говора, если не истинному его  духу,  тогда  как  вы,
лорд Меррик, задумав спрятать дочь от ее законного супруга, нарушили и  дух,
и букву.
   Шотландский эмиссар бормотал что-то  утешительное  и  умиротворяющее,  но
отец Дженнифер злобно выкрикивал:
   - Вы, свиньи английские! Моя дочь сама выбрала  монастырь,  умоляла  меня
отослать ее. Она готова была вступить в брак, но на то  ее  святое  право  -
предпочесть избрать Господа Бога своим владыкой,  ежели  пожелает.  Ни  один
король не может лишить ее права провести жизнь в уединении и служении  Богу,
и вам это известно! Приведите ее сюда! - прокричал он. - Она скажет вам, что
это был ее собственный выбор!
   Слова его пронзили сердце Дженни как отточенный меч. Теперь ясно -  он  и
вправду намеревался запереть ее до конца  дней,  даже  не  сообщив  о  своем
намерении; он сознательно собирался пожертвовать ее жизнью из  мести  врагу.
Его ненависть к чужаку пересилила любовь к дочери.
   - Приведите ее сюда! Она скажет вам, что я говорю правду! - гремел  отец.
- Я требую,  чтобы  ее  привели!  Варвар  возражает,  ибо  знает,  что  жена
ненавидит его и подтвердит мои слова!
   Низкий голос Ройса был полон  такой  спокойной  уверенности,  что  Дженни
почувствовала, как  раздирающая  ее  боль,  вызванная  предательством  отца,
блаженно стихает.
   - Дженнифер рассказала мне правду, и правда в том,  что  она  никогда  не
участвовала в вашем заговоре. Если вы вообще питаете  к  ней  хоть  какое-то
чувство, то не заставите спускаться сюда и называть вас в глаза лжецом.
   - Он врет! - крикнул Малькольм. - Дженнифер это докажет!
   - Я сожалею, что вынужден огорчить вашу жену, - вмешался лорд Гастингс, -
но мы с лордом Дугалом оба согласны, что единственный  способ  добраться  до
истины - выслушать, что сама она скажет. Нет,  ваша  светлость,  -  поспешно
добавил он, - в данных обстоятельствах будет лучше, если леди приведем мы  с
лордом  Дугалом,  чтобы...  гм...  предупредить  возможные  с  обеих  сторон
обвинения в принуждении. Будьте  добры  указать  нам  с  лордом  Дугалом  ее
покои...
   Дженни захлопнула дверь и привалилась к ней, прижавшись щекою к железному
переплету, чувствуя, что сердце ее разрывается на части.
   Зал словно кипел от переполняющей его напряженной враждебности, когда она
шла вперед между сопровождающими. Вооруженные люди из Меррика и из Клеймора,
от короля Генриха и от короля Иакова выстроились вдоль  стен,  возле  камина
отец и братья Дженни стояли напротив Ройса, и все смотрели на нее.
   - Ваша светлость... - начал лорд Гастингс, обращаясь к Дженнифер, но отец
ее нетерпеливо перебил его.
   - Мое дорогое дитя, - проговорил он, - скажи  этим  недоумкам,  что  твоя
воля была удалиться в монастырскую келью, чем терпеть жизнь с этим... с этим
ублюдком. Скажи им, что ты просила меня, умоляла меня  разрешить  тебе  это,
что ты знала...
   - Я ничего не знала! - крикнула Дженни, не в силах стерпеть его притворно
честный и любящий взгляд. - Ничего!
   Она видела спокойное одобрение и поддержку в серых глазах Ройса, когда он
шагнул вперед, но отец не закончил.
   - Стой! - заревел он, надвигаясь на  Дженнифер  со  смешанным  выражением
ярости и недоверия на лице. - Что ты имеешь в виду, заявляя, что  ничего  не
знала? В тот вечер, когда я известил, что тебе суждено выйти  замуж  за  эту
скотину, ты молила меня о дозволении вернуться в Белкиркское аббатство.
   Дженни  побелела,  когда  в  памяти  вспыхнула  эта  забытая,   в   ужасе
высказанная просьба, отвергнутая  отцом  как  невозможная:  "..Я  вернусь  в
аббатство, или к тетушке Элинор, или куда прикажете..."
   - Я... я говорила это, - заикаясь, призналась она  и  вскинула  глаза  на
Ройса, лицо которого превратилось в гневную маску.
   - Вот! Вот вам и доказательство! - крикнул  отец.  Дженни  почувствовала,
что лорд Гастингс берет ее за руку, и вырвалась.
   - Нет, пожалуйста, выслушайте меня, - закричала она, неотрывно  глядя  на
бешено пульсирующую жилку на щеке угрожающе  сверкавшего  глазами  Ройса.  -
Послушайте, - умоляла она его, - я и правда  так  говорила.  И  позабыла  об
этом, потому что... - она, дернув головой, повернулась к отцу,  -  ...потому
что вы не пожелали слушать. Но я  никогда,  никогда  не  соглашалась  сперва
обвенчаться, а потом уходить в монастырь. Скажите  ему,  -  кричала  она,  -
скажите ему, что я никогда не соглашалась на это!
   - Дженнифер, - молвил отец, глядя на нее с  презрением  и  укором,  -  ты
согласилась на это, упрашивая меня отослать тебя в Белкирк. Я просто  выбрал
для тебя более безопасное, более удаленное аббатство. У меня никогда не было
никаких сомнений в том,  что  сначала  ты  выполнишь  приказ  нашего  короля
обвенчаться с этой свиньей. И ты это знала. Потому я и отверг твою просьбу.
   Дженни перевела взгляд с обвиняющего лица отца на окаменевшее лицо  Ройса
и ощутила панический ужас. Повернувшись,  она  подхватила  юбки  и  медленно
словно в кошмарном сне двинулась к помосту.
   Лорд Гастингс откашлялся и заключил, обращаясь к ее отцу и Ройсу:
   -  Выходит,  все  заинтересованные  стороны   столкнулись   с   серьезным
недоразумением. Если вы, Клеймор,  окажете  нам  любезность  и  предоставите
ночлег в караульной, мы отбудем завтрашним утром.
   Сапоги загрохотали по каменному полу, все направились  к  выходу.  Дженни
уже подходила к ступенькам, когда раздались леденящие душу крики отца:
   - Ублюдок! Ты убил его! Я убью...
   Все заглушил стук бешено колотящегося сердца  Дженни,  она  оглянулась  и
кинулась вниз с лестницы, пробежала мимо стола и  увидала  склонившихся  над
чем-то у двери мужчин, Ройса, отца, Малькольма с мечом в руке.
   Потом мужчины, сгрудившиеся у дверей, медленно выпрямились и отступили...
   На полу лежал Уильям с торчащей из  груди  рукояткой  кинжала,  а  вокруг
расплывалась лужа крови. Вопль Дженни, метнувшейся  к  распростертому  телу,
распорол воздух:
   - Уильям!
   Упав рядом с ним, она лихорадочно старалась услышать биение сердца,  и  в
тщетной надежде ладони ее забегали по его рукам, по лицу.
   - О Уильям, пожалуйста... - обезумев, рыдала она. -  Уильям,  пожалуйста,
не надо! Уильям... - В глаза ей бросился  кинжал  с  изображением  волка  на
рукоятке.
   - - Арестовать ублюдка! - прокричал позади  отец,  пытаясь  броситься  на
Ройса, которого держали солдаты короля. Лорд Гастингс резко проговорил:
   - На полу лежит кинжал вашего сына. Значит,  он  первый  обнажил  оружие.
Никакого ареста не будет. Отпустите Клеймора, - бросил он своим людям.
   Ройс подошел и остановился рядом с Дженни.
   - Дженни... - с трудом вымолвил он, но она крутнулась на  пятках,  словно
индийский дервиш, и, припав к полу, схватила кинжал Уильяма.
   - Ты убил его! - прошипела она и начала медленно подниматься, а в  глазах
ее разгоралось пламя ненависти.
   На сей раз Ройс не стал недооценивать ее сил и намерений. Не сводя  глаз,
он ждал момента, когда она соберется ударить.
   - Брось кинжал, - спокойно сказал он. Она занесла нож выше, нацелилась  в
сердце и выкрикнула:
   - Ты убил моего брата!
   Клинок  сверкнул  в  воздухе,  Ройс  мертвой  хваткой  перехватил  кисть,
вывернул, заставив бросить кинжал, который завертелся на полу, и даже  тогда
ему понадобилось приложить все силы, чтобы ее удержать.
   Взбесившись от горя и муки, она ринулась  на  него,  заколотила  в  грудь
кулаками, когда он дернул и крепко прижал ее к себе.
   - Ты дьявол! - истерически визжала она, пока уносили ее брата. -  Дьявол,
дьявол, дьявол!
   - Слушай меня! - сдавленно приказал Ройс, хватая ее за руки. Она  подняла
на него глаза,  сверкающие  от  ненависти  и  слез,  которые  уже  не  могла
сдерживать. - Я предложил ему остаться, если он хочет поговорить с тобой.  -
Ройс выпустил ее и хрипло договорил; - А когда  повернулся  к  нему  спиной,
чтобы проводить наверх, он полез за кинжалом.
   Дженни что было сил хлестнула его по щеке.
   - Лжец! - прошептала она; грудь ее бурно вздымалась от  бешенства,  -  Ты
хотел отомстить, поверив, что я была в заговоре с отцом! Я прочла это у тебя
на лице. Ты хотел отомстить и убил первого, кто подвернулся под руку!
   - Я говорю тебе, он занес кинжал! - крикнул  Ройс,  но  это  еще  сильнее
разъярило ее.
   - Я тоже занесла на тебя кинжал, - дико прокричала она, - и  ты  выхватил
его с такой же легкостью, как детскую игрушку! Уильям вполовину меньше тебя,
но ты не удержал его, а убил!
   - Дженнифер...
   - Ты животное! - прохрипела она, устремив на него невидящий взгляд.
   - Клянусь тебе своим словом, я...
   - Своим словом! - презрительно выдохнула она. - Давая мне  свое  слово  в
последний раз, ты клялся не причинять вреда моей семье!
   Ройс получил вторую пощечину, нанесенную с такой силой,  что  голова  его
мотнулась в сторону.
   Он оставил ее, а  когда  хлопнула  дверь  ее  спальни,  пошел  к  камину,
поставил на полено обутую в сапог  ногу,  сунул  большой  палец  за  пояс  и
уставился на огонь, начиная сомневаться в намерениях ее брата.
   Все произошло очень быстро. Уильям был совсем рядом, чуть  позади  Ройса,
который, стоя возле дверей и наблюдая за уходом  незваных  гостей,  краешком
глаза  заметил  отблеск  выхваченного  из  ножен   кинжала.   И   действовал
инстинктивно. Если бы было время подумать... если бы Уильям не оказался  так
дьявольски близко... он поступил бы осторожней.
   Однако сейчас Ройс хорошо вспомнил, как  с  пристрастием  всматривался  в
лицо молодого человека,  прежде  чем  пригласить  остаться  и  повидаться  с
Дженни, и решил, что он не вынашивал ничего плохого.
   Подняв руку, он двумя пальцами сжал переносицу и закрыл глаза, но не смог
спрятаться от правды - либо его первоначальное мнение было  ошибочным,  либо
он только что убил юношу, который вытащил кинжал просто из предосторожности,
опасаясь, как бы Ройс не заманил его в ловушку.
   Сомнения перерастали в почти невыносимое осознание  вины.  На  протяжении
тринадцати лет он оценивал людей и исходящую от  них  угрозу  и  никогда  не
ошибался. Теперь он считал, что Уильям ничем ему не угрожал.

Глава 23

   В течение последовавшей затем недели  Ройс  обнаружил,  что  стоит  перед
первой стеной, к которой не может найти подхода, чтобы взять ее  штурмом,  -
перед ледяною стеной, которую возвела вокруг себя  Дженнифер,  отгородившись
от него.
   Вплоть до вчерашнего вечера он приходил к ней каждую  ночь,  думая,  что,
занявшись любовью, разбудит  в  ней  страсть  и  она  смягчится.  Ничего  не
получилось. Она не сопротивлялась, просто отворачивалась и закрывала глаза.
   Покидая ее ложе, он чувствовал себя тем самым животным, которым  она  его
назвала. Вчерашним вечером он в  бессильном  гневе  пытался  вызвать  ее  на
разговор об Уильяме, нарываясь на ссору, в надежде, что лютая злоба  сделает
то, с чем не справились любовные ласки. Но Дженни не стала спорить; в глухом
молчании ушла к себе в спальню и заперлась на засов.
   Сейчас, сидя рядом за ужином, он взглянул на нее, но не нашел ничего, что
можно было б сказать ей или кому-либо другому. Впрочем, ему и не требовалось
ничего говорить, ибо рыцари так остро переживали возникшее  между  Рейсом  и
Дженни отчуждение, что пытались прикрыть его натужным  весельем.  Собственно
говоря, единственными, кто, казалось,  не  понимал  сложившегося  положения,
были Арик и тетушка Элинор.
   - Я вижу, всем вам доставила наслаждение моя жареная оленина, -  заметила
тетушка Элинор, сияя при взгляде на опустошенные подносы и блюда и  явно  не
замечая, что Дженнифер с Рейсом почти не притронулись к еде.  Однако  улыбка
ее  несколько  поблекла,  когда  она  посмотрела  на   Арика,   только   что
закончившего обгладывать очередного гуся.
   - За исключением вас, дорогой мальчик, - констатировала она со вздохом. -
Кому-кому, а уж вам-то последнему в целом свете следовало бы поедать  гусей!
Вы же знаете, это только усугубит ваши страдания, о чем  я  вас  в  точности
предупреждала. Я приготовила это  чудное  жаркое  для  вас,  а  вы  даже  не
прикоснулись.
   - Не обращайте внимания, миледи,  -  посоветовал  сэр  Годфри,  отодвигая
поднос в сторону и похлопывая себя по округлившемуся животу. - Мы все съели,
и это восхитительно!
   - Восхитительно! - с энтузиазмом провозгласил сер Юстас.
   - Прекрасно! - громыхнул сэр Лайонел.
   - Великолепно! - от всего сердца  поддержал  Стефан  Уэстморленд,  бросая
обеспокоенный взгляд на брата.
   Только Арик хранил молчание, ибо Арик всегда хранил молчание.
   Но  как  только  леди  Элинор  удалилась  из-за  стола,  Годфри   сердито
набросился на него:
   - Ты мог  бы  по  крайней  мере  попробовать.  Она  для  тебя  специально
старалась.
   Арик очень медленно положил гусиную  ногу,  повернул  к  Годфри  огромную
голову, и в голубых глазах его был такой холод,  что  Дженни  бессознательно
сделала глубокий вдох и задержала дыхание, ожидая самого настоящего взрыва.
   - Не обращайте на него внимания, леди Дженнифер, - сказал Годфри, заметив
ее страдальческое лицо.
   После ужина Ройс покинул зал и провел час в ненужной беседе  с  сержантом
охраны. Когда он вернулся, Дженнифер сидела  у  огня  в  окружении  рыцарей,
повернувшись к нему в профиль. Предметом беседы была  очевидная  одержимость
Гэвина своей леди Анной, и Ройс испустил облегченный вздох, заметив на губах
Дженнифер легкую улыбку. Она улыбалась впервые за  семь  дней.  Вместо  того
чтобы присоединиться  к  компании,  рискуя  испортить  ей  настроение,  Ройс
прислонился плечом к каменной арке, встав там. где она не могла его  видеть,
и знаком велел слуге принести ему кружку эля.
   - Будь я рыцарем, -  втолковывал  Дженнифер  Гэвин,  слегка  наклонившись
вперед с напряженной от страсти по леди Анне мальчишеской физиономией,  -  я
вызвал бы Родерика на поединок на деревенских состязаниях!
   - Прекрасно! - пошутил сэр Годфри, - И леди Анна могла бы  поплакать  над
мертвым телом, после того как Родерик тебя прикончит.
   - Родерик не сильней меня! - яростно заявил Гэвин.
   - О каких состязаниях вы говорите? - спросила Дженнифер, пытаясь  немного
отвлечь его от бессильного гнева на сэра Родерика.
   - Здесь, в долине, каждый  год  после  сбора  урожая  проходит  праздник.
Рыцари съезжаются отовсюду, чтобы принять в нем участие, даже если им на  то
требуется четыре-пять дней пути.
   -  А,  понятно.  -  сказала  она,  хоть  уже  и  наслушалась  чрезвычайно
взволнованных пересудов слуг о предстоящих поединках.  -  И  вы  все  будете
участвовать?
   - Будем, - отвечал Стефан Уэстморленд, а потом, угадав  ее  невысказанный
вопрос, спокойно добавил:
   - Только Ройс не будет. Он их считает бессмысленными.
   При упоминании этого имени сердце Дженни забилось быстрей.  Даже  сейчас,
после того что он сделал, душа ее  рвалась  к  нему.  Прошлую  ночь  она  до
рассвета лежала без сна, борясь с дурацким желанием пойти к нему и попросить
как-нибудь облегчить ее терзания.  Глупо  искать  исцеления  у  того  самого
человека, который причинил боль, и все-таки даже нынче за ужином,  когда  он
рукавом коснулся ее плеча, ей  захотелось  броситься  к  нему  в  объятия  и
зарыдать.
   - Может быть, леди Дженнифер или леди Элинор, - заговорил  Юстас,  выводя
ее из печальной задумчивости,  -  предложат  какой-нибудь  способ  завоевать
сердце леди  Анны,  не  столь  опасный  для  твоей  жизни,  как  поединок  с
Родериком? - Приподняв брови, он оглянулся на Дженнифер.
   - Ну, дайте сначала минутку  подумать,  -  отвечала  Она.  с  облегчением
ухватившись за возможность сосредоточиться на чем-то  другом,  кроме  смерти
брата  и  жестокого  предательства  мужа.  -  Тетушка  Элинор,  у  вас  есть
какие-нибудь идеи?
   Тетушка Элинор отложила вышивание, склонила головку набок и с готовностью
пришла на помощь:
   - Я знаю! В мое время были приняты долгие ухаживания, и на меня, когда  я
была девушкой, это производило сильнейшее впечатление.
   - В самом деле, мэм? - заинтересовался Гэвин. - Что же я должен делать?
   - Ну, - продолжала она, улыбаясь воспоминаниям, - вы должны прискакать  к
воротам замка леди Анны и прокричать во всеуслышанье, что прекрасней ее  нет
на всей земле.
   - И что хорошего из этого выйдет? - растерянно спросил Гэвин..
   - Тогда, - пояснила  тетушка  Элинор,  -  вы  сможете  пригласить  любого
нашедшегося в замке рыцаря, который не  согласится  с  этим,  встретиться  с
вами. Естественно, кое-кто примет вызов, чтоб не ударить лицом в грязь перед
своими дамами. И, - с наслаждением завершила она, - те,  кого  вы  победите,
должны предстать потом перед леди Анной, упасть  на  колени  и  заявить:  "Я
преклоняюсь пред вашей чистотой и красотой!"
   - О, тетушка Элинор, - фыркнула Дженни, - неужто же рыцари в ваше время и
правда все это проделывали?
   - Уверяю тебя! Да ведь этот обычай держался до самой недавней поры!
   - И я не сомневаюсь, - галантно встрял Стефан Уэстморленд, - что  великое
множество рыцарей, побежденных вашими  верными  поклонниками,  миледи,  были
вынуждены пасть на колени пред вами.
   - Какие милые речи! - одобрительно проговорила леди Элинор.  -  Благодарю
вас. И это доказывает, - добавила она, обращаясь к Гэвину, -  что  рыцарство
еще не перевелось!
   - Впрочем, мне это не поможет, -  вздохнул  Гэвин.  -  Покуда  я  сам  не
посвящен в рыцари, не могу  бросать  рыцарю  вызов.  Осмелься  я  на  такое,
Родерик рассмеется мне прямо в лицо.
   -  Может,  удастся  завоевать  сердце  вашей  леди  чем-нибудь  не  столь
жестоким, как битва? - сочувственно предложила Дженни.
   Ройс прислушался повнимательней, надеясь получить ключик, который откроет
секрет, как смягчить ее собственное сердце.
   - Что ж, к примеру, миледи? - спросил Гэвин.
   - Ну, скажем, музыка, песни...
   Ройс разочарованно сощурился при мысли о том, чтобы спеть  Дженни  песню.
На звук его низкого баритона обязательно сбегутся  все  собаки  в  округе  и
примутся тявкать да хватать его за пятки.
   - Вы ведь учились играть на лютне или на  каких-то  других  инструментах,
когда были пажом, правда? - допытывалась Дженни у Гэвина.
   - Нет, миледи, - признался Гэвин, - Да что вы? - удивилась Дженни, - А  я
думала, пажей всегда учат играть на музыкальных инструментах.
   - Меня послали в пажи к Ройсу, - горделиво поведал ей Гэвин,  -  а  не  в
замок к какой-нибудь супружеской паре. А Ройс сказал,  что  лютня  столь  же
бесполезна в бою, как рукоять без меча, разве что я закручу ее над головой и
швырну в противника.
   Юстас метнул в него угрожающий взгляд, чтобы он не порочил Ройса в глазах
Дженнифер, но Гэвин, чересчур озабоченный проблемою леди Анны, не заметил.
   - Что я еще мог бы сделать, чтобы завоевать ее? - настаивал он.
   - Я знаю! - воскликнула Дженнифер.  -  Стихи!  Вы  можете  пригласить  ее
встретиться... и прочитать поэму... которую особенно любите.
   Ройс насупился, пытаясь припомнить какую-нибудь поэму, но вспомнил только
одно:
   Жил-был парень по имени Мей, Хорошо б его бросить в ручей...
   Гэвин помрачнел и покачал головой:
   - По-моему, я ни  одной  и  не  знаю.  А!  Ройс  мне  как-то  читал.  Она
начинается вот как: "Жил-был парень по имени..."
   - Гэвин! - завопил Ройс, но, когда лицо Дженни заледенело при  звуке  его
голоса, продолжал поспокойнее:
   - Это... м-м-м... не того рода поэма, какую имела в виду леди Дженнифер.
   - Так что же мне делать? - не отступал Гэвин, и в надежде, что  его  идол
придумает более подобающий мужчине способ произвести  впечатление  на  леди,
спросил Ройса:
   - Как вы поступили, когда в первый раз пожелали очаровать леди... или  вы
тогда уже были рыцарем и могли показать ей свое искусство на поле чести?
   Лишившись возможности  и  дальше  тайком  наблюдать  за  Дженнифер,  Ройс
подошел и остановился с ней рядом, уткнувшись плечом в стойку камина.
   - Тогда  я  еще  не  был  рыцарем,  -  насмешливо  отвечал  он,  принимая
поднесенную слугой кружку с элем.
   Дж