мещать в
хранилище?
  - Не знаю. Но мне будет спокойнее, если ты позвонишь.
  Он глубоко вдохнул и шумно выдохнул.
  - О'кей, - сказал он и набрал номер по памяти. Из чего можно было понять,
сколько ему выпало в этом году работы.
  Я стояла у открытой двери машины и слушала. Только слушать было нечего.
Никто не брал трубку.
  Дольф сидел и слушал далекие гудки телефона. Потом поднял на меня глаза. В
них был немой вопрос.
  - Там должен кто-нибудь быть, - сказала я.
  - Верно.
  - Этот человек воскреснет зверем, - сказала я. - Он растерзает все на
своем пути, если Мастер, его создавший, его не остановит или если он не
умрет окончательно. Таких вампиров в литературе называют
анималистическими. Разговорного термина нет - они слишком редко
встречаются.
  Дольф повесил трубку и бросился из машины, гаркнув:
  - Зебровски!
  - Я, сержант! - отозвался Зебровски, подбегая рысью.
  Если Дольф гаркнет, каждый подбежит. - А, Блейк, как жизнь?
  Что я должна была сказать? Ужасно? Я пожала плечами и ответила:
  - Нормально.
  Снова загудел мой пейджер.
  - Опять Берт, черт бы его побрал!
  - Позвони своему боссу, - велел Дольф. - И скажи ему, чтобы шел к гребаной
матери.
  Это мне понравилось.
  Дольф ушел, выкрикивая приказы. Люди со всех ног бросались выполнять. Я
села в машину Дольфа и позвонила Берту.
  Он ответил с первого звонка - не очень хороший признак.
  - Надеюсь, что это ты, Анита.
  - А если нет? - спросила я.
  - Где тебя черти носят?
  - На месте убийства у свежего трупа.
  Это его слегка притормозило.
  - Ты пропускаешь свой первый заказ.
  - Ага.
  - Но я не буду на тебя орать.
  - Становишься разумным, - сказала я. - Что случилось?
  - Ничего, кроме того, что твои первые два заказа взял на себя наш новый
сотрудник. Его зовут Лоуренс Киркланд. Присоединись к нему на третьем
заказе, тогда ты сможешь взять на себя три последних, а его научить что к
чему.
  - Ты кого-то нанял? Как ты нашел человека так быстро?
  Аниматоры встречаются очень редко. Особенно такие, которые могут поднять
двух зомби за одну ночь.
  - Работа у меня такая - искать таланты.
  Дольф сел в машину, и я сдвинулась на пассажирское сиденье.
  - Скажи своему боссу, что нам пора.
  - Мне пора, Берт.
  - Погоди, для тебя есть срочный вызов в городскую больницу на закалывание
вампира.
  У меня свело судорогой живот.
  - Имя?
  Мне пришлось ждать, пока он прочтет:
  - Кэлвин Руперт.
  - Ч-черт!
  - Что такое? - спросил он.
  - Когда поступил вызов?
  - Примерно в три часа дня сегодня, а что?
  - Черт, черт, черт!
  - Да что такое, Анита? - недоумевал Берт.
  - А почему это так срочно? - спросил Зебровски, садясь на заднее сиденье
нашей машины без опознавательных знаков. Дольф врубил скорость и включил
сирены и мигалку. За нами пристроился автомобиль с надписью "Полиция",
рубя воздух прожекторами. С сиреной и мигалкой, во как.
  - Руперт оставил завещание, - сказал Берт. - Если он будет укушен
вампиром, пусть его сердце пронзят осиновым колом.
  Вполне в духе члена ЛПВ. Да черт побери, у меня в завещании тоже был такой
пункт.
  - Нам нужно постановление суда на исполнение?
  - Оно нужно только после того, как мертвый восстанет вампиром. А сейчас
хватит разрешения от ближайших родственников. Просто проткни его - и дело
с концом.
  Машину мотало на узкой дороге, и я вцепилась в приборную доску. По днищу
молотил гравий. Прижимая плечом наушник, я застегнула ремень.
  - Я сейчас на пути в морг, - сказала я.
  - Я не мог с тобой связаться и потому послал туда Джона, - сообщил Берт.
  - Когда?
  - Ну, сразу, как ты не ответила на вызов по пейджеру.
  - Отзови его, скажи, чтобы не ехал!
  Что-то, наверное, слышалось в моем голосе, потому что Берт спросил:
  - Анита, в чем дело?
  - В морге не отвечает телефон, Берт.
  - И что?
  - Вампир уже мог восстать и убить всех вокруг, и Джон идет прямо ему в
зубы.
  - Я ему позвоню, - сказал Берт, и связь прервалась. Я положила наушник на
место. Мы выезжали на новое шоссе 21.
  - Можно будет убить вампира, когда будем на месте.
  - Это убийство, - заметил Дольф.
  Я покачала головой:
  - Нет, если Кэлвин Руперт оставил такое завещание.
  - А он оставил?
  - Да.
  Зебровски вбил кулак в спинку сиденья.
  - Тогда мы этого сукина сына прихлопнем.
  - Ага, - сказала я.
  Зебровски улыбался, держа в руках дробовик.
  - Эта штука серебряной дробью заряжена? - спросила я.
  Зебровски посмотрел на ружье:
  - Да нет.
  - Только не говорите мне, что в этой машине только у меня есть оружие с
серебряными пулями!
  Зебровски усмехнулся, а Дольф сказал:
  - Серебро дороже золота. У города таких денег нет.
  Я это знала, но надеялась ошибиться.
  - Так что же вы делаете, если приходится драться с вампирами и
ликантропами?
  Зебровски перегнулся ко мне с заднего сиденья.
  - Примерно то же самое, что делаем, когда выходим против банды с
автоматами "узи".
  - И что же это?
  - Уступаем противнику по вооружению, - сказал он, и голос его не был
веселым. Мне тоже это не очень нравилось. Я надеялась, что служители морга
просто удрали, убрались, но я на это не рассчитывала.

  15

  В мое снаряжение на вампиров входил обрез ружья с серебряной дробью,
осиновые колья, молоток, кресты и святой воды столько, что вампира можно
было бы утопить. К несчастью, весь этот набор был у меня в шкафу в
спальне. Обычно я возила его в багажнике - кроме обреза, который запрещен
законом. Если бы меня поймали с этим комплектом и без постановления суда
на казнь, выписанного на мое имя, это автоматически означало бы срок. Этот
новый закон вступил в силу где-то пару месяцев тому назад. Его целью было
не дать какому-нибудь сверхретивому истребителю кого-нибудь завалить и
сказать: "Ох, простите". Я вообще-то не сверхретива. Честно.
  Дольф отключил сирену за милю до больницы. И на стоянку мы заехали без
света и шума. Полицейская машина, ехавшая с нами, последовала нашему
примеру. И еще одна машина с полицейской маркировкой ждала на стоянке. За
ней пригнулись два сотрудника с пистолетами в руках.
  Мы вышли из темных машин с оружием наготове. Чувство у меня было такое,
будто меня зашанхаили в какой-то фильм Клинта Иствуда. Машины Джона Берка
я не видела. Значит, Джон чаще меня смотрит на пейджер. Я поклялась, что,
если вампир все еще за металлическими стенами, я буду отвечать на пейджер
с первого раза отныне и до веку. Только не дай Бог жизней на моей совести.
Аминь.
  К Дольфу подошел, пригнувшись, один из полицейских в форме.
  - С момента нашего прибытия никакого движения не замечено, сержант.
  - Хорошо, - кивнул Дольф. - Специальные силы сюда доберутся, как только
смогут. Нас поставили на очередь.
  - Что значит - поставили на очередь? - спросила я.
  Дольф посмотрел на меня.
  - У специальных сил есть серебряные пули, и они доберутся сюда, как только
смогут.
  - И мы будем их ждать? - спросила я.
  - Нет.
  - Сержант, при столкновении с противоестественной ситуацией полагается
ждать прибытия спецсил, - сказал полицейский в форме.
  - Это не относится к Региональной Группе Расследования Противоестественных
Событий, - ответил Дольф.
  - Тогда вы должны иметь серебряные пули, - сказала я.
  - Я подал требование, - сообщил Дольф.
  - Требование? Это нам очень поможет.
  - Ты вообще штатская. Тебе придется ждать снаружи, так что перестань
собачиться.
  - Я еще и официальный исполнитель штата Миссури. Если бы я ответила на
пейджер, а не решила позлить Берта, вампир был бы уже проткнут колом, и
ничего бы этого не было. Ты меня не отстранишь, Дольф. Это больше моя
работа, чем твоя.
  Дольф смотрел на меня чуть ли не две минуты, потом очень медленно кивнул.
  - Тебе надо было бы держать язык за зубами, - сказал Зебровски. - И ждать
в машине.
  - Не хочу я ждать в машине.
  Он только коротко на меня глянул.
  - А я хотел бы.
  Дольф пошел к двери, Зебровски за ним. Я пошла замыкающей. Я - эксперт
полиции по противоестественным преступлениям. Если дело сегодня повернется
плохо, я свои деньги отработаю.
  Всех жертв нападений вампиров свозят в городскую больницу Сент-Луиса, даже
погибших в других графствах. Очень уж мало моргов, оборудованных для
работы с восставшими вампирами. У них там есть специальное помещение, где
повсюду сталь повышенной прочности, а за дверями повсюду кресты. Даже есть
питательный бак для снятия первой жажды крови. Крысы, кролики, морские
свинки. Закусочка для успокоения вновь восставших.
  В обычной ситуации тело этого мужчины было бы в помещении для вампиров и
проблем бы не было, но я их заверила, что он опасности не представляет. Я
была экспертом, единственным, кого звали протыкать тела колом. Если я
сказала, что тело опасности не представляет, мне верят. А я ошиблась.
Прости мне Бог, я ошиблась.

  16

  Городская больница Сент-Луиса стояла, как кирпичный гигант в зоне боев.
Пройди несколько кварталов отсюда - и увидишь свежие мюзиклы прямо с
Бродвея. Но здесь мы были как на обратной стороне Луны. Если на Луне есть
трущобы.
  Местность декорировали выбитые стекла, как неровные зубы.
  Больница, как и многие другие в городе, была убыточной, и потому ее
закрыли. Но морг остаются открытым, потому что помещение для вампиров
переносить было бы слишком дорого.
  Оно было построено в начале девятисотых годов, когда еще думали, что можно
найти лекарство от вампиризма. Запри вампира в хранилище, подожди, пока он
восстанет, и попробуй его "вылечить". Из вампиров многие сотрудничали,
поскольку хотели вылечиться. Пионером исследований был доктор Генри
Муллиган. Проект свернули, когда один из пациентов отъел у доктора лицо.
  Всего лишь за попытку помочь бедненькому непонятому вампиру.
  Но и сейчас хранилище использовали почти для всех жертв вампиров. В
основном из предосторожности, поскольку в наши дни, когда поднимается
новый вамп, его поджидает вампир-консультант, чья задача - ввести новичка
в круг цивилизованных вампиров.
  Про вампира-консультанта я и забыла. Это была пилотная программа, и
действовала она всего месяц. Сможет Старейший вампир взять под контроль
анималистического вампира, или для этого нужен Мастер? Я не знала. Просто
не имела понятия.
  Дольф уже держал пистолет наготове. Без серебряных пуль - это все же
лучше, чем просто плюнуть в монстра, но не намного эффективнее. Зебровски
держал ружье так, будто умел с ним обращаться. За моей спиной шли еще
четверо полицейских в форме. Все с пистолетами, каждый готов стрелять в
нежить наповал. Так чего же я психовала? Да того, что ни у кого, кроме
меня, не было этих проклятых серебряных пуль.
  Двойная стеклянная дверь разъехалась автоматически. При этом на нее
смотрели семь стволов. Мне пришлось напрячь пальцы, чтобы не выстрелить в
эту дурацкую дверь.
  Один из полицейских подавил смешок. Нервничаем? Мы, крутые ребята?
  - Вот что, - сказал Дольф. - Там есть гражданские. Не застрелите никого
случайно.
  Один из полицейских был блондином, его напарник был негром и был куда
старше. Второй паре было за двадцать. Один тощий и высокий, с выступающим
кадыком, другой - коротышка с бледной кожей и глазами, почти
остекленевшими от страха.
  У каждого из них была крестообразная булавка на галстуке. Стандартно для
полиции Сент-Луиса. Кресты должны помочь: может быть, даже сохранить жизнь
своим владельцам.
  У меня не было времени сменить цепочку на распятии. И был у меня только
браслет, на котором болтались крестики. И еще была у меня цепочка на
лодыжке - не для ансамбля с браслетом, а на случай, если сегодня стрясется
что-то необычное, мне хотелось иметь резерв.
  Если бросать монету, без чего мне проще обойтись - без ствола или без
креста, то я предпочту сохранить и то, и другое.
  - Есть у тебя соображения, как нам работать, Анита? - спросил Дольф.
  Давно прошли те времена, когда полицию вообще на такой случай не вызвали
бы. В добрые старые дни вампирами занималась горстка
экспертов-профессионалов. Когда можно было просто засадить вампиру кол в
сердце, и дело было сделано. Я была одна из немногих, гордых, храбрых.
Истребительница.
  - Можем стать в круг стволами наружу. Меньше шансов, что он набросится на
нас внезапно.
  - А мы не услышим его приближения? - спросил блондин.
  - Нежить движется бесшумно, - сказала я.
  У него глаза расширились.
  - Шучу, офицер, - сказала я.
  - Ну... - тихо произнес он. E явно был задет. Что ж, его можно понять.
  - Извини, - сказала я.
  Дольф посмотрел на меня мрачным взглядом.
  - Я же извинилась.
  - Не дразни новичка, - сказал Зебровски. - Спорить могу, что это его
первый вампир.
  Чернокожий коп издал звук, средний между смешком и фырканьем.
  - Для ясности: это его первый день.
  - Господи, - сказала я. - Он что, не может подождать в машине?
  - Я выдержу, - сказал он.
  - Не в этом дело, - ответила я. - Но ведь есть же, наверное, правила
техники безопасности, запрещающие в первый день работу с вампирами?
  - Справлюсь, - сказал он.
  Я только покачала головой. Мать твою, первый день. Ему бы стоять сегодня
на перекрестке и регулировать движение, а не играть в кошки-мышки с
ходячим мертвецом.
  - Я пойду впереди, - сказал Дольф. - Анита, ты справа от меня. Вы двое, -
он показал на чернокожего и блондина, - позади мисс Блейк. Зебровски,
прикроешь с тыла.
  - Ну, спасибо, сержант, - буркнул Зебровски.
  Хотелось бы мне так это оставить, но нельзя было.
  - У меня единственной серебряные пули. Впереди должна пойти я.
  - Ты штатская, Анита.
  - Я уже много лет не штатская, и ты это знаешь.
  Он долгую секунду смотрел на меня, потом кивнул:
  - Ладно, давай вперед. Но если тебя убьют, мне начальство голову оторвет.
  - Постараюсь не забывать, - улыбнулась я.
  Я встала впереди. Они выстроились за мной кругом. Зебровски показал мне
большой палец - все путем. Я не могла не улыбнуться. Дольф едва заметно
кивнул. Пора было входить. Скрадывать монстра.

  17

  Стены были окрашены в два оттенка зеленого. Темный цвет хаки внизу и
рвотно-зеленый сверху. Учрежденческая зелень, очаровательная, как зубная
боль. По стенам шли толстые паропроводы выше моей головы. Они тоже были
покрашены в зеленый и сужали коридор до узкого прохода.
  Электрические кабели бежали серебряными струнами рядом с паропроводами.
Трудно подвести электричество в здание, если дом строился без всякого
расчета на это.
  Краска местами вспучивалась на стенах - новую краску клали, не
потрудившись соскрести старую. Если вкопаться в стену, пойдут слои разного
цвета, как на археологических раскопках. У каждого цвета своя история и
своя болезненная память.
  Мы были будто в брюхе огромного корабля, только вместо рева машин
слышалась почти полная тишина. Есть такие места, где тишина висит тяжелыми
осадками. Одно из них - городская больница Сент-Луиса.
  Будь я суеверной, каковой я не являюсь, я бы сказала, что эта больница -
идеальное место для привидений. Привидения бывают разных видов. Обычно это
духи умерших, оставшиеся на земле, хотя им полагалось бы попасть на Небеса
или в Ад. Теологи уже столетиями спорят, что должно означать существование
привидений для Бога и церкви. Я не думаю, что это волнует Бога, но церкви
явно небезразлично.
  Здесь умерло достаточно людей, чтобы было не продохнуть от привидений, но
я лично ни одного не видела. Пока привидение не обнимет меня холодными
руками, я вряд ли в него поверю.
  Но есть призраки другого рода. Психические впечатления, сильные эмоции,
впитавшиеся в стены и пол здания. Как магнитофон для эмоций. Иногда с
видеоизображениями, иногда только звук, иногда лишь дрожь, проходящий по
спине холодок, когда минуешь какое-то место.
  Таких мест в этой старой больнице было навалом. Лично я никогда ничего не
видела и не слышала, но, идя по коридору, знала, что где-то здесь рядом
что-то есть. Что-то ждущее там, где не видит глаз, не слышит ухо, не
дотягивается рука. Сегодня это мог быть вампир.
  Слышны были только шорох шагов, шелест одежды - звуки нашего продвижения.
Других звуков не было. Когда по-настоящему тихо, начинают слышаться звуки
- пусть даже шум собственной крови в ушах.
  Передо мной возник первый угол. Я шла на острие. Я сама вызвалась. И мне
предстояло первой свернуть за угол. Что бы там ни оказалось, иметь с ним
дело мне. Терпеть не могу строить из себя героя.
  Я припала на одно колено, держа пистолет в обеих руках и целясь вверх.
Высовывать пистолет за угол не имело смысла. Нельзя стрелять, не видя во
что. Есть много способов завернуть за непросматриваемый угол, и ни один из
них не идеален. В основном выбор зависит от того, чего ты боишься - что
тебя застрелят или что тебя схватят. Поскольку речь шла о вампире, я
опасалась, что меня схватят и разорвут глотку.
  Прижавшись правым плечом к стене, я сделала глубокий вдох и бросила свое
тело вперед. Мне не надо было выполнять точный переворот через плечо в
коридоре. Я просто вроде как упала на левый бок, держа перед собой
наставленный пистолет. Можете мне поверить - это самый лучший способ
прицелиться при повороте за угол. Но я не стану его настоятельно
советовать, если у монстров есть возможность отстреливаться.
  Я лежала в коридоре, и пульс колотился у меня в ушах. Хорошая новость - за
углом не было вампира. И плохая - там лежал труп.
  Я встала на одно колено, все еще ловя взглядом любой намек на движение в
полутемном коридоре. С некоторыми вампирами ты ничего не видишь, ничего не
слышишь, а только чувствуешь плечами, спиной, тонкими волосками шеи. Это
твое тело отвечает на ритмы, которые старше мысли. Кстати, если тут
мыслить, а не действовать, можешь оказаться мертвым.
  - Чисто, - сказала я. Но все еще стояла на колене посреди коридора с
наставленным пистолетом, готовая к схватке.
  - Ты уже закончила кататься по полу? - спросил Дольф.
  Я взглянула на него, потом обратно в коридор. Там ничего не было. Все
чисто. В самом деле чисто.
  Тело было одето в бледно-голубую форму. На рукаве черная с золотом нашивка
- "Охрана". Мужчина, волосы белокурые. Тяжелые челюсти, массивный нос,
ресницы выделяются на фоне бледных щек серым кружевом. Горло - сплошное
сырое мясо. Кость позвоночника блестит в верхнем свете. Кровь
расплескалась по зеленым стенам макаб-рической рождественской открыткой.
  В правой руке человека был револьвер. Я прислонилась спиной к левой стене
и оглядела коридор до поворотов, ограничивающих взор. Пусть телом
занимается полиция. Сегодня моя работа - сохранить жизнь нам всем.
  Дольф склонился у тела. Он наклонился вперед, будто выполняя отжимание,
чтобы приблизить лицо к револьверу.
  - Из него стреляли.
  - Я не почувствовала возле тела запах пороха, - сказала я. При этом я на
Дольфа не глядела: была слишком занята наблюдением за коридором.
  - Из этого револьвера стреляли, - повторил он, и голос у него был хриплый
и сдавленный.
  Я кинула на него быстрый взгляд. Плечи его напряглись, будто тело свело
болью.
  - Ты его знал? - спросила я.
  Дольф кивнул.
  - Джимми Дуган. Он был моим напарником, когда я был моложе, чем ты сейчас.
Ушел в отставку, на пенсию прожить не смог и устроился сюда. Блин.
  Что я могла сказать? "Сочувствую" - не годилось. "Мне чертовски жаль" -
все равно мало. Ничего не приходило на ум. Ничем я уже помочь не могла. И
просто стояла в этом заляпанном кровью коридоре и молчала.
  Зебровски присел рядом с Дольфом и положил руку ему на плечо. Дольф поднял
глаза. Какое-то сильное чувство мелькнуло в них: гнев, боль, печаль. Все
это вместе, ничего из этого. Я смотрела на мертвеца, стискивая пистолет, и
придумала наконец, что сказать полезного.
  - У здешних охранников есть серебряные пули?
  Дольф посмотрел на меня. Уже не надо было гадать - это был гнев.
  - А что?
  - У охранников должны быть серебряные пули. Пусть один из вас возьмет
револьвер, тогда у нас будут два ствола с серебряными пулями.
  Дольф только посмотрел на пистолет:
  - Зебровски!
  Зебровски взял револьвер осторожно, будто боясь разбудить