щурился и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.
   -  Сержант  Сторр  никого,  кроме  вас,   не   упоминал.   У   вас   есть
удостоверение?
   Я отцепила значок и протянула ему. Он поглядел и покачал головой.
   - Вы не детектив.
   - Да, я не детектив, - сказала я и обругала про себя  Дольфа.  Надо  было
знать, что так выйдет.
   - А он? - Шериф мотнул головой в сторону Ларри.
   - У меня только водительские права, - сказал Ларри.
   - Кто вы такие? - спросил шериф.
   - Я Анита Блейк. Член Команды  Призраков.  У  меня  просто  нет  с  собой
удостоверения. Ларри - наш стажер.
   Я выудила из кармана лицензию ликвидатора вампиров. Она  была  похожа  на
пресловутые водительские права, но ничего другого у меня не было.
   Шериф уставился на лицензию.
   - Вы - охотник на вампиров? Так вроде бы еще рано вас приглашать. Я  пока
не знаю, чья это работа.
   - Я закреплена за группой сержанта Сторра. Я вступаю в дело в  начале,  а
не в конце. Обычно это помогает снизить счет тел до одного.
   Он вернул мне лицензию.
   - Я не знал; что закон Брюстера вступил в силу.
   Брюстер - сенатор, у которого съели дочь.
   - Он не вступал в силу. Я давно работаю с полицией.
   - Как давно?
   - Почти три года.
   Он улыбнулся:
   - Это дольше, чем я служу шерифом, - и кивнул, будто сам себе ответил  на
все вопросы. - Сержант Сторр мне сказал, что если кто-то и может мне помочь,
то это вы. Если глава РГРПС настолько в вас верит, я не  стану  отказываться
от помощи. У нас тут никогда не было нападений вампиров. Ни разу.
   - Вампиры стараются держаться поближе к городам, - сказала я. - Так проще
прятать жертвы.
   - На этот раз никто не пытался ничего прятать. - Шериф распахнул дверь  и
жестом пригласил нас войти.
   Обои были в красных розах - старомодных пышных  розах.  Будуар  будуаром,
трюмо в углу, которое могло бы показаться антикварным, но  все  остальное  -
белое плетение и розовое кружево. Похоже было на комнату девушки.
   Сама  девушка  лежала  на  узкой  кровати.  Покрывало  под  цвет   обоев.
Сморщенные простыни под телом - мармеладно-розовые.  Голова  лежит  рядом  с
подушками, будто соскользнула с них.
   Открытое  окно  занавешено  розовыми  шторами.  В  комнату   просачивался
прохладный ветерок, шевеля густые черные волосы девушки. Вьющиеся, уложенные
гелем. Красное  пятнышко  виднелось  под  ее  лицом  и  шеей,  где  простыни
пропитались кровью. Я могла бы поспорить, что у нее на шее сбоку след укуса.
Косметика у нее была наложена куда как менее удачно, чем у Бет Сент-Джон, но
она хотя бы попыталась. Помада сильно размазалась.  Одна  рука  свесилась  с
кровати, кисть согнулась, будто хотела  что-то  взять.  Ногти  сияли  свежим
лаком. Длинные ноги раскинулись на кровати. На внутренней стороне бедра  два
следа от клыков - но не недавних. Ногти на ногах тоже покрыты лаком.
   На ней все еще была почти надета черная комбинация, очевидно,  с  вечера.
Бретельки спущены с плеч,  обнажая  небольшие  груди  хорошей  формы.  Подол
комбинации был оторван  или  отстегнут,  потому  что  сама  комбинация  была
собрана кверху, превратившись почти в пояс. С широко  расставленными  ногами
она была почти вся обнажена.
   И это больше всего меня разозлило. Он мог бы  хоть  прикрыть  ее,  а.  не
бросить вот так, как шлюху. Это было жестоко и нагло. Ларри стоял  в  другом
конце комнаты у второго окна. Оно тоже было открыто.
   - Вы ничего не трогали?
   Сент-Джон покачал головой.
   - Вы сделали фотографии?
   - Нет.
   Я сделала глубокий вдох, напоминая себе, что я здесь  гость,  причем  без
официального статуса. Я не могла себе позволить злить шерифа.
   - Что вы сделали?
   - Сообщил вам и полиции штата.
   Я кивнула.
   - Как давно вы нашли тело.
   Он поглядел на часы:
   - Час назад. Как вам удалась так быстро добраться?
   - Я была в десяти милях отсюда.
   - Мне повезло, - сказал он.
   Я поглядела на тело девушки.
   - Это да.
   Ларри стоял, вцепившись в подоконник.
   - Ларри, ты не сходишь к машине?  Возьми  там  пару  перчаток  у  меня  в
чемодане.
   - Перчаток.
   - У меня среди аниматарского снаряжения  есть  коробка  с  хирургическими
перчатками. Принеси ее.
   Он сглотнул слюну и кивнул. На побледневшем лице все веснушки проступили,
как чернильные пятна. Быстро метнувшись к двери, он закрыл ее  за  собой.  У
меня в кармане жакета лежали две пары перчаток, но Ларри надо было подышать.
   - Это его первое убийство?
   - Второе, - сказала я.
   - Сколько лет девушке?
   - Семнадцать.
   - Тогда это убийство, даже если она была согласна.
   - Согласна? Что вы такое говорите? - В его голосе зазвучали первые  нотки
гнева.
   - Как вы думаете, шериф, что здесь произошло?
   - Когда она ложилась спать, в окно влез вампир и убил ее.
   - И куда девалась вся кровь?
   - У нее под шеей, там есть еще кровь. Вы не видели этого следа, но именно
там он ей кровь и пустил.
   - От такой кровопотери она бы не умерла.
   - Остальное он выпил. - В голосе шерифа звучало отвращение.
   Я покачала головой:
   - Один вампир не может  выпить  всю  кровь  взрослого  человека  за  один
присест.
   - Значит, их было больше одного, - сказал он.
   - Вы имеете в виду укусы на бедрах?
   - Ага. - Он нервно заходил по розовому ковру.
   - Этим меткам не меньше пары дней, - сказала я.
   - Значит, он ее уже дважды гипнотизировал, а на этот раз убил.
   - Чертовски рано было для девушки в таком возрасте ложиться спать.
   - Мать говорит, что она себя плохо чувствовала.
   В это я поверила.  Даже  если  ты  хочешь,  чтобы  это  случилось,  такая
кровопотеря может лишить жизнерадостности.
   - Она уложила волосы и накрасилась перед тем, как лечь, - сказала я.
   - И что?
   - Вы знали эту девушку?
   - Черт побери, конечно! Это же маленький городок, мисс Блейк. Мы все  тут
друг друга знаем. Хорошая была  девочка,  никаких  неприятностей  никому  не
доставляла. Никто не видел, чтобы она сидела с  парнем  в  машине  или  пила
где-нибудь. Она была хорошей девушкой.
   - Я верю, что она была хорошей  девушкой.  Быть  жертвой  убийства  -  не
значит быть плохим человеком.
   Он кивнул, но глаза у него были слегка дикими,  навыкате.  Я  хотела  его
спросить, сколько он видел  убийств,  но  не  стала.  Будь  это  его  первое
убийство или двадцать первое, а шериф здесь он.
   - Как вы думаете, что здесь произошло, шериф?
   Я уже задала этот вопрос, но сейчас намеренно его повторила.
   - Неизвестный вампир изнасиловал и убил Элли Квинлен лен, вот  что  здесь
произошло.
   Он произнес это почти с вызовом, будто сам не верил.
   - Это не было насилием, шериф. Элли Квинл пригласила сюда своего убийцу.
   Он подбежал к дальнему окну и остановился там, как стоял Ларри,  глядя  в
темноту. Обвил себя руками, будто обнимая.
   - И как мне сказать ее  родителям,  ее  братишке,  что  она  позволила...
какому-то монстру собой овладеть? Что позволила ему собой питаться? Как я им
скажу?
   - Что ж, через три ночи - через две, считая сегодняшнюю, Элли встанет  из
мертвых и сможет сказать им сама.
   Он обернулся ко мне, бледный от шока. И медленно покачал головой.
   - Они хотят, чтобы ее пронзили.
   - Что?
   - Чтобы ее пронзили осиновым  колом.  Они  не  хотят,  чтобы  она  встала
вампиром.
   Я поглядела на еще не остывшее тело. Покачала головой.
   - Она встанет на третью ночь.
   - Ее семья этого не хочет.
   - Если бы она была вампиром, заколоть ее только потому, что  семья  этого
не хочет, было бы убийством.
   - Но она еще не вампир. Она труп.
   - Чтобы ее можно было пронзить, коронер должен констатировать смерть. Это
займет время.
   Шериф покачал головой:
   - Я знаю дока Кэмпбелла. Он ради нас ускорит процесс.
   Я стояла и смотрела на девушку.
   - Она не хотела умирать, шериф. Это не было самоубийство. Она  собиралась
вернуться.
   - Вы этого не можете знать.
   Я поглядела на шерифа:
   - Я это знаю, шериф, и вы знаете. Если мы пронзим ее  до  того,  как  она
сможет встать из мертвых, это будет убийство.
   - Согласно закону - нет.
   - Я не собираюсь  отрезать  голову  и  вырезать  сердце  семнадцатилетней
девчонке только потому, что ее родителям  не  нравится  выбранный  ею  стиль
жизни.
   - Она мертва, мисс Блейк.
   - Миз, а не мисс, и я знаю, что она  мертва.  И  знаю,  кем  она  станет.
Наверное, лучше вас знаю.
   - Тогда вы понимаете, почему они этого не хотят.
   Я поглядела на него. Да, я понимала. Было время,  когда  я  бы  сама  так
сделала и считала, что  поступила  правильно.  Что  я  помогла  ее  семье  и
освободила ее душу. Сейчас я уже не была в этом так уверена.
   - Пусть ее родители подумают двадцать четыре часа. Поверьте  мне.  Сейчас
они поражены ужасом и горем. В том ли они состоянии, чтобы решать, что с ней
будет?
   - Они ее родители.
   - Именно. И не захотят ли они через два дня, чтобы она встала и  говорила
с ними, а не лежала трупом в ящике?
   - Она будет монстром, - сказал он.
   - Может быть, но я думаю, мы должны чуть подождать, дать им  время.  Наша
непосредственная задача - тот кровосос, который это сделал.
   - Согласен. Мы его найдем и убьем.
   - Мы не можем его убить без постановления суда на ликвидацию,  -  сказала
я.
   -  Я  знаком  с  местным  судьей.  Постановление  я  вам  достану.  -  Не
сомневаюсь.
   - Слушайте, в чем дело? Вы не хотите его убить?
   Я поглядела на девушку. Если он действительно хотел  поднять  ее  в  виде
вампира, он бы унес тело с собой. Он бы спрятал ее, пока она не встанет,  от
людей вроде меня. Если бы она была ему дорога.
   - Ладно, я его убью ради вас.
   - Отлично. Что мы можем сделать?
   - Ну, прежде всего убийство произошло вскоре после заката, значит,  место
его дневной лежки должно быть где-то  близко.  Есть  тут  поблизости  старые
дома, пещеры - место, где можно спрятать гроб?
   - Есть старая ферма в миле отсюда, и ниже по ручью я знаю пещеру. Я  туда
лазил в детстве. Все мы туда лазили.
   - Так вот как обстоит дело, шериф. Если мы сейчас, в темноте,  пойдем  за
ним, он наверняка некоторых из нас убьет. Но если мы не пойдем, он перенесет
свой гроб, и мы вряд ли сможем его найти.
   - Пойдем искать его сегодня. Сейчас.
   - Вы давно женаты? - спросила я.
   - Пять лет, а что?
   - Вы любите Бет?
   - Да., мы еще со школы были влюблены. К чему такие вопросы?
   - Если вы отправитесь на охоту за вампирам, вы можете никогда  больше  ее
не увидеть. Если вы никогда не охотились ночью на вампира на его территории,
вы понятия не имеете, . с чем нам придется иметь дело, и что  бы  я  вам  ни
рассказала, это вас не подготовит. Подумайте, что значит никогда  больше  не
видеть Бет. Никогда не взять ее за руку. Никогда не услышать ее  голоса.  Мы
можем пойти утром. Может быть, вампир не станет ночью  переносить  гроб  или
перенесет его из пещеры на ферму или наоборот. Завтра  утром  мы  его  можем
поймать, не рискуя ничьей жизнью.
   - Вы думаете, он сегодня ночью не будет перебираться?
   Я сделала глубокий вдох - я хотела  солгать.  Видит  Бог,  как  я  хотела
солгать.
   - Нет, я думаю, он сегодня же ночью покинет  эти  места.  Вот  почему,  .
наверное, он пришел сразу же после полной темноты. Это дает ему всю ночь для
бегства.
   - Тогда мы идем его ловить.
   Я кивнула:
   - О'кей, только сразу определимся. Командую я. Мне  приходилось  уже  это
делать, и я пока жива. Если будете делать все, как я говорю, может  быть,  к
утру все еще будут живы.
   - Кроме вампира, - сказал Сент-Джон.
   - Ну да, конечно.
   Я уже давно не выходила на  охоту  на  вампира  ночью  в  открытом  поле.
Вампирский комплект валялся у меня дома в шкафу. Таскать  его  с  собой  без
конкретного постановления суда было запрещено законом.  У  меня  был  крест,
тот, что на мне, пара пистолетов, два ножа -  и  все.  Ни  святой  воды,  ни
запасных крестов, ни ружья. Черт, даже кола и молота не было.
   - Серебряные пули у вас есть?
   - Могу достать.
   - Достаньте. И найдите, кстати, еще и  дробовик  с  патронами  серебряной
дроби. Тут поблизости есть католическая или епископальная церковь?
   - Конечно, - ответил он.
   - Нам нужна будет святая вода и освященные облатки, гостии.
   - Я знаю, что можно облить вампира святой водой,  но  что  в  него  можно
кидать облатки - слышу впервые.
   Я не смогла скрыть улыбку.
   - Нет, они не служат святыми гранатами. Я хочу дать их  Квинленам,  чтобы
они повесили гостии на каждый подоконник и на каждый косяк.
   - Вы думаете, он может напасть на них?
   -  Нет,  но  его  пригласила  девушка,  и  только  она   может   отменить
приглашение,  а  она  мертва.  Пока  мы   этого   гада   не   взяли,   лучше
перестраховаться, чем потом жалеть.
   Он задумался, потом кивнул.
   - Я заеду в церковь. Посмотрю, что  смогу  сделать.  -  Он  направился  к
двери.
   - Да, шериф...
   Он остановился и обернулся.
   - Постановление суда должно быть у меня на руках до  выхода.  Я  не  хочу
попадать под обвинение в убийстве.
   Он закивал нервно, закачал головой - как деревянная;  собачка  за  задним
стеклом автомобиля.
   - Оно у вас будет, миз Блейк. - И он вышел, закрыв за собой дверь.
   Я осталась наедине с мертвой девушкой. Она лежала  бледная,  неподвижная,
становилась все холоднее, все мертвее. Если ее родители не  передумают,  так
оно и останется. И это будет моя работа - сделать, чтобы так и  было.  Возле
кровати валялись учебники, будто  она  готовила  уроки  до  его  прихода.  Я
перевернула ногой обложку одной книги, не  меняя  ее  положения.  Матанализ.
Перед тем как накраситься и надеть черную комбинацию, она  учила  матанализ.
А, черт!

12

   В ожидании постановления суда я разговаривала с родственниками. Не  самая
приятная работа, но необходимая. Это не было случайным нападением,  а  тогда
они, вероятно, знали этого вампира или знали его до того, как он умер.
   Гостиная продолжала  пастельные  мотивы  с  преобладанием  голубого.  Бет
Сент-Джон сварила кофе и зафрахтовала Ларри, чтобы отнес его наверх.  Думаю,
она не хотела снова видеть тело. Нельзя сказать, чтобы я ее не  понимала.  Я
видала куда более кровавые убийства, куда более, но каждая смерть имеет свои
неприятные особенности. Что-то было очень жалкое в  зрелище  Элли  Квинленд,
лежащей на розовых простынях; а я ведь ее не знала. Бет Сент-Джон  знала.  И
ей было труднее.
   Семья сидела, обнявшись, на  белом  диване.  Мужчина  был  широким  -  не
толстым, а квадратным, как полузащитник.  Черные  волосы,  красиво  тронутые
сединой у висков. Лицо румяное - не загорелое,  а  именно  румяное,  но  все
равно смуглое. Он был одет в  белую  рубашку,  расстегнутую  на  шее,  но  с
безупречными манжетами. Лицо у него было зажатым,  неподвижным,  как  маска,
будто под ним происходило что-то  совсем  другое.  Он  казался  спокойным  и
собранным, но по дрожанию кожи было видно, каких усилий  ему  это  стоит.  В
темных глазах сверкали искры гнева.
   Он обнимал жену за плечи. Она прислонилась к  нему,  тихо  плача,  закрыв
глаза будто так ей было  лучше.  Тушь  поплыла  по  щекам,  оставив  длинные
радужные потеки, как бензин  на  воде.  Черные  короткие  волосы  уложены  в
прическу, которая, казалось, должна быть слишком твердой на  ощупь.  На  ней
была блузка с длинными рукавами с тонким цветочным узором  -  господствующий
цвет розовый. На  ногах  у  нее  были  только  темные  чулки.  Единственными
украшениями были миниатюрный золотой крест и обручальное кольцо.
   Мальчик был моего роста и изящен, как ива. Он  еще  не  вошел  в  возраст
усиленного роста и потому казался моложе своих лет. Кожа на  лице  мягкая  и
гладкая, и было видно, что никогда еще у него не  было  угрей,  а  бритье  -
далекая мечта. Если девушке было семнадцать, то ему - лет  шестнадцать,  ну,
не меньше пятнадцати,  а  между  тем  он  мог  сойти  за  двенадцатилетнего.
Идеальная жертва, если не считать выражения глаз и того, как он себя держал.
Даже пораженный горем, со следами слез на щеках, он  был  уверен  в  себе  и
владел собой. В его глазах играли  живой  ум  и  ярость,  которая  наверняка
держала хулиганов на расстоянии.
   Волосы у него были такие же черные, как у отца,  но  по-детски  мягкие  -
наверное, как у миссис Квинлен, пока она их не заукладывала до смерти.
   У него на коленях сидел пуделек. Собачка гавкала, как пулемет,  перемежая
лай повизгиванием, пока мальчик не взял ее к себе  на  колени.  Из  пасти  у
пуделька свисала струйка слоны..
   -  Тихо,  Равна,  -  сказал  мальчик  и  погладил  собаку,   тем   самым.
вознаграждая за рычание. Собачка снова зарычала - он ее  снова  погладил.  Я
решила не обращать внимания. Если пудель вырвется на свободу -  отобьюсь.  В
конце концов, я вооружена.
   - Мистер и миссис Квинлен, я Анита Блейк. Я должна вам  задать  несколько
вопросов.
   - Вы уже пронзили тело? - спросил мужчина.
   - Нет; мистер Квинлен, мы с  шерифом  решили  подождать  двадцать  четыре
часа.
   - Ее бессмертная душа в опасности. Мы  хотим,  чтобы~  это  было  сделано
немедленно.
   - Если завтра вечерам вы ж передумаете, я это сделаю.
   - Мы .хотим, чтобы это было сделано сейчас же. - Он крепко обнимал  жену,
и его пальцы вдавились ей в плечо.
   Она открыла глаза и .моргнула:
   - Джеффри, не надо, мне больно.
   0н сглотнул слюну и ослабил руку.
   - Прости меня, Салли. Прости. - Казалось,  извинение  снизило  накал  его
гнева. Морщины на лице чуть разгладились. Он покачал головой.  -  Мы  должны
снасти ее душу. Жизнь покинула ее, но душа осталась. Ее мы должны спасти.
   Было время, когда я даже в это верила. До мозга костей я  была  убеждена,
что вампиры - это зло. Теперь я не была так уверена. Я  встречала  вампиров,
которые совсем. не казались плохими. Зло я умела распознавать и  они  им  не
были. Что они такое,  я  не  знаю,  но  прокляты  ли  они?  Согласно  учению
католической церкви - да, прокаты, и девушка в  комнате  наверху  тоже.  Ну,
если на то пошло, то я тоже проклята по учению  католической  церкви.  Когда
всех аниматоров отлучили, я перешла в епископальную.
   - Вы католик, мистер Квинлен?
   - Да, а какая разница?
   - Я воспитана в католичестве, так что я понимаю вами верования.
   - Это не веровании, мисс... как вы сказали?
   - Блейк, Анита Блейк.
   - Это - не верования, мисс Блейк, это  факты.  Бессмертная  душа  Элли  -
подвергается опасности вечного проклятия. Мы должны ей помочь.
   - Вы понимаете, что вы просите меня сделать? - спросила я.
   - Спасти ее.
   Я покачала головой. Миссис Квинлен смотрела на  меня.  Очень  напряженно.
Кажется - да нет, наверняка, - я могу вызвать несогласие в семье.
   - Я должна буду воткнуть кол ей в сердце и отрубить голову.
   Я не стала говорить,  что  сейчас  я  выполняю  ликвидации  пистолетом  с
близкого расстояния. Это грязная работа и для нее нужен  закрытый  гроб,  но
для меня это облегчение работы, а для вампира - быстрая смерть.
   Миссис Квинлен снова зарыдала, прильнув к мужу. Она уткнулась лицом ему в
грудь, размазывая косметику по белой рубашке.
   - Вы нарочно хотите довести мою жену до слез?
   - Нет, сэр, но я хочу, чтобы все здесь четко поняли: через три  дня  Элли
поднимется вампиром. Она будет ходить и говорить. Она сможет  быть  в  вашем
обществе. Если я ее закалю, она будет только мертва.
   - Она уже мертва. Мы хотим, чтобы вы сделали свое дело.
   Миссис Квинлен на меня не смотрела. Либо она верила так же сильно, как ее
благоверный,  либо  она  никогда  с  ним  не  спорит.  Даже  о  продолжении:
существования своей дочери.
   Я не стала заострять на этом внимания. На двадцати четырех часах  я  могу
настоять. Вряд ли мистер Квинлен за это время передумает, но я надеялась  на
миссис Квинлен.
   - Этот пудель всегда лает на чужих? Они заморгали все трое, как кролик  в
свете фар. Слишком резкая перемена темы для пораженных горем людей.
   - При чем это здесь вообще? - спросил мистер Квинлен.