я думаю, мне стоит почитать вслух из "Айвенго".
   - Вам больше нечего делать, кроме как запугивать семейных женщин?
   - Розмари свирепо смотрела на капитана армии Союза, подбоченясь  сжа-
тыми в кулак руками.
   - Сядь и не шуми, Розмари, - сказала миссис Батлер. - Я извиняюсь  за
грубость моей дочери, капитан.
   Примирительная вежливость Элеоноры не завоевала расположения офицера.
   - Обыскивайте дом, - приказал он своим подчиненным.
   Скарлетт неподвижно лежала на диване с ромашковым компрессом на обго-
ревшем на солнце лице и опухших глазах. Она была почти рада, что  ей  не
надо было смотреть на янки. Какая мисс Элеонора хладнокровная,  подумать
об устройстве комнаты больной в библиотеке. Все же она чуть  не  умирает
от любопытства. Она не могла по звукам, различить, что происходит в  до-
ме. Она слышит шаги и закрывающиеся двери, а потом тишина. Ушел ли капи-
тан? Ушли ли мисс Элеонора и Розмари? Она не может вынести это. Она мед-
ленно поднесла руку к глазам и подняла уголок пропитанной тряпки.
   Розмари сидела на стуле рядом со столом и спокойно читала книжку.
   - Т-с-с-с, - шепнула Скарлетт.
   Розмари быстро захлопнула книгу и закрыла рукой ее название.
   - Что такое? - спросила она тоже шепотом. - Ты что-нибудь слышишь?
   - Нет, я ничего не слышу. Что они делают? Где мисс Элеонора?  Они  ее
арестовали?
   - Ради всего святого, Скарлетт, почему ты разговариваешь  шепотом?  -
Нормальный голос Розмари звучал ужасно громко. - Солдаты обыскивают  дом
в поисках оружия, они конфискуют все огнестрельное оружие в  Чарльстоне.
Мама сопровождает их, чтобы они не конфисковали что-нибудь еще.
   И это все? Скарлетт расслабилась. В доме не было оружия,  она  знает,
потому что сама его искала. Она закрыла глаза и задремала. Это был длин-
ный день. Она вспомнила волнующий вид пенящейся воды вдоль борта  ныряю-
щего, шлюпа, и на мгновение позавидовала Ретту,  идущему  под  звездами.
Если бы только она могла быть с ним, вместо Росса. Она  не  волновалась,
что янки могут его поймать, она никогда не беспокоилась о Ретте. Он  не-
победим.
   Когда Элеонора. Батлер вернулась в библиотеку, выпроводив  солдат  из
дома, она подоткнула свою кашемировую шаль вокруг спящей Скарлетт.
   - Не надо мешать ей, - сказала она тихо, -  ей  будет  здесь  удобно.
Пойдем спать, Розмари. У тебя была долгая дорога, и я устала тоже, завт-
ра будет много дел.
   Она улыбнулась про себя, когда увидела закладку  в  книге  "Айвенго".
Розмари читала быстро.
   На следующее утро рынок гудел от возмущения  и  невероятных  догадок.
Скарлетт с презрением прислушивалась к бурным разговорам. Чего они  ожи-
дали, эти чарльстонцы? Что янки позволят им просто так шляться по округе
и стрелять в них? Они только ухудшат положение, если  начнут  спорить  и
протестовать. Что толку, что генерал Ли уговорил Гранта разрешать офице-
рам Конфедерации оставить себе оружие после сдачи при  Аппоматоксе?  Все
равно это был конец Юга, а какая польза от револьвера, если  ты  слишком
беден, чтобы купить к нему пули? Как дуэльные пистолеты! Кто будет забо-
титься о том, чтобы сохранить их? Они не пригодны ни для чего, кроме как
для мужчин, показывающих, какие они храбрые, и получающих  пули  в  свои
дурацкие головы.
   Она не ввязывалась в разговоры и сосредоточилась на  покупках.  Иначе
она бы никогда не покончила с ними. Даже мисс Элеонора носилась  вокруг,
как цыпленок с отрезанной головой, разговаривая со всеми едва различимым
торопящимся шепотом.
   - Они говорят, что мужчины хотят довершить то, что начал Росс, - ска-
зала она Скарлетт, когда они шли домой. - Это выше их сил - терпеть, как
их дома обыскивают солдаты. Придется нам, женщинам, взять руководство  в
свои руки, мужчины слишком горячи.
   Скарлетт почувствовала холодок ужаса. Она думала, что  это  все  были
только разговоры. Конечно, никто не будет ухудшать положения!
   - Тут нечем руководить! - воскликнула она. - Единственное, что  можно
сделать, - это лечь на дно и переждать,  пока  буря  не  утихнет.  Ретт,
должно быть, перевез Росса в сохранности, иначе бы мы узнали.
   Миссис Батлер выглядела изумленной.
   - Мы не должны спускать это армии Союза с рук, Скарлетт, ты ведь  по-
нимаешь это. Они обыскали наши дома, они объявили усиление комендантско-
го часа, они арестовывают всех дельцов черного рынка нормированных това-
ров. Если мы позволим им продолжать в том же духе, то скоро мы  окажемся
в таком же положении, как и в шестьдесят четвертом, когда их сапоги были
у нас на шее и они руководили каждым нашим вздохом. Это теперь не  прой-
дет.
   Скарлетт подумала, не сошли ли все с ума.  Что  надеялись  попивающие
чай и плетущие кружева чарльстонские дамы сделать против армии?
   Она это узнала двумя ночами позже.
   Свадьба Люсинды Врэгг была запланирована на двадцать третье января.
   Приглашения были надписаны и должны быть разосланы второго января, но
они никогда не были использованы. "Ужасная оперативность"  была  вкладом
Розмари Батлер к усилиям мамы Люсинды, ее собственной матери и всех  ос-
тальных чарльстонских дам. Свадьба Люсинды состоялась в девять часов ве-
чера девятнадцатого декабря. Величественные звуки свадебного марша  раз-
дались из открытых дверей и окон битком  забитой  и  красиво  украшенной
церкви четко в момент начала комендантского часа. Их отлично было слышно
в доме Гвардии напротив церкви св. Михаила.
   В девять тридцать все население Старого Чарльстона вышло из церкви  и
пошло пешком по Митинг-стрит на прием в Саут  Кэролайна  Холл.  Мужчины,
женщины и дети, в возрасте от пяти и до девяноста семи лет, брели,  сме-
ясь, в теплом ночном воздухе, нарушая закон с вызывающим неповиновением.
Командование Союза никак не могло заявить о своем неведении о происходя-
щем, это все совершалось у него под носом. Но злодеев не  могли  аресто-
вать. В доме Гвардии было всего двадцать шесть тюремных клеток. Даже ес-
ли использовать офисы и коридоры, то все равно будет недостаточно места,
чтобы задержать всех. Скамейки церкви св. Михаила пришлось убрать  в  ее
тихий дворик, чтобы освободить достаточно места  для  каждого  желающего
попасть внутрь, люди стояли там плечо к плечу.
   Во время приема пришлось по очереди выходить на веранду подышать све-
жим воздухом и посмотреть на беспомощных  патрульных,  дисциплинированно
марширующих вдоль пустой улицы.
   Этим днем вернулся в город Ретт, привезя известие, что Росс находится
в безопасности в Вилмингтоне. Скарлетт призналась ему  на  веранде,  что
боялась идти на свадьбу, даже в его сопровождении.
   - Я не могла поверить, что группка чарльстонских дам  может  победить
армию янки. Я должна сказать это. Ретт. У этих чарльстонок  находчивости
хватит на весь мир!
   Он улыбнулся.
   - Я люблю высокомерных дураков, каждого из них. Даже бедного  старого
Росса. Я действительно надеюсь, что он никогда не узнает,  что  промазал
на целую милю, он будет очень смущен.
   - Он даже не попал в него? Думаю, что он был пьян, - ее голос был по-
лон презрения. Затем он возвысился от страха. - Тогда бродяга все еще  в
округе!
   Ретт похлопал ее по плечу.
   - Нет. Будь спокойна, моя дорогая, ты больше не услышишь о бродяге.
   Мой братец и свадьба Люсинды вселили страх в янки.
   Он усмехнулся.
   - Чего смешного? - подозрительно спросила Скарлетт.  Она  ненавидела,
когда люди смеялись, а она не знала почему.
   - Ничего, что ты бы поняла, - сказал Ретт. - Я поздравляю себя с соб-
ственноручным решением проблемы, а потом мой шумный братец обошел  меня:
не желая того, он доставил целому городу повод для  радости  и  гордости
собою. Посмотри на них, Скарлетт.
   Веранда была набита битком. Люсинда Врэгг, теперь  Люсинда  Гримболл,
бросала цветы из букета вниз на солдат.
   - Хм! Я бы скорее кидалась обломками кирпичей!
   - Верно, что кидалась бы. Тебе все время нравилось материальное. В то
время как для Люсинды важно воображение.
   Его ленивая, медлительная речь превратилась  в  злобное,  язвительное
замечание.
   Скарлетт вскинула голову.
   - Я иду внутрь. Я лучше буду задыхаться, чем подставлять себя под ос-
корбления.
   Невидимая в тени ближайшей колонны, Розмари съежилась  от  жесткости,
услышанной в голосе Ретта, и сердитой боли в голосе Скарлетт. Позже этим
вечером, когда все легли в постель, она постучала  в  дверь  библиотеки,
где сидел Ретт, затем вошла и закрыла за собой дверь.
   Ее лицо было в красных пятнах от рыданий.
   - Я думала, что знаю тебя, Ретт, - выпалила она,  -  но  я  вовсе  не
знаю. Я слышала, как ты говорил со Скарлетт на веранде Холла. Как ты мо-
жешь так обращаться со своей женой? Кто будет твоей следующей мишенью?


   ГЛАВА 20

   Ретт быстро поднялся со стула и направился к ней с распростертыми ру-
ками. Но Розмари выставила перед собой руки ладонями вперед и  отступила
назад. Его лицо потемнело от боли, и он замер на месте, опустив руки. Он
хотел защитить Розмари от боли, а теперь он был источником ее муки.
   Его сознание было заполнено короткой грустной историей Розмари и  его
ролью в ней. Ретт никогда не сожалел о том, что он сделал в свои  буйные
молодые годы. Ему нечего было стыдиться. Кроме влияния на свою сестру.
   Из-за его категорического неповиновения семье и обществу отец отрекся
от него. Имя Ретта было только обведенной в кружок строчкой  в  семейной
библии Батлеров, когда родилась Розмари. Она была младше его  более  чем
на двадцать лет. Он даже не видел ее, пока ей не исполнилось тринадцать,
неуклюжей длинноногой девочке с обрисовавшейся грудью. Однажды  их  мать
не послушалась своего мужа. Когда Ретт начал  опасную  жизнь  блокадного
контрабандиста, она пришла ночью в док,  куда  причалил  корабль  Ретта,
приведя с собой Розмари, чтобы познакомить их. Глубокое чувство нежности
поднялось в Ретте при виде смущения маленькой сестренки, и он прижал  ее
к своему сердцу с такой теплотой, какую не мог ей дать отец. С  тех  пор
Розмари была верна и преданна ему.
   Он никогда не простил себе, что поверил маминым заверениям о том, что
Розмари жила хорошо и счастливо, защищенная деньгами, расточаемыми  Рет-
том. Он должен был бы быть более внимательным, тогда, может, его  сестра
не выросла бы такой недоверчивой к мужчинам. Может, она полюбила бы, вы-
шла замуж, и у нее были бы дети.
   Когда он вернулся домой, он увидел двадцатитрехлетнюю женщину  с  той
же неуклюжестью, что и у тринадцатилетней девочки. Она чувствовала  себя
неуютно со всеми мужчинами, за исключением Ретта. Она не разделяла пред-
ставления общества о том, как должна выглядеть женщина, как думать и как
вести себя. Розмари была педанткой, огорчительно прямой и с  полным  от-
сутствием женских уловок и тщеславия. -
   Ретт любил ее, и он уважал ее колючую независимость. Он не мог испра-
вить случившееся за годы его отсутствия. Он был абсолютно честен с  Иоз-
мари, разговаривал с ней на равных и при  случае,  даже  исповедовал  ей
секреты своего сердца, чего он никогда не делал с  другими  людьми.  Она
поняла бесценность его подарка и обожала его.  За  четырнадцать  месяцев
пребывания Ретта дома старая дева и лишившийся иллюзий искатель  приклю-
чений стали лучшими друзьями.
   Теперь Розмари почувствовала себя преданной. Она увидела черты в  ха-
рактере Ретта, о существовании которых она не знала: жесткость в  брате,
которого она знала как постоянно доброго и любящего. Она  была  сбита  с
толку.
   - Ты не ответил на мой вопрос, Ретт,  -  покрасневшие  глаза  Розмари
смотрели на него осуждающе.
   - Прошу прощения, Розмари, - сказал он осторожно. - Я  глубоко  сожа-
лею, что ты услышала меня. Мне это было необходимо сделать. Я хочу, что-
бы она уехала и оставила всех нас в покое.
   - Но она твоя жена!
   - Я бросил ее, Розмари. Она не захотела развестись  со  мной,  как  я
предложил, но она знает, что с браком покончено.
   - Тогда почему она здесь? Ретт передернул плечами.
   - Может, нам лучше сесть. Это длинная, утомительная история.
   Медленно, методично, без эмоций Ретт рассказал своей  сестре  о  двух
предыдущих замужествах Скарлетт, о его предложении и согласии  выйти  за
него замуж. Он также рассказал ей о любви Скарлетт к Эшли Уилксу на про-
тяжении всех лет, что он знал ее.
   - Но если ты знал это, то почему, ради Бога, ты  женился  на  ней?  -
спросила Розмари.
   - Почему? - Ретт усмехнулся. - Потому что в ней было столько огня,  и
она была так беспечна, упряма, храбра. Потому что она была таким  ребен-
ком, несмотря на свою претенциозность. Потому что она была  непохожа  на
всех женщин, которых я когда-либо знал. Она восхищала  меня,  сводила  с
ума. Я любил ее так всепоглощающе, как она любила его. Это  было  своего
рода заболевание.
   В его голосе чувствовалась тяжесть сожаления.
   Он наклонил голову на свои руки и засмеялся, трясясь. Его  голос  был
приглушен.
   - Какая гротесковая практическая штука эта жизнь. Сейчас  Эшли  Уилкс
свободный человек и женился бы на ней по первому зову, а  я  хочу  изба-
виться от нее. Именно это и придает ей решительность заполучить меня. Ей
хочется только то, что она не может достать.
   Ретт поднял голову.
   - Я боюсь, - тихо сказал он, - боюсь,  что  все  начнется  заново.  Я
знаю, что она бессердечна и эгоистична, что она как ребенок, который  со
слезами просит игрушку, а потом ломает ее, как только получит.  Но  есть
мгновения, когда она наклоняет свою голову под определенным  углом,  или
улыбается радостной улыбкой, или внезапно выглядит потерявшейся  -  и  я
почти забываю все.
   - Мой бедный Ретт! Он улыбнулся ей и стал снова самим собой.
   - Ты видишь перед собой мужчину, который был грозой судов на Миссиси-
пи. Я делал ставки всю свою жизнь и никогда  не  проигрывал.  Выиграю  и
эту. Скарлетт и я заключили сделку. Я не могу рисковать, поэтому она  не
должна слишком долго оставаться в этом доме. Я либо опять  в  нее  влюб-
люсь, либо убью. Итак, я поманил золотом перед ней,  и  ее  жадность  на
деньги перевесила умирающую любовь ко мне. Она уедет насовсем, когда за-
кончится Сезон. А пока я должен держать ее на расстоянии,  пересидеть  и
перехитрить ее. Она терпеть не может проигрывать, и она это  показывает.
Не очень занимательно выигрывать у того, кто умеет хорошо проигрывать.
   Его глаза смеялись. Потом они посерьезнели.
   - Это разобьет маму, если она узнает правду  о  моей  несчастной  же-
нитьбе, но ей будет очень стыдно, если она узнает, что  я  убежал  из-за
нее. Ужасно. В этом случае Скарлетт уедет, а  я  буду  пострадавшей,  но
стоической стороной, и не будет никакого позора.
   - И не будет сожалений?
   - Только о том, что был дураком однажды - много лет тому назад. У ме-
ня будет очень сильное утешение, если не стану дураком дважды. Требуется
время, чтобы стереть унижение от первого раза.
   Розмари смотрела с любопытством на него.
   - Что, если Скарлетт переменилась? Она могла повзрослеть.
   Ретт усмехнулся.
   - Это случится, как говорят, "когда свиньи полетят".


   ГЛАВА 21

   - Пошла прочь, - Скарлетт спрятала лицо в подушку.
   - Сегодня воскресенье, миссис Скарлетт, вы не можете так долго спать.
Мисс Полина и мисс Элали ждут вас.
   Скарлетт застонала. Этого было достаточно, чтобы человек стал привер-
женцем епископальной церкви. По крайней мере, они  могут  дольше  спать;
служба в церкви св. Михаила начиналась не раньше одиннадцати. Она вздох-
нула и встала с кровати.
   Ее тетки не теряли зря времени и стали читать ей лекцию о  том,  чего
ждут от нее в наступающем Сезоне. Она нетерпеливо слушала, как  Элали  и
Полина объясняли ей важность этикета,  неброской  одежды,  почтительного
отношения к старшим, поведения, достойного леди. Ради всего святого! Она
сломает себе зубы об эти правила. Ее мама и Мамушка вбивали их в  нее  с
момента, когда она стала ходить. Скарлетт напрягла скулы и смотрела себе
под ноги, когда они шли в церковь св. Марии. Они просто  не  будет  слу-
шать, вот и все.
   Однако когда они вернулись в тетушкин дом, за завтраком Полина сказа-
ла то, что заставило Скарлетт обратить внимание.
   - Незачем хмуриться на меня, Скарлетт. Я говорю тебе ради  твоего  же
блага. Ходят слухи, что у тебя два совершенно новых бальных платья.  Это
скандал, когда все остальные вынуждены надеть то,  что  они  уже  носили
много лет. Ты новенькая в городе, и тебе надо быть  осторожнее  с  твоей
репутацией. И репутацией Ретта тоже. Люди еще не решили, как к нему  от-
носиться, ты знаешь.
   У Скарлетт заныло сердце. Ретт убьет ее, если она испортит его дела.
   - Как насчет Ретта? Пожалуйста, скажите мне, тетушка Полина.
   Полина рассказала старую историю: его  выгнали  из  высшего  военного
училища, отец отрекся от него, было известно, что он  делал  деньги  как
профессиональный игрок на лодках Миссисипи, на скандальных золотых  при-
исках в Калифорнии, а главное, сотрудничая со скалливагами и  саквояжни-
ками. Правда, он храбро сражался за Конфедерацию, пожертвовав ей большую
часть своих грязных денег.
   - Ха! - подумала Скарлетт, - Ретт действительно хорош в распространя-
емых о нем историях, но, тем не менее, его прошлое было  отвратительным.
Хорошо, что он приехал домой позаботиться о своей матери и сестре^ но до
этого он неплохо провел время. Если бы его отец не голодал, чтобы запла-
тить страховку, его мать и сестра могли бы умереть.
   Скарлетт сжала зубы, чтобы не закричать на Полину. Это была  неправда
насчет страховки! Ретт никогда, никогда не прекращал заботиться о  своей
матери и сестре, но отец не разрешал  им  принимать  что-либо  от  него!
Только когда мистер Батлер умер, Ретт смог купить  своей  матери  дом  и
дать ей денег. И миссис Батлер пришлось даже придумать историю со  стра-
ховкой, чтобы объяснить свое благосостояние,  потому  что  деньги  Ретта
считались  грязными.  Деньги  есть  деньги,  не  могут  эти  твердолобые
чарльстонцы понять это? Какая разница, откуда они, если они обеспечивают
крышу над головой и, пищу в животе?
   Почему Полина не перестает проповедовать? О чем это она говорит? Глу-
пый бизнес с удобрениями. Это еще одна шутка. В мире не хватило бы удоб-
рений, чтобы перевести их на деньги, которые  Ретт  выкидывал  на  такие
глупости, как скупка маминой мебели, серебра, картин прапрародителей,  и
платя здоровым мужчинам, ухаживающим за его драгоценными камелиями.
   - ...некоторые чарльстонцы хорошо зарабатывают на фосфатах, но они не
показывают этого. Ты должна избегать экстравагантности и хвастовства. Он
твой муж, и это твой долг предупредить его. Элеонора Батлер думает,  что
он все делает правильно, она все время портила его; но ради нее, так же,
как и ради вас с Реттом, ты должна проследить, чтобы Батлеры не  ставили
себя под подозрение.
   - Я попыталась поговорить с Элеонорой, - фыркнула Элали, - но она  не
захотела и слушать меня.
   Глаза Скарлетт опасно блеснули.
   - Я более признательна вам, чем могу это выразить, -  сказала  она  с
преувеличенной вежливостью, - и я обращу внимание на каждое ваше  слово.
Но сейчас мне действительно надо бежать. Спасибо за  изумительный  завт-
рак.
   Она встала, поцеловала в щечку тетушек и поспешила к двери. Если  она
не уйдет в эту минуту, то она закричит. Хотя ей все же стоит  поговорить
с Реттом.
   - Видишь ли. Ретт, почему я решила сказать тебе об этом? Люди осужда-
ют твою маму. Я знаю, что мои тетушки любительницы совать  нос  в  чужие
дела, но именно такие люди причиняют  много  неприятностей.  Ты  помнишь
миссис Мерриуэзер и миссис Мид?
   Скарлетт надеялась, что Ретт поблагодарит ее. Она не  была  готова  к
его усмешкам.
   - Благословляю их встревающие старые сердца, - усмехнулся он. -  Пой-
дем со мною, тебе придется сказать это маме.
   - Ах, Ретт, я не могу. Она будет так расстроена.
   - Ты должна. Это серьезно. Абсурдно, но все серьезные дела всегда аб-
сурдны. И убери со своего лица выражение дочерней  заботы.  Тебе  напле-
вать, что происходит