скольку не получила места президента.
   Мередит остановилась ровно настолько, чтобы успеть окинуть отца взглядом,
исполненным великолепного пренебрежения.
   - Не стоит дурачить себя, отец. Хотя  ты  и  обращался  со  мной,  как  с
ненужным бременем, жерновом на шее, ни один из них не в силах поверить,  что
ты в самом деле так бессердечен и равнодушен ко  мне,  каким  кажешься.  Они
посчитают, что уж своей дочери ты давным-давно обо всем рассказал.
   - Но подумают иначе, если ты уволишься, - предостерег он, и  на  какое-то
мгновение в голосе прозвучало нечто вроде тревоги.
   - Все будут слишком заняты, помогая бедняге Аллену  управлять  магазином,
чтобы думать об этом.
   - Я буду управлять Алленом Стенли. Мередит помедлила, не успев  повернуть
ручку замка, и оглянулась на отца, чувствуя такое онемение внутри, что  даже
умудрилась рассмеяться.
   - Знаю. Думаешь, я была настолько самоуверенна, что могла  думать,  будто
мне будет позволено самой вести дела, без твоих наставлений и лекций,  пусть
даже издалека? Или ты боялся, что  я  попытаюсь?  -  И,  не  ожидая  ответа,
Мередит хлопнула дверью, оставив его стоять в одиночестве.
   Да, она потерпела жестокую неудачу, но это  разочарование  не  шло  ни  в
какое сравнение с той болью, которая терзала ее, болью от сознания того, как
мало она значила для отца. Много лет Мередит твердила себе, что он любит ее,
просто не  умеет  это  показать.  Теперь  же,  стоя  перед  лифтом,  Мередит
чувствовала себя так, словно мир перевернулся. Ее мир.
   Двери открылись,  она  шагнула  внутрь  и  долго  смотрела  на  панель  с
клавишами, не зная, которую нажать. Куда идти? И кто она теперь?
   Всю жизнь Мередит была дочерью Филипа Бенкрофта.  Таково  ее  прошлое.  А
будущее здесь, в универмаге. Теперь прошлое оказалось  ложью,  а  будущее..,
пустотой. Пропастью.
   Мужские голоса доносились из холла, и Мередит поспешно  решила  подняться
на балкон.
   Балкон был, собственно говоря, галереей, идущей по  всему  второму  этажу
магазина, и только когда Мередит оперлась  на  полированные  медные  перила,
поняла, что машинально пришла сюда, на свое любимое место. Здесь  она  могла
стоять  часами,  разглядывая  толпы   суетившихся   покупателей,   пока   из
громкоговорителей лилась мелодия "Белого Рождества". Справа, за прилавком  с
бельем, женщины рылись в ночных, сорочках и комбинациях, а миссис  Холдинге,
заведующая отделом белья и бывшая  начальница  Мередит,  царила  за  главным
прилавком с тем же непоколебимым железным спокойствием, какое проявляла  все
двадцать пять лет службы в "Бенкрофт". Она мельком улыбнулась Мередит, но та
отвернулась, притворившись, что  не  заметила  ее  молчаливого  приветствия.
Отвернулась, потому что не смогла найти в себе силы улыбнуться в ответ.
   Позади покупатели перебирали висевшие на длинных  вешалках  пеньюары.  На
противоположном балконе отдел мужского белья  оживленно  торговал  махровыми
халатами.  Мередит  слышала  музыку,  голоса  и  непрерывный  звон  кассовых
аппаратов, но ничего не чувствовала. Над головой раздавались звонки пейджера
- два коротких, пауза, еще один. Это был ее  код,  но  Мередит  не  обращала
внимания. Только когда кто-то заговорил с ней,  Мередит  очнулась  и  обрела
способность двигаться.
   -  Вы  работаете  здесь?  -  допытывалась  нетерпеливая   покупательница.
Работает ли она здесь? Мередит с усилием заставила себя слушать женщину.
   - Раз вы стоите без пальто, - продолжала  она,  -  значит,  скорее  всего
работаете здесь.
   - Да, - кивнула Мередит. Сегодня она еще работает.
   - Тогда, где я могу найти пеньюары, о которых писалось в  вашей  рекламе?
Эти за четыреста двадцать пять долларов, а мне нужны за  восемьдесят  девять
девяносто пять.
   - Они на пятом этаже, - пояснила Мередит. Ее пейджинговый  код  прозвучал
снова, но она не двинулась с места, не понимая, почему стоит здесь, - то  ли
прощается с магазином и своими мечтами, то ли просто изводит себя.
   Настойчивые гудки прозвучали в  третий  раз.  Мередит  нехотя  подошла  к
прилавку и набрала номер телефонистки на коммутаторе.
   - Это Мередит Бенкрофт. Вы меня искали?
   - Да, мисс Бенкрофт. Ваша секретарь просила срочно позвонить в офис.
   Повесив трубку,  Мередит  взглянула  на  часы.  У  нее  сегодня  еще  два
совещания,  если,  конечно,  она  сможет  провести  их,  словно  ничего   не
произошло. Но какой смысл теперь вообще заниматься делами?
   Однако Мередит нехотя позвонила Филлис.
   - Это я. Ты меня искала?
   - Да. Не хотелось бы тревожить тебя, Мередит... - начала Филлис, и по  ее
грустному, нерешительному тону  Мередит  поняла,  что  совещание,  созванное
отцом, закончилось, новости объявлены и уже успели распространиться по всему
магазину. - Мистер Рейнолдс, - продолжала Филлис, -  уже  дважды  звонил  за
последние полчаса. Передал, что  хочет  поговорить  с  тобой.  Он,  кажется,
чем-то ужасно расстроен.
   Мередит поняла, что Паркеру, очевидно, тоже все известно.
   - Если позвонит снова, скажи, что я свяжусь с ним немного позже.
   Она не сможет сейчас вынести его сочувствие и не сломаться  окончательно.
А если Паркер попытается убедить ее, что все к лучшему.., нет, этого тоже не
перенести.
   - Хорошо, - ответила  Филлис.  -  Но  через  полчаса  у  тебя  встреча  с
заведующим отделом рекламы. Хочешь, чтобы я ее отменила?
   Мередит  снова  поколебалась,  почти  с  любовью  оглядывая   лихорадочно
бурливший вокруг улей. Как она может  уволиться  сейчас,  когда  хаустонский
проект по-прежнему висит в воздухе, а несколько других требуют ее неусыпного
внимания?  Если  она  будет  без  устали  трудиться  следующие  две  недели,
наверняка  сможет  закончить  большую  часть  работы,   а   остальные   дела
подготовить  к  передаче  своему  преемнику.  Оставить  после  тебя  хаос  и
беспорядок... Нет, это не в интересах магазина. Ее  магазина.  Нанести  вред
"Бенкрофт" - все равно что ранить себя. Не важно, что бы она ни делала и где
бы ни работала, это место навсегда останется частью ее жизни.
   - Нет, ничего не отменяй. Я скоро приду.
   - Мередит, - нерешительно  начала  Филлис,  -  если  это  тебя  утешит..,
знаешь, почти все считают, что именно ты должна была стать президентом.
   Короткий смех-рыдание был ей ответом.
   - Спасибо, - выдавила Мередит и повесила трубку. Хорошо знать, что кто-то
на твоей стороне, но сейчас  даже  слова  одобрения  и  поддержки  не  могли
облегчить навалившуюся на сердце тяжесть.



    Глава 30

   Паркер взглянул сначала на телефон,  разрывающийся  звонками  в  гостиной
Мередит, а потом на хозяйку. Бледная, осунувшаяся  Мередит  молча  стояла  у
окна.
   - Это, вероятно, опять твой отец.
   - Автоответчик включен, - коротко ответила она, пожав плечами.
   Мередит ушла из офиса в пять и к  этому  времени  уже  дважды  отказалась
поговорить с отцом и несколько раз - с  репортерами,  которым  не  терпелось
узнать, как она восприняла сегодняшнюю неудачу.
   Судя по голосу, отец изнемогал от ярости.
   - Мередит, - почти кричал он в автоответчик, - я знаю что ты  дома,  черт
побери! Немедленно возьми трубку! Мне нужно поговорить с тобой!
   Паркер, подойдя к ней сзади, обнял за талию и привлек к себе.
   - Понимаю, почему ты не хочешь иметь с ним дела,  -  сочувственно  шепнул
он, - но Филип за последний час  звонил  четыре  раза.  Почему  бы  тебе  не
объясниться и не покончить с этим раз и навсегда?
   Паркер настоял на том, чтобы прийти и побыть с Мередит, но на самом  деле
единственное, чего она хотела, - остаться одной.
   - Не желаю говорить ни с  кем,  особенно  с  ним.  Пожалуйста,  попытайся
понять. Я.., я просто не могу.
   - Знаю, - вздохнул Паркер, но не шевельнулся, лишь чуть крепче  прижал  к
себе Мередит, хотя та по-прежнему равнодушно уставилась в темноту.
   - Пойдем на диван, - пробормотал он, касаясь губами ее виска. -  Я  налью
тебе что-нибудь выпить.
   Мередит отрицательно качнула головой, но  все-таки  шагнула  к  дивану  и
села, чувствуя себя немного лучше в кольце его рук.
   - Ты уверена, что ничего не случится, если  я  уйду?  -  спросил  он  час
спустя. - Мне нужно еще кое-что сделать, если  хочу  вылететь  завтра,  а  я
просто не могу покинуть тебя, когда ты в таком  настроении.  Завтра  -  День
Благодарения, но не станешь же ты проводить его с отцом, как хотела  раньше.
Слушай, - неожиданно предложил он, по-видимому, придя к какому-то решению, -
я отменю этот полет в Женеву. Кто-нибудь еще  вполне  сможет  прочитать  это
приветствие конференции. Дьявол, да они вообще ничего не заметят...
   - Нет! - взорвалась Мередит, вынуждая себя вернуться к действительности и
проявить энергию, которую раньше не ощущала. Занятая  своими  переживаниями,
она совершенно забыла о том, что завтра Паркер уезжает на три недели,  чтобы
встретиться с европейскими коллегами  и  зачитать  приветственный  адрес  на
Всемирной банковской конференции.
   -  Я  не  собираюсь  выбрасываться  из  окна,  -  пообещала  она,   криво
улыбнувшись,  и,  обняв  Паркера,  нежно  поцеловала.  -  Я   напрошусь   на
праздничный обед к Лайзе. К тому времени, как ты  вернешься,  успею  решить,
где лучше делать карьеру, и вообще приведу в порядок свою жизнь. Даже  отдам
последние распоряжения к свадьбе.
   - Да, но что ты намереваешься делать насчет Фаррела?
   Мередит, закрыв глаза, мысленно воззвала к Богу. Как может  один  человек
справиться с  грузом  свалившихся  на  него  бед,  неудач  и  разочарований?
Сегодняшние  сокрушительные  откровения  и  разрыв  с  отцом  заставили   ее
совершенно позабыть о том, что  она  все  еще  жена  этого  отвратительного,
невозможного...
   - Отцу придется прекратить все военные действия и уговорить Саутвилльскую
комиссию пересмотреть решение. По крайней мере это он  обязан  сделать  ради
меня, - горько вздохнула Мередит. - Ну а потом я попрошу адвоката  связаться
с Мэттом и предложить мир.
   - Думаешь, что сумеешь справиться со всеми свадебными  приготовлениями  в
таком состоянии? - мягко спросил он.
   - Смогу и справлюсь, - с деланным  энтузиазмом  заверила  Мередит.  -  Мы
поженимся в феврале, как было задумано!
   - И вот что... - добавил Паркер, погладив ее по щеке. -  Обещай,  что  до
моего возвращения не станешь искать новую работу.
   - Но почему нет?
   Глубоко вздохнув, Паркер, правда, очень осторожно, пояснил:
   - Я всегда понимал, почему ты так настаивала на работе в  "Бенкрофт",  но
поскольку с этим покончено, мне бы хотелось, чтобы  ты  хорошенько  обдумала
возможность посвятить себя новой карьере - карьере моей  жены.  Тебе  многое
предстоит сделать. Придется вести дом, принимать гостей, а кроме того,  есть
еще благотворительная и общественная работа...
   Охваченная  невыразимым  леденящим   отчаянием,   Мередит   начала   было
протестовать, но тут же сдалась.
   - Счастливого пути, - шепнула она, целуя его в щеку.
   Они почти  подошли  к  двери,  когда  снизу,  из  вестибюля,  послышались
настойчивые звонки в определенном задорном, знакомом ритме.
   - Это Лайза! - охнула Мередит.
   Вновь вернулись угрызения совести, смешанные с раздражением на то, что ее
никак не хотят оставить в покое.  Но  как  она  могла  забыть  о  совместном
ужине?! Мередит нажала кнопку, открывающую входную дверь на нижнем этаже,  и
через несколько минут в комнате появилась Лайза с  пластиковыми  судками  из
китайского ресторана и деланно жизнерадостной улыбкой на лице.
   - Я слышала о том, что сегодня случилось, - объявила  она,  крепко  обняв
Мередит и тут же отступив. - Ты, конечно, совершенно забыла о  наших  планах
на ужин и, думаю, вряд ли  вообще  голодна.  -  Небрежно  швырнув  судки  на
полированную поверхность обеденного стола, она  сорвала  с  себя  пальто.  -
Просто не могла вынести мысли о том, что ты проведешь вечер  в  одиночестве,
поэтому и явилась.., хочешь ты этого или нет.
   Немного успокоившись, Лайза огляделась и только сейчас заметила, что  они
не одни:
   - Прости, Паркер, не знала, что ты здесь. Думаю, еды на всех хватит.
   - Паркер уже уходит, - объяснила Мередит, надеясь, что  хоть  сейчас  эти
двое забудут о постоянных словесных стычках и заключат временное  перемирие.
- Он завтра улетает на Всемирную банковскую конференцию.
   - Как мило! - театрально воскликнула Лайза, одарив Паркера  ослепительной
улыбкой. -  Наконец-то  ты  сможешь  сравнить  собственные  способы  отнятия
имущества у вдов с методами банкиров всего мира!
   Мередит заметила, как мгновенно изменилось и застыло  лицо  Паркера,  как
сузились от бешенства его глаза, и впервые почувствовала  смутное  удивление
оттого, что уколы Лайзы могут так  глубоко  ранить  Паркера.  Но  сейчас  ее
собственные проблемы перевесили все остальные эмоции.
   - Пожалуйста, вы оба, - предупредила она,  глядя  на  любимых  ею  людей,
которые не могли друг друга выносить, - не препирайтесь. Только не  сегодня!
Лайза, я крошки не смогу проглотить...
   - Нужно есть, чтобы поддерживать силы.
   - И, - решительно продолжала Мередит, - я  бы  предпочла  побыть  одна..,
откровенно говоря.
   - Не получится. Не выйдет, говорю я тебе. Твой отец подъезжал к дому  как
раз в тот момент, когда я пришла.
   И, словно в подтверждение ее слов, захлебываясь, затрещал звонок.
   - Он может простоять там хоть  всю  ночь,  мне  абсолютно  все  равно,  -
пробормотала Мередит, открывая Паркеру дверь квартиры.
   Но Паркер круто развернулся:
   - Мередит, ради Бога, я же уйти не смогу, если он там будет! Мне придется
открыть ему дверь!
   - Не делай этого, - равнодушно бросила  Мередит,  пытаясь  взять  себя  в
руки.
   - Но что, черт побери, мне сказать ему, когда он попросит не  захлопывать
дверь?!
   - Позволь объяснить тебе, Паркер, - вмешалась Лайза, беря его под руку  и
направляясь к двери. - Почему бы тебе не отнестись  к  нему,  как  к  любому
бедняге простаку с дюжиной  малышей,  который  нуждается  в  кредите  вашего
банка, и не сказать "нет" раз и навсегда, твердо и решительно?
   - Лайза, - процедил он сквозь зубы, выдергивая руку, - еще немного,  и  я
действительно возненавижу тебя. Мередит, я прошу, подумай, этот  человек  не
только твой отец, но и деловой партнер.
   Лайза, подбоченившись, взирала на него с дерзкой улыбкой:
   - Паркер, где твоя стойкость, твоя воля, твое мужество?
   - Лайза, занимайся своими чертовыми делами и не лезь в чужие! Будь у тебя
хоть немного такта, сама сообразила бы, что все  это  тебя  не  касается,  и
подождала бы на кухне!
   Резкий упрек возымел поразительное действие: обычно не привыкшая лезть за
словом в карман, Лайза побагровела от унижения и не нашлась что ответить.
   - Подонок, - наконец прошипела  она  себе  под  нос  и,  повернувшись  на
каблуках, направилась на кухню. Проходя мимо Мередит, она наклонила голову:
   - Я пришла сюда утешить тебя, а не расстраивать, Мер. Подожду на кухне.
   - Оказавшись на кухне, девушка сердито смахнула обжигающие глаза слезы  и
включила радио.
   - Давай, Паркер, можешь рвать и  метать,  -  окликнула  она,  поворачивая
регулятор громкости на полную катушку, - я все равно ни слова не услышу.
   Из приемника понеслись визгливые трели сопрано исполняющей арию из "Мадам
Баттерфляй". Им вторил назойливый, непрекращающийся вопль звонка,  и  Паркер
набрал в грудь побольше воздуха, разрываясь между желанием шмякнуть приемник
об пол и удушить Лайзу Понтини, но взглянул на безразличную к  адскому  шуму
невесту, поглощенную  собственными  несчастьями,  и  его  сердце  немедленно
смягчилось.
   - Мередит, - мягко сказал он, когда  звонок  смолк.  -  Ты  действительно
хочешь, чтобы я отказался открыть дверь Филипу?
   Мередит взглянула на него и, судорожно сглотнув, кивнула.
   - Значит, я так и сделаю.
   - Спасибо, - прошептала она, но тут же в изумлении обернулась.
   Разъяренный голос ворвавшегося в комнату отца застал обоих врасплох:
   - Пропади все пропадом! Неужели я еще должен как вор прокрадываться в дом
собственной дочери за спиной другого жильца?! Да что  у  вас  тут  творится?
Вечеринка? - допрашивал он, пытаясь перекричать вопящее радио.  -  Я  дважды
просил твоего секретаря  связаться  с  тобой,  и  четыре  раза  беседовал  с
автоответчиком.
   Гнев за бесцеремонное вторжение внезапно вытеснил усталость.
   - Нам нечего сказать друг другу!
   - Наоборот! - отрезал отец, сжав зубами сигару и злобно глядя на дочь.  -
Стенли отказался от поста президента. Сказал, что вряд ли справится.
   Слишком расстроенная утренним разговором, чтобы почувствовать радость при
этой новости, Мередит деловито спросила:
   - Поэтому ты решил предложить должность мне?
   - Только не я! Я предложил ее второму кандидату,  избранному  советом,  -
Гордону Митчеллу.
   Но и это известие  почти  ее  не  затронуло.  Мередит  равнодушно  пожала
плечами:
   - В таком случае почему ты здесь?
   - Митчелл тоже отказался.
   Паркер удивился ничуть не меньше Мередит:
   - Но Митчелл чертовски честолюбив! Я думал,  он  по  трупам  пойдет  ради
этого поста!
   - Я тоже так думал. Однако он заявил, будто считает, что  сможет  сделать
для  магазина  гораздо   больше,   занимаясь   закупками.   Вот   для   него
благосостояние  "Бенкрофт"  куда  дороже  личных  амбиций,  -  добавил   он,
подчеркнуто глядя на Мередит, явно обвиняя ее в стремлении захватить власть.
   - Ты была третьим кандидатом. Поэтому я здесь, - резко добавил он.
   - И, насколько я полагаю, ты ожидаешь, что я ухвачусь за эту возможность?
- осведомилась Мередит, настолько оскорбленная жестокой правдой, высказанной
отцом, что по-прежнему не ощущала никакой радости.
   - Я ожидаю, - начал он, мгновенно, угрожающе багровея, -  что  ты  будешь
вести   себя,   как   подобает   настоящему   руководителю   и    способному
администратору,  то  есть  отбросишь  все  обиды,   усмиришь   самолюбие   и
воспользуешься той возможностью, которая тебе предлагается.
   - Есть и другие возможности.
   - Не будь дурой! Тебе никогда не представится лучший  шанс  показать,  на
что ты способна!
   - Именно это ты и даешь мне - шанс показать себя?
   - Да! - проскрежетал он.
   - А если я покажу себя, тогда что?
   - Кто знает...
   - На таких условиях мне ничего не нужно.
   - Черт побери! Никто из них не подготовлен к этой должности лучше тебя, и
ты прекрасно знаешь это! - взорвался отец со смесью неприязни, раздражения и
отчаяния.
   Но для Мередит  его  неохотное  признание  прозвучало  куда  слаще  любой
похвалы. В душе вспыхнула неожиданная надежда, возбуждение с каждой  минутой
становилось все сильнее, но Мередит старалась говорить как можно небрежнее:
   - В таком случае я согласна.
   - Прекрасно, обсудим дела за завтрашним ужином. Остается пять дней, чтобы
поработать над незаконченными проектами, прежде чем я отправлюсь в круиз.
   Он потянулся за шляпой, намереваясь уйти.
   - Не так быстро, - сказала она, внезапно прищурившись.  -  Прежде  всего,
хотя это и не самое важное, поговорим о прибавке к жалованью.
   - Сто пятьдесят тысяч в год, через месяц  после  того,  как  займешь  мой
кабинет.
   - Сто семьдесят пять тысяч, и немедленно, - упрямо возразила она.
   - Согласен, - рассерженно бросил  отец,  -  но  с  тем,  что  ты  станешь
получать прежнее жалованье, когда я вернусь.
   - Договорились.
   - И, - добавил отец, - ты  не  должна  проводить,  повторяю,  не  должна,
никаких изменений в политике  руководства,  не  посоветовавшись  сначала  со
мной.
   - Договорились, - повторила Мередит.
   - Значит, все улажено.
   - Не совсем.., мне от тебя нужно еще  кое-что.  Я  полностью  намереваюсь
посвятить себя работе, но нужно позаботиться и о личных делах.
   - Каких именно?
   - Замужестве и разводе. Я не могу получить одно без другого.
   И, видя, что отец продолжает напряженно молчать, Мередит шагнула вперед:
   - Думаю, Мэтт согласится на развод, когда я принесу ему оливковую ветвь -
одобрение комиссии по райониро