откое  время
могу оставить своего пациента без присмотра.
   - Не сомневаюсь, - сухо заметил Джейсон.
   - Вы думаете, он поправится, доктор? - вырвалось  у  девушки,  удивленной
тем, что Джейсон может оставаться таким невозмутимым.
   Старательно  избегая  испытующего  взгляда   Джейсона,   доктор   Уортинг
беспокойно взглянул на Викторию и прочистил горло.
   - Трудно сказать. Понимаете,  он  говорит,  что  хочет  дожить  до  вашей
свадьбы. И он изо всех сил старается, чтобы это ему удалось. Можно  сказать,
что таким образом у него появился стимул выжить.
   Виктория закусила губу и  смущенно  взглянула  на  Джейсона,  прежде  чем
спросить врача:
   - А что будет, если он начнет выздоравливать, а мы.., мы скажем ему,  что
передумали?
   Джейсон ответил за доктора вкрадчивым голосом:
   - В этом случае у него обязательно будет  новый  рецидив  болезни.  -  И,
повернувшись к врачу, сухо сказал:
   - Не правда ли, доктор?
   Доктор Уортинг отвел взгляд от ледяных глаз лорда Филдинга.
   - Уверен, что вы знаете его лучше, чем кто-либо, Джейсон. Что  будет,  по
вашему мнению? Маркиз пожал плечами:
   - По-моему, у него опять будет сердечный приступ.
   Виктория подумала, что судьба как бы намеренно мучает ее,  лишив  дома  и
родителей, вынудив жить в чужой стране, а теперь еще  заставляя  вступить  в
брак с человеком, которому она безразлична.
   После того как мужчины ушли, она еще долго  сидела  за  столом,  бездумно
ковыряя вилкой в тарелке и пытаясь найти для себя и для  Джейсона  выход  из
сложившейся ситуации. К ней словно в насмешку над ее горем вернулись мечты о
счастье, об уютном доме, где она коротала бы вечера  с  любящим  супругом  и
очаровательным малышом на руках, и Виктория позволила себе пожалеть о  своей
судьбе.
   В конце концов, она не требовала от жизни чего-то особенного; не  мечтала
о мехах и драгоценностях, о том, чтобы вращаться в  высшем  обществе,  иметь
огромный особняк, где она могла бы царить  и  властвовать.  Ей  хотелось  не
большего, чем у нее было в Америке, если не считать маленького дополнения  в
лице мужа и ребенка.
   Викторию обуяла смертельная тоска по родному дому, и она в печали уронила
голову. Как бы  ей  хотелось  повернуть  время  вспять  хотя  бы  на  год  и
задержаться там, послушать рассказы  отца  о  больнице,  которую  он  мечтал
выстроить, потолковать с земляками, с которыми она так сроднилась.
   Она бы отдала все на свете,  лишь  бы  опять  оказаться  дома.  Перед  ее
мысленным  взором  возникло  красивое,  смеющееся  лицо  Эндрю,  и  Виктория
огромным усилием воли  стерла  из  памяти  эту  картину,  отказываясь  снова
проливать слезы по неверному юноше, которого прежде обожала. Она  отодвинула
стул и пошла искать Джейсона. Эндрю оставил ее, зато Джейсон здесь и  обязан
помочь ей придумать какой-то выход, чтобы брак, которого они оба не  желают,
не был заключен.
   Виктория обнаружила его одного в кабинете  -  грустного,  погруженного  в
невеселые мысли; он стоял, опираясь  на  каминную  полку,  а  его  невидящий
взгляд был устремлен на пустой камин. Виктория почувствовала к нему глубокую
жалость, поняв, что он просто напускал на себя холодный и бесстрастный вид в
присутствии доктора Уортинга,  а  здесь,  где  его  никто  не  видит,  может
позволить себе предаться тоске.
   Она подавила острое желание подойти и  попытаться  утешить  его,  заранее
зная, что он отвергнет ее жалость, и спокойно произнесла:
   - Джейсон!
   Он поднял голову и с непроницаемым лицом посмотрел на нее.
   - Что будем делать?
   - По поводу?
   - По поводу несусветной идеи дяди Чарльза о нашем браке.
   - Почему несусветной?
   Викторию удивила подобная реакция, но она была полна решимости спокойно и
откровенно обсудить сложившееся положение.
   - Потому что я не хочу выходить за вас. Его глаза посуровели.
   - Я прекрасно знаю это.
   - И вы ведь тоже не хотите жениться, - рассудительно добавила она.
   - Верно. - Снова уставившись в пустой очаг,  он  погрузился  в  молчание.
Виктория ждала, что он скажет еще что-нибудь; не дождавшись, она вздохнула и
собралась уходить. Но Джейсон вдруг прервал молчание, и его слова  заставили
ее обернуться и застыть в изумлении.
   - Однако наш брак мог бы дать каждому из нас что-то такое,  чего  мы  оба
хотим.
   - О чем вы? - спросила она, всматриваясь в его нервный профиль и  пытаясь
понять, к чему он клонит. Джейсон  выпрямился  и  повернулся  лицом  к  ней,
засунув руки в карманы брюк.
   - Вы хотите вернуться в Америку, чтобы быть независимой, жить среди своих
друзей и, возможно, построить больницу, о которой мечтал ваш отец. Я  слышал
все это от вас. Если вы честны перед собой, то признаетесь, что вам  хочется
вернуться туда, чтобы показать Эндрю и всем остальным, что его предательство
не имеет для вас никакого значения - что вы так же легко забыли его, как  он
вас, и нашли свою судьбу.
   Виктория почувствовала такое унижение от этих слов, что до нее  не  сразу
дошел смысл следующей фразы Джейсона.
   - А я, - молвил он  равнодушно,  -  хочу  сюда.  -  У  нее  от  изумления
раскрылся рот. А он спокойно продолжал:
   - Мы могли бы дать друг другу то, чего хочет каждый из нас.  Выходите  за
меня и дайте мне сына. В обмен на это я отправлю вас в Америку  с  деньгами,
которых хватит  для  того,  чтобы  жить  по-королевски  и  построить  дюжину
больниц.
   Виктория с недоверием смотрела на собеседника.
   - Дать вам сына? - эхом повторила она.  -  Дать  вам  сына,  и  тогда  вы
отправите меня в Америку? Дать вам сына и оставить его здесь?
   - Ну, не такой уж я эгоист - можете держать его при себе, скажем..,  пока
ему не минет четыре годика. До этого возраста ребенок нуждается в матери.  А
затем он должен быть со мной. Может быть, вы захотите остаться с нами, когда
привезете его. Меня бы больше устроило, чтобы вы остались здесь навсегда, но
это уже на ваше усмотрение. Однако есть одно  условие,  на  котором  я  буду
настаивать.
   - Что за условие?  -  едва  соображая,  спросила  она.  Он  на  мгновение
заколебался, как если бы хотел более четко  сформулировать  ответ,  и  когда
наконец заговорил, то смотрел в сторону, избегая встретиться с ней глазами.
   - Поскольку вы очертя голову  принялись  защищать  меня  от  всевозможных
нападок в тот вечер, в обществе сочли, что вы не презираете и не  опасаетесь
лорда Филдинга. Если вы согласитесь на этот брак, то вам придется подкрепить
это мнение и ничего не делать и не говорить в противовес ему.
   Иными словами, независимо от  того,  что  будет  происходить  между  нами
наедине, я хочу, чтобы на людях вы вели себя так, будто  вышли  за  меня  не
только из-за моих денег  и  титула.  Или,  попросту  говоря,  как  будто  мы
влюбленная пара.
   Слушая его, Виктория вспомнила горькое замечание Джейсона на балу о  том,
что она ошибается, если считает, что его  хоть  чуть-чуть  заботит  то,  что
думают в обществе... Он лгал,  -  подумала  она  с  нежностью.  -  Его  явно
заботит, что подумают люди". Виктория пристально  смотрела  на  этого  якобы
хладнокровного, бесчувственного человека, стоявшего перед ней. Он  и  сейчас
выглядел мощным, надменным  и  уверенным  в  себе.  Было  просто  невозможно
поверить, что он нуждался в сыне, или в ней, или еще в ком-нибудь, - так же,
как невозможно было поверить в его беспокойство по  поводу  того,  что  люди
боялись и не доверяли ему. Невозможно, и все-таки это было так.
   Она вспомнила, каким по-мальчишески открытым было его лицо в ночь  дуэли,
когда он дразнил  ее  и  уговаривал  поцеловать  в  губы.  Вспомнила  острое
желание, чувствовавшееся в его поцелуе, и отчаянную  тоску,  прозвучавшую  в
его словах: "Я пытался десятки раз отпустить вас, но не смог".
   Возможно, под этой бесстрастной, бесчувственной маской Джейсона такие  же
одиночество и пустота, какие ощущает и она. Может  быть,  она  действительно
нужна ему, но он просто не хочет признаться себе в этом. А вдруг это все  ей
только кажется?
   - Джейсон, - начала Виктория, решив высказать не. - которые мысли  вслух.
- Вы не можете ожидать того, что, родив сына, я отдам его вам  и  буду  жить
отдельной, собственной жизнью. Не может быть, чтобы вы были  так  холодны  и
бессердечны, как пытаетесь показать, предлагая мне это. Я.., просто не  могу
этому поверить.
   - Я не буду вам жестоким супругом, если вы это имеете в виду.
   - Нет, не это! - взорвалась Виктория. - Как вы можете говорить о браке со
мной, как будто речь идет о.., простой коммерческой  сделке  -  без  участия
чувств, эмоций и даже претензии на любовь или...
   - Неужели у вас еще сохранились какие-то иллюзии насчет любви? -  фыркнул
он с обидным пренебрежением. - Ваш опыт с Бэйнбриджем должен был бы  научить
вас, что любовь -  чувство,  годное  лишь  для  того,  чтобы  манипулировать
глупцами. Я не ожидаю от вас любви и не нуждаюсь в ней, Виктория.
   Девушка, пошатнувшись и почти теряя  сознание  от  обиды,  схватилась  за
спинку стула. Она уже собиралась сказать все, что думает о его  предложении,
но он покачал головой, как бы прося ее не делать этого.
   - Не отвечайте, прежде чем хорошенько не обдумаете сказанное  мной.  Если
вы выйдете за меня,  то  будете  иметь  полную  возможность  жить  так,  как
захотите.
   Сможете построить больницу в Америке и другую - возле Уэйкфилда,  а  сами
остаться в Англии. У меня шесть поместий и тысяча арендаторов и  слуг.  Одни
только мои слуги могли  бы  дать  вам  необходимый  контингент  больных  для
больницы. Если этого окажется недостаточно, я буду  платить  им,  чтобы  они
болели. - На его губах появилась мягкая улыбка, но Виктории было  совсем  не
до шуток.
   Увидев, что его юмор не достиг цели, он добродушно сказал:
   - Вы сможете завесить все стены Уэйкфилда своими этюдами, а если  они  не
поместятся, можно будет разместить их на стенах дома снаружи.
   Виктория  все  еще  пыталась  переварить  тот  поразительный  факт,  что,
оказывается, он знал о ее любви к рисованию, когда Джейсон протянул  руку  и
кончиками пальцев провел по ее напряженному лицу, небрежно добавив:
   - Обещаю, что буду очень щедрым мужем.  От  последнего  слова  "муж"  она
вдруг похолодела так, что ей пришлось потереть ладони одну о  другую,  чтобы
они согрелись.
   - Почему? - прошептала она. - Почему я? Если  вам  нужны  сыновья,  то  в
Лондоне найдутся десятки женщин, готовых на все ради того,  чтобы  выйти  за
вас.
   - Потому что вы меня привлекаете, и вы  это  прекрасно  знаете.  А  кроме
того, - продолжил Филдинг с дразнящими огоньками в глазах и положил руки  ей
на плечи, пытаясь привлечь ее поближе к себе, - я вам нравлюсь.  Вы  сказали
об этом сами, когда думали, что я сплю, - помните?
   Виктория  ахнула,  не  в  состоянии  поверить  еще  одному  удивительному
откровению: она действительно привлекает его!
   - Мне и Эндрю нравился! - со злой дерзостью возразила она. - Но сейчас  у
меня вообще сложилось чрезвычайно скверное представление о мужчинах.
   - Ну что ж, пожалуй, вы правы, - не стал спорить Джейсон, и в его  глазах
запрыгали веселые чертики.
   Она  почувствовала,  что  его  руки  безжалостно  влекут  ее  и  она  уже
оказывается в опасной близости к собеседнику.
   - По-моему, вы много себе позволяете, - задыхаясь, проговорила она. - Вы,
наверное, сошли с ума!
   - И то и другое верно, - согласился Джейсон, - так что у вас нет  выбора.
- Его голос охрип, и доводы показались еще  более  убедительными,  когда  ее
грудь наконец коснулась  его  рубашки.  -  Я  дам  вам  все,  что  требуется
женщине...
   - Все, кроме любви, - задохнулась она.
   - Все, чего женщина по-настоящему хочет, - поправил он, и, прежде чем она
смогла  осмыслить  это,  его  резко  очерченные  губы  начали  медленно,  но
неуклонно приближаться к ее рту. - Я дам вам драгоценности и меха, -  обещал
он. - У вас будет больше денег, чем вы могли бы мечтать. -  Свободной  рукой
он обнял ее, растрепав прическу, и почти вплотную приблизил лицо к ее  лицу.
- А единственное, чего я хочу от вас взамен, так это...
   Как ни странно, Викторию удивило скорее то, что он продает  себя  слишком
дешево, требуя от нее так мало. Лорд Филдинг красив, богат и привлекателен -
конечно, у него есть право ожидать от жены большего...
   Но затем Виктория утратила способность удивляться и рассуждать:  их  губы
слились в бесконечном, будоражащем душу и тело поцелуе. Он  коснулся  языком
ее губ, как бы уговаривая ее приоткрыть их, и когда она сдалась, он проник в
ее жаркую глубину.  Виктория  застонала,  и  его  руки,  как  бы  защищая  и
оберегая, суля поддержку и опору, сомкнулись  вокруг  ее  талии.  Их  фигуры
слились воедино, словно деревья,  пригибаемые  друг  к  другу  лунной  ночью
порывами  любовного  ветра.  И  руки  их,  как  ветви,  то  сплетались,   то
расплетались, легко касаясь, поглаживая, сжимая и дрожа.
   Когда Джейсон наконец отпустил ее, Виктория ощущала лишь туман в  голове,
жар во всем теле и безотчетный, переполняющий ее ужас.
   - Посмотрите на меня, - шепнул он, повернув ее  лицо.  -  Вы  дрожите,  -
сказал он, когда она встретила его взгляд. - Вы боитесь меня?
   Несмотря на дрожь, девушка отрицательно покачала головой. Она боялась  не
его; она боялась того необъяснимого чувства, что сейчас родилось в ней.
   - Нет, - коротко ответила Виктория. Его губы расплылись в улыбке.
   - Боитесь, но для этого нет оснований. -  Джейсон  прикоснулся  кончиками
пальцев к ее пылающим щекам, затем пригладил ее густые волосы. -  Я  причиню
вам боль только один раз, да и то непреднамеренно.
   - Как? Зачем?
   Его лицо посуровело.
   - А может, никакой боли и не будет, так?
   - Что "так"? - чуть ли не в истерике выкрикнула девушка. - Пожалуйста, не
говорите загадками, я и так уже едва могу соображать.
   Как всегда, неожиданно переменившись, он небрежно пожал плечами:
   - А впрочем, это не имеет значения. Мне все  равно,  что  у  вас  было  с
Бэйнбриджем. Это было до того.
   - До того? - повторила она, совершенно теряясь в догадках, что он имеет в
виду. - До чего до того?
   - До меня, - коротко сказал он. -  Однако,  полагаю,  вы  заранее  должны
знать: я не потерплю, чтобы мне наставляли рога. Надеюсь, это ясно?
   У нее от изумления открылся рот.
   - Рога?! Какие рога? Да вы не в себе! Вы просто сумасшедший!
   Губы Джейсона скривились в полуулыбке.
   - На этот счет у нас нет разногласий.
   - Если вы будете  продолжать  делать  свои  непонятные,  но,  несомненно,
оскорбительные намеки, мне лучше удалиться в свою комнату.
   Джейсон заглянул в ее смятенные синие глаза и с  большим  трудом  подавил
неистовое желание снова заключить ее в объятия и горячо расцеловать.
   - Ну ладно, поговорим о чем-нибудь более земном. Что там  готовит  миссис
Крэддок?
   У  Виктории  было  такое  чувство,  что  весь  мир  вращается   в   одном
направлении, а она постоянно движется  ему  навстречу,  блуждая  в  каком-то
тумане.
   - Миссис Крэддок? - недоумевая, повторила она.
   - Повариха. Видите, я запомнил ее имя. Я также знаю,  что  лакей  О'Мэлли
пользуется вашим особым расположением. - Он ухмыльнулся.  -  Итак,  что  нам
готовит миссис Крэддок на ужин?
   - Гуся, - сказала девушка,  пытаясь  совладать  с  собой.  -  Это..,  это
подходит?
   - Еще как. Мы будем ужинать дома?
   - Что касается  меня,  то  несомненно,  -  намеренно  уклончиво  ответила
Виктория.
   - В таком случае,  естественно,  и  я  поступлю  так  же.  Все  еще  едва
соображая, она поняла, что он уже играет роль мужа.
   - Тогда я сообщу об этом миссис Крэддок, - сказала она и, не чувствуя  ни
рук, ни ног, направилась к двери.
   Джейсон говорит, что она привлекает его. Он хочет жениться  на  ней.  Это
невозможно. Но если дядя Чарльз умрет, ей придется выйти за него.  Если  они
поженятся сейчас, то, возможно,  дядя  Чарльз  найдет  в  себе  силы,  чтобы
выжить. И дети... Джейсону хочется детей. И ей очень хочется  их  иметь.  Ей
так хочется любви! А может,  они  вместе  будут  счастливы?  Ведь  временами
Джейсон бывает обворожительным и внимательным, а улыбка  его  заразительной!
Да, еще он сказал, что не будет ей причинять боль.
   ..Она была уже почти у двери, когда Джейсон остановил ее:
   - Виктория...
   Она машинально повернулась.
   - Полагаю, вы уже приняли решение о нашем браке. Если да, то после  ужина
нам следует повидать Чарльза и сообщить ему, что мы определяем день свадьбы.
Он будет чрезвычайно рад, и чем скорее мы это сделаем, тем лучше.
   "Джейсон торопит события, боясь, что я  раздумаю  выходить  за  него",  -
сообразила Виктория. Она воззрилась на красивого, полного  сил,  энергичного
человека - и казалось, время  остановилось.  Почему  ей  мерещится,  что  он
напряженно  ждет  ее  ответа?  Почему  он  так  заинтересован,   чтобы   эта
коммерческая сделка состоялась?
   - Я... - беспомощно начала девушка, а в  ее  ушах  в  этот  момент  снова
прозвучали нежные слова Эндрю, когда он делал  ей  официальное  предложение:
"Скажи, что выйдешь за меня, Виктория. Я люблю тебя и буду любить всегда"...
   Ее подбородок сердито вздернулся.  По  крайней  мере  Джейсон  Филдинг  в
отличие от Эндрю не говорил о любви, которой не было в его сердце. Правда, и
предложение он делал без малейшего оттенка  сентиментальности,  поэтому  она
решила принять его точно так же - не выражая никаких эмоций.  Она  взглянула
на Джейсона и сухо кивнула:
   - Хорошо,  после  ужина  мы  сообщим  ему.  Можно  было  поклясться,  что
напряжение, сковывающее всю фигуру Джейсона, как рукой сняло.

***

   В формальном  смысле  это  был  вечер  их  помолвки,  и  Виктория  решила
воспользоваться этим случаем для  того,  чтобы  попытаться  вести  себя  как
образцовая невеста, тем самым демонстрируя, какой она может стать  женой.  В
то утро, когда произошла дуэль, Джейсон упомянул, что обожает ее смех.  Если
ее подозрения оправданны и он действительно чувствует себя таким же одиноким
и заброшенным, как она, тогда, возможно, они могли бы  скрасить  жизнь  друг
другу.  Босая,  она  стояла  перед  открытым  гардеробом,   обозревая   свои
разнообразные, одно другого прелестнее, платья и решая, что надеть по  этому
фальшиво-торжественному случаю.
   В конце концов она остановилась на платье из шифона цвета морской волны с
мерцающими золотыми блестками и ожерелье из аквамаринов  в  золотой  оправе,
подаренном Джейсоном в первый вечер ее  выхода  в  свет.  Рут  расчесала  ее
тяжелые блестящие волосы, и  они  вольно  раскинулись  сияющими  волнами  по
плечам и спине, их обрамление, как драгоценная оправа, особенно подчеркивало
юную  прелесть  девичьего  лица.  Наконец  Виктория,  удовлетворенная  своей
наружностью, спустилась в гостиную. Судя по  всему,  Джейсон  последовал  ее
примеру и тоже уделил немало внимания своему  внешнему  виду.  На  нем  были
безукоризненно  сшитый  бархатный   фрак   темно-бордового   цвета,   темные
панталоны, белый парчовый жилет, под обшлагами мерцали рубиновые запонки.
   Он наливал себе в бокал шампанское, когда  поднял  голову  и  увидел  ее;
Джейсон посмотрел на нее в упор с  нескрываемым  мужским  интересом.  В  его
взгляде светилась хозяйская гордость, и у Виктории  засосало  под  ложечкой,
когда она заметила это. Джейсон еще никогда не смотрел на нее так, будто она
- лакомый кусочек, который он собирается непременно попробовать  сегодня  на
ужин.
   - Вы обладаете удивительнейшей, приводящей в  смущение  способностью:  то
выглядеть  как  очаровательное  дитя,  то  как  невероятно   соблазнительная
женщина.
   - Если это комплимент, - неуверенно проговорила девушка, -  то  благодарю
вас.
   - Я хотел сказать вам именно комплимент, - заверил он, чуть  посмеиваясь.
- Хотя обычно  я  не  делаю  таких  неудачных  комплиментов,  которые  можно
расценить иначе. Впредь я постараюсь быть точнее.
   Тронутая подобной попыткой  перемениться  и  стать  приятным  в  общении,
Виктория наблюдала,