зарылся  лицом  в  ладони,  как  будто  с
помощью этого можно было унять ту смертельную ненависть, которая  вспыхивала
у него внутри каждый раз при мысли о Тони Остине.
   - Я думаю,  что  это  сделал  Остин.  -  Зак  поднял  голову,  но  Джулии
показалось, что он настолько поглощен собственными  мыслями,  что  не  видит
ничего вокруг. - Нет, черт побери, я знаю, что  Рейчел  убил  этот  подонок,
причем специально так, чтобы подставить меня. Когда-нибудь, если я, конечно,
доживу до этого  момента,.,  Джулия  поежилась  от  той  ненависти,  которая
прозвучала в словах Зака.
   - Но ведь ты сам говорил, что у Остина не  было  за  душой  ни  цента,  -
торопливо перебила она. - Таким  образом,  убив  Рейчел  до  того,  как  она
получила развод и причитающуюся ей часть денег,  он  тем  самым  лишал  себя
шанса наложить лапу на эти средства после женитьбы.
   - Он был наркоманом. Кто может знать,  что  происходит  в  башке  у  этих
придурков?
   - Да, но наркотики  -  довольно  дорогое  удовольствие.  В  таком  случае
желание как можно скорее  получить  необходимые  деньги  для  удовлетворения
потребности в наркотиках должно было стать основным и доминировать над всеми
остальными.
   - Поверь, я размышлял об этом побольше твоего, - довольно  резко  ответил
Зак, но, увидев бледное и озабоченное личико Джулии, тотчас же  раскаялся  в
собственной грубости. Поднявшись с дивана,  он  протянул  ей  руку  и  мягко
сказал:
   - Давай на некоторое время отложим наше расследование и решим, что делать
с оставшейся частью вечера.
   Обидевшись  на  его  последнюю  вспышку,  Джулия  уже   собиралась   было
огрызнуться, но вовремя подавила эту инстинктивную реакцию,  напомнив  себе,
что то, что произошло прошлой ночью, больше не должно повториться. Никогда.

Глава 41

   Десять минут  спустя  она  сидела  на  табурете  за  кухонной  стойкой  и
смеялась, потому что они никак не могли решить,  что  же  именно  им  делать
сегодняшним вечером.
   - Я, пожалуй, составлю список  предложений,  -  насмешливо  сказала  она,
подтягивая к себе  блокнот  и  карандаш.  -  Итак,  насколько  я  помню,  ты
предложил заняться любовью. - Она тщательно записала это,  в  то  время  как
Зак, улыбаясь, стоял за ее спиной и наблюдал. - И еще раз заняться  любовью.
И еще раз заняться любовью.
   - Разве я вносил это предложение только три раза?  -  насмешливо  спросил
он, когда Джулия наконец закончила писать.
   - Да. И все три раза я согласилась. Осталось только  придумать,  чем  нам
занять первую часть вечера.
   Глядя на ее записи, Зак снова обратил внимание на  то,  что  заметил  еще
раньше - когда она записывала имена и должности "подозреваемых" на карточки.
   - У тебя  на  редкость  аккуратный  почерк.  Такое  ощущение,  что  буквы
отпечатаны на машинке.
   - В этом нет ничего удивительного,  -  оглядываясь  на  него,  с  улыбкой
ответила Джулия, - так как я несколько лет работала над тем, чтобы  он  стал
именно таким. В то время как остальные тринадцатилетние  девчонки  бегали  в
кинотеатры на твои ранние фильмы, я сидела дома и совершенствовала почерк.
   Заку такое времяпрепровождение показалось, мягко говоря, странным.
   - Но зачем?
   Теперь Джулия полностью развернулась на табурете и смотрела ему  прямо  в
глаза.
   - Затем, что я была совершенно неграмотна  почти  до  двенадцати  лет.  Я
могла прочитать  только  несколько  слов,  а  писать  вообще  не  умела,  за
исключением собственного имени, да и то не слишком разборчиво.
   - У тебя была дислексия или что-то в этом роде?
   - Нет, я просто была  неграмотной  от  недостатка  образования.  Когда  я
рассказывала тебе о своем детстве, то не упомянула об этом.
   - Сознательно? - спросил Зак, глядя, как она  встает  и  направляется  за
стойку, чтобы взять стакан воды.
   - Может быть, и не совсем случайно, хотя и не собиралась скрывать это  от
тебя. Правда забавно, что я с легкостью смогла рассказать тебе  о  том,  как
воровала, но подсознательно умолчала о том, что была неграмотна?
   - Я совершенно не понимаю, как такое могло произойти. С твоим умом...
   - Да будет вам известно, мистер  Бенедикт,  -  заметила  Джулия  с  таким
забавным сознанием собственного превосходства, что Заку сразу же  захотелось
поцеловать ее, - что ум не имеет к  этому  ни  малейшего  отношения.  Каждая
пятая женщина в  нашей  замечательной  стране  фактически  безграмотна.  Все
начинается с того, что девочка пропускает школу - то ли потому, что ей нужно
нянчиться с младшими братьями и сестрами, то  ли  потому,  что  ее  родители
постоянно разъезжают по всему свету,  -  существует  тысяча  разных  причин.
Когда же в один прекрасный день она понимает, что уже не может догнать своих
сверстников, то считает, что в этом виновата лишь ее  собственная  глупость.
Каковы бы ни были причины, результат всегда один: такие женщины обречены всю
жизнь работать за жалкие гроши или жить на пособие, они живут  с  мужчинами,
которые постоянно оскорбляют их и всячески ими помыкают. И они  это  терпят,
потому что чувствуют собственную беспомощность и считают, что не заслуживают
ничего лучшего. Ты не можешь себе представить, что это значит - жить в мире,
наполненном самой разнообразной информацией,  которая  для  тебя  совершенно
недоступна. А я вот очень  хорошо  помню,  что  это  такое.  Ты  живешь  под
постоянным  гнетом  стыда  и  страха.  Стыд   порой   становится   настолько
невыносимым, что эти женщины обычно скрывают свою безграмотность.
   - Но ведь ты была совсем ребенком. Неужели тоже испытывала такое  сильное
чувство стыда? - спросил Зак, совершенно ошарашенный и сбитый с толку.
   Джулия кивнула, отпила немного воды и отставила стакан в сторону.
   - Когда я приходила в школу, то всегда старалась сесть за одну из  первых
парт, для того чтобы не видеть, как остальные будут смеяться надо мной.  Мне
приходилось говорить учителям, что у меня плохое зрение.
   Стоило  Заку  представить  себе  этого  маленького  отважного  подростка,
который отчаянно пытался выжить в  огромном  грязном  городе,  где  до  него
никому не было никакого дела, как к горлу подступал комок.
   - Ты говорила, что первопричиной неграмотности всегда является недостаток
образования. Почему же ты не ходила в школу?
   - Я часто болела и очень много пропустила в первом и  втором  классе,  но
учителя симпатизировали мне и все равно переводили в  следующий  класс.  Мне
было трудно понять, как учителя могут делать такие идиотские, противоречащие
здравому смыслу вещи, но это случается сплошь и рядом, особенно  с  "милыми,
славными девочками". К третьему классу я поняла, что уже  никогда  не  смогу
наверстать упущенное, а потому  начала  прогуливать  уроки  и  болтаться  по
улицам в компании таких же, как я. В семейном детском доме, где я жила, была
целая куча других детей, и никто ничего не замечал до тех  пор,  пока  я  не
попала в полицию за бродяжничество. Но к тому времени я была уже в четвертом
классе и отстала совершенно безнадежно.
   - И ты решила промышлять воровством и осваивать ремесло угона  машин,  до
тех пор пока Мэтисоны не наставили тебя на путь истинный?
   Джулия смущенно улыбнулась, кивнула и направилась обратно к  табурету,  с
которого недавно слезла.
   - Пару месяцев назад я случайно обнаружила,  что  жена  нашего  школьного
сторожа не умеет читать. Я начала понемногу учить ее, и вскоре  она  привела
мне свою знакомую, а та привела еще одну знакомую, и вот теперь у  меня  уже
семь подопечных, и мы занимаемся регулярно.  Когда  они  впервые  пришли  на
занятия, то не верили в то, что я действительно смогу им помочь. Они к  тому
времени  пережили  столько  унижений  и  разочарований,  что  считали   себя
безнадежно и беспросветно тупыми. Честно говоря, труднее всего было  убедить
их в обратном, - тихо рассмеявшись, она добавила:
   - Мне даже пришлось заключить пари с Пегги Листром, что если к весне  она
не сможет читать вывески в Китоне, то я буду сидеть с ее ребенком в  течение
целого месяца.
   Зак подождал, пока она подойдет поближе, и попытался за шуткой скрыть все
больше и больше растущую нежность:
   - Ты сильно рисковала.
   - Гораздо более рискованно было позволить ей и дальше лелеять все  те  же
бесконечные комплексы, которые она успела нажить  за  свою  не  такую  уж  и
долгую жизнь. Кроме того, я уже практически выиграла это пари!
   - Она научилась читать вывески?
   Джулия кивнула, и ее глаза возбужденно заблестели.
   - О, Зак, ты даже не можешь себе представить, какое это  счастье  видеть,
как они постепенно учатся  читать!  Как  на  смену  страху  и  неуверенности
приходит радость от первого прочитанного предложения. И тогда..,  тогда  они
смотрят на меня с таким изумлением! - Джулия вытянула вперед  руку  ладошкой
вверх и мечтательно сказала:
   - Учить их - это все равно что дарить чудо, которое держишь в руке.
   Зак проглотил уже знакомый комок, снова подступивший к горлу, и попытался
говорить как можно беспечнее:
   - Вы сами настоящее чудо, мисс Мэтисон. Джулия рассмеялась.
   - Нет, не я. А вот Дебби Сью Кэссиди может стать  чудом.  -  Так  как  ее
последняя реплика явно заинтриговала Зака, она продолжала:
   - Ей тридцать лет, начиная с шестнадцати она работает горничной у  миссис
Нельсон. Дебби необычайно способна,  восприимчива  и  обладает  колоссальным
воображением.  Она  хочет  когда-нибудь  написать  книгу.  -  Не   правильно
истолковав улыбку Зака, Джулия добавила:
   - Не нужно  смеяться.  Она  действительно  способна  на  это.  Во-первых,
потрясающе "начитана" для человека, который до недавнего времени  вообще  не
умел читать. Она все время берет в библиотеке и слушает звукозаписи книг.  Я
слышала, как миссис Нельсон рассказывала об этом  отцу.  Она  говорила,  что
когда ее дети были маленькими,  то  могли  слушать  рассказы  Дебби  часами.
Именно поэтому я оказалась в Амарилло в тот день, когда  мы  встретились,  -
закончила она, забираясь обратно  на  табурет  и  возвращаясь  к  записям  в
блокноте. - Я пыталась раздобыть немного  денег  на  дополнительные  учебные
пособия. Они довольно дешевые, но деньги все равно нужны.
   - Ну и как, тебе удалось достать денег?
   Джулия кивнула, улыбнулась ему через плечо и снова взялась за карандаш.
   Испытывая непреодолимую потребность все время хоть  как-то  касаться  ее,
Зак положил ей  руку  на  плечо  и  нежно  ущипнул  за  ухо.  Джулия  весело
рассмеялась, склонила голову набок и потерлась щекой о его пальцы.
   Этот простой, милый жест нанес  решающий  удар  по  настроению  Зака.  Он
безжалостно напомнил ему о том,  что  сегодняшняя  ночь  ляжет  водоразделом
между таким прекрасным настоящим и мрачным будущим, в котором уже никогда не
будет  Джулии,  ее  обворожительной  улыбки,  ее  ласкового  голоса...  Ему,
конечно, следовало бы позволить ей уехать  сегодня  утром,  но  он  не  смог
отпустить ее с ненавистью в душе. Теперь же пора подумать  о  том,  что  чем
дольше они будут вместе, тем труднее окажется расставание.  Правда,  решение
отправить ее домой завтра ускоряло и его собственный отъезд  из  Соединенных
Штатов - ведь по возвращении ее наверняка подвергнут  самому  тщательному  и
дотошному допросу. Но Зак вынужден был пойти на этот риск -  главное,  чтобы
Джулия больше не подвергалась опасности. Ведь в следующий раз тревога  может
оказаться отнюдь не ложной.
   Изо всех сил пытаясь справиться с обуревавшими  его  мрачными  чувствами,
Зак сказал:
   - Что бы мы ни решили устроить сегодня вечером, пусть  это  будет  что-то
необычное. Праздничное.
   Ему понадобились все его  актерские  способности,  чтобы  произнести  эти
слова с улыбкой и как можно более беззаботно, дабы Джулия  не  догадалась  о
его планах.
   Джулия поразмыслила несколько секунд и улыбнулась в ответ.
   - Как насчет ужина при свечах с  танцами?  Сделаем  вид,  что  это  самое
настоящее свидание. Я надену что-нибудь  нарядное,  -  добавила  она,  чтобы
придать своей идее еще больший вес в его глазах. Но в этом не  было  никакой
нужды - Зак поддержал ее с неожиданным энтузиазмом.
   - Прекрасная мысль, - тотчас же произнес он и взглянул на часы. - Я приму
душ в твоей комнате и "заеду за тобой" через полтора часа. Тебе хватит этого
времени?
   Джулия весело рассмеялась:
   - Вполне. Думаю, что часа за  глаза  хватит  для  любых  метаморфоз  моей
внешности, которые мне придут в голову.

Глава 42

   Несмотря на последнее утверждение, Джулия решила  произвести  неотразимое
впечатление на Зака, а потому провела за своим туалетом гораздо больше часа.
   Волосы были одним из ее главных достоинств, и кроме того, они  совершенно
очевидно нравились Заку. Учитывая все это, Джулия  уделила  особое  внимание
своей прическе. Вымыв и высушив волосы, она тщательно расчесала их на  косой
пробор и уложила так, чтобы они  обрамляли  ее  лицо  и  небрежными  волнами
спадали на спину. Оставшись вполне довольна результатом, Джулия  достала  из
шкафа мягкое вязаное платье яркого кобальтового  цвета  с  белыми  атласными
манжетами и блестящими хрустальными пуговицами. Правда, когда  она  натянула
его на себя, то обнаружила на  спине  глубокий  овальный  вырез.  Обманчивая
простота фасона придавала платью особую пикантность, и Джулия тоже  невольно
почувствовала  себя  обольстительной.  И  все  же,  глядя  в  зеркало,   она
заколебалась  -  есть  ли  у  нее  право  надевать  такое  дорогое   платье,
принадлежащее незнакомой женщине.
   Но с другой стороны, у Джулии не было выбора. Она  выехала  из  Китона  в
джинсах и, никак не рассчитывая на подобные приемы,  не  захватила  с  собой
чулок. Заимствовать же чужое белье Джулия никак не могла.  Так  что  длинная
юбка должна была скрыть этот недостаток в ее одежде.  Все  остальные  наряды
были либо слишком короткими, либо чересчур экстравагантными. Опять влезать в
брюки ей не хотелось. Принеся мысленные извинения хозяйке гардероба,  Джулия
решила остаться в этом замечательном синем платье.
   Предприняв второй рейд в глубины стенного шкафа, она извлекла пару  синих
туфелек,  которые  пришлись  ей  как  раз  впору.   Довольная   достигнутыми
результатами, Джулия слегка взбила волосы и еще  раз  взглянула  на  себя  в
зеркало.
   Приглушенные тени и тушь сделали ее глаза  еще  более  выразительными,  а
румяна подчеркнули высокие скулы и красивый овал лица, но не  это  придавало
сегодня Джулии особый шарм, не потому так ярко  сверкали  ее  глаза.  Джулию
согревала и будоражила мысль о том, что через  несколько  минут  она  увидит
Зака, и у них впереди будет долгий, замечательный вечер. Как бы там ни было,
но она и сама понимала, что никогда не выглядела  так  потрясающе.  Закончив
красить  губы,  Джулия  немного  отступила  от  зеркала,  улыбнулась  своему
отражению и направилась к двери. По дороге она успела подумать  о  том,  что
нужно обязательно узнать адрес этого дома и прислать чек  за  использованную
ею косметику, а также услуги химчистки.
   В гостиной уже горели свечи, в камине пылал яркий огонь, а  Зак  стоял  у
стойки с бутылкой шампанского. В великолепно  сидящем  темно-синем  костюме,
ослепительно  белой  рубашке  и  узорчатом  галстуке  он  казался  настолько
красивым, что у Джулии  невольно  перехватило  дыхание.  Открыв  рот,  чтобы
что-то  сказать,  она  вдруг  вспомнила,  что  однажды  видела   его   таким
элегантным, и испытала знакомое чувство боли и  обиды  из-за  допущенной  по
отношению к нему несправедливости. Тогда по телевизору показывали  церемонию
вручения "Оскаров", и он поднимался на сцену,  чтобы  получить  "Оскара"  за
лучшую мужскую роль. В тот вечер на нем были черный смокинг, белая рубашка с
застроченными  складками  и  черный  галстук-бабочка.  Джулия  по  сей  день
помнила, какое неизгладимое  впечатление  он  на  нее  произвел  -  высокий,
красивый, мужественный, искушенный. Она,  правда,  уже  успела  забыть,  что
именно он говорил, но это, несомненно, было что-то очень остроумное,  потому
что все сидящие в зале рассмеялись и продолжали смеяться до тех пор, пока он
не ушел со сцены.
   От мысли о том, что сейчас он вынужден прятаться, как загнанное животное,
Джулии хотелось плакать.
   Но она понимала, что любые выражения жалости и сочувствия были бы  сейчас
совершенно неуместны. Сегодня у них праздничный веселый ужин, и Джулия  была
решительно настроена  сделать  его  именно  таким.  Стараясь  справиться  со
смущением, она привычным движением засунула руки  в  карманы,  спрятанные  в
боковых швах платья, и сделала шаг вперед.
   - Привет.
   Подняв на нее глаза, Зак уже не смог их отвести,  и  шампанское  полилось
через край бокала.
   - О Боже, - наконец прошептал он, и в его голосе  слышалось  нескрываемое
восхищение. - И ты еще ревновала меня к Гленн Клоуз?
   Лишь после  этих  его  слов  Джулия  окончательно  осознала,  что  именно
заставило ее сегодня так тщательно одеться, причесаться  и  накраситься.  Ей
действительно хотелось хоть немного сравняться с теми роскошными  женщинами,
к обществу которых он в свое время привык. И  теперь  его  реакция  была  ей
настолько приятна, что она даже не сразу нашлась, что ответить.
   - Ты проливаешь шампанское, -  сказала  она,  пытаясь  выиграть  время  и
сообразить, как лучше себя повести.
   Чертыхнувшись, Зак поставил бутылку и потянулся за  кухонным  полотенцем,
чтобы вытереть образовавшуюся лужу.
   - Зак?
   - Что? - не оборачиваясь, отозвался он, приподнимая бокалы.
   - А как мог ты ревновать меня к Патрику Свейзи? Широкая белозубая  улыбка
подсказала Джулии, что ему ее слова были так же приятны, как и ей его.
   - Честно говоря, я и сам не знаю.

***

   - А кого из певцов ты выбрал? -  весело  поинтересовалась  Джулия,  после
того как они закончили свой  ужин  при  свечах.  -  Потому  что  я  вряд  ли
соглашусь танцевать под Микки Мауса.
   - Согласишься.
   - Почему ты так уверен?
   - Потому что тебе нравится танцевать со мной.  Несмотря  на  то,  что  их
беседа протекала легко и непринужденно,  Джулия  безошибочно  почувствовала,
что с каждой уходящей минутой настроение Зака ухудшается. Даже их совместные
усилия сделать  этот  вечер  по-настоящему  праздничным  не  могли  рассеять
напряженность и печаль, которые, казалось,  витали  в  воздухе,  сгущаясь  с
приближением ночи. Джулия пыталась убедить себя в том, что причиной всему их
дневной разговор. О том, что он собирается отправить ее домой, она старалась
даже не думать. Несмотря на все ее горячее желание остаться  с  ним,  Джулия
прекрасно понимала, что последнее слово будет  не  за  ней.  Да,  она  очень
любила его, но, к сожалению, понятия  не  имела  о  его  истинных  чувствах.
Единственное, в чем она могла быть  твердо  уверена,  -  это  то,  что  Заку
приятно находиться в ее обществе. Здесь.
   Ее  размышления  прервала  дивная  музыка,  и  потрясающий  голос  Барбры
Стрейзанд запел, отгоняя прочь дурные предчувствия.
   - Это явно не Микки Маус, - сказал Зак, протягивая ей руки. - Подойдет?
   Джулия согласно кивнула, щурясь от удовольствия:
   - Стрейзанд - моя любимая певица.
   - И моя тоже, - сказал Зак, обвивая руками талию Джулии и притягивая ее к
себе.
   - Если бы у меня был такой голос, я бы пела с утра до вечера просто  ради
того, чтобы слышать саму себя.
   - Да, она уникальна, - согласился Зак, - опереточных сопрано пруд  пруди,
но ее нельзя отнести к их числу. Она неподражаема.
   Рука Зака нежно гладила ее обнаженную спину, и, глядя в его глаза, Джулия
вновь почувствовала знакомое волнение, которое она  испытывала  всякий  раз,
когда он так смотрел на нее.  Ей  вновь  захотелось  испытать  сладость  его
прикосновений, нежность и настойчивость  поцелуев,  а  также  ту  радость  и
счастье, которое дарило его тело. Но еще больше  возбуждало  сознание  того,
что она все это получит  сегодняшней  ночью,  а  потому  можно  наслаждаться
предвкушением и сознательно оттягивать момент наслаждения. Правда, всл