шь "помогать" мексиканской полиции, а у них  не  слишком
большой опыт в подобных делах.
   Дрожа с головы до ног, Джулия пробиралась сквозь шумную толпу пассажиров,
которых встречали родственники и друзья. Ее глаза перебегали с  одного  лица
на другое в поисках высокого, темноволосого  человека,  но  ни  в  одной  из
оживленных  группок  встречающих  не  было  видно  никого,  даже   отдаленно
напоминающего Зака. Джулия  сделала  еще  несколько  шагов  в  глубь  здания
аэропорта  и  остановилась,  парализованная   странной   смесью   страха   и
облегчения.
   -  Пардон,  сеньорита!  -  Мимо  нее  пробирался  какой-то  мексиканец  с
ребенком.
   - Пардон! - еще один мужчина грубо толкнул ее и извинился.
   Этот мужчина был очень высоким и темноволосым. Правда,  лица  его  Джулия
видеть не могла, так как оно было повернуто в другую сторону.
   - Зак! - в ужасе  прошептала  она,  резко  оборачиваясь.  Но  мужчина,  к
немалому замешательству Джулии, не обратил на ее оклик никакого  внимания  -
он продолжал целеустремленно двигаться к  двери,  сквозь  которую  в  здание
аэропорта входили прилетевшие пассажиры. Трое мексиканцев, до этого  праздно
стоявших у одной из колонн и глазевших по сторонам, теперь не сводили глаз с
Джулии.  Она  заметила  их  почти  одновременно  с  тем,  как  увидела  лицо
толкнувшего ее мужчины. Это был не Зак.
   Голова гудела. Казалось, что каждое слово  отдается  в  ушах  нестерпимой
болью.
   - Выход пассажиров рейса 620, прибывшего из Лос-Анджелеса,  через  ворота
А-24. Выход пассажиров рейса 1152 из Феникса... Рейс 134...
   С  трудом  справившись  со  все  усиливающейся  дрожью  в  руках,  Джулия
отбросила волосы со лба и пошла дальше к выходу из аэропорта, молясь  только
о том, чтобы не видеть ничего из того, чему суждено  произойти.  Прошло  еще
четыре минуты. Джулия подумала о том, что если она пойдет быстрее и не будет
оглядываться по сторонам,  то  Зак  появится  откуда-то  из-за  колонны  или
материализуется на выходе из аэропорта, и тогда они быстро арестуют  его,  и
все будет кончено.
   "Господи, - снова и снова повторяла она про себя, проходя через  таможню.
- Прошу тебя. Господи, сделай так, чтобы это все произошло поскорее.  Сделай
так, чтобы они не поранили его. Пусть все произойдет поскорее.  Сделай  так,
чтобы они не поранили его".
   Теперь Джулия шла  очень  быстро.  Миновав  таможню,  она  повернулась  в
направлении, указанном стрелкой. Все дальше продвигаясь к выходу, она ни  на
секунду не прерывала своей молчаливой молитвы: "Сделай  так,  чтобы  они  не
поранили его... Сделай так, чтобы они не поранили его... Сделай  так,  чтобы
они не поранили его".
   Она понимала, что близка к истерике, но остановиться уже не могла. Прошло
еще  две  минуты.  Впереди  уже  виднелась  ярко   освещенная   площадка   с
припаркованными на ней такси и другими машинами. Стоя с включенными  фарами,
они ожидали пассажиров.
   "Господи, сделай так, чтобы его здесь не было. Господи, сделай так, чтобы
его здесь не было. Господи, сделай так, чтобы его не было.., здесь".
   Его здесь не было.
   Джулия встала как вкопанная, совершенно не сознавая того, что ее со  всех
сторон толкают громкоголосые,  оживленные,  смеющиеся  люди.  Постепенно  ее
взгляд начал выхватывать из  окружающей  толпы  отдельные  лица.  Неподалеку
остановился Пол Ричардсон. Он делал вид, что поглощен оживленной  беседой  с
Тедом... А вон группа  смеющихся  мексиканцев,  которые  тоже  остановились,
чтобы, очевидно, немного  поболтать...  Мимо  них  прошел  высокий,  сутулый
пожилой человек с седеющими волосами с  чемоданом  в  руках.  Низко  склонив
голову, он пробирался сквозь толпу. Мимо матери с ребенком на руках, мимо...
Пожилой мужчина! Вот он поднимает голову, и на Джулию  в  упор  смотрят  его
глаза.., такие родные, теплые, улыбающиеся глаза.
   Неужели  он  не  чувствует  угрозы?  Неужели  не  слышит  ее  молчаливого
предупреждения? Джулия сделала вперед шаг.., другой.., и побежала,  отчаянно
пробиваясь сквозь толпу, стараясь как можно скорее оказаться между ним и той
страшной опасностью, которая ему угрожала. В эту же  самую  минуту  раздался
громоподобный мужской голос:
   - СТОЙ ТАМ, ГДЕ СТОИШЬ, БЕНЕДИКТ! А уже спустя  несколько  мгновений  Зак
был схвачен и  прижат  к  стене.  Несмотря  на  то,  что  он  был  полностью
обездвижен полицейскими, его взгляд по-прежнему не отрывался  от  Джулии.  И
этот взгляд умолял, заклинал ее оставаться в стороне. А вокруг творилось Бог
знает что. Толпы обезумевших  пассажиров  испуганно  шарахались  в  стороны,
уступая дорогу мексиканским федералам, которые бежали к месту происшествия с
пистолетами в руках. И среди всего этого бедлама Джулия услышала собственный
пронзительный крик:
   - Не трогайте его! Не трогайте его!
   Чьи-то сильные руки - кажется. Пола Ричардсона - схватили ее и попытались
оттащить прочь. Но Джулия продолжала отчаянно вырываться, не отводя  взгляда
от плотной группы людей, окруживших Зака.
   - Они бьют его!
   - Все кончено! - пытаясь перекрыть общий шум, кричал ей на ухо Ричардсон.
- Слышишь! Все в порядке! Все кончено!
   Прошло некоторое время, прежде чем его слова достигли сознания Джулии,  и
она обессиленно затихла в его руках. Будучи не в силах ни  высвободиться  из
железной хватки Пола, ни отвести взгляда, она с ужасом  и  болью  продолжала
наблюдать  за  происходящим.  Теперь  группу   людей,   обыскивающих   Зака,
возглавлял какой-то  плюгавый,  прилизанный  человечек.  Он  с  нескрываемым
наслаждением руководил унизительной процедурой обыска, и до Джулии донеслись
его слова:
   - Мы возвращаемся домой, Бенедикт, и будем вместе долгие, долгие  годы...
- Внезапно он умолк и с недоумением посмотрел на какой-то  предмет,  вынутый
одним из мексиканских федералов из кармана Зака. - А это еще  что  такое?  -
Удивление на его лице постепенно сменилось злобной ухмылкой. - Как мило! - с
издевкой воскликнул он и внезапно направился к Джулии.
   - Меня зовут Хэдли. Я - директор тюрьмы, -  представился  он,  подходя  и
протягивая руку. - Мне кажется, что это предназначалось вам.
   Протянутая рука осталась незамеченной, потому что Джулия вообще не  могла
пошевелиться. Она не отводила взгляда от лица Зака, и больше всего на  свете
ей хотелось умереть.  Потому  что  невозможно  было  ошибиться  в  том,  что
говорили ей его глаза. Они говорили, что он любит ее. Что  ему  очень  жаль,
что все так получилось. Они прощались с ней навсегда.
   Потому что он все еще думал, что она непричастна к тому, что произошло.
   - Возьмите же! - рявкнул Хэдли.
   Его окрик был настолько неожиданным, что Джулия  автоматически  протянула
руку... На ее ладонь упало изящное обручальное кольцо с бриллиантами.
   - О нет... - простонала Джулия, прижимая его к груди. Это  было  слишком.
Страшное многочасовое напряжение наконец нашло выход  в  рыданиях,  сдержать
которые она не могла. - Нет, нет, нет...
   Отвернувшись от нее, Хэдли отрывисто приказал:
   - Выведите его отсюда!
   Группа мексиканских полицейских  начала  расчищать  дорогу  к  выходу,  у
которого  уже  стояло  несколько  десятков  неизвестно  откуда   появившихся
полицейских машин. Но когда федералы, ведущие Зака, подошли поближе,  Хэдли,
как бы внезапно вспомнив что-то очень важное, приказал им остановиться.
   - Обождите минутку, - сказал он  и,  повернувшись  к  Джулии,  добавил  с
мерзкой, злобной масляной улыбкой:
   - Мисс Мэтисон, простите мне мою грубость. Я ведь  даже  не  поблагодарил
вас за сотрудничество. Если бы не ваша неоценимая помощь, мы  бы  могли  так
никогда и не поймать Бенедикта.
   Джулия увидела, как при этих словах  голова  Зака  дернулась,  словно  от
удара. Его глаза впились в ее лицо,  как  бы  умоляя  сказать,  что  это  не
правда, что этого просто не может быть. Но очень быстро недоумение, мольба и
боль ушли, уступив место ненависти. Ненависти  настолько  сильной,  что  она
изменила лицо Зака до неузнаваемости, превратив его в застывшую маску ярости
и презрения. Очевидно, гнев придал ему огромную силу, потому  что  буквально
разметав по сторонам своих конвоиров, он рванулся к двери.
   - Держите этого сукиного сына! - заорал  Хэдли.  Запаниковавшие  федералы
бросились вперед, на ходу вытаскивая дубинки.
   Увидев Зака, лежащего на каменном полу аэропорта в окружении мексиканских
полицейских с занесенными для нового удара дубинками, Джулия  утратила  даже
те остатки самообладания, которые у нее еще оставались.  Вырвавшись  из  рук
Пола, она как смерч налетела на Хэдли. Боль распростертого на полу  человека
удесятерила ее силы. Вцепившись  в  ненавистное  лицо,  она  все  же  успела
нанести по крайней мере один удар, прежде чем Полу  удалось  остановить  ее.
Хэдли уже занес руку для ответного  удара,  но  замер,  услыхав  разъяренный
шепот Ричардсона:
   - Посмей только тронуть ее, ублюдок, и я задушу тебя собственными руками!
- Повернувшись к одному из своих людей. Пол приказал:
   - Доктора сюда! Быстро! - И, кивнув головой в сторону Хэдли, добавил:
   - А этого уберите отсюда! И побыстрее!
   Но если Ричардсон хотел предотвратить еще одну неравную стычку, то мог не
беспокоиться... Тело Джулии, безжизненно  обмякшее  в  его  руках,  медленно
сползало на пол. Она была в глубоком обмороке.

Глава 62

   Доктор Делорик  вышел  из  спальни  Джулии  со  своим  неизменным  черным
саквояжем в руке и  успокаивающе  улыбнулся,  глядя  на  обращенные  к  нему
встревоженные лица Мэтисонов, собравшихся в гостиной.
   - Крепкая девочка. Не пройдет и двадцати четырех часов, как она будет  на
ногах, - пообещал он. - Если хотите, можете войти и  пожелать  ей  спокойной
ночи. Правда, я дал ей снотворное, а  потому,  скорее  всего,  она  даже  не
вспомнит, что вы к ней заходили, и почти наверняка  не  ответит,  но,  может
быть, после вашего визита будет спокойней спать. И не  имеет  значения,  что
сейчас утро, а не вечер - она все равно этого  не  осознает.  Думаю,  что  к
работе она сможет приступить не раньше, чем через два-три дня.
   - Я позвоню директору школы  и  все  объясню,  -  быстро  сказала  миссис
Мэтисон, вставая. Очевидно, ей  не  терпелось  поскорее  оказаться  рядом  с
дочерью.
   - Думаю, вам не придется слишком долго что-либо объяснять ни ему, ни кому
бы то ни было, - спокойно сказал доктор Делорик. - На тот  случай,  если  вы
сегодня  еще  не  включали  телевизор,  могу  вам  сообщить,  что  вчерашнее
происшествие в Мехико  сегодня  транслируют  практически  во  всех  выпусках
новостей. В видеоматериалах тоже недостатка  нет  -  там  было  очень  много
отдыхающих с видеокамерами, и они засняли  практически  все,  от  начала  до
конца. Джулия выглядит просто героиней, даже несмотря на  то,  что  Бенедикт
был избит при аресте. Все комментаторы только  и  говорят  о  том,  как  она
помогла полиции и ФБР в разработке хитроумного плана и поимке преступника.
   Заметив, что никто из присутствующих  не  выказывает  особой  радости  по
поводу того, что Джулия выглядит  "просто  героиней"  в  выпусках  новостей,
доктор Делорик накинул пальто и добавил:
   - Желательно чье-нибудь  присутствие  здесь  хотя  бы  в  течение  суток.
Главное, чтобы, когда она проснется, с ней рядом кто-то был.
   - Мы останемся, - сказал Джеймс Мэтисон, обнимая жену.
   - Вы немедленно пойдете домой и немного поспите. Это я вам приказываю как
врач, - категорично заявил доктор Делорик. - Вы совершенно валитесь  с  ног.
Мэри. А мне совсем не хочется лечить еще и вас, не говоря  уже  о  том,  что
если вы будете продолжать изводить себя, то окажетесь в больнице с сердечным
приступом.
   - Он прав, - поддержал доктора  Тед.  -  Возвращайтесь  домой  и  немного
поспите. Карл, вы с Сарой идите на работу и, если захотите, придете вечером.
Останусь я. Тем более что у меня впереди еще два выходных.
   - Ни в коем случае! - возразил Карл. - Во-первых, ты не  спал  уже  почти
двое суток. А во-вторых, ты спишь как убитый.  Если  ты  вдруг  заснешь,  то
просто не услышишь, как Джулия проснется.
   Тед уже открыл рот, чтобы сказать Карлу все, что  он  о  нем  думает,  но
внезапно ему в голову пришла отличная идея.
   - Кэтрин, - обратился он  к  бывшей  жене,  -  ты  можешь  составить  мне
компанию? Потому что в противном случае Карл и Сара проведут здесь  половину
рабочего дня, пререкаясь со мной. Или у тебя есть какие-то дела?
   - Я останусь, - коротко ответила Кэтрин.
   - Ну тогда решено, - резюмировал преподобный Мэтисон, и они направились в
спальню Джулии, а Кэтрин пошла на кухню готовить Теду легкий завтрак.
   - Джулия, дорогая, это я, папа. Мама тоже здесь, рядом со мной.
   Сквозь  наркотический  дурман  Джулия  почувствовала,  как  чья-то   рука
коснулась ее лба, и откуда-то очень издалека донесся родной голос отца:
   - Мы любим тебя. Вот увидишь, все будет хорошо. Спи спокойно.
   Вслед за этим послышался ласковый, взволнованный голос матери:
   - Ты у меня такая мужественная девочка. Ты всегда была такой. Спи крепко.
   Что-то  жесткое,  колючее  коснулось  щеки  Джулии,   и   она,   невольно
поморщившись, отвернулась.  Тотчас  же  вслед  за  этим  раздался  знакомый,
грубоватый смех Карла.
   - Если твой любимый брат еще не успел побриться сегодня, это не повод  от
него так шарахаться... Я люблю тебя, сестренка.
   Карла перебил насмешливый, но непривычно мягкий голос Теда:
   - Ну вот! Карл обязательно должен потянуть одеяло на себя! Ведь это  я  -
твой любимый брат. Мы с Кэтрин остаемся рядом с  тобой.  Если  проснешься  -
только свистни, и мы примчимся к тебе сломя голову.
   Тихий голос Сары был последним:
   - Я тоже люблю тебя, Джулия. Пусть тебе приснятся хорошие сны.
   Но  вот  родные  голоса  затихли,  и   Джулия   погрузилась   в   глухую,
беспросветную тьму,  наполненную  криками  бегущих  людей,  глухими  звуками
ударов и ревом самолетов.
   Кэтрин поставила на поднос тарелку с тостами, джем и стакан апельсинового
сока и, услышав, как захлопнулась входная дверь, направилась в гостиную.
   Тед, как и обещал, позвонил ей  сегодня  утром,  сразу  после  того,  как
привез Джулию домой. Но к тому времени, как она добралась до  дома  подруги,
там уже собралось все семейство Мэтисонов. А потому все,  что  она  знала  о
происшедшем в Мехико, сводилось к версии, которую Тед изложил родителям.  Но
Кэтрин подозревала, что эта версия была сильно подредактирована.
   Тед сидел на диване,  уперевшись  локтями  в  колени  и  обхватив  руками
голову. В этой позе ощущалось такое безысходное отчаяние, что  Кэтрин  сразу
поняла - дело не только в усталости.
   - Все было очень плохо, да? - спокойно спросила она.
   - Плохо -  не  то  слово,  -  ответил  Тед,  отнимая  ладони  от  лица  и
поворачиваясь  к  жене,  которая,  поставив   поднос   на   стол,   села   у
противоположного конца стола. - Это был какой-то  кошмар.  Слава  Богу,  что
Джулия с самого начала  была  на  грани  истерики,  а  потому  не  могла  по
достоинству оценить даже половины из происходящего вокруг. Кроме  того.  Пол
делал все, чтобы держать ее подальше от  основного  представления.  Но  зато
мне, - горько улыбнулся он, - достались места в партере. Кроме  того,  я  не
был на грани истерики. Господи, все произошло гораздо хуже, чем я  мог  себе
вообразить даже в самом страшном сне...
   Почувствовав, что Тед не знает, с чего лучше начать свой рассказ,  Кэтрин
решила ему немного помочь:
   - Ты хочешь сказать, что Бенедикт был в ярости? Он что, пытался добраться
до Джулии и ударить ее?
   - Ударить ее? - горько переспросил Тед. - Как бы Мне хотелось, чтобы  это
было так. Тогда бы ей было гораздо легче пережить все случившееся.
   - Я не понимаю.
   Тяжело вздохнув, Тед откинулся на спинку дивана и мрачно рассмеялся:
   - Нет, он не пытался ни добраться до  нее,  ни  ударить.  Как  только  он
понял, что происходит, он застыл на месте, не порываясь никуда  убежать.  Он
просто молча стоял и смотрел на Джулию, как бы предупреждая,  чтобы  она  не
пыталась ни подходить ближе, ни вмешиваться в происходящее. Он не сказал  ни
слова и даже глазом не моргнул, когда федералы защелкнули на нем наручники и
начали обыскивать. Он вел себя настолько примерно, что не было ни  малейшего
повода прибегать к каким-либо методам "дополнительного  убеждения".  Но  они
тем не менее хорошо над ним поработали под предлогом обыска. Один заехал ему
дубинкой  по  почкам,  второй  -  по  ногам,  он  не   только   не   пытался
сопротивляться, но даже не издал ни звука. Клянусь Богом, я никогда в  жизни
не видел, чтобы кто-нибудь так вел  себя  при  аресте.  Особенно  при  таком
аресте. Создавалось впечатление, что ему абсолютно безразлично все на свете,
кроме одного - желания, чтобы все прошло как можно тише и чтобы Джулия ни  в
коем случае не оказалась втянутой в это безобразие. Она же, несмотря на  то,
что не видела и десятой части из того, что они с ним делали,  не  переставая
кричала, чтобы они не трогали его.
   - Выпей немного сока, - сказала Кэтрин, протягивая ему стакан.  -  Я  так
понимаю, что это еще не конец.
   Тед благодарно улыбнулся и, залпом выпив сок, покачал головой.
   - Нет, - язвительно сказал он, нервно катая стакан между ладонями. -  Это
лишь самая хорошая часть.
   - О Господи, - воскликнула Кэтрин, чувствуя, как ею постепенно овладевает
леденящий ужас. - Тогда какова же плохая?
   - Плохая началась пару минут спустя, когда они стали  уводить  Бенедикта.
Хэдли,  директор  амариллской  тюрьмы,  который  по  совместительству  также
является садистом и  редкостным  сукиным  сыном,  поблагодарил  и  поздравил
Джулию в присутствии Бенедикта. Ради  этого  он  даже  специально  остановил
федералов, которые вели его к выходу.
   - Но я не понимаю, почему из-за этого ты назвал его садистом.
   - Для того чтобы понять, надо было видеть гнусную ухмылку, с  которой  он
это делал. Я уже не говорю о том, что он представил все таким  образом,  как
будто Джулия с самого начала согласилась на весь этот  план  с  единственной
целью - заманить Бенедикта в ловушку и сдать его властям.
   Кэтрин почувствовала, как у нее похолодели руки и кровь отхлынула от щек.
Глядя на ее смертельно побледневшее  лицо,  Тед  кивнул,  как  бы  полностью
соглашаясь с такой реакцией на свои слова.
   - Представила себе картинку? А теперь представь себя на месте  Бенедикта.
Он был... Нет,  я  даже  не  могу  описать  выражение  его  лица.  Он  начал
вырываться - уж не знаю, то ли хотел  добраться  до  Джулии,  то  ли  просто
пытался  убежать,  но  зато  прекрасно  знаю,   что   федералы   тотчас   же
воспользовались поводом и стали избивать его прямо на глазах у Джулии. Тогда
она окончательно потеряла контроль над собой и набросилась на  Хэдли.  После
чего упала в обморок, слава Богу.
   - Но  почему  Пол  Ричардсон  не  сделал  ничего,  чтобы  остановить  это
безобразие?
   Тед нахмурился и отставил в сторону пустой стакан.
   - У Пола были связаны руки. До тех пор, пока мы находились на  территории
Мексики, мы были вынуждены играть  по  их  правилам.  ФБР  вообще  оказалось
замешанным в этом деле лишь потому,  что  речь  шла  о  похищении  и  взятии
заложника. Мексиканское правительство тотчас же согласилось  сотрудничать  и
оказать посильную помощь при задержании в аэропорту,  но  тем  не  менее  до
того, как Бенедикт не пересечет границу Соединенных  Штатов,  ФБР  не  имеет
практически никакой власти. Мексика не подпадает под их юрисдикцию.
   - А скоро они перевезут его?
   - Да, ведь это особый случай. Его даже будут  перевозить  до  границы  не
машиной, как обычно делается, а маленьким частным самолетом.  Пол  обо  всем
договорился. Кстати, перед тем как мы вылетали обратно, мексиканцы  проявили
несколько запоздалую бдительность, - саркастически добавил Тед. - Они начали
ходить по зданию аэропорта и конфисковывать весь отснятый материал у людей с
камерами.  Пол  лично  конфисковал  парочку   кассет,   к