сегда буду любить.
   Оргазм, почти затихший, взорвался с новой силой, и Мэтт тихо,  мучительно
застонал, врезаясь в нее еще глубже, испытывая  жгучее,  вулканически-буйное
наслаждение,  потрясенный  тем,  что  оно  вызвано  не  ласками,  заученными
приемами, а словами. Ее словами.
   Мередит, оставаясь по-прежнему в объятиях Мэтта,  повернулась  на  бок  и
припала к нему, усталая и счастливая.

***

   А в это время в Нью-Орлеане,  хорошо  одетый  мужчина  зашел  в  одну  из
примерочных кабинок осаждаемого покупателями универмага "Бенкрофт". В правой
руке он нес выбранный костюм, в левой - пакет с эмблемой универмага "Сэкс" и
маленьким пластиковым взрывным  устройством  внутри.  Через  пять  минут  он
вышел, по-прежнему держа костюм, который и вернул на вешалку.
   В Далласе женщина вошла в кабинку женского туалета  универмага  "Бенкрофт
энд компани". При ней были дорогая  кожаная  сумочка  и  пакет  из  магазина
"Блумингдейл". Уходя, она захватила только сумочку.
   В Чикаго один из посетителей, нагруженный свертками из магазина  "Маршалл
Филд",  поднялся  на  лифте   в   отдел   игрушек   универмага   "Бенкрофт",
расположенного в самом центре, и оставил маленький сверток у  ограды  домика
Санта-Клауса, где толпились дети, которым не терпелось сфотографироваться на
коленях у доброго деда.
   Чуть позже в  нескольких  милях  от  магазина  Мэтт  посмотрел  на  часы,
поднялся и помог Мередит убрать остатки обеда, который они съели после того,
как вновь , любили друг друга перед пламенем  камина.  Они  решили  испытать
новую машину Мередит, по дороге остановились у итальянского  ресторанчика  и
захватили еду с-собой, поскольку оба хотели побыть наедине.
   Мередит загрузила последнюю тарелку в посудомоечную машину и  уже  хотела
обернуться, когда сзади , оказался Мэтт.  Она  ощутила  его  присутствие  за
мгновение до того, как его руки сжали ее талию и он привлек ; ее к себе.
   - Счастлива? - хрипловато спросил он, дотронувшись губами до ее виска.
   - Очень, - кивнула она, улыбаясь.
   - Уже десять. , - Знаю.
   Губы Мередит вздрогнули. Она приготовилась к тому, что  неминуемо  должно
было последовать.., и не ошиблась.
   - Моя постель больше твоей. И квартира тоже. Я сейчас же могу заказать на
утро фургон для перевозки мебели.
   Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Мередит повернулась к нему  лицом  и
коснулась ладонью его щеки:
   - Я не могу переехать к тебе.., пока.
   Она ощутила, как под пальцами сжались его челюсти.
   - Не можешь или не хочешь?
   - Не могу.
   Мэтт кивнул, принимая ее ответ, но все же мгновенно отстранился.
   - Хотелось  бы  знать,  почему?  Сунув  руки  в  карман  халата,  Мередит
отступила и попыталась объяснить:
   - Вспомни, лишь на прошлой неделе я стояла рядом с  Паркером  и  публично
объявляла, что мы поженимся, как только получу развод. Если я сейчас перееду
к тебе, Паркер в глазах людей будет выглядеть последним идиотом, а сама я  -
дурой, которая не может решить, с кем  ей  остаться,  или,  еще  того  хуже,
настолько тщеславной и безмозглой, что уходит к мужчине только  потому,  что
он вышел победителем в драке...
   Мередит ждала, что Мэтт станет делать - спорить или соглашаться,  но  он,
присев на стол, продолжал молчать, бесстрастно глядя на нее. Мередит поняла,
что он ни в грош не ставит мнение людей,  и  это  делало  ее  тревоги  столь
незначительными, что она выдвинула еще одну причину:
   - Мэтт, я не хотела рассказывать тебе о  последствиях  прошлой  ночи,  но
может случиться так, что меня  вызовут  на  заседание  совета  директоров  и
попросят  дать  объяснение.  Неужели  не  понимаешь,  в  каком  положении  я
оказалась?  "Бенкрофт"  -  старинная,  уважаемая  фирма,  совет   директоров
установил крайне строгие правила, они и  без  того  не  хотели  видеть  меня
президентом. Всего несколько дней назад на пресс-конференции я заявила,  что
у нас нет никаких шансов на примирение. Как будет выглядеть,  если  я  всего
через несколько дней переезжаю к тебе? Но это еще не все. Из-за меня затеяна
пьяная драка, и если бы хозяин  вызвал  полицию,  нас  всех  арестовали  бы.
Повезет еще, если совет директоров не применит ко  мне  статью  о  моральном
уровне, внесенную в мой контракт, и не попросит меня подать в отставку.
   - Они не посмеют сделать это из-за такой малости!  -  воскликнул  Мэтт  с
презрением, казалось, ничуть не встревоженный.
   - Могут и посмеют.
   - На твоем месте, я бы назначил новый совет директоров.
   - Хотела бы я последовать твоему совету, - сухо улыбнулась Мередит.  -  И
насколько понимаю, твои директора делают все, что угодно тебе?
   Дождавшись его кивка, она вздохнула.
   - К сожалению, ни я, ни мой отец не контролируем наш  совет.  Мало  того,
что я женщина, я еще и очень молода, и они вовсе не горели  желанием  видеть
меня на посту и, о, президента. Неужели не видишь, как я расстроена?
   - Ты  способный,  сведущий  администратор,  и  это  все,  что  должно  их
волновать.  Если  они  созовут  совещание  и  пригрозят  тебя  сместить,  не
защищайся, а нападай. Ты не торгуешь наркотиками,  не  управляешь  публичным
домом и всего-навсего присутствовала при драке.
   - Именно это ты и сказал бы им? Насчет наркотиков и публичного дома?
   - Нет, - покачал он головой. - Я послал бы их в задницу.
   Мередит неожиданно фыркнула,  представив  лица  директоров,  вздумай  она
последовать совету мужа.
   - Надеюсь, это несерьезно? - осведомилась она, видя, что  Мэтт,  кажется,
не разделяет ее веселья.
   - Совершенно серьезно. Конечно, необязательно выражаться такими  словами,
можно и помягче, но смысл в том, что нельзя прожить жизнь, угождая всем. Чем
больше будешь стараться, тем сильнее они будут давить лишь для  того,  чтобы
иметь удовольствие видеть, как ты пляшешь под их дудку.
   Мередит знала, что он прав, но только не в этих  обстоятельствах.  Прежде
всего, ей совершенно не хотелось навлекать на себя гнев  совета,  во-вторых,
она пыталась использовать свое положение, чтобы  выиграть  во  времени.  Она
любила Мэтта, но он еще оставался для нее совершенно  незнакомым  человеком.
Мередит не была готова связать с ним жизнь.  Нет,  только  когда  она  будет
твердо уверена, что тот рай, который он обещал ей, действительно существует.
Но по выражению лица Мэтта она с ужасом почувствовала, что он догадывается о
ее мотивах. И следующие слова подтвердили это подозрение:
   - Раньше или позже, Мередит,  тебе  придется  рискнуть  и  полностью  мне
довериться. Иначе получается, что ты обманываешь меня и себя. Нельзя  стоять
на обочине жизни  и  делать  маленькие  ставки  на  исход  борьбы.  Либо  ты
бросаешься в омут вниз головой и рискуешь всем, чтобы  сыграть  по-крупному,
либо лучше вообще не играть. Но кто не играет, тот не выигрывает.
   Мередит подумала, что, с одной стороны, это весьма привлекательная,  а  с
другой - ужасающая философия, гораздо более подходящая ему, чем ей.
   - Как насчет компромисса? - предложила она с неотразимой улыбкой.
   - Почему бы мне действительно не  нырнуть..,  только  не  в  омут,  а  на
мелководье и остаться там, пока не привыкну?
   После нескольких мгновений напряженного молчания Мэтт кивнул.
   - И надолго?
   - Не очень.
   - А пока ты мучишься размышлениями, как  глубоко  осмелишься  зайти,  что
прикажешь делать мне? Ждать, терзаться и гадать, не сумеет ли  твой  папочка
снова убедить тебя бросить мужа и поскорее подать на развод?
   - У меня достаточно мужества, чтобы выстоять против отца,  независимо  от
того, станет ли он на нашу точку  зрения  или  нет,  -  вскинулась  она  так
свирепо, что Мэтт даже улыбнулся. - Меня волнует другое - согласишься ли  ты
пойти ему навстречу и помириться, если, конечно, он все поймет? Ради меня!
   Она ожидала, что Мэтт  согласится,  но  совсем  забыла,  как  сильна  его
ненависть. Он покачал головой:
   - Сначала нам нужно свести счеты, и условия буду ставить я.
   - Он очень болен,  Мэтт,  -  предостерегла  Мередит,  охваченная  ужасным
предчувствием беды. - И не перенесет удара.
   - Попытаюсь не забывать об этом, - коротко бросил Мэтт, но взгляд его тут
же смягчился:
   - Ну а теперь: кто где будет спать ночью?
   - Как по-твоему, те репортеры, которые видели, как ты вошел сюда, все еще
торчат под дверью?
   - Возможно, один-два, из самых упрямых.  Мередит  прикусила  губу,  не  в
силах попросить его уйти, но зная, что Мэтт не должен оставаться.
   - Тогда ты не можешь ночевать здесь, верно?
   - Очевидно, нет, -  процедил  он  таким  тоном,  что  Мередит  со  стыдом
почувствовала себя последней трусихой.
   Мэтт заметил, как мрачно потемнели ее глаза, и наконец улыбнулся:
   - Хорошо, отправлюсь домой и проведу ночь один. Это мне наказание за  то,
что вчера подрался с Паркером. Кстати о драке. Правда, виноват я, потому что
именно мое замечание заставило твоего подвыпившего жениха броситься на меня,
но, поверь, я сам не сознавал, что происходит,  потому  что  все  это  время
смотрел на тебя, а в следующую секунду краем глаза  заметил  кулак,  летящий
прямо в лицо. Мне показалось, что это какой-то пьяница в баре решил" немного
развлечься, и я действовал чисто инстинктивно.
   Мередит  подавила  невольную  дрожь,  запоздало   ужасаясь   убийственной
скорости, жестокости, с  которой  Мэтт  свалил  с  ног  Паркера..,  бешеному
выражению его лица в ту секунду, когда он сообразил, что на него напали.  Но
она тут же постаралась избавиться от неприятных мыслей. Мэтт никогда не  был
и не будет тем лощеным, элегантным, воспитанным мужчиной, к обществу которых
она  привыкла.  С  самого  детства  он  вел  тяжелую  жизнь  среди   грубых,
безжалостных людей и вырос упорным и беспощадным. Но только не с ней, думала
она с нежной улыбкой и, протянув руку, откинула с его виска темную прядь.
   - Если ты думаешь, -  мрачно  заметил  он,  -  что  стоит  тебе  вот  так
улыбнуться, и заставишь меня согласиться на все, ты права.
   И он немедленно стал самим собой, непроницаемым и бесстрастным:
   - Однако, хотя я намерен держать пока наши отношения в секрете, включая и
тайные посещения твоего дома, я собираюсь проводить с тобой  много  времени,
включая и ночи. Я добуду для тебя пропуск, чтобы ты могла сразу спускаться в
подземный гараж. И если понадобится,  сам  стану  у  дверей,  чтобы  отвлечь
проклятых репортеров, когда ты поднимаешься наверх.
   Он выглядел таким расстроенным  перспективой  иметь  дело  с  назойливыми
представителями прессы, что Мередит не выдержала и преувеличенно благодарным
тоном спросила:
   - Ты сделал бы это? Ради меня?
   Но вместо того чтобы рассмеяться, Мэтт принял вопросы  всерьез  и  крепко
обнял ее:
   - Ты и представления не имеешь, - свирепо прошептал он, - на что я  готов
пойти ради тебя!
   Его рот приоткрыл ее  губы  в  исступленном,  грубом,  безумном  поцелуе,
лишившем ее способности дышать  и  мыслить.  И  когда  Мэтт  поднял  голову,
Мередит прильнула к нему.
   - Ну вот, теперь, когда ты почти так же несчастна по  поводу  сегодняшней
ночи, как и я, - добавил он с мрачным юмором, - попытаюсь  выбраться  отсюда
прежде, чем репортеры,  стерегущие  у  дверей,  решат  отправиться  домой  и
позволят нам вместе провести ночь Мередит проводила его до двери, со  стыдом
сознавая, что он прав: после этого поцелуя ей до боли хотелось провести ночь
в его объятиях. Она не сводила глаз  с  Мэтта,  пока  он  надевал  пиджак  и
повязывал галстук. Одевшись, он понимающе поднял брови;
   - Тебя что-то мучит?
   Да, она терзалась желанием вновь ощутить его губы на своих.  Воспоминания
о бурных, ослепительно прекрасных минутах, проведенных  ими  в  постели,  не
давали покоя, и Мередит Бенкрофт с томно-зазывной улыбкой схватила  мужа  за
галстук, медленно потянула к себе,  дерзко  глядя  в  затуманенные  желанием
глаза, и когда Мэтт был совсем близко, приподнялась на носки и  одарила  его
поцелуем, от которого Мэтт задохнулся.
   После его ухода Мередит закрыла дверь и,  прислонившись  к  ней,  закрыла
глаза, мечтательно улыбаясь. Губы припухли  после  жгучего  поцелуя,  волосы
растрепаны его любящими руками,  щеки  горят.  Она  ощущала  себя  женщиной,
которую только сейчас любил мужчина, любил  страстно,  и  она  отвечала  ему
свободно и раскованно. Сны стали явью.
   Она продолжала улыбаться при  мысли  о  тех  нежных,  бесстыдных  словах,
которые Мэтт говорил ей, в ушах звучал глубокий низкий голос:
   - Я люблю тебя.
   - Я никому не дам тебя обидеть.
   - Ты и представления не имеешь, что я готов сделать для тебя!

***

   В сорока милях к северо-востоку от  Бельвиля,  штат  Иллинойс,  еще  одна
патрульная машина, скрежеща  тормозами,  остановилась  рядом  с  остальными,
скопившимися на окруженном деревьями отрезке уединенной проселочной  дороги.
Красно-синие сигнальные огни неестественным блеском  мерцали  в  темноте.  В
небе слышался шум полицейского вертолета, освещавшего путь поисковой  группе
и полицейским  с  собаками,  которые  прочесывали  лес  в  поисках  улик.  В
неглубокой канавке  на  обочине  следователь  нагнулся  над  телом  человека
средних лет. Перекрикивая  треск  мотора  и  рев  вертолетных  лопастей,  он
окликнул местного шерифа.
   - Вы зря тратите время с вашими поисковыми  партиями,  Эммет.  Даже  днем
никаких улик тут не найдешь. Этого парня выбросили из машины или  грузовика,
и тело скатилось сюда.
   - Ошибаетесь! - торжествующе воскликнул Эммет и, направив луч фонарика на
какой-то предмет, поднял его.
   - Черта с два! Говорю  же,  кто-то  избил  этого  типа  до  полусмерти  и
вышвырнул на дорогу.
   - Ошибаетесь, - повторил Эммет,  подходя  к  следователю.  -  Глядите-ка,
бумажник!
   Следователь мотнул головой в сторону мертвеца:
   - Его?
   - Посмотрим, - ответил шериф, и, осветив фонариком фото  на  водительских
правах, поднял одеяло с лица потерпевшего.
   - Его! - торжествующе провозгласил он, поднося права поближе к свету.
   -  Черт!  И  не  выговоришь!  Какое-то  иностранное  имя  -  Станислас...
Шпигальски.
   - Станис... - пробормотал следователь. -  Это  не  тот  мошенник-адвокат,
которого сцапали недавно в Бельвиле?
   - Клянусь Богом, вы правы!

Глава 49

   Мэтт, перекинув через  одну  руку  пальто  и  держа  портфель  в  другой,
остановился у стола секретаря, помогавшей ему  подготовить  конференц-зал  к
приезду Мередит.
   - Доброе утро, мистер Фаррел, - поздоровалась Джоанна.
   Раздраженный едва скрытой неприязнью в голосе  и  откровенно  недовольной
физиономией, Мэтт мысленно отметил, что девушку необходимо перевести  отсюда
как можно скорее, и, вместо того чтобы вежливо осведомиться, хорошо  ли  она
провела уик-энд, сухо объявил:
   - Элинор Стерн позвонила мне домой  сегодня  утром  и  пожаловалась,  что
плохо себя чувствует. Вы, конечно, сможете заменить ее?
   Это была не просьба, а приказ, и он и она понимали это.
   -  Да,  конечно,  -  ответила   Джоанна   Саймонс,   одарив   его   столь
неподдельно-искренней улыбкой, что Мэтт невольно подумал, не ошибся ли он.
   Джоанна подождала, пока новый и нежеланный президент "Хаскелл" исчезнет в
своем кабинете, а потом ринулась к столу второго  секретаря.  Наконец-то  ей
представился счастливый случай. Стать, хотя бы ненадолго, секретарем  самого
Фаррела - эта работа предлагала неожиданные и весьма волнующие возможности.
   - Вал, - шепнула она секретарю в приемной, - у тебя не сохранились имя  и
номер телефона того репортера из "Тэттлера", который  просил  тебя  дать  им
информацию о Фарреле?
   - Все есть, а тебе зачем?
   - Затем, - с торжеством призналась  Джоанна,  -  что  Фаррел  только  что
приказал мне заменить его старую грымзу. Это означает, что я получу ключи от
ее стола.
   Она подняла глаза, желая убедиться, что остальные секретарши,  чьи  столы
были расставлены широким полукругом по всей приемной, заняты своим  делом  и
не подслушивают. Большинство из них не разделяли ее нелюбви к Мэтью  Фаррелу
и так же верно служили новому боссу, как и старому.
   - Повтори еще раз, что хотел знать репортер.
   - Он спросил, как мы относимся к Фаррелу, и я ответила, что многие из нас
его не выносят. Он еще хотел знать, соединяем ли мы его с Мередит  Бенкрофт,
когда та звонит, и приезжает ли она сюда.  Особенно  он  интересовался  тем,
действительно ли они в таких хороших  отношениях,  как  хотели  показать  на
пресс-конференции. Я ответила, что все звонки мистеру Фаррелу идут через его
секретаршу и что Мередит Бенкрофт была здесь совсем  недавно  на  встрече  с
Фаррелом и его адвокатами. Репортер захотел узнать,  кто  еще  был  на  этой
встрече, и я объяснила, что грымза всегда сидит на таких  совещаниях  и  это
она соединяет босса с теми, кто звонит. Он спросил, вела ли она протокол. Я,
конечно, ответила, что она ведет протокол почти на каждом  совещании,  и  он
сказал, что если я смогу добыть эти записи,  он  хорошо  заплатит  и  вообще
заплатит за любые сведения об этом совещании. Правда, не сказал, сколько.
   - Не важно! Я сделала  бы  это  без  всякой  платы!  -  злобно  прошипела
Джоанна. - Ему придется открыть мне стол старой клячи, а  может,  и  шкаф  с
делами. Протокол наверняка хранится в одном из этих мест.
   - Дай мне знать, если понадобится помощь, - напутствовала ее Валери.
   Войдя в кабинет Элинор, Джоанна обнаружила, что Мэтт уже открыл ее  стол,
но все шкафы оставались  запертыми.  Быстрый  обыск  не  дал  ничего,  кроме
заполнявших ящики канцелярских принадлежностей и несекретных  документов  об
операциях "Хаскелл электронике". Нигде и ничего о Мередит Бенкрофт.
   - Черт! - выругалась Джоанна себе  под  нос  и,  повернувшись  на  стуле,
взглянула в открытую дверь, соединяющую кабинеты ее и  Фаррела.  Мэтт  стоял
перед  компьютером.  "Наверняка  изучает  цифры  отчетов   по   производству
продукции за последние два дня или подсчитывает, сколько удалось загрести на
этот раз",  -  подумала  Джоанна,  чувствуя  все  возраставшую  ненависть  к
человеку, который сместил ее босса, повысил зарплату и премиальные..,  и  не
мог вспомнить даже, как ее зовут.
   Откинувшись еще больше, Джоанна наконец  увидела  ключи.  Они  торчали  в
замке среднего ящика. Ключи к шкафу  с  делами  должны  быть  либо  на  этом
кольце, либо в одном из ящиков его стола.

***

   - Доброе утро, - поздоровалась Филлис, входя в кабинет следом за Мередит.
- Ну как прошел уик-энд?
   И тут же с покаянным видом прикусила губу, очевидно, вспомнив о субботней
драке. Мередит поняла это, но сейчас ей было все равно. Она чувствовала себя
такой счастливой и беспечной! И поэтому,  продолжая  расстегивать  портфель,
окинула секретаршу насмешливым взглядом:
   - А как по-твоему?
   - Думаю, самым подходящим словом будет "волнующе", -  подсказала  Филлис,
улыбаясь в ответ.
   Мередит вспомнила о ласках Мэтта, о том, как они любили друг друга, и  по
телу разлилось восхитительное тепло.
   - Думаю, ты нашла нужное определение, - кивнула она, надеясь,  что  голос
не звучит слишком уж мечтательно, и усилием воли  заставила  себя  вернуться
мыслями к ожидающей ее работе.
   - Кто-нибудь звонил сегодня утром?
   -  Только  Нолан  Уайлдер.  Просил  немедленно  перезвонить,  как  только
придешь.
   Мередит замерла. Нолан Уайлдер был председателем совета директоров и, без
сомнения,  звонил,  чтобы  потребовать  объяснений  относительно  субботнего
скандала. Но сегодня в ярком свете дня всякие выпады с его стороны  казались
невероятной наглостью, если учесть обстоятельства его собственного  развода,
настолько отвратительные и гнусные, что потребовалось два года для вынесения
судебного решения.
   - Соедини меня с ним, пожалуйста, - попросила Мередит.
   Через несколько минут Филлис сообщила, что Уайлдер у телефона.
   Помедлив немного, чтобы собраться с духом, Мередит взяла трубку  и  сухо,
жестко бросила:
   - Доброе утро, Нолан. Что случилось?
   - Именно об этом  я  и  хотел  вас  спросить,  -  отпариро