тветную улыбку.
     И поскольку она отказалась вступить в перепалку, Джейсон, не дождавшись ответа, перестал говорить о себе и поведал ей о блестящих рецензиях на пьесу, длинных очередях у билетных касс, проблемах с освещением, а также последней жестокой ссоре с режиссером. Ли молча слушала, хотя мысли ее были далеко. Положив голову на подлокотник дивана, она наблюдала, как шевелятся его губы, и механически оглядывалась на Джейн, когда та что-то говорила, но почти не вдумывалась в смысл. Неинтересно, ненужно, утомительно...
     Когда Джейн наконец встала, Ли сообразила, что теперь придется иметь дело с одним Джейсоном, и почти пожалела об уходе актрисы.
     - Роберт и Линкольн просили передать тебе привет, - вспомнила Джейн.
     До этой секунды Ли и думать забыла о партнерах по пьесе.
     - Пожалуйста, передай им мой. Жена Роберта уже родила?
     - Да, чудесную малышку.
     Пытаясь поскорее вытолкать Джейн, Джейсон устремился к шкафу в холле, куда Хильда повесила их одежду, снял с вешалки соболью шубку и растянул на руках, как матадор, помахивающий плащом.
     - Джейн, ты опоздаешь на спектакль! - воскликнул он, потрясая шубой для пущего эффекта. - Дорогая, втискивай в шубу свою знаменитую задницу и шевели ногами.
     - Он всегда так невыносим? - шепнула Джейн, пожимая руку Ли.
     Несколько удивленная неподдельной злобой, прозвучавшей в ее голосе, Ли пожала плечами:
     - Что поделаешь, стресс. Не принимай всерьез. И дело вовсе не в тебе. Все его мысли о спектакле. Две сильные женские роли, и только одна выдающаяся актриса, чтобы их сыграть.
     Джейн, не отвечая, немного помялась, глянула на Джейсона и неловко пробормотала:
     - Собственно говоря, я пришла сегодня, потому что хотела тебе кое-что сказать, лицом к лицу. Хочу, чтобы ты знала: я очень сожалею, что с тобой так получилось. Не буду притворяться, что не отдала бы все на свете за твою роль с того самого момента, как прочла "Белое пятно", но хотела получить ее благодаря своим достоинствам, а не чужой трагедии.
     Ли, как ни странно, поверила ей. Джейн была на редкость амбициозна и эгоцентрична, но на этот раз не излучала своей обычной неотразимой самоуверенности. Наоборот, выглядела напряженной, уставшей и с искренним сожалением смотрела в лицо Ли.
     - Хорошо еще пластическая операция не потребовалась!
     - Не потребовалась, и я уверена, что у тебя будет немало ведущих ролей, если останешься в Нью-Йорке, вместо того чтобы вернуться в Голливуд.
     Только после того, как за Джейн закрылась дверь, Ли неожиданно осознала, что Джейн, упомянув об исчезновении Логана, употребила слово "трагедия".
     - Теперь, - возрадовался Джейсон, - мы можем говорить свободно!
     Ли не представляла, как вынести еще две минуты бесконечной трескотни Джейсона, не говоря уже о двух часах! Не представляла, какой он еще способен ожидать от нее реакции на сказанное и как сосредоточиться на том, что он говорил. Но тут на выручку пришла Хильда.
     - Кортни Мейтленд хочет вас навестить, - крикнула она с кухни. - До чего же упрямая девчонка! Клянется, что стащит ключ от лифта и раскинет палатку в холле, если не позволите ей зайти на несколько минут.
     Ли невольно улыбнулась в полной уверенности, что Корти способна осуществить угрозу.
     - Пусть поднимется, Хильда.
     - Кто такая Кортни Мейтленд? - вскинулся Джейсон, крайне недовольный перспективой снова делить с кем-то общество Ли.
     - Девчонка-подросток, которая живет с семьей в этом же доме, когда проходит специальный курс лекций в школе. Я встретила ее в холле несколько недель назад.
     - Терпеть не могу детей вообще, - провозгласил Джейсон, - и тинейджеров в особенности!
     - У этого самого "тинейджера" поразительно высокий IQ <Коэффициент умственного развития.>, и, по-моему, она необыкновенный ребенок!

Глава 23

     Когда прибыла Кортни, Джейсон торчал на кухне, помогая Хильде приготовить то, что обычно ел на ленч, поэтому Джо О'Хара пошел открывать дверь.
     - Скажу Кортни, чтобы не очень рассиживалась, - сказал он Ли.
     - Нет, не нужно! Пусть побудет немного.
     - Только не позволяйте уговорить себя на партию в кункен <Карточная игра.>, - предупредил Джо, - потому что она жульничает.
     - Вот и нет, - парировала появившаяся в холле Кортни.
     Ли, оглянувшись, улыбнулась последним изыскам моды шестнадцатилетней девочки. Высокая, тонкая и плоскогрудая Кортни забрала мелко завитые волосы в конский хвост, торчавший над левым ухом. На шее болтался красный шерстяной шарф. Туалет дополняли футболка с надписью "Нирвана", джинсы с огромными дырами на коленях и бедрах и незашнурованные армейские ботинки. Вместо серег в ушах торчали золотые английские булавки длиной дюйма три каждая.
     - Не знала, что вы с Джо знакомы, - удивилась Ли.
     - Я заходила несколько раз, пока вы были в больнице, - пояснила Кортни, - чтобы хоть что-то узнать.
     Она подошла к дивану, уставилась на лицо Ли, и та впервые за все время их знакомства увидела, как девочка нахмурилась. Но последовавшая реплика оказалась, как всегда, типично и уморительно непочтительной.
     - Вот это да! Когда я увидела по телевизору, как тащат вашу машину, сразу подумала, что вы скорее всего выглядите так, словно влетели по-крупному.
     - А как же я выгляжу на самом деле?
     - Как будто катались на роликах, - озорно ухмыльнулась Кортни. - Лицом вниз.
     Ли рассмеялась и вздрогнула: звуки собственного голоса показались чужими и незнакомыми.
     - У вас гости? - спросила Кортни, когда из кухни донеслось восклицание Джейсона. - Тогда я приду позже.
     - Нет, останься. Честно говоря, сделаешь мне огромное одолжение. Там мой хороший друг, который считает, что разговор по душам - как раз то, что мне необходимо, но у меня как-то не получается сосредоточиться на предметах, которые в данный момент его интересуют.
     Тут вмешался Джо, спросивший у Кортни, что та будет пить.
     - Почему бы не позволить Кортни сыграть с ним в кункен? - проворчал он. - Через полчаса он останется без единого цента и будет вынужден занимать деньги на такси.
     Кортни ответила презрительным взглядом.
     - Я буду паинькой, - пообещала она. - Стану ловить каждое его слово и говорить только то, чего он от меня ожидает.
     - Будь собой. Меня волнует не то, что ты скажешь, а что может сказать Джейсон в твоем присутствии.
     - Неужели? Что же, это приятная новость. Мой отец обычно обливается холодным потом каждый раз, когда я вхожу в комнату, где он сидит с гостями. А вы, Джо, если хотите отыграться, я дам вам шанс позже, на кухне.
     - А я пока пойду найду автомат. Хочешь, как обычно, колу с засахаренной вишней в ликере и шоколадным сиропом?
     - Господи, какая гадость! - констатировал Джейсон, возникший в комнате с тарелкой в правой руке и мартини - в левой.
     Ли представила гостей друг другу.
     - Кортни посещает специальные писательские курсы для одаренных школьников в Колумбийском университете, - сообщила она Джейсону, ставившему тарелку и стакан на журнальный столик.
     Тот одним взглядом окинул потрепанные джинсы и поношенные армейские ботинки девочки и, очевидно, посчитав ее недостойной своего внимания, пожал плечами.
     - Хорошо, - вяло обронил он. Ли покоробила его грубость.
     - Кортни, это Джейсон Соломон, автор "Белого пятна".
     - Той самой пьесы, которая получала потрясающие рецензии, пока в ней играла Ли, - кивнула Кортни, осторожно садясь на диван.
     Джейсон нахмурился, услышав, как фамильярно разговаривает девчонка с Ли, и обратился к ней высокомерным тоном взрослого, наставляющего восьмилетнюю олигофренку.
     - Мисс Кендалл, - подчеркнул он, - прекрасная актриса. Но для того чтобы бродвейская пьеса имела сокрушительный успех, необходимо нечто большее, чем хорошая игра.
     Вместо ответа Кортни щелкнула пальцами, подскочила и направилась к кухне.
     - Забыла сказать О'Хара, чтобы не клал льда в колу. Посчитав, что она его не слышит, Джейсон подался вперед:
     - Ты знаешь семью, в которой она живет? - Нет.
     - Так тебе следовало бы предупредить этих людей. Я знаю одну богатую пару, которая позволила бедной школьнице пожить с ними на время учебы. Девица соблазнила их сына, когда тот приехал домой на Рождество, забеременела, и беднягам пришлось истратить целое состояние, чтобы откупиться от нее. У девчонок вроде Кортни чересчур большие амбиции. Учась на стипендии, они всеми силами стараются втереться в состоятельные семьи вроде той, в которой она сейчас живет...
     Он осекся, увидев, что Кортни возвращается. Ли задумалась, не стоит ли прояснить ситуацию, но так рассердилась на его несправедливые обвинения, что решила либо предоставить Кортни самой управиться с ним, либо позволить ему думать что хочет.
     - Ты уже узнала задание по журналистике? То самое, которое засчитывается за половину экзаменационной оценки?
     Корни кивнула.
     - Нам нужно взять интервью у самой влиятельной или знаменитой особы, к которой мы сможем получить доступ, и чем труднее дастся нам это интервью, тем выше будет оценка. Кроме того, руководитель собирается учитывать качество интервью, уникальность нашей позиции, точки зрения, подхода к теме, ценность новой или необычной информации, которую мы узнаем от этой особы, а также легкость изложения. Только одному человеку поставят "отлично". Пока что я первая в классе, но ненамного опережаю остальных, так что мне придется из кожи вон вылезти.
     - А ты уже наметила, кого хочешь интервьюировать? Девочка ответила виноватой улыбкой.
     - Вы - первая, о ком я подумала, но от нас требуется... вытягивать сведения, скрытые тайны, вещи, до которых пока никто еще не докопался. Но даже если у вас и есть какие-то мрачные, глубоко похороненные секреты, я не желаю никому их выдавать.
     - Спасибо тебе за это, - облегченно вздохнула Ли. - Кого еще ты имела в виду?
     - Пока никого. Камилла Бингли собирается взять интервью у архиепископа Линдли: он друг ее отца. Она думает, что сумеет заставить его высказаться на тему проблем в католической церкви. Отец Брента Гентнера - друг сенатора Кеннеди, и Брент точно уверен, что тот не откажется выслушать его вопросы.
     Она жадно глотнула кока-колу.
     - Для того чтобы обставить Камиллу и Брента, мне придется взять интервью у папы или президента.
     - И ты думаешь, что тебе это удастся?
     - Да, если захочу. Проблема в том, что папа тяжело болен, а президент уже раздает кучу интервью.
     - Так или иначе, а тебе в любом случае было бы трудновато связаться с ними, - снисходительно заметил Джейсон.
     Кортни вытаращилась на него с таким видом, словно не могла представить подобную тупость.
     - Я бы не стала звонить сама. Попросила бы Ноа <Ноа - английский вариант имени "Ной".>.
     - Того самого, который из ковчега? - пошутил Джейсон.
     - Того самого, который мой брат.
     - Ясно. Твой брат Ноа имеет право в любую минуту звонить папе и президенту по прямым телефонам?
     - Насчет папы не уверена. Мы не католики, но Ноа пожертвовал землю там, где...
     И тут Джейсон догадался соотнести имя брата Кортни с ее фамилией и сообразил, что речь идет о широко известном миллиардере из Флориды.
     - Твой брат - Ноа Мейтленд? - Да.
     - Тот самый Ноа Мейтленд?
     - Думаю, есть и другие Мейтленды. Вряд ли Ноа приобрел авторские права на свое имя, хотя, возможно, и пытался, - хихикнула девочка.
     Ли, понимавшая, что за этим последует, мысленно приготовилась. Джейсон был блестящим мастером слова, но совершил непростительную ошибку, отнесшись покровительственно к шестнадцатилетней девочке с невероятно высоким IQ и привычкой без стеснения говорить все, что придет в голову, особенно если потребуется шокировать противника, загнать в угол и лишить дара речи. Ли уже не раз видела Кортни в действии.
     - Тот самый Ноа Мейтленд из Палм-Бич? - допрашивал Джейсон.
     - Да.
     Драматург уставился на молодое веснушчатое лицо и неразвитую фигурку.
     - Но как это могло случиться?
     - Самым обычным способом. Сперматозоиды входят в яйцеклетку, происходит оплодотворение...
     - Я не это имел в виду, - перебил Джейсон. - У меня создалось впечатление, что Ноа Мейтленду около сорока.
     - Так и есть. У нас один отец, но разные матери.
     - Вот как? - рассеянно спросил Джейсон, явно воодушевленный возможностью приобрести нового инвестора для будущей пьесы, не просто богатого, а с поистине бездонными карманами. Пытаясь загладить былое откровенное пренебрежение, он стал засыпать Кортни вопросами именно такого характера, которые, по его предположению, другие люди должны задавать шестнадцатилеткам. - А другие братья и сестры у тебя есть?
     - Нет, но у моего отца четыре жены, так что, вероятно, он пытался.
     - Должно быть, тебе было очень одиноко в детстве, - сочувственно заметил он.
     - Вовсе нет. Две жены отца были почти моими ровесницами. Я играла с ними.
     Джейсон вытаращился на нее с открытым ртом, а Ли потянулась к руке девочки и ободряюще сжала.
     - Кортни, ты, должно быть, не сознаешь, насколько знаменательна эта минута. Обычно это после его высказываний люди выглядят точно так же, как он выглядит сейчас. Можно сказать, его прерогатива - повергать собеседника в оцепенение.
     Джейсон, очевидно, пришедший к такому же выводу, еще несколько минут смотрел на Кортни с чем-то вроде неприязненного благоговения, прежде чем развалиться на диване и широко улыбнуться.
     - Бьюсь об заклад, ты первоклассный чирей в заднице.
     - Ошибаетесь, - гордо поправила она. - Не первоклассный. Мирового класса.
     И поскольку между ними установилось достаточно прочное перемирие, Ли, успокоившись, положила голову на подлокотник дивана и натянула на себя кашемировый плед персикового цвета, которым укрывала ноги.
     Их голоса куда-то уплывали...
     Ее глаза закрылись...
     Она вздрогнула и проснулась, когда Джейсон поцеловал ее в щеку.
     - Я ухожу. Мое эго не выдержит еще одного афронта. Мало того, что моя хозяйка заснула как раз посреди разговора, так эта негодяйка только что облегчила мои карманы на пятьдесят баксов за две партии джина рамми на кухне.
     После его ухода Ли прислушалась к возгласам, доносившимся из кухни, где О'Хара и Кортни играли в карты, и вынудила себя встать. В любую минуту может приехать Майкл Валенте. Нужно хотя бы плеснуть на лицо холодной воды и причесаться. Почти неделю напряжение не отпускало ее, до того что она не могла спать и тряслась от нервного озноба. Теперь же едва переставляла ноги.

Глава 24

     Через день после того, как хижина была обнаружена, Шредер и Сэм потратили не больше часа в суде местного округа, чтобы получить налоговую декларацию с именем владельца и последним известным адресом.
     Два дня ушло на то, чтобы отыскать наследника почившего хозяина, внука усопшего, который плавал на своей яхте в Карибском море. В семь часов утра в воскресенье он наконец соизволил перезвонить Шредеру с борта судна, рассказал все, что мог припомнить о собственности деда в Катскилле, в том числе и о существовании маленького гаража, высеченного в дальней от хижины стороне горы в начале пятидесятых. Предназначенная первоначально для бомбоубежища, пещера была вырублена в камне, потолок подпирался толстыми балками, а по стенам шли полки, где когда-то хранились консервы и предметы первой необходимости.
     После этого шерифу округа потребовалось полчаса, чтобы найти вход в бывшее бомбоубежище. Двери открывались наружу, а снег на склоне горы сполз вниз и лежал огромной горой, мешая войти. Пришлось расчищать вход. Поработав лопатой до седьмого пота, шериф наконец смог приоткрыть дверь достаточно широко, чтобы посветить внутрь фонариком.
     В кромешном мраке вдруг загорелись и бросились в глаза четыре сверкающих хромом буквы: JEEP.

Глава 25

     Шредер заехал за Сэм час спустя после зловещей находки, но когда они приехали, медицинский эксперт и следственная бригада были уже на месте. Шредер остановился в хвосте длинной цепочки машин, выстроившихся у обочины, и потопал вслед за Сэм по узкой скользкой дорожке, вытоптанной с пятницы в снегу тяжелыми сапогами.
     Хижина прилепилась к высокому, поросшему деревьями холму, что давало возможность любоваться красочной широкой панорамой горного пейзажа из передних окон. Гараж оказался за углом, на обратной стороне того же холма.
     - Кто мог подумать, что в этом чертовом холме есть дыра? - шипел Шредер, когда они проходили мимо хижины к гаражу, руководствуясь свежими отпечатками подошв.
     Маккорд стоял у открытых дверей гаража, наблюдая, как следственная бригада методически обыскивает каждый клочок стены и пола, берет образцы и делает снимки. Еще двое членов бригады стояли рядом с Маккордом, ожидая своей очереди войти.
     - Что у нас есть? - спросил Шредер.
     Маккорд хотел что-то сказать, но медэксперт Херберт Найлз, тяжеловесный мужчина с румяными щеками и синими наушниками, как раз проходивший мимо двери, посчитал, что вопрос обращен к нему.
     - У нас есть труп, Шредер, - жизнерадостно объявил он. - Миленький, идеально сохранившийся благодаря подземной морозилке, в которой он сидел. Не так красив, как на фото в водительских правах, но это определенно Логан Мэннинг.
     Продолжая говорить, медик вошел в гараж, наклонился над джипом и преспокойно поднял сначала одну руку трупа, потом другую, смазывая внешние стороны кистей, пальцы и ладони пропитанными липкой жидкостью тампонами, чтобы проверить наличие следов пороха.
     - Кроме того, мы имеем также самострельную рану в правый висок...
     Сэм отодвинулась в сторону, чтобы получше рассмотреть тело, бессильно обвисшее между рулем и дверцей. Окно, на котором лежала голова, густо забрызгано кровью и мозговым веществом. Окно со стороны пассажира полуоткрыто и не повреждено.
     - А оружие? - допытывался Шредер.
     - У ноги жертвы лежит револьвер тридцать восьмого калибра, из которого недавно стреляли, с двумя пустыми гнездами в магазине.
     Найлз прервался, чтобы положить последний липкий тампон в пакет для сбора улик, и записал, с какой части руки взята проба.
     - Одна пуля проникла в череп и вышла слева, прошила окно со стороны водителя и застряла в стене.
     - А как насчет второй? - поинтересовался Шредер.
     - Думаю, вполне логично заключить, что он не стрелял после того, как вышиб себе мозги. По-видимому, в первый раз он промахнулся или, что более вероятно и как считаю я, стрелял по пустым пивным банкам или забору, и не сейчас, а давно.
     После перевода в "убойный" отдел Сэм успела поработать только с двумя медиками. Оба казались такими же безрадостными, как и выполняемая ими работа. Херберт Найлз был главой отдела медицинской экспертизы и, несмотря на многословие, оказался гораздо добросовестнее, чем более серьезно настроенные медики, находившиеся у него в подчинении.
     Она глянула на Маккорда, но тот наблюдал за одним из работников следственной бригады, который только что закончил делать снимки и с помощью фонарика обследовал старые банки и коробки на стальных полках в поисках второй пули.
     Найлз отступил от джипа и стащил резиновые перчатки.
     - Свет уж больно паршивый, а аккумулятор джипа сел. У бригады есть мощные фонари, но для них нет места, пока мы не выкатим машину. - И, обратившись к тем, кто стоял рядом с Маккордом, объявил:
     - Я закончил. Давайте выкатывайте машину, а потом мы уложим мистера Мэннинга в мешок, прикрепим бирку, заберем с собой и уступим место вам. А вы, Маккорд, должно быть, завтра на рассвете захотите узнать, что там с этими мазками?
     Маккорд вместо ответа поднял брови.
     - Ладно, - вздохнул Найлз, - позвоню часа через четыре. Значит, у меня есть три с половиной часа, чтобы вернуться, и полчаса, чтобы посмотреть пробы под микроскопом. Если предположить, что ваш мертвец ни разу не побывал в тепле последнюю неделю, следы пороха на руках должны присутствовать, и экспертиза это покажет. Но чтобы сверить отпечатки и выполнить все процедуры, нужно время, так что потерпите до завтра. И