искренний
комплимент. Они никогда не понимали, что он  оскорбителен.  И  поскольку  мы
стараемся не навредить тем, о ком заботимся, я собиралась принять его.
   - Спасибо, - сказала я.
   Внезапно его лицо побледнело,  улыбка  сошла,  как  плохое  воспоминание.
Только его глаза,  глаза  Вилли,  оставались  живыми,  сияя  силой,  которая
скользнула по моей  коже  прохладным  ветром.  Он  протянул  мне  руку,  как
Жан-Клод недавно.
   Я взглянула на Жан-Клода. Он  слегка  кивнул  мне.  Я  положила  все  еще
кровоточащую руку на  запястье  Странника.  Его  пульс  застучал  сильнее  и
быстрее под моей ладонью. Я почувствовала, как маленькая рана запульсировала
в ответ на биение его сердца. Кровь потекла сильнее  из  пореза,  подчиняясь
его силе. Она стекала тонкой струйкой  по  руке  к  локтю,  падая  на  плащ,
впитываясь в темную ткань. Кровь багряным ручьем текла по его запястью.  Моя
кровь.
   Мое собственное сердце застучало сильнее, подгоняемое страхом, и  толкало
кровь быстрее. Я знала в тот момент, что он может стоять так и заставить мою
кровь полностью вытечь через маленькую рану, и я умру.
   Что он может испортить мою кровь и мою силу просто из принципа.
   Мое сердце барабанило в ушах. Я знала, что могу убрать руку,  но  никогда
прежде не думала, что при попытке сделать  это,  что-то  будет  мешать  мне,
разрывая голову криком, и я не смогу пошевелиться.
   Жан-Клод потянулся ко мне, но Странник заговорил прежде, чем он смог  нас
коснуться.
   - Нет, Жан-Клод. Я признаю ее как силу, с которой следует считаться, если
она сможет освободиться сама.
   Мой голос был хриплым и разбитым, как после  долгого  бега,  но  я  могла
говорить и думать, не могла только пошевелить рукой.
   - И что мне с этого будет?
   Он засмеялся, довольный собой. Похоже, я наконец задала  вопрос,  который
он ждал.
   - А что ты хочешь?
   Я задумалась, так как пульс мой  стучал  все  сильнее  и  сильнее.  Кровь
начала впитываться в рукав Странника, рукав Вилли. Я хотела вернуть Вилли.
   - Безопасный выход для меня, всех моих людей и друзей.
   Он закинул назад голову и зашелся смехом. Смех остановился внезапно,  как
в плохо смонтированном фильме.
   Он взглянул на меня сверкающими глазами.
   - Освободись, Анита, и я исполню твою просьбу, но что я получу,  если  ты
не сможешь?
   Это была ловушка, и я об этом знала, но не знала, как из  нее  выбраться.
Если он продолжит вытягивать мою кровь, я погибну от ее потери, и все  будет
кончено.
   - Кровь, - сказала я.
   Он улыбнулся.
   - Это у меня уже есть.
   - Разрешение пить из меня. Этого у тебя нет.
   - Заманчиво, но не достаточно.
   Серые пятна поплыли у меня перед  глазами.  Мне  было  плохо  и  отчаянно
тошнило. Нужно много времени, чтобы истечь кровью, но он ускорял процесс.  Я
не могла думать о том, что ему предложить, мне вообще было сложно думать.
   - Что ты хочешь?
   Жан-Клод выдохнул, словно я сказала что-то не то.
   - Правду.
   Я медленно опустилась на колени, и только его рука, держащая мой  локоть,
не позволяла мне упасть.  Перед  глазами  плыли  большие  серо-белые  пятна.
Кружилась голова, и от этого становилось еще хуже.
   - Какую правду?
   - Кто на самом деле убил Повелителя Земли? Скажи мне, и ты свободна.
   Я тяжело сглотнула и прошептала:
   - Да пошел ты.
   Я скользнула на землю, все еще прижимаясь к нему, все еще истекая кровью.
Он склонился надо мной, но своим нарушенным зрением я видела  только  Вилли.
Угловатое лицо Вилли. Вилли в его кричащем костюме и жутком галстуке. Вилли,
который любил Ханну с такой преданностью, что  у  меня  горло  сжималось.  Я
протянула руку  и  коснулась  его  лица,  пробежала  дрожащими  пальцами  по
зачесанным назад волосам, взяла его за подбородок и прошептала:
   - Вилли, приди ко мне.
   Последовал толчок, как разряд электричества, и я смогла видеть. Мое  тело
все еще не слушалось меня, но  видение  было  чистым.  Я  посмотрела  в  эти
сияющие глаза и подумала о Вилли. Там, глубоко внутри, был ответный крик.
   - Вилли, приди ко мне, - на этот раз мой голос был сильнее.
   - Что ты делаешь? - спросил Странник.
   Я не обратила на него внимания. Вилли был одним из тех вампиров,  которых
я случайно подняла из гроба, как Дамиана. И может быть, только  может  быть,
он был моим не только из-за дружбы.
   - Кровью я призываю тебя, Вилли МакКой. Восстань и приди ко мне.
   Третий удар сердца  в  моей  руке  замедлился.  Теперь  Странник  пытался
освободиться, разбить связь, которую сам построил, но это была палка о  двух
концах. Она била в обе стороны, и я хотела, чтобы мой удар  был  глубоким  и
острым.
   - Приди ко мне, Вилли МакКой. Восстань на мой зов, приди к моей  руке,  к
моей крови. Восстань и ответь мне.
   Вилли МакКой, восстань сейчас же!
   Я наблюдала, как Вилли проявлялся в этих глазах,  словно  вода  наполняет
чашу. Я  чувствовала,  как  он  вытесняет  Странника.  Я  вытолкнула  его  и
захлопнула дверь, которая, как оказалось, есть в моей голове. В теле  Вилли.
Я выгнала Странника, и он ушел, вопя в ночи.
   Вилли уставился на меня, и это  был  действительно  он,  но  было  что-то
незнакомое в его взгляде.
   - Что ты хочешь от меня, мастер?
   Я упала на пол, плача. Я хотела сказать: "Я не твой мастер", -  но  слова
умерли у меня в горле, покрытые бархатной тьмой, которая съела мое  видение,
а потом и весь мир.
 
Глава 20 
 
   Я спала, положив голову на колени отца. Он гладил мои волосы. Я прильнула
к его коленям, прижавшись щекой к обнаженному бедру.  Обнаженному  бедру?  Я
внезапно проснулась и резко  села,  прежде  чем  увидела  Джейсона,  который
сидел, прислонившись к стене. Это на его коленях  я  проснулась.  Он  одарил
меня разбавленной версией своей обычной завлекающей  улыбки,  но  глаза  его
остались холодными и уставшими.
   Он даже не косился на меня  сегодня.  Если  Джейсон  не  издевается,  все
слишком плохо.
   Жан-Клод и Падма спорили по-французски. Они стояли с  другой  стороны  от
деревянного стола. Мужчина был  прикован  к  столу  лицом  вниз  серебряными
полосами за запястья, щиколотки и шею. Полосы  крепились  непосредственно  к
столу. Он был обнажен, но не хватало не только одежды.  Вся  задняя  сторона
его тела походила на сплошную кровоточащую массу. Я нашла владельца кожи  на
двери. Темное привлекательное лицо Рафаэля не выражало ничего. Я  надеялась,
он еще не скоро придет в сознание.
   Рафаэль, Крысиный Король, возглавлял вторую по  величине  и  силе  группу
оборотней в городе. Он не был ничьей игрушкой. Какого черта он делает  здесь
в таком виде?
   - Как сюда попал Рафаэль? - спросила я у Джейсона.
   Усталым голосом он произнес:
   - Мастер  Зверей  захотел  крысолюдов.  Рафаэль  оказался  не  достаточно
сильным, чтобы не подчиниться зову, но его сил  было  достаточно,  чтобы  не
привести за собой остальных крыс. Он принес себя в жертву.
   Джейсон снова прислонился к стене и закрыл глаза.
   - Они не смогли сломать его. Они и Сильви не смогли сломать.
   - Сильви?
   Я осмотрела комнату. Она была двадцать на двадцать, не такая уж  большая.
Сильви свисала на цепях, весь вес на запястья, без сознания.  Большая  часть
ее была скрыта от меня столом  с  прикованным  Рафаэлем.  Она  не  выглядела
раненой.
   - Почему она здесь?
   - Мастер Зверей призвал и волков. Ричарда здесь не было, так  что  пришла
Сильви. Она защитила всех нас, так же как Рафаэль защитил свой народ.
   - О чем спорят Жан-Клод и этот Зверюшечник?
   - Странник обещал нам свободу, но они не хотят включать в сделку Рафаэля.
Мастер зверей говорит, он не из нашего народа и не наш друг.
   - Он мой друг, - сказала я.
   Он улыбнулся, не открывая глаз.
   - Я знал, что ты это скажешь.
   Я поднялась на ноги, опираясь на стену. Меня слегка качало, но  все  было
не так плохо. Я подошла к спорящим вампирам.  Французский  звучал  горячо  и
яростно.
   Жан-Клод повернулся ко мне.
   - Ma petite, ты проснулась.
   Его английский звучал с сильным акцентом, как обычно после того,  как  он
долго говорил по-французски.
   Падма поднял руку.
   - Нет, не влияй на нее.
   Жан-Клод решительно кивнул.
   - Как пожелаешь.
   Я хотела прикоснуться к  Рафаэлю.  Я  могла  видеть,  как  поднимается  и
опускается его спина, но не могла  поверить,  что  он  в  порядке,  пока  не
коснусь его. Моя рука заколебалась, поскольку здесь почти не осталось места,
которое бы не кровоточило. Наконец я коснулась его волос и  отошла.  Мне  не
хотелось его будить.
   Бессознательное состояние сейчас было лучшим для него.
   - Кто он тебе? - спросил Падма.
   - Это Рафаэль, Крысиный Король. Он мой друг.
   Открылась дверь и в подвал вошла Ханна. В тот же момент стало  ясно,  что
это Странник. Он прислонил это очень женственное тело к  двери  и  попытался
выглядеть мужественно.
   - Ты не можешь дружить с каждым монстром в городе.
   Я уставилась на него.
   - Хочешь поспорить?
   Он покачал головой, светлые волосы  Ханны  запрыгали  взад-вперед  как  в
рекламе шампуня. Он засмеялся совсем по-девичьи.
   - О нет, Анита, я не стану заключать с тобой еще одну сделку  сегодня,  -
Он начал спускаться по лестнице, сняв высокие каблуки и заскользив  в  одних
чулках. - Но будут и другие ночи.
   - Я просила безопасный проход, и ты дал его, - сказала я. - Ты не  можешь
больше причинить нам вред.
   - Я дал вам проход только на эту ночь, Анита.
   - Не помню, чтобы в твоем обещании упоминались временные рамки, -  сказал
Жан-Клод.
   Странник отмахнулся:
   - Это было и так понятно.
   - Не мне, - сказала я.
   Он остановился на другой стороне стола рядом с Падмой и уставился на меня
серыми глазами Ханны.
   - Кто угодно понял бы, что я имею в виду только эту ночь.
   - Ты сам сказал, Странник, она не кто угодно, - промолвил Жан-Клод.
   - Он лишь один из совета и не может говорить за всех, - сказал  Падма.  -
Он может заставить нас отпустить вас сегодня, но ничего больше. Он не  может
освободить вас, не учитывая мнения остальных.
   - Тогда его слова ничего не значат, - сказала я.
   - Если бы я собирался  пообещать  вам  неприкосновенность  на  все  время
нашего пребывания, - сказал Странник, - я бы попросил большего,  чем  просто
правда о смерти Повелителя Земли.
   - Мы заключили сделку. Я свои условия выполнила, - сказала я.
   Он попытался скрестить руки на груди, но пришлось опустить их  на  живот,
бюст помешал. Женское тело не предназначено для грозных поз.
   - Ты создала мне еще одну проблему, Анита. Разумнее было бы не быть столь
проблематичной.
   - Угрожай, сколько хочешь, - ответила я, - но сегодня ты  не  можешь  нас
тронуть.
   - Не забивай себе этим голову, - Его голос звучал несколько ниже,  исходя
из горла Ханны.
   Я подошла к голове Рафаэля, желая пригладить его волосы и не смея сделать
этого. Слезы подступили к глазам.
   - Освободите его. Он пойдет с нами, или твои слова хуже дерьма, Странник.
   - Я не отдам его, - сказал Падма.
   - Ты сделаешь, как тебе сказали, - ответил Странник.
   Я отвернулась, чтобы не видеть разделанного тела Рафаэля. Еще не хватало,
чтобы плохие парни видели меня плачущей. Отвернувшись от Рафаэля,  я  смогла
лучше рассмотреть Сильви. То, что я увидела, заставило меня остановиться.
   Ее брюки были спущены до щиколоток, туфли все еще одеты. Я  сделала  шаг,
потом другой, почти подбежала к ней и опустилась на колени. Кровь покрыла ее
бедра. Ее руки были вывернуты  в  запястьях,  глаза  крепко  зажмурены.  Она
что-то шептала, очень тихо, снова и  снова.  Я  коснулась  ее  руки,  и  она
вздрогнула. Ее голос стал громче, и я разобрала лишь одно слово:
   - Нет, нет, нет.
   Снова, и снова, и снова, как мантра.
   Я заплакала. Сегодня днем я собиралась выпустить в Сильви пулю, а  сейчас
плакала из-за нее. Я превращаюсь в крепкого социопата. У меня свои  проблемы
с Сильви, но такое? Она и при лучших обстоятельствах не  любит  мужчин.  Это
делает то, что с ней произошло, еще более жестоким. Или, может быть,  просто
я помню ее очень гордой, уверенной и  самодостаточной.  Видеть  ее  в  таком
положении было почти невыносимо.
   - Сильви, Сильви, это Анита.
   Я хотела вернуть на место ее одежду, но боялась коснуться ее снова,  пока
она не осознает, что это я.
   - Сильви, ты меня слышишь?
   К нам подошел Джейсон.
   - Дай мне попробовать.
   - Она не хочет, чтобы к ней прикасался мужчина.
   - Я не трону ее.
   Он встал на колени.
   - От меня пахнет стаей. От тебя нет.
   Он очень осторожно провел рукой перед ее лицом, стараясь не касаться.
   - Почувствуй запах стаи, Сильви, познай комфорт наших прикосновений.
   Она перестала говорить нет, но это все. Она даже не открыла глаза.
   Я встала и оглядела комнату.
   - Кто это сделал?
   - Она могла остановить это в любой момент, - сказал Падма,  -  отдав  мне
стаю, она бы освободилась и свободно ушла.
   Я закричала:
   - КТО ЭТО СДЕЛАЛ?
   - Я, - ответил Падма.
   Я опустила глаза, а когда подняла их, мой узи был направлен на него.
   - Я собираюсь разнести тебя на куски.
   - Ma petite, ты заденешь Рафаэля и, возможно, меня.
   Автомат совсем не приспособлен для стрельбы по одной  цели  в  толпе,  но
браунинг тут вряд ли поможет. Я покачала головой.
   - Он умрет. За это он умрет.
   Странник встал перед Падмой.
   - Ты уничтожишь это тело? - Он расставил руки и загородил собой Падму.  -
Ты убьешь любовницу своего Вилли?
   Обжигающе горячие слезы потекли по моему лицу.
   - Будь ты проклят, все вы.
   - Падма не насиловал твою подружку лично,  -  сказал  Странник.  -  Любой
мужик может это сделать, а вот снять кожу с живого оборотня - это искусство.
   - Кто тогда?
   Мой голос стал слегка спокойнее. Я не собиралась использовать автомат,  и
все это знали. Я опустила узи и убрала его под плащ, после чего взяла в руку
Браунинг.
   Жан-Клод подошел ко мне. Он слишком хорошо меня знал.
   - Ma petite, сегодня мы все  уйдем  отсюда  живыми.  Не  лишай  нас  этой
возможности ради мести.
   В дверь вошел Фернандо, и все стало ясно. Возможно, он был не один, но он
точно в этом участвовал. Он мне подмигнул.
   - Странник не дал мне поиметь Ханну.
   Я начала дрожать, легкий трепет возник в моих ладонях, поднялся к  плечам
и распространился по всему телу.
   Никогда еще мне не хотелось убить кого-либо так сильно,  как  его  в  эту
секунду. Он ступал по лестнице босыми ногами, водя руками по груди, играя  с
волосами на животе и, наконец, устроив их на шелке брюк.
   - Возможно, я получу тебя, прикованную к стене, - проговорил он.
   Я почувствовала, как улыбка появляется на моем  лице.  Я  говорила  очень
ясно, очень осторожно, потому что иначе я бы сорвалась на крик, а если бы  я
потеряла контроль над голосом, я бы пристрелила его.  Я  знала  это  так  же
точно, как то, что стою здесь.
   - Кто тебе помогал?
   Падма остановил сына, заключив его в объятия. Я видела настоящий страх на
лице мастера вампиров. Его сын был слишком заносчивым  или  слишком  глупым,
чтобы понять.
   - Я сделал это сам.
   Послышался смех, достаточно острый, чтобы придушить меня.
   - Ты не мог сам причинить столько вреда. Кто тебе помогал?
   Странник коснулся плеча Фернандо.
   - Другие, безымянные другие. Если женщина сможет, пусть скажет. Если  нет
- значит, тебе не нужно этого  знать.  Ты  не  станешь  охотиться  за  ними,
Истребительница.
   - Не сегодня, - сказала я.
   Дрожь прошла.  Холодный,  ледяной  центр  моей  души,  который  я  обычно
скрываю, словно выплеснулся наружу. Я была спокойна, мертвецки  спокойна.  Я
могла пристрелить их, не моргнув глазом.
   - Но ты сам сказал, Странник, будут и другие ночи.
   Джейсон говорил тихим голосом, и Сильви ему отвечала. Я взглянула на нее.
Она больше не плакала. Ее лицо было бледным и по-странному  твердым,  словно
все крепкое и тяжелое держалось внутри. Джейсон открыл замки на цепях, и она
сползла по стене. Он попытался помочь ей надеть  брюки,  но  она  оттолкнула
его.
   Я встала перед ней на колени.
   - Позволь мне помочь тебе.
   Сильви попыталась натянуть брюки сама, но  руки  недостаточно  хорошо  ее
слушались. Она продолжала тянуть их, пока не упала на пол в слезах.
   Я стала одевать ее, и она мне это позволила. Она помогала мне, как могла,
но ее руки сильно тряслись, и многого она сделать не могла. Ее брюки были из
розовой ткани. Я никак не могла найти  белье,  оно  исчезло.  Я  знала,  что
Сильви его носила, потому что она была настоящей леди.
   Когда все было закрыто, она, наконец, посмотрела мне в глаза.  Взгляд  ее
карих глаз заставлял меня отвернуться,  но  я  сдержалась.  Если  она  может
терпеть ту боль, что читается на ее лице, то  я  должна,  по  крайней  мере,
смотреть на нее. Не дрожать. Я даже перестала плакать.
   - Я не отдала им стаю, - сказала она.
   - Я знаю, - ответила я.
   Хотелось коснуться и успокоить ее, но было  страшно.  Она  упала  вперед,
всхлипывая; не плача, но, всхлипывая так, словно пыталась собрать части себя
с пола. Я осторожно обняла ее. Она повисла на мне, прижимаясь.  Я  обхватила
ее частично руками, частично коленями, укачивая ее. Я приблизилась к ее  уху
и выдохнула:
   - Он мертвец. Они все мертвецы.
   Она медленно успокоилась, после чего посмотрела на меня.
   - Клянешься?
   - Клянусь.
   Она прижалась ко мне и тихо проговорила:
   - Я не буду убивать Ричарда.
   - Хорошо, потому что мне бы не хотелось убить тебя теперь.
   Она засмеялась, и смех сменился плачем, но  более  спокойным,  тихим,  не
таким безнадежным.
   Я посмотрела на остальных. Мужчины, мертвые и живые, глазели на меня.
   - Рафаэль идет с нами, разговор окончен.
   Падма кивнул.
   - Хорошо.
   Фернандо повернулся к нему.
   - Отец, ты не можешь этого позволить. Волки, да, но не Крысиный Король.
   - Спокойно, Фернандо.
   - Он не должен жить, если не подчинится.
   - Ты не достаточно пробыл крысой, чтобы быть доминантом для него, не  так
ли, Фернандо? - спросила я. - Он сильнее, чем ты когда-либо сможешь стать, и
за это ты его ненавидишь.
   Фернандо шагнул ко мне, но Падма и Странник задержали его,  положив  руки
на плечи.
   Жан-Клод встал между нами.
   - Пойдем своей дорогой, ma petite. Ночь затягивается.
   Странник медленно отошел от Фернандо. Я не была уверена, кому он доверяет
меньше, мне или крысенку. Он  начал  раскрывать  оковы,  державшие  Рафаэля.
Крысолюд все еще был без сознания, к счастью для него.
   Я поднялась на ноги, Сильви вместе со мной.  Она  оттолкнулась  от  меня,
пытаясь пойти, и почти упала. Мы с Джейсоном подхватили ее за руки.
   Фернандо рассмеялся.
   Сильви споткнулась, словно ее толкнули. Смех ранит сильнее любых слов.  Я
прижалась губами к ее щеке, притянула ее лицо к своему свободной рукой, губы
к ее уху.
   - Он мертвец, запомни это.
   Она на мгновение склонилась ко мне,  потом  кивнула.  Она  выпрямилась  и
позволила Джейсону помочь ей пройти к лестнице.
   Жан-Клод поднял Рафаэля на руки как мог аккуратнее, балансируя с мужчиной
на плече. Рафаэль застонал, руки дернулись, но глаза оставались закрытыми.
   Я посмотрела на Странника.
   - Тебе нужно найти другую лошадку, - сказала я. - Ханна уходит с нами.
   - Конечно, - сказал он.
   - Сейчас, Странник, - проговорила я.
   Высокомерие скользнуло по его лицу, какого никогда не было у Ханны.
   - Не позволяй одному  удачному  магическому  трюку  сделать  тебя  дурой,
Анита!
   Я улыбнулась, зная, что это не удовольствие. Это было стремление  ранить,
высокомерие и злоба.
   - Мое терпение кончилось на сегодня, Странник. Убирайся из нее сейчас  же
или? Я наставила Браунинг в пах Фернандо. Они все сгрудились рядом.
   Глаза Фернандо расширились, но он был не так испуган, как  стоило  бы.  Я
нажала на курок немного сильнее, обычно это  заставляет  большинство  мужчин
отступить. Он что-то проворчал, но пошел ко  мне.  Он  собирался  поцеловать
меня.
   Я рассмеялась. Я смеялась, когда его