Юноши смутились, припомнив, как встретила их мать три  месяца  назад,
когда они, изгнанные из Виргинского университета, возвратились домой.
   - Да видишь ли, - сказал Стюарт, - она пока еще не имела  возможности
ничего сказать. Мы вместе с Томом уехали сегодня из дома рано утром, по-
ка она не встала, и Том засел у Фонтейнов, а мы поскакали сюда.
   - А вчера вечером, когда вы явились домой, она тоже ничего не  сказа-
ла?
   - Вчера вечером нам повезло. Как раз перед нашим приездом привели но-
вого жеребца, которого ма купила в прошлом месяце на ярмарке в Кентукки,
и дома все было вверх дном. Ах, Скарлетт, какая это великолепная лошадь,
ты скажи отцу, чтобы он приехал поглядеть! Это животное  еще  по  дороге
едва не вышибло дух из конюха и чуть не насмерть затоптало двух  маминых
чернокожих, встречавших поезд на станции в Джонсборо. А как раз когда мы
приехали, жеребец только что разнес в щепы стойло, едва не  убил  мамину
любимую лошадь Земляничку, и ма стояла в конюшне с целым мешком сахара в
руках - пыталась его улестить, и, надо сказать, не без успеха.  Черноко-
жие повисли от страха на стропилах и таращили на ма глаза, а она  разго-
варивала с жеребцом, прямо как с человеком, и он брал  сахар  у  нее  из
рук. Никто не умеет так обращаться с лошадьми, как ма. Тут  она  увидела
нас и говорит: "Боже милостивый, что это вас опять принесло  домой?  Это
же не дети, а чума египетская!" Но в эту минуту жеребец начал фыркать  и
лягаться, и ма сказала: "Пошли вон отсюда! Не видите, что ли,  -  он  же
нервничает, мой голубок! А с вами я утром потолкую!" Ну, мы легли  спать
и поутру ускакали пораньше, пока она в нас не вцепилась, а Бойд  остался
ее умасливать.
   - Как вы думаете, она вздует Бойда? -  Скарлетт,  как  и  все  жители
графства, просто не могла освоиться с мыслью, что "крошка" миссис  Тарл-
тон держит в ежовых рукавицах своих великовозрастных сыновей, а по  мере
надобности и прохаживается по их спинам хлыстом.
   Беатриса Тарлтон была женщина деловая и  несла  на  своих  плечах  не
только заботу о большой хлопковой плантации, сотне негров-рабов и восьми
своих отпрысках, но вдобавок еще и управляла самым крупным конным  заво-
дом во всем штате. Нрав у нее был горячий, и она легко впадала в  ярость
от бесчисленных проделок своих четырех сыновей, и если телесные  наказа-
ния для лошадей или для негров находились в ее владениях под  строжайшим
запретом, то мальчишкам порка время от времени не могла, по  ее  мнению,
принести вреда.
   - Нет, конечно, Бойда она не тронет. С Бойдом ма не  особенно  крепко
расправляется, потому как он самый старший, а ростом не вышел, -  сказал
Стюарт не без тайной гордости за свои шесть футов два дюйма. - Мы потому
и оставили его дома объясниться с ней. Да, черт побери, пора  бы  уж  ма
перестать задавать нам трепку! Нам же по девятнадцати, а  Тому  двадцать
один, а она обращается с нами, как с шестилетними.
   - Ваша мама поедет завтра на барбекю к Уилксам на этой новой лошади?
   - Она поехала бы, да папа сказал, что это опасно, лошадь слишком  го-
ряча. Ну и девчонки ей не дадут. Они заявили, что она должна хотя бы раз
приехать в гости, как приличествует даме - в экипаже.
   - Лишь бы завтра не было дождя, - сказала Скарлетт. - Уже целую неде-
лю почти ни одного дня без дождя. Ничего нет хуже, как испорченное  бар-
бекю, когда все переносится в дом и превращается в пикник в четырех сте-
нах.
   - Не беспокойся, завтра будет погожий день и жарко,  как  в  июне,  -
сказал Стюарт. - Погляди, какой закат - я никогда еще, по-моему, не  ви-
дал такого красного солнца! Погоду всегда можно предсказать по закату.
   Все поглядели туда, где на горизонте над только что испаханными безб-
режными хлопковыми полями Джералда О'Хара пламенел закат.  Огненно-крас-
ное солнце опускалось за высокий холмистый берег реки Флинт, и на  смену
апрельскому теплу со двора уже потянуло душистой прохладой.
   Весна рано пришла в этом году - с частыми теплыми дождями  и  стреми-
тельно вскипающей бело-розовой пеной в кронах кизиловых и персиковых де-
ревьев, осыпавших темные заболоченные поймы рек и склоны далеких  холмов
бледными звездочками своих цветов. Пахота уже подходила к концу, и  баг-
ряные закаты окрашивали свежие борозды красной джорджианской  глины  еще
более густым багрецом. Влажные, вывороченные пласты земли, малиновые  на
подсыхающих гребнях борозд, лиловато-пунцовые и бурые в густой тени, ле-
жали, алкая хлопковых зерен посева. Выбеленный известкой кирпичный  уса-
дебный дом казался островком среди потревоженного моря вспаханной земли,
среди красных, вздыбившихся, серповидных волн, словно бы  окаменевших  в
момент прибоя. Здесь нельзя было увидеть длинных прямых борозд, подобных
тем, что радуют глаз на желтых глинистых плантациях плоских  пространств
Центральной Джорджии или на сочном черноземе прибрежных земель.  Холмис-
тые предгорья Северной  Джорджии  вспахивались  зигзагообразно,  образуя
бесконечное количество спиралей, дабы не дать тяжелой почве  сползти  на
дно реки.
   Это была девственная красная земля - кроваво-алая после  дождя,  кир-
пично-пыльная в засуху, - лучшая в мире для выращивания хлопка. Это  был
приятный для глаз край белых особняков,  мирных  пашен  и  неторопливых,
мутно-желтых рек... И это был край резких контрастов - яркого  солнца  и
глубоких теней. Расчищенные под пашню земли плантаций и тянувшиеся  милю
за милей хлопковые поля безмятежно покоились, прогретые солнцем,  окайм-
ленные нетронутым лесом, темным и прохладным даже в знойный  полдень,  -
сумрачным, таинственным, чуть зловещим, наполненным терпеливым,  вековым
шорохом в верхушках сосен, похожим на вздох или  на  угрозу:  "Берегись!
Берегись! Ты уже зарастало однажды, поле. Мы можем завладеть тобою  сно-
ва!"
   До слуха сидевших на крыльце донесся стук копыт, позвякивание упряжи,
смех и перекличка резких негритянских голосов - работники и мулы возвра-
щались с поля. И тут же из дома долетел нежный голос Эллин О'Хара, мате-
ри Скарлетт, подзывавшей девчонку-негритянку, носившую за ней корзиночку
с ключами.
   - Да, мэм, - прозвучал в ответ тоненький детский голосок, и с черного
хода донесся шум шагов, удалявшихся в сторону коптильни, где Эллин  еже-
вечерне по окончании полевых работ раздавала  пищу  неграм.  Затем  стал
слышен звон посуды и столового серебра: Порк, соединявший в своем лице и
лакея и дворецкого усадьбы, начал накрывать на стол к ужину.
   Звуки эти напомнили близнецам, что им  пора  возвращаться  домой.  Но
мысль о встрече с матерью страшила ях, и они медлили на крыльце,  смутно
надеясь, что Скарлетт пригласит их поужинать.
   - Послушай, Скарлетт, а  как  насчет  завтрашнего  вечера?  -  сказал
Брент. - Мы тоже хотим потанцевать с тобой - ведь мы  не  виноваты,  что
ничего не знали ни про барбекю, ни про бал. Надеюсь, ты еще не все танцы
расписала?
   - Разумеется, все! А откуда мне было знать, что вы прискачете  домой?
Не могла же я беречь танцы для вас, а потом остаться с носом и подпирать
стенку!
   - Это ты-то? - Близнецы оглушительно расхохотались.
   - Вот что, малютка, ты должна отдать мне первый вальс, а Стю  -  пос-
ледний и за ужином сесть с нами. Мы разместимся на лестничной  площадке,
как на прошлом балу, и позовем Джинси, чтобы она опять нам погадала.
   - Мне не нравится, как она гадает. Вы же слышали -  она  предсказала,
что я выйду замуж за жгучего брюнета с черными усами, а я не люблю  брю-
нетов.
   - Ты любишь рыжеволосых, верно, малютка? - ухмыльнулся Брент. - В та-
ком случае пообещай нам все вальсы и ужин.
   - Если пообещаешь, мы откроем тебе один секрет, - сказал Стюарт.
   - Вот как? - воскликнула Скарлетт, мгновенно, как  дитя,  загоревшись
любопытством.
   - Это ты про то, что мы слышали вчера в Атланте, Стю? Но ты помнишь -
мы дали слово молчать.
   - Ладно уж. В общем, мисс Питти сказала нам кое-что.
   - Мисс - кто?
   - Да эта, ты ее знаешь, кузина Эшли Уилкса, которая живет в  Атланте,
- мисс Питтипэт Гамильтон, тетка Чарлза и Мелани Гамильтонов.
   - Конечно, знаю и могу сказать, что более глупой старухи я еще  отро-
дясь не встречала.
   - Так вот, когда мы вчера в Атланте  дожидались  своего  поезда,  она
проезжала в коляске мимо вокзала, остановилась поболтать с нами и сказа-
ла, что завтра у Уилксов на балу будет оглашена помолвка.
   - Ну, это для меня не новость, - разочарованно протянула Скарлетт.  -
Этот дурачок, Чарли Гамильтон, ее племянник, обручится с Милочкой Уилкс.
Всем уже давным-давно известно, что они должны пожениться, хотя он,  мне
кажется, не очень-то к этому рвется.
   - Ты считаешь его дурачком? - спросил Брент. - Однако на  святках  ты
позволяла ему вовсю увиваться за тобой,
   - А как я могла ему запретить? - Скарлетт небрежно пожала плечами.  -
Все равно, по-моему, он ужасная размазня.
   - И к тому же это вовсе не его помолвка будет завтра объявлена, а Эш-
ли с мисс Мелани, сестрой Чарлза! - торжествующе выпалил Стюарт.
   Скарлетт не изменилась в лице, и только губы у нее  слегка  побелели.
Так бывает, когда удар обрушивается внезапно и человек не успевает охва-
тить сознанием то, что произошло. Столь неподвижно было ее  лицо,  когда
она, не проронив ни слова, смотрела на Стюарта, что  он,  не  будучи  от
природы слишком прозорлив, решил: это известие, как видно, здорово  уди-
вило и заинтриговало ее.
   - Мисс Питти сказала нам, что они собирались огласить помолвку только
в будущем году, потому как мисс Мелани не особенно крепка здоровьем,  но
сейчас только и разговора что о войне, и вот оба семейства решили  пото-
ропиться со свадьбой. Помолвка будет оглашена завтра за ужином.  Видишь,
Скарлетт, мы открыли тебе секрет, и ты теперь должна пообещать, что  ся-
дешь ужинать с нами.
   - Ну конечно, с вами, - машинально пробормотала Скарлетт.
   - И обещаешь отдать нам все вальсы?
   - Обещаю.
   - Ну, ты - прелесть. Воображаю, как все мальчишки взбесятся!
   - А пускай себе бесятся, - сказал Брент. - Мы вдвоем легко с ними уп-
равимся. Послушай, Скарлетт, посиди с нами и утром, на барбекю.
   - Что ты сказал?
   Стюарт повторил свою просьбу.
   - Ладно.
   Близнецы переглянулись - торжествующе, но не без удивления.  Для  них
было непривычно столь легко добиваться знаков расположения этой девушки,
хотя они и считали, что она отдает им некоторое предпочтение перед  дру-
гими. Обычно Скарлетт все же заставляла их упрашивать ее и умолять,  во-
дила за нос, не говоря ни "да", ни "нет", высмеивала их, если они  начи-
нали дуться, и напускала на себя ледяную холодность, если они  пробовали
рассердиться. А сейчас она, в сущности, пообещала провести с  ними  весь
завтрашний день - сидеть рядом на барбекю, танцевать с ними  все  вальсы
(а уж они позаботятся, чтобы вальс вытеснил все другие танцы!) и ужинать
вместе. Ради этого стоило даже вылететь из университета!
   Окрыленные своим неожиданным успехом, близнецы не спешили откланяться
и продолжали болтать о предстоящем барбекю, о бале, о Мелани Гамильтон и
Эшли Уилксе, отпуская шутки, хохоча, перебивая  друг  друга  и  довольно
прозрачно намекая, что приближается время ужина.  Молчание  Скарлетт  не
сразу дошло до их сознания, а она за все это время не проронила ни  сло-
ва. Наконец и они ощутили какую-то перемену. Сияющий вечер словно бы по-
тускнел - только близнецы не могли бы  сказать,  отчего  это  произошло.
Скарлетт, казалось, совсем их не слушала, хотя ни разу не ответила  нев-
попад. Чувствуя, что происходит нечто непонятное, сбитые с толку, раздо-
садованные, они пытались еще некоторое время поддерживать разговор,  по-
том поглядели на часы и нехотя поднялись.
   Солнце стояло уже совсем низко над свежевспаханным полем, и за  рекой
черной зубчатой стеной воздвигся высокий  лес.  Ласточки,  выпорхнув  из
застрех, стрелой проносились над двором, а куры, утки и индюки,  одни  -
важно вышагивая, другие - переваливаясь с боку на бок, потянулись  домой
с поля.
   Стюарт громко крикнул:
   - Джимс!
   И почти тотчас высокий негр, примерно одного с  близнецами  возраста,
запыхавшись, выбежал из-за угла дома и бросился к коновязи. Джимс был их
личным слугой и вместе с собаками сопровождал их повсюду. Он был  нераз-
лучным товарищем их детских игр, а когда им исполнилось десять лет,  они
получили его в собственность в виде  подарка  ко  дню  рождения.  Завидя
Джимса, гончие поднялись, отряхивая красную пыль, и замерли  в  ожидании
хозяев. Юноши распрощались, пообещав Скарлетт приехать завтра к  Уилксам
пораньше и ждать ее там. Затем сбежали с крыльца, вскочили  в  седла  и,
сопровождаемые Джимсом, пустили  лошадей  в  галоп  по  кедровой  аллее,
что-то крича на прощанье и размахивая шляпами.
   За поворотом аллеи, скрывшим из глаз дом, Брент  остановил  лошадь  в
тени кизиловых деревьев. Следом за ним остановился  и  Стюарт.  Мальчиш-
ка-негр остановился в некотором отдалении. Лошади, почувствовав ослабев-
шие поводья, принялись пощипывать нежную весеннюю  траву,  а  терпеливые
собаки снова улеглись в мягкую красную пыль, с вожделением поглядывая на
круживших в сгущающихся сумерках ласточек. На широком простодушном  лице
Брента было написано недоумение и легкая обида.
   - Послушай, - сказал он. - Не кажется ли тебе, что она могла бы приг-
ласить нас поужинать?
   - Я, признаться, тоже этого ждал, да так и  не  дождался,  -  отвечал
Стюарт. - Что ты скажешь, а?
   - Не знаю, что и сказать. Странно как-то. В  конце  концов,  мы  ведь
давно не виделись и, как приехали, - прямо к ней. И  даже  почти  ничего
еще не успели и рассказать.
   - Мне показалось, что она поначалу здорово обрадовалась, увидав нас.
   - Да, мне тоже так подумалось.
   - А потом вдруг как-то притихла, словно у нее голова разболелась.
   - Да, я заметил, но не придал этому значения. Что это с ней,  как  ты
думаешь?
   - Не пойму. Может, мы сказали что-нибудь такое, что ее рассердило?
   На минуту оба погрузились в размышления.
   - Ничего такого не могу припомнить. И притом, когда  Скарлетт  разоз-
лится, это же сразу видно. Она не то что другие девчонки - у нее тут  же
все вырывается наружу.
   - Да, это мне как раз в ней и нравится. Она, когда сердится, не прев-
ращается в ледышку и не обливает тебя презрением, а  просто  выкладывает
все начистоту. И все-таки, видно, мы что-то не то сказали или сделали  -
почему она вдруг примолкла и стала какая-то  скучная.  Могу  поклясться,
что она обрадовалась, увидав нас, и, похоже,  хотела  пригласить  поужи-
нать.
   - Может, это потому, что нас опять вышвырнули из университета?
   - Ну да, черта с два! Не будь идиотом. Она же хохотала  как  чумовая,
когда мы ей об этом рассказывали. Да она не больше  нашего  уважает  всю
эту книжную премудрость.
   Брент, повернувшись в седле, кликнул своего негра-грума.
   - Джимс!
   - Да, сэр!
   - Ты слышал наш разговор с мисс Скарлетт?
   - Не-е, сэр, мистер Брент! Вы уж скажете! Да чтоб я стал подслушивать
за белыми господами!
   - А то нет, черт побери! У вас, черномазых, всегда ушки на макушке! Я
же видел, как ты, врунишка, слонялся вокруг крыльца и прятался за жасми-
новым кустом у стены. Ну-ка, вспомни, не сказали ли мы чего-нибудь тако-
го, что могло бы рассердить или обидеть мисс Скарлетт?
   После такого призыва к его сообразительности Джимс бросил притворство
и сосредоточенно сдвинул черные брови.
   - Не-е, сэр, такого я не заметил, она вроде не сердилась.  Она  вроде
очень обрадовалась, похоже, сильно без вас скучала  и,  покамест  вы  не
сказали про мистера Эшли и мисс Мелли Гамильтон - про то, что они  поже-
нятся, - все щебетала как птичка, а тут вдруг вся съежилась, будто  яст-
реба увидела.
   Близнецы переглянулись и кивнули, но на их лицах все еще было написа-
но недоумение.
   - Джимс прав, - сказал Стюарт. - Но в чем тут дело, в толк не возьму.
Черт подери, она же никогда не интересовалась Эшли - он для  нее  просто
друг. Она нисколько им не увлечена. Во всяком случае, не так, как нами.
   Брент утвердительно кивнул.
   - А может, ей обидно, что Эшли ничего не сказал ей про завтрашнее ог-
лашение - они же как-никак друзья детства? Девчонки любят узнавать такие
новости первыми - это для них почему-то важно.
   - Может, и так. Да только... ну, что с того, что не сказал? Это  ведь
держалось от всех в тайне, потому что было задумано  как  сюрприз.  И  в
конце-то концов, разве человек не имеет права молчать о своей  помолвке?
Мы ведь тоже ничего бы не узнали, не проболтайся нам тетушка мисс Мелли.
К тому же Скарлетт не могла не знать, что Эшли рано или  поздно  женится
на мисс Мелли. Мы-то знаем про это давным-давно. Так уж у них повелось у
Гамильтонов и Уилксов: жениться на кузинах. Всем было известно, что Эшли
когда-нибудь женится на мисс Мелли, а Милочка Уилкс выйдет замуж  за  ее
брата Чарлза.
   - Ладно, не желаю больше ломать себе над этим  голову.  Жаль  только,
что она не пригласила нас поужинать. Признаться, мне страсть как неохота
ехать домой и выслушивать маменькины вопли по поводу  нашего  исключения
из университета. А ведь пора бы ей и привыкнуть.
   - Будем надеяться, что Бойду уже удалось ее умаслить. Ты  же  знаешь,
как у этого хитреца ловко подвешен язык. Он всегда умеет ее задобрить.
   - Да, конечно, но на это ему нужно время. Он будет кружить вокруг  да
около, пока не заговорит ей зубы и она не сложит оружия и не  велит  ему
приберечь свое красноречие для адвокатской практики. А Бойду небось даже
не удалось пока что и подступиться к ма. Бьюсь об заклад,  что  она  все
еще в таком упоении от своего нового жеребца, что о нас и думать  забыла
и вспомнит про наше исключение, только когда сядет ужинать и  увидит  за
столом Бойда. Ну, а к концу ужина она уже распалится вовсю и  будет  ме-
тать громы и молнии. А часам к десяти, и никак не раньше, Бойду  удастся
втолковать ей, что было бы унизительно для любого из  ее  сыновей  оста-
ваться в учебном заведении, где ректор позволил себе разговаривать с на-
ми в таком тоне. И лишь к полуночи Бойд, наконец, так заморочит ей голо-
ву, что она взбесится и будет кричать на него - почему он не  пристрелил
ректора. Нет, раньше, как к ночи, нам домой лучше не соваться.
   Близнецы хмуро поглядели друг на друга. Они, никогда не робевшие ни в
драке, ни перед необъезженным скакуном, ни перед  разгневанными  соседя-
ми-плантаторами, испытывали священный трепет  перед  беспощадным  языком
своей рыжеволосой матушки и ее хлыстом, который она без стеснения пуска-
ла прогуляться по их задам.
   - Знаешь что, - сказал Брент. - Давай поедем к Уилксам. Эшли и барыш-
ни будут рады, если мы поужинаем с ними.
   Но Стюарт, казалось, смутился.
   - Нет, не стоит к ним ехать. У них там небось дым коромыслом -  гото-
вятся к завтрашнему барбекю, и притом...
   - Ах да, я и забыл, - поспешно перебил его Брент. - Нет, туда  мы  не
поедем.
   Они прищелкнули языком, трогая лошадей с  места,  и  некоторое  время
ехали в полном молчании. Смуглые щеки Стюарта порозовели от смущения. До
прошлого лета он усиленно ухаживал за Индией Уилкс с молчаливого одобре-
ния своих и ее родителей и всей округи. Все  жители  графства  полагали,
что спокойная, уравновешенная Индия  Уилкс  может  оказать  благотворное
влияние на этого малого. Во всяком случае, они горячо на нее уповали.  И
Стюарт мог бы заключить этот брачный союз, но Бренту это было не по  ду-
ше. Нельзя сказать, чтобы Индия совсем не нравилась Бренту, но он все же
находил ее слишком простенькой и скучной и никакими силами не мог заста-
вить себя влюбиться в нее, чтобы составить Стюарту компанию. Впервые  за
всю жизнь близнецы разошлись во вкусах, и Брента  злило,  что  его  брат
оказывает внимание девушке, ничем, по его мнению, не примечательной.
   А потом, прошлым летом, на политическом митинге в дубовой роще  возле
Джонсборо внимание обоих внезапно привлекла к себе Скарлетт О'Хара.  Они
дружили с ней не первый год, и еще со школьных ле