и
накупил столько прекрасной одежды, сколько я не смогла бы переносить за  всю
жизнь, и даже позволил мне взять в дом Волка.
   - Должно быть, ты отличаешься каким-то высшим пониманием  людей,  -  тихо
промолвила Кэролайн.
   - Да нет же, - задумчиво возразила девушка. -  Я  теряю  самообладание  и
обижаюсь так же легко, как все.  И  лишь  потом  я  вспоминаю,  что  следует
постараться понять, почему человек отнесся ко мне так или эдак.
   - И ты не боишься лорда Филдинга даже тогда, когда он рассержен?
   - Немного, - призналась Виктория. - Но я не видела его со дня  приезда  в
Лондон, так что, возможно, храбрюсь только потому, что мы не рядом.
   - Нет, вы совсем рядом,  -  заметила  Кэролайн,  многозначительно  кивнув
головой на элегантную, покрытую черным лаком карету с  золоченым  гербом  на
дверце, ожидавшую у дома номер шесть на Аппер-Брук-стрит. - На  этой  черной
карете - герб лорда Филдинга, - пояснила она Виктории. -  А  вторая  карета,
позади нее, - наша. Это означает, что муж рано  закончил  свои  дела  и  сам
решил забрать меня.
   Сердце у Виктории почему-то екнуло; видимо, от чувства вины  за  то,  что
решилась обсуждать с подругой характер Джейсона.
   Оба джентльмена находились в гостиной, где вежливо слушали  мисс  Флосси,
которая  произносила  длинный,  бессвязный  монолог  об  успехах   Виктории,
достигнутых за последние две недели,  иногда  прерываемый  экзальтированными
ремарками о ее собственном дебюте в обществе почти за пятьдесят лет до того.
Виктории было достаточно одного взгляда на напряженное лицо Джейсона,  чтобы
понять, что он уже готов задушить многословную и восторженную матрону.
   - Виктория! - воскликнула мисс Флосси, просияв и  захлопав  в  ладоши.  -
Наконец-то! А я как раз говорила джентльменам о вашем музыкальном таланте, и
они больше всего на свете жаждут послушать вашу игру на фортепьяно.
   Не замечая скептического выражения лица Джейсона по поводу того, чего  он
"жаждет больше всего на свете", мисс Флосси бодро повела Викторию к  пианино
и настояла, чтобы она немедленно сыграла что-нибудь.
   Виктория, вынужденная сесть за инструмент, жалобно взглянула на Джейсона,
сосредоточенно снимавшего ворсинку с брюк. У него  был  настолько  скучающий
вид, что ему оставалось только зевнуть. В то же время он выглядел невероятно
красивым. Ее охватила нервная дрожь, которая еще больше усилилась, когда  на
его губах появилась ленивая, насмешливая ухмылка.
   - Я еще не встречал ни одной женщины, которая умела бы плавать, стрелять,
укрощать диких зверей да к тому же играть на фортепьяно. Послушаем, как  это
у вас получается.
   По его тону Виктория  поняла:  он  уверен,  что  она  играет  скверно,  и
подумала, как бы избежать выступления.
   - Мистер Вильхайм давал нам с Дороти уроки, когда  отец  вылечил  его  от
легочного заболевания, но Дороти играет значительно лучше меня. Кроме  того,
я так давно не играла, - поспешно сказала она. - Бетховена я исполняю просто
посредственно и...
   Ее смутная надежда на то, что ей разрешат не позориться,  рухнула,  когда
Джейсон  вызывающе  поднял  бровь  и  многозначительно  кивнул   в   сторону
инструмента.
   Виктория вздохнула и сдалась.
   - Возможно, вы хотите послушать что-то конкретное?
   - Бетховена, - сухо сказал он.
   Виктория бросила на него последний удрученный взгляд, отчего он еще  шире
усмехнулся. Тогда она опустила голову и приготовилась исполнить его просьбу.
Для начала она пробежалась по клавишам, затем ее пальцы застыли.  Когда  они
вновь коснулись инструмента, комната наполнилась звуками бетховенской Сонаты
фа минор, вырвавшимися со всей мощью и силой.
   В зале по соседству с гостиной  Нортроп  перестал  полировать  серебряную
чашу и блаженно закрыл глаза. В вестибюле  О'Мэлли,  ругавший  подчиненного,
повернул голову в сторону гостиной, и на его лице появилась широкая улыбка.
   Когда Виктория закончила, все  присутствующие  наградили  исполнительницу
громкими   аплодисментами,   если    не    считать    Джейсона,    вольготно
расположившегося в кресле все с той же усмешкой на устах.
   - Какими еще "посредственными"  способностями  вы  можете  похвастать?  -
поддразнил он ее,  но  Виктория  видела  в  его  глазах  восхищение,  и  это
доставило ей, как ни странно, невыразимое удовольствие.
   Кэролайн и ее супруг вскоре после этого распрощались,  пообещав  быть  на
балу Виктории на следующий день, и мисс  Флосси  проводила  их  до  крыльца.
Оставшись вдвоем с Джейсоном, Виктория отчего-то почувствовала неловкость  и
поспешила начать разговор, чтобы скрыть это.
   - Я.., я удивилась, когда увидела вас здесь.
   - Но не могли же вы подумать, что я пропущу ваш первый выход  в  свет?  -
поддразнил он с улыбкой, от которой у нее закружилась голова. - У  меня  еще
сохранились  какие-то  остатки  хороших  манер.  Ведь,  кажется,  мы  должны
обручиться. И что бы подумали в свете, если бы я не появился?
   - Милорд... - начала было она.
   - А вот и славное колечко к нашей помолвке, -  заметил  он  усмехаясь.  -
Очень уважительно с вашей стороны. Вы еще никогда не называли меня так.
   Виктория наградила его нарочито суровым взглядом.
   - Я и сейчас не назвала бы вас так, если бы мисс Флосси не вбивала в  мою
голову столько дней подряд названия титулов и разнообразные формы обращения.
Однако я хотела сказать другое: я не очень привычна к обману, и мысль о том,
что мы должны говорить  людям  о  состоявшейся  помолвке,  приводит  меня  в
ужасное смущение. Дядя Чарльз не слушает моих возражений,  но  мне  кажется,
что это притворство отнюдь не является удачной идеей.
   - Согласен, - без обиняков подтвердил Джейсон. - Причина, по которой  вас
выводят в свет, - представить вас возможным женихам...
   Виктория еще только открыла рот, чтобы твердо заявить, что ее мужем будет
Эндрю, как Джейсон жестом остановил ее и закончил свою мысль:
   - Целью является представление вас возможным женихам на тот случай,  если
Эмброуз не поспешит вас спасти.
   - Эндрю, - поправила она. - Эндрю Бэйнбридж.
   Джейсон пожал плечами:
   - Когда всплывет вопрос о нашей помолвке, я хочу, чтобы вы говорили то же
самое, что я говорю всем.
   - Что именно?
   - Что вопрос окончательно не решен  или  что  вы  еще  недостаточно  меня
знаете, чтобы быть уверенной в своей привязанности ко мне; этим мы  добьемся
того, что не захлопнем дверь перед носом возможных соискателей вашей руки, и
даже у Чарльза не будет оснований возражать.
   - Я бы скорее предпочла говорить правду,  состоящую  в  том,  что  мы  не
обручены.
   Джейсон раздраженно пожал плечами:
   - Этого нельзя делать. Если один из нас объявит об отказе от  помолвки  -
так поспешно после вашего прибытия в Англию, - то это вызовет массу  сплетен
и вопросов, кто именно инициатор отказа и почему.
   Виктория тут же вспомнила слова  Кэролайн  насчет  отношения  общества  к
Джейсону и поняла, что могут подумать, если инициатором расторжения помолвки
выступит она. Рассмотрев вопрос с этой точки  зрения,  она  решила:  следует
продолжать делать вид, что помолвка остается в силе.
   Ни за что на свете она не стала бы платить  Джейсону  за  его  доброту  и
щедрость  такой  неблагодарностью:  пустить  слух,  что  она  не  сочла  его
достойным для себя мужем.
   - Очень хорошо, - согласилась она. - Я буду говорить,  что  вопрос  между
нами еще окончательно не решен.
   - Вот и молодец, - похвалил он. - У Чарльза уже был сердечный приступ, от
которого он чуть  не  отправился  на  тот  свет.  Мне  не  хотелось  бы  без
необходимости волновать его, а он полон  решимости  идеально  устроить  вашу
жизнь.
   - Но в таком случае что с ним будет, когда Эндрю заберет меня на  родину?
- От огорчения у нее округлились глаза. - И что подумают в  обществе,  когда
я.., я оставлю вас, предпочтя Эндрю?
   В глазах Джейсона загорелись веселые искорки.
   - Если это случится, то мы скажем, что выбыли вынуждены уважить  принятое
ранее решение своего отца. В  Англии  принято,  чтобы  дочь  уважала  выбор,
сделанный ее семьей, поэтому в свете поймут это  как  должно.  Чарльз  будет
тосковать по вас, но если он убедится, что вы счастливы, это  не  будет  для
него тяжелым ударом.  Однако,  -  добавил  Джейсон,  -  не  думаю,  что  это
произойдет.
   Чарльз говорил мне о Бэйнбридже, и я согласен  с  ним:  вероятнее  всего,
этот  слабохарактерный  юноша  находится  под  каблуком  своей  вдовствующей
матушки. И поскольку вас нет, чтобы укрепить его мужество и решимость,  вряд
ли он наберется смелости, бросит вызов матери и приедет за вами.
   - О, ради Бога... - взмолилась Виктория, пытаясь объяснить, насколько  он
заблуждается в отношении характера Эндрю.
   - Я еще не все сказал, - властно прервал ее Джейсон. -  Мне  также  ясно,
что ваш отец не очень-то жаждал этого брака. Ведь это он настоял,  чтобы  вы
временно разлучились якобы для испытания чувств,  хотя  вы  были  знакомы  с
самого детства. И к моменту гибели отца вы не  были  официально  обручены  с
Бэйнбриджем, - безжалостно закончил свою мысль Джейсон. - Поэтому если он  и
приедет сюда, ему придется еще получить мое одобрение на ваш брак  с  ним  и
совместное возвращение в Америку.
   Виктория не знала, плакать  ей  или  смеяться,  услышав  такое  нахальное
заявление.
   - Ну и ну! - захлебываясь, заговорила она. - Вы никогда не видели  его  и
уже составили мнение о нем. А теперь говорите, что я не смогу  уехать,  если
он не выдержит вашего строгого экзамена, хотя сами чуть не  вышвырнули  меня
из дому в день моего приезда в Уэйкфилд!
   Да, все это было настолько абсурдно, что Виктория не могла удержаться  от
смеха.
   - Знаете, вы так непредсказуемы, что я никогда не могу даже предположить,
как вы поступите или что скажете. Не знаю, как мне следует себя вести, когда
я общаюсь с вами.
   - Вам следует делать только одно,  -  сказал  Джейсон,  еле  сдерживаясь,
чтобы тоже не расхохотаться, - в ближайшие несколько недель познакомьтесь  с
нынешним  поголовьем  лондонских  щеголей,  выберите  себе   подходящего   и
приведите ко мне на благословение. Ничего  нет  проще  -  я  буду  ежедневно
работать здесь, в своем кабинете.
   -  Здесь?  -  удивилась  девушка,  подавив   хихиканье,   вызванное   его
рекомендацией по поводу выбора мужа. - А я думала, что вы собирались жить  в
доме дяди Чарльза.
   - Там я буду  ночевать,  но  работать  буду  здесь.  Дом  Чарльза  ужасно
неудобен. Мебель старая, комнаты в основном маленькие и темные. Кроме  того,
ничего предосудительного в моем дневном пребывании здесь никто не обнаружит,
раз с вами есть компаньонка. Так  что  мне  нет  смысла  насиловать  себя  и
пытаться  работать  в  неудобной  и   непривычной   обстановке.   Кстати   о
компаньонке: боюсь, Флосси заговорила вас до посинения.
   - Она очень славная, - ответила девушка, снова еле сдерживая смех.
   - Я еще не встречал  женщины,  которая  так  много  говорит  и  так  мало
высказывает.
   - У нее добрая душа.
   - Это верно, - рассеянно согласился он, скосив глаза на часы. - Сегодня я
иду в оперу. Когда Чарльз вернется, скажите ему, что я был  здесь  и  поспею
завтра вечером вовремя, чтобы встретить гостей.
   - Очень хорошо. - И с вызывающе веселым видом девушка добавила:
   - Но предупреждаю: когда приедет Эндрю, мне доставит огромное наслаждение
заставить вас признаться, что вы были не правы.
   - Не рассчитывайте на это.
   - Будет именно так. И я попрошу миссис Крэддок испечь пирог с начинкой из
вороньего мяса <Ссылка на американскую поговорку, означающую "признать  свою
вину".> и заставлю вас съесть его до последней крошки в моем присутствии.
   Пораженный, Джейсон молча пристально вглядывался в ее обращенное  к  нему
смеющееся лицо.
   - Вы ничего не боитесь, верно?
   - Вас - нет, - беспечно заявила она.
   - А следовало бы. - И с этой загадочной фразой он удалился.

Глава 13

   - Почти все уже приехали, - возбужденно лопотала мисс  Флосси,  пока  Рут
заканчивала колдовать над прической Виктории. - Время совершить  ваш  первый
торжественный выход, моя дорогая.
   Виктория послушно поднялась, но колени ее дрожали.
   - Лучше бы  я  стояла  в  приемной  вместе  с  дядей  Чарльзом  и  лордом
Филдингом, встречая  гостей  по  отдельности.  Это  было  бы  гораздо  легче
вынести.
   - Но зато это было бы отнюдь не так эффектно, - беспечно  возразила  мисс
Флосси.
   Виктория  бросила  последний  критический  взгляд  на  свое  отражение  в
зеркале, взяла у Рут веер и подобрала юбки.
   - Я готова, - дрожащим голосом  объявила  она.  Когда  они  проходили  по
лестничной площадке, Виктория на минутку остановилась, чтобы взглянуть вниз,
на приемную залу, превращенную по случаю ее  бала  в  изумительный  цветник,
уставленную огромными вазами с папоротниками и корзинами  белых  роз.  Затем
она набралась духу  и  пошла  вверх  по  лестнице  на  следующий  этаж,  где
находилась бальная зала.
   Вдоль лестницы, рядом с серебряными тумбами, украшенными  белыми  розами,
величественно застыли  лакеи  в  парадных  ливреях  из  зеленого  бархата  с
золотистыми позументами. Виктория улыбалась лакеям, которых знала, и вежливо
кивала остальным. Старший лакей О'Мэлли стоял на  верхней  площадке,  и  она
тихонько поинтересовалась:
   -  Как  ваш  зуб?  Не  стесняйтесь  сказать,  если  он  будет  вас  снова
беспокоить, - мне не составит никакого труда приготовить еще порцию отвара.
   Он преданно улыбнулся ей:
   - После того раза он совершенно не болит, миледи.
   - Очень хорошо, но ведь вы не постесняетесь, если он заболит снова?
   - Нет, миледи.
   Подождав, пока она не исчезла из виду, он повернулся к другому лакею:
   - Вот благородство, а?
   - Леди до мозга костей, - согласился тот. - В точности такая,  какой,  по
вашим словам, была с самого первого  дня,  ничуточки  не  заважничала  и  не
изменилась.
   - Она станет для всех нас настоящим Божьим даром, - предсказал О'Мэлли, -
и для хозяина тоже, как только согреет его постель. Она даст ему  наследника
- и он будет несказанно счастлив.
   Нортроп стоял у входа  в  бальную  залу,  выпрямившись,  как  часовой,  в
постоянной  готовности  объявлять  имена   запоздавших   гостей,   вереницей
тянущихся мимо него. Виктория приблизилась к дворецкому, чувствуя, что у нее
подкашиваются ноги.
   - Дайте мне перевести дух, - умоляюще попросила она. - А потом объявите о
нашем приходе. Я ужасно нервничаю.
   Когда он взглядом знатока окинул молодую леди, стоящую перед ним, на  его
суровом лице появилась едва заметная улыбка.
   -  Пока  вы  переводите  дух,  миледи,  позвольте  мне  сказать,  как   я
наслаждался вчера, слушая в вашем исполнении бетховенскую  Сонату  фа-минор.
Это моя любимая.
   Виктория  была  так  тронута  и  так  удивлена  неожиданной  сердечностью
строгого служаки, что чуть не  забыла  о  шумной,  веселой  толпе  гостей  в
бальной зале.
   - Благодарю вас, - мягко улыбнулась она. - А какую часть сонаты вы больше
всего любите? Нортроп ответил.
   - Завтра я сыграю ее для вас, - пообещала Виктория.
   - Вы так любезны, миледи! - ответил он и официально поклонился. Затем  он
повернулся к зале и объявил:
   - Леди Виктория Ситон, графиня Лэнгстон, и мисс Флоренс Уильсон.
   Казалось, удар молнии поразил толпу  приблизительно  из  пятисот  гостей,
оборвав разговоры и заглушив  смех;  все  разом  обернулись,  чтобы  впервые
воочию увидеть девушку из Америки, ныне носившую титул  матери,  но  которая
вскоре, когда станет супругой лорда Филдинга,  будет  носить  более  громкий
титул.
   Итак, пред гостями предстала  богиня  с  золотисто-каштановыми  волосами,
облаченная в переливающееся сапфирово-голубое платье в греческом стиле,  так
гармонировавшее с ее сияющими глазами и плотно облегавшее ее тонкую,  гибкую
фигурку.  Бросавшие  медно-золотистые  отблески  волосы  на   затылке   были
подобраны и ниспадали в виде густых блестящих локонов, перевитых  тесьмой  с
сапфирами  и  бриллиантами.  Они   увидели   скульптурно   выточенное   лицо
удивительной красоты с высокими, тонко очерченными скулами, совершенный нос,
полные губы и крошечную интригующую ямочку в центре подбородка.
   Никто из присутствующих не поверил бы, что у царственной  юной  красавицы
от панического страха чуть ли не подгибаются колени.
   Море безымянных лиц чуть отступило. Виктория вплыла в залу, и  неожиданно
из  толпы  появился  Джейсон.  Он  протянул  руку,  и  Виктория   машинально
ухватилась за нее, как за спасательный круг, оглядывая  залу  округлившимися
от ужаса глазами.
   Наклонившись к самому ее уху, как если бы  он  хотел  отпустить  интимный
комплимент, Джейсон сказал:
   - Вы напуганы до смерти, не так  ли?  Хотите  ли,  чтобы  я  сразу  начал
представлять вас сотням гостей, или предпочитаете станцевать со мной  и  тем
самым дать им возможность тщательно рассмотреть вас?
   - Ничего себе выбор... - шепнула Виктория, подавляя смех.
   - Начнем, - мудро решил Джейсон и кивком головы дал знак  музыкантам.  Он
вывел ее на середину залы и обнял за талию, когда  прозвучали  первые  такты
вальса. - Вы умеете вальсировать? - неожиданно спросил он.
   - Нашли время спрашивать! - сказала она, рассмеявшись и чувствуя себя  на
грани нервного срыва.
   - Виктория! - строго одернул ее Джейсон, не переставая улыбаться, так как
взгляды всех гостей были обращены на них. - Вы же  та  самая  молодая  леди,
которая хладнокровно грозила пристрелить  меня  из  ружья.  Посмейте  только
струсить сейчас.
   - Не беспокойтесь, милорд, - ответила она, отчаянно стараясь не сбиться с
такта, когда он повел ее по кругу.
   "Он вальсирует, - подумала она, - с такой же элегантностью, с какой носит
свой великолепный черный вечерний костюм".
   Неожиданно он еще крепче обнял  ее  за  талию,  отчего  она  оказалась  в
опасной близости от партнера, и тихо предупредил:
   - Когда  танцуют,  полагается  разговаривать  или  заниматься  безобидным
флиртом, в противном случае присутствующие подумают, что мы  не  любим  друг
друга.
   Виктория уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова - от  волнения
у нее пересохло горло.
   - Ну ответьте же что-нибудь, черт подери!  То,  что  он  чертыхнулся,  не
переставая зажигательно, нежно улыбаться, невольно заставило ее рассмеяться,
и она временно забыла о том, что за ними наблюдают. Пытаясь  завязать  столь
необходимую беседу, она сказала первое, что пришло на ум:
   - Вы прекрасно танцуете, милорд. Джейсон расслабился и улыбнулся:
   - Именно это я должен был бы сказать вам.
   - Я вижу, что у вас, англичан, есть правила на  все  случаи  жизни,  -  с
насмешливым восхищением отреагировала она.
   - Но вы ведь тоже англичанка, графиня, - напомнил он, а затем добавил:
   - Мисс Флосси научила вас отлично вальсировать. А чему еще вы научились?
   Слегка задетая его предположением, что  раньше  она  не  умела  танцевать
вальс, Виктория беспечно улыбнулась и сказала:
   - Можете быть уверены,  что  теперь  я  умею  все,  по  мнению  англичан,
необходимое для молодой леди знатного происхождения.
   - Что же именно? - усмехнулся он.
   -  Помимо  игры  на  фортепьяно,  я  могу   немного   петь,   безошибочно
вальсировать, красиво вышивать. Кроме  того,  умею  читать  по-французски  и
чрезвычайно  грациозно  делать  книксен.  Мне  кажется,  -  заметила  она  с
вызывающей улыбкой, - что в Англии весьма  желательно,  чтобы  женщина  была
абсолютно бесполезной.
   Джейсон  откинул  голову  и  расхохотался.  "В  ней,  -  подумал  он,   -
поразительно  сочетаются  такие,  казалось  бы,  несовместимые   вещи,   как
умудренность и невинность, женственность и мужество, потрясающая  красота  и
непревзойденный юмор. Ее фигура создана для  объятий,  глаза  могут  смутить
любого, улыбка бывает то лучезарной, то чувственной, а рот такой, что просто
зазывает, чтобы его поцеловали".
   - Невежливо так  пристально  рассматривать  свою  пару,  -  заметила  ему
девушка, по