замечая окружающую ее  красо-
ту.
   Лодка, что причалила к  мосткам,  сильно  отличалась  от  непривлека-
тельной баржи, которая привезла на плантацию Скарлетт и Панси.  Это  был
коричневый шлюп с медными фитингами и позолоченной витой полоской  вдоль
борта. За ним на реке стоял другой корабль, который  Скарлетт  предпочла
бы с большим удовольствием: он был в пять раз больше шлюпа, у него  было
две палубы, с бело-синей окантовкой по борту и  ярко-красное  колесо  на
корме. Весело окрашенные флажки были натянуты между его мачтами, а  ярко
одетые мужчины и женщины толпились у поручней на обеих палубах. Он  выг-
лядел праздничным и веселым.
   Точно по Ретту, размышляла Скарлетт, поехать  в  город  на  этой  ма-
ленькой лодочке вместо того, чтобы остановить пароход,  который  мог  бы
нас подвезти. Она подошла к причалу в тот момент, когда Ретт снял  шляпу
и сделал размашистый, чувственный поклон в сторону колесного корабля.
   - Ты знаешь этих людей? - спросила она. Может, она была не права, мо-
жет, он им сигналит.
   Ретт отвернулся от реки, надевая свою шляпу.
   - На самом деле да. Но не каждого лично, а в целом. Это  еженедельная
экскурсия из Чарльстона вверх по реке и обратно. Очень  доходный  бизнес
для одного из чарльстонских саквояжников. Янки заранее раскупают билеты,
чтобы насладиться зрелищем скелетов сгоревших домов на плантациях. Я все
время приветствую их, если это удобно; меня развлекает их смущение.
   Скарлетт была слишком шокирована, чтобы даже слово сказать. Как может
Ретт шутить с этой стаей янки-канюков, смеющихся над тем, что они сдела-
ли с его домом?
   Она послушно устроилась на мягком сиденье в маленькой каюте,  но  как
только Ретт ушел на палубу, она вскочила, чтобы рассмотреть сложное наг-
ромождение шкафов, полок, запасных вещей и оборудования, каждый  предмет
находился на месте, очевидно, заранее запланированном для его  хранения.
Она все еще удовлетворяла свое любопытство, когда шлюп медленно тронулся
вдоль берега реки, затем через некоторое время снова  остановился.  Ретт
выкрикивал резкие приказания.
   - Перенеси эту связку сюда и привяжи ее на носу.
   Скарлетт высунула свою голову из люка посмотреть, что происходит.
   Боже милосердный, что это такое? Дюжина черных  мужчин  опиралась  на
свои пики и лопаты и смотрела, как бросали мешки матросам на шлюпе.  Где
бы они могли быть? Это место выглядит, как черная сторона луны. Был  ви-
ден просвет в лесу, там была вырыта большая яма и лежали гигантские шта-
беля чего-то похожего на белые глыбы скал. Пыль от мела наполнила воздух
и вскорости ее ноздри, и Скарлетт чихнула.
   Эхом отозвалось чихание Панси. "Нечестно", - подумала она. Панси  все
было хорошо видно.
   - Я поднимаюсь, - выкрикнула Скарлетт.
   - Отдать концы, - одновременно крикнул Ретт.
   Шлюп быстро набрал скорость, подхваченный течением  реки,  отбрасывая
Скарлетт с лесенки. Она неуклюже упала в каюту.
   - Черт бы побрал тебя. Ретт Батлер, я могла сломать себе шею.
   - Не сломала же. Оставайся там. Я скоро спущусь.
   Скарлетт услышала скрип канатов, скорость шлюпа увеличилась. Она  до-
ползла до одной из скамеек и поднялась.
   Ретт легко спустился по лесенке, пригнул голову, чтобы не  задеть  за
косяк. Он выпрямился, и его голова уперлась в  полированное  дерево  над
ней. Скарлетт свирепо взглянула на него.
   - Ты сделал это назло, - проворчала она.
   - Сделал что? - Он открыл маленький иллюминатор и закрыл люк. - Хоро-
шо, ветер нам в спину, и нам помогает сильное течение. Мы будем в городе
за рекордное время.
   Он упал на сиденье напротив Скарлетт и отклонился назад, лоснящийся и
пружинистый, как кот.
   - Я предполагаю, ты не будешь возражать, если я закурю.
   Его длинные пальцы достали сигару из внутреннего кармана пальто.
   - Я очень возражаю. Почему я здесь закрыта в темноте?  Я  хочу  пойти
вверх, на солнце.
   - Наверх, - автоматически поправил Ретт. - Это  достаточно  маленькое
сооружение. Команда черная, Панси черная, ты белая, да еще женщина. Пан-
си может закатывать глаза, смеяться над их неделикатными ухаживаниями, и
они все втроем проведут приятно время. Твое  присутствие  это  испортит.
Итак, в то время, как низший класс наслаждается путешествием,  ты  и  я,
привилегированная элита, глубоко несчастны в обществе друг  друга,  пока
ты будешь дуться и хныкать.
   - Я не дуюсь и не хнычу! И я буду благодарна тебе, если ты не  будешь
со мной говорить, как с ребенком!
   Скарлетт поджала нижнюю губу. Она терпеть не могла, когда  Ретт  зас-
тавлял ее чувствовать себя дурочкой.
   - Что это был за причал, где мы останавливались?
   - Это, моя дорогая, было спасение Чарльстона и мой пропуск  в  сердце
людей. Это фосфатная шахта. Их здесь дюжины,  разбросанные  вдоль  обеих
рек.
   Он зажег сигару с долгожданным наслаждением, и дым спиралью потянулся
к иллюминатору.
   - Я вижу, твои глаза светятся, Скарлетт. Это не то же самое, что  зо-
лотая шахта. Ты не можешь делать монеты или драгоценности из фосфата. Но
после соответствующей обработки из него получается лучшее в мире быстро-
действующее удобрение. Есть уже покупатели,  готовые  покупать  столько,
сколько мы можем произвести.
   - Так значит, ты еще больше богатеешь.
   - Да. Но если быть более точным, это  респектабельные,  чарльстонские
деньги. Я могу теперь тратить сколько угодно  моих  грязно  заработанных
спекуляцией денег, не вызывая людского неодобрения. Каждый  будет  гово-
рить себе, что это деньги от продажи  фосфатов,  хотя  шахта  крошечного
размера.
   - Почему бы тебе не сделать ее больше?
   - Мне не надо. Она выполняет свою роль. У меня есть управляющий,  ко-
торый не особенно обманывает меня, пара дюжин рабочих, которые  работают
почти столько, сколько они бездельничают, и  респектабельность.  Я  могу
тратить свое время и деньги и потеть над тем, что меня интересует,  а  в
данный момент - это восстановление садов.
   Скарлетт была раздражена. Разве это не похоже на Ретта: упасть в мис-
ку с маслом и использовать случай? Неважно, насколько он был  богат,  он
мог бы стать еще богаче. Деньги не могут быть лишними. Если бы он  изба-
вился от управляющего и заставил своих парней прилично работать днем, он
мог бы увеличить доход. Добавив еще две дюжины рабочих, он бы удвоил...
   - Прости меня, что прерываю строительство твоей империи, Скарлетт, но
я хочу задать тебе серьезный вопрос. Что мне необходимо  сделать,  чтобы
убедить тебя оставить меня с миром и уехать в Атланту?
   Скарлетт уставилась на него. Она была по-настоящему удивлена. Он  ни-
как не мог иметь в виду то, что говорил, после того, как  он  так  нежно
прижимал ее к себе прошлой ночью.
   - Ты шутишь, - сказала она.
   - Нет, я не шучу. Я никогда не был более серьезен, чем  теперь,  и  я
хочу, чтобы ты отнеслась ко мне серьезно. У меня нет привычки  объяснять
каждому, что я делаю и что я думаю, и у меня нет  действительно  уверен-
ности, что ты поймешь то, что я собираюсь тебе сказать. Но я  попытаюсь.
Я работаю упорнее, чем когда-либо работал в  своей  жизни,  Скарлетт.  Я
сжег мои мосты с Чарльстоном так публично, что зловоние этого разрушения
еще держится в ноздрях каждого в городе.  Оно  неизмеримо  сильнее,  чем
худшее, что мог сделать Шерман. Завоевывание себе хорошего  положения  в
Чарльстоне похоже на восхождение на покрытую льдом гору в темноте.  Один
неосторожный шаг - и я мертв.  До  сих  пор  я  был  очень  осторожен  и
действовал очень медленно, и я немного продвинулся. Я не могу рисковать,
разрешая тебе разрушить все, чего я достиг. Я хочу, чтобы ты  уехала,  и
спрашиваю твою цену.
   Скарлетт с облегчением рассмеялась.
   - Это все? Ты можешь расслабиться, если именно это тебя беспокоит. Да
все в Чарльстоне просто любят меня. Я сбиваюсь с ног от приглашений то к
одному, то к другому, и не проходит и дня, чтобы кто-то  не  подошел  ко
мне на рынке и не спросил моего совета насчет покупки.
   Ретт затянулся сигарой. Затем он наблюдал, как яркий конец ее остыва-
ет и превращается в пепел.
   - Я боялся, что понапрасну истрачу свои слова, - наконец сказал он. -
Я был прав. Я признаю, что ты продержалась дольше и была более  сдержан-
ной, чем я ожидал; о, да, ко мне поступают некоторые новости из  города,
пока я на плантации, но ты как пороховая бочка, привязанная к моей спине
на этой ледяной горе, Скарлетт. Ты мертвый груз, неграмотная,  нецивили-
зованная, католичка, изгнанная из приличного общества в Атланте. Ты  мо-
жешь взорваться в любую минуту. Я хочу, чтобы ты уехала. Сколько ты  хо-
чешь?
   Скарлетт ухватилась за единственное обвинение, на которое  она  могла
ответить.
   - Я буду благодарна, если ты объяснишь мне, что плохого в  католиках,
Ретт Батлер! Мы были богобоязненными задолго до того, как о вас, привер-
женцах епископальной церкви, услышали.
   Внезапный смех Ретта не имел никакого значения для нее.
   - Мир, Генри Тюдор, - сказал он, что ничего не прояснило для нее.  Но
его следующие слова оглушили ее своей точностью. - Мы не  будем  тратить
время, обсуждая теологию, Скарлетт. Дело в том, и ты это знаешь так  же,
как и я, что по необъяснимой причине в южном обществе презрительно отно-
сятся к романским католикам. Сегодня в  Чарльстоне  ты  можешь  посещать
церкви святого Филиппа, святого Михаила,  или  Гугенотскую,  или  Первую
Шотландскую Пресвитерианскую. Даже остальные епископальные и пресвитери-
антскис церкви немного под подозрением, а остальные протестанские  веро-
исповедания считаются откровенно индивидуалистическими. Романский  като-
лицизм оказался за пределами. Это неразумно и. Бог знает,  не  похристи-
ански, но это факт.
   Скарлетт молчала. Она знала, что он был  прав.  Ретт  использовал  ее
временное поражение, чтобы повторить свой исходный вопрос.
   - Чего ты хочешь, Скарлетт? Можешь сказать мне? Меня никогда не шоки-
ровали темные стороны твоей натуры.
   "Он действительно это имеет в виду, - подумала она в отчаянии. -  Все
чаепития, которые мне пришлось отсидеть, и мрачные платья, которые  при-
ходилось надевать, и пешие прогулки в холодной темноте каждого  утра  на
рынок - все это пошло насмарку". Она приехала в Чарльстон, чтобы заполу-
чить Ретта, но она не одержала победу.
   - Я хочу тебя, - прямо сказала Скарлетт.
   На этот раз замолчал Ретт. Она видела только его контур и бледный дым
от его сигары. Он был так близко, если бы она  подвинула  ногу  на  нес-
колько дюймов, то могла бы дотронуться до него. Она  так  сильно  желала
его, что почувствовала физическую боль. Ей хотелось  сложиться  пополам,
чтобы облегчить ее. Но она сидела прямо, ожидая, когда он заговорит.


   ГЛАВА 18

   Над головой Скарлетт слышала шум голосов, прерывающийся смешками Пан-
си. Это делало тишину в каюте еще более тягостной.
   - Полмиллиона золотом, - сказал Ретт.
   - Что ты сказал? Я, наверное, ослышалась.
   "Я сказала ему, что было у меня на сердце, а он не ответил", -  поду-
мала Скарлетт.
   - Я сказал, что дам тебе полмиллиона золотом, если ты  уедешь.  Какое
бы ты удовольствие ни получала в Чарльстоне, оно едва ли стоит этого для
тебя. Я предлагаю тебе симпатичную взятку, Скарлетт. Твое маленькое жад-
ное сердце никак не может предпочесть тщетную попытку  спасти  наш  брак
состоянию, большему, чем то, о котором ты когда-либо мечтала. Как  поощ-
рение, когда ты согласишься,  я  возобновлю  оплату  расходов  на  этого
монстра на Пичстрит.
   - Вчера ты пообещал, что пошлешь деньги дяде Генри сегодня же, -  ав-
томатически сказала она.
   Ей хотелось, чтобы он помолчал с минуту. Ей надо  подумать.  Была  ли
это действительно "тщетная попытка"? Она отказывалась верить в это.
   - Обещания даются, чтобы их не сдерживать, - спокойно сказал Ретт.  -
Как насчет моего предложения, Скарлетт?
   - Мне надо подумать.
   - Тогда думай, пока я докуриваю сигару. Потом мне  нужен  будет  твой
ответ. Подумай о том, что тебе придется платить своими деньгами за  этот
дом на Пич-стрит, так любимый тобою, ты просто не представляешь затраты.
А потом подумай о возможности получить в тысячу раз больше денег,  кото-
рые ты копила все эти годы, - королевский выкуп, Скарлетт,  все  это  за
один раз, и все это твое. Больше, чем когда-либо смажешь потратить. Плюс
расходы по дому, оплачиваемые мной. Я даже дам тебе титул к собственнос-
ти.
   Кончик его сигары ярко светился.
   Скарлетт начала думать с  отчаянной  сосредоточенностью.  Она  должна
найти выход, чтобы остаться. Она не может уехать, даже за все  деньги  в
мире.
   Ретт поднялся и подошел к иллюминатору. Он выкинул сигару и некоторое
время смотрел на берег, пока не заметил поворотный  пункт.  Солнце  ярко
светило ему в лицо.
   "Как он изменился после того, как уехал из Атланты! - подумала  Скар-
летт. - Тогда он пил так, будто хотел забыть весь мир. Но теперь он сно-
ва Ретт, с потемневшей от солнца кожей, плотно натянутой на острых плос-
костях его лица, и с глазами, темными, как желание". Под его  элегантным
пальто и рубашкой чувствовались крепкие мускулы. У него  было  все,  что
должно быть у мужчины. Она хотела вернуть его, и она вернет его, несмот-
ря ни на что. Скарлетт глубокого вздохнула. Она была  готова,  когда  он
повернулся к ней и вопросительно поднял одну бровь.
   - Чему быть, Скарлетт?
   - Ты хочешь заключить сделку, Ретт. - Скарлетт была деловита, - но ты
не торгуешься, ты бросаешь угрозы в мою голову, будто камни. Кроме того,
я знаю, что ты просто блефуешь, говоря, что прекратил посылать деньга  в
Атланту. Ты очень дорожишь хорошим отношением к тебе в Чарльстоне, а лю-
ди не бывают высокого мнения о мужчине, который не заботится о своей же-
не. Твоя мама не сможет головы поднять, если такое станет здесь  извест-
но.
   Второе - "горы денег" - ты прав. Я бы хотела их получить.  Но  только
если не надо ехать в Атланту прямо сейчас. Я также  могу  раскрыть  свои
карты, раз уж ты их знаешь. Я наделала много глупостей, но  прошлого  не
вернуть. В эту минуту у меня нет ни одного друга в штате Джорджия. Я за-
вожу себе друзей в Чарльстоне. Ты можешь этому не верить, но это правда.
И я учусь также многому. Как только пройдет достаточно времени и люди  в
Атланте забудут некоторые вещи, я считаю, что смогу поправить свои ошиб-
ки.
   Итак, у меня есть к тебе предложение. Ты перестаешь относиться ко мне
с ненавистью, ведешь себя мило и помогаешь мне  хорошо  провести  время.
Сезон мы проводим как любящие, счастливые муж и жена. Затем придет  вес-
на, я уеду домой и начну все сначала.
   Она затаила дыхание. Он должен сказать "да", он просто должен.  Сезон
длится почти восемь недель, и они будут вместе каждый день. Не было  та-
кого мужчины на двух ногах, кто бы не стал есть у нее с  руки,  находясь
так долго с нею рядом. Ретт  отличался  от  других  мужчин,  но  не  так
сильно. Еще не было мужчины, которого она бы не смогла получить.
   - С деньгами, ты имеешь в виду.
   - Ну, конечно, с деньгами. Ты меня принимаешь за дуру?
   - Это не соответствует моему представлению о сделке, Скарлетт.  Здесь
нет ничего для меня. Ты берешь деньги, которые я готов  заплатить  тебе,
если ты уедешь, но ты не уезжаешь. В чем я выигрываю?
   - Я не остаюсь навсегда и не говорю твоей матери, какой ты подлец.
   Она была почти уверена, что увидела улыбку у него на лице.
   - Ты знаешь название реки, по которой мы идем, Скарлетт? Какой глупый
вопрос. Что происходит?
   - Это река Эшли, - Ретт произнес название с  преувеличенной  отчетли-
востью. - Оно наводит на  мысль  об  определенном  джентльмене,  мистере
Уилксе, чьей благосклонности ты некогда жаждала. Я был свидетелем  твоей
упорной привязанности, Скарлетт, а твоя решительность,  направленная  на
одну цель, ужасающа, если наблюдать ее со стороны.  Последнее  время  ты
была столь любезна, что решила поместить меня на  освободившееся  место,
некогда занимаемое Эшли. Эта перспектива наполняет меня тревогой.
   Скарлетт перебила его, она должна была это сделать. Он собирался ска-
зать "нет", она видела.
   - Ах, чепуха, Ретт. Я знаю, что нет смысла домогаться тебя. Ты не до-
статочно любезен, чтобы можно было с этим мириться. Кроме того, ты  зна-
ешь меня слишком хорошо.
   Ретт засмеялся, но невесело.
   - Если ты поймешь, насколько ты была права сейчас, то мы, может, смо-
жем договориться.
   Скарлетт была осторожна, чтобы не улыбнуться.
   - Я готова торговаться, - сказала она. - Что у тебя на уме?
   На этот раз отрывистый смех Ретта был настоящим.
   - Я не верю, что подлинная мисс О'Хара присоединилась к нам, - сказал
он. - Вот мои условия: ты расскажешь моей матери, что я храплю, и поэто-
му мы все время спим в раздельных комнатах; после бала  Святой  Сесилии,
который завершает Сезон, ты выражаешь желание отправиться домой в Атлан-
ту, и приехав туда, ты сразу же назначишь адвоката. Генри Гамильтона или
кого другого, который встретится с  моими  адвокатами  для  согласования
соглашения о  разделе.  Более  того,  никогда  твоей  ноги  не  будет  в
Чарльстоне. Не будешь ты также писать или как-нибудь еще слать  послания
мне или моей маме.
   Ум Скарлетт работал, как бешеный. Она почти выиграла, за  исключением
"раздельных комнат". Может, ей стоит попросить больше времени.  Нет,  не
просить. Она должна была торговаться.
   - Я могу согласиться на твои условия, Ретт, но не на временные рамки.
   Если я соберусь на следующий день после праздников,  каждый  заметит.
Ты поедешь на плантацию после бала. Будет иметь смысл, если я начну  ду-
мать об Атланте тогда. Почему бы нам не договориться, скажем, что я  еду
в середине апреля?
   - Я согласен, что ты задержишься в городе, когда я поеду  в  деревню.
Но первое апреля - более подходящий срок.
   Лучше, чем она надеялась! Сезон плюс более месяца! И она не говорила,
что четко останется в городе, когда он уедет  на  плантацию.  Она  может
последовать туда за ним.
   - Я не хочу знать, кто из нас апрельский дурак, Ретт Батлер, но  если
ты поклянешься, что будешь любезен со мною все это время до моего отъез-
да, то я согласна. Если ты начинаешь обращаться со мной  плохо,  значит,
ты не сдержал слово, и я не уеду.
   - Миссис Батлер, преданность вашего мужа заставит завидовать вам всех
женщин в Чарльстоне.
   Он издевается, но Скарлетт это теперь не волнует. Она победила.
   Ретт открыл люк, впуская соленый воздух, солнечный свет и удивительно
резкий бриз.
   - У тебя морская болезнь, Скарлетт?
   - Я не знаю. Я не была на лодке до вчерашнего дня.
   - Ты узнаешь это очень скоро. Залив впереди, на  нем  заметная  зыбь.
Достань ведро из ящика сзади тебя, на всякий случай.
   Он поспешил на палубу.
   - Давайте поднимем кливер и поставим его на сухарь.  Мы  сбиваемся  с
маршрута, - закричал он.
   Минутой позже сиденье наклонилось под устрашающим углом,  и  Скарлетт
обнаружила, что она беспомощно скатывается с него. Медленная поездка  на
барже вверх по реке не подготовила ее к условиям парусного судна.  Спуск
по реке с нежным ветром, наполовину наполняющим главный парус, был  нам-
ного быстрее, но таким же ровным, как и на барже. Она доползла до лесен-
ки и поднялась так, что ее голова оказалась над  уровнем  палубы.  Ветер
перехватил ее дыхание, и сорвал отделанную перьями шляпку с  ее  головы.
Она посмотрела наверх и увидела ее порхающей в воздухе, в то  время  как
чайка истерично закричала и захлопала крыльями, чтобы  улететь  подальше
от похожего на странную птицу предмета.  Скарлетт  рассмеялась  от  удо-
вольствия. Лодка еще больше накренилась, и вода омыла ее нижнюю сторону.
Это было захватывающе! Сквозь ветер Скарлетт услышала Панси, кричащую  в
ужасе. Что за гусыня эта девушка!
   Скарлетт выпрямилась и стала подниматься по лесенке. Рев Ретта  оста-
новил ее. Он крутанул штурвал, и шлюп возвратился в  прежнее  положение,
его паруса захлопали. По его указанию один из матросов взялся  за  штур-
вал.
   В два шага Ретт был у лестницы, ругаясь н