ынешний твой поступок ожесточил его против  твоих  детей.  Он
никогда не желал их, если они будут от герцога.
   - Я... я не верю, - сказала Дженни, не переставая  мучительно  переживать
свою вину. - Они ведь были бы и моими детьми.
   - Только не для него, - отвечала тетушка Элинор.
   Подняв маленькую бутылочку  к  свету,  она  встряхнула  всыпанный  в  нее
порошок и прибавила еще щепотку. - Если в течение нескольких  недель  давать
это снадобье малыми дозами,  можно  совсем  лишить  человека  мужской  силы.
Именно потому, - продолжала она, вливая в бутылочку  немного  вина,  -  твой
отец хотел, чтобы я сопровождала тебя в Клеймор. Он желал,  чтобы  муж  твой
наверняка не смог дать тебе ребенка. А когда я напомнила, что в результате и
ты останешься навсегда бездетной, это ничуть его не озаботило.
   Дженни застыла, не дыша, сперва от ужаса перед намерением отца, потом  от
мысли, что, может быть, тетушка Элинор последовала его указаниям.
   - Вы... ведь вы ничего не клали моему мужу в еду или в питье, нет?
   Не ведая  о  напряженном,  угрожающем  взгляде,  устремленном  на  нее  с
постели, тетушка Элинор помедлила, размешивая питье ложечкой.
   -  Господи!  Нет,  конечно!  Я  б  не  смогла!  Только   я,   разумеется,
заподозрила, - договаривала она, осторожно неся снадобье к  постели,  -  что
раз твой отец в конце концов решил не посылать меня  в  Клеймор,  он  скорее
всего выдумал нечто лучшее. А теперь  отправляйся  в  постель  и  постарайся
заснуть,  -  сурово  приказала  она,  не  зная,  что  лишь  добавила  Дженни
страданий, убедив в подлинности планов отца запереть ее в монастырской келье
до скончания дней.
   Тетушка Элинор дождалась, когда Дженни уйдет к себе в  комнату.  Радуясь,
что племянница получит столь необходимый ей отдых, она повернулась к герцогу
и задохнулась, мгновенно схватившись рукой за  горло,  устрашенная  зловещим
взглядом, который тот обратил на флакон.
   - Я предпочитаю боль, мадам, - коротко заявил он и приказал:
   - Выкиньте этот порошок из моей комнаты. Из моего поместья.
   Опомнившись от кратковременного испуга, леди Элинор медленно улыбнулась.
   - Так я и думала, что вы скажете именно это, дорогой мальчик,  -  любовно
шепнула она. Повернулась, чтобы уйти, потом вновь оглянулась, и на  сей  раз
седые брови ее вытянулись в суровую струнку.
   - Надеюсь, - предупредила она, - вы не забудете о  наложенных  мною  швах
нынче ночью... когда пожелаете удостовериться, что мои  снадобья  покуда  не
причинили вам никакого вреда.
   С перевязанной левой рукой  и  пальцами  Ройсу  пришлось  какое-то  время
сражаться с серым кашемировым халатом и потратить несколько минут, завязывая
на талии черный пояс. Он тихонько отворил дверь в покои Дженни, ожидая найти
ее спящей в постели или скорее сидящей в темноте в  попытках  пережить  все,
что с нею сегодня случилось.
   Замерев в дверях, он не обнаружил ни того, ни другого. В рожках на стенах
горели высокие свечи, она неподвижно стояла у  окна,  чуть  вскинув  голову,
сложив за спиной руки,  и  смотрела  на  освещенную  факелами  долину.  Ройс
подумал, что своим тонким профилем, золотисто-рыжими волосами,  рассыпанными
по плечам, она напоминает виденную им когда-то прекрасную статую итальянской
мадонны, устремившей взор в небеса. Он глядел на нее и поражался ее отваге и
духу. В один день она отказалась от своей семьи и своей  страны,  пала  пред
ним на колени под  взглядами  семи  тысяч  человек,  лишилась  наследства  и
иллюзий - и все же способна смотреть на мир с улыбкою на устах.
   Ройс заколебался, не в силах решить, как лучше к ней подойти. Покончив  с
поединками на турнире, он пребывал почти в бессознательном  состоянии  и  до
сих пор не имел возможности поговорить с ней. Памятуя все, чем она для  него
пожертвовала, простого "спасибо" тут явно недостаточно. Ему пришло в  голову
сказать: "Я люблю тебя", - но счел не слишком уместным ни с того ни  с  сего
выпалить это. И никак не хотел, если б вдруг оказалось,  что  она  вовсе  не
думает о своих горьких потерях, чем-нибудь напоминать ей об этом.
   Он решил отдаться на волю ее настроения  и  шагнул  вперед,  отбросив  на
стену у окна тень.
   Когда он подошел и встал рядом, она вскинула на него глаза.
   - Я не думаю, - проговорила она, стараясь  скрыть  тревогу,  -  что  хоть
сколько-нибудь преуспею, попросив тебя вернуться в постель...
   Ройс оперся о стену здоровым плечом и подавил  желание  согласиться,  при
условии что она вернется в постель вместе с ним.
   - Нисколько не преуспеешь, - беспечно подтвердил он. - О  чем  ты  сейчас
думала, глядя в окно? К его удивлению, вопрос этот смутил ее.
   - Я... я не думала.
   - Так что же ты делала? - спросил он с нарастающим любопытством.
   Печальная улыбка коснулась  манящих  уст,  она  искоса  бросила  на  него
взгляд, вновь отворачиваясь к окну.
   - Я... разговаривала с Богом,  -  призналась  она.  -  Такая  уж  у  меня
привычка.
   - В самом деле? И что ж Бог тебе сказал?
   - По-моему, - тихо отвечала она, - Он сказал:
   "Не стоит благодарности!"
   - За что? - поддразнил Ройс. Устремив на него  многозначительный  взгляд,
Дженни торжественно заявила:
   - За тебя.
   Улыбка исчезла с лица Ройса, и он со стоном крепко прижал ее к груди.
   - Дженни, - хрипло проговорил он, зарываясь  лицом  в  пышные  волосы,  -
Дженни, я люблю тебя.
   Она  прильнула  к  нему,  слилась  с  сильным  телом,   подставила   губы
страстному,  жадному  поцелую,  потом  обхватила  его  лицо   руками.   Чуть
откинувшись в крепких объятиях, глядя в самую  глубину  глаз  синими  очами,
жена его Дрожащим голосом возразила:
   - Я думаю, мой господин, что люблю тебя больше.
   Ройс лежал в темноте рядом с Дженни, свернувшейся в клубочек  под  боком,
положив голову ему на плечо. Рука  его  медленно  поглаживала  ее  стан,  он
смотрел на огонь, вспоминая, как она выглядела, спеша к нему через ристалище
с развевающимися на ветру волосами.
   Как странно, думал Ройс, более сотни раз  он  возвращался  победителем  с
настоящих сражений, но пережил величайший момент триумфа на игрушечном  поле
битвы, стоя там в одиночестве, выбитый из седла, побежденный.
   Нынче утром жизнь его выглядела столь же мрачной, как смерть.  Теперь  он
обрел радость. Некто или нечто - судьба, удача или бог Дженни - взглянуло на
него сегодня утром и увидело, как он страдает. И вернуло ему Дженни.
   Закрывая глаза, Ройс коснулся поцелуем  ее  гладкого  лба.  "Спасибо",  -
подумал он.
   И всем сердцем мог бы поклясться, что услышал голос, который сказал:  "Не
стоит благодарности".

ЭПИЛОГ

1 ЯНВАРЯ 1499 ГОДА

   - До чего  непривычно  видеть  сей  зал  столь  пустым,  пошутил  Стефан,
оглядывая человек двадцать пять,  включая  пятнадцать  мужчин,  составляющих
личную охрану Ройса, только что покончивших с плотным ужином.
   - Где ж нынче танцующие медведи, любовь моя? - поддразнил Ройс, закидывая
руку на  спинку  кресла  Дженни  и  улыбаясь  ей.  Несмотря  на  добродушное
подшучивание, Ройс никогда не  наслаждался  рождественскими  праздниками  до
такой степени, как в этот раз.
   - Я выгляжу так, - рассмеялась она, кладя на живот руку, - словно  одного
проглотила.
   Не обращая внимания  на  приближение  родов,  Дженни  потребовала,  чтобы
Клеймор и все его обитатели праздновали две недели от сочельника до Крещения
на традиционный манер, что  означало  держать  дом  открытым.  В  результате
прошедшие восемь дней состояли из непрерывных увеселений, и любого  путника,
прибывавшего к воротам  Клеймора,  немедленно  приглашали  присоединиться  к
семейству. Минувшим вечером  замок  стал  сценой  необычайного  празднества,
устроенного специально на радость слугам Ройса, его вилланам,  равно  как  и
всем деревенским  жителям.  Играла  музыка,  звучали  рождественские  гимны,
исполненные нанятыми менестрелями, было разыграно представление с медведями,
жонглерами, акробатами и даже рождественский спектакль.
   Дженни наполнила жизнь Ройса весельем и любовью  и  теперь  готовилась  с
часу на час подарить ему первенца. Радость Ройса  была  столь  безграничной,
что даже выходки Гэвина не досаждали ему нынче. Согласно распоряжению Дженни
праздновать с соблюдением всех традиций, Гэвину была отведена  роль  "короля
дураков", и, стало быть, в  течение  трех  дней  он  председательствовал  за
главным столом,  откуда,  пользуясь  своим  положением,  мог  передразнивать
своего господина, отдавать немыслимые приказания и вообще делать и  говорить
такое, за что Ройс в другое время без колебаний выставил бы его из Клеймора.
   В настоящий момент Гэвин  развалился  в  кресле  Ройса  в  центре  стола,
закинув руку на спинку кресла тетушки Элинор, комически  подражая  сидевшему
рядом с Дженнифер Ройсу.
   - Ваша светлость, - изрек он, имитируя отрывистый тон Ройса,  к  которому
тот прибегал, когда ожидал моментального повиновения, - мы,  собравшиеся  за
столом, жаждем получить ответ на загадку.
   Ройс недоуменно вздернул бровь и покорно стал ждать вопроса.
   - Это правда или выдумка, - требовательно поинтересовался Гэвин, -  будто
бы вас прозвали Волком за  то,  что  вы  убили  сего  зверя  в  восьмилетнем
возрасте и отужинали его глазами?
   Дженни  прыскала  от  безудержного   смеха,   и   Ройс   метнул   в   нее
притворно-оскорбленный взгляд.
   - Мадам, - молвил он, - означает ли смех ваш сомнение  в  том,  что  и  в
столь нежных летах я обладал достаточной для победы над зверем силой?
   - Нет, милорд, - хихикнула  Дженни,  обмениваясь  понимающим  взглядом  с
Годфри, Юстасом и Лайонелом, - я только могу поклясться, что  человек  вроде
вас, предпочитающий выкинуть мясо, чем есть  его  непрожаренным,  не  станет
ужинать чьими-либо глазами!
   - Вы совершенно правы, - ухмыльнулся он.
   - Сэр! - настаивал Гэвин. - Ответьте, пожалуйста! Не важно,  какой  кусок
зверя вы съели. Важен ваш возраст в то время, когда вы его одолели.  Легенда
же предлагает различные варианты - от четырех до четырнадцати.
   - В самом деле? - сухо усмехнулся Ройс.
   - По-моему, эта история - правда, - сказала Дженни, с любопытством  глядя
на него. - Я имею в виду утверждение, что ты в детстве убил волка.
   Ройс скривил губы.
   - Волком меня окрестил Генрих на Босвортском поле, - Потому  что  вы  там
его убили? - догадался Гэвин.
   - Потому, - поправил Ройс,  -  что  там  было  чересчур  много  стычек  и
чересчур мало еды, чтобы на костях моих уцелела какая-нибудь плоть. В  конце
битвы Генрих взглянул на  мой  скелет  и  черные  волосы  и  заявил,  что  я
напоминаю ему голодного волка.
   - Я не думаю... - начал было  Гэвин,  но  Ройс  остановил  его  взглядом,
недвусмысленно предупредившим, что с него на сегодня дурачеств достаточно.
   Дженни, тщательно скрывавшая периодически терзающую ее  боль,  посмотрела
на тетушку Элинор и  незаметно  кивнула.  Наклонившись  к  Ройсу,  она  тихо
проговорила:
   - Наверно, мне надо немного отдохнуть. Не волнуйся.
   Он сжал ее руку и согласно кивнул.  Как  только  Дженни  встала,  за  ней
поднялась тетушка Элинор, но задержалась возле Арика, положив руку на спинку
его кресла.
   - Вы не распаковали подарок, дорогой мальчик, - заметила она  ему.  Нынче
все обменялись подарками, но Арик отсутствовал до самого ужина.
   Арик поколебался, коснувшись огромной  рукой  маленького,  завернутого  в
кусок шелка предмета, лежавшего рядом с его подносом. Чувствуя  себя  весьма
неуютно в центре всеобщего пристального внимания, он неловко стащил обертку,
бросил взгляд на тяжелую  серебряную  цепь  со  свисающим  с  нее  небольшим
кругляшком и тут же накрыл ладонью. Коротким судорожным  кивком  он  выразил
свою глубокую признательность, но тетушка Элинор не  отошла,  и  когда  Арик
стал подниматься из-за стола, сообщила с улыбкой:
   - Там внутри сухая виноградная косточка, Насупив тяжелые брови, он  самым
тихим, но все равно громовым голосом спросил:
   - Зачем?
   Придвинувшись поближе к уху, она со знанием дела шепнула:
   - Затем, что змеи терпеть не могут виноградных косточек. Это факт.
   Она повернулась и пошла провожать Дженни и не увидела, как с  физиономией
Арика стало твориться нечто странное, но  сие  превращение  не  укрылось  от
сидящих за столом, и они восхищенно затаили  дыхание.  Одно  мгновение  лицо
Арика казалось совершенно каменным, а потом камень вдруг начал трескаться. В
углах глаз появились морщинки, под ними вздулись бугры. Ровная щель сурового
рта дрогнула, сперва в одном углу, потом в  другом,  потом  мелькнули  белые
зубы...
   - Гнев Господень! - взорвался Годфри, заражая своим энтузиазмом  Лайонела
и даже Бренну. - Он собирается улыбнуться! Стефан, гляди! Наш Арик...
   Годфри умолк, когда Ройс, смотревший вслед Дженнифер в  уверенности,  что
она собирается посидеть у огня, внезапно сорвался с кресла, все еще держа  в
руках кружку с элем, и быстро шагнул к лестнице, ведущей на галерею.
   - Дженнифер, - окликнул он резким от нарастающего беспокойства голосом, -
куда ты идешь?
   Через секунду тетушка Элинор глянула вниз с галереи и весело отвечала:
   - Она идет родить вам ребенка, ваша светлость. Слуги  в  зале  обменялись
веселыми взглядами, и один  из  них  помчался  сообщить  новость  поварам  и
посудомойкам на кухне.
   - Нет, - строжайшим тоном предупредила тетушка Элинор бросившегося  вверх
по лестнице Ройса, - не ходите сюда. У меня хватит опыта в таких делах, а вы
только будете путаться под ногами. И не волнуйтесь,  -  живо  добавила  она,
видя, что с лица Ройса схлынули краски. - Даже если  мать  Дженни  умерла  в
родах, это вовсе не, означает, что следует волноваться.
   Через два дня слуги, вилланы, вассалы и  рыцари,  стоявшие  во  дворе  на
коленях, уже не  улыбались  в  предвкушении  появления  на  свет  наследника
Клеймора. Они бодрствовали, не отходя ко  сну,  склонив  головы  в  молитве.
Ребенок  не  появлялся  на  свет,  и  новости,  которые  приносили  из  зала
обезумевшие слуги, были все более неутешительными. Недобрым знаком  казалось
и то, что герцог, редко заглядывавший в  церковь,  вошел  туда  четыре  часа
назад, измученный и полный страха.
   Двери зала  вдруг  распахнулись,  лица  всех  присутствующих  с  надеждою
обратились к ним и застыли в тревоге при виде  метнувшейся  в  церковь  леди
Элинор. Мгновение спустя оттуда выскочил герцог, и, хотя по осунувшемуся его
лицу невозможно было судить о полученном известии, это также не было сочтено
добрым предзнаменованием.
   - Дженни, - шепнул Ройс, склоняясь над женой и  обнимая  с  обеих  сторон
подушку.
   Она распахнула синие глаза, измученно улыбнулась и тихо сказала ему:
   - У тебя сын.
   Ройс с шумом перевел дыхание, откидывая с ее щек спутанные локоны.
   - Спасибо тебе, милая, - беспомощно вымолвил он, все еще хрипя от  ужаса,
в котором прожил два дня. Наклонился, накрыл  ее  губы  своими  в  нежном  и
долгом поцелуе.
   - Ты его видел? - спросила она, когда ему удалось наконец оторваться.
   Ройс  подошел  к  деревянной  колыбели,  где  лежал  его   наследник-сын.
Склонился, коснулся пальцем крошечной  ручки,  потом  оглянулся  на  Дженни,
тревожно нахмурившись:
   - Он кажется... очень маленьким.
   Дженни фыркнула, вспоминая тяжелый меч с рубином, вставленным в рукоятку,
который Ройс приказал изготовить, как только  она  сообщила  ему,  что  ждет
ребенка.
   - В данный момент несколько маловат, - поддразнила  она,  -  чтоб  носить
свой меч.
   В глазах его загорелся смешок.
   - Может, он никогда и не сможет поднять тот, который приготовил для  него
Арик.
   Повернув голову к окну, Дженни увидела, что хотя уже почти  стемнело,  во
дворе зажжены сотни факелов, и улыбка ее стала удивленно-тревожной.
   - Что-то случилось? - спросила она, вспоминая, что точно  так  же  пылали
факелы в ту ночь, когда в Клеймор впервые приехал ее отец.
   Ройс неохотно оставил сына, подошел к окну, потом вернулся к ее  кровати,
- Они все молятся, - с некоторым смущением объяснил  он.  -  Я  послал  твою
тетку сообщить им, что все в порядке. Она, должно быть, еще не  дошла.  -  И
сокрушенно добавил:
   - Они видели, как я выскочил из церкви несколько минут назад,  когда  она
прибежала за мной, и скорей всего ей не поверят.
   Дженни, улыбаясь, протянула к нему руки, и Ройс понял. - Я не хочу, чтобы
ты простудилась, - предупредил он, но уже наклонился, поднял  ее  с  постели
вместе с меховым покрывалом и через минуту вышел с  ней  на  балкон.  Кузнец
внизу во дворе указал на них рукой и заорал. Молящиеся и  плачущие  медленно
поднялись, обращая к  Дженни  смеющиеся  лица,  и  воздух  вдруг  наполнился
победным радостным хором.
   Успокаивающим жестом подняв руки, Дженнифер Меррик  Уэстморленд  смотрела
на свой народ, и никто не считал ее  безрассудной.  Муж  поднял  ее  повыше,
поднес к ним поближе, они закричали еще громче, и всем было совершенно ясно,
что герцогиня Клеймор пользуется огромной любовью всех, кого любит сама.
   Дженни сквозь слезы улыбалась в ответ. В конце  концов,  не  каждый  день
женщина получает в подарок королевство грез.



    Джудит МАКНОТ
    БИТВА ЖЕЛАНИЙ

    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Привыкшая равнодушно принимать мужское восхищение красавица Лорен  Деннер
наконец-то повстречала того единственного,  о  котором  мечтала  всю  жизнь.
Только вот незадача - блестящий бизнесмен Ник Синклер мало что не обратил на
нее никакого внимания, так еще и счел просто  взбалмошной  девчонкой!  Лорен
поклялась, что любой ценой покорит сердце Ника и заставит на коленях  молить
ее о взаимности...

Глава 1

   Филип Витворт поднял  взгляд  от  бумаг,  услышав  быстрые  шаги.  Их  не
заглушил даже роскошный восточный ковер,  который  тянулся  через  весь  его
президентский кабинет. Откинувшись во вращающемся кресле  из  темно-бордовой
кожи, Витворт впился глазами в лицо приближавшегося к нему вице-президента.
   - Ну? - спросил он нетерпеливо.  -  Известно,  кто  предложил  наименьшую
цену?
   Тот сжал кулаки и угрюмо уставился на сделанный из красного  дерева  стол
Филипа.
   - Синклер. Наименьшую цену предложил он. "Нэшнл моторз" подписывает с ним
контракт, теперь на  всех  их  автомашинах  будут  радиоприемники  Синклера,
потому что он обошел нас, всего на  каких-то  тридцать  тысяч  долларов,  но
обошел! - Вице-президент шумно вздохнул и со свистом выпустил воздух. - Этот
негодяй увел у нас пятидесятимиллионный контракт, уменьшив нашу цену лишь на
один процент!
   Только слегка сжатый рот выдавал ярость Филипа Витворта, когда он сказал:
   - Уже четвертый раз в этом году  он  уводит  у  нас  из-под  носа  важный
контракт. Какое интересное совпадение, не правда ли?
   - Совпадение! - повторил вице-президент.  -  Никакое  это,  к  черту,  не
совпадение, и ты прекрасно знаешь это, Филип! Ник Синклер платит  кому-то  в
моем отделе. Какой-то негодяй,  должно  быть,  шпионит  за  нами,  выведывая
информацию о нашей окончательной цене, и затем  доставляет  ее  Синклеру.  И
таким  образом  он  имеет  возможность  подрезать  нас   всего   несколькими
долларами. Только шесть  человек,  работающих  на  меня,  располагают  такой
информацией, то есть знают нашу окончательную цену. Один  из  этих  шести  -
шпион.
   Филип откинулся в  кресле,  и  его  начинающие  седеть  волосы  коснулись
высокой кожаной спинки.
   - У нас уже собрана огромная  информация  об  этих  шести,  и  мы  узнали
только, что трое из них изменяют своим женам.
   -  Значит,  расследование  было  недостаточно  полным!  -   Выпрямившись,
вице-президент  нервно  взъерошил  волосы,   затем   его   рука   беспомощно
опустилась. - Слушай,  Филип,  я  понимаю,  что  Синклер  твой  пасынок,  но
необходимо как-то остановить его, иначе он тебя просто разорит.
   Взгляд Филипа Витворта стал ледяным.
   - Никогда не считал его своим пасынком, потому что моя  жена  никогда  не
считала его своим сыном. Итак, скажи