убийство
ценнейшего советника Генриха, Ройс  отвернулся  и  вошел  в  двери,  которые
придерживал для него слуга.
   Генрих сидел в дальнем конце зала, облаченный в  официальный  королевский
наряд, и нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотникам трона.
   - Оставьте нас! - приказал он Греверли и обратил холодный,  чужой  взгляд
на Ройса.
   За вежливыми приветствиями Ройса воцарилось необычное  ледяное  молчание,
не сулившее ничего хорошего  исходу  встречи.  Через  несколько  бесконечных
минут Ройс любезно произнес:
   - Как я понял, вы желали видеть меня, сир.
   - Молчите! - бешено оборвал его Генрих. - Вы  будете  говорить  со  мной,
когда я разрешу!
   Но теперь, после того как стена молчания  была  сломана,  Генрих  не  мог
сдержать гнева, и слова его зазвучали как удары хлыста:
   - Греверли заявил, что ваши люди подняли оружие на моих. Далее он обвинил
вас в сознательном неподчинении моим  распоряжениям  и  противодействии  его
попыткам освободить женщин Меррик. Чем ответите вы на  обвинение  в  измене,
Ройс Уэстморленд? - И, прежде чем  Ройс  успел  ответить,  его  разгневанный
сюзерен, поднявшись с трона, продолжил:
   - Похищение вами женщин Меррик поставило под угрозу  существование  моего
королевства. И, совершив это, вы позволили двум женщинам - двум  шотландским
женщинам - вырваться из ваших рук, превратив дело государственной важности в
посмешище, над которым покатывается вся Англия! Что скажете? - тихо прорычал
он, перевел дух и снова рыкнул:
   - Ну?.. Ну? Ну?
   - По поводу каких обвинений  вы  желаете  получить  объяснения  в  первую
очередь, милорд? - вежливо осведомился Ройс. - В измене? Или  в  прочих,  то
бишь в глупости?
   Недоверие, злость, нерешительный проблеск изумления отразились  в  широко
открытых глазах Генриха.
   - Ах ты дерзкий щенок! Я прикажу тебя  выпороть!  Повесить!  Выставить  к
позорному столбу!
   - Ладно, - спокойно согласился Ройс. - Но сперва сообщите мне,  по  какой
причине. За десять прошедших лет я много раз брал заложников, и вы много раз
благодаря этому находили возможность победить мирно и  даже  верней,  чем  в
открытом сражении. Захватив женщин Меррик, я никак не  предполагал,  что  вы
вдруг решите искать мира с Иаковом, особенно после того как мы одолели его в
Корнуолле. Перед отъездом из Корнуолла мы с вами  беседовали  в  этом  самом
зале и согласились, что раз шотландцы покорились мне до такой  степени,  что
оставили Корнуолл, я принимаю командование над новой армией близ шотландских
границ и располагаюсь в Хардине, где наше присутствие будет весьма  ощутимым
для врага. В то время между  нами  существовала  ясная  договоренность,  что
потом я...
   - Да-да, - сердито перебил Генрих, не  желая  еще  раз  выслушивать,  что
потом должен был делать Ройс. - Объясните мне, - раздраженно потребовал  он,
отказываясь вслух признавать разумность соображений Ройса по поводу  захвата
двух заложниц, - что произошло в зале замка  Хардин.  Греверли  заявил,  что
ваши люди пытались напасть на моих по вашему наущению, когда он брал вас под
арест. Не сомневаюсь, - добавил он, поморщившись, - что  ваша  версия  будет
отличною от его. Вы же знаете, он вас терпеть не может.
   Проигнорировав последнее замечание, Ройс  отвечал  ровным,  непререкаемым
тоном:
   - Мои люди превосходили числом ваших почти  вдвое.  Пойди  они  на  ваших
людей, никого из них не осталось бы  в  живых,  чтобы  препроводить  меня  в
заключение, однако все они возвратились сюда без единой царапины.
   Генрих слегка смягчился и, коротко кивнув, заметил:
   - На это же указал Жордо на тайном совете, когда Греверли поведал нам сию
историю.
   - Жордо? - переспросил Ройс.  -  Вот  уж  не  думал,  что  обрету  в  нем
союзника.
   - И не думайте. Он тоже вас не жалует, но питает еще большую ненависть  к
Греверли, ибо хочет занять его место, а не ваше,  которое,  как  ему  хорошо
известно, он не займет никогда. Я, -  мрачно  прибавил  король,  -  со  всех
сторон окружен людьми, чей блеск могут затмить лишь их злоба да честолюбие.
   Ройс замер от этого неожиданного признания.
   - Не со всех сторон, сир, - хладнокровно возразил  он.  Не  расположенный
соглашаться, но зная, что граф говорит правду, король раздраженно вздохнул и
указал на стол, на котором стоял поднос с вином и  несколькими  драгоценными
кубками. Сделав движение, весьма напоминающее, со скидкой  на  его  нынешнее
настроение, примирительный жест, Генрих велел:
   - Налейте нам чего-нибудь выпить. -  И,  потирая  руки,  с  отсутствующим
видом добавил:
   - Ненавижу зимой это место. У меня постоянно ломит суставы  от  холода  и
сырости. Не затей вы весь этот скандал, я сидел бы уже в теплом  деревенском
доме.
   Ройс выполнил просьбу, поднеся первый кубок королю, потом наполнил свой и
вернулся к подножию ступеней трона. Стоя  в  молчании,  он  потягивал  вино,
ожидая, когда Генрих очнется от невеселых раздумий.
   - В конечном счете из  всего  этого  можно  извлечь  какую-то  пользу,  -
признал наконец король, взглянув на Рейса. - По правде сказать, я одно время
раздумывал о своем дозволении  вам  укрепить  Клеймор  и  содержать  войско.
Однако вы, разрешив под угрозою быть обвиненным  в  измене  взять  себя  под
стражу моим людям, которых явно превосходили численностью ваши  воины,  дали
мне доказательство, что  не  пожелаете  восстать  против  меня,  что  бы  ни
подстрекало вас к" этому. - И, мгновенно  сменив  тему  с  целью  поймать  в
ловушку расслабившегося и не ожидающего подвоха собеседника, Генрих небрежно
заметил:
   - Но ведь вы, невзирая на верность мне,  не  собирались  передавать  леди
Дженнифер Меррик под ответственность Греверли, чтоб  ее  после  препроводили
домой, правда?
   Ройса охватил гнев при воспоминании о своей глупости. Опустив  кубок,  он
ледяным тоном проговорил:
   - В ту пору я был совершенно уверен, что она откажется ехать  и  объяснит
это Греверли.
   Генрих взглянул на него, открыл рот и неосторожно наклонил кубок.
   - Значит, Греверли сказал правду. Обе женщины вас одурачили.
   - Обе? - повторил Ройс.
   - Да, мой мальчик, -  подтвердил  Генрих  с  недовольством,  смешанным  с
недоумением. - За дверьми этого зала стоят  два  посланника  короля  Иакова.
Через них я поддерживаю постоянные сношения с Иаковом, а он  Имеет  сведения
от графа Меррика и всех участников  происшествия.  Судя  по  тому,  что  сам
Джеймс с удовольствием мне сообщил, выходит, что младшая девушка,  стоявшая,
по вашему мнению, на пороге смерти,  на  деле  попросту  уткнулась  лицом  в
подушку с перьями, чтоб вызвать кашель. Потом  убедила  вас,  будто  бы  это
возобновившийся приступ легочной болезни, и обманом  заставила  отослать  ее
домой. Старшая же - леди Дженнифер, - очевидно,  довела  заговор  до  конца,
задержавшись еще на  день,  потом  хитростью  вынудила  вас  оставить  ее  в
одиночестве, чтобы дать ей  возможность  бежать  со  своим  сводным  братом,
который, несомненно, получил от нее указания, где ему следует ждать.
   Голос Генриха стал тверже.
   - Чисто шотландская проделка... Чтобы мой лучший воин был одурачен  двумя
молоденькими девчонками! Эту историю повторяют и  смакуют  при  моем  дворе!
Когда  вы  в  следующий  раз  встретитесь  с  противником,  Клеймор,  можете
обнаружить, что он хохочет вам в лицо, вместо того чтоб дрожать от страха.
   Всего миг назад Ройс думал, что не в состоянии  злиться  сильней,  чем  в
день бегства Дженни из Хардина. Но открытие,  что  Бренна  Меррик,  до  слез
пугавшаяся собственной тени, перехитрила его, заставило  графа  заскрежетать
зубами. И это еще до того, как он осознал значение последних слов Генриха  -
слезы Дженни, мольбы за сестру были ложью! Она притворялась все  время!  Нет
сомнений, что, предлагая свою девственность в обмен  на  жизнь  сестры,  она
рассчитывала спастись до заката!
   Генрих  резко  поднялся,  сошел   по   ступеням   и   принялся   медленно
прохаживаться.
   - Вы еще многого не знаете! По этому поводу  поднялся  шум,  превзошедший
мои ожидания при первом полученном от вас известии о личности заложниц. Я не
давал  вам  аудиенции  до  сих  пор  потому,  что  ждал  возвращения  вашего
безрассудного брата, чтобы лично расспросить  его  о  точном  месте  захвата
девушек. Похоже, - сообщил  король  Генрих  с  шумным  вздохом,  -  по  всем
признакам, он взял их на землях  аббатства,  где  они  пребывали,  в  точном
соответствии с  заявлением  их  отца.  В  результате  Рим  требует  от  меня
компенсации во всех мыслимых формах! Кроме того,  вдобавок  к  протестам  со
стороны Рима и всей католической Шотландии по поводу  похищения  девушек  из
святого аббатства есть еще Макферсон, который грозит повести  горские  кланы
на нас войной, ибо вы обесчестили его нареченную супругу!
   - Его кого? - прохрипел Ройс.
   Генрих взглянул на него с сердитым неудовольствием:
   - Вам не известно, что молодая женщина, которую вы лишили  девственности,
а потом увешали драгоценностями, уже была  обручена  с  могущественнейшим  в
Шотландии вождем клана?
   Гнев красной пеленой застил глаза Ройса, и в этот момент он  окончательно
убедился, что Дженнифер Меррик - искуснейшая на земле лгунья. Он  еще  видел
ее, ни на секунду не опустившую невинных улыбающихся глаз, рассказывающую  о
заточении в  аббатство,  заставившую  его  поверить,  что  ее  сослали  туда
надолго, может быть, на  всю  жизнь.  Она  только  позабыла  упомянуть,  что
вот-вот выйдет замуж. Он припомнил и  небольшую  душераздирающую  историю  о
королевстве грез, и клокочущая в душе ярость стала почти невыносимой. Он  не
сомневался, что она все это выдумала, все... Сыграла на его симпатиях  столь
же мастерски, как арфист на струнах своего инструмента.
   - Вы испортите кубок, Клеймор, - сердито заметил Генрих, глядя,  как  под
нажимом стиснутых  пальцев  Ройса  серебряный  ободок  приобретает  овальную
форму. - Кстати, раз вы не отрицаете, можно предположить, что вы переспали с
этой женщиной?
   Стиснув зубы от злости, Ройс только еле заметно кивнул годовой.
   - Довольно разговоров, - резко оборвал монарх, и в его голосе уже не было
никаких дружеских чувств. Поставив кубок на украшенный богатой резьбой  стол
из золоченого дуба, он взошел по ступеням на трон и произнес:
   - Иаков не может  заключать  договор  о  мире,  когда  с  его  подданными
обращаются так, что подвергают насилию  обитательниц  монастыря.  И  Рим  не
удовлетворится простым пополнением своей казны. Посему мы с Иаковом пришли к
единственно правильному решению.
   Чтобы  подчеркнуть  важность  последующего,  Генрих  по-королевски   стал
именовать себя  во  множественном  числе  и  объявил  громким,  не  терпящим
возражений тоном:
   -  Вы  немедленно  проследуете  в  Шотландию,  где  обвенчаетесь  с  леди
Дженнифер Меррик в присутствии дипломатических представителей обоих дворов и
на глазах у всего ее клана. Несколько членов нашего собственного двора будут
сопровождать вас в дороге  и  почтят  бракосочетание  от  имени  английского
дворянства и в знак того, что оно безоговорочно  принимает  вашу  супругу  в
свою среду и считает ее равной по положению.
   Произнося все это, Генрих не сводил грозного взгляда с высокого  мужчины,
стоявшего перед ним с белым от злости лицом и нервно подергивающейся  темной
щекой.
   Когда Ройс  наконец  позволил  себе  заговорить,  голос  его  шипел,  как
выпускаемый пар:
   - Вы просите невозможного.
   - Я и прежде просил у вас невозможного - в битвах, и вы  мне  никогда  не
отказывали. У вас нет оснований и права делать это сейчас,  Клеймор.  Больше
того,  -  продолжал  он,  вновь  возвращаясь  ко  множественному   числу   и
повелительному тону, - мы не просим. Мы приказываем. Далее, не доверив  сего
распоряжения нашему эмиссару, вручившему вам приказ освободить заложниц,  мы
отныне  лишаем  вас  поместья  "Большие  дубы"  вместе  со  всеми  доходами,
полученными от него за прошедший год.
   Одержимый злобой при  мысли  о  женитьбе  на  этой  хитрющей  рыжеволосой
ведьме, Ройс едва слышал дальнейшие речи Генриха.
   - Однако, - король чуть смягчился теперь, когда увидел, что Ройс явно  не
собирается высказывать вслух  глупые  и  недопустимые  возражения,  -  чтобы
поместье "Большие дубы" не совсем было для вас потеряно, я передаю его вашей
невесте в качестве свадебного подарка. - Неустанно заботящийся о росте своей
казны король вежливо добавил:
   - Но все-таки вам придется уплатить штраф в размере доходов  от  него  за
весь прошлый год.
   Он указал на свиток пергамента, лежащий  на  столе  у  подножия  тронного
помоста рядом с помятым кубком.
   - Этот свиток отправится отсюда через час с  посланцами  Иакова,  которые
доставят его прямо шотландскому королю. В нем  содержится  все,  что  я  вам
сказал, все, о чем мы предварительно договорились с Джеймсом, и я приложил к
нему свою руку и печать. Как только Иаков получит его, он пошлет эмиссаров в
Меррик, и они немедля известят графа  о  бракосочетании,  которое  состоится
между его дочерью и вами в замке Меррик ровно через две недели.
   Король Генрих смолк, ожидая от подданного вежливых слов  благодарности  и
заверений в преданности.
   Однако подданный бешено просвистел тем же шепотом, который издавал до сих
пор:
   - Это все, сир?
   Брови Генриха сомкнулись, терпению его пришел конец.
   - Либо виселица, Клеймор,  либо  вы  даете  слово  со  всей  поспешностью
обвенчаться с леди Меррик.
   - Со всей поспешностью, - процедил Ройс сквозь зубы.
   - Прекрасно! - заключил Генрих, хлопнув себя по коленям, и тут  же  обрел
хорошее расположение духа. - По правде сказать, друг мой, я на  минуточку  в
самом деле подумал, что вы предпочтете женитьбе смерть.
   - Не сомневаюсь, что пожалею, сделав другой выбор, - отрезал Ройс.
   Генрих фыркнул и ткнул пальцем в кольцах в изуродованный кубок.
   - Поднимем тост за вашу свадьбу, Клеймор. Я понимаю, - продолжал он через
минуту, глядя, как Ройс выпивает еще  один  кубок  в  явной  попытке  залить
злость,  -  вы  считаете  этот  насильственный  брак  плохою   наградой   за
многолетнюю верную службу, но я никогда не забуду, как вы  сражались  бок  о
бок со мной, когда у нас еще не было надежд на победу.
   - Я надеялся лишь принести Англии мир, государь, - едко заметил  Ройс.  -
Мир и сильного короля, который найдет способ хранить этот мир, превосходящий
прежние средства - боевой меч и осадный таран. Но в ту пору я  не  ведал,  -
продолжал он с плохо скрытым сарказмом, - что среди ваших способов  окажутся
браки между враждующими семействами. Если б знал, - ядовито закончил  он,  -
принял бы сторону Ричарда.
   Столкнувшись  со  столь  невероятной   изменнической   выходкой,   Генрих
запрокинул голову и разразился хохотом.
   -  Друг  мой,  вы  всегда  знали,  что  я  считаю  брак   превосходнейшим
компромиссом. Разве мы с вами однажды не засиделись  допоздна  у  костра  на
поле при Босворте? Когда вы вспомните этот случай, то припомните и мои слова
о том, что я предложил бы Иакову собственную сестру, приведи это к миру.
   - У вас нет сестры, - коротко заметил Ройс.
   - Нет, но вместо этого у меня есть вы, - спокойно отвечал монарх. То  был
величайший королевский комплимент, и даже Ройс не нашел на него  возражений.
Испустив раздосадованный вздох, он поставил кубок и  с  отсутствующим  видом
провел рукою по волосам.
   - Перемирия и спортивные турниры - вот путь к миру, -  добавил  довольный
собой Генрих. - Перемирия, чтобы  сдерживаться,  и  турниры,  чтобы  отвести
душу. Я предложил Джеймсу прислать кого-нибудь по его выбору на турнир  близ
Клеймора поближе к осени. Мы дадим кланам помериться с нами силами  на  поле
чести, не причиняя друг другу  вреда.  В  самом  деле,  приятная  забава,  -
объявил он, меняя свое прежнее мнение на этот счет.  -  Разумеется,  вам  не
обязательно участвовать. Когда Генрих умолк, Ройс спросил:
   - Вы хотите еще что-нибудь мне сказать, сир, или я  могу  просить  у  вас
позволения удалиться?
   - Конечно, - добродушно ответил Генрих. - Приходите  повидаться  со  мною
утром, и мы еще побеседуем. Не будьте чересчур строги к своему  брату  -  он
добровольно вызвался  жениться  на  младшей  сестре,  чтобы  разделить  вашу
участь. По правде сказать, как мне показалось,  ему  не  пришлось  прилагать
особых  усилий.  К  сожалению,  это  невозможно.  Да,  Клеймор,  можете   не
беспокоиться сообщать леди  Хеммел  о  расторжении  вашей  помолвки.  Я  уже
сообщил сам. Бедная крошка, она так расстроилась. Я отослал ее из  страны  в
надежде, что перемена обстановки пойдет ей на пользу.
   Новость о том, что Генрих поспешно готовит заключение брака и  что  Мэри,
несомненно, пережила чудовищное унижение в результате огласки поступка Ройса
с Дженнифер, была последней плохой новостью, которую он мог стерпеть за один
вечер. С коротким поклоном Ройс повернулся кругом, и слуга открыл перед  ним
дверь. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как Генрих окликнул его по
имени.
   Гадая, с какой еще невозможной просьбой он собирается к нему  обратиться,
Ройс неохотно вернулся.
   - Ваша будущая невеста - графиня, - проговорил Генрих,  и  на  губах  его
заиграла загадочная улыбка. - Она унаследовала этот титул от матери,  и  он,
между прочим, гораздо древнее вашего. Вам это известно?
   - Будь она королевой Шотландии, - дерзко отвечал Ройс, -  я  и  тогда  не
пожелал бы ее. Так что нынешний ее титул меня не привлекает.
   - Полностью согласен. Собственно говоря, я считаю его неким  препятствием
к гармоничному браку. - Ройс только взглянул на  него,  и  Генрих  объяснил,
расплываясь в улыбке:
   - Поскольку юная графиня уже одурачила самого яростного  и  великолепного
моего воина, по-моему, было бы  тактическою  ошибкой  допустить,  чтобы  она
превзошла его еще и титулом. Итак, Ройс  Уэстморленд,  отныне  я  дарую  вам
титул герцога...
   Когда Ройс вышел из тронного  зала,  приемная  была  полна  сгоравших  от
нетерпения дворян; похоже, все страстно желали взглянуть на него и  угадать,
чем закончился разговор с королем. Ответ дал слуга, который  выскользнул  из
зала и громко произнес:
   - Ваша светлость?..
   Ройс в этот момент оглядывался назад, выслушивая просьбу  короля  Генриха
передать его личные поздравления будущей  супруге,  но  дворяне  в  приемной
узнали  две  новости:  обращение  "ваша  светлость"   означало,   что   Ройс
Уэстморленд  стал  герцогом,  обладателем  высшего  в   стране   титула,   а
поздравления короля - что он явно  вот-вот  женится.  Таким  образом,  хмуро
сообразил Ройс, Генрих поставил в известность присутствующих в  приемной  об
обоих событиях.
   Леди Амелия Уайлдейл с супругом первыми опомнились от потрясения.
   - Итак, - произнес лорд Уайлдейл, кланяясь Рейсу, - вас, кажется, есть  с
чем поздравить.
   - Возражаю, - отрезал Ройс.
   - И кто же счастливая леди? - добродушно поинтересовался  лорд  Эверн.  -
Очевидно, не леди Хеммел.
   Ройс,   застыв,   медленно   поворачивался,   атмосфера   накалялась   от
напряженного ожидания, и, прежде чем  он  ответил,  Генрих  прогремел  из-за
двери:
   - Леди Дженнифер Меррик.
   Ошеломленная  тишина,  воцарившаяся  вслед  за  этим,  нарушилась  сперва
громким смехом, резко оборванным, потом хихиканьем, потом глухим бормотанием
опровержений и удивленными восклицаниями.
   - Дженнифер  Меррик?  -  повторила  леди  Элизабет,  и  ее  томные  глаза
напомнили Ройсу о случившейся между ними некогда близости. - Не красавица, а
дурнушка?
   Мечтая  лишь,  как  бы  отсюда  выбраться,  Ройс  отстранение  кивнул   и
отвернулся.
   - Она ведь уже совсем старая? - настаивала леди Элизабет.
   - Не такая уж старая, чтобы подобрать юбчонки и удрать от Черного  Волка,
-  тихонько  встрял  Греверли,  выворачиваясь  из  середины  толпы.  -   Вам
обязательно придется битьем приучать ее  к  послушанию,  правда?  Немножечко
пыток, немножечко боли, тогда она, может быть,