вы не отвергли Райну? Она была извращенной сукой и садисткой.
   - Это было решением Ричарда, - сказал Тэдди. - Он думал, что отвергнув ее
тело в тот последний раз, он пойдет против воли некоторых  из  членов  стаи,
кто не искренне встал на его сторону. Он был прав, но... Сейчас она в нас.
   - Она сильна, - сказала Лоррейн, и вздрогнула. - Достаточно сильна, чтобы
завладеть более слабым волком.
   - Бабушкины сказки, - отмахнулся Кевин. - Она мертва. Ее  сила  жива,  но
только когда ее вызывают.
   - Я не вызывала ее, - сказала я.
   - Мы могли это сделать, - тихо сказал Стивен. Он лег  на  спину  на  пол,
руками прикрыв глаза, как будто смотреть было для него невыносимо.
   - О чем ты?
   - Я имею в виду, что мы никогда не видели,  чтобы  кто-то,  кроме  Райны,
делал то, что ты делала только что. Я думал о ней, вспоминал.
   - Я тоже, - сказал Кевин.
   - Да, - сказал Тэдди. Он отодвинулся к дальней стене, словно вблизи  меня
не доверял себе.
   Лоррейн переместилась к нему, сев так, чтобы  их  тела  слегка  касались.
Успокаивающая близость.
   - Я тоже думала о ней. Радовалась, что ее здесь нет. Была счастлива,  что
это Анита. - Она обхватила себя руками, будто замерзла,  и  Тэдди  обнял  ее
мускулистой рукой, прижал еще ближе к себе, зарылся лицом в ее волосы.
   - А я совсем не думал о  Райне,  -  сказал  Натаниель.  Он,  все  еще  на
четвереньках, крался ко мне.
   - Не прикасайся ко мне, - сказала я.
   Он перекатился на спину, больше всего похожий на большого котика-мурлыку,
желающего, чтобы ему почесали животик. Он потянулся всем телом,  от  ног  до
кончиков пальцев, засмеялся и перекатился на живот, опираясь  на  локти.  Он
взглянул вверх, на меня, длинные густые каштановые волосы занавесом  закрыли
его лицо. Взгляд  сиреневых  глаз  остановился  на  мне,  звериный  и  почти
пугающий. Он лежал в облаке волос и энергии. Глаза не  отрывались  от  моего
лица, и я поняла,  что  он  со  мной  заигрывал.  Не  совсем  соблазнял,  но
заигрывал. Это было иное, и едва ли не более выводило из равновесия.
   Натаниелю удавалось одновременно походить на ребенка и домашнюю киску,  и
все же быть взрослым мужчиной.  Вы  не  знали,  погладить  его  по  головке,
почесать ему животик или поцеловать его. Все три  варианта,  казалось,  были
равно доступны. Мне стало мучительно неловко.
   Я  вскарабкалась  на  ноги,   воспользовавшись   кроватью   как   опорой.
Убедившись, что смогу сделать шаг, не свалившись, я отпустила кровать.  Меня
слегка пошатывало, но не слишком. Я могла идти.
   Здорово, потому что я хотела побыстрее отсюда убраться.
   - Что ты предлагаешь нам делать? - спросил Стивен.
   - Езжайте ко мне домой. Жан-Клод там, и Ричард тоже.
   - Как насчет его? - спросил Кевин.
   Натаниель поднял голову, достаточно, чтобы видеть нас всех. Он не  сказал
ничего, не просил ни о чем, но я чувствовала вкус его пульса. Я  знала,  что
он был напуган. Боялся, что его снова оставят одного. Я надеялась,  что  эта
эмпатия к его переживаниям не станет постоянной. У меня в  голове  крутилось
достаточно мужчин и без того, чтобы добавить еще одного.
   - Возьмете его с собой, - сказала я. - Леопарды мои, как и вы.
   - Его нужно защищать и обращаться с ним, как с  членом  стаи?  -  спросил
Кевин.
   Я потерла виски. У меня начинала болеть голова.
   - Да, да. Я дала ему мою защиту.  Любой  из  леопардов,  кто  хочет  моей
защиты, может ее получить.
   - Раз ты наша лупа, это обязывает нас защищать их, - сказала  Лоррейн,  -
даже ценой собственной жизни. Ответят ли они тем же?
   Голова уже не начинала болеть, она во всю болела.
   Натаниель перекатился на ноги движением, которое было слишком грациозным,
чтобы быть реальным, и почти незаметным взгляду.  Он  сел  в  ногах  кровати
Стивена, глядя на меня яркими, настойчивыми глазами. Он сказал:
   - Мое тело - твое. Ты  можешь  взять  мою  жизнь,  если  захочешь.  -  Он
произнес это так естественно, нет, радостно,  словно  это  была  сама  собой
разумеющаяся, приятная вещь.
   Я уставилась на него.
   - Я не хочу ничьей жизни, Натаниель, но если стая может рисковать,  чтобы
защитить тебя, я ожидаю, что ты будешь делать то же самое.
   - Я сделаю все, что ты захочешь, - сказал  он.  -  Все,  что  тебе  нужно
сделать - велеть мне.
   Он не говорил: "попросить меня". Он сказал: "велеть мне".  Я  никогда  не
слышала, чтобы так говорили.
   Подразумевалось, что он не имеет права сказать "нет". Я спросила:
   - Здесь все знают, что они имеют право голоса? Я имею  в  виду,  когда  я
говорю "прыгай", вы спрашиваете не только "как высоко", правильно?
   - Мы - нет, - сказал Стивен. Его лицо было внимательным и настороженным.
   - А ты? - спросила я, поворачиваясь к Натаниелю.
   Он приподнялся на коленях, наклоняясь верхней  частью  тела  ко  мне,  но
обеими руками по-прежнему держась за раму кровати. Он не пытался дотронуться
до меня, просто подбирался поближе.
   - Что, я? - спросил он.
   - Ты понимаешь, что ты имеешь право отказать мне? Что мое слово - не глас
с небес?
   - Только скажи мне, чего ты от меня хочешь, Анита, и я это сделаю.
   - Вот так просто, без вопросов, сделаешь - и все?
   Он кивнул.
   - Что угодно.
   - Это обычно для леопардов, для пард? - спросила я.
   - Нет, - сказал Стивен, - только для Натаниеля.
   Я покачала головой и взмахнула рукой, будто стирая все это.
   - У меня нет времени на это. Он здоров. Забирайте его с собой.
   - Ты хочешь, чтобы я подождал в твоей комнате? - спросил Натаниель.
   - Если тебе нужно отдохнуть, забирайся в постель. Меня там не будет.
   Он радостно улыбнулся, и у меня возникло очень  странное  чувство,  будто
то, что я сказала, отличалось от того, что он услышал.  Я  хотела  выйти  из
палаты, подальше от них всех. Я скажу Пэджетту, что я  отослала  их  всех  в
безопасное место, и он  купится,  потому  что  сам  этого  хочет.  Он  хотел
отделаться от них еще больше, чем я.
   Доктор был поражен исцелением Натаниеля. Они выписали его, хотя и  начали
говорить о том, чтобы сделать дополнительные  анализы.  Я  наложила  на  это
вето. Нас ждали люди, с которыми надо было встретиться, и места,  в  которых
нужно было быть. Они расселись по машинам Кевина и Тэдди, а я пошла к своему
джипу. Я была рада избавиться от них на какое-то время. Рада, даже если  это
означало  другое  место  преступления.  Рада,  даже  если  я  все   еще   не
представляла, как узнать, был  ли  жив  Малкольм  там,  во  тьме.  Натаниель
смотрел на меня через заднее окно машины, его сиреневые глаза не  отрывались
от меня, пока автомобиль не повернул за угол. Он заблудился, а теперь думал,
что его нашли. Но если он ожидал, что я буду больше, чем другом, он все  еще
заблуждался.
 
Глава 39 
 
   Чувствовала я себя дерьмово, а для оправдания этого на мне не  было  даже
синяков. Я сконцентрировалась на следующей проблеме,  отодвинув  то,  что  я
сделала, и то, что едва не сделала, в  дальний  угол.  Я  не  могла  с  этим
определиться,  пока  не  поговорю  с  Ричардом  и  Жан-Клодом.  Раньше  меня
тревожило, что я связана с вампиром, но никогда особо не беспокоило,  что  я
привязана к вервольфу. Мне следовало  догадаться,  что  достанется  с  обеих
сторон.
   За три минуты мой пейджер пищал трижды. Первый раз - МакКиннон, второй  -
Дольф, и незнакомый номер. С незнакомого номера  звонили  дважды  за  десять
минут. Проклятье. Я заехала на заправку и первым делом позвонила Дольфу.
   - Анита.
   - Откуда ты всегда знаешь, что это я?
   - Я не знаю, - сказал он.
   - Что случилось?
   - Ты нужна нам на новом месте.
   - Я на пути к церкви и МакКиннону.
   - Пит здесь, со мной.
   - Звучит зловеще.
   - Мы тут только что отправили вампа в больницу, - сказал он.
   - В гробу?
   - Нет.
   - Тогда как...?
   - Он был на лестнице, завернулся в одеяла. Они не думали, что он на такое
решится. Но это одна из пристроек к зданию Церкви. У нас здесь  есть  дважды
укушенная, и она говорит, что  тот  вамп  был  опекуном  для  более  молодых
вампиров, которые все еще в здании. Она волнуется по поводу того, что  будут
делать вампиры, когда проснутся, а опекуна не будет, чтобы  их  успокоить  и
накормить.
   - Накормить? - переспросила я.
   - Говорит, что они все отпивают немного крови опекуна, чтобы начать ночь.
Без этого, как она говорит, голод становится слишком сильным,  и  они  могут
быть опасны.
   - Ну не кладезь ли информации...
   - Она испугана, Анита. У нее два чертовых вампирских укуса на шее, и  она
испугана.
   - Черт! - сказала я. - Я еду, но, честно говоря, Дольф, я не  знаю,  чего
ты от меня ждешь.
   - Ты - эксперт по вампирам, ты мне и скажи.
   Так, немного враждебности.
   - Я подумаю по дороге. Может, я придумаю план к тому времени, как приеду.
   - До того, как они легализовались, мы бы сами их сожгли.
   - Эх, - сказала я, - старые добрые времена!
   - Ага, - отозвался он.
   Не думаю, что он уловил  сарказм.  Хотя  с  Дольфом  всегда  трудно  быть
уверенной.
   Я набрала третий номер. Ответил Ларри:
   - Анита.
   Его голос казался лишенным интонаций, полным боли.
   - Что случилось? - спросила я, борясь с перехватившим дыханием.
   - Я в порядке.
   - По голосу не скажешь, - сказала я.
   - Я просто слишком много двигался со всеми этими швами. Мне нужно принять
болеутоляющее, но тогда я не смогу вести.
   - Тебя нужно подвезти?
   Он молчал секунду или две, потом сказал:
   - Да.
   Я знала, чего ему стоило мне позвонить. Он был чуть ли не в первый раз на
задании полиции без меня.
   То, что ему понадобилась моя помощь хоть для чего-то, должно  быть,  жгло
ему пятки. Меня бы это взбесило до крайности. Вообще-то, я бы не  позвонила.
Я бы упиралась до потери сознания. Я не  критиковала  Ларри,  я  критиковала
себя. Временами он был просто умнее, чем я. Это был один из таких случаев.
   - Ты где?
   Он назвал адрес, и это было совсем недалеко. Удачно.
   - Я меньше чем в пяти минутах от тебя, но не  смогу  сразу  отвезти  тебя
домой. Еду на место преступления.
   - Пока мне не приходится вести, со мной все  в  порядке.  Мне  приходится
тратить  все  мое  внимание,  чтобы  просто  оставаться  на   дороге.   Пора
затормозить, когда становится так сложно.
   - Ты действительно мудрее меня.
   - Это значит, что ты все же не стала бы просить помощи, - сказал он.
   - Ну... да.
   - И когда ты бы позвала на помощь?
   - Когда съехала бы в кювет и была вынуждена вызвать аварийную машину.
   Он засмеялся и резко вздохнул, как будто ему стало больно.
   - В общем, я тебя жду.
   - Еду.
   - Я знаю, - сказал он. - Спасибо, что не сказала "Я же говорила".
   - Даже не подумала, Ларри.
   - Честно?
   - Перекрестя сердце и...
   - Не продолжай.
   - Ты становишься суеверным на мой счет, Ларри?
   Два удара сердца он молчал.
   - Может быть, а может, просто день был длинный.
   - Ночь будет еще длиннее, - сказала я.
   - Спасибо, - сказал он. - Как раз то, что я хотел услышать.
   И он повесил трубку, не попрощавшись.
   Может, это я сама научила Дольфа никогда не прощаться?  Может,  я  всегда
приносила плохие вести, и все хотели как можно скорее повесить трубку? Ну уж
нет.
 
Глава 40 
 
   Я думала, что Ларри будет ждать меня в машине. Но нет.  Он  стоял  рядом,
облокотившись на нее.
   Даже на расстоянии  было  видно,  что  ему  больно,  спину  тянет,  и  он
старается не двигаться больше, чем необходимо. Я затормозила  рядом  с  ним.
Вблизи он выглядел еще хуже. Его белая рубашка была в пятнах копоти.  Легкие
брюки были коричневыми, поэтому пострадали не так сильно. Через лоб до  щеки
шла черная полоса сажи. Чернота оттеняла голубой цвет его глаз, так что  они
казались темнее, как сапфиры в обрамлении оникса. Взгляд был тусклый, словно
боль иссушила его до дна.
   - Боже, ты выглядишь, как черт, - сказала я.
   Он почти улыбнулся.
   - Спасибо, именно это мне было нужно услышать.
   - Пей таблетку и лезь в джип.
   Он хотел покачать головой, но остановился посередине движения и сказал:
   - Нет, если ты будешь вести машину, я справлюсь.
   - От тебя несет так, будто тебя поджигали.
   - А ты такая чистенькая, - возмущенно ответил он.
   - В чем дело, Ларри?
   - Кроме того, что мне  кажется,  будто  мне  в  спину  тычут  раскаленной
кочергой?
   - Кроме того, - подтвердила я.
   - Расскажу в машине, - сквозь обиду звучала усталость.
   Я не стала спорить, и пошла к джипу. Через несколько шагов я поняла,  что
он не пошел за мной.  Я  обернулась  и  увидела,  что  он  стоит  совершенно
неподвижно, закрыв глаза, и сжав руки в кулаки.
   Я вернулась к нему.
   - Дать тебе руку?
   Он открыл глаза и улыбнулся:
   - Вообще-то, лучше спину. С руками у меня все в порядке.
   Я улыбнулась и осторожно взяла его под руку, почти ожидая, что  он  будет
протестовать, но он не возражал. Ему действительно было больно. Он с  трудом
шагнул, и я поддержала его. Мы медленно, но уверенно продвигались  к  джипу.
Когда мы,  наконец,  добрались  до  машины,  его  дыхание  стало  быстрым  и
поверхностным. Я открыла дверцу, не вполне представляя, как его усадить. Ему
было бы больно в любом случае.
   - Просто дай мне опереться на руку. А я сам справлюсь, - сказал он.
   Я протянула руку. Он вцепился в нее мертвой хваткой  и  сел,  зашипев  от
боли.
   - Ты говорила, что на второй день болеть будет еще сильнее. Ну почему  ты
всегда права?
   - Тяжело быть совершенством, - ответила я, - но я иду с этой ношей.
   И я выдала ему свое лучшее невозмутимое выражение лица.
   Он улыбнулся, потом рассмеялся, и согнулся пополам от боли. В результате,
несколько секунд он извивался на  сиденье.  Когда  Ларри  опять  смог  сесть
прямо, он вцепился в приборную панель, пока не побелели пальцы.
   - Боже, не смеши меня.
   - Прости, - сказала я.
   Я достала детские салфетки с алоэ и ланолином  из  багажника.  Ими  очень
удобно стирать кровь. И они наверняка должны справиться и с сажей. Отдав ему
салфетки, я помогла застегнуть ремень безопасности. Да, ему было бы  не  так
больно без него, но никто не ездит со мной в машине без ремня.
   Моя мама была бы сейчас жива, если бы пользовалась им.
   - Выпей таблетку, Ларри. И поспи в машине. После того, как я посмотрю  на
место преступления, отвезу тебя домой.
   - Нет, - сказала он так упрямо, и определенно, что я  поняла:  отговорить
его не удастся. Так к чему стараться?
   - Как хочешь, - сказала я. - Но ты можешь сказать, чем ты занимался,  что
выглядишь так, как будто хотел замазать пятна?
   Он перевел на меня глаза и нахмурился.
   - Валяясь в саже, - уточнила я. - Ты что, никогда не смотрел  диснеевские
фильмы и не читал детские книжки?
   Он слабо улыбнулся.
   - Только не в последнее время. Я был на трех пожарах, где  просто  должен
был подтвердить, что вампы мертвы. На двух пожарах я ничего не нашел, только
пепел. Третий выглядел, как набор черных палочек.  Я  просто  не  знал,  что
делать, Анита. Я попытался проверить пульс. Я знаю, что это глупо.  И  череп
просто взорвался, обсыпав меня всего пеплом.
   Он сидел очень неподвижно, контролируя себя, но его тело  выдавало  боль,
ссутулившись, стараясь отрешиться от того, что он сегодня видел.
   То, что я собиралась сказать, делу бы не помогло.
   - Ларри, вампы сгорают дотла. Если остались фрагменты скелета, то это был
не вампир.
   Он посмотрел на меня, и внезапно на его глазах выступили слезы.
   - Хочешь сказать, это был человек?
   - Возможно. Я не уверена, но возможно.
   - Благодаря мне, мы этого уже не узнаем. Без клыков, разницы нет.
   - Не совсем так. Они могут сделать анализ ДНК. Хотя, честно говоря, я  не
уверена, оставил ли огонь  что-нибудь  для  этого.  Если  они  смогут  найти
подходящие фрагменты, то мы, по крайней мере, узнаем, был ли  это  вамп  или
человек.
   -  Если  это  челвоек,  я  уничтожил  все  возможности  опознать  его  по
отпечаткам зубов, - сказал он.
   - Ларри, если череп был такой хрупкий, то я не думаю, что кто-нибудь  мог
бы его использовать. С него просто не сделаешь отпечатков.
   - Ты уверена? - спросил он.
   Я облизнула губы и хотела соврать.
   - Не на сто процентов.
   - Ты бы поняла, если бы это был человек. Ты бы не стала  его  трогать,  и
думать, что он еще жив, правда?
   Машину наполнило молчание.
   - Отвечай, - потребовал он.
   - Да, я не стала бы искать пульс. Я бы решила, что это останки человека.
   - Черт возьми, Аинта, я занимаюсь этим больше года, и до сих пор совершаю
такие глупые ошибки!
   - Не глупые, просто ошибки.
   - Какая разница? - спросил он.
   Я подумала, что подставлять спину под кол было глупой ошибкой, но  решила
не говорить этого вслух.
   - Сам знаешь, Ларри. Когда перестанешь себя жалеть, поймешь сам.
   - Не будь такой снисходительной, Анита.
   Злость в его голосе жгла больнее, чем слова. На сегодня с меня было этого
довольно. Действительно довольно.
   - Ларри, я бы с удовольствием успокоила твое эго, и сказала бы,  что  все
замечательно, но у меня кончились все конфеты и игрушки. Мой день  тоже  был
не корзиной с подарками.
   - Что случилось? - спросил он.
   Я покачала головой.
   - Да ладно. Прости. Я слушаю.
   Я даже не знала, с чего начать, и вообще, я была не  готова  рассказывать
кому-либо про то, что произошло в больнице, тем более - Ларри.
   - Даже не представляю, с чего начать, Ларри.
   - Попробуй, - сказал он.
   - Ричард просто невыносим.
   - Проблемы с бойфрендом, - сказал он почти довольно.
   Я посмотрела на него.
   - Не будь таким снисходительным, Ларри.
   - Прости.
   - Дело не только в этом. Перед последним звонком,  они  хотели,  чтобы  я
приехала  в  Церковь  Вечной  Жизни.  В  подвале  завалило  Малкольма.   Его
последователи требуют, чтобы его спасли. Пожарные хотят знать, могут ли  они
оставить его там, пока он не восстанет ночью сам.
   - И что? - спросил Ларри.
   - А то, что я понятия не имею, как определить, жив ли  еще  Малкольм  или
мертв.
   Он уставился на меня.
   - Шутишь!
   - Хотелось бы.
   - Но ты же некромант, - сказал он.
   - Я поднимаю зомби и обычных  вампов,  но  я  не  смогу  поднять  мастера
вампира с такой силой, как у Малкольма.  Кроме  того,  что,  если  я  смогу?
Докажет это, что он жив, или что он мертв? То есть,  если  я  смогу  поднять
его, это будет просто означать, что он готов стать зомби. Черт, Жан-Клод уже
проснулся, - так, может, и Малкольм тоже.
   - Зомби-вампир? - сказал Ларри.
   Я пожала плечами.
   - Не знаю. Насколько мне известно,  я  -  единственный  человек,  который
может поднять вампов, как зомби. Так что по этому предмету учебников еще  не
написали.
   - А как насчет Сабитини?
   - Имеешь в виду фокусника?
   - Он поднимал зомби у себя на представлении, и у него там  были  вампиры,
которые ему подчинялись.
   Я читал свидетельства очевидцев.
   - Во-первых, он умер в 1880 году. Немного до  моего  времени.  Во-вторых,
вампы были просто с ним заодно. Для них это был способ остаться в живых.  Их
звали - Сабитини и его ручные вампиры.
   - Никто не доказал, что все это был обман, Анита.
   - Прекрасно! Но он умер и не оставил никаких записей.
   - Подними его и спроси, - сказал Ларри.
   Я смотрела на него достаточно долго, чтобы резко ударить по тормозам и не
врезаться в машину перед нами.
   - Что ты сказал?
   - Подними Сабитини и узнай, мог ли он поднимать вампиров так, как ты. Ему
всего-то чуть больше сотни после смерти. Ты поднимала зомби и постарше.
   - Ты забыл, как в прошлом году жрица вуду подняла некроманта. Зомби сразу
же вышел из-под контроля и начал убивать людей.
   - Ты рассказывала, но жрица не знала, кем он был. А если ты будешь знать,
то сможешь принять все меры предосторожности.
   - Нет, - сказала я.
   - Почему? - спросил он.
   Я открыла рот  и  закрыла,  потому  что  не  могла  придумать  достаточно
убедительный ответ.
   - Я не одобряю, когда мертвых поднимают просто из любопы