переливаясь, уносился далеко за пределы кухни.
   Когда песня кончилась, мальчик-слуга  лет  семи  вышел  вперед,  протянул
девушке свою забинтованную руку и, застенчиво улыбнувшись, сказал:
   - Спойте еще одну веселую песенку, мэм,  тогда  у  меня  рука  перестанет
болеть.
   Стивен выпятил грудь и уже собрался приказать мальчику не докучать  мисс,
но его опередил Дэмсон, однако вопреки предположению  Стивена,  вместо  того
чтобы одернуть мальчишку, сказал:
   - Уверен, что выражу общее мнение, мисс, если скажу, что вы подарили  нам
замечательный  вечер,  разделив  с  нами  компанию  и,   осмелюсь   сказать,
присоединив к нашему хору свой изумительный голос!
   Его витиеватая речь вызвала смущенную улыбку  у  Шерри,  которая  в  этот
момент опустилась на корточки, чтобы поправить повязку на руке мальчугана.
   -  Мистер  Дэмсон  хотел  сказать,  -  пояснил  дворецкий   Кольфакс,   с
презрительным видом  поглядывая  на  камердинера,  -  что  все  мы  получили
огромное наслаждение от этого вечера, мисс, и были бы  крайне  признательны,
если бы вы любезно согласились хоть ненадолго продлить это удовольствие.
   Мальчик-слуга,  округлив  глаза,  посмотрел  на  дворецкого,   потом   на
камердинера,  после  чего,  сияя  улыбкой,  обратился  к   Шерри,   которая,
нахмурившись, рассматривала его руку под бинтом:
   - Они хотели  сказать,  что  охотно  спели  бы  еще  одну  песню.  Можно?
Пожалуйста, мисс!
   - Ах вот оно что! -  рассмеялась  девушка,  и  Стивен  заметил,  как  она
заговорщически подмигнула дворецкому и камердинеру. - Вы это имели в виду?
   -  Конечно,  -  подтвердил  камердинер,  метнув  уничтожающий  взгляд  на
дворецкого.
   - Да, именно это, - отозвался дворецкий.
   - Значит, можно? - снова спросил мальчик.
   - Конечно, можно, - ответила она, сев за стол и взяв мальчика к  себе  на
колени, - но на этот раз я буду только слушать, хочу выучить еще  одну  вашу
песню.
   Она взглянула на Ходжкина, который, весь сияя, вопросительно  смотрел  на
нее.
   - Давайте ту, самую первую, мистер Ходжкин, которую вы  спели  для  меня,
про снежную рождественскую ночь, когда в очаге ярко горит святочное полено.
   Ходжкин кивнул,  поднял  свои  тонкие  руки,  требуя  тишины,  театрально
взмахнул ими, и тут же зазвучала веселая песня. Но Стивен, похоже, ничего не
видел, кроме улыбки Шерри, обращенной к малышу. Она что-то нашептывала  ему,
потом погладила по щеке и прижала его чумазое лицо  к  груди.  Эта  картина,
которую  вполне  можно  было  назвать  "материнство",  вывела   Стивена   из
оцепенения, и он шагнул вперед с безотчетным желанием поскорее избавиться от
этого видения.
   - Неужели наступило Рождество? - спросил он, войдя в круг.
   Даже держи он в каждой руке по заряженному пистолету,  его  появление  не
произвело бы более отрезвляющего действия на веселившихся  слуг.  Все  разом
прекратили пение и стали пятясь двигаться к дверям, в  суматохе  сталкиваясь
друг с другом. Даже мальчик соскочил с колен Шерри прежде,  чем  она  успела
его удержать. Только Кольфакс, Дэмсон и  Ходжкин,  поклонившись  и  сохраняя
достоинство, хотя и оглядываясь, удалились из комнаты.
   - Да они просто боятся вас, верно? -  спросила  Шерри.  Обрадованная  его
неожиданным возвращением, она вся светилась.
   - Мало боятся, иначе  занимались  бы  делом,  -  возразил  он  и  тут  же
улыбнулся; она выглядела такой виноватой!
   - Это все я придумала.
   - Знаю.
   - Откуда?
   - Вычислил с помощью моего блестящего дедуктивного метода. Я ни  разу  не
слышал их пения и ни разу не снял сам пальто. Это всегда делают слуги.
   - Мне было так одиноко, тоскливо, что я стала бродить по дому  и  забрела
сюда. А в это время Эрнест задел рукой котел и ошпарил руку.
   - И тогда вы решили подбодрить его, организовав хор?
   - Нет, просто мне показалось, что подбодрить надо их всех, в том числе  и
себя.
   -  Вы  плохо  себя  чувствовали?  -  встревожился   Стивен,   внимательно
разглядывая ее лицо. Выглядела она  просто  блестяще:  милая,  возбужденная,
только очень смущенная.
   - Нет, просто...
   - Ну, ну, смелее!
   - Мне было жаль, что вы ушли.
   От этого искреннего признания у Стивена екнуло сердце... Волной  накатило
какое-то незнакомое чувство. Но он не хотел сейчас ни о чем думать.  Как  бы
то ни было, в настоящий момент она его невеста. А потому вполне  уместно,  а
еще более приятно чмокнуть ее в покрасневшую  щечку,  забыв  о  данной  себе
клятве поддерживать с ней чисто платонические отношения. И  ничего  не  было
страшного в том, что он не ограничился щечкой, а стал целовать ее в губы.  И
обнял за плечи. Не была только уместной и безобидной мгновенная реакция  его
самой уязвимой части тела, сегодня уже отработавшей свое, когда Шерри слегка
прижалась к нему и положила руку ему на грудь, а также вдруг пронзившая  его
сладостная мысль:
   "Мне не хватало тебя этой ночью".
   Стивен отпустил ее, словно обжегся, и отпрянул  назад,  но  при  этом  ни
единый мускул не дрогнул на его лице.  Одолеваемый  лишь  одной  мыслью,  он
машинально кивнул, когда Шерри сказала ему, что сейчас приготовит что-нибудь
выпить.
   Расставив на подносе чашки и заварной чайник, Шерри вернулась к  столу  и
села напротив Стивена.
   Подперев подбородок ладонями, она смотрела на него с легкой улыбкой, в то
время как он любовался игравшими в ее волосах отблесками огня.
   - Трудно, наверное, быть графом, - заметила она. - А как вы им стали?
   - Кем, графом?
   Она кивнула, бросила взгляд на чайник и поспешно встала.
   - Как-то после ужина вы сказали, что ваш старший брат - герцог, а сами вы
унаследовали свои титулы случайно.
   - Мне просто повезло, - небрежно  бросил  Стивен,  не  в  силах  оторвать
взгляд от девушки, грациозно расставлявшей на  столе  приборы.  -  Мой  брат
унаследовал титул герцога и все остальные титулы от отца. А  я  -  от  дяди.
Согласно королевской грамоте, пожалованной одному из моих предков  несколько
веков назад и дающей определенные имущественные права, графы Лэнгфорды, если
не имели детей, могли передавать свои титулы, кому считали нужным.
   К немалому удивлению Стивена, Шерри, рассеянно улыбнувшись,  кивнула,  не
выказав ни малейшего интереса к этой животрепещущей для других женщин теме.
   - Шоколадный напиток готов, - сказала она, взявшись за тяжелый  поднос  с
чайником для заварки, чашками, ложками  и  аппетитными  пирожными,  которые,
видимо, нашла в буфете. - По-моему, я умею его готовить и  надеюсь,  он  вам
понравится, - сказала Шерри, передавая ему поднос и нисколько не  сомневаясь
в том, что таскать подносы по всему дому для графа дело привычное. - Не знаю
только, насколько  хорошо  он  у  меня  получается.  -  Она  вспомнила,  как
готовится шоколад, и не могла этому не обрадоваться.
   Стивен же был несколько удивлен. Она умела делать то, что  обычно  делают
слуги. Впрочем, она американка и, возможно, занимается  кухней  больше,  чем
английские женщины.
   - Надеюсь, он вам понравится, - с  сомнением  повторила  она,  когда  они
направились в переднюю часть дома.
   - Уверен в этом, - солгал Стивен. В последний раз он пил горячий шоколад,
еще когда учился ходить. Теперь же, особенно  поздним  вечером,  предпочитал
стакан выдержанного бренди. Но чтобы она, упаси Боже, не  догадалась  о  его
мыслях, добавил:
   - Аромат потрясающий. Так хочется поскорее  отведать!  Должно  быть,  это
после ваших песен про снег и святочное полено.

Глава 19

   С узорчатым серебряным подносом  Стивен  прошел  по  коридору  мимо  трех
ошеломленных лакеев по направлению к гостиной. Кольфакс находился  на  своем
месте у парадной двери и поспешил к господину, намереваясь  забрать  у  него
поднос, но Стивен шутливо заметил, что они справились сами и  помощь  им  не
требуется.
   Они уже подходили к гостиной, когда у парадной двери застучал  молоточек.
Поскольку Стивен велел всем говорить, что его нет дома,  то  не  обратил  на
стук никакого внимания, однако через минуту услышал шум и веселые  голоса  и
про себя чертыхнулся.
   - Он наверняка дома, Кольфакс, -  говорила  мать  Стивена  дворецкому.  -
Приехав два часа назад в Лондон, мы нашли его записку, в которой он  сообщал
о своем намерении уехать в загородное поместье. Мы могли и не  застать  его,
если бы не  приехали  несколькими  днями  раньше,  чем  планировали.  Ладно,
говори, где он прячется?
   Проклиная все на свете, Стивен обернулся как раз в тот момент, когда мать
в сопровождении брата, невестки и ее  друга  буквально  вплыли  в  гостиную,
полные решимости наставить на путь истинный отбившегося от рук члена  семьи,
если даже придется выдержать бой.
   - Я не допущу этого, дорогой! - заявила мать, собираясь поцеловать его  в
щеку. - Ты стал... - тут  она  заметила  Шерри  и,  запинаясь,  совсем  тихо
проговорила:
   - настоящим отшельником.
   - Это уже слишком! - заявила Уитни  Уэстморленд,  повернувшись  спиной  к
гостиной, пока Кольфакс снимал с нее накидку. - Мы с  Клейтоном  постараемся
проследить, чтобы в ближайшие шесть недель ты посещал  все  главные  балы  и
рауты, - продолжала она, беря мужа под руку. Однако  сделав  два  шага,  оба
остановились как вкопанные.
   Стивен с виноватым видом посмотрел на  растерявшуюся,  близкую  к  панике
Шерри и шепнул:
   - Не волнуйтесь. Они полюбят вас, как только придут в себя от удивления.
   Стивен лихорадочно прокручивал в голове все мыслимые и немыслимые  выходы
из грозившей  обернуться  катастрофой  ситуации,  но  остановился  на  двух:
попросить Шерри выйти и дать ему возможность объясниться  с  родственниками,
что было бы для него  унизительно,  или  же  на  ходу  придумать  легенду  и
разыграть фарс, а когда Шерри пойдет спать, рассказать родным правду.
   Склоняясь ко второму варианту, Стивен выразительно  посмотрел  на  брата,
ища у него поддержки, однако Клейтон ничего не заметил, потому  что  в  этот
момент переводил взгляд с Шерри на серебряный поднос в руках Стивена.
   - А у вас тут все по-семейному, - сухо заметил  брат.  Поспешно  поставив
поднос на стол, Стивен посмотрел на стоявшего в дверях и ожидавшего указаний
Кольфакса и кивнул ему. Это был молчаливый приказ, что  означало  немедленно
принести напитки и закуски. После чего  граф  стал  представлять  непрошеных
гостей Шерри:
   - Мама, позволь представить тебе мисс Чариз Ланкастер. Боже мой! Ведь это
ее будущая свекровь, вдовствующая герцогиня. Шерри едва не умерла от страха,
с мольбой посмотрела на Стивена и шепотом, буквально взорвавшим  напряженную
тишину, спросила:
   -  Достаточно  будет  обычного  книксена?  Стивен  взял  ее  под  локоть,
подтолкнул вперед и ободряюще улыбнулся:
   - Вполне.
   Шерри сделала книксен, чувствуя слабость в коленях, и, встретив  холодный
взгляд  старой  леди,  с  неожиданной  для  самой  себя  смелостью   вежливо
произнесла:
   - Счастлива познакомиться с вами, мэм, то есть ваша светлость.
   Затем она обернулась и ждала, когда Стивен представит ее невестке, жгучей
брюнетке по имени Уитни, разглядывавшей Шерри с плохо скрываемым изумлением.
   "Еще одна герцогиня!" - в отчаянии  подумала  Шерри,  старше  ее,  но  не
намного. Делать книксен или не  надо?  И,  словно  угадав  ее  мысли,  Уитни
протянула руку и нерешительно сказала:
   - Здравствуйте, мисс Ланкастер.
   Шерри с благодарностью  пожала  руку  молодой  женщине  и  повернулась  к
мужчинам. Герцог, высокий, темноволосый, был очень похож на ее жениха: такие
же тонкие черты лица, такой же рост, такие же широкие плечи.
   - Ваша светлость, - пробормотала Шерри, снова присев в книксене.
   Четвертому гостю, Николасу Дю Виллю, было лет тридцать пять. Он  галантно
поцеловал ей руку, сказал, что счастлив познакомиться, и подарил ей  улыбку,
способную заменить самый лучший комплимент Но почему никто из родных Стивена
не поздравляет ее с тем, что она  скоро  станет  членом  их  семьи,  или  не
пожелает ей счастья. Все словно онемели.
   - Мисс Ланкастер болела, - сказал Стивен, и три пары глаз  уставились  на
нее, словно боялись, что она вот-вот упадет в обморок, но больше всех  этого
боялась сама Шерри.
   - Не просто болела, - уточнила она, - а получила травму головы.
   - Почему бы нам не присесть? - заметил Стивен, проклиная судьбу-злодейку,
усугубившую и без того сложную ситуацию. В отличие от Шерри  он  хорошо  это
понимал. Его, как говорится, застали на месте преступления. В доме у него  -
женщина. Одна, без провожатых. Комментарии тут излишни. Настоящая леди да  и
просто порядочная женщина себе такого  не  позволит.  А  он  просто  спятил,
притащив домой такую женщину, когда в любой момент могут явиться  гости,  не
говоря уже о том, что нарушил все  приличия,  представив  ее  родственникам.
Теперь им оставалось лишь терпеливо ждать от него объяснений: кто она.., где
ее провожатые.., где, наконец, его голова?
   Пытаясь выиграть время, Стивен  поднялся  навстречу  дворецкому,  который
принес поднос с графином и рюмками.
   - Ага, вот и Кольфакс! - промямлил он. - Что будешь пить, мама?
   Герцогиня бросила на него удивленный  взгляд,  но,  догадавшись,  что  он
попал в неловкое положение и ищет поддержки, с улыбкой посмотрела на поднос,
принесенный Стивеном.
   - Судя по аромату, там, по-моему, горячий шоколад? - весело сказала она и
обратилась к дворецкому:
   - Охотно выпью горяченького.
   - Выпей лучше шерри, - с волнением произнес Стивен.
   - Нет, шоколад, - категорически заявила герцогиня и,  призвав  на  помощь
свою дипломатичность, о которой ходили легенды, повернулась к Шерри. - У вас
американский акцент, мисс Ланкастер, - вежливо заметила она. -  Давно  вы  в
Англии?
   - Чуть больше недели, - в смятении ответила Шерри. Почему  никто  из  них
ничего не знает о ней, ведь она  помолвлена  с  их  ближайшим  родственником
Что-то тут не так.
   - Вы здесь впервые?
   - Да, - овладев собой, сказала Шерри,  с  недоумением  глядя  на  Стивена
Сердце сжалось от ужасного предчувствия.
   - А что привело вас в Англию?
   - Мисс Ланкастер обручена с англичанином, - пояснил Стивен,  придя  Шерри
на помощь и моля Бога, чтобы мать не хватил удар.
   Но герцогиня, казалось, испытала облегчение, и улыбка ее потеплела.
   - Это прекрасно,  -  сказала  она  и  нахмурилась,  поскольку  дворецкий,
вопреки ее желанию, вместо шоколада протянул ей  рюмку  шерри.  -  Кольфакс,
нечего размахивать рюмкой у  меня  перед  носом.  Я  же  сказала,  что  хочу
горячего шоколада.
   И она улыбнулась Шерри, пока Кольфакс раздавал рюмки  с  вином  остальным
гостям.
   - С кем же вы помолвлены, мисс Ланкастер? - весело поинтересовалась  она,
подвигая к себе чашку шоколада.
   - Со мной, - как ни  в  чем  не  бывало,  без  обиняков  ответил  Стивен.
Воцарилась тишина. Не будь ситуация столь трагичной, Стивен расхохотался бы,
глядя на произведенную его заявлением реакцию.
   - С.., тобой? - переспросила мать, близкая к обмороку, отодвинула чашку и
схватила с подноса  рюмку.  Брат,  сидевший  справа  от  Стивена,  удивленно
уставился на него, а невестка застыла с  рюмкой  в  вытянутой  руке,  словно
собиралась произнести тост.  Кольфакс  сочувственно  смотрел  то  на  старую
герцогиню, то на Шерри,  а  Николае  Дю  Вилль  сосредоточенно  рассматривал
обшлаг рукава, видимо, проклиная себя за то,  что  оказался  в  этот  момент
здесь.
   Оторвав наконец взгляд от своих пребывавших в шоке родственников,  Стивен
посмотрел  на  Шерри  Она  сидела,  понурившись,  испытывая  стыд  и  обиду,
оскорбленная поведением своих будущих родичей, явно презиравших ее.  Стивену
ничего не оставалась, как приободрить ее хоть чуть-чуть. Он слегка  сжал  ее
руку и сказал первое, что пришло в голову.
   - Вы ведь не хотели  объявлять  о  нашей  помолвке  до  встречи  с  моими
родными. - И улыбнулся для большей убедительности. -  Поэтому  у  них  такой
удивленный вид.
   - У нас такой удивленный вид потому, что мы удивлены, - сурово произнесла
мать, посмотрев на него как на безумного. -  Когда  вы  успели  встретиться?
Где? Ты же не был в...
   - Я отвечу на все твои вопросы  через  минуту,  -  прервал  он  мать,  не
успевшую, к счастью, проговориться, что он уже много лет не был в Америке. -
Вы очень бледны. Не хотите ли подняться наверх и прилечь? -  повернувшись  к
Шерри, мягко спросил Стивен.
   Шерри мечтала убежать из гостиной, где царила напряженная  атмосфера,  но
боялась упустить момент, когда эта странная ситуация разъяснится, и сказала:
   - Нет, я.., пожалуй, мне лучше остаться.
   Стивен вглядывался в ее полные страдания серебристые глаза и думал о том,
каким счастливым оказался бы для нее момент объявления помолвки,  не  загуби
он ее жениха, пусть и незавидного. Как бы то ни было, они любили друг друга,
и, конечно же, семья Берлтона не обошлась бы с ней подобным образом.
   - В таком случае я поднимусь наверх и лягу в постель, - поддразнивая  ее,
сказал Стивен, - а вы оставайтесь и объясняйте моим родственникам, что  я..,
сентиментальный идиот.., пошел у вас на поводу и до сих пор не сообщил им  о
нашей помолвке.
   У Шерри будто камень с души свалился.
   - О! - Девушка смущенно рассмеялась, обведя всех глазами. - Так  вот  оно
что!
   - А вы разве не знали? - вырвалось у герцогини. Насколько Стивен  помнил,
это был первый случай, когда мать потеряла самообладание.
   - Нет, не знала. Видите ли, у меня потеря памяти, -  ответила  Шерри  так
смело и так вежливо, что у Стивена от умиления стеснило грудь. - Заболевание
причиняет мне ужасные неудобства, но  оно,  к  счастью,  не  наследственное,
уверяю вас, я потеряла память после травмы,  полученной  мною  на  пристани,
вблизи корабля...
   Она умолкла, не договорив, потому  что  Стивен  поднялся  и  заставил  ее
последовать его примеру, предотвратив тем  самым  град  вопросов,  грозивших
обрушиться на нее в ту же минуту.
   - Вы устали, и Хью Уайткомб снимет мне голову, если к его приезду  у  вас
на щеках не будет здорового румянца. Позвольте мне проводить вас до спальни.
Пожелайте всем доброй ночи, прошу вас.
   - Всем доброй ночи, - произнесла Шерри  с  застенчивой  улыбкой.  -  Лорд
Уэстморленд так заботится обо мне!
   Уже уходя, она заметила по  взглядам,  которыми  ее  провожали,  что  все
находят ее в высшей степени странной, и только Николае Дю Вилль  смотрел  ей
вслед с легкой улыбкой, видя в  ней,  вероятно,  не  просто  экстравагантную
девицу, а что-то более интересное. Еще долго после того  как  Шерри,  закрыв
дверь спальни, села на кровать, одолеваемая массой  ужасных  сомнений  и  не
имеющих ответа вопросов, перед  ней  стояло  улыбающееся  лицо  Николаев  Дю
Билля. Он словно хотел ободрить ее.

Глава 20

   Когда через несколько минут Стивен вернулся в  гостиную,  на  него  молча
уставились  четыре  пары  глаз,  и  как  только  он  опустился   в   кресло,
родственники  буквально  засыпали  его  вопросами.  Первыми  в  один   голос
заговорили женщины.
   - Что за несчастный случай? - спросила мать.
   - Что за корабль? - вторила ей невестка. Стивен  выжидающе  посмотрел  на
брата, но тот, бросив на Стивена взгляд и подняв  брови,  не  стал  задавать
вопросов, лишь сухо сказал:
   - Пожалуй, я не могу спокойно отнестись к поразительному открытию, что ты
просто идиот, и не только сентиментальный, но еще и заботливый.
   Николае  Дю  Вилль  от  вопросов  деликатно  воздержался,  хотя,  видимо,
догадывался, что Стивен попал в щекотливое положение, и  сам  по  себе  этот
факт его забавлял. Раздосадованный, Стивен подумал было предложить Дю  Виллю
карету, но это было бы слишком бесцеремонно по  отношению  к  давнему  другу
Уитни, кроме того, мать Стивена, гордая и надменная, ни за что не  позволила
бы себе при нем закатить истерику, к которой впервые в жизни была близка.
   С удовлетворением констатировав, что все  жаждут  узнать  правду,  Стивен
откинулся в кресле и, возведя глаза к  потолку,  заговорил,  едва  сдерживая
волнение:
   - Сце