ла  на  Ричарда,  но  его  лицо  было  тщательно
замкнуто - и это я тоже видела впервые.
   - Иногда он так поступает, когда видит других собак, чтобы показать,  что
он тут главный, - сказала миссис Прингл. - У вас есть собака, мистер Зееман?
Может быть, Крем ее чует.
   - Нет, - ответил Ричард. - Собаки у меня нет.
   - Я увидела вашего жениха в холле с мешком еды и предложила ему подождать
у меня. Мне жаль, что Крем сделал его визит таким неприятным.
   - Что вы, мне всегда приятно поговорить с  коллегой  на  профессиональные
темы, - ответил Ричард.
   - Как вежливо сказано, - заметила  она,  и  лицо  ее  озарилось  чудесной
улыбкой. Ричарда она видела только раз или два, но он ей понравился еще даже
до того, как она узнала, что он учитель. Сразу оценила.
   Ричард обогнул ее, выходя в холл. Крем не отставал, яростно тявкая.  Этот
пес был похож на одуванчик-переросток,  только  этот  одуванчик  выходил  из
себя. Он подпрыгивал на тоненьких ножках в такт собственному тявканью.
   - Крем, домой!
   Я придержала дверь для Ричарда. В руках у него были пакет с едой  навынос
и пальто. Пес рванулся вперед, решившись наконец вцепиться  ему  в  лодыжку.
Ричард посмотрел на него. Крем остановился в миллиметре  от  его  штанины  и
закатил глаза, и в этих собачьих глазах было выражение, которого я  в  жизни
не видела. Раздумье - а не съест ли его Ричард на самом деле.
   Ричард шагнул в дверь, а Крем  остался  стоять  на  месте  в  такой  позе
подчинения, какой у него не было никогда.
   - Спасибо, что присмотрели за Ричардом, миссис Прингл.
   - Не за что. Очень приятный молодой человек. - В ее тоне было больше, чем
в словах. ?Очень приятный молодой человек? -  это  значит  ?выходи  за  него
замуж?. Моя мачеха Джудит была бы вполне согласна. Только она сказала бы это
вслух и без всяких намеков.
   Ричард бросил  свое  кожаное  пальто  на  спинку  дивана,  пакет  с  едой
расположился на кухонном столе. Он вынул оттуда упаковки,  я  тоже  сбросила
пальто на спинку дивана и вылезла из туфель на высоких каблуках, потеряв два
дюйма роста и чувствуя себя намного лучше.
   - Очень симпатичный жакет, - сказал он все еще нейтральным тоном.
   - Спасибо. - Я собиралась снять жакет, но если  ему  нравится,  то  пусть
будет. Глупо, но правда.  Как  мы  оба  осторожничаем!  Повисшее  в  комнате
напряжение просто не давало дышать.
   Я достала из шкафа тарелки, из холодильника  -  колу  и  налила  себе,  а
Ричарду - стакан холодной воды. Он газированных напитков не пьет, и я  держу
в холодильнике кувшин с водой специального для него. Когда я ставила стаканы
на стол, у меня перехватило горло.
   Он положил приборы. Мы двигались в тесноте кухни как танцоры,  зная,  где
находится партнер, и не сталкиваясь иначе,  как  намеренно.  Сегодня  мы  не
соприкасались. Свет зажигать не стали, кухня была освещена только лампой  из
гостиной, погружена в полумрак. Как пещера. Будто никому  из  нас  не  нужно
было смотреть.
   Наконец мы сели и стали глядеть друг на друга поверх тарелок: свинина для
меня, цыплята для Ричарда. Квартиру наполнил запах  горячей  китайской  еды,
как правило - теплый и успокаивающий. Сегодня меня от него подташнивало.  На
тарелке передо мной лежала двойная порция крабового мяса,  а  блюдце  Ричард
наполнил кисло-сладким соусом. Мы так всегда ели китайскую  еду  -  макая  в
общую тарелку с соусом. А, черт!
   Шоколадно-карие глаза глядели на меня. Мне предстояло начинать первой,  а
мне не хотелось.
   - А это все собаки на тебя так реагируют?
   - Нет, только доминанты.
   Тут я вытаращила глаза:
   - Крем для тебя доминант?
   - Он так считает.
   - Рискованно, - заметила я.
   Он улыбнулся.
   - Я собак не ем.
   - Да, нет, я не в том смы.. а, ладно. -  Раз  это  все  равно  предстоит,
начнем сейчас. - Почему ты мне не рассказал про Маркуса?
   - Не хотел тебя втягивать.
   - Почему?
   - Жан-Клод втянул тебя в свои разборки с Николаос. Ты мне  говорила,  как
это было тебя неприятно. Если я тебя втравлю помогать мне против Маркуса,  в
чем разница?
   - Это не одно и то же, - возразила я.
   - Каким образом? Я не хочу тебя эксплуатировать, как Жан-Клод. И  никогда
не буду.
   - Если я иду добровольно, это не эксплуатация.
   - И что ты собираешься сделать? Убить его?
   В голосе Ричарда слышалась горечь, злость.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ты можешь снять жакет, я все равно видел пистолет.
   Я открыла рот, чтобы возразить, - и закрыла. Посреди перепалки объяснять,
что я хотела для него хорошо выглядеть, было бы просто  глупо.  Я  встала  и
сняла жакет, потом тщательно повесила его на спинку стула. Это заняло  много
времени.
   - Так, теперь ты доволен?
   - У тебя пистолет - это ответ на все?
   - С чего вдруг тебя стало напрягать, что я ношу пистолет?
   - Альфред был моим другом.
   Это меня остановило. Мне даже в голову не  приходило,  что  Ричард  может
любить Альфреда.
   - Я не знала, что он твой друг.
   - А что, вышло бы по-другому?
   Я обдумала вопрос.
   - Быть может.
   - Не было нужды его убивать.
   - Этот разговор у меня уже был ночью с Маркусом. Ричард, они не  оставили
мне выбора. Я его предупредила, и не раз.
   - Я об этом слышал. Вся стая только об этом и гудит. Как ты не  уступила,
как отвергла протекцию Маркуса, как застрелила одного из нас. -  Он  покачал
головой. - Да, это на всех произвело впечатление.
   - Я это сделала не ради впечатления.
   Он глубоко вздохнул:
   - Знаю, и это меня пугает.
   - Ты боишься меня?
   - За тебя, - ответил он. Злость в  его  глазах  исчезла,  а  то,  что  ее
сменило, - это был страх.
   - Я могу за себя постоять, Ричард.
   - Ты не понимаешь, что сделала этой ночью.
   - Мне жаль, что Альфред оказался  твоим  другом.  Честно  говоря,  он  не
показался мне тем, кого ты выбрал бы в друзья.
   - Я знаю, что он был хулиган и бойцовый пес  Маркуса,  но  был  из  моих,
которых я защищаю.
   - Маркус очень мало занимался этой ночью защитой, Ричард. Он куда  больше
интересовался своей мелочной борьбой за власть, чем жизнью Альфреда.
   - Я сегодня утром заехал к Ирвингу.
   Эти слова повисли между нами в воздухе. Настал мой черед разозлиться.
   - Ты его тронул?
   - Если и да, то это мое право самца бета.
   Я встала, упираясь ладонями в стол.
   - Если да, то у нас дело словам не ограничится.
   - Ты и в меня станешь стрелять?
   Я посмотрела на него, на эти чудные волосы, уперлась глазами в свитер - и
кивнула.
   - Если буду вынуждена.
   - Ты готова меня убить.
   - Нет, убить - нет. Но ранить - да.
   - Чтобы оберечь Ирвинга,  ты  готова  навести  на  меня  пистолет.  -  Он
откинулся в кресле, скрестив руки на груди, и  лицо  у  него  и  злобное,  и
заинтересованное.
   - Ирвинг просил меня моей защиты. Я ее предложила.
   - Так он мне и сказал сегодня утром.
   - Ты его наказал?
   Он долго смотрел на меня, потом произнес:
   - Нет, я его не трогал.
   Я шумно выдохнула - оказывается, я задерживала дыхание - и опустилась  на
стул.
   - Ты и в самом деле пошла бы против меня, чтобы его защитить! Вот  уж  не
ожидал.
   - Ничего смешного тут нет. Ирвинг оказался меж  двух  огней:  Маркус  ему
сказал, что ему будет плохо, если он меня не позовет, а ты сказал,  что  ему
будет плохо, если только попробует меня позвать. Не очень справедливо.
   - В стае очень много несправедливого, Анита.
   - В жизни тоже. Так что из этого?
   - Когда Ирвинг мне сказал, что он под твоей защитой, я его не тронул.  Но
я не верил, что ты, в самом деле, можешь в меня стрелять.
   - Я знаю Ирвинга гораздо дольше, тем тебя.
   Он наклонился, опираясь руками на стол.
   - Но ведь встречаешься ты не с ним?
   Я пожала плечами. А что тут скажешь?
   - Я все еще твой жених, или ночное крещение огнем отбило у тебя охоту  со
мной встречаться?
   - Ты участвуешь в борьбе не на жизнь, а насмерть, и ничего мне не сказал.
Если ты от меня скрываешь такие вещи, что же это за отношения?
   - Маркус меня не убьет.
   Я поглядела на него в упор. Кажется, он говорит искренне.
   - Ты в это действительно веришь?
   - Верю.
   Я чуть не обозвала его дураком,  но  закрыла  рот  и  стала  думать,  что
сказать вместо этого. Ничего не приходило на ум.
   - Я видела Маркуса. Видела  Райну.  -  Я  покачала  головой.  -  Если  ты
думаешь, что Маркус не хочет твоей смерти, ты очень ошибаешься.
   - Одну ночь, и ты уже стала экспертом, - заметил он.
   - В этом вопросе - да.
   - Вот почему я тебе не говорил. Ты бы его убила, правда? Просто убила бы.
   - Если бы он попытался меня убить - да.
   - Я в состоянии справиться сам, Анита.
   - Тогда справься, Ричард. Убей его.
   - Иначе это сделаешь за меня ты.
   Я выпрямилась.
   - Слушай, Ричард, чего ты от меня хочешь?
   - Хочу знать, считаешь ли ты мне монстром.
   Слишком быстро для моих слабых мозгов шел разговор.
   - Не я ли  должна  тебе  задать  этот  вопрос,  если  ты  обзываешь  меня
убийцей?
   - Кто ты - я знал с самого начала. Ты считала меня человеком. Ты все  еще
считаешь меня человеком?
   Я глядела на него и видела,  насколько  он  в  себе  не  уверен.  Умом  я
понимала, что он - не человек. Но я еще ни разу не  видела  от  него  ничего
такого ? потустороннего. И глядя на него, сидящего в моей  кухне,  с  карими
глазами, до краев полными искренностью, я не видела в нем большой опасности.
Он верил, что Маркус не собирается  его  убивать,  -  наивность  такая,  что
словами не передашь. Я хотела его защитить. Оберечь.
   - Ты не монстр, Ричард.
   - Тогда почему ты ко мне сегодня не  притронулась,  даже  не  поцеловала,
когда вошла?
   - Я думала, мы друг на друга злимся, - ответила я. - С людьми, на которых
я злюсь, я не целуюсь.
   - А мы еще друг на друга злимся? - спросил он тихо и неуверенно.
   - Не знаю. Обещай мне кое-что.
   - Что именно?
   - Не скрывать. Не  лгать,  даже  умалчиванием.  Ты  мне  будешь  говорить
правду, и я тебе тоже.
   - Согласен, если ты мне пообещаешь не убивать Маркуса.
   Я  только  вытаращилась.  Как  это  можно  быть   одновременно   Мастером
вервольфов  и  таким   чистоплюем?   Сочетание   очаровательное   и   вполне
самоубийственное.
   - Этого я обещать не могу.
   - Анита?
   Я подняла руку:
   - Я могу обещать, что не буду его убивать, если он не нападет на меня, на
тебя или на кого-то постороннего.
   Тут настал черед Ричарда на меня таращиться.
   - Ты могла бы его убить, вот так просто?
   - Вот так просто.
   Он покачал головой:
   - Я этого не понимаю.
   - Как тебе удалось быть ликантропом и ни разу никого не убить?
   - Я осторожен.
   - А я нет?
   - Ты почти небрежна насчет этого. Ты этой ночью убила Альфреда и даже  не
сожалеешь.
   - А я должна сожалеть?
   - Я бы сожалел.
   Я пожала плечами. Честно сказать, меня это несколько мучило. Может  быть,
можно было найти выход, при котором Альфред не оказался бы в гробу -  или  в
желудках своих друзей. Но я его убила - так вышло. Возврата нет,  переменить
ничего нельзя. И извинения бесполезны.
   - Вот я такая, Ричард. Прими это или уходи - меняться я не собираюсь.
   - Одна из причин, по которой я с самого начала хотел с тобой встречаться,
- я думал, что ты можешь сама о себе позаботиться. Теперь ты  их  видела.  Я
думаю, что могу выбраться из  этой  каши  живым,  но  нормальный  человек  -
обыкновенный человек, - разве у него есть шансы?
   Я смотрела на него и видела его с разорванным горлом - мертвого. Но он не
был мертв, он исцелился. Выжил. А  был  когда-то  другой  человек.  Человек,
который не выжил. Никогда я не хочу так терять любимых. Никогда.
   - Ну, так ты получил, что было обещано рекламой. В чем же проблема?
   - В том, что я по-прежнему хочу тебя. Держать тебя в  объятиях.  Касаться
тебя. А ты - вытерпишь мое прикосновение после того, что видела этой ночью?
   Он отвел глаза, и их скрыли упавшие на лицо волосы.
   Я  встала  и  сделала  разделавший  нас  шаг.  Он  поднял  мне  навстречу
наполненные непролитыми слезами глаза, и страх прямо исходил от его лица.  Я
думала, что виденное этой ночью  положит  между  нами  раздел.  Передо  мной
мелькали образы: сверхъестественная сила Джейсона, испарина на лице Маркуса,
окровавленная пасть Габриэля - но теперь, когда я глядела  Ричарду  в  лицо,
совсем рядом с ним, все это казалось нереальным. Ричарду я доверяла. К  тому
же со мной был пистолет.
   Я наклонилась, чтобы поцеловать его в губы, и первый поцелуй был  легким,
целомудренным. Он не шевельнулся, не коснулся меня, держа руки на коленях. Я
поцеловала его в лоб, запустив пальцы в  волосы,  ощутив  кожей  его  тепло.
Поцеловала в брови, в кончик носа, в обе щеки и снова в губы.  Он  вздохнул,
его дыхание вливалось мне в рот, и я прижалась к нему губами,  будто  хотела
съесть его, начиная ото рта и дальше.
   Его руки обняли меня, застыли на талии, пальцы чуть ниже, потом оказались
у меня на бедрах, миновав  все  двусмысленные  зоны.  Я  поставила  ноги  по
сторонам от  его  коленей  -  оказалось,  что  у  короткой  юбки  есть  свои
достоинства: можно было сесть верхом к нему на колени, не приподняв ее ни на
дюйм. Ричард тихо пискнул от удивления. Он смотрел  на  меня,  и  глаза  его
затягивали.
   Я вытащила свитер у него из-под ремня, касаясь руками голой кожи.
   - Сними.
   Он одним движением стащил свитер через голову и бросил на пол.  Я  сидела
на нем верхом,  глядя  на  его  обнаженную  грудь.  На  этом  надо  было  бы
остановиться, но мне не хотелось.
   И я прижалась губами к его шее, вдыхая аромат  его  тела,  и  волосы  его
закрыли мое лицо, как вуаль. Мой язык прошелся по тоненькой линии сгиба  его
шеи, по ключице.
   Его руки сомкнулись у меня на пояснице, скользнули вниз. Пальцы коснулись
ягодиц и вновь вернулись к спине. Очко в  его  пользу  -  он  не  стал  меня
лапать.
   - Пистолет? Ты можешь его снять? - спросил он,  уткнувшись  лицом  мне  в
волосы.
   Я кивнула, выскальзывая  из  плечевого  ремня  кобуры.  Чтобы  снять  все
остальное, надо было снять ремень юбки. А руки не хотели действовать.
   Ричард взял мои руки в свои и  положил  из  по  обе  стороны  от  пряжки,
расстегнув ее и начал потихоньку вытягивать ремень из петель - по  одной.  Я
кожей ощущала каждое такое движение. Пока он вытаскивал ремень, я держала  в
руке кобуру с пистолетом. Ремень он бросил на пол, а  я  аккуратно  свернула
ремни кобуры и положила ее на стол позади.
   Потом повернулась к Ричарду. Его лицо было пугающе близко к моему, и губы
полные и мягкие. Я лизнула их края, поцелуй оказался быстрым, беспорядочным.
Я хотела пройти ртом вниз от его  губ.  По  груди.  Так  далеко  мы  еще  не
заходили - даже близко не подходили.
   Он вытащил у меня блузку из юбки,  проводя  руками  по  голой  спине.  От
ощущения  его  кожи  в  тех  местах,  которых  он  не  касался  никогда,   я
вздрагивала.
   - Нам надо остановиться, - шепнула я, уткнувшись в его шею.  Может  быть,
поэтому фраза прозвучала не до конца убедительно.
   - Что?
   - Остановится. - Я чуть оттолкнулась от него,  чтобы  заглянуть  в  лицо.
Чтобы можно было дышать. Руки у меня все еще играли с его волосами, касались
плеч. Я опустила их. Заставила себя перестать. Он был такой  теплый!  Подняв
руки к лицу, я ощутила запах его кожи. Я не хотела останавливаться. Судя  по
выражению его лица и ощущению тела, он тоже. - Мы должны остановиться.
   - Зачем? - Это был почти шепот.
   - Потому что если не остановимся сейчас, то вообще не остановимся.
   - Разве это будет так уж плохо?
   - Глядя в эти прекрасные глаза в дюйме от моих, я чуть не сказала ?нет?.
   - Наверное, да.
   - Почему?
   - Потому что одной ночи всегда  мало.  Это  нужно  либо  регулярно,  либо
совсем без этого обойтись.
   - Ты это можешь иметь каждую ночь, - сказал он.
   - Это предложение? - спросила я.
   Он моргнул, пытаясь собраться с мыслями.  Подумать.  Я  смотрела  на  его
усилия, и сама боролась с собой. Только сидя у него на коленях, думать  было
трудно, и я встала. Его руки остались у меня под блузкой, на голой спине.
   - В чем дело, Анита?
   Я стояла, глядя на него, держа руки у  него  на  плечах  для  равновесия,
слишком близко к нему, чтобы ясно соображать. Я шагнула назад, и он отпустил
меня.  Опершись  руками  о  кухонный  стол,  я  пыталась  придумать   что-то
осмысленное. Мне надо было пару лет боли вложить в несколько слов.
   - Я всегда была хорошей девочкой.  Ни  с  кем  не  спала.  В  колледже  я
встретила  одного  человека.  Мы  были  помолвлены,  ходили   на   свидания,
занимались любовью. Он меня бросил.
   - Он все это проделал, только чтобы заполучить тебя в кровать?
   Я  покачала  головой  и  повернулась  к  Ричарду.  Он  так  и   сидел   с
незаправленной рубашкой, и вид у него был великолепный.
   - Его семья меня не одобрила.
   - Почему?
   - Его матери не понравилось, что у меня мать мексиканка. - Я прислонилась
к шкафу, охватив себя руками за плечи. - Он не настолько меня  любил,  чтобы
пойти против своей семьи. Мне его очень по-всякому недоставало, но мое  тело
тоже тосковало без него. Я себе обещала, что это больше не повторится.
   - Значит, ты ждешь свадьбы, - сказал он.
   Я кивнула.
   - Я ужасно хочу тебя, Ричард, но не могу. Я себе дала слово,  что  больше
никогда не подставлю себя под такой удар.
   Он поднялся, подошел и встал передо мной. Очень близко, но не  касаясь  и
не пытаясь коснуться.
   - Тогда выходи за меня.
   Я подняла глаза:
   - Ага, прямо сейчас.
   - Я серьезно. - Он ласково опустил руки мне на плечи. - Я хотел попросить
раньше, но боялся. Ты тогда не видела, что могут сделать ликантропы, во  что
превратиться. Я знал, что надо будет тебе это увидеть до того, как я  сделаю
предложение, но я боялся и не хотел, чтобы ты увидела.
   - Я все еще не видела, как ты меняешься, - сказала я.
   - А тебе это нужно?
   - Когда мы стоим вот так,  как  сейчас,  я  бы  сказала  ?нет?,  но  если
подходить реалистично, если мы всерьез - то да, наверное.
   - Сейчас?
   Я поглядела на него в сгустившейся темноте  и  обняла.  Припала  к  нему,
потрясла головой, скользя щекой по обнаженной груди.
   - Нет, не сейчас.
   Он поцеловал меня в макушку.
   - Так это значит - ?да??
   Я поглядела ему в глаза:
   - Мне следовало бы сказать ?нет?.
   - Почему?
   - Потому что жизнь слишком сложна для этого, Ричард.
   - Жизнь всегда сложна, Анита. Скажи ?да?.
   - Да, - сказала я и тут же захотела вернуть это слово. Я его сильно хочу.
Я что, подозревая его в съедении Красной Шапочки? Черт побери,  он  даже  не
может заставить себя убить Страшного Серого Волка! Из  нас  двоих  скорее  я
могу кого-нибудь зарезать.
   Он поцеловал меня, крепко обняв. Я чуть отодвинулась,  чтобы  можно  было
дышать, и сказала?
   - Сегодня - никакого секса. Правило остается в силе.
   Он наклонился и сказал, почти касаясь губами моих губ:
   - Знаю.

18

   На первый свой подъем зомби я опоздала. Как странно, не правда ли?  Из-за
этого я опоздала и на два других. Когда я добралась до номера Эдуарда,  было
уже 2.03.
   Я постучала, он открыл дверь и отступил в сторону.
   - Опаздываешь.
   - Ага, - ответила я.
   Комната была приятная, но стандартная. Полутораспальная  кровать,  ночной
столик, две лампы, письменный стол у дальней стены. Окна почти от  стены  до
стены  закрыты  шторами.  Свет  в  ванной  включен,  дверь   открыта.   Шкаф
полуоткрыт, показывая, что Эдуард повесил туда свои вещи. Значит,  он  здесь
на какое-то время останется.
   Телевизор работает, звук выключен. Это меня удивило - Эдуард телевизор не
смотрит.  На  телевизоре  стоял  видеомагнитофон.  Это  уже  отклонение   от
стандартной гостиничной меблировки.
   - Заказать чего-нибудь в номер перед началом?
   - Кола - это будет отлично.
   Он улыбнулся:
   - Ну ты и размахнулась!
   Он подошел к телефону и заказал бифштекс, слегка прожаренный,  и  бутылку
бургундского.
   Сняв пальто,