идется, дойдем и до двадцати пяти. Максимальная цена - тридцать,
но они не смогли продать его за такую...
   В этот момент зазвонил телефон, и Мередит, не договорив, подняла трубку.
   - Мы одобрили  хаустонский  проект,  Мередит,  -  резко,  не  допускающим
возражений голосом объявил отец, - но откладываем  строительство  комплекса,
пока не получим определенных прибылей от тамошнего магазина.
   - По-моему, ты делаешь ошибку, - сообщила она, скрывая разочарование  под
сухим, официальным тоном.
   - Таково решение совета.
   - Но ты мог их переубедить, - дерзко бросила Мередит.
   - Прекрасно, тогда это мое решение.
   - Ошибочное.
   - Когда будешь управлять этой компанией, тогда и получишь право принимать
решения...
   Сердце Мередит на миг болезненно сжалось:
   - А я собираюсь стать во главе компании?
   - Ну а пока я определяю, что лучше для "Бенкрофт",  -  объявил  отец,  не
отвечая на вопрос. - Сейчас  я  еду  домой.  Мне  не  очень  хорошо.  Говоря
откровенно, я бы отложил сегодняшнее совещание, не настаивай ты  так  упорно
на необходимости как можно скорее заключить сделку.
   Не совсем уверенная  в  том,  действительно  ли  болен  отец  или  только
использует  отговорку,  чтобы  избежать  откровенного   разговора,   Мередит
вздохнула:
   - Береги  себя.  Увидимся  за  ужином  в  четверг.  Повесив  трубку,  она
позволила себе всего несколько минут молча пожалеть о половинчатом решении и
лишь потом сделала то, чему выучилась много лет назад, после катастрофически
закончившегося брака: смотреть в лицо реальности и находить в ней  то,  ради
чего можно дальше жить и работать. Улыбаясь Сэму Грину, Мередит  постаралась
с гордостью и торжеством объявить:
   - Мы получили одобрение совета!
   - Весь комплекс?
   - Нет, только магазин.
   - Думаю, это ошибка.
   Он, очевидно, слышал, как она говорила то же самое отцу, но  -Мередит  не
стала ничего объяснять.  Она  старалась  держать  свое  мнение  и  замечания
относительно политики отца,  насколько  возможно,  при  себе.  Вместо  этого
Мередит сказала:
   - Как скоро вы можете подготовить контракт и отправиться к Торпам?
   - Контракт будет составлен к завтрашнему вечеру.  Если  хотите,  чтобы  я
лично заключил сделку, то должен напомнить, что смогу поехать в  Хаустон  не
раньше чем через неделю. Не забывайте об иске к "Уилсон тойз".
   - Лучше бы этим занялись вы, - кивнула Мередит, зная, что  Сэм  прекрасно
умеет торговаться и вести переговоры, но расстроенная тем, что он  не  может
сделать этого раньше. - Думаю, что сроки вполне приемлемые. К этому  времени
мы будем  иметь  письменное  обязательство  от  банка  Рейнолдсов,  и  тогда
выполнение контракта не будет зависеть от финансирования.
   - Земля вот уже несколько лет как выставлена на продажу, - улыбнулся Сэм.
- Думаю, что через две недели ее еще можно будет  купить.  Кроме  того,  чем
дольше мы выждем, тем скорее Торпы согласятся  на  наши  предложения.  -  И,
заметив, что Мередит по-прежнему выглядит озабоченной, прибавил:
   - Попытаюсь заставить своих людей двигаться побыстрее, и как  только  все
документы по иску  к  "Уилсон"  будут  приведены  в  порядок,  я  немедленно
отправлюсь в Хаустон.
   Только в начале седьмого Мередит подняла  глаза  от  контрактов,  которые
изучала, и увидела Филлис, уже в пальто и с вечерней газетой в руках.
   - Жаль, что они не захотели строить весь комплекс, - вздохнула секретарь,
- но что поделать!
   Мередит, откинувшись на спинку кресла, устало улыбнулась:
   - Спасибо.
   - За жалость?
   - За участие, - вздохнула Мередит,  потянувшись  за  газетой.  -  Хотя  в
целом, можно сказать, день был удачным.
   Филлис показала на газету, заранее открытую на второй странице:
   - Надеюсь, это не  заставит  тебя  изменить  мнение.  Мередит  недоуменно
развернула газету и увидела Мэтью Фаррела, смотревшего на нее со снимка,  на
котором он стоял рядом с какой-то старлеткой, которая, очевидно,  специально
прилетела в Чикаго на  его  личном  самолете,  чтобы  сопровождать  великого
бизнесмена на вечеринку к другу  прошлой  ночью.  Отрывки  текста  огненными
искрами впивались в мозг Мередит, пока она поспешно  пробегала  восторженную
заметку о новом жителе Чикаго, известном предпринимателе  и  самом  завидном
женихе. Но когда она вновь подняла глаза на  Филлис,  лицо  было  совершенно
бесстрастным.
   - Ты считаешь, что это должно было меня в какой-то степени огорчить?
   - Лучше просмотри деловую хронику,  прежде  чем  решать,  -  посоветовала
Филлис.
   Мередит так и подмывало сказать Филлис, что та лезет не в свое  дело,  но
она немедленно одернула себя. Филлис была ее первой секретаршей, а Мередит -
первым боссом Филлис, и за последние шесть лет они иногда работали вместе не
только по ночам, но и  прихватывали  бесчисленные  выходные  и  очень  часто
довольствовались вместо обеда холодными сэндвичами, когда работа оказывалась
особенно срочной. Они были преданы общему делу, любили и уважали друг друга.
   На первой странице делового раздела  красовалось  еще  одно  фото  Мэтта,
сопровождаемое длинным описанием деятельности главы "Интеркорпа", причин, по
которым он решил перебраться в Чикаго, великолепного завода по  производству
электронного оборудования, строящегося в  Саутвилле,  роскошного  пентхауса,
купленного и обставленного в Беркли Тауэрс. Чуть  ниже  было  помещено  фото
Мередит вместе со статьей, цитирующей ее высказывания об успешном расширении
сферы влияния "Бенкрофт" на национальном рынке розничной торговли.
   - Они отвели ему роль и место кинозвезды, - заметила Филлис, присаживаясь
на край стола. - И двух недель здесь не пробыл, а газеты  уже  из  кожи  вон
лезут: каждый день по несколько репортажей.
   - Газеты также  полны  историй  о  насильниках  и  убийцах,  -  напомнила
Мередит, полная отвращения  к  неуместно-льстивым  дифирамбам,  которые  пел
Фаррелу автор статьи, и взбешенная на себя за то, что  неизвестно  по  какой
причине  при  одном  лишь  взгляде  на  его  фото  у  нее  затряслись  руки.
Несомненно, все потому, что она знает: теперь он не в тысяче миль отсюда,  а
рядом, в Чикаго, совсем близко.
   - Он в самом деле так красив, как выглядит на снимке?
   - Красив? - повторила Мередит  с  деланным  безразличием  и,  поднявшись,
подошла к встроенному шкафу, чтобы достать пальто. - Только не для меня.
   - Настоящий жлоб, верно? - осведомилась Филлис с неотразимой улыбкой.
   - Как ты догадалась?
   - Прочитала заметку Салли Мэнсфилд. И когда она написала, что  ты  отшила
его перед всеми, сразу поняла, что он, должно быть, первоклассный жлоб, хуже
не бывает. Сколько раз я видела, как ты  общалась  с  мужиками,  которых  не
выносишь, и при этом ухитрялась оставаться вежливой и даже улыбаться.
   - Просто Салли не так все поняла. Я едва знаю этого человека.
   И намеренно меняя тему, Мередит добавила:
   - Если твоя машина все еще в мастерской, могу подвезти.
   - Нет, спасибо. Я приглашена на ужин к  сестре,  а  она  живет  в  другой
стороне.
   - Я бы подвезла тебя к ее дому, но уже поздно и сегодня среда...
   - А твой жених всегда ужинает у тебя по средам, верно?
   - Верно.
   - Повезло тебе, что любишь порядок, Мередит. Настоящий  педант.  Лично  я
давно  бы  с  ума  сошла,  зная,  что  мужчина  моей  жизни  всегда   делает
определенные вещи по определенным дням - день за днем, неделя,  за  неделей,
год за годом...
   Мередит разразилась смехом.
   - Прекрати.  Ты  меня  угнетаешь.  Настроение  портится.  Кроме  того,  я
действительно люблю порядок, надежность и спокойствие.
   - Это не для меня. Обожаю спонтанность.
   - Именно поэтому твои поклонники редко показываются не то что вовремя, но
даже в назначенный день, - поддразнила Мередит.
   - Верно.

Глава 22

   Мередит была бы рада напрочь забыть о Мэтью Фарреле, но Паркер вошел в ее
квартиру с газетой в руке.
   - Видела статью про Фаррела? - поинтересовался он, поцеловав ее.
   - Да. Хочешь выпить?
   - Пожалуй.
   - Что именно? - спросила она, подходя  к  шкафчику  девятнадцатого  века,
который превратила в бар, - и открывая дверцы.
   - Как обычно.
   Рука Мередит невольно замерла,  когда  в  мозгу  всплыли  слова  Лайзы  и
сегодняшние замечания Фил-лис: "Тебе нужен кто-то, кто мог бы  подбить  тебя
на какую-нибудь авантюру.., например, проголосовать за демократов... Лично я
давно бы с ума сошла, зная, что мужчина всегда делает определенные  вещи  по
определенным дням..."
   - Уверен, что не хочешь чего-нибудь другого? - нерешительно спросила  она
вслух, оглядываясь. - Как насчет джина с тоником?
   - Не будь глупенькой. Я всегда пью бурбон с водой, солнышко, а ты - белое
вино. Это уже нечто вроде обычая.
   - Паркер, - запинаясь, начала Мередит, - Филлис сказала кое-что  сегодня,
и Лайза тоже, и я подумала, может быть...
   Она осеклась, чувствуя себя последней дурой, но тем не менее налила  себе
джина с тоником.
   - Что именно? - спросил он, чувствуя, как раздражена и неуверена  в  себе
Мередит, и, подойдя сзади, обнял ее.
   - Ну.., возможно,  мы  идем  по  проторенной  дорожке.  Тебе  не  надоела
рутина?
   Руки Паркера обвились вокруг ее талии.
   - Наоборот. Люблю рутину и предсказуемость, впрочем, как и ты.
   - Знаю, но не считаешь ли ты.., что впереди  слишком  много  лет,  и  нам
может просто надоесть.., и монотонность сделает нас самих скучными и унылыми
людьми. То есть я хочу сказать, неужели  тебе  не  хочется  испытать  иногда
что-то волнующее?
   - Не особенно, - покачал головой Паркер и,  повернув  ее  лицом  к  себе,
сказал нежно, но твердо:
   - Мередит, если ты сердита за то, что я потребовал от вас личного  залога
под хаустонский кредит, так и  скажи.  Ты  разочарована  во  мне,  и  я  это
понимаю, но не нужно все сваливать на другие причины.
   -  Вовсе  нет,  -  чистосердечно  поклялась  Мередит  -  Я  даже   вынула
сертификаты акций из сейфа, чтобы отдать тебе. Они в папке, на моем столе.
   Но Паркер, не обратив внимания на папку, внимательно изучал лицо Мередит,
и она нерешительно добавила:
   - Признаюсь, немного страшно отдавать все, чем я владею, но я верю  тебе,
когда ты сказал, что не смог убедить свой совет директоров изменить решение.
   - Поверила? - встревоженно спросил он.  Красивое  нахмуренное  лицо  было
расстроено.
   - Положительно, - заверила она с сияющей улыбкой и вновь взяла  со  стола
стакан. - Почему бы тебе не просмотреть сертификаты и не убедиться, что  все
в порядке, пока я накрою на стол и посмотрю, что  оставила  на  ужин  миссис
Эллис.
   Миссис Эллис больше не работала у отца, но приходила в  квартиру  Мередит
по средам, чтобы убрать и сделать покупки, и при этом всегда готовила обед.
   Паркер  подошел  к  письменному  столу,  а  Мередит  начала  раскладывать
светло-розовые полотняные подставки под тарелки на обеденном.
   - Они здесь? - спросил он, поднимая конверт из оберточной бумаги. Мередит
оглянулась:
   - Нет.  Это  мой  паспорт,  свидетельство  о  рождении  и  еще  кое-какие
документы. Сертификаты в другом, в том, что побольше.
   Паркер взял еще один конверт, прочел обратный адрес и  недоуменно  поднял
брови:
   - Этот?
   - Нет, здесь все бумаги,  связанные  с  разводом  -  Но  его  никогда  не
вскрывали. Неужели ты даже не читала их?
   Мередит, пожав плечами, достала из ящика салфетки.
   - С тех пор как подписала, больше ими не интересовалась. Однако помню,  о
чем в них говорится. Мой отец обязуется выплатить десять тысяч  долларов,  и
за эту сумму Мэтью Фаррел соглашается на развод, и отказывается от всех прав
и претензий к любой собственности, находящейся в моем владении.
   - Вряд ли там все изложено именно в этих терминах,  -  мрачно  усмехнулся
Паркер, вертя в руке конверт. - Не возражаешь, если я посмотрю?
   - Нет, но зачем тебе это?
   - Профессиональное любопытство - я ведь адвокат, знаешь ли. И к  тому  же
не совсем такой скучный зануда банкир, как считает твоя подружка Лайза.  Все
время пытается довести меня этим.
   Не в первый раз по репликам Паркера Мередит понимала, что ехидные  намеки
Лайзы задевают его куда больше, чем он хочет показать, и Мередит  решила  на
этот раз твердо сказать подруге, чтобы та прекратила свои  шуточки.  Паркеру
есть чем гордиться.
   И, приняв все это во внимание, она посчитала излишним терзать и без  того
уязвленное самолюбие Паркера напоминанием о том, что он специализировался  в
уголовном, а не в гражданском законодательстве.
   - Смотри все, что хочешь, -  ответила  она  и,  наклонившись,  поцеловала
Паркера в висок. - Жаль, что тебе придется лететь  в  Швейцарию.  Мне  будет
ужасно тебя недоставать.
   - Всего на две недели. Ты можешь полететь  со  мной.  Паркер  должен  был
выступать на Всемирной конференции банкиров, и Мередит хотела  бы  послушать
его речь, но не могла отлучиться - слишком много дел ждало ее.
   - Ты же знаешь, я бы рада.., но этот сезон...
   - Понимаю. Самый суматошный в году, - без всякой обиды кивнул Паркер.
   В холодильнике Мередит обнаружила украшенное  зеленью  блюдо  с  холодным
цыпленком в маринаде и салат из сердцевины  пальмы.  Как  обычно,  ей  почти
ничего не пришлось делать, разве что открыть бутылку вина и поставить  блюдо
на стол - верх ее кулинарных  возможностей.  Она  несколько  раз  безуспешно
пыталась научиться готовить, и поскольку это занятие все равно никогда ей не
нравилось, с радостью переложила домашние обязанности на плечи миссис  Эллис
и  целиком  отдалась  работе.  Сама  Мередит  предпочитала  довольствоваться
полуфабрикатами, которые достаточно разогреть в  духовке  или  микроволновой
печи.
   Дождь хлестал по стеклам. Мередит зажгла свечи в старинных канделябрах, а
потом поставила на стол цыпленка, салат и охлажденное белое вино.  Старинные
серебряные  приборы  изумительно  выглядели  на  бледно-розовых   салфетках.
Мередит придвинула поближе вазу с живыми розами.
   - Ужин готов! - объявила она, подходя к Паркеру. Но тот, казалось, ничего
не слышал. Наконец, оторвав взгляд от документов, он, хмурясь,  взглянул  на
нее.
   - Что-то случилось?
   - Не уверен, - пробормотал он, хотя по его голосу Мередит показалось, что
произошло нечто неладное.
   - Кто занимался твоим разводом?
   Мередит беспечно уселась  на  подлокотник  его  кресла  и  с  отвращением
поглядела на разложенные документы, озаглавленные:
   "ПОСТАНОВЛЕНИЕ О РАЗВОДЕ:
   Мередит Александра Бенкрофт против Мэтью Алена Фаррела".
   - Мой отец обо всем позаботился. А что?
   - Я нахожу эти документы совершенно  не  отвечающими  правилам  и  нормам
закона.
   - В чем это? - удивилась  Мередит,  заметив,  что  адвокат  отца  неверно
написал второе имя Мэтью - "Ален" вместо "Аллеи".
   - Во всем, - ответил Паркер, пролистывая  страницу  за  страницей  и  все
больше волнуясь.
   Напряжение, звучавшее в его голосе, передалось Мередит, и  поскольку  она
терпеть не могла вспоминать ни о Мэтте, ни о разводе, то постаралась убедить
себя и Паркера, что причин для расстройства нет, хотя не имела ни  малейшего
представления, в чем дело.
   - Наверняка все сделано как следует и по закону. Отец этим  занимался,  а
ты знаешь, как он педантичен во всем.
   - Возможно.., но этот адвокат, Станислас Шпигальски.., кто бы он ни  был,
его совершенно не заботили детали. Вот смотри, тут написано, что он посылает
все дело, и что суд скрепил документы печатью, как и просил Филип.
   - И что в атом странного?
   - Странно то, что во всем  деле  не  содержится  упоминания  о  том,  что
Фаррелу когда-либо предъявлялось прошение  о  разводе,  или  что  он  вообще
появился в суде, или хотя бы отказался от своего права там появиться, и  это
только малая часть того, что мне тут не нравится.
   Наконец и  Мередит  по-настоящему  встревожилась,  но  твердо  решила  не
обращать внимания на разгулявшиеся нервы:
   - Но какое это теперь имеет значение? Мы разведены, и это главное.
   Но Паркер, не отвечая, вернулся к первой странице заявления о  разводе  и
начал медленно ее читать, с каждым абзацем все больше мрачнея. Мередит, не в
силах вынести томительного ожидания, встала.
   - Ну? - потребовала она  спокойно  и  рассудительно,  -  что  мучит  тебя
сейчас?
   - Да весь этот документ, - ответил он с невольной резкостью. - Решение  о
разводе составляется адвокатами и подписывается судьей, но тут.., я  никогда
не читал ничего подобного. Ни один адвокат  не  составит  такого  документа.
Взгляни вот на это! - воскликнул он,  тыча  пальцем  в  последний  абзац  на
последней странице: "В обмен  на  десять  тысяч  долларов  и  другую  ценную
компенсацию,  выплаченные  Мэтью  А.  Фаррелу,  вышеуказанный  Мэтью  Фаррел
отказывается от всех прав на собственность и владения, принадлежащие  теперь
или в будущем  Мередит  Бенкрофт  Фаррел.  Исходя  из  вышеизложенного,  суд
выносит решение о разводе Мередит Бенкрофт Фаррел".
   Даже сейчас воспоминание о том, что она пережила одиннадцать  лет  назад,
когда узнала, что Мэтт взял деньги у отца, заставило Мередит  съежиться.  Он
оказался таким лгуном, таким жалким  лицемером:  когда  они  поженились,  он
поклялся, что гроша не возьмет из ее денег.
   - Просто поверить не могу этим формулировкам!  Тихий  рассерженный  голос
Паркера вырвал ее из невеселых размышлений.
   - Словно какой-нибудь чертов контракт о продаже недвижимости! Кто, дьявол
побери, этот парень? - потребовал он ответа. - И посмотри на  его  адрес!  К
чему твоему отцу нанимать совершенно неизвестного адвоката с Южной  Стороны,
контора которого находится практически в трущобах!
   - Пытался сохранить тайну, - пояснила Мередит, обрадованная, что  наконец
может хотя бы на что-то  ответить.  -  Отец  говорит,  что  намеренно  нанял
ничтожество, никому не  известного  адвоката,  который  не  станет  задавать
лишних  вопросов  о  нем  и  обо  мне.  Папа  был  очень  расстроен,  я   же
рассказывала. Что ты делаешь? - удивилась она, видя, как  Паркер  тянется  к
телефону.
   - Собираюсь позвонить Филипу,  -  сказал  он  и,  заглушая  ее  протесты,
добавил с мрачной улыбкой:
   - Я не собираюсь его волновать.  Пока  не  уверен,  есть  ли  из-за  чего
тревожиться.
   И верный своему слову, немного поболтал с Филипом и  лишь  потом  как  бы
между делом заметил, что просматривал документы о  разводе  Мередит.  Паркер
даже подшутил над будущим тестем по поводу выбранного им странного  адвоката
и небрежно осведомился, кто рекомендовал ему мистера Станисласа  Шпигальски.
Услышав ответ, он рассмеялся, но как только повесил трубку,  мгновенно  стал
серьезным.
   - Что он сказал?
   - Объяснил, что нашел его имя в телефонном справочнике.
   - Так что дальше? - продолжала  Мередит,  отчаянно  пытаясь  не  обращать
внимания  на  тревожные  сигналы,  сотрясающие  ее  с  головы  до  ног.  Она
чувствовала себя так, словно неожиданно оказалась  во  мраке,  где  со  всех
сторон грозит опасность, непонятная и неопределенная.
   - Кому ты звонишь теперь? - спросила она, видя, что Паркер  вынул  тонкую
черную записную книжку из внутреннего кармана пиджака и поднял трубку.
   - Говарду Тернбуллу.
   Вне себя от беспокойства и гнева на его уклончивые реплики,  Мередит  все
же продолжала настаивать:
   - Но почему ты звонишь Говарду Тернбуллу?
   - Мы вместе учились в Принстоне, - коротко ответил он.
   - Паркер, если ты пытаешься разозлить меня, тебе это, кажется, удается, -
предупредила она, видя, что он молча набирает номер.  -  Я  хочу  немедленно
знать, зачем ты звонишь своему бывшему однокурснику.
   Но Паркер неожиданно широко улыбнулся:
   - Мне ужасно нравится твой тон. Напоминает о  воспитательнице  в  детском
саду. Я был в нее влюблен.
   И прежде чем Мередит попыталась его задушить, поспешно добавил:
   -  Я  звоню  Говарду,  потому  что  он  президент  Иллинойской   коллегии
адвокатов, и...
   Но в этот момент Говард, по-видимому, подошел к телефону.
   - Говард, это Паркер Рейнолдс, -  начал  он,