стола  листок  бумаги  и
протянул ей.
   Александра с любопытством развернула листок пробежала глазами и  едва  не
вскочила со стула подброшенная взрывом бешеной ярости. Как выяснить, Джордан
взял  на  себя  труд  скрупулезно  перечислить  более  дюжины   сомнительных
проделок,  включая  "дуэль"  с  Родди,  скачки  в  Гайд-парке,   неудавшееся
похищение, затеянное лордом Марбли, и несколько других эскапад. Сравнительно
невинные, они, однако, были изложены  в  таком  свете,  что  казались  почти
преступлением.
   - Прежде  чем  вынести  окончательное  решение,  -  невозмутимо  повторил
Джордан, не обращая внимания  на  зловещий  блеск  ее  глаз,  -  я  посчитал
справедливым дать вам шанс оправдаться по каждому пункту  этого  списка  или
привести правдоподобные... или по крайней мере разумные объяснения.
   Александра еще  никогда  не  испытывала  такого  ослепляющего  бешенства.
Именно оно, как ни странно, дало ей силы сдержаться.  Она  медленно  встала,
сжимая кулаки. Ей ни разу не приходило в голову, что у него хватит  наглости
осуждать ее поведение. Боже, да по сравнению с жизнью, которую он ведет, она
невинна как дитя!
   - Из всех омерзительных, ханжеских, лицемерных... - взорвалась было  она,
однако тотчас взяла себя в руки и усмирила  бушующий  гнев.  Гордо  вздернув
подбородок,  Алекс  взглянула  в  непроницаемые  серые  глаза  и,  испытывая
злорадное наслаждение от собственной дерзости, торжественно объявила:
   -  Виновна.  Виновна  в  каждой  бессмысленной,  безвредной,   безобидной
проделке, перечисленной в этом грозном списке!
   Джордан молча смотрел на неукрощенную красавицу, стоящую перед ним. Глаза
сверкают, как у разъяренной тигрицы, грудь тяжело  вздымается,  но  ни  тени
страха, ни  малейшего  признака  покорности.  Гнев  Джордана  уступил  место
невольному  восхищению  ее  честностью  и  отвагой.  Однако  Александра   не
собиралась ограничиваться лишь коротким подтверждением  верности  полученных
им сведений.
   - Да как вы посмели предъявлять мне  подобные  смехотворные  обвинения  и
считать себя вершителем моей судьбы? - процедила она и, прежде  чем  Джордан
успел ответить, повернулась и направилась к двери.
   - Немедленно вернитесь! - приказал Джордан.
   Александра обернулась так быстро, что волосы хлестнули ее по лицу.
   - Обязательно вернусь, - мрачно заверила она. - Дайте мне десять минут.
   Джордан, задумчиво нахмурясь, уставился на захлопнувшуюся  дверь.  Он  не
ожидал, что Александра так отнесется к его попытке изобличить ее. Говоря  по
правде, он и сам не знал, чего надеется добиться этим,  разве...  разве  что
попробовать по ее реакции выяснить, все ли это, на что она отважилась в  его
отсутствие. Единственное, что он хотел... нет... жаждал  узнать,  но  боялся
спросить: кто делил с ней постель и наслаждался этим прекрасным телом,  пока
его не было.
   Потянувшись  к  стопке  бумаг,  он  взял  какой-то  контракт  и  принялся
рассеянно читать.
   "Да, идея со списком была не самой блестящей", -  честно  признался  себе
Джордан  несколькими  минутами  позже.  И  мысль  эта  получила  немедленное
подтверждение, когда Александра  наконец  постучала  в  дверь,  ворвалась  в
комнату, не дожидаясь ответа, и бросила перед ним лист бумаги.
   - Поскольку вы  выразили  желание  обменяться  обвинениями  и  предложили
возможность их опровержения, - прошипела она, - придется и мне  оказать  вам
ту же любезность,  прежде  чем  предъявить  ультиматум  относительно  нашего
будущего!
   Джордан,  едва  заметно  подняв  брови,  перевел  взгляд  с   прекрасного
разрумянившегося личика на таинственный документ.  Коротким  кивком  показав
жене на. стул, он подождал, пока та усядется, и  развернул  лист.  Там  было
всего шестнадцать слов. Восемь имен. Имен его бывших любовниц.
   Отложив список, Джордан пожал плечами и ничего не ответил.
   - Ну? -  требовательно  спросила  Алекс,  -  Надеюсь,  список  достаточно
полон?
   - Не  совсем,  -  с  раздражающей  невозмутимостью  Ответил  он.  -  Одна
неточность и несколько имен пропущено.
   - Неточность? - пробормотала Александра, завороженная веселыми  искорками
в глазах мужа.
   - Марианна Уинтроп пишет свое имя через два "н".
   - Благодарю за ценные сведения, - парировала она. - И  если  когда-нибудь
вздумаю послать ей кричащий бриллиантовый браслет в дополнение  к  ожерелью,
которое,  если  верить  слухам,  подарили  ей  вы,  уж  конечно,  постараюсь
правильно написать ее имя на карточке.
   На сей раз уголки губ  Джордана  чуть  дернулись  в  лукавой  усмешке,  и
Александра величественно  поднялась  -  разгневанная,  гордая  юная  богиня,
казавшаяся совсем маленькой рядом со смуглым надменным гигантом.
   - Теперь, когда вы признали свою вину, я скажу, каким  мне  видится  наше
будущее, - торжествующе заявила она и,  набрав  в  грудь  побольше  воздуха,
договорила:
   -  Я  собираюсь  получить  свидетельство   о   признании   нашего   брака
недействительным!
   Безжалостные слова прогремели  в  оглушительной  тишине,  словно  раскаты
грома. Но на лице Джордана не дрогнул ни один мускул.
   - Недействительным, - повторил  он  наконец  и  с  терпением  наставника,
объясняющего очередную грубую ошибку ленивому, неспособному  ученику,  мягко
предложил:
   - Не будете так добры объяснить мне, каким образом вы намереваетесь этого
добиться?
   Его  несокрушимое  спокойствие  снова  взбесило  Александру;   она   едва
удерживалась от желания пнуть его в коленку.
   - Не стану затруднять себя перечислением подробностей. О выдвинутых  мной
причинах вы узнаете от... от  тех  людей,  которые  занимаются  всеми  этими
вещами.
   - Поверенные, -  услужливо  подсказал  Джордан.  -  Этими  вещами  обычно
занимаются поверенные.
   Муж продолжал вести себя  с  таким  снисходительным  превосходством,  что
Александра терпела из последних сил, но окончательно рассвирепела, когда  он
вкрадчиво добавил:
   - Я могу порекомендовать превосходных  адвокатов,  в  которых  совершенно
уверен, поскольку обычно оплачиваю их услуги.
   Он к тому же позволяет себе говорить с ней как с безмозглой дурочкой!  От
оскорбления на глаза Александры навернулись слезы.
   - Неужели я была такой доверчивой простушкой  полтора  года  назад,  -  с
болью прошептала она, - что теперь вы искренне  считаете,  будто  я  попрошу
вашего адвоката дать мне совет?!
   Джордан  сдвинул  брови,  не   зная,   как   справиться   с   несколькими
ошеломляющими открытиями, случившимися  одновременно.  Первое:  несмотря  на
великолепную маску безразличия и несомненное мужество, Александра, очевидно,
была на грани истерики. Кроме  того,  храбрая  невинная  милая  девочка,  на
которой  он  женился,  превратилась  в  поистине   экзотическую   красавицу,
неукротимую и манящую, приобретя  при  этом  весьма  нежелательную  черту  -
вызывающую и дерзкую непокорность. Третьим - и самым тревожащим  -  оказался
тот неоспоримый факт, что его по-прежнему влекло к ней, так же  сильно,  как
полтора года назад. Нет, сильнее. Гораздо сильнее.
   - Я искренне  хотел  избавить  вас  от  весьма  неприятного  и  ненужного
испытания  в  конторе  какого-нибудь  неизвестного   и,   вероятнее   всего,
болтливого адвоката.
   - Почему же ненужного?
   - Вы, кажется, забыли, что брак был заключен? - холодно осведомился он.
   Недвусмысленное напоминание о той ночи, когда она обнаженная лежала в его
объятиях, оказалось  последней  каплей,  и  натянутые  нервы  Александры  не
выдержали.
   - Я еще в своем уме! - рявкнула она, отчаянно  пытаясь  пробиться  сквозь
стену его хваленого хладнокровия, даже если для этого потребуется объяснить,
каким  образом  она  собирается  получить  разрешение  на  признание   брака
незаконным. - Наш брак не имеет силы, потому что я выходила за вас замуж  не
по собственной воле!
   Однако  Хок,  вместо  того   чтобы   встревожиться,   казалось,   вот-вот
расхохочется.
   - Попробуйте сказать это поверенному, и он рассмеется вам  в  лицо.  Если
браки должны считаться незаконными лишь потому, что невесте  пришлось  выйти
замуж не по своему выбору, значит, почти все  супружеские  пары  лондонского
света живут в грехе!
   - Но мне не просто "пришлось", - вскипела Александра.  -  Меня  обманули,
уговорили, запугали и совратили!
   - В таком случае найдите адвоката и выскажите ему все это, но не забудьте
прихватить с собой нюхательные соли, чтобы привести его в чувство!
   Алекс с ужасом поняла, что  он,  возможно,  прав,  и  сердце  тошнотворно
сжалось. За последние четверть часа  она  обрушила  на  Джордана  так  давно
копившиеся ярость и негодование, но не увидела  на  его  лице  ни  малейшего
признака эмоций... И вот теперь в душе не осталось ничего, кроме ненависти и
надежды.  Подняв  глаза,  она  оглядела  его  так,  словно  перед  ней   был
незнакомец... совершенно чужой человек, к которому она ничего не испытывала.
   - В таком случае я желаю получить развод.  Джордан  стиснул  зубы.  Тони,
вероятно, лгал, утверждая, что между ними нет ничего, кроме чисто  дружеской
симпатии.
   - Не воображайте, что я дам на это  согласие,  -  процедил  он.  -  И  не
мечтайте о тем, что когда-нибудь выйдете за Тони.
   - При чем здесь Тони? - выкрикнула она так гневно, что Джордан облегченно
вздохнул. - Я просто не собираюсь больше оставаться вашей женой.
   Не замечая, что настроение  его  значительно  улучшилось  после  уверений
Алекс в том, что она не собирается становиться женой Тони, Джордан  уже  без
всякой злости изучал ее лицо.
   - Простите за столь упорную непонятливость, но я удивлен  вашим  желанием
получить развод.
   - Вероятно, вы потрясены, обнаружив,  что  на  земле  появилась  женщина,
которая отнюдь не находит вас неотразимым, - с горечью заметила Александра.
   - И именно поэтому вы решили со мной расстаться?
   -  Я  хочу  разойтись  с  вами,  -   ответила   Алекс   вежливым   тоном,
противоречащим смыслу ее слов, и глядя мужу Прямо в глаза, - потому  что  вы
мне не нравитесь.
   Но Джордан, как ни странно, улыбнулся.
   - Вы слишком мало меня знаете, чтобы  испытывать  ко  мне  столь  сильную
неприязнь, - поддразнил он.
   - Ошибаетесь, - мрачно заметила Алекс. - Я отказываюсь быть вашей женой.
   - У вас нет выбора, прелесть моя.
   Небрежно брошенное нежное слово вызвало  на  щеках  Алекс  краску  гнева.
Именно подобного  рода  комплиментов  следовало  ожидать  от  прославленного
распутника, а с ее стороны, несомненно, требуется немедленно  упасть  к  его
ногам.
   - Не смейте так меня называть! Я избавлюсь от вас, чего бы это ни стоило!
И у меня есть выход! Я вернусь в Моршем и куплю там коттедж.
   - И каким образом, - сухо осведомился Джордан, - вы намереваетесь за него
заплатить? У вас нет своих денег!
   - Но... но когда мы поженились, вы сказали, что положили на мое имя целое
состояние.
   - Да, которое вы можете тратить только с моего одобрения.
   - Весьма удобно для вас, - с уничтожающим презрением выговорила Алекс.  -
Подумать только, как мило - дарить деньги себе самому!
   Джордан впервые посмотрел на это с точки зрения Александры и был  поражен
правдивостью ее замечания. Глядя в потемневшие  зеленовато-голубые  глаза  и
нахмуренное личико, он снова и  снова  гадал,  почему  она  с  самой  первой
встречи была способна заставить его смеяться и  отчего  он  чувствует  такое
всепоглощающее, неутолимое желание  завладеть  ею  и  укротить,  не  сломив,
однако, этот неукротимый дух. Она почти  неузнаваемо  изменилась  и  все  же
подходит ему куда лучше, чем любая женщина, которую он  когда-либо  надеялся
найти.
   - Весь этот спор о судебных тонкостях невольно напомнил мне  о  некоторых
законных правах, которыми я не пользовался вот уже больше года, - объявил он
и, схватив ее за руки, насильно притянул к себе.
   - Стыдитесь! -  взорвалась  Алекс,  охваченная  безрассудной  паникой,  и
попыталась вырваться. - Я все еще помолвлена с вашим кузеном!
   - Поистине убедительный аргумент! - усмехнулся Джордан.
   - Не смейте меня целовать! - разъяренно предупредила Александра, упираясь
ладонями ему в грудь.
   - Очень жаль, - тихо ответил он, прижимая ее к мускулистой груди, так что
ее руки оказались в плену между  их  телами,  -  потому  что  мне  интересно
убедиться, по-прежнему ли я могу заставить тебя пылать в жару.
   - Вы зря тратите время! -  вскричала  Александра,  поворачивая  голову  и
умирая от стыда при безжалостном напоминании о том, как безнадежно она  была
увлечена Джорданом, когда утверждала, что от его поцелуев тело горит  огнем.
Если верить слухам, поцелуи  Джордана  Таунсенда  были  причиной  повышенной
температуры у половины женщин Англии. - Я была наивным ребенком.  Теперь  же
стала взрослой женщиной и познала поцелуи других мужчин, которые  ни  в  чем
вам не уступают... а может, и превосходят!
   Вместо ответа Джордан запустил пальцы в тяжелую копну волос на затылке  и
резко дернул, так что ее голова беспомощно запрокинулась.
   - Сколько их было? - процедил он сквозь зубы, не замечая,  как  дергается
жилка на щеке.
   - Десятки! Сотни! - задохнулась Алекс.
   - В таком случае, - вкрадчиво-угрожающе протянул он, - вы,  должно  быть,
достаточно опытны, чтобы заставить пылать в жару меня.
   И прежде чем она успела ответить, его губы прижались к ее  рту,  яростно,
властно, в безжалостном, терзающем поцелуе, совершенно непохожем  на  нежные
поцелуи  Тони  или  на  те  украденные  потерявшими   голову   поклонниками,
стремившимися узнать, не позволит ли она им большие вольности. Этот  поцелуй
не был похож на другие еще и потому, что, несмотря на внешнюю жестокость,  в
нем крылась некая требовательная  сила  -  будто  он  безмолвно  убеждал  ее
ответить ему, обещая, что, если она покорится, поцелуй станет куда нежнее...
томительнее... сладострастнее...
   Алекс затрепетала от ужаса и потрясения, как только его губы  стали  чуть
мягче и шевельнулись со сладостной настойчивостью,  упиваясь  ее  прохладным
ртом, побуждая к ответной ласке.
   Раздавшееся позади сдавленное восклицание побудило Джордана разжать руки,
и Александра стремительно развернулась, но муж немедленно прижал ее  к  себе
еще крепче. Оба уставились на  оцепеневшего  Хиггинса,  за  спиной  которого
виднелись трое не менее ошеломленных джентльменов;  один  из  них  был  лорд
Камден. Все четверо замерли как вкопанные.
   - Прошу... прошу прощения, ваша светлость, - выдавил Хиггинс,  потерявший
самообладание впервые с тех пор, как Александра его  знала.  -  Кажется,  вы
сами велели... что, как только приедет граф...
   - Проводите гостей в библиотеку. Я присоединюсь к ум через четверть часа,
- коротко приказал Джордан.
   Посетители вышли, но Александра заметила едва  скрываемые  улыбки  на  их
лицах и обернулась к Джордану, сгорая от бешенства и унижения.
   - Они, конечно, посчитают, что мы будем целоваться еще пятнадцать  минут!
- взорвалась она. - Надеюсь, вы удовлетворены, вы...
   -  Удовлетворен?  -  насмешливо  перебил   Джордан,   продолжая   изучать
неукротимую, незнакомую, безумно желанную молодую женщину.  Куда  делись  ее
непокорные локоны? Куда пропало обожание? Куда исчез  озорной  сорванец,  на
котором он женился? Перед ним стояла поразительно красивая дама, при взгляде
на которую его  охватывало  неудержимое,  непонятное,  необъяснимое  желание
покорить и заставить отвечать на ласки, как когда-то.
   - Удовлетворен? - повторил Джордан. - Этой жалкой  пародией  на  поцелуй?
Сомневаюсь.
   - Я не это хотела сказать! - в отчаянии выкрикнула  Александра.  -  Всего
лишь накануне я стояла перед алтарем  с  другим  человеком.  Неужели  вы  не
понимаете, какой странной должна была показаться посторонним вся эта сцена?
   - Вряд ли то, что мы делали, может показаться  странным  кому  бы  то  ни
было, - пожал плечами Джордан, -  ведь  они  уже  успели  стать  свидетелями
всего, что произошло на  вашей  неудавшейся  свадьбе,  когда  я  ворвался  в
церковь, чтобы положить конец церемонии.
   Только  сейчас  Александра  поняла,   как,   должно   быть,   забавлялись
собравшиеся и какой позор, вероятно, пришлось пережить Джордану,  и  ощутила
разгорающийся в душе крохотный огонек злорадства.
   - Смейтесь, -  сухо  разрешил  он,  наблюдая,  как  Алекс  изо  всех  сил
сдерживает неуместный хохот. - Это действительно было чертовски весело.
   - Нет, - покачала головой Алекс, стараясь выглядеть как можно  серьезнее,
- по крайней мере не в тот момент.
   - Тут вы  правы,  -  согласился  Джордан  с  лениво-неотразимой  улыбкой,
неожиданно осветившей его бездонные глаза. - Вам следовало  бы  видеть  свое
лицо, когда вы обернулись и заметили меня стоящим в  проходе,  -  будто  вам
явился призрак.
   Правда, какое-то кратчайшее мгновение она просто  светилась  от  счастья,
будто встретила кого-то бесконечно дорогого, вспомнил сейчас Джордан.
   - А вы выглядели  словно  сам  гнев  Господень,  -  заметила  она,  остро
сознавая идущие от него магнетические лучи неотразимого очарования.
   - Зато чувствовал себя идиотом.
   Невольное восхищение его  способностью  смеяться  над  собой  расцвело  в
сердце Александры, и в  этот  миг  время  повернуло  вспять.  Джордан  снова
превратился в улыбающегося, доброго, все понимающего,  невероятно  красивого
человека, который был снисходителен к ней, подарил щенка, шутил и смеялся  и
не задумываясь фехтовал с Алекс прутиками на лесной полянке.
   Не замечая, как бегут секунды, она смотрела в его дерзкие, завораживающие
серые глаза, пока  наконец  в  опьяненный  разум  не  проникла  единственная
здравая мысль - Джордан жив,  действительно  жив,  и  это  не  сон,  который
кончится так же, как все остальные. Он жив. И, как ни невероятно это звучит,
остается ее мужем. По крайней мере пока.
   Александра, поглощенная собственными мыслями, не сразу  поняла,  что  его
взгляд прикован к ее губам, а руки, словно стальные  тиски,  обхватывают  ее
все туже, привлекая к широкой груди...
   - Нет! Я...
   Джордан заглушил ее возражения голодным, безумно  возбуждающим  поцелуем.
Тело Александры словно по волшебству предательски обмякло. Какое  счастье  -
снова очутиться в объятиях мужа, которого она считала погибшим!
   Огромная  ладонь  легла  ей  на  затылок,  другая  рука  гладила   спину,
притягивая Алекс все ближе к сильному мужскому телу.
   Его теплые губы, неумолимо твердеющая плоть, вжимавшаяся в живот,  -  все
было так мучительно, трепетно-знакомо, потому что в грезах Алекс  переживала
это сотни раз. Зная, что играет с огнем, она позволила ему поцеловать себя и
разрешила себе - всего один раз - почувствовать запретную мимолетную радость
ласк его губ, рук и тела. Но сама не отвечала. Не смела отвечать.
   Джордан, чуть отстранившись, дотронулся губами до ее виска.
   - Поцелуй меня, - шепнул он,  обдавая  ее  горячим  дыханием,  зажигающим
огонь в крови. - Поцелуй меня, - настойчиво повторил он, проводя  губами  по
щеке, прокладывая цепочку из поцелуев к ее  чувствительной  шее  и  раковине
уха. Его руки запутались в ее волосах, чуть приподняли лицо,  и  взгляды  их
скрестились.
   - Забыла, как это делается? - насмешливо осведомился Джордан.
   Алекс скорее умерла бы, чем позволила ему понять, что он был единственным
мужчиной, целовавшим ее в губы за последние пятнадцать месяцев.  Однако  она
видела, что он начинает угадывать правду.
   - Нет, - задыхаясь пролепетала она.
   Его раскрытые губы вновь обожгли ее долгим поцелуем.
   - Поцелуй меня, принцесса, - хрипло настаивал он, целуя ее шею и плечи. -
Я хочу убедиться, так ли это хорошо, как помнится.
   Так, значит, он тоже воскрешал в  памяти  их  поцелуи!  Это  ошеломляющее
открытие сломило остатки  сопротивления...  С  тихим  отчаянным  стоном  она
повернула голову и припала к его губам. Руки против  воли  поднялись,  чтобы
обвить  его  шею.  На  этот  раз  она  отдалась  его  грубому,  властному  и
одновременно нежному поцелую, приоткрыв