ак замечательно, - сказала она. -  Я  надеюсь,  у
вашего экипажа складывающаяся крыша.
   Тетки засмеялись.
   - Милый ребенок, - сказала Элали. - Ни у одной живущей  в  Чарльстоне
души нет экипажа, кроме Салли Брютон. Мы пойдем пешком. Все так делают.
   - Есть экипажи, сестра, - поправила  Полина.  -  У  саквояжников  они
есть.
   - Ты едва ли можешь называть саквояжников "живущими душами",  сестра.
Бездушные они, иначе бы они не были саквояжниками.
   - Хищники, - согласилась, сопя, Полина.
   - Канюки, - сказала Элали.
   Сестры  рассмеялись.  Скарлетт  вместе  с  ними.  Замечательный  день
опьянял ее с наслаждением. Ничто не может быть плохо в такой  прекрасный
день. Внезапно она почувствовала большое расположение к своим  тетушкам,
даже к их безобидному ворчанию. Она следовала за ними через широкую ули-
цу.
   Бриз растрепал перья у нее на шапке и  коснулся  ее  губ  солоноватым
привкусом.
   На дальнем конце набережной коричневато-зеленые  воды  чарльстонского
залива простирались перед ней до горизонта.  Слева  от  нее  развевались
флажки на мачтах кораблей, стоящих у причала. Справа ярко светились  зе-
леные деревья низкого длинного острова. Солнечный свет сверкал на  греб-
нях маленьких волн, как бриллианты, перекатывающиеся по воде. Три  осле-
пительно белые птицы прорезали безоблачное небо, бросившись вниз,  чтобы
коснуться гребешков воды. Казалось, что они играют в  беззаботную  игру.
Слабый солоноватый бриз ласкал шею Скарлетт.
   Она была права, что приехала, она была в этом уверена теперь. Она по-
вернулась к тетушкам.
   - Это чудесный день.
   Набережная была такой широкой, что они шли втроем вдоль  нее.  Дважды
они останавливались: при встрече с пожилым мужчиной в старомодном сюрту-
ке и касторовой шляпе, затем с дамой, сопровождаемой мальчиком,  который
краснел, когда с ним заговаривали. Каждый раз они останавливались, и те-
тушки представляли Скарлетт.
   - ...наша племянница из Атланты. Ее мать была нашей сестрой, она  за-
мужем за мальчиком Элеоноры Батлер, Реттом.
   Старый джентльмен поклонился и поцеловал руку Скарлетт, дама предста-
вила своего внука, который вытаращился на Скарлетт, будто он был поражен
молнией. День становился все лучше с каждой минутой для нее.  Затем  она
заметила прогуливающихся в голубых униформах.
   Ее походка стала неровной, она схватила руку Полины.
   - Тетушка, - прошептала она, - там солдаты-янки приближаются к нам.
   - Продолжай идти, - четко произнесла Полина. - Им придется убраться с
нашей дороги.
   Скарлетт в шоке посмотрела на Полину. Кто бы подумал, что эта худень-
кая старенькая тетушка может быть столь храброй? Ее  собственное  сердце
так громко стучало, что она боялась, как бы янки его не услышали, но она
заставила свои ноги двигаться.
   Когда их разделяло только три шага, солдаты отошли в сторону, прижав-
шись к металлической ограде, окаймлявшей край дорожки около воды. Полина
и Элали проплыли мимо них, как будто их там и не было. Скарлетт  подняла
свой подбородок, чтобы выровнять его с наклоном тетушкиных и проследова-
ла за ними.
   Где-то впереди оркестр наигрывал "Ох, Сюзанна" Веселая  мелодия  была
такой же легкой и солнечной, как и день. Элали и  Полина  ускорили  свой
шаг в такт музыки, но ноги Скарлетт были, как свинец. "Трусиха!" - руга-
ла она себя. Но не могла остановить дрожь внутри себя.
   - Почему здесь так много проклятых янки? - сердито спросила она. -  Я
видела несколько и на станции.
   - Моя дорогая, Скарлетт, - сказала Элали. - Ты  не  знала?  Чарльстон
все еще оккупирован военными. Они кажется никогда не оставят нас  в  по-
кое. Они ненавидят нас потому, что мы их вышвырнули из форта  Самтер,  а
затем удерживали его против всего их флота.
   - И Бог знает, против скольких полков, - добавила Полина.
   Лица сестер гордо сияли.
   - Матерь божья, - прошептала Скарлетт.
   Что она наделала? Пришла прямо в лапы врага. Она знала, что такое во-
енное управление: беспомощность и ярость, постоянный страх, что они кон-
фискуют твой дом или бросят тебя в тюрьму, или расстреляют. Военное пра-
вительство было всемогущим. Она жила под его капризным правлением долгие
пять лет. Как она могла быть такой дурой, чтобы нарваться на него снова?
   - Но у них приятный оркестр, - сказала  Полина.  -  Следуй  за  нами,
Скарлетт, мы переходим здесь. Дом Батлеров - тот, что недавно выкрашен.
   - Везучая Элеонора, - сказала Элали, - у нее такой любящий сын.  Ретт
действительно преклоняется перед своей мамой.
   Скарлетт посмотрела на дом. Не дом, а имение. Ослепительно белые  ко-
лонны поддерживали крышу над большими верандами, идущими вдоль высокого,
величественного кирпичного дома. Скарлетт почувствовала слабость и коле-
нях. "Она не может войти, не может. Что она скажет женщине, которая  жи-
вет в таком великолепии? Женщине, которая могла бы разбить все ее надеж-
ды".
   Полина держала ее под руку, поторапливая перейти улицу. Скарлетт поз-
волила вести себя, как лунатика. Через какое-то время, она очутилась  за
дверью перед высокой элегантной женщиной с ослепительно белыми волосами,
обрамлявшими вытянутое миловидное лицо.
   - Дорогая Элеонора, - сказала Элали.
   - Вы привели Скарлетт, - прервала миссис Батлер. - Мое дорогое  дитя,
ты выглядишь такой бледной!
   Она легко положила свои руки ей на плечи и наклонилась поцеловать  ее
в щечку.
   Скарлетт закрыла глаза. Легкий аромат лимонной  вербены  окружил  ее,
распространяясь мягко от шелкового платья и шелковистых  волос  Элеоноры
Батлер. Это был запах, который все время был частью Эллин О'Хара,  запах
комфорта, любви, спокойствия довоенной жизни.
   Скарлетт почувствовала, что у нее невольно льются слезы.
   - Ну вот, вот, - говорила мама Ретта, - все в порядке,  моя  дорогая,
все в порядке теперь. Ты приехала домой,  наконец.  Я  страстно  желала,
чтобы ты приехала.
   Она обняла свою невестку и крепко прижала ее.


   ГЛАВА 11

   Элеонора Батлер была южанка. Ее мягкий голос  и  грациозные  движения
прикрывали необычайную энергию. Дамы здесь с самого детства учили восхи-
щаться собеседницами, быть беспомощными, пустоголовыми и обожающими. Они
также были научены справляться с громадными домами и большими, часто во-
юющими между собой, штатами слуг все время делая  вид,  как  будто  дом,
сад, кухня, слуги сами управляются безупречно в то  время,  как  хозяйка
дома сосредоточивается на подборе цветов для вышивки.
   Когда лишения войны уменьшили штат слуг с тридцати - сорока до одного
или двух, требования к женщинам увеличились соответственно. Разбитые до-
ма должны укрывать семьи, сиять чистыми  окнами  и  натертой  до  блеска
медью и иметь ухоженную, невозмутимую  хозяйку,  отдыхающую  в  гостиной
комнате. Каким-то образом дамы Юга умудрялись все это совмещать.
   Элеонора успокоила Скарлетт нежными словами и душистым чаем, польсти-
ла Полине, спросив ее мнение о столике, недавно поставленном в гостиную,
развлекла Элали просьбой попробовать торт и оценить, достаточно  ли  там
ванильного порошка. Она также пробормотала  слугам,  чтобы  они  помогли
служанке Скарлетт перенести ее вещи из дома тетушек  в  большую  спальню
Ретта с видом в сад.
   Менее, чем за десять минут, все было устроено, чтобы Скарлетт  перее-
хала под крышу Элеоноры Батлер, не поранив ее чувств и не  нарушив  хода
размеренной жизни в ее доме. Скарлетт почувствовала себя снова девочкой,
в безопасности, защищенной всемогущественной любовью матери.
   Она смотрела на Элеонору затуманенными, обожающими глазами.  Вот  кем
она все время хотела быть, постоянно пыталась быть, дамой вроде ее мамы,
вроде Элеоноры Батлер. Эллин О'Хара учила ее быть леди. "Я  могу  теперь
стать такой, подумала Скарлетт. - Я еще могу  исправить  многие  ошибки,
которые я наделала. Мама смогла бы гордиться мной".
   Когда она была ребенком, Мамушка описывала небеса как страну облаков,
вроде большого пухового матраса, где  отдыхали  ангелы,  развлекая  себя
наблюдением через разрывы в облаках над происходящим  внизу.  С  момента
смерти матери у Скарлетт было детское представление, что Эллин наблюдала
за ней с несчастным беспокойством.
   "Все будет лучше теперь", - пообещала она матери. Любезный прием Эле-
оноры на мгновение заставил Скарлетт забыть все страхи  и  воспоминания,
наполнившие ее сердце, и мысли после встречи с янки. Он даже стер ее не-
уверенность по поводу решения остаться с Реттом в  Чарльстоне.  Она  по-
чувствовала себя в безопасности, любимой и непобедимой. Она может все. И
она это сделает. Она завоюет любовь Ретта снова. Она станет леди, такой,
какой хотела видеть ее мать. Она будет уважаема и обожаема всеми. И  она
никогда-никогда не будет снова одинокой.
   Когда Полина закрыла последний маленький, отделанный слоновой  костью
ящичек стола из розового дерева и Элали торопливо  проглотила  последний
кусочек торта, Элеонора Батлер поднялась, уводя за собой Скарлетт.
   - Мне надо забрать мои ботинки от сапожника сегодня, - сказала она, -
я возьму Скарлетт с собой и покажу ей Кинг-стрит. Ни одна женщина не мо-
жет почувствовать себя дома, не зная, где находятся магазины. Вы присое-
динитесь к нам?
   К необычайному облегчению Скарлетт, ее тетушки отказались.  Ей  хоте-
лось одной побыть с миссис Батлер.
   Прогулка по чарльстонским  магазинам  была  настоящим  удовольствием.
Светило яркое зимнее солнце. Кинг-стрит была полным откровением. Магази-
ны вытянулись квартал за кварталом: продукты, фарфор, семена, медикамен-
ты, вина, книги, перчатки, сладости - казалось, на Кинг-стрит можно  ку-
пить все. Там были толпы покупателей, дюжины прелестных багги и открытых
экипажей с кучерами в ливреях и модно одетыми пассажирами.  Чарльстон  и
отдаленно не напоминал тот мрачный город, который она опасалась увидеть.
Он был намного больше и оживленнее, чем Атланта. И никакой видимости па-
ники.
   К сожалению, мать Ретта вела себя так, будто совсем  не  существовало
этих красок, возбуждения и занятости вокруг. Она проходила  мимо  витрин
со страусиными перьями и раскрашенными веерами, даже не взглянув на них,
пересекла улицу, даже не поблагодарив женщину в багги, которая останови-
лась, чтобы не наехать на нее. Скарлетт вспомнила, что ей сказали тетуш-
ки: не было экипажей в Чарльстоне, которые не принадлежали бы янки, сак-
вояжникам и скалливагам. Она вдруг почувствовала  прилив  ярости  против
хищников, которые жирели на потерпевшем поражение Юге. Она немного успо-
коилась, когда в обувном магазине заметила, что хозяин перепоручил бога-
то одетого  покупателя  одному  из  своих  помощников,  чтобы  поспешить
навстречу маме Ретта. Было приятно находиться рядом с представительницей
Старой Гвардии Чарльстона. Она страстно пожелала, чтобы миссис  Мерриуэ-
зер или миссис Элсинг оказались здесь.
   - Я оставляла ботинки, чтобы их прошили заново,  мистер  Бракстон,  -
сказала Элеонора, - я хочу также показать своей невестке, куда приходить
покупать лучшую в городе обувь и где самое приятное обслуживание.  Скар-
летт, дорогая, мистер Бракстон позаботится о тебе, как он постоянно  это
делал для меня все эти годы.
   - Это делает мне честь, мэм, - мистер Бракстон элегантно поклонился.
   - Как ваши дела, мистер Бракстон? - спросила очень изящно Скарлетт. -
Я, кажется, куплю пару ботинок сегодня.
   Она подняла на несколько дюймов свою юбку, чтобы показать туфельки из
нежной, тонкой кожи.
   - Что-нибудь более подходящее для прогулок по городу, - гордо сказала
она.
   Бракстон достал из кармана безупречно чистый белый  платок  и  протер
два стула.
   - Если вы будете так любезны, леди...
   Когда он скрылся за шторой в дальнем конце магазина, Элеонора  накло-
нилась к Скарлетт и прошептала ей на ухо:
   - Посмотри поближе на его волосы, когда он встанет на  колени,  чтобы
примерить тебе ботинки. Он красит их сапожной ваксой.
   Ей пришлось напрячь все свои силы, чтобы не  рассмеяться,  когда  она
увидела, что миссис Батлер была абсолютно права, особенно после  быстрых
взглядов Элеоноры с конспираторской искринкой в ее темных глазах.  Когда
они вышли из магазина, Скарлетт захихикала.
   - Вам не следовало бы мне этого говорить, мисс Элеонора. Я чуть  было
не устроила там спектакль.
   Миссис Батлер спокойной улыбнулась:
   - А теперь пойдем к Онслоу, съедим по порции мороженого. Один из офи-
циантов там делает лучший самогон во всей Южной Каролине, я  хочу  зака-
зать несколько кварт для пропитки фруктовых пирогов. Мороженое там также
отличное.
   - Мисс Элеонора!
   - Моя дорогая, коньяк не достанешь ни за деньги, ни  по  дружбе.  Нам
всем как-то приходится выкручиваться, не так ли? И в этом что-то есть  -
в покупках на черном рынке, ты не думаешь?
   Теперь Скарлетт уже не удивлялась, почему Ретт обожает свою мать.
   Элеонора Батлер продолжала знакомить Скарлетт  с  жизнью  Чарльстона,
сводив ее в модный магазин тканей за отрезом хлопка (стоящая за  прилав-
ком женщина убила своего мужа швейной иголкой в сердце, но  судья  повел
дело так, будто он сам упал на нее, когда  был  пьян);  и  к  фармацевту
(бедный человек, он был так близорук  однажды,  что  заплатил  небольшое
состояние за необычную тропическую рыбку, хорошо сохранившуюся в спирте,
которая, как он был убежден, была маленькой русалкой).
   - За настоящими лекарствами ходи в магазин Брод-стрит, который я тебе
покажу, - сказала миссис Батлер.
   Скарлетт была глубоко огорчена, когда наступила пора идти домой.  Она
не помнила, чтобы она когда-нибудь так весело  проводила  время,  и  она
почти взмолилась о визитах в еще несколько магазинов.
   - Я думаю, мы поедем на трамвае обратно, - сказала миссис Батлер. - Я
чувствую себя немного усталой.
   И Скарлетт тут же стала волноваться. Была ли бледность Элеоноры  зна-
ком болезни или так превозносимой белизной кожи леди?  Она  поддерживала
локоть своей свекрови, когда они садились в трамвай, раскрашенный в  яр-
кие зеленые и желтые цвета. Ретт ни за что не простит ей,  если  что-ни-
будь случится с его матерью. Она сама себе этого не простит.
   Она наблюдала краешком глаза за миссис Батлер, пока движимый лошадьми
вагончик медленно двигался по своим рельсам, но она не  видела  никакого
внешнего признака несчастья. Элеонора бодро говорила о том, как они пой-
дут еще раз по магазинам вместе.
   - Мы пойдем завтра на рынок, ты познакомишься со всеми, кого тебе на-
до знать. Это традиционное место, где узнают все новости. Газета никогда
не печатает о действительно интересных вещах.
   Вагончик качнулся и повернул налево, затем проехал один квартал и ос-
тановился на перекрестке. Скарлетт вздрогнула. Сразу же за окошком рядом
с Элеонорой она увидела солдата в голубом, с ружьем на плече, идущего  в
тени высокой колоннады.
   - Янки, - прошептала она.
   Взгляд миссис Батлер проследил за глазами Скарлетт.
   - Это точно, Джорджия освободилась от них, не так ли? Нас  оккупируют
так долго, что мы уже едва их замечаем. В феврале будет уже десять  лет.
Человек привыкает почти ко всему за десять-то лет.
   - Я никогда не привыкну к ним, - прошептала Скарлетт, - никогда.
   Внезапный шум заставил ее вздрогнуть. Затем она поняла, что  это  был
бой курантов где-то у нее над головой. Вагончик проехал перекресток, по-
ворачивая направо.
   - Уже час, - сказала миссис Батлер, - не удивительно, что  я  устала,
это было долгое утро.
   Позади них куранты прекратили свою музыку. Единственный колокол  про-
бил только один раз.
   - Это хранитель времени каждого чарльстонца, -  сказала  Элеонора,  -
часы на колокольне Святого Михаила. Они отмечают наше рождение и уход.
   Скарлетт смотрела на высокие дома и огороженные забором сады. Они все
без исключения несли отметины войны. Рубцы от снарядов исполосовали  все
поверхности, и бедность была заметна везде: отслаивающаяся краска, окна,
заколоченные накрест досками, разрывы и ржавчина, обезображивающие изыс-
канные кованые железные балконы и ворота. Деревья вдоль дороги все  были
с маленькими стволами, они были посажены взамен прежних гигантов,  унич-
тоженных бомбежкой. Проклятые янки!
   Но, несмотря на это, солнце сверкало на отполированных медных  ручках
дверей, и чувствовался аромат цветов,  растущих  за  садовыми  оградами.
"Они молодцы, эти чарльстонцы, - подумала она, - они не сдаются".
   На последней остановке она помогла спуститься  миссис  Батлер.  Перед
ними был парк с аккуратно подстриженной травой и сверкающими белыми  до-
рожками, которые закруглялись и огибали заново покрашенную сцену для ор-
кестра, с чистой крышей в виде пагоды. За ней был залив. Она  почувство-
вала запах воды и соли. Бриз шумел в листьях пальмовых деревьев в  парке
и развевал клочья мха на ветвях вечных дубов. Маленькие дети бегали, ка-
тая обручи, жонглируя мячиками, играя на траве под бдительным оком  чер-
ных служанок, сидящих на скамеечках.
   - Скарлетт, я надеюсь, ты простишь мне, я знаю, я не должна,  но  мне
необходимо тебя спросить.
   Щеки миссис Батлер покрылись пятнами румянца.
   - Что такое, мисс Элеонора? Вы себя плохо чувствуете? Вы хотите, что-
бы я сбегала за чем-нибудь? Присядьте.
   - Нет, нет, я себя отлично чувствую. Я просто  не  могу  вынести,  не
зная... Вы с Реттом когда-либо думали о том, чтобы  завести  еще  одного
ребенка? Я понимаю, что вы боитесь опять испытать горе, которое вы пере-
жили, когда умерла Бонни...
   - Ребенок...
   Скарлетт потеряла контроль над своим  голосом.  Прочитала  ли  миссис
Батлер ее мысли? Она хотела бы забеременеть как можно скорее. Тогда Ретт
никогда не отошлет ее назад. Он с ума сходит по детям и он всегда  будет
любить ее, если она родит ему  ребенка.  Ее  голос  звенел  чистосердеч-
ностью, когда она заговорила.
   - Мисс Элеонора, я хочу ребенка больше всего на свете.
   - Слава Богу, - сказала миссис Батлер, - значит, я могу стать  бабуш-
кой снова. Когда Ретт привез Бонни в гости,  я  едва  могла  сдержаться,
чтобы не задушить ее в своих объятиях. Знаешь,  Маргарет  -  жена  моего
другого сына, ты увидишь ее сегодня - бедная Маргарет бесплодна. А  Роз-
мари... Сестра Ретта... Я очень боюсь, что не найдется человека, который
женился бы на ней.
   Мозг Скарлетт напряженно работал, собирая  вместе  сведения  о  семье
Ретта. "Розмари может стать проблемой. Старые девы всегда противные.  Но
брат - как его имя? Ах да, Росс. Росс был мужчиной, а у нее  никогда  не
было проблем с ними. Бездетная Маргарет не стоила того, чтоб о ней  вол-
новаться. Вряд ли она имела какое-либо влияние на Ретта. Чепуха, что они
все вообще значат? Это свою мать он так сильно любит, а его мать  хочет,
чтобы они были вместе, с ребенком, с двумя, с дюжиной. Ретт должен взять
ее обратно".
   Она быстро поцеловала в щечку миссис Батлер.
   - Я просто сгораю от желания иметь ребенка, мисс Элеонора. Мы  убедим
Ретта вдвоем.
   - Ты сделала меня очень счастливой, Скарлетт. Пошли теперь домой,  он
всего Лишь за углом. Затем я думаю, что отдохну  немного  перед  обедом.
Мой комитет собирается сегодня днем у меня дома, и я должна быть нагото-
ве. Я не хочу заставлять тебя работать, но, конечно, я бы была польщена,
если бы ты была заинтересована этим.  Мы  собираем  деньги,  распродавая
торты и устраивая базары ручных поделок и тому  подобное,  для  Конфеде-
ратского Дома для вдов и сирот.
   "Боже милосердный, не одинаковы ли они все, эти южанки? Прямо, как  в
Атланте. Постоянно Конфедератское то, Конфедератское се.  Не  могут  они
что ли признать, что война закончена, и изменить свою жизнь? У нее  раз-
болится голова". Скарлетт запнулась, затем вернулась к  твердой  похоже,
приноравливаясь к миссис Батлер. Нет, она пойдет на комитет сегодня, она
даже будет работать для него, если они ее попросят. Она не будет  больше
делать ошибок, которые совершила в Атланте. Она никогда больше не  будет
отвергнута людьми и одинока, даже если ей для этого придется носить кор-
сеты с вышитыми на них звездами и полоска