Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
ью, он сказал:
- Отдай.
- Что?
- У тебя за спиной что-то, вроде клинка. Покажи.
Я вздохнула и полезла за рукоятью, вытащила нож. Это заняло время.
Длинный был клинок.
Дольф протянул руку, я подала ему нож.
- Господи, и что ты собиралась этим делать?
Я только глядела.
- Кто тебя шмонал в клубе?
- Напарник Риццо.
- Придется с ним поговорить. - Дольф поглядел на меня. - Пропустить такую
штуку на человеке, который пустит ее в ход, - очень бы плохо вышло. Другого
оружия он не пропустил?
- Нет.
Дольф смотрел на меня.
- Анита, обопрись на стол.
У меня брови полезли на лоб.
- Ты меня будешь обыскивать?
- Ага.
Я подумала, стоит ли спорить, и решила, что нет. Оружия на мне больше не
было. Я оперлась на бюро, Дольф отложил нож и обыскал меня. Если бы было что
найти, он нашел бы. Все, что Дольф делает, он делает тщательно и методично.
Одно из качеств, делающих его классным копом.
Я поглядела на него в зеркало, не оборачиваясь:
- Удовлетворен?
- Ага.
Он подал мне нож рукоятью вперед.
Наверное, удивление выразилось у меня на лице.
- Ты мне его возвращаешь?
- Если бы ты соврала, что он у тебя последний, я бы отобрал и его, и все,
что нашел бы. - Дольф шумно перевел дыхание. - Но я не стану забирать у тебя
последнее оружие, когда на тебя открыт контракт.
Я приняла нож и вложила его в ножны. Это было куда труднее, чем вынуть
его оттуда. Пришлось даже поглядывать в зеркало.
- Я так понял, он у тебя новый? - спросил Дольф.
- Новый.
Я встряхнула волосами - опа! - и рукояти не стало видно. Надо будет
потренироваться побольше. Слишком хорошее место для потайного ножа, чтобы не
использовать его чаще.
- Какие-нибудь еще впечатления, пока я не отвез тебя обратно?
- Дверь выломана?
- Нет.
- Значит, кто-то знакомый, - сказала я.
- Может быть.
Я посмотрела на неподвижное тело Роберта.
- Можем перенести обсуждение в другую комнату?
- Он тебя беспокоит?
- Я его знала, Дольф. Пусть я его не любила, но мы были знакомы.
Дольф кивнул:
- Можем перейти в детскую.
Я почувствовала, что бледнею. Никак мне не хотелось видеть, что могла
сделать Моника из детской.
- Злобным ты становишься, Дольф.
- Как-то не могу забыть тот факт, что ты встречаешься с Принцем города,
Анита. Не могу отмахнуться.
- Ты хочешь меня наказать за то, что я встречаюсь с вампиром?
Он поглядел на меня долгим, изучающим взглядом. Я не отвернулась.
- Я хочу, чтобы ты с ним не встречалась.
- Ты мне не отец.
- Твои родные знают?
Здесь я уже отвернулась:
- Нет.
- Они ведь католики?
- Дольф, я не буду обсуждать с тобой эту тему.
- С кем-нибудь тебе надо будет ее обсудить.
- Может быть, но не с тобой.
- Анита, посмотри на него. Посмотри на вот это и скажи, что ты можешь вот
с таким спать.
- Брось ты это, - сказала я.
- Не могу.
Мы смотрели друг на друга, не отводя глаз. Я не собиралась объяснять
Дольфу свои отношения с Жан-Клодом. Не его это собачье дело.
- Тогда у нас проблема.
В дверь постучали.
- Подождите! - сказал Дольф.
- Войдите! - отозвалась я.
Дверь открылась. Отлично. Вошел Зебровски. Еще лучше. Я знала, что
улыбаюсь, как идиотка, но не могла сдержаться. В последний раз я его видела,
когда он вышел из больницы. Ему едва не выпустил кишки оборотень - леопард
размером с пони. Это не был ликантроп, это была колдунья-оборотень. Вот
почему Зебровски не пришлось раз в месяц покрываться шерстью. Колдунья
вспорола ему живот, а я ее убила. Потом держала руками вываливающиеся кишки,
пока не приехали медики. У меня остались шрамы от той же самой колдуньи.
Обычно волосы у Зебровски были спутанной курчавой массой, черные с
сединой. Он их сейчас коротко постриг, и они как-то держались. От этого у
него был более серьезный, более взрослый вид, не похожий на прежнего
Зебровски. Коричневый костюм имел такой вид, будто в нем спят. Темно-голубой
галстук, который Зебровски нацеплял всегда, не подходил ни к одному из его
костюмов.
- Блейк, черт-те сколько не виделись!
Я не смогла сдержаться: подошла и обняла его. Быть женщиной - в этом есть
свои преимущества. Хотя до того, как в моей жизни появился Ричард, я бы
могла подавить такой порыв. Ричард оживил во мне женственную сторону.
Зебровски неуклюже меня обнял, смеясь.
- Я всегда знал, что тебя тянет к моему телу, Блейк.
Я оттолкнулась от него:
- Размечтался!
Он оглядел меня с головы до ног, глаза его искрились смешинками.
- Если ты будешь так одеваться каждый вечер, я мог бы ради тебя бросить
Кэти. Чуть укоротить эту юбку - и будет отличный абажур для лампы.
Хоть он и язва, а я была рада его видеть.
- Ты давно уже на службе без ограничений?
- Недавно Я тебя видел в новостях с твоим другом.
- В новостях? - Я и забыла о коридоре вспышек, через который мы прошли с
Жан-Клодом.
- Отлично выглядит для мертвеца.
- Блин.
- Что такое? - спросил Дольф.
- Это было национальное телевидение, не местное.
- И что?
- Мой отец не знает.
- Теперь знает, - заржал Зебровски.
- Думаю, тебе все же придется поговорить с отцом, - заметил Дольф.
Что-то было либо у меня в лице, либо в голосе Дольфа, отчего Зебровски
перестал смеяться.
- Слушайте, чего это с вами? Будто у вас любимого щенка раздавили.
Дольф посмотрел на меня, я на него.
- Расхождение мировоззрений, - сказала я наконец. Дольф ничего не сказал,
да я и не ждала.
- Ну, о?кей, - сказал Зебровски.
Он достаточно знал Дольфа, чтобы не приставать. Из меня одной он бы душу
вынул, но не из Дольфа.
- Один из ближайших соседей - праворадикальный антивампирист, - сказал
Зебровски. - Это привлекло наше внимание.
- Подробнее, - сказал Дольф.
- Делберт Сполдинг и его жена Дора сидели на диване, держась за ручки.
Предложили мне чаю со льдом. Он меня поправил, когда я сказал, что Роберта
убили. Он пояснил, что мертвеца убить нельзя. - Зебровски достал из кармана
сморщенный блокнот, перелистнул к нужной странице, попытался ее разгладить,
оставил так и процитировал: ?Теперь, когда нашелся добрый человек и
уничтожил эту тварь, женщина может сделать аборт и избавиться от монстра.
Вообще-то я противник абортов, но это мерзость, чистейшая мерзость?.
- Как минимум ?Люди Против Вампиров?, - заметила я. - Может быть, даже
?Человек Превыше Всего?.
- А может, ему просто не нравится жить рядом с вампиром, - сказал Дольф.
Мы с Зебровски уставились на него.
- Ты не спросил у мистера Сполдинга, не принадлежит ли он к одной из этих
групп? - спросил Дольф.
- У него на столе были разбросаны брошюры ЛПВ, и он одну мне дал.
- Отлично, - сказала я. - Проповедник ненависти.
- ЛПВ не одобряет подобного насилия, - возразил Дольф.
Он сказал это так, что я задумалась: а в каком списке рассылки числится
сам Дольф? Но я тряхнула головой: не буду я думать о нем худшее только
потому, что он возражает против моих свиданий с ходячим мертвецом. Еще пару
месяцев назад у меня были бы те же чувства.
- ЧПВ одобряет, - сказала я.
- Мы выясним, не входит ли мистер Сполдииг в группу ?Человек Превыше
Всего?.
- Вам еще придется выяснить, есть ли у Сполдингов магические способности.
- А как? - спросил Дольф.
- Я могу с ними встретиться, оказаться в одной комнате. Для верности надо
еще до них дотронуться - скажем, руку пожать.
- Я пожимал руку Сполдинга, - сказал Зебровски. - Рука как рука.
- Ты классный коп, Зебровски, но ты почти нуль. Ты можешь пожать руку
колоссальной шишке и не почувствовать даже укола. Дольф - полный нуль.
- Нуль - это что? - спросил Дольф.
- В смысле магии. Человек, не имеющий магических или экстрасенсорных
способностей. Вот почему тебя этот круг не удерживает, а меня останавливает.
- То есть у меня есть магические способности? - восхитился Зебровски.
Я покачала головой:
- У тебя есть зачаточная чувствительность. Наверное, ты из тех, у кого
бывают предчувствия, впоследствии оправдывающиеся.
- Предчувствия бывают у меня, - сказал Дольф.
- У тебя они основаны на опыте, на годах работы. А у Зебровски бывают
логические скачки, которые вроде бессмысленны, а потом оказываются правдой.
Я права?
Они переглянулись, потом посмотрели на меня и оба кивнули.
- Бывают у Зебровски моменты, - сказал Дольф.
- Хочешь пожать руку Сполдингу? - спросил Зебровски.
- Пусть детектив Рейнольдс пожмет. Ведь для таких вещей вы ее и взяли в
команду?
Они снова переглянулись, и Зебровски осклабился.
- Я прихвачу Рейнольдс и пойду туда. - У двери он повернулся. - Кэти мне
проедает плешь, чтобы я пригласил тебя к обеду, познакомил с детишками -
так, посидеть по-домашнему. - Простодушные карие глаза невинно глядели
из-под очков в темной оправе. - Я хотел попросить тебя привести Ричарда, но
раз ты сейчас встречаешься с графом Дракулой, это может быть неудобно.
Он смотрел на меня, задавая вопрос без всякого вопроса.
- Я продолжаю встречаться с Ричардом, наглый ты сукин сын.
Он улыбнулся:
- Тогда отлично. Приводи его в субботу на той неделе. Кэти приготовит
свою знаменитую курятину с грибами.
- А если бы я встречалась только с Жан-Клодом, приглашение
распространялось бы на моего кавалера?
- Нет, - ответил Зебровски. - Кэти малость нервничает. Она не хочет
знакомиться с графом Дракулой.
- Его зовут Жан-Клод.
- Я знаю.
Он закрыл за собой дверь, и мы с Дольфом опять остались в компании
мертвого тела. Не очень приятная выдалась ночь.
- Что мы ищем, Анита? - спросил Дольф, и у меня гора с плеч свалилась,
когда он заговорил о деле. Трепа на личные темы с меня уже вот так хватило.
- Группу убийц.
- Почему?
Я подняла глаза на него.
- Не знаю, хватит ли силы всех людей в мире, чтобы вот так распять
вампира. Даже если это были вампиры или оборотни, их нужно было больше
одного. Я бы так сказала: двое существ сверхъестественной силы держат, одно
втыкает ножи. Может быть, держали больше, может быть, еще нужен был кто-то
для наложения чар. Не знаю, но не меньше трех.
- Даже если это были вампиры?
Я кивнула:
- Разве что один вампир достаточно сильный, чтобы подчинить себе сознание
Роберта. - Я пригляделась к телу, осторожно, опасаясь коснуться круга.
Заставила себя глядеть на то, что с ним сделали. - Вообще-то нет, когда
начали втыкать ножи, тут уж о подчинении сознания речь не шла. Человека -
да, человека они могли бы так растянуть, и он бы в это время улыбался, но не
другого вампира. Соседи ничего не видели и не слышали? Пусть Сполдинги
замешаны и потому лгут, но кто-то должен был что-то видеть или слышать. Он
не подставил горло, как овца.
- Все говорят, что нет, - сказал Дольф. Сказано было так, будто Дольф
знал: кто-то из них заведомо лжет. Первое, что узнает коп на своей работе, -
это то, что врут все. Кто хочет что-то скрыть, кто врет просто, чтобы врать,
но врут все. Всегда предполагай, что каждый что-то скрывает, - это экономит
время.
Я глядела в лицо Роберта, обвисшее, с отвалившейся челюстью. В углах рта
у него были следы потертости, чуть красноватые.
- Ты видел эти следы возле рта?
- Да, - ответил Дольф.
- И не собирался мне о них говорить?
- Ты была подозреваемой.
Я мотнула головой:
- Ты в это на самом деле не верил. Ты просто играешь, как всегда, пряча
карты. Мне уже надоело складывать кусочки в мозаику, когда ты. давно это
сделал.
- И какой вывод ты делаешь из этих следов? - спросил Дольф совершенно
нейтральным голосом.
- Ты чертовски хорошо знаешь, какой вывод. Когда с ним это делали, ему
заткнули рот кляпом. Соседи могли действительно ничего не слышать. И все же
это не говорит нам, как убийцы проникли в дом. Если тут замешаны вампиры,
они не могут переступить порог без приглашения. Роберт не пригласил бы в дом
незнакомого вампира, значит, это был либо знакомый, либо человек, но не
вампир, во всяком случае.
- А человек мог переступить порог и пригласить вампира? - спросил Дольф.
- Да, - ответила я.
Дольф что-то записывал, не глядя на меня.
- Итак, мы ищем смешанную группу: по крайней мере, один вампир, по
крайней мере один не вампир и по крайней мере один некромант или колдунья.
- Последнее тебе сказала Рейнольдс, - догадалась я.
- Ты не согласна?
- Нет, но поскольку я в городе единственный некромант, это должен быть
гастролер... - В этот самый момент я поняла, что в городе есть гастролер.
Доминик Дюмар.
- Джон Берк мог бы это сделать?
Я подумала.
- Джон - жрец вуду, но вуду здесь ни при чем. Не знаю, так ли глубоко он
знает арканы. И не знаю, хватило ли бы у него силы это сделать даже при
наличии знания.
- А у тебя хватило бы?
Я вздохнула:
- Дольф, я не знаю. Я в некотором смысле в некромантии новичок. То есть я
уже годами поднимаю мертвых, но без такого формалитета. - Я показала на
тело. - Таких чар я вообще никогда не видела.
Дольф кивнул:
- Есть еще что добавить?
Очень мне не хотелось втягивать Доминика, но слишком уж подозрительное
было совпадение: в городе появляется сильный некромант, и одновременно
некромантией устраняют вампира. Если он окажется ни при чем, я извинюсь. А
если он замешан, то это дело тянет на смертную казнь.
- Доминик Дюмар - некромант. Он только что прибыл в город.
- А он мог бы это сделать? - спросил Дольф.
- Дольф, я его только один раз видела.
- Изложи свои впечатления, Анита.
Я вспомнила, как ощутила Доминика у себя в голове. Предложение учить меня
некромантии. Главное было то, что убить Роберта и оставить тело так, чтобы
мы его нашли, - это было глупо. Доминик Дюмар не показался мне глупцом.
- Мог бы. Он - человек-слуга вампира, так что вот тебе уже два члена
группы.
- Его хозяин-вампир знал Роберта?
Я вздохнула:
- Мне ничего об этом не известно.
- Есть у тебя телефон этого Дюмара?
- Могу позвонить нашему ночному секретарю и спросить.
- Отлично. - Дольф стал пробегать свои записки. - Дюмар - твой главный
подозреваемый?
Я снова подумала.
- Да, пожалуй.
- Доказательства есть?
- Он некромант, а это сделал кто-то, хорошо знающий некромантию. - Я
пожала плечами.
- Мы по той же причине подозревали тебя, - сказал Дольф и почти улыбнулся
при этих словах.
- Намек поняла.
Дольф закрыл блокнот.
- Я тебя отвезу давать показания.
- Годится. Могу я теперь позвонить Кэтрин?
- В кухне телефон.
Зебровски открыл дверь.
- Здесь вдова, и она в истерике.
- Кто с ней? - спросил Дольф.
- Рейнольдс.
Сквозь открытую дверь послышался женский голос, говорящий на грани крика:
- Роберт, мой муж, убит? Этого не может быть. Не может быть. Я должна его
видеть. Вы не понимаете, кто он такой. Он не может быть убит.
Голос приближался.
- Ей не надо этого видеть, Анита.
Я кивнула, вышла и плотно закрыла за собой дверь. Монику я еще не видела,
но слышала отлично:
- Вы не понимаете, он не может быть убит!
Я могла ручаться, что Моника не поверит мне на слово, будто Роберт мертв
всерьез и по-настоящему. Наверное, если бы там лежал Жан-Клод, я бы тоже не
поверила. Я бы сама должна была посмотреть. Глубоко и тяжело вздохнув, я
пошла навстречу убитой горем вдове. Ночь, черт ее побери, становилась все
увлекательней.
20
Больничная палата была пастельных розовато-лиловых тонов, на стенке
висела картина, изображающая цветы. На кровати было покрывало под цвет стен
и розовые простыни. Моника лежала в кровати, подключенная к капельнице и
двум разным мониторам. Лента, протянутая поперек ее живота, отслеживала
схватки. К счастью, она пока давала ровные линии. Второй монитор следил за
сердцебиением младенца. Сначала этот звук меня пугал: часто-часто, как
сердце маленькой пичужки. Когда сестры меня заверили, что сердцебиение
нормальное, мне стало спокойнее. Через два часа оно превратилось в
успокаивающий звук на фоне белого шума. Рыжеватые волосы Моники прилипли
прядями, тщательно наложенный макияж размазался по лицу. Ей пришлось дать
транквилизаторы, хотя это не слишком полезно для ребенка, и она впала в
неглубокий, почти лихорадочный сон. Она вертела головой, глаза бегали под
закрытыми веками, губы шевелились в каком-то сне - наверняка кошмарном после
такой ночи. Было почти два часа, и мне еще предстояло ехать в участок давать
показания детективу Грили. Кэтрин уже была в пути, чтобы сменить меня у
постели Моники. Я была бы рада ее видеть.
На правой руке у меня остались полумесяцы ногтей. Моника хваталась за
меня, будто боялась рассыпаться. На пике схваток, когда казалось, что Моника
потеряет ребенка, как потеряла мужа, длинные крашенные ногти впивались мне в
кожу, и только когда показались тоненькие струйки крови, сестры это
заметили. Когда Моника успокоилась, они перевязали мне раны, но сделали это
бинтами для детей с картинками из мультиков, так что у меня рука вся была
покрыта Микки-Маусами и Гуффи.
На стенной полке стоял телевизор, но я его не включала, и слышался только
шум воздуха в вентиляторах и стук детского сердца
За дверью стоял полисмен в форме. Если Роберта убила радикальная группа,
то Моника и ее младенец могли быть следующей целью. Если его убили из личных
счетов, Моника могла что-то знать. Так или иначе, она была в опасности, и
потому к ней приставили охрану. Меня это устраивало, потому что из оружия у
меня остался только нож. Правда, без пистолетов я была как без рук.
Зазвонил телефон на прикроватном столике, и я бросилась к нему,
испугавшись, что он разбудит Монику. Прикрыв рукой микрофон, я тихо сказала:
- Да?
- Анита? - Это был Эдуард.
- Как ты узнал, где я?
- Главное в том, что если я тебя нашел, то и другие могут.
- Контракт еще действует?
- Да
- Черт! А что там со сроком?
- Продлен на сорок восемь часов.
- М-да. Целеустремленный народ.
- Я думаю, ты должна на время уйти в подполье, Анита.
- То есть спрятаться?
- Да.
- Я думала, ты хочешь использовать меня как приманку.
- Для этого нужно было бы больше телохранителей. Вампы и вервольфы -
монстры, конечно, но все равно любители. Мы - профессионалы, в этом наше
преимущество. В себе я уверен, но я не всюду могу быть.
- Например, в женском сортире.
Эдуард вздохнул:
- Подвел я тебя.
- Я сама была неосторожна, Эдуард.
- Так ты согласна?
- Спрятаться? Да. Ты уже придумал место?
- В общем, да.
- Что-то мне не нравится твой голос, Эдуард.
- Самое безопасное место в городе, и со встроенными телохранителями.
- Где это?
Даже для меня мой голос прозвучал излишне подозрительно.
- Цирк Проклятых, - произнес Эдуард.
- Ты из ума выжил?
- Это место дневного отдыха Мастера, Анита. Крепость. Жан-Клод заложил
туннель, через который мы туда проникали, когда шли убивать Николаос. Там
надежно.
- Ты хочешь, чтобы я провела день в кровати с вампиром? Не пойдет.
- Ты возвращаешься в дом Ричарда? - спросил Эдуард, - И насколько же там
будет надежно? Насколько надежно тебе будет вообще где-нибудь на
поверхности?
- Черт тебя побери, Эдуард!
- Я прав, и ты это знаешь.
Хотела бы я поспорить, но он действительно был прав. Цирк был самым
безопасным из всех укрытий. Там даже черт возьми, казематы есть. Но от мысли
добровольно пойти туда спать мурашки, ползли по коже.
- И как мне спать в окружении вампиров, пусть даже дружественных?
- Жан-Клод предлагает тебе свою пос