был атаковать, но если его удар  по  щиту  был  неточен,  перекладина
разворачивалась, и мешок с песком ударял его по спине и сбрасывал с лошади.
   - Что и случилось с третьим графом, надо полагать? - догадался Ян.
   - Совершенно верно.
   Они подошли к огромному дереву в конце лужайки, и  Элизабет  спрятала  за
спиной руки, как девчонка, которая  собирается  поделиться  своим  маленьким
секретом.
   - Ну, - сказала она, - а теперь посмотрите наверх.  Ян  задрал  голову  и
изумленно засмеялся. Высоко над  ним  находился  большой  шалаш  невероятной
конструкции.
   - Ваш?
   - Конечно.
   Он оценил одобрительным взглядом устойчивые ступеньки, ведущие к  шалашу,
и искоса глянул на нее. - Кто пойдет первым?
   - Вы шутите!
   - Если вы вторглись в мои владения, не вижу оснований, почему бы  мне  не
сделать то же самое.
   Плотники, которые срубили ей это убежище, потрудились на  славу,  отметил
Ян, оказавшись  в  шалаше  и  оглядывая  оттуда  окрестности.  Ему  пришлось
основательно пригнуться, но Элизабет, даже став взрослой, могла стоять здесь
в полный рост.
   - А что в этом маленьком сундучке? Она встала за ним, улыбаясь.
   - Я как раз пыталась вспомнить это, когда забралась в ваш сундук.  Сейчас
поглядим. Как я и думала, - сказала она, открыв крышку. - Моя кукла и чайный
сервиз.
   Ян улыбнулся, но перед его  глазами  встала  маленькая  девочка,  которая
росла в полном довольстве, но совершенно одна, - ее  семьей  были  куклы,  а
друзьями слуги. По сравнению с ее его детство было куда более светлым.
   - Мне осталось показать вам только одно место, - сказала Элизабет,  когда
они спустились с дерева и пошли к дому.
   Ян постарался отвлечься от мыслей о ее безрадостном детстве. Они обогнули
угол дома и вышли на задний двор, здесь Элизабет  остановилась  и  грациозно
обвела рукой раскинувшийся вид.
   - Большая часть этого - мой скромный  вклад  в  Хэвенхерст,  -  горделиво
сказала она.
   Ян застыл, объятый  благоговением  и  нежностью.  Перед  ними  раскинулся
изумительный сад, превосходивший своей роскошью и разнообразием красок  все,
что до сих пор видел Ян. Предыдущие владельцы Хэвенхерста вкладывали в  него
деньги и камни, но Элизабет привнесла захватывающую дух красоту.
   - Когда я была девочкой, - тихо призналась она, глядя на сбегающие к реке
сады и холмы за ними, - я думала, что это самое  красивое  место  на  земле.
Смутившись от своего наивного признания, она нерешительно  подняла  на  него
глаза. - А какое самое красивое место видели вы?
   Оторвав взгляд от этого фантастически красивого  сада,  Ян  посмотрел  на
красоту, которая стояла перед ним.
   - Самое красивое место, - хрипло проговорил он, - там, где находитесь вы.
   Он  увидел,  как  порозовели  от  удовольствия  ее  щеки,  но  когда  она
заговорила, в ее голосе звучало сожаление:
   - Вам не обязательно говорить мне такие вещи, вы же знаете - я все  равно
сдержу свое слово.
   - Знаю, - сказал Ян, с трудом удерживаясь, чтобы не осыпать ее клятвами в
вечной любви, которым она все равно не поверит. - Как знаю и то, что мне,  а
не вам, предстоит соблюдать массу всяких условий нашей сделки, -  с  улыбкой
добавил он.
   Она искоса бросила на него смеющийся взгляд.
   - Знаете, временами вы бываете на  удивление  снисходительны.  Ведь  если
честно, то к концу нашего торга я называла условия только  для  того,  чтобы
посмотреть, как далеко вы готовы зайти.
   Выслушав это признание, Ян выглядел весьма озадаченным.
   - Да? А у меня создалось впечатление, что каждое из  этих  условий  имело
для вас первостепенную важность и что в случае, если бы я  не  согласился  с
каким-нибудь из них, вы могли бы совсем отказаться от сделки.
   Она удовлетворенно кивнула.
   - Я очень  надеялась,  что  вы  именно  так  это  воспримете.  Почему  вы
смеетесь?
   - Потому что вчера я, должно быть, был не в лучшей форме. Мало того,  что
я не смог разобраться в ваших чувствах, я еще и купил дом на Променад-стрит,
который мне совершенно не нужен и за который, судя по  всему,  мне  придется
заплатить впятеро дороже того, чем он стоит.
   - О, я так не думаю, - сказала Элизабет и сорвала с  ветки  листок.  -  В
том, что касается торговли, лично я исхожу из принципа  разумности.  Но  мой
дядя наверняка попытается вас  одурачить.  Когда  дело  касается  денег,  он
забывает о всяких приличиях.
   - Ян кивнул, вспомнив, какую сумму вытянул из  него  Джулиус  Кэмерон  за
подпись на брачном контракте.
   - И поэтому, - подняв невинный взгляд к лазурно-голубому небу, продолжила
Элизабет, - после вашего ухода я послала ему записку, в которой  перечислила
все  недостатки  дома  и  сделала  точный  подсчет  стоимости   ремонта.   Я
постаралась убедить его, что и сам дом, и его внутренняя отделка находятся в
очень неважном состоянии.
   - И?
   - В заключение я написала, что вы,  возможно,  купите  дом  за  ту  цену,
которую он действительно стоит, но на шиллинг дороже.
   - И? - повторил Ян.
   - Он согласился на мою цену.
   Ян разразился неудержимым смехом. Схватив девушку в объятия, он приподнял
ее лицо за подбородок и с нежностью произнес:
   - Элизабет, если вы передумаете выходить за  меня  замуж,  обещайте,  что
больше не будете со мной торговаться. Потому что, клянусь Богом, я проиграю.
Искушение поцеловать ее было так велико, что он чуть было не  поддался  ему,
но в эту минуту заметил на дороге коляску Таунсендов с герцогским гербом,  а
это означало, что они могли быть где-то  поблизости  и  застать  их  в  этой
пикантной ситуации. Элизабет тоже заметила коляску и быстро пошла к дому.
   - Насчет платьев, - сказала Элизабет, вдруг  останавливаясь  и  глядя  на
него серьезными потемневшими  глазами.  -  Я  хотела  поблагодарить  вас  за
щедрость сразу же, как вы приехали, но была так счастлива... -  у  нее  чуть
было не сорвалось с языка, что она была счастлива видеть  его,  и,  едва  не
признавшись вслух в том, в чем  не  решалась  признаться  даже  самой  себе,
Элизабет совершенно смутилась.
   - Продолжайте, - хриплым голосом попросил Ян. -  Вы  были  так  счастливы
видеть меня, что...
   - Что забыла, - тихо проговорила она. - Вам  не  следовало  этого  делать
заказывать столько вещей, к тому же из ее магазина. У  мадам  Ласаль  ужасно
дорогие вещи - мне кто-то говорил об этом во время дебюта.
   - Вас это не должно волновать, - успокоил ее Ян, глядя с  нежной  улыбкой
на свою бережливую невесту, и, чтобы она не чувствовала себя виноватой в его
"разорении", добавил:
   - По крайней мере когда тратишь деньги на платья,  видишь  хоть  какой-то
результат. Вчера вечером, например, перед тем, как заказать вам эти  платья,
я проиграл Джордану Таунсенду тысячу фунтов в карты.
   - Вы игрок, - грустно сказала она. - Надеюсь, вы  не  всегда  играете  на
такие ставки?
   - Нет, - сухо ответил Ян, - когда у меня явно плохая карта,  я  этого  не
делаю.
   - Знаете, - мягко сказала она,  идя  с  ним  под  руку  вдоль  лужайки  к
парадному входу, - если вы и дальше будете так беспорядочно тратить  деньги,
вы можете кончить, как мой папа.
   - А как он кончил?
   - Он по уши увяз в долгах. Он тоже любил играть в карты. - Ян  молчал,  и
Элизабет осторожно продолжила:
   - Мы могли бы жить здесь. По-моему, не стоит содержать целых три  дома  -
это слишком дорого. - Осознав, что вмешивается не в свое дело, она  поспешно
добавила:
   - Я вовсе не настаиваю и готова жить в любом месте, где вы  пожелаете.  В
вашем шотландском доме тоже очень красиво.
   Яна порадовало, что она, видимо, до сих пор не осведомлена о размерах его
богатства, и тем не менее согласилась стать его женой и даже готова  жить  с
ним в шотландском доме или на Променад-стрит. Если  это  действительно  так,
его мечта может стать явью - он  привлекает  ее  гораздо  сильнее,  чем  она
готова признать.
   - Давайте договоримся, что мой дом вы посмотрите послезавтра, - предложил
он, предвкушая ее реакцию.
   - А вы... вы не могли бы немного скромнее расходовать средства?  -  мягко
спросила Элизабет. - Я могла бы составить бюджет, у меня  это  очень  хорошо
получается...
   Больше Ян уже не мог выдержать. Заглушив смех, он сделал  наконец  то,  о
чем мечтал с самой первой минуты, как увидал ее в холле: обхватив девушку за
плечи, он закрыл ей рот поцелуем, вложив в него свое томление и  страсть,  и
Элизабет ответила ему с той податливой нежностью, которая каждый раз сводила
его с ума.
   Когда он наконец нехотя отпустил ее, лицо Элизабет горело,  а  прекрасные
глаза сияли, как драгоценные камни. Сплетя руки, они медленно направились  к
парадному входу.  Ян  вовсе  не  стремился  поскорее  оказаться  в  обществе
опекунов Элизабет и потому отвлекал ее внимание, постоянно останавливаясь  и
задавая вопросы о различных необычных кустарниках и  цветах,  даже  о  самых
обыкновенных розах.
   В это время Александра и  Джордан  Таунсенд  смотрели  из  окна  дома  на
лужайку и видели, как они неторопливо приближаются к дому.
   - Если бы ты попросила меня назвать последнего человека, который способен
потерять голову из-за юбки, я выбрал бы Яна Торнтона, - сказал Джордан.
   Его жена изобразила крайнее удивление и искоса взглянула на мужа.
   - Если бы спросили меня, то я скорее назвала бы тебя.
   - Надо думать, - сказал Джордан с усмешкой.  Увидев,  как  испарилась  ее
улыбка, он сразу заволновался, что это как-то  связано  с  беременностью,  и
положил руку ей на талию.
   - Это ребенок, дорогая?
   Она расхохоталась, покачала головой и почти сразу же успокоилась.
   - Как ты думаешь,  можно  надеяться,  что  он  не  будет  ее  обижать?  -
задумчиво спросила Алекс. - Он причинил ей столько боли, что я...  я  просто
не могу относиться к нему хорошо, Джордан. Он, конечно, красив, против этого
я ничего не могу возразить, необыкновенно красив...
   - Ну уж не настолько, - остановил ее уязвленный Джордан. Александра опять
засмеялась и, развернувшись, звонко  чмокнула  его  в  щеку.  -  Он  здорово
смахивает на тебя - тот же рост, вес, тип...
   - Надеюсь, ты не перенесешь в связи с этим свою нелюбовь к нему на  меня,
улыбнулся Джордан.
   - Перестань, Джордан. Я действительно очень  беспокоюсь.  Он...  он  меня
чемто  пугает.  Внешне  он  производит  впечатление  вполне  цивилизованного
человека, но почему-то мне кажется, что под этими  отполированными  манерами
скрывается агрессивность и даже безжалостность и что он  не  останавливается
ни перед чем, когда чего-нибудь хочет. Я поняла это вчера, когда он пришел к
Элизабет и уговорил ее выйти за него замуж.
   Джордан обернулся и с нетерпеливым любопытством посмотрел на жену.
   - Так, и что из того? - удивленно протянул он.
   - В данный момент он хочет Элизабет, но я не  могу  не  думать,  что  это
всего лишь прихоть.
   - Ты бы так не думала, если бы видела, как  он  побледнел  в  тот  вечер,
когда узнал, что она собралась выйти в  свет  в  надежде  восстановить  свое
доброе имя.
   - Правда? Ты в этом уверен?
   - Абсолютно.
   - А ты уверен, что знаешь его достаточно хорошо, чтобы верно судить о его
чувствах?
   - Совершенно уверен.
   - И насколько хорошо ты его знаешь? Джордан лукаво усмехнулся.
   - Вообще-то Ян приходится мне кузеном.
   - Что? Ты шутишь! Почему ты не говорил мне об этом раньше?
   - Ну, во-первых, до вчерашнего вечера об этом как-то не заходила речь. Но
даже если бы зашла, я вряд ли упомянул бы об этом, поскольку до сих  пор  Ян
отказывался признавать свое родство со Стэнхоупом, и это его право.  Зная  о
его чувствах к деду, я воспринимал как комплимент то, что он  признает  хотя
бы  мое  с  ним  родство.  А  кроме  того,  мы  с  ним  партнеры   по   трем
транспортно-торговым предприятиям.
   Видя, что Алекс потрясла эта новость, Джордан рассмеялся.
   - Если Ян и не гений в прямом смысле слова, то, во всяком  случае,  очень
близок к тому. Кстати, - поддразнил он, - это у нас в роду.
   - Вы с ним кузены! - растерянно проговорила Александра.
   - А что в этом удивительного? Если поглубже  порыться  в  генеалогии,  то
станет ясно, что практически вся английская аристократия находится в той или
иной степени родства. И это вполне естественно, поскольку мезальянсы  у  нас
большая редкость. Но мне почему-то кажется, тебя больше всего  смущает,  что
Ян наполовину шотландец. В нем действительно присутствует шотландская кровь,
которая особенно четко проявилась в том, что ты  называешь  безжалостностью.
Он  действительно  делает  все,  что  захочет,  не  считаясь  ни  с   какими
последствиями, и никогда ни о чем не сожалеет. Это в нем  есть.  Ему  всегда
было безразлично, кто и что о нем скажет. Джордан  замолчал  и  выразительно
показал глазами на парочку, Которая остановилась возле какого-то  куста.  Ян
внимательно слушал Элизабет, и. его суровые черты смягчились от нежности.
   - Но тем не менее вчера вечером  ему  было  далеко  не  безразлично,  что
скажут люди о твоей дорогой подруге. Кстати, мне даже не  хочется  думать  о
том, что бы он сделал, если бы кто-нибудь у него на глазах осмелился открыто
бросить ей оскорбление. Ты права в том,  что  не  обольщаешься  его  внешним
лоском и цивилизованностью. Шотландская кровь дает  себя  знать,  хотя,  как
правило, он держит себя в руках.
   - Не думаю, что ты избавил меня от  моих  сомнений,  -  дрожащим  голосом
сказала Алекс.
   - Очень жаль. Потому что  Ян  действительно  решил  посвятить  себя  этой
девушке. Ради этого он переборол в себе многое, даже  помирился  с  дедом  и
появился с ним в обществе - он сделал это только ради Элизабет.
   - Да с чего ты все это взял?
   - Ну, смотри, когда мы встретились в "Блэкморе", у него не  было  никаких
планов на вечер - до того момента, как он узнал, что Элизабет пойдет на  бал
к Виллингтонам. Ян сразу, же помчался ей  на  подмогу  и  появился  на  балу
вместе со старым герцогом. А это, как ты  знаешь,  моя  дорогая,  называется
демонстрацией силы.
   Алекс обдумывала услышанное, и Джордан усмехнулся.
   - Помимо всех этих предположений, я еще просто спрашивал у него самого.
   Так что ты напрасно беспокоишься, - успокоил он жену, - в любви шотландцы
преданы, как никто, и ради нее Ян пожертвует даже жизнью.
   - Что-то он не спешил жертвовать своей жизнью, когда погубил ее два  года
назад.
   Джордан со вздохом выглянул в окно.
   -  После  бала  у  Виллингтонов  Ян  вкратце  рассказал  мне,  что  тогда
произошло.
   Он сказал немного, он вообще очень замкнутый  человек,  но,  читая  между
строк, я догадался, что он был без ума от нее, а она дала ему понять,  чтобы
он не надеялся больше чем на флирт..
   - Разве это такое ужасное преступление? - спросила  Александра,  все  еще
полностью  пребывая  на  стороне  Элизабет.  Джордан  с  сожалением  покачал
головой.
   - Есть одна вещь, которой шотландцы не прощают.
   - Что же это?
   - Предательство, - отрубил он. - Отдавая кому-то свое сердце, они требуют
такой же исключительной преданности. Если кто-то предаст  их,  этот  человек
для них умирает. И что бы потом он ни делал и ни говорил, это уже ничего  не
изменит. Кстати, именно поэтому вражда между кланами  передается  у  них  из
поколения в поколение.
   - Какое варварство, - передернула плечами Александра.
   - Возможно. Но ты все-таки вспомни, что Ян также наполовину англичанин, а
мы очень цивилизованные люди. - Наклонившись, Джордан поцеловал ее в шею.  -
За исключением постели.
   К этому времени Ян исчерпал все свои уловки, чтобы задержать Элизабет,  и
покорно направился к дому, но на  крыльце  Элизабет  внезапно  остановилась.
Тоном, в котором звучала неуверенность, она сказала:
   - Сегодня утром я наняла частного сыщика, чтобы  попытаться  найти  брата
или хотя бы узнать, что с ним случилось. Я пробовала сделать это  и  раньше,
но поскольку всем было известно, что у меня нет денег, никто не  верил  моим
обещаниям заплатить потом. Я подумала, что  могла  бы  использовать  на  это
часть средств, которые вы выделили на Хэвенхерст.
   Яну стоило немалых усилий сохранить бесстрастное выражение лица.
   - И? - подтолкнул он ее.
   - Герцогиня  рекомендовала  мне  обратиться  к  мистеру  Вордсворту,  она
сказала, что он очень хороший детектив.  Правда,  его  услуги  стоят  ужасно
дорого, но мы все-таки сумели найти компромисс.
   - Хорошее всегда стоит дорого, - сказал Ян, думая о трех тысячах  фунтов,
которые он заплатил детективу сегодня утром с той же самой  целью.  -  И  во
сколько это вам обошлось? - спросил он, собираясь прибавить эту сумму  к  ее
содержанию.
   - Сначала он хотел получить тысячу фунтов,  независимо  от  того,  найдет
Роберта или нет. Я предложила ему вдвое больше в случае,  если  его  розыски
окажутся успешными.
   - А если нет?
   - О, в этом случае будет справедливо, если он не получит вообще ничего. Я
сумела заставить его взглянуть на дело с этой точки зрения.
   Смех Яна еще отдавался в коридоре, когда  они  вошли  в  гостиную,  чтобы
поздороваться с Таунсендами.

***

   Ян никогда так не наслаждался официальными обедами или обедами на  двоих,
как наслаждался сегодняшним обедом. Элизабет превратила гостиную и  столовую
в  благоухающий  сад,  заменив  отсутствующие   предметы   мебели   букетами
свежесрезанных цветов. В мягком свете  свечей  эти  комнаты  показались  Яну
самыми красивыми и уютными из всех, в каких он когда-либо обедал.
   Только один раз за этот вечер он испытал несколько неприятных минут - это
случилось, когда в столовой с подносом в  руках  появилась  Элизабет,  и  он
подумал, что обед готовила она сама. Но минуту  спустя  вошел  лакей  с  еще
одним подносом, и Ян вздохнул с облегчением.
   - Это Винстон, наш лакей и повар, - сказала она Яну, угадав его опасения,
потом не удержалась и лукаво добавила:
   - Это он научил меня готовить.
   Винстон заметил, что Ян расслабился и повеселел, и мрачно сказал:
   - Мисс Элизабет не умеет готовить. У нее было слишком  много  дел,  чтобы
успеть этому научиться.
   Ян оставил выпад без ответа, так как видел, что Элизабет  оттаяла,  а  он
слишком дорожил этим ее состоянием. Однако когда насупленный лакей удалился,
Ян посмотрел на Джордана и  увидел,  что  тот,  прищурившись,  проводил  его
взглядом, затем взглянул на смутившуюся Элизабет.
   - Они так ведут себя из любви ко мне, - объяснила она. - Они... они знают
о том, что было. Но я поговорю с ними.
   - Буду весьма признателен, - немного натянуто ответил Ян и  повернулся  к
Джордану. - Дворецкий Элизабет мечтает отправить меня на галеры.
   А как у него со слухом?
   - Со слухом? - спросил Ян. - Нормально.
   - Ну тогда  считай,  что  тебе  повезло,  -  сказал  Джордан,  и  комната
огласилась звонким девичьим смехом.
   - Дело в том,  что  дворецкий  Таунсендов,  Пенроуз,  совершенно  глухой,
объяснила Яну Элизабет.
   Весь обед сопровождался взрывами веселья и шутливыми  разговорами.  Ян  с
удивлением узнал, что Александра, оказывается, так же мастерски обращается с
рапирой, как Элизабет - с пистолетом. Элизабет оказалась таким занимательным
собеседником, что Ян забыл о еде,  которая  на  этот  раз  была  на  должном
уровне, и просто откинулся на стуле, наблюдая за ней с  тайной  гордостью  и
удивлением. Как истинная хозяйка, она сумела  разговорить  каждого,  выбирая
интересную для него тему, и в результате даже Джордан и Ян присоединились  к
веселому подшучиванию дам. Но самой очаровательной она была с Яном -  именно
ему посылались самые милые улыбки, его она слушала с  особым  вниманием,  на
него смотрела самыми сияющими глазами. Она еще не совсем доверилась ему,  но
Ян.чувствовал, что ждать этого момента осталось недолго.
   После обеда женщины по традиции перешли  в  гостиную,  оставив  мужчин  в
одиночестве наслаждаться вином и сигарами.
   - Знаешь, когда я в первый раз увидела Яна, он как раз раскуривал сигару,
- призналась Элизабет Алекс, когда они уютно устроились в  гостиной.  Подняв
на подругу глаза, о