озможно, но не думаю, что он был способен рискнуть собственной шкурой из-за чего-то столь опасного и ненадежного. Я бы посчитал, что он занимался чем-то более стабильным.
     - Воровство? Торговля краденым? - предлагал Уомэк. Мак покачал головой:
     - Та же категория, что и наркотики.
     - Шантаж? Вымогательство? - не унимался Шредер.
     - Вероятнее всего, но я хотел бы получить заключение наших аналитиков. Пусть почитают досье и выведут заключения. Ответ может быть и у Ли Мэннинг, хотя она и не обязательно знает об этом. Я хочу допросить ее сегодня, но попытаюсь быть вежливым и спросить позволения у Валенте. У меня пока все.
     Он отошел от доски.
     Сэм нетерпеливо ждала этих слов. Схватив с пола сумочку, она встала и отодвинула стул на место.
     - Давайте отрабатывать версии, - добавил Маккорд, и Сэм рванула к двери, стараясь, чтобы между ними оставались Уомэк и Шредер, в надежде что мужчины ее загородят. Она была уже у порога, распахнула дверь... и тут ее настиг неумолимый голос Маккорда:
     - Детектив Литлтон, останьтесь на пару слов.

Глава 63

     Сэм выругалась про себя и повернулась, давая пройти Шредеру и Уомэку. Старательно поправила ремешок сумочки на плече, прижала блокнот к груди и робко приблизилась к человеку, сидевшему за столом и взиравшему на нее в вопросительном молчании.
     - Почему? - коротко спросил он.
     На языке Сэм вертелось несколько возможных ответов, пока она лихорадочно изобретала подходящую отвлекающую тактику и высокоэффективные методы избежать праведного гнева мужчины, намеревавшегося продемонстрировать свою силу. Но она все же остановила выбор на самом простом: честности.
     - Имеешь в виду реплику насчет массажа? Мак молча кивнул.
     - Сама не знаю, зачем я это брякнула, - призналась она. - По-моему, немного растерялась. Ты, возможно, уже бывал в подобных ситуациях, а для меня она внове.
     - Твой намек, случайно, не имел отношения к моему выговору за опоздание?
     Сэм немного подумала.
     - Кажется, да. Прости. Больше такого не повторится. И тут она снова увидела это: теплые веселые огоньки в его глазах.
     - И ты меня тоже прости! - выпалил он.
     Сэм недоумевающе хлопнула глазами, но, поразмыслив немного, поняла и его странный ответ, и причину веселости.
     - Твой выговор, случайно, не имел отношения к тому обстоятельству, что я разоделась к сегодняшнему свиданию?
     Он уставился на нее с таким изумлением, словно она сморозила невероятную чушь:
     - Ну разумеется!
     Сэм прикусила губу, чтобы скрыть улыбку, и на мгновение утонула в его глазах, прежде чем опомниться и пойти к выходу.
     - Послушай, - окликнул Мак, - я не приказывал снять наблюдение с Валенте. Когда мне сообщат, что он у себя в офисе, я поеду к нему. Хочу убедить его позволить Ли Мэннинг поговорить с нами: открыто, без адвоката, оспаривающего каждый вопрос, который я задаю. Если понадобится, я вызову ее сюда для допроса, но на этот раз хотелось бы все сделать более цивилизованно. И в этом деле с Валенте я надеюсь только на тебя.
     - Не стоит, - возразила Сэм. - Я все испортила в тот момент, когда спросила, был ли он в доме миссис Мэннинг, когда мы приехали, чтобы сообщить о смерти ее мужа. Он понимал, что мы уже все знаем, так что теперь он обо мне самого низкого мнения. И если раньше он хотя бы отвечал откровенно, то сейчас наверняка считает меня очередным пронырливым хитрым копом.
     - Чисто из любопытства: почему ты спросила его об этом? - осведомился Мак, что-то рассеянно вычерчивая в блокноте.
     - Хотела проверить, попытается ли он солгать.
     Мак развалился в кресле и задумчиво уставился с пространство.
     - В его же интересах позволить нам потолковать с Ли Мэннинг! Если бы мне удалось встретиться с ним, думаю, я сумел бы его в этом убедить. Если же вызову его сюда, он явится с адвокатом, и весь участок сбежится нас подслушивать. А ведь то, что я намерен сказать Валенте, предназначено только для его ушей.
     Сэм машинально переложила блокнот в правую руку, которой уже держала сумочку.
     - Для того чтобы беседа состоялась, причем без адвоката, тебе необходимо заверить его, что твое мнение о нем со вчерашнего дня разительно переменилось, и это окончательно и бесповоротно.
     Губы Маккорда дернулись в язвительной усмешке.
     - Вчера мой друг в "Интеркуэст" передал от него весьма недвусмысленное предупреждение. И этот самый друг утверждает, что мистер Валенте "донельзя серьезен".
     Сэм подняла глаза к небу.
     - Потрясающе, - буркнула она, но тут же просветлела:
     - Я знаю способ, только вряд ли он тебе понравится.
     - Давай свой способ, и посмотрим.
     - Отдай ему нашу главную и единственную улику против него. Верни записку.
     - Ты права, мне это не нравится. Грубое нарушение следственной процедуры.
     Сэм, по-птичьи наклонив голову набок, пояснила:
     - Это твоя позиция. А он скорее всего считает, что мы незаконно конфисковали принадлежавшую ему корреспонденцию и держим ее в надежде повесить очередное преступление на него или Ли Мэннинг. Он знает, что записка очень ценна для нас, если мы собираемся и дальше преследовать их. И самое главное, знает о наших "следственных процедурах", поскольку ему не раз приходилось дожидаться, пока мы вернем его собственность. Отдай записку - и сразу выиграешь в его глазах!
     Мак, немного поколебавшись, сдался:
     - Хорошо, но давай снимем с полдюжины копий и все заверим. Потом позвони сенатору и предупреди, что опоздаешь на вечеринку.
     Ему все известно! Ну еще бы. Ведь он наверняка тщательно проверил ее досье, прежде чем включить в состав бригады. Мак все делает на редкость тщательно. Даже целуется.
     - Есть, лейтенант! - шутливо отрапортовала она. - Так и сделаю.
     Она снова взялась за дверную ручку.
     - Сэм...
     Какой чувственный, чуть хрипловатый голос...
     - Что, лейтенант?
     - Ты очень красива.
     Сердце Сэм с силой ударилось о ребра.
     - Ну не смешно ли, - выдохнула она, - я то же самое думала о тебе.
     Маккорд смотрел, как она уходит. Когда дверь захлопнулась, он схватился за телефонную трубку, но замер, уставившись на свои каракули. Те самые, что выводил во время разговора. Страница был вся исписана. Одно и то же слово, выведенное самыми причудливыми завитушками, повторялось раз за разом:
     Моя.

Глава 64

     В три часа экипаж машины наружного наблюдения, отслеживавший все передвижения Майкла Валенте, доложил, что тот вернулся в офис своей компании на Шестой авеню.
     В три тридцать пять Маккорд и Сэм открыли высокие двери с табличкой "Элаенс-кроссинг корпорейшн, административный отдел" на сорок восьмом этаже.
     Стойка секретаря в приемной была сделана из толстого стекла и расположена в центре просторного, затянутого ковровым покрытием помещения, где, кроме нее, имелись кресла и диваны, составленные в кружки и находившиеся на некотором расстоянии друг от друга. Украшением служили оригинальные стеклянные скульптуры, причем некоторые довольно большие и абстрактные, подсвеченные скрытыми светильниками.
     Сюда выходило несколько дверей, в настоящий момент закрытых. Рядом с одной сидели двое мужчин и женщина, о чем-то тихо беседовавшие. Еще один мужчина, устроившийся у окна, читал журнал. На полу у его ног чернел портфель.
     Маккорд отдал секретарю визитную карточку и объяснил, что хочет видеть мистера Валенте. Обычно, получив карточку от детектива нью-йоркского департамента полиции, "белый воротничок" реагировал одинаково: тревога, любопытство, шок и - очень редко - настороженность. И никогда - презрение. Эта же дама оказалась весьма странным исключением. Привлекательная особа лет тридцати взглянула сначала на карточку, потом на самого Маккорда и буквально скривилась от омерзения, прежде чем встать и исчезнуть в длинном коридоре.
     - Кажется, ты не сумел произвести на нее надлежащего впечатления, - пошутила Сэм.
     - Я уже заметил, - признался Маккорд и, понизив голос почти до шепота, добавил:
     - Если Валенте нас примет, наверняка попытается записать разговор - для собственной защиты, на случай возможной ловушки. Он не новичок в тех играх, которые разыгрывают копы. Не говори ничего важного, пока я не сумею убедить его не записывать разговора. Если он не поверит тому, что я скажу, или желание отомстить возьмет верх над осторожностью, не хочу, чтобы у него на руках оказалась запись, которой в любую минуту смогут воспользоваться адвокаты.
     Вернулась секретарь в сопровождении очень ухоженной женщины средних лет в светло-розовом шерстяном костюме, с короткими черными волосами и гордой осанкой истинной королевы... или школьной директрисы.
     - Я миссис Ивенсон, референт мистера Валенте, - объявила она прекрасно поставленным, но строгим голосом. - Следуйте за мной, пожалуйста.
     Маккорд и Сэм молча зашагали по коридору, вышли через короткий переход в другой коридор и остановились перед дверью, на которой не было таблички. Миссис Ивенсон распахнула дверь, отступила, одарила Маккорда ослепительно фальшивой улыбкой и с безупречной дикцией произнесла:
     - Мистер Валенте предлагает вам пойти и попытаться э-э-э... оплодотворить самих себя.
     Оказалось, что дверь находится прямо напротив лифтов.
     - Я чувствовал, что все идет слишком уж гладко, - проворчал Маккорд, когда они терпеливо направились обратно, в приемную фирмы. - На этот раз попробуй ты.
     - Придется отдать его записку к миссис Мэннинг, иначе просто зря потратим время.
     Маккорд, поколебавшись, кивнул.
     Секретарь злобно уставилась на них, но Сэм молча улыбнулась, вынула из сумочки ручку и записку Валенте, все еще лежавшую в конверте для сбора доказательств, и написала поперек конверта:
     "Внутри - наш входной билет. Он останется у вас независимо от того, согласитесь вы поговорить с нами или нет. Пожалуйста, уделите нам несколько минут. Это насчет ЛМ, и дело не терпит отлагательства".
     Она отдала секретарше конверт вместе со своей карточкой и попросила:
     - Пожалуйста, отнесите это референту мистера Валенте и, если понадобится, держите перед ее глазами, чтобы она прочитала все немедленно и до последней строчки.
     Секретарь, очевидно, знавшая, что миссис Ивенсон вышвырнула их за порог, небрежно пожала плечами, бросила бумаги на угол стола и снова повернулась к экрану монитора.
     - Без проблем, - весело заверила Сэм, потянувшись за пакетом. - Если вы настолько заняты, мне нетрудно самой отнести это миссис Ивенсон.
     Секретарь развернулась, схватила конверт и карточку, наградила Сэм уничтожающим взглядом и решительно промаршировала в уже знакомом направлении.
     - Похоже, Валенте сумел заслужить верность своих подчиненных, - пробормотала Сэм, усаживаясь рядом с Маккордом.
     Тот ничего не ответил. Мысленно он, слегка улыбаясь, анализировал записку Сэм. Четыре коротких предложения, но каждое несет важную психологическую нагрузку.
     "Внутри - наш входной билет"...
     "Если вы разумный человек, то поймете, что возврат этой записки - невероятно огромный жест доброй воли с нашей стороны".
     "Он останется у вас независимо от того, согласитесь вы поговорить с нами или нет"...
     "Это ни к чему вас не обязывает. Мы не пытаемся ни к чему принудить вас и заранее признаем, что не смогли бы сделать этого, даже если бы пытались".
     "Пожалуйста, уделите нам несколько минут"...
     "Пожалуйста... Такого вы еще от полиции не слыхивали. Но мы понимаем, что вы достойны этого слова".
     "Это насчет ЛМ, и дело не терпит отлагательства"...
     "Мы употребили инициалы Ли Мэннинг, потому что, как и вы, не хотим делать ее имя достоянием гласности и предметом сплетен для тех, кто увидит эту записку".

***

     Майкл повесил трубку и вопросительно взглянул на миссис Ивенсон, протягивавшую ему конверт и карточку с именем детектива Литлтон.
     - Они вернулись, - морщась, сообщила она.
     Майкл нетерпеливо потянулся за конвертом, пробежал глазами послание, вскрыл конверт и вынул оттуда еще один. Внутри оказалась записка, приложенная им когда-то к корзине с грушами:
     "Оказалось, нет ничего сложнее, чем делать вид, что в ту субботнюю ночь мы встретились впервые".
     Даже если бы он намеренно пытался выставить себя и Ли убийцами Логана, лучшей улики не придумать. "Это нужно же было так точно выбрать слова!" - выругал себя Майкл, снова принимаясь читать написанное Литлтон. Подтекст сообщения от него не ускользнул, но последней каплей оказались ссылка на Ли и выражение "не терпит отлагательства". Если Литлтон достаточно сообразительна, чтобы играть на его чувствах к Ли, значит, у нее хватило ума и снять с записки копии. С другой стороны, копии никогда не производят на присяжных такого впечатления, как оригинал, поэтому она явно идет на риск, возвращая записку, и притом явно с согласия Маккорда.
     Майкл поколебался, задумчиво постукивая конвертом по столу. Сама мысль о том, чтобы впустить Маккорда в кабинет, заставила его скрипнуть зубами. Но тут на память пришли слова Уоллбрехта: "Труманти действительно выбрал не того, кого надо. Нельзя пустить Мака по неверному следу и приказать идти до конца из-за каких-то своих, личных, соображений. Попытайтесь сделать это - и окажетесь по уши в дерьме, потому что Мак не только возьмет верный след, но, схватив добычу, примется за вас... Лучшего детектива во всем нью-йоркском департаменте полиции еще не было, но он не станет играть в политику и целовать чей-то зад..."
     Сам Майкл терпеть не мог спесивого ублюдка, но Уоллбрехт высоко ценил Маккорда, а Уоллбрехт был лучшим специалистом своего дела.
     - Разрешите, я позвоню в охрану, Биллу Коваку, попрошу прийти сюда и напомнить детективам о последствиях незаконного вторжения на чужую территорию?
     - Нет, - коротко ответил Майкл. - Приведите их сюда, но сначала принесите диктофон.
     - Сейчас, - кивнула миссис Ивенсон.

Глава 65

     Хотя Валенте согласился встретиться с ними, Сэм не ожидала теплого приема. И не дождалась. Валенте встретил их стоя за столом. Холодное, суровое лицо не располагало к дружеским приветствиям. Но Сэм все равно улыбнулась.
     - Спасибо за то, что приняли нас, - пробормотала она и попыталась - правда, безуспешно - смягчить напряжение шуткой, показав на Маккорда:
     - К сожалению, вы уже знакомы.
     Взгляд Валенте острой бритвой резанул Маккорда.
     - По вашему "входному билету" вам полагается не более трех минут моего времени, - предупредил он. - Разумеется, вы понимаете, что нарушаете закон, пытаясь допрашивать меня без присутствия адвоката?
     Но Маккорда больше интересовал диктофон, замеченный им на столе Валенте.
     - Я попрошу вас выключить эту штуку на несколько минут, - спокойно предложил он. - Если после того, как я объясню кое-что, захотите включить ее снова, пожалуйста, но тогда мы уйдем.
     - Ради Бога, - пожал плечами Валенте. - Коль скоро говорить собираетесь вы, вам и карты в руки.
     Маккорд нажал кнопку "off" и отступил.
     - Так вот, чтобы сразу расставить все точки над i, объясняю: придя сюда, мы не преступаем закон, потому что я вычеркнул вас из списка подозреваемых в убийстве Мэннинга. В настоящий момент, как вы уже знаете, за вами ведется наблюдение, а телефонные разговоры прослушиваются, но я собираюсь оставить все как есть...
     - Еще бы, - презрительно рассмеялся Валенте. - Еще бы не оставить, сукин вы сын!
     - Знаете, - процедил Маккорд, - какой-то частью души мне просто не терпится обойти вокруг стола и выбить из вас все дерьмо за то, что не слушаете разумных доводов.
     Валенте почему-то опустил глаза и ответил таким мягко-зловещим тоном, что у Сэм мурашки пошли по коже:
     - Кто же вам мешает?
     Вызов прозвучал столь неприкрыто, что Сэм мгновенно напряглась, но оказалось, что Маккорд, сделав предупредительный выстрел, не собирается идти дальше. Вместо этого он спокойно повернулся, направился к окну и, глядя в небо, бесстрастно произнес:
     - Но другая часть моей души чувствует потребность ответить за все содеянное. Представляю, что чувствовал бы я сам в вашем положении. Что чувствовал бы, проведя четыре года в тюрьме за преступление, которого, как сами копы знали, я не совершал, и все потому, что полное имя обколотого до ушей, замороченного наркотиками панка, убитого мной случайно и в порядке самообороны, притом его же оружием, было, как выяснилось Уильям Труманти Холмс. - Маккорд сунул руки в карманы и, изучая отражение Валенте в стекле, продолжал:
     - Что бы я испытывал, если бы после выхода из тюрьмы мне, занятому созданием собственного и притом честного бизнеса, вместо того чтобы жить спокойно, пришлось раз за разом отбиваться от шавок Труманти, ложно обвинявших меня в попытках подкупа...
     Сэм краем глаза заметила, как Валенте оперся бедром о стойку за письменным столом и сложил руки на груди. Выражение лица уже не было злобным. Скорее, холодно-задумчивым.
     - Но дела о так называемых попытках подкупа были только началом, - продолжал Маккорд уже от своего имени. - Шли годы, и чем выше вы поднимались, тем яростнее преследовал вас Труманти. Теперь в ход шли орудия тяжелого калибра. Сначала во всей этой истории участвовала полиция города. Потом - штата. И наконец, на вас обратило внимание ФБР. Постепенно вы становитесь мишенью любого правоохранительного ведомства в государства, хотя, насколько я знаю, не нарушили ни единого чертова закона. - Он мрачно засмеялся и добавил:
     - Однако мучеником вас не назовешь. Те обвинители, что польстились на легкую славу, обычно ложились окровавленными трупами на поле битвы и навсегда лишались и репутации, и возможности сделать карьеру. Разумеется, адвокатские гонорары стоили вам кучу денег, кроме того, ничем не купишь украденное звание порядочного человека. - Он медленно повернулся и, по-прежнему не вынимая рук из карманов, спокойно взглянул на Валенте:
     - Я все правильно изложил?
     - Сейчас я расплачусь, - издевательски бросил Валенте.
     Маккорд не ответил. Сэм зачарованно наблюдала сцену конфронтации. Эти двое по-прежнему оставались охотником и хищником. Где-то глубоко в них заложена инстинктивная вражда. Старые противники - хитрые, настороженные, агрессивные, но пока еще сохраняющие намеренно небрежный, отнюдь не воинственный вид. Разделенные по взаимному молчаливому согласию некоей нейтральной зоной около восьми футов.
     Валенте больше не грубил, но и идти на уступки явно не собирался. Маккорд пытался найти способ вовлечь его в беседу, но атаковать и не думал. Поэтому, приняв бесцеремонный, почти дружеский тон, громко объявил:
     - Я сумел создать абсолютно ясную картину того, что происходило во всех прежних случаях, но когда речь идет о деле Мэннинга... том, которое мне поручили вести, многое остается непонятным. Вот каким образом, по моему мнению, вы оказались в нем замешанным. Если я скажу что-то не так, прошу без стеснения меня поправить.
     Валенте уклонился от ответа. Но по крайней мере не стал возражать, и три минуты, которые он им дал, давно прошли.
     - Думаю, все началось двадцать восьмого ноября, когда вы посетили вечеринку в доме женщины, с которой когда-то были знакомы. В то время она была обыкновенной студенткой колледжа, а вы обросли бородой, не имели цента в кармане, работали в бакалейном магазине тетки и ходили в школу. Но к двадцать восьмому ноября прошлого года многое успело измениться для вас обоих. Она стала бродвейской звездой, а вы - очень богатым человеком. Магнатом и миллиардером, правда, с очень грязной репутацией. Я также считаю - но это лишь мои догадки, - что когда-то вы питали к ней настоящее чувство. Я прав?
     Сэм затаила дыхание, ожидая ответа Валенте - согласия участвовать в беседе.
     - Даже слишком, - подтвердил Валенте. Сэм мысленно завопила от радости.
     - Так вот, на вечеринке она вас не узнала. И отнеслась так же, как большинство присутствующих: пресловутый мафиози, с дурной славой, имевший наглость явиться к ней в дом. Поэтому особого дружелюбия она не проявила, но вам все равно ужасно хотелось провести