же-
лезный чайник и маленький горшок. На полке над камином стояли коробки  с
чаем и овсяной мукой, две чашки, блюдца, ложки и коробка спичек.  Одино-
кий стул стоял у большого стола под окном. На столе лежала большая  отк-
рытая бухгалтерская книга, в которой аккуратным почерком Скарлетт делала
все записи. Две большие масляные лампы, чернильница, коробка с перьями и
тряпочками для их вытирания, а также груда бумаг лежали на конце  стола.
Большая стопка бумаг находилась ближе к  краю.  Исписанные  заметками  и
расчетами листки были прижаты большим камнем. Рядом на стене висела  то-
пографическая карта Баллихары. Там же над полкой, уставленной гребешками
и щетками, баночками с серебряными крышками для шпилек, пудры,  румян  и
глицеринового крема на розовой воде, красовалось зеркало. Колум  сдержал
улыбку, увидев все это. Но когда взгляд его упал на  пистолет,  висевший
рядом, он рассердился.
   - Тебя могут посадить в тюрьму за хранение оружия, - сказал он  гром-
ко.
   - Фиддл-ди-ди, - ответила Скарлетт, - капитан милиции дал его мне. Он
сказал, что одинокая женщина, у которой много золота, должна иметь  ору-
жие для самозащиты. - Он поставил бы у моей двери одного из  своих  сол-
дат-сосунков, если бы я разрешила.
   Колум разразился смехом, что заставило ее с изумлением поднять брови.
Она не понимала, что он нашел смешного в сказанном.
   На полках в кладовке хранилось масло, молоко, сахар, стояла подставка
с двумя тарелками, миска с яйцами, буханка черствого  хлеба,  с  потолка
свисал окорок. В углу стояли ведра с водой, банка с  ламповым  маслом  и
умывальник, оборудованный тазом, кувшином, мыльницей с мылом и  вешалкой
с крючками. Там висело одно полотенце. Одежда Скарлетт висела  на  гвоз-
дях, вбитых в стену.
   - Ты не используешь верхний этаж, - прокомментировал Колум.
   - Зачем он мне? Все, что мне нужно, у меня здесь.
   "Ты просто чудо, Колум, я глубоко потрясена". Скарлетт стояла в цент-
ре широкой улицы и смотрела на бурную  деятельность,  развернувшуюся  по
всей ее длине. Стук молотков слышался со всех сторон; чувствовался запах
свежей краски; в дюжине домов сверкали новые окна; прямо перед ней чело-
век на лестнице прибивал над дверью здания, которое Колум сразу же пред-
назначил для работы, вывеску с золотыми буквами.
   - Ты действительно считаешь, что первым нужно закончить бар? -  спро-
сила Скарлетт. Она постоянно спрашивала одно и то же с тех пор, как  Ко-
лум объявил ей о своем намерении.
   - Тебе легче будет найти рабочих, если им будет где выпить кружку пи-
ва после работы, - отвечал он в тысячный раз.
   - Ты говоришь то же самое каждый раз, но я все же не  понимаю,  разве
это не сделает их хуже? Если бы я не следила за ними, ничего не было  бы
сделано вовремя. Они бы все были вроде этих! - Скарлетт указала  большим
пальцем на группу заинтересованных наблюдателей вдоль улицы. - Им следу-
ет вернуться туда, откуда они пришли, и выполнять свою работу, а не наб-
людать, как работают другие.
   - Дорогая Скарлетт, это национальная черта характера:  сначала  полу-
чить удовольствие от жизни, а потом думать об обязанностях. В этом  оча-
рование и счастье ирландцев.
   - Ну, я не считаю, что это очаровательно, и это меня не  радует.  Уже
практически август, а ни одно поле не очищено. Как я  смогу  весной  са-
жать, когда поля не очищены и не удобрены осенью?
   - У тебя еще месяц в запасе. Ты лучше посмотри, что уже удалось  сде-
лать за эти недели.
   Скарлетт огляделась. Хмурое выражение слетело с ее лица, и она  улыб-
нулась.
   - Ты прав, - сказала она.
   Колум улыбнулся ей в ответ. Он ничего не рассказывал ей об  умаслива-
нии и давлении, к которым вынужден был  прибегать,  чтобы  предотвратить
бегство людей. Они не желали работать под началом женщины, да еще  столь
требовательной, какой была Скарлетт. Если бы подпольная организация  фе-
нианского братства не поручила ему возрождение Баллихары, он бы не знал,
как много работы еще осталось, даже если бы Скарлетт платила выше  сред-
него заработка.
   Он тоже взглянул на улицу и подумал, что у этих людей будет здесь не-
плохая жизнь после восстановления Баллихары. Еще два  бармена  просились
приехать в город, хотел также переселиться владелец галантерейного мага-
зина в Бективе. Дома, даже самые маленькие, были лучше хибар, заселенных
сейчас большинством сельскохозяйственных рабочих. Они так же, как  Скар-
летт, страстно хотели, чтобы скорее были приведены в порядок крыши и ок-
на, и они смогли бы тогда оставить своих помещиков и приняться за работу
на полях Баллихары.
   Скарлетт бросилась в дом и тут же появилась снова  в  перчатках  и  с
кувшином для молока в руке.
   - Я надеюсь, ты проследишь, чтобы все работали, а не устраивали боль-
шое торжество по случаю открытия бара, пока меня  не  будет,  -  сказала
она. - Я съезжу к Дэниэлу за молоком и хлебом.
   Колум обещал следить за работой. Он ничего не сказал о  безрассудстве
трястись верхом на неоседланном пони в ее положении, так как уже получил
нахлобучку только за предположение, что она поступает неразумно.
   - Ради Бога, Колум, я просто вне себя последние пять месяцев. Это бе-
ременность!
   Она беспокоилась больше, чем показывала это. Ни одна  из  ее  прежних
беременностей не причиняла ей столько неприятностей. У нее была постоян-
ная боль в пояснице, а однажды она  обнаружила  пятна  крови  на  нижнем
белье и простынях, которые заставили ее сердце содрогнуться.  Она  смыла
их самым сильным мылом, какое у нее было для мытья  полов  и  стен,  как
будто можно было смыть неизвестную причину вместе с пятнами. Доктор  Мид
предупреждал ее после выкидыша, что падение сильно отразилось на  ней  и
что требуется длительное время для ее выздоровления, но она не допускала
мысли, что может быть действительно что-то серьезное. Ребенок не  стучал
бы так сильно, если бы не был здоров. А у нее нет времени для хандры.
   В результате частых поездок образовалась хорошо очерченная  дорога  к
броду через заросшие поля Баллихары. Пони бежал по знакомой дороге  сам,
и Скарлетт могла думать. Лучше бы ей иметь лошадь, очень скоро она  ста-
нет слишком тяжелой для пони. Эта беременность очень отличалась от преж-
них. Никогда раньше она не поправлялась так сильно. А может, у нее двой-
ня! Вот это да! Тогда она действительно отомстит Ретту! У нее  уже  были
две реки, а у него одна -  в  Данморе.  Ничто  не  могло  обрадовать  ее
больше, чем два ребенка, в случае, если у Анны будет один. Мысль о  том,
что Ретт подарит Анне ребенка, была слишком мучительной. Скарлетт  пере-
вела мысли на Баллихару. Она должна начинать, независимо  от  того,  что
говорил Колум.
   Как всегда, она задержалась у башни, прежде чем поехать к броду.  Ка-
кими замечательными строителями были О'Хара в далеком прошлом! И  какими
сильными! Старый Дэниэл болтал почти целую минуту, когда она  упомянула,
что ей было жаль разрушившихся лестниц.
   - Там никогда не было никаких лестниц  снаружи,  -  сказал  он,  -  а
только внутри. Лестница давала людям доступ к двери, построенной на  вы-
соте 12 футов над землей. В случае опасности люди убегали в башню,  втя-
гивали лестницу за собой и стреляли из луков, бросали камни или выливали
горячий жир на атакующих из узких щелей  окошек,  оставаясь  неуязвимыми
для врагов. В один прекрасный день я притащу  туда  лестницу  и  загляну
внутрь. Надеюсь, там нет летучих мышей. Я  ненавижу  их.  Почему  святой
Патрик не отделался от них, когда избавлялся от змей?
   Скарлетт заглянула к бабушке, нашла ее спящей, затем просунула голову
в дверь Дэниэла.
   - Скарлетт! Как приятно видеть тебя! Входи и расскажи нам о последних
чудесах, которые ты сделала в Баллихаре. - Кэтлин бросилась к чайнику. -
Я надеялась, что ты придешь. У нас есть теплый хлеб.
   В доме были три деревенские женщины. Скарлетт подставила табуретку  и
присоединилась к ним.
   - Как малыш? - спросила Мэри Хелен.
   - Великолепно, - сказала Скарлетт.
   Она оглядела знакомую кухню. Здесь было тепло и  удобно,  но  она  не
могла дождаться, когда Кэтлин придет в ее новую кухню  в  самом  большом
доме в Баллихаре. Скарлетт уже мысленно определила дома, которые  отдаст
семье. Все будут иметь большие, просторные  дома.  У  Колума  самый  ма-
ленький дом, одна из сторожек у ворот, где поместье граничило с городом,
но он сам сделал выбор, и она не спорила. Кроме того,  будучи  пастором,
он никогда не имел семьи. Но в городе дома были значительно больше. Луч-
ший она выбрала для Дэниэла, потому что Кэтлин была с ним  и,  вероятно,
они захотят взять с собой бабушку. Кроме того, в доме должно быть  место
для будущей семьи Кэтлин. Она выйдет замуж, это легко устроить с  прида-
ным, которое Скарлетт даст ей, включая дом. Затем дома для каждого  сына
Дэниэла и Патрика, даже для "страшного Сина", который  жил  с  бабушкой.
Плюс ферма, такая большая, какую захотят,  чтобы  они  тоже  смогли  же-
ниться. Она думала, как ужасно, что молодые люди не могут жениться,  по-
тому что у них нет ни земли, ни денег для ее покупки. Английские помещи-
ки действительно были бездушными, так как захватили всю ирландскую  зем-
лю. Ирландцы делали всю работу: выращивали пшеницу или овес, пасли  скот
и овец, а затем должны были продавать все англичанам по  ценам,  которые
те устанавливали, ибо англичане экспортировали зерно и скот в  Англию  и
наживали большие деньги.
   После уплаты ренты фермеру мало что оставалось, а арендную плату анг-
личане повышали по своей прихоти. Это было хуже  издольщины,  все  равно
как быть под янки после войны, когда они брали все, что хотели, а  затем
подняли налоги на Тару до небес. Ничего удивительно,  что  ирландцы  так
ненавидели англичан. Она будет ненавидеть янки до смерти.
   Но скоро О'Хара станут свободными. Они будут так удивлены, когда  она
скажет им! Это будет довольно скоро, когда отремонтируют дома и подгото-
вят поля. Она не хочет дарить им наполовину готовые подарки, она  хочет,
чтобы все было безупречно. Они так добры к ней. Они ее семья.
   Подарки были ее секретом, она не говорила о них даже Колуму, а  вына-
шивала это в себе еще с ночи в Голвее, когда у нее созрел  план.  Каждый
раз, когда она смотрела на улицу Баллихары, ей придавало радости то, что
она знала, какие дома будут домами О'Хара. У нее будет  множество  мест,
куда пойти, много очагов, чтобы подставить свой стул, много домов с  ку-
зинами, которые будут играть с ее ребенком, ходить с ним в школу,  отме-
чать праздники в Бит Хаусе.
   И естественно, она и ее ребенок будут жить в громадном, фантастически
элегантном Бит Хаусе. Большем, чем дом на Ист Бэттери, большем, чем  дом
в Данморе до того, как янки сожгли девять десятых его. И с землей,  при-
надлежавшей семье О'Хара значительно раньше, чем кто-либо услышал о Дан-
море или Чарльстоне, или Ретте Батлере. Как он вытаращит глаза, как  ра-
зобьется его сердце, когда  он  увидит  красавицу-дочь  (о,  пожалуйста,
пусть это будет девочка) в ее прекрасном доме. И она будет О'Хара, ребе-
нок только матери.
   Скарлетт лелеяла в мечтах день сладкой мести. На это  нужны  годы,  а
дома О'Хара будут скоро. Так скоро, как только она построит их.


   ГЛАВА 60

   Колум появился у дверей Скарлетт в конце августа на  рассвете,  когда
небо еще розовело. Десять дородных мужчин молча стояли за его  спиной  в
туманном полусвете.
   - Вот люди для очистки твоих полей, - сказал он. - Ты счастлива,  на-
конец?
   Она завизжала от радости.
   - Позволь мне набросить шаль, а то свежо, - сказала она, - я  быстро.
Проводи их на первое поле за воротами.
   Одеться она еще не успела, волосы ее были в беспорядке, а ноги  босы.
Она торопилась, но волнение делало ее неуклюжей. Она так долго ждала!  И
с каждым днем ей все труднее становилось надевать ботинки.  "О  Боже,  я
так раздалась! Должно быть, у меня будет тройня. Черт возьми!"  Скарлетт
собрала волосы в пучок и воткнула шпильки, затем схватила шаль и босиком
выбежала на улицу.
   Мужчины угрюмо окружили Колума на подъездной дороге за открытыми  во-
ротами, заглушенной сорняками.
   - Никогда не видел ничего подобного... это больше похоже на  деревья,
чем на сорняки... мне кажется, что это все крапива... потребуется  целая
жизнь, чтобы очистить один акр...
   - Ну и компанию ты собрал, - звонко произнесла Скарлетт.  -  Вы  что,
боитесь руки испачкать?
   На нее уставились с возмущением. Они уже слышали о маленькой женщине,
управляющей всеми; ничего женственного в ней нет.
   - Мы обсуждаем, с чего лучше начать, - примиряюще произнес Колум.
   Скарлетт была настроена иначе.
   - Вы никогда не начнете, если будете долго обсуждать. Я  покажу  вам,
как начать.
   Поддерживая левой рукой свой раздутый живот, она наклонилась и  ухва-
тила несколько стеблей крапивы у самого основания. С ворчанием и большим
усилием она вырвала их из земли.
   - Вот, - сказала она презрительно, - вы уже начали.
   Она швырнула колкие растения к ногам мужчин. По всей ее руке  из  ран
сочилась кровь. Скарлетт поплевала на ладонь и  вытерла  руку  о  черную
вдовью юбку, затем тяжело поплелась прочь.
   Мужчины уставились ей в спину. Сначала один, затем другой  и  наконец
все сняли свои шляпы. Они не были единственными,  кого  Скарлетт  О'Хара
заставила уважать себя. Маляры поведали, что она способна  забраться  на
самую высокую лестницу, передвигаясь, как краб, в своем положении, чтобы
указать на пропущенные места или неровные мазки кисти. Плотники, которые
попытались использовать недостаток  гвоздей,  обнаружили  ее  забивающей
гвозди, когда пришли на работу. Она с таким грохотом  захлопывала  новые
или заново навешанные двери, проверяя петли, что "могла бы воскресить  и
мертвого". Или залезала вовнутрь дымоходов с пучком пылающего  камыша  в
руке, чтобы поискать сажу и проверить  тягу.  Кровельщики  рассказывали,
что "только сильная рука отца О'Хара удержала ее от стропил, по  которым
она хотела взобраться, чтобы сосчитать шиферную плитку". Она твердо дер-
жала всех в руках, а к себе относилась еще тверже.
   А когда стемнело, каждого, оставшегося на работе так поздно,  ожидали
три кружки пива в баре, и даже когда кончалось питье, их  хвастовство  и
жалобы, ее можно было видеть через кухонное окно, склонившейся над бума-
гами и делающей записи при свете лампы.
   - Ты вымыла руки? - спросил Колум, входя в кухню.
   - Да, и даже смазала их. Кругом беспорядок. Я иногда просто  схожу  с
ума и не знаю, что делать. Я готовлю завтрак. Хочешь?
   - Овсянка без соли? Лучше поем немного отварной крапивы.
   Скарлетт ухмыльнулась.
   - Тогда пойди и нарви сам. Я пока отказываюсь от соли, чтобы ноги  не
отекали так сильно. Но что-то не очень помогает. Я не могу надеть ботин-
ки, не могу зашнуровать их. Через неделю или две я просто не смогу дотя-
нуться до них. Я вычислила. Колум. У меня будет куча детей,  а  не  один
ребенок.
   - Я тоже, как ты сказала, вычислил. Нужна женщина, чтобы помогать те-
бе. Он ожидал, что Скарлетт запротестует:  она  автоматически  отвергала
всякое предположение о том, что она не может делать  все  сама.  Но  она
согласилась. Колум улыбнулся. Он сказал, что у него есть такая  женщина,
которая может помочь ей во всем, даже в  бухгалтерии,  если  необходимо.
Женщина в возрасте, но не настолько старая, чтобы не принять ее порядки,
и не такая бесхарактерная, чтобы не постоять за себя, если нужно. У  нее
есть опыт ведения хозяйства, а также управления людьми и  деньгами.  Она
была экономкой в Биг Хаусе вблизи Ларакор - это на другой стороне Трима.
Она знает, как принимать роды, хотя и не акушерка. У нее у самой шестеро
детей. Она может прийти к Скарлетт теперь, присматривать за ней и за до-
мом, пока не будет восстановлен Бит Хаус, позже наймет женщин для  веде-
ния хозяйства, а сама будет управлять ими.
   - Ты поймешь, что в Америке нет ничего, похожего на Биг Хаус в Ирлан-
дии. Здесь нужна опытная рука. Тебе также потребуется  управляющий,  под
началом которого будет дворецкий и лакеи, главный конюх во главе кучеров
и дюжина садовников.
   - Стоп! - Скарлетт яростно затрясла головой. - Я не собираюсь  закла-
дывать здесь королевство. Я допускаю, что мне  нужна  женщина-помощница,
но для начала буду пользоваться только несколькими комнатами в этой гру-
де камней. Итак, спроси свой образец добродетели, не желает ли она отка-
заться от столь высокопоставленной должности. Сомневаюсь, что она  отве-
тит "да".
   - Я спрошу ее. - Колум был уверен, что она согласится, даже  если  ей
придется скрести полы. Розалин Мэри Фицпатрик была сестрой Фениана, каз-
ненного англичанами, и дочерью и внучкой тех людей, которые затонули  на
негодных к плаванию судах. Она была самым страстным и посвященным членом
местного кружка повстанцев.
   Скарлетт вынула три вареных яйца из бурлящей в чайнике воды и  вылила
воду в заварочный чайник.
   - Можешь съесть яйцо или два, если ты такой  гордый,  что  не  хочешь
есть мою кашу, - предложила она. - Без соли, конечно.
   Колум отказался.
   - Хорошо. Я голодная.
   Она положила кашу на тарелку, разбила яйца и добавила в  кашу.  Колум
отвел глаза. Скарлетт с жадностью накинулась на еду. Продолжая  разгова-
ривать с полным ртом, она поведала ему план расселения всей семьи, чтобы
все О'Хара жили в достатке в Баллихаре.
   Колум подождал, пока она доест, и сказал:
   - Они не поедут. Они работают на земле, на которой живут почти двести
лет.
   - Они обязательно поедут. Все всегда хотят иметь лучшее, чем имели,
   Колум.
   В ответ он покачал головой.
   - Я докажу, что ты не прав. Спрошу их сегодня же! Нет, это не  входит
в мой план. Я хочу сначала все подготовить.
   - Скарлетт, я привез тебе твоих фермеров. Сегодня утром.
   - Этих лентяев!
   - Ты не рассказывала мне о своих планах. Я нанял этих людей. Их  жены
и дети едут сюда, чтобы поселиться в коттеджах в конце улицы. Они уволи-
лись с работы у помещиков.
   Скарлетт закусила губу.
   - Все в порядке, - сказала она через минуту. - Я поселю семьи в дома,
а не в коттеджи. Эти люди могут работать на кузин.
   Колум открыл рот, затем закрыл его. Спорить было не  о  чем.  Он  был
уверен, что Дэниэл никогда не переедет.
   Колум позвал Скарлетт спуститься с лестницы, на которую  она  взобра-
лась, инспектируя свежую штукатурку.
   - Я хочу, чтобы ты посмотрела, что сделали твои  "лентяи",  -  сказал
он.
   У Скарлетт от радости выступили слезы на  глазах.  Перед  ней  лежала
прокошенная дорога, достаточно широкая для двуколки. Раньше ей  приходи-
лось ездить по ней верхом на пони. Последнюю неделю это было слишком тя-
жело. Теперь она снова сможет ездить к Кэтлин и брать молоко для  чая  и
овсяной каши.
   - Я поеду сейчас же, - сказала она.
   - Тогда позволь зашнуровать твои ботинки.
   - Нет, они жмут мне в лодыжках. Я буду ходить босой.  Теперь  у  меня
есть коляска и дорога, по которой можно ездить.
   Колум с облегчением проследил, как она отъезжает, и вернулся  в  свой
домик к своим книгам и трубке,  а  также  к  стакану  хорошего  виски  с
чувством заслуженной награды. Скарлетт О'Хара была - самая  утомительная
личность из всех, кого он когда-либо встречал.
   Но почему, удивлялся он, ему всегда хотелось добавить  "бедная  овеч-
ка", что бы он ни думал о ней?
   Она действительно выглядела бедной овечкой, когда  неожиданно  ворва-
лась к нему в комнату перед наступлением  летних  сумерек.  Члены  семьи
очень любезно отклонили ее приглашение, а затем  и  призыв  переехать  в
Баллихару.
   Колум полагал, что Скарлетт не способна плакать. Она не плакала, ког-
да получила известие о разводе и даже тогда, когда весть о женитьбе Рет-
та нанесла ей последний удар. Но в  эту  дождливую  теплую  августовскую
ночь она несколько часов всхлипывала и рыдала, пока не  заснула  на  его
кушетке - роскошь, не известная в ее двух спартанских комнатах. Он прик-
рыл ее легким одеялом и отправился в спальню. Он был  рад,