они могут удариться в панику.  И  мне
приходится держать это в себе, даже когда тревога разрывает душу.  Иногда  у
меня  возникало  чувство,  что  заболела  жена  или  ей  угрожает   какая-то
опасность, и чувство это не оставляло меня, поскольку я находился совершенно
один в четырех стенах каюты и никто не мог убедить меня, что все это  пустые
фантазии. Если вы не можете поговорить с Джейсоном и не поговорите со  мной,
то никогда не найдете ответов, которые ищете.
   Виктория благодарно посмотрела на него.
   - Вы один из самых добрых людей, кого я встречала в своей жизни, капитан.
   - Тогда почему бы вам не представить, что я ваш отец, и не выложить  все,
что у вас наболело, и тем самым снять камень с души?
   Виктория помнила, что  многие  люди,  включая  женщин,  доверяли  доктору
Ситону все, что их беспокоило, без особого смущения или  стыда.  И  если  ей
обязательно нужно  понять  мужа,  то  без  доброго  совета  капитана  ей  не
обойтись.
   - Ладно, - решительно сказала она. А он, чтобы ей  было  легче  говорить,
повернулся к ней спиной и занялся приготовлением чая.  -  На  самом  деле  я
приехала к вам спросить:  уверены  ли  вы,  что  рассказали  мне  все-все  о
Джейсоте? Вчера он впервые после нашей с вами встречи остался на ночь  дома.
До этого он уезжал в Лондон, понимаете ли, навещать  свою..,  м-м...  -  Она
глубоко вздохнула и решительно выговорила:
   - Свою любовницу.
   Спина капитана окаменела, но он не обернулся.
   - С чего вы это взяли, дитя мое? - наконец сказал он, доставая сахарницу.
   - Я абсолютно уверена в этом. Об этой стороне его жизни упоминалось  даже
во вчерашней газете. Джейсона  не  было  всю  ночь,  когда  он  вернулся,  я
завтракала и как раз перед его приходом прочитала об этом в газете. Меня это
расстроило...
   - Могу себе представить.
   - И я чуть не взорвалась, но постаралась быть рассудительной.  Я  сказала
ему, что понимаю необходимость для предусмотрительных мужей иметь  любовниц,
но не следует афишировать это и...
   Фаррел резко развернулся, широко разинув рот;  в  одной  руке  он  держал
сахарницу, в другой - молочник.
   - Вы сказали ему, что  весьма  предусмотрительно  держать  любовницу,  но
только не нужно афишировать это?!
   - Да. А разве не следовало так говорить?
   - Важнее другое - почему вы так сказали? Точнее, почему  вам  это  вообще
пришло в голову?
   Виктория уловила нотку упрека в его голосе, и это слегка смутило ее.
   - Мисс Уильсон - Флосси Уильсон объяснила  мне,  что  в  Англии  принято,
чтобы мужья имели...
   - Флосси Уильсон? - взорвался капитан,  не  веря  своим  ушам.  -  Флосси
Уильсон? - еще раз ужаснулся он. - Да она же старая дева, не  говоря  уже  о
том, что у нее куриные мозги! Она  же  абсолютно  безмозглая  баба!  Джейсон
держал ее в Уэйкфилде, чтобы она помогала присматривать за Джейми. Когда сам
он уезжал  куда-нибудь,  он  доверял  ребенка  ее  заботам.  Флосси  и  была
заботливой, но все-таки однажды эта  простофиля  прохлопала  ребенка.  И  вы
спрашивали у нее, как вести себя с мужем?!
   - Я не спрашивала,  она  сама  рассказала  мне,  -  вспыхнув,  попыталась
оправдаться Виктория.
   - Простите, что я повысил на вас  голос,  дитя  мое,  -  почесал  затылок
капитан. - В Ирландии жена огреет мужа сковородой по башке, если  он  пойдет
налево!  Это  куда  проще,  яснее   и   гораздо   эффективнее.   Пожалуйста,
продолжайте. Итак, вы упрекнули Джейсона...
   - Лучше я помолчу, - устало заметила Виктория. - Видимо,  мне  не  стоило
приезжать. И как мне только могла в голову прийти такая дикая  мысль!  Но  я
надеялась, что вы сможете объяснить мне, почему после  свадьбы  Джейсон  так
отдалился от меня...
   - Что вы подразумеваете, - прервал ее капитан, - под словом "отдалился"?
   - Не знаю, как объяснить это. Он налил чаю.
   - Виктория, - нахмурившись, проговорил Фаррел, - вы имеете в виду, что он
редко ложится с вами в постель? Девушка вспыхнула и отвела глаза.
   - Он не приходил ко мне с самой брачной ночи. Хотя и я сама опасалась его
прихода: после того как он выломал дверь, запертую мной на ключ...
   Без лишних слов капитан Фаррел вернулся к буфету и налил  в  два  стакана
виски.
   Подойдя к столу, он дал ей стакан.
   - Выпейте, - твердо велел он. - Нам легче будет беседовать, а  я  намерен
выслушать все до конца.
   - Понимаете, до приезда в Англию я никогда не пробовала  алкоголя,  разве
что  мне  дали  вина  после  похорон  родителей,  -   призналась   Виктория,
содрогнувшись при виде виски. - Но  когда  я  приехала  в  эту  страну,  мне
постоянно советуют выпить то вина, то бренди, то шампанского, говоря, что  я
почувствую себя лучше. Но мне вовсе не становится лучше!
   - Ну хоть попробуйте.
   - Да я пробовала.  Понимаете,  я  так  нервничала  в  день  свадьбы,  что
попыталась удрать от Джейсона, когда мы стояли у алтаря. Поэтому,  когда  мы
приехали в Уэйкфилд, я думала, что вино поможет мне пережить брачную ночь. Я
выпила целых пять бокалов в тот вечер, но  от  этого  меня  просто  тошнило,
когда мы.., когда я легла спать.
   - Вы хотите сказать, что чуть не бросили Джейсона у алтаря  на  глазах  у
всех собравшихся?
   - Да, но они не заметили этого. А Джейсон заметил.
   - Боже праведный!
   - А в брачную ночь меня чуть не вырвало...
   - И на следующее утро вы заперлись от Джейсона в своей спальне?
   Она кивнула, чувствуя себя очень несчастной.
   - А вчера вы заявили ему, что считаете весьма предусмотрительным то,  что
он встречается со своей любовницей?.,  -  Виктория  вновь  кивнула,  и  Майк
Фаррел молча, словно зачарованный, уставился на нее.
   - Но вчера вечером я пыталась помириться, - попробовала оправдаться она.
   - Ну и что же?
   - Да, я предложила ему заняться чем угодно из того, что ему нравится.
   - И у него сразу  исправилось  настроение,  -  предсказал  капитан,  чуть
улыбаясь.
   - Да, мне тоже вначале так показалось. Но когда я добавила, что мы  могли
бы сыграть в шахматы или в карты, он...
   - Так вы предложили сыграть в шахматы? Боже праведный,  почему  именно  в
шахматы?
   Виктория обиженно посмотрела на него.
   - Я постаралась припомнить, чем занимались  мои  родители,  когда  бывали
вместе. Я бы предложила прогуляться, но во дворе было немного прохладно.
   Капитан, видимо, не знавший, смеяться или плакать, покачал головой.
   - Бедный Джейсон, - хмыкнул он. Затем, совершенно посерьезнев,  он  снова
обратился к гостье:
   - Уверяю вас, что ваши родители занимались.., гм.., и другими вещами.
   - Например? - спросила она, вспоминая, как они сидели друг против друга у
камина с книгами на коленях. Кроме того,  мать  готовила  отцу  его  любимые
блюда, содержала дом в чистоте и порядке и штопала его  одежду,  но  ведь  у
Джейсона для этих целей  имеется  целая  армия  слуг...  Она  посмотрела  на
капитана, погрузившегося в неловкое молчание. - Так что вы имели в виду?
   - Я говорю о тех вещах,  которыми  занимались  ваши  родители,  когда  вы
спали, - прямо сказал он.
   Перед ее мысленным взором возникла та картина, когда  родители  стояли  у
дверей спальни матери  и  отец,  державший  мать  в  объятиях,  умолял:  "Не
отказывай мне, Кэтрин. Ради Бога!"
   "Так, значит, мать не пускала его  в  свою  постель",  -  наконец  поняла
Виктория. Девушка вспомнила, какой обиженный вид был у отца в  тот  вечер  и
как она сама сердилась на мать за то,  что  та  обижает  его.  Ее  родители,
конечно, дружили, но мать не любила отца. Кэтрин  была  влюблена  в  Чарльза
Филдинга и потому после рождения  Дороти  не  поддерживала  больше  с  мужем
супружеских отношений.
   Виктория закусила губу, вспомнив, каким грустным подчас казался отец. Она
задала себе вопрос, все ли мужья грустят, если их жены  не  хотят  делить  с
ними постель.
   Она знала, что мать не любит отца, но они были  друзьями.  Друзьями...  И
она тоже стремится сделать Джейсона своим другом, вдруг поняла  Виктория,  в
точности так же, как это было у ее матери с отцом.
   - Вы сердечная женщина, Виктория, полная жизни и мужества. Забудьте о тех
семейных отношениях, которые вы наблюдали в высшем обществе, -  они  пустые,
поверхностные и бесцветные. Лучше подумать  о  семейном  счастье  родителей,
ведь они были счастливы?
   Когда она надолго замолчала, капитан нахмурился и резко изменил тактику:
   - Ладно, оставим ваших родителей в покое. Но я знаю мужчин,  знаю  вашего
мужа и хочу, чтобы вы запомнили одно. Если  женщина  запирается  от  мужа  в
своей спальне, то муж запрет от нее на ключ свое сердце. Если, конечно, речь
идет о человеке, знающем себе цену.  А  Джейсон  относится  именно  к  таким
людям. Он не станет унижаться и выпрашивать милостыню. Вы сами  отстранились
от него, теперь от вас же зависит убедить его, что это была ошибка.
   - Как же я смогу это сделать?
   - Только не предлагая ему сыграть в шахматы и не считая, что он поступает
предусмотрительно, когда посещает других женщин, - коротко подытожил капитан
Фаррел. - Я даже не представлял себе, как мужчине тяжело  воспитывать  дочь.
Есть вещи, которые просто невозможно  обсуждать  с  людьми  противоположного
пола.
   Виктория беспокойно поднялась.
   - Я подумаю над всем, о чем вы говорили, - пообещала она, пытаясь  скрыть
неловкость.
   - Можно мне задать вам один вопрос? -  с  сомнением  сказал  на  прощание
капитан.
   - Еще бы, - улыбнулась девушка. - В конце концов, я же задала  вам  массу
вопросов.
   - С вами никто никогда не говорил о браке?
   - О таких вещах можно говорить только с матерью, - снова вспыхнула она. -
Конечно, иногда говорят о каких-то  супружеских  обязанностях,  но  это  так
непонятно.
   - Обязанностях! - презрительно повторил  он.  -  В  моей  стране  девушки
мечтают о брачной ночи.  Поезжайте  домой  и  соблазните  своего  мужа,  моя
девочка, а он позаботится об остальном. После этого вы не будете считать это
обязанностью. Уж я-то Джейсона знаю, можете мне поверить!
   - А если я.., сделаю это, он будет счастлив со мной?
   - Будет! - мягко, но решительно подтвердил капитан Фаррел, улыбаясь. -  И
будьте уверены, что он и вас сделает счастливой.
   Виктория поставила на стол нетронутый стакан с виски.
   - Я мало знаю о браке, еще меньше о том,  как  быть  женой,  и  абсолютно
ничего о том, как соблазнить мужчину.
   Капитан Фаррел посмотрел на застенчивую красавицу, стоящую перед  ним,  и
его плечи затряслись от с трудом сдерживаемого смеха.
   - Не думаю, что вам придется долго изучать эту трудную науку, моя  милая!
Как только Джейсон поймет, чего вы хотите, не сомневаюсь, что он примчится к
вам на крыльях.
   Виктория стала пунцовой, как  роза  в  уэйкфилдском  саду,  улыбнулась  и
направилась к двери.
   Обратный путь она проделала, настолько глубоко погрузившись в собственные
мысли, что  не  заметила,  как  приехала.  К  тому  моменту,  когда  Матадор
остановился у чугунных ворот Уэйкфилд-Парка, Виктория точно поняла одно: она
не хочет, чтобы Джейсон чувствовал себя с ней так же  одиноко,  как  одиноко
было ее отцу.
   В  конце  концов,  провести  с  Джейсоном  ночь  не  такая  уж   страшная
перспектива. В особенности если бы он поцеловал ее так же страстно и  смело,
как это уже бывало, так, что у нее  закружится  голова  и  все  тело  станет
горячим и мягким. Вместо того чтобы, лежа рядом с Джейсоном, думать о  новых
платьях, как советовала мисс Флосси, она лучше будет думать о том, как он ее
целовал. Найдя такое удачное решение проблемы, она даже  посмела  признаться
себе, что обожает его поцелуи. "Как жаль, что в постели мужчины не целуются,
- подумала она. - Все бы тогда было иначе. Конечно, днем они целуются, но  в
постели они занимаются совсем другим"'.
   "Ну и пусть!" - вздохнула  про  себя  Виктория,  когда  грум  выбежал  из
конюшни и помог ей спешиться. Она готова вытерпеть  все,  лишь  бы  муж  был
счастлив и восстановились  их  близкие,  дружеские  отношения.  Если  верить
капитану, все было предельно просто, нужно лишь намекнуть Джейсону, что  она
хотела бы делить с ним ложе.
   Виктория вошла в дом.
   - Дома ли лорд Филдинг? - поинтересовалась она у Нортропа.
   - Да, миледи, - поклонился дворецкий. - Он у себя в кабинете.
   - Один?
   - Да, миледи.
   Виктория поблагодарила и пошла через холл. Отворив  дверь  кабинета,  она
тихонько проскользнула внутрь. Джейсон  сидел  за  столом  в  дальнем  конце
большой комнаты. Она видела лишь его профиль и большую стопку бумаг на столе
Виктория взглянула на него, на этого бедного, не единожды битого мальчугана,
превратившегося в красивого, богатого,  сильного  мужчину.  Он  скопил  кучу
денег, купил поместья, простил своего  отца  и  приютил  у  себя  сироту  из
Америки. И тем не менее был одинок.
   "Я люблю тебя", - подумала она, и от этой  новой  мысли  у  нее  чуть  не
подогнулись колени. Ведь она любила и Эндрю. Но если это так, то  почему  же
она никогда не ощущала  такого  отчаянного  желания  осчастливить  его?  Она
любила Джейсона, несмотря на предупреждение отца, несмотря на  слова  самого
Джейсона о том, что ему не нужна ее  любовь,  а  нужно  лишь  ее  тело.  Как
странно, что Джейсон имеет не то, что хочет. Как же ей хочется сделать  так,
чтобы он пожелал и то и другое!
   Виктория  бесшумно  подошла  к  нему  -  ее  шаги   заглушались   толстым
обюссонским ковром - и остановилась позади его стула.
   - Почему ты так много работаешь? - мягко спросила она.
   Он подскочил при звуке ее голоса, но не обернулся.
   - Мне это доставляет удовольствие, -  коротко  ответил  Джейсон.  -  Тебе
что-нибудь нужно? Я очень занят.
   Начало  не  предвещало  ничего  хорошего,   и   долю   секунды   Виктория
раздумывала, не сказать ли ему прямо, что ей хочется, чтобы он пришел к  ней
ночью. Но для этого ей не хватило храбрости, и потом, ей  вовсе  не  так  уж
хотелось немедленно отправиться в спальню - в особенности теперь,  когда  он
настроен по отношению к ней "еще  прохладнее,  чем  в  день  их  свадьбы.  В
надежде разговорить его она мягко заметила:
   - Если ты будешь целыми днями сидеть, у тебя появятся  боли  в  спине.  -
Набравшись смелости, Виктория обняла его за плечи, намереваясь помассировать
ему спину.
   В тот же миг все его тело напряглось.
   - Что ты делаешь?
   - Я хотела растереть тебе спину.
   - Мне не требуются твои растирания.
   - Почему ты так резок со мной? - спросила Виктория и обогнула  письменный
стол, наблюдая, как проворно движется его ручка по  странице,  и  восхищаясь
его смелым, твердым почерком. Джейсон не ответил, она подошла к нему сбоку и
присела на край стола.
   Джейсон недовольно отбросил перо и откинулся на спинку стула,  пристально
глядя ей в лицо. Ее нога оказалась в опасной близости от его руки.  Невольно
его взгляд прошелся по ее груди, шее, ямочке на подбородке и остановился  на
соблазнительном изгибе ее губ.  Рот  жены  просто  напрашивался,  чтобы  его
целовали, а ресницы были такими длинными, что отбрасывали тени на щеки.
   - Отойди от стола и уходи отсюда! - бросил он.
   - Как хочешь, - весело  сказала  жена  и  поднялась.  -  Я  просто  зашла
пожелать доброго утра. А что бы ты хотел на ужин?
   "Тебя", - подумал он. Но вслух сказал:
   - Мне все равно.
   - Тогда, может быть, тебе хочется что-нибудь особенное на десерт?
   "То же, что и на ужин".
   - Нет, - заявил он вслух, борясь  с  непреодолимым  желанием,  охватившим
его.
   - Как ты неприхотлив, - поддела она и протянула руку, чтобы погладить его
прямые брови.
   Джейсон схватил ее кисть своей железной хваткой на полпути и отвел  ее  в
сторону.
   - Какого дьявола, что ты себе позволяешь? - процедил он.
   В душе Виктория струсила, но не подала виду,  пересилила  себя  и  просто
слегка пожала плечами:
   - Между нами  постоянно  возникают  какие-то  преграды  вроде  дверей.  Я
думала, что открою дверь кабинета и посмотрю, чем ты занимаешься.
   - Нас разделяют не только двери, - возразил он, отпустив ее руку.
   - Я знаю, -  печально  согласилась  жена,  нежно  глядя  на  него  синими
глазами.
   Джейсон с трудом оторвал взгляд от ее глаз.
   - Я очень занят! - резко заявил он и снова взялся за бумаги.
   - Я вижу, - с необычной нежностью подтвердила она. - Слишком занят, чтобы
заняться мной. - И она тихо вышла.
   К ужину она спустилась в гостиную в шифоновом платье  персикового  цвета,
подчеркивавшем все великолепие ее форм,  почти  прозрачном.  Глаза  Джейсона
превратились в щелки.
   - Это платье тоже оплачивал я?
   Виктория увидела, как его взор застыл  на  вызывающе  низком  треугольном
вырезе лифа, и улыбнулась:
   - Естественно. У меня же нет ни пенни.
   - Не выходи в нем за пределы дома. Это неприлично.
   - Я знала, что оно  тебе  понравится,  -  усмехнулась  она,  инстинктивно
чувствуя, что оно действительно пришлось ему по вкусу, иначе  его  глаза  не
заблестели бы так.
   Джейсон смотрел на нее так изумленно, что ей  стало  смешно,  но  она  не
показала виду. Затем он потянулся к хрустальному графину.
   - Тебе налить шерри?
   - Ни за что на свете! - рассмеялась она. - Должно быть, ты уже  убедился,
что от вина мне становится плохо. Так было всегда. Вспомни, что  получилось,
когда я выпила его в день свадьбы.
   И, не ведая, насколько важную  вещь  она  только  что  сказала,  Виктория
повернулась, чтобы поглядеть на  бесценную  китайскую  вазу  эпохи  династии
Минь, которая  украшала  золоченый  столик,  инкрустированный  мрамором.  Но
думала она о другом: она была полна решимости добиться своего.
   - Мне хочется завтра съездить в Лондон, - сказала она, подходя к нему.
   - Зачем?
   Она присела на ручку его кресла.
   - Чтобы потратить немного твоих денег.
   - А я и не знал, что выдал тебе какую-то сумму, - пробормотал он,  косясь
на изящное бедро, покачивавшееся совсем рядом. В романтическом свете  свечей
легкий шифон был совсем прозрачным и казался окрашенным в цвет плоти.
   - У меня еще остались  карманные  деньги,  которые  ты  выдавал  мне  все
последнее время. Ты не поедешь со мной? После магазинов мы могли бы  сходить
в театр и переночевать в твоем лондонском доме.
   - Послезавтра утром у меня здесь намечена встреча с людьми.
   - Тем лучше, - не раздумывая ответила  она.  -  В  карете  мы  в  течение
нескольких часов будем одни, и у нас будет масса времени для мирной  беседы.
А завтра вечером мы вместе возвратимся.
   - Я не смогу выкроить для этого время, - коротко заметил он.
   - Джейсон... - нежно проговорила  она,  собираясь  коснуться  его  густой
шевелюры.
   Он соскочил с кресла и, возвышаясь над ней, звенящим от презрения голосом
воскликнул:
   - Если тебе нужны деньги для покупок, то так и скажи! Но перестань  вести
себя как дешевка, а то я поступлю с тобой соответственно, и дело  закончится
тем, что ты окажешься вон на той софе с юбками, задранными на голову.
   Виктория воззрилась на него, пылая яростью от унижения.
   - К твоему сведению, я скорее предпочту быть портовой  проституткой,  чем
шарахаться от собственной  тени,  как  это  делаешь  ты,  не  видеть  дальше
собственного носа и все, что происходит, выворачивать наизнанку!
   Джейсон уставился на нее.
   - Ты не могла бы высказаться яснее?
   Виктория в отчаянии и гневе чуть не топнула ногой.
   - Сообрази сам! Ты очень любишь  делать  умозаключения  на  мой  счет,  к
сожалению, всегда ошибочные! Но должна сказать, что, будь  я  шлюхой,  я  бы
померла от голода, если бы выбор был за тобой! Можешь ужинать в  одиночестве
и унижать слуг вместо меня. А я завтра еду в Лондон одна.
   И ее как ветром сдуло. Джейсон ошеломленно проводил ее взглядом.
   Виктория ворвалась в свою спальню, сбросила прозрачный шифон  и,  накинув
шелковый пеньюар, устроилась за туалетным столиком. Гнев остывал, в  изящном
изгибе ее губ появилась усмешка.  Изумленное  лицо  Джейсона  было  поистине
комичным, когда она заявила ему, что если бы была проституткой и  дело  было
бы за ним, то