меня
за дверь и говорит: "Убирайся к черту отсюда!"
   А я иду вниз по лестнице и думаю себе: он говорит, что никаких  похо-
рон не будет, а мисс Скарлетт говорит - завтра утром, и он говорит,  что
пристрелит ее. А в доме полно родственников, и все соседи уже чешут язы-
ки и кудахтают, точно куры на насесте, вот я и подумала  про  вас,  мисс
Мелли. Вы должны пойти помочь нам.
   - Ох, Мамушка, не могу я в такое вмешиваться!
   - Если вы не можете, кто же может-то?
   - Ну, что я могу сделать. Мамушка?
   - Не знаю я, мисс Мелли, но что-то вы можете  сделать.  Поговорите  с
мистером Реттом, глядишь - он вас и послушает. Он ведь очень высоко  вас
ставит, мисс Мелли, может, вы этого и  не  знаете,  а  только  это  так.
Сколько раз я слыхала, как он говорил, что только вы  и  есть  настоящая
леди.
   - Ну...
   Мелани поднялась в смятении, сердце у нее мучительно заколотилось при
одной мысли о встрече с Реттом. Она вся похолодела, понимая, что придет-
ся спорить с человеком, судя по описаниям Мамушки, потерявшим  разум  от
горя. У нее заныло сердце, стоило ей подумать, что придется войти в ярко
освещенную комнату, где лежит маленькая девочка, которую она так любила.
Что делать? Что сказать Ретту, чтобы утишить его горе и вернуть ему  ра-
зум? С минуту Мелани стояла, не зная, на что решиться,  и  вдруг  сквозь
закрытую дверь до нее донесся звонкий смех ее мальчика. И  словно  ножом
по сердцу резанула мысль, что было бы, если бы он умер. Что, если бы  ее
Бо лежал сейчас наверху, застывший и холодный, а его веселый  смех  нав-
сегда угас.
   - О! - испуганно воскликнула она и мысленно приткала сына  к  сердцу:
она поняла, каково сейчас Ретту. Если бы Бо умер, разве она позволила бы
его увезти, чтоб его положили где-то под дождем и ветром, в  темноте?  -
Ох, бедный капитан Батлер! - воскликнула она. - Я сейчас же пойду к  не-
му, немедленно.
   Она поспешила в столовую, тихо сказала несколько слов Эшли и, к удив-
лению своего мальчика, крепко приткала его к  себе  и  пылко  поцеловала
светлые кудряшки.
   Она выбежала из дома без шляпы, все еще сжимая в руке обеденную  сал-
фетку, и шла так быстро, что старые ноги Мамушки еле поспевали  за  ней.
Войдя в парадный холл дома Скарлетт, она кивнула сидевшим в библиотеке -
испуганной мисс Питтипэт, величественной старухе миссис Батлер, Уиллу  и
Сьюлин, затем быстро поднялась по лестнице; за ней, задыхаясь, следовала
Мамушка. На секунду Мелани  задержалась,  проходя  мимо  закрытой  двери
Скарлетт, но Мамушка прошептала:
   - Нет, мэм, не надо этого делать.
   Площадку Мелани пересекла уже гораздо медленнее и, подойдя к  комнате
Ретта, остановилась. С минуту она постояла в нерешительности, словно хо-
тела повернуться и бежать. Затем, призвав на помощь все  свое  мужество,
как маленький солдатик перед тем, как идти в атаку, постучала в дверь  и
тихо сказала:
   - Впустите меня, пожалуйста, капитан Батлер. Это миссис Уилкс. Я хочу
увидеть Бонни.
   Дверь быстро отворилась, и Мамушка, отступившая в глубину  лестничной
площадки, где было темно, увидела огромный черный силуэт Ретта  на  фоне
ярко горящих свечей. Он пошатывался, и до Мамушки долетел  запах  виски.
Секунду он смотрел на Мелли, затем взял ее за плечо, втолкнул в  комнату
и закрыл дверь.
   Мамушка тихонько прокралась к двери и устало опустилась  на  стоявший
возле нее стул, слишком маленький для ее могучего тела. Она сидела  сов-
сем тихо, беззвучно плакала и молилась. Время от времени  она  поднимала
подол платья и вытирала глаза. Сколько ни напрягала она слух, но не мог-
ла разобрать ни слова - из-за двери доносился лишь тихий прерывистый гул
голосов.
   После бесконечно долгого ожидания дверь приотворилась и выглянула Ме-
лани - лицо у нее было белое, напряженное.
   - Принеси мне кофейник с кофе, да побыстрей, и несколько сандвичей.
   Когда дьявол вселялся в Мамушку, она начинала  двигаться  со  стреми-
тельностью стройной шестнадцатилетней негритяночки, а сейчас ей так  хо-
телось попасть в комнату Ретта и ее разбирало такое любопытство, что она
двигалась еще быстрее. Но надежды ее не  оправдались,  ибо  Мелани  лишь
приоткрыла две