бя неизменную нитку жемчуга.
   - Вы ошибаетесь, - наконец  решилась  она.  -  Вначале  он  возражал  еще
яростнее, чем Парис.
   - Парис не хотела со мной знакомиться?
   - Именно. Она чрезвычайно  расстроилась,  узнав  о  том,  что  вы  решили
принять приглашение.
   Слоан поспешно отвела глаза и  притворилась,  что  рассматривает  деревце
цветущей азалии. Все что угодно, лишь бы не показать, как ей больно!
   - Понимаю.
   - Сомневаюсь! С самого детства моя невестка убеждала Парис, что ее мать -
полное ничтожество, которое нельзя подпускать к маленьким детям, и что судья
вынес специальное решение, запрещавшее ей видеться с дочерью. Позже  девочке
сумели вдолбить, что вы ничем не лучше матери.
   Немного помолчав, чтобы дать Слоан осознать всю важность сказанного, Эдит
добавила:
   - Что же касается Картера.., он  не  слишком  рвался  познакомить  вас  с
родными, считая жестоким показывать вам, какой жизни вы лишились не по своей
вине. Естественно, ему не хотелось  лицом  к  лицу  встречаться  с  дочерью,
которую он обездолил. Я бы давно заставила его сделать по-моему, но пришлось
ждать, пока моя сноха не сделает мне огромное одолжение, отправившись в ад.
   - Почему?
   - Потому что при ней вы не продержались  бы  здесь  и  десяти  минут.  Не
позволили бы унижать  себя,  а  я  не  собиралась  подвергать  вас  ненужным
испытаниям. Конечно, я могла бы приехать сама. Но это отнюдь  не  уничтожило
бы пропасть между вами и Картером. А моя цель - помирить вас.
   Если такова цель, странные она выбрала средства для ее достижения! До сих
пор Слоан ничего не слышала от прабабки, кроме упреков,  едких  колкостей  и
непрерывных замечаний.
   - Сразу после смерти снохи я принялась действовать.
   И вынудила своего внука согласиться на ваш приезд.  Впрочем,  ему  ничего
иного не оставалось.
   - Почему?
   - Потому что, - хрипло засмеялась старуха, - потому что кубышка у меня  и
я распоряжаюсь деньгами! Слоан изумленно моргнула и откашлялась.
   - Вы.., что?
   - Я контролирую "Хановер-траст" - фонд, в который вложена  большая  часть
состояния Рейнолдсов, - сообщила она с  таким  видом,  словно  это  открытие
должно было мгновенно все прояснить.
   - Не.., не понимаю, - заикнулась девушка.
   - Все очень просто. Мой отец, Джеймс Хансли, красивый повеса  из  хорошей
семьи, без цента в кармане, к двадцати пяти годам проиграл остатки состояния
и, чтобы поправить дела, женился на богатой  девице.  Он  выбрал  мою  мать,
наследницу богатства Хановеров. Ее отец видел женишка насквозь  и  не  давал
согласия на брак, но дочка, упрямая избалованная дурочка, пригрозила побегом
и все-таки настояла на своем. Дед  сдался,  но  при  этом  сумел  переписать
завещание так, что отец не получил и доллара из  денег  матери.  Он  основал
трастовый фонд и сделал владелицей дочь, при условии,  что  та  ни  шагу  не
сделает без совета и согласия других назначенных  им  попечителей.  Согласно
завещанию контроль остается в руках старейшего члена семьи, прямого  потомка
Хановеров. В настоящее время таковым являюсь я.
   - Для вашего отца было, должно быть, настоящим ударом узнать о фонде.
   - Он рвал и метал, но как только понял, что ничего не поделаешь и  отныне
приходится делать деньги самому, смирился.  Он  сколотил  довольно  скромное
состояние по сравнению с богатством жены. Разумеется, половина  принадлежала
моей матери и тоже отошла в фонд. Правда, Картер обладает фамильной  деловой
хваткой, благодаря которой состояние Рейнолдсов растет день  ото  дня,  -  с
гордостью констатировала старуха. - Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать
Картера. Я хотела поговорить о Парис. Несмотря на всю чушь,  которую  годами
вбивали ей в голову, вчера она сказала, что ты совсем не так уж плоха.
   Уже привыкшая к постоянным наскокам Эдит, Слоан недоуменно подняла брови.
Неожиданная похвала застала ее врасплох.
   - Мне с самого начала стало ясно, что ты - кстати, я  перехожу  на  ты  -
обладаешь неукротимой волей и твердым характером. Жаль, что Парис ничуть  не
походит на тебя. Может, ты постараешься помнить об этом в ее присутствии?
   Она осеклась при звуке шагов и молча выждала, пока  вторая  правнучка  не
поцелует ее в щеку.
   - Отвратительно играла сегодня, - ворчливо заметила прабабка. - Все время
торчала у сетки. Что это на тебя нашло?
   - Должно быть, неудачный день.
   - Вздор! Просто старалась не слишком ранить самолюбие Слоан.  Потому  что
уж ее-то игра просто никуда не годится. Но довольно об этом, - перебила она,
едва Парис попыталась ответить. - Ты и Слоан, кажется, играете днем в гольф?
   - Да, немного попозже.
   - Прекрасно. Мне хотелось бы, чтобы вы побольше времени проводили вместе.
А что делаете вечером?
   - Ной пригласил Пола, Слоан и меня на ужин.
   - Прекрасно, - величественно кивнула старуха. - Твой  отец  вбил  себе  в
голову, что свадьба состоится на Рождество. Тебе  следует  почаще  бывать  в
обществе Ноя.
   Слоан терпеть не могла гольф и  точно  знала,  что  Парис  не  собирается
выходить за Ноя. Однако Картеру и Эдит, очевидно, не было никакого  дела  до
желаний остальных. Главное - настоять на своем, а там хоть трава  не  расти.
Но Слоан сейчас не до препирательств со старухой: нужно  поскорее  разыскать
Пола и рассказать обо всем.  Единственное,  что,  пожалуй,  не  помешает,  -
получше познакомиться с Парис.
   - Мне нужно принять душ, -  сообщила  Слоан  обеим  женщинам  и  дружески
улыбнулась Парис:
   - Спасибо за то, что не окончательно уничтожили меня и Пола на корте.  Вы
очень добры.
   - Чушь! - взорвалась Эдит. - Ей бы стоило с  толком  использовать  время,
чтобы оттачивать мастерство!
   Слоан поняла, что прабабка ничуть не уважает тех, об кого вместе с внуком
каждодневно вытирает ноги, и считает своим неотъемлемым правом и привилегией
всячески унижать людей, имевших несчастье хотя бы раз уступить.
   - Парис просто заботится о том, чтобы гости  не  испытывали  ни  малейшей
неловкости. Я читала в светской хронике, что это первейшая  и  самая  важная
обязанность хорошей хозяйки, не так ли? - с невинным видом вопросила Слоан.
   Но Эдит Рейнолдс так просто не проведешь!
   - Молодая леди, вы, кажется, имеете дерзость учить меня хорошим  манерам?
- негодующе, но беззлобно осведомилась она.
   Слоан закусила губу, чтобы скрыть улыбку.
   - Да, мэм, похоже, что так. Самую чуточку.
   - Невыносимая девчонка, - ворчливо буркнула Эдит, но в голосе по-прежнему
не слышалось сердитых нот. - И видеть не могу твои шорты! Беги и  немедленно
переоденься!
   Слоан со вздохом облегчения пошла к двери.
   - Не трать зря воду! - раздраженно  крикнула  вслед  Эдит  и,  дождавшись
ухода девушки,  устремила  пристальный  взгляд  выцветших  голубых  глаз  на
старшую правнучку.
   - Невероятно дерзка! Никакого почтения к старшим и  уважения  к  деньгам.
Что ты о ней думаешь?
   Много лет назад Парис прекрасно усвоила, что в этом доме не только глупо,
но и опасно противоречить членам семейства Рейнолдс. Они злопамятны, резки и
не терпят возражений, а она - трусиха и тряпка.  И  все  же  младшая  сестра
сумела защитить и себя, и ее и положить старуху на обе лопатки. И теперь она
просто не имеет права предать Слоан.
   Украдкой вытирая  мгновенно  вспотевшие  ладони  о  шорты,  она  дрожащим
голосом пробормотала:
   - Простите, прабабушка, но о-о-о-на... Впервые  за  вею  свою  жизнь  она
посмела не согласиться с мнением Эдит, - Перестань заикаться,  девочка!  Ты,
по-моему, давно уже отучилась от этого!
   Испуганная, но  тем  не  менее  преисполненная  решимости,  Парис  храбро
вздернула подбородок, по примеру Слоан взглянула прабабке в глаза  и  громко
выпалила:
   - По-моему, она потрясающая!
   - В таком случае почему так сразу и не сказала?  Боясь  очередного  града
попреков, Парис поспешно посмотрела на часы.
   - Мне пора. Нужно переодеться, не то пропустим отведенное время.
   - Не забудь пересмотреть все, что она с собой привезла! - окликнула Эдит.
- Постарайся, чтобы она  не  опозорила  нашу  семью  своими  лохмотьями!  Ей
придется встречаться с нашими друзьями в клубе и в  городе.  Если  ей  нужна
одежда, поезжайте по магазинам.., или...
   Парис тоскливо поморщилась:
   - Не могу же я  рыться  в  ее  шкафу  и  указывать,  как  одеваться!  Это
бестактно!
   - Можешь! У тебя идеальный вкус. Ты модельер, а не я!
   - Да, но...
   - Парис, я два  раза  не  повторяю.  И  пожалуй,  я  поторопилась  насчет
магазинов. Незачем выбрасывать деньги, если у тебя есть что ей одолжить!

Глава 18

   Слоан не знала, что именно известно ФБР о финансовой деятельности отца  и
в чем его  подозревают,  но  так  или  иначе  необходимо  сообщить  Полу  об
услышанном.  Раздраженная   тем,   что   сам   он   отнюдь   не   собирается
откровенничать, девушка постучалась к нему и, не получив ответа,  подошла  к
своей спальне. Дверь заперта! Она подергала за ручку.
   - Эй, есть кто там?
   Дверь распахнулась так  неожиданно,  что  Слоан  отступила  и  ошарашенно
уставилась на Пола. Он так и не переоделся и держал в руке ее роман, заложив
палец между страницами.
   - В моей комнате нет балкона, так что я решил немного отдохнуть на  вашем
и почитать, - пояснил он. Слоан поняла, что он придумал  подходящий  предлог
для своего пребывания здесь. Мало ли кто может  подслушивать  в  холле?  Она
переступила порог и поскорее захлопнула дверь.
   - Что вы тут делаете?
   - Искал "жучки", но ничего не нашел. Мысль о том, что  владелец  способен
нафаршировать  микрофонами  собственный  дом,  показалась  Слоан  совершенно
абсурдной, что она немедленно и высказала.
   -   Обычная   предосторожность.   Твой   отец   известен    как    крайне
предусмотрительный человек.
   - Не настолько, иначе нас здесь не было бы, - пошутила Слоан. - Кстати, о
нас. Я только что поговорила по душам с моей прабабкой. Знаете,  что  именно
она контролирует большую часть фамильного состояния?
   - Имеете в виду "Хановер-траст"? Слоан обескураженно кивнула.
   - Что еще она вам сказала?
   Слоан почти дословно передала содержание беседы.
   - Ничего нового, - разочарованно вздохнул Пол. - И ничего важного. Но  вы
пробыли там достаточно долго.
   О чем еще она толковала?
   Слоан досказала ему остальное, и Пол, казалось, был больше всего  доволен
тем, что она посчитала нужным немедленно передать ему информацию.
   - Если она хочет, чтобы вы больше времени проводили с Парис, так  тому  и
быть. А я поболтаюсь здесь и посмотрю, что еще можно вынюхать.
   - Вынюхать? Но что вы ищете? - допытывалась Слоан, воздев руки к небу.  -
В чем вы его подозреваете? По-моему, я имею право знать хотя бы это!
   - Когда я сочту нужным вам что-то объяснить, обязательно так и сделаю.
   - Что же, -  беспечно  бросила  Слоан,  -  когда  я  раздобуду  сведения,
которые, по моему мнению, вам стоит узнать, начнем переговоры.
   Она  ожидала  взрыва  негодования  или  насмешек,  но  вместо  этого  Пол
преспокойно заявил:
   - В Палм-Бич есть два человека, с которыми вам, пожалуй, ни в коем случае
не стоит торговаться, Слоан. Я - один из них.
   - А второй? - прошептала Слоан, застигнутая врасплох неприкрытой угрозой.
   - Ной Мейтленд. Спасибо за  то,  что  позволили  мне  посидеть  на  своем
балконе, - кивнул Пол и пошел к выходу. Дверь бесшумно закрылась за  ним,  и
Слоан медленно направилась в ванную.
   Совершенно непроницаем,  жесток,  непредсказуем  и  упрям,  но  временами
становится невероятно обаятельным и, кажется, добрым.
   Почему же ее не оставляет ощущение, что  эти  два  последних  качества  -
просто маска?

Глава 19

   Когда Слоан спустилась, Парис уже  ждала  внизу.  -  Машина  стоит  перед
домом, - сообщила она, и девушки вышли во двор. Светло-золотистый "ягуар" со
спущенным верхом был припаркован на подъездной аллее. Парис села за руль,  и
машина выехала из ворот. Слоан  невольно  залюбовалась  солнечными  бликами,
игравшими в каштановых волосах сестры. Как  естественно  Парис  смотрится  в
этом дорогом автомобиле! Они словно созданы друг для друга.
   Парис повернула голову и встретилась глазами с сестрой.
   - Вы что-то забыли? - спросила она.
   - Нет, а что?
   - У вас лицо какое-то странное.
   После всего, что она наслышалась сегодня о Парис, Слоан  отчаянно  хотела
пробиться через невидимый, но  плотный  барьер  отчужденности,  воздвигнутый
сестрой вокруг себя, и  поэтому  поспешила  воспользоваться  представившейся
возможностью:
   - Я думала о том, как красива эта машина и как тебе подходит.
   Парис едва не выпустила руль и недоуменно уставилась на Слоан.
   - Не знаю что и сказать.
   - Можешь высказать все, что у тебя на уме.
   - В таком случае честно признаюсь, что не ожидала от тебя такого.
   Слоан уже посчитала было,  что  на  откровенную  беседу  рассчитывать  не
приходится, когда Парис выпалила:
   - Ты так добра ко мне. Я ужасно рада.
   Она вложила в  это  признание  столько  неподдельного  тепла,  что  Слран
залилась краской...
   Они  повернули  налево,  на  широкий  бульвар,   и   Парис   нерешительно
пробормотала:
   - Разве не странно ехать вот так.., вместе.., и.., и сознавать.., что  мы
сестры?
   Слоан кивнула.
   - Не поверишь, ты словно прочитала мои мысли.
   - Ты совсем не такая, как я ожидала.
   - Знаю.
   - Правда?
   - Конечно. Твоя прабабка рассказала, что тебе про нас наговорили.
   Парис послала ей застенчивый взгляд.
   - Она и твоя прабабка.
   Некий лукавый бесенок подбил Слоан сказать:
   - Почему-то мне гораздо легче поверить в то, что у меня есть сестра,  чем
в то, что эта женщина мне прабабка.
   - Она тяжелый человек. Унижает людей.
   "Включая тебя, свою правнучку".
   - А тебя она тоже запугала? - робко поинтересовалась Парис.
   - Не слишком. Ну.., разве чуть-чуть, - призналась Слоан.
   - Большинство людей смертельно ее боятся.
   - Да, судя по моему впечатлению, она явно не добрая бабушка из сказок!
   - А какая она, твоя бабушка?
   - То есть мать нашей мамы? - мягко осведомилась Слоан.
   - Ну да.
   - Она умерла, когда мне было семь, но  помню,  что  была  очень..,  очень
уютной. И пахла сдобой.
   - Сдобой?
   Слоан кивнула.
   - Она любила печь. И сама  была  такая  кругленькая,  с  пухлыми  щеками,
потому я и назвала ее уютной. У бабушки всегда находились пирожки для меня и
Сары.
   - Кто такая Сара?
   - Это моя лучшая подруга, с самого детства.
   На несколько минут воцарилось неловкое молчание - молчание людей, которые
пытаются найти общий язык и боятся сделать первый шаг. Наконец Слоан набрала
в грудь побольше воздуха  и,  от  души  надеясь,  что  поступает  правильно,
спросила:
   - Хочешь, я расскажу тебе про нашу маму?
   - Как пожелаешь. Мне все равно.
   Подставив лицо ветру, Слоан тряхнула волосами и чуть нахмурилась.  Такого
уклончивого ответа она не ожидала.
   - Если мы не будем честны и откровенны между собой, -  спокойно  пояснила
она, - то так и не сможем по-настоящему узнать друг друга, а  мне  бы  этого
очень хотелось. Как ты  думаешь,  мы  сумеем  быть  до  конца  правдивыми  и
сказать, что чувствуем и ощущаем?
   Правда, для этого необходимо, что называется, слепое доверие, но я готова
попробовать. А ты?
   Пальцы Парис судорожно сжались на рулевом колесе.
   - Тоже, - прошептала она наконец. - Да,  -  уже  тверже  объявила  она  и
улыбнулась.
   Слоан решила проверить, так ли это.
   - В таком случае я расскажу тебе про нашу маму. Настоящую. А не такую,  о
которой ты привыкла слышать.
   - Пожалуйста, Слоан.
   - Знаешь, - радостно начала Слоан, - когда я вижу тебя, всегда  вспоминаю
о ней. Она бесконечно добра. Боится причинить кому-то боль. Обожает красивые
вещи и работает в самом модном магазине одежды. Ее любят все,  кроме  Лидии,
владелицы магазина. Лидия постоянно  пользуется  ее  отзывчивостью,  терзает
маму и всячески запугивает, но  ма  постоянно  извиняет  ее  хамство  плохим
здоровьем.
   Вдали показалось здание загородного клуба, и Слоан попросила:
   - Парис, давай не будем играть в гольф. Займемся чем-нибудь другим.
   - Но отец хотел, чтобы я дала тебе урок.
   - Верно, но заявляю, что наотрез отказываюсь от всяких уроков. И  что  он
может сделать? - Наверное, станет рвать и метать, подумала  Слоан.  Или  что
похуже. Картер - настоящий тиран. - Он будет на тебя орать?
   Парис, очевидно, была шокирована таким предположением.
   - Разумеется, нет, но будет крайне разочарован.
   - Понятно. Точно так, как был разочарован твоей сегодняшней игрой.
   - Почти. Утром он расстроился из-за меня, а на этот раз будет чрезвычайно
недоволен нами  обеими.  Он  не  такой  отходчивый,  как  большинство  наших
знакомых, - пояснила Парис с таким видом, будто  одна  во  всем  виновата  и
Слоан обязана понимать и принимать отца так же покорно, как и она сама.  Все
ясно. Отец еще пальцем никого не тронул и вместо этого  предпочитает  играть
на чувствах людей, исподтишка их  изводить  и  любыми  способами  добиваться
своего.
   - Если я скажу, что не пожелала играть в гольф,  он  не  станет  обвинять
тебя, верно?
   - Возможно.
   - А ты? Хочешь играть в гольф? Парис  колебалась  так  долго,  что  Слоан
показалось, будто она вовек не дождется ответа.
   - Нет, не очень, -  выдавила  сестра  наконец.  -  Я  вообще  не  слишком
увлекаюсь гольфом, не то что отец.
   - И чем же нам заняться?
   - Пообедаем где-нибудь и поговорим.
   - Здорово! И поскольку я ни за какие коврижки не возьму  в  руки  клюшку,
отец не рассердится на тебя, и мы вместо этого отправимся на ленч.
   Парис, прикусив от напряжения губу, свернула вправо.
   - Я знаю одно местечко. Маленькое тихое кафе,  где  мы  можем  поесть  на
свежем воздухе. Там никто не помешает.
   В Белл-Харборе кафе означало  просто  закусочную,  где  подавались  самые
незатейливые блюда. Кафе Парис оказалось шикарным французским ресторанчиком,
с маркизами над входом и окнами, внутренним двориком с фонтаном  и  стоянкой
со служителями в униформе. Все здесь знали Парис.
   - Мы хотели бы поесть на свежем воздухе, Жан. - сказала она метрдотелю  с
той мягкой улыбкой, которой так восхищалась Слоан, особенно с тех  пор,  как
поняла, насколько искренна по природе Парис.
   - Что изволите пить? - спросил метрдотель, едва они уселись за  столик  у
фонтана.
   Парис  нерешительно  взглянула  на  сестру,   но   тут   же   обрадованно
воскликнула:
   - Шампанское! Ну конечно же, шампанское,  самое  лучшее!  Сегодня  у  нас
особый случай!
   - Чей-то день рождения? - учтиво осведомился он. Парис покачала головой и
смущенно улыбнулась:
   - Скорее, возрождения!
   Метрдотель удалился, и между сестрами снова  повисло  неловкое  молчание:
обе лихорадочно пытались  сообразить,  с  чего  лучше  начать  разговор.  По
тротуару  прокатила  детскую  коляску  стройная  женщина;   лихо   промчался
подросток, упоенно вертя педали.
   -  Я  получила  в  подарок  первый  двухколесный  велосипед,  когда   мне
исполнилось пять, - наконец прервала Слоан  затянувшуюся  паузу.  -  Он  был
слишком велик для меня, поэтому  я  сшибала  все  и  всех  подряд,  пока  не
научилась держать равновесие. Постовой назвал меня язвой египетской.
   - Ты всегда хотела стать дизайнером? Хотя Слоан была  вынуждена  скрывать
от сестры некоторые подробности своей биографии, все же не собиралась  лгать
без нужды.
   - По правде  говоря,  -  призналась  она,  -  я  мечтала  сделаться  либо
суперменом, либо Бэтменом в женском обличье. А как насчет тебя?
   - Как только я стала счастливой обладательницей первой куклы,  немедленно
начала шить ей приданое. Так что, сколько себя помню, всегда  интересовалась
модой.
   У столика появился официант с бутылкой шампанского в серебряном  ведерке.
Пока жидкое пенящееся золото разливали по бокалам, Слоан  обратила  внимание
на парочку тинейджеров, которые брели по тротуару, держась за руки.
   - По-моему, они слишком молоды, чтобы бегать на свидания  да  ещ