я
?файрстар?, я прицепила его в кобуре к джинсам  спереди.  Так  будет  видно,
даже в пыльнике. В конце концов я закрепила кобуру на пояснице, хотя это  не
лучший и даже не второй мой выбор. Из бардачка я вынула  серебряные  ножи  и
закрепила на предплечьях. И еще я достала  коробочку,  в  которой  были  два
запасных креста. Все время вампиры их у меня отбирают.
   Жан-Клод смотрел на все это с интересом. Темные глаза  следили  за  моими
руками, будто запоминая движения.
   Я надела пыльник и прошла несколько шагов, проверяя, как это  все  сидит.
Вытащила ножи - просто чтобы проверить, что рукава  у  пыльника  не  слишком
узкие. Выхватила оба пистолета, и  все  равно  мне  не  нравилось  положение
?файрстара?. Наконец я сдвинула кобуру набок. Она сильно впивалась  в  тело,
так что даже синяк мог бы остаться, но  зато  пистолет  можно  выхватить  за
разумное время. А это сегодня будет важнее удобства. В  карманы  пыльника  я
сунула по запасной обойме  для  каждого  пистолета.  Эти  не  с  серебряными
пулями. А то я нервничала, когда у меня в пистолетах только серебряные пули.
Где-то ночью появится Разбитый Череп и Кровавые Кости, и Магнус  тоже  может
там оказаться. Я  хотела  иметь  пули  для  всего,  что  может  мне  сегодня
встретиться.
   Ларри вышел из-за джипа, и я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Он  не
то чтобы плохо выглядел - просто до ужаса неудобно. Ему явно  непросто  было
ходить в черных кожаных штанах.
   - Да ходи ты нормально, - сказал Джейсон.
   - Не получается, - ответил Ларри. На  нем  был  шелковый  топ  -  двойник
моего, если не считать того, что он  был  не  красный,  а  синий.  На  ногах
короткие черные сапоги. И черный пиджак, одолженный у Джейсона.
   Я поглядела на его сапоги.
   - Черные кроссовки, может быть, ma petite, но белые кроссовки в сочетании
с черной кожей? Мне кажется, это не правильно.
   - Я просто как посмешище, - сказал Ларри. - Как ты  можешь  все  время  в
этом ходить?
   - А я люблю кожаную одежду, - ответил Джейсон.
   - Надо ехать, - сказал Жан-Клод. - Анита, вы можете вести машину?
   - Я думала, вы, быть может, хотите полететь, - сказала я.
   - Важно, чтобы мы приехали все вместе, - сказал он.
   Мы с Ларри заложили в карманы соль. С запасными обоймами в одном  кармане
и  солью  в  другом  мой  пыльник  несколько  перекосился,  но  ведь  не  на
демонстрацию мы идем.
   Мы все сели в джип. С заднего сиденья доносились протесты:
   - Эти штаны еще неудобнее, когда в них надо сидеть.
   - Я запомню на будущее вашу нелюбовь к кожаным вещам, Лоранс.
   - Меня зовут Ларри.
   Я повела джип по изрытой дороге, выводящей прочь от стройки.
   - Серефина хочет стать бессмертной.
   Я выехала на главную дорогу и направилась в  сторону  Брэнсона,  хотя  мы
наверняка будем по пути заезжать к Серефине.
   Жан-Клод повернулся и уставился на меня.
   - Как вы говорите, ma petite?
   Я ему рассказала - рассказала о Разбитом Черепе и  Кровавых  Костях  и  о
плане Серефины.
   - Она сошла с ума.
   - Не совсем, ma petite. Это, быть может, не даст ей бессмертия,  но  даст
такую силу, о которой  невозможно  было  и  мечтать.  Остается  вопрос:  как
Серефина набрала такую силу, что подчинила себе Яноша еще до того, как  пила
кровь Магнуса или Кровавых Костей?
   - Что вы имеете в виду?
   - Янош был в  Старом  Свете.  Он  бы  не  уехал  оттуда  добровольно.  Он
последовал за ней. Где она взяла силу, чтобы его заставить?
   - Может быть, Магнус не первый фейри, чью кровь она пробовала.
   - Может быть, - согласился он, - или она нашла себе другую еду.
   - Какую другую еду?
   - Это, ma petite, и есть вопрос, на который я  бы  очень  хотел  получить
ответ.
   - Думаете переменить диету?
   - Сила всегда искушает, ma petite, но сегодня я думаю о более  неотложных
вещах. Если мы найдем ее источник силы, мы сможем его разрушить.
   - Как?
   Он покачал головой:
   - Не  знаю,  но  если  сегодня  мы  не  придумаем  какой-нибудь  фокус  с
вытаскиванием из шляпы чего-нибудь неожиданного, мы обречены.
   Он говорил на удивление спокойно. А я спокойной не была. Пульс  колотился
так, что отдавался у меня в горле и в руках. Даже в ушах шумело. Обречены  -
в этом слове слышался похоронный звон. И учитывая, что нас в конце пути ждет
Серефина, можно было не спрашивать, по ком звонит колокол.

38

   Мы взошли по каменным ступеням крыльца. Веранду заполняли лунный  свет  и
неясные тени. Густых, ненатуральных теней не было - ничто не говорило о том,
что ждет внутри. Просто заброшенный дом, ничего особенного. Но нервная дрожь
у меня под ложечкой тоже не хотела этому верить.
   Дверь открыла Кисса. Свет от свечей лился из открытой двери за ее спиной.
Сегодня никто не стал создавать впечатления, что здесь есть только  вот  эта
пустая комната. На лице Киссы блестел пот, золотые бисеринки в мягком свете.
Она все еще подвергалась наказанию. Мне было интересно, за что,  но  не  это
было самой большой из моих проблем.
   Кисса, не говоря ни слова, провела нас в открытую дверь. Серефина  сидела
на троне в углу своего большого зала. Она была одета в белое бальное платье,
как Золушка, волосы уложены, и бриллианты в них сверкнули  огненной  лентой,
когда она наклонила голову в знак приветствия.
   Магнус свернулся у нее в ногах в белом  фраке  с  фалдами.  Рядом  с  ним
лежали перчатки, белая остроконечная  шляпа  и  трость.  Длинные  каштановые
волосы были в этой  картине  единственным  цветным  элементом.  Все  Мастера
Вампиров, с которыми я была знакома,  увлекались  драматическими  эффектами.
Янош и две его вампирши стояли позади трона живым  занавесом  темноты.  Элли
лежала на боку на подушках и казалась почти  живой.  Даже  в  разорванном  и
грязном  черном  платье  она  излучала  довольство,  как  кошка,  до  отвала
наевшаяся сливок. Глаза сверкали, губы изгибались в потаенной улыбке.  Элли,
она же Анджела, явно находила удовольствие в том, чтобы быть нежитью.  Пока.
Кисса подошла осторожными шагами и встала на колени около Магнуса. Ее черный
кожаный наряд  слился  с  плащом  Яноша.  Серефина  погладила  перчаткой  ее
вспотевшее лицо.
   Потом Серефина улыбнулась, и улыбка эта была прекрасна, если не видеть ее
глаз. Они бледно фосфоресцировали. Можно было  углядеть  какой-то  намек  на
зрачки, но он тут же исчезал. Глаза были под цвет  платью  -  подбор  цветов
вообще был совершенным в этом интерьере.
   Джеффа и Ксавье не было, и мне это не понравилось. Я открыла  рот,  чтобы
задать вопрос, и Жан-Клод на меня посмотрел. В этот единственный раз взгляда
было достаточно. Он был  Мастер,  я  играла  слугу.  Ладно.  Если  он  будет
задавать нужные вопросы.
   - Мы пришли, Серефина, - сказал Жан-Клод. -  Отдай  нам  мальчика,  и  мы
уйдем с миром.
   Она рассмеялась:
   - Но я не отпущу вас с миром, Жан-Клод. - Она повернулась ко  мне  бледно
пылающими глазами. Как будто на  меня  смотрела  пара  фонарей  -  настолько
нечеловеческим был этот взгляд.
   - Нинья, как я счастлива тебя видеть.
   У меня пресеклось дыхание. Нинья-девочка - так называла меня мама. Что-то
вспыхнуло в глазах Серефины дальним отблеском огня, потом он сменился тем же
холодным дрожащим светом. Она, не пыталась подчинить меня взглядом.  Почему?
Да потому, что и так была во мне уверена.
   Я вдруг похолодела. Вот оно что! Я могла бы назвать это самоуверенностью,
но я поверила в это. Она предлагала лучшее, чем секс, более заманчивое,  чем
власть. Дом. И ложь это или нет, это было щедрое предложение.
   Ларри тронул меня за руку.
   - Ты дрожишь.
   Я с трудом сглотнула слюну:
   - Никогда не сознавайся вслух, Ларри,  насколько  ты  напуган.  Разрушает
весь эффект.
   - Прости.
   Я отступила от него - нет  смысла  толпиться.  Посмотрела  на  Жан-Клода,
будто молча спрашивая, не будет ли это нарушением вампирского протокола.
   - Она признала вас,  как  признала  бы  другого  Мастера.  Отвечайте  как
Мастер.
   Его это явно не тревожило. В отличие от меня.
   - Чего ты хочешь, Серефина? - спросила я.
   Она встала, скользя над ковром. Как будто под  этой  юбкой  колоколом  не
было ног. Ноги просто не ходят так. Может быть, она левитировала. Как бы там
ни было, а она все приближалась. Мне отчаянно хотелось попятиться.  Я  никак
не хотела быть так близко к ней.
   Ларри за моей спиной переступил с ноги на ногу.  Джейсон  придвинулся  на
шаг к Жан-Клоду. Я не двинулась с места - это было лучшее,  на  что  я  была
способна.
   Что-то мелькнуло в  ее  глазах,  как  мелькает  что-то  движущееся  через
деревья лесной опушки. В глазах такого не бывает. Я  отвернулась  и  поняла,
что не помню, как глядела в ее глаза. Так чего же я отворачиваюсь?
   Я ощутила, как она движется ко мне. Перед моими глазами появилась ее рука
в перчатке. Я отдернулась и одновременно взглянула вверх,  на  ее  лицо,  но
этого было достаточно. Ее  глаза  пылали  огнем,  горящим  в  дальнем  конце
туннеля, будто внутри, в ее голове,  лежала  дорога  в  невозможную  тьму  и
какие-то создания зажгли там огонь, чтобы осветить  себе  путь.  И  я  могла
вечно греть руки в тепле этого пламени.
   Я закричала. Вскрикнула и закрыла глаза ладонями.
   Моего плеча коснулась рука. Я отдернулась и снова вскрикнула.
   - Ma petite, я здесь.
   - Так сделайте же что-нибудь!
   - Делаю.
   - К восходу эта будет моей. - Она показала в мою сторону и заскользила  к
Джейсону. Погладила рукой в перчатке. Он стоял спокойно. Я бы  не  позволила
ей так просто меня коснуться.
   - Тебя я отдам Беттине и Паллас. Они научат тебя любить гниющее мясо.
   Джейсон смотрел прямо перед собой, только зрачки  его  стали  чуть  шире.
Беттина и Паллас выдвинулись из-за трона и встали в нескольких футах  позади
Серефины. Какие, черт возьми, впечатляющие мизансцены!
   - А может быть, я тебя заставлю превратиться в волка и так остаться, пока
это не станет для тебя более естественной формой, чем  человеческая.  -  Она
просунула палец ему под воротник. - Я тебя посажу на цепь во дворе, и будешь
ты моим сторожевым псом.
   - Хватит, Серефина, - сказал Жан-Клод. - Ночь уходит. Эти мелочные  уколы
ниже достоинства Мастера твоей силы.
   - А у меня сегодня мелочное настроение, Жан-Клод, а скоро  у  меня  будет
сила быть настолько мелочной, насколько мне хочется. -  Она  бросила  беглый
взгляд на Ларри. - Этот вот пойдет в мое стадо. А ты, Жан-Клод, моя красивая
подстилка, будешь всем нам служить - вечно.
   Жан-Клод глядел на нее, надменный до последней степени.
   - Я теперь Мастер Города, Серефина. Нам не подобает мучить друг друга.  И
не подобает воровать имущество друг друга,  как  бы  привлекательно  оно  ни
было.
   Я даже не сразу поняла, что это ?имущество? - мы. Серефина улыбнулась.
   - Я отберу твое дело, твои деньги, твои земли и твой народ, не успеет еще
кончиться эта ночь. Неужто  Совет  действительно  думал,  что  меня  устроят
крошки с твоего стола?
   Если она сейчас его официально вызовет, мы все пропали. Жан-Клод с ней не
справится, и я тоже. Отвлечь, ее надо отвлечь.
   - У тебя столько бриллиантов, что ты могла  бы  купить  себе  собственное
дело, собственный дом.
   Она повернула ко мне пылающие глаза, и я  на  миг  пожалела,  что  вообще
заговорила.
   - Ты думаешь, я живу в этом доме,  потому  что  не  могу  себе  позволить
получше?
   - Не знаю.
   Она скользнула обратно к своему трону и села, оправляя юбки.
   - Я не доверяю вашим людским законам. Я живу в тайне, как было всегда,  и
пусть кто хочет выходит на свет. Я останусь здесь,  когда  этих  современных
умников и следа не будет.
   Она рубанула воздух ладонью. Жан-Клод  покачнулся.  С  его  лица  хлынула
кровь, плеснув на белую рубашку и на пиджак алыми пятнами.
   Серефина снова сделала рубящий жест, и на другой его щеке вспыхнул  новый
порез, плеснув кровью на Джейсона.
   Жан-Клод устоял на ногах. Он не вскрикнул.  Не  коснулся  ран.  Он  стоял
совершенно неподвижно, только кровь  текла  по  его  лицу.  Глаза  его  были
сапфировыми озерами, плавающими в кровавой маске.
   На его шее дернулся мускул. Блеснула кость на щеке.  Это  была  страшная,
глубокая рана, но я знала, что Жан-Клод может ее залечить.  Как  бы  страшно
это ни выглядело, это была тактика запугивания. И я повторяла это себе, хоть
сердце у меня стучало молотом. Я хотела выхватить пистолет,  застрелить  эту
стерву. Но всех мне не перестрелять. Я даже не была уверена, что Яноша можно
застрелить.
   - Мне не надо убивать тебя, Жан-Клод. Горячий металл в твои раны,  и  они
останутся навсегда. Твое красивое лицо станет навеки  уродливым.  Ты  можешь
притворяться Мастером Города, но править буду я. Ты будешь моей марионеткой.
   - Скажи слово, Серефина, - сказал Жан-Клод. - Скажи слово, и  покончим  с
этими играми. - Его голос был обычным, как всегда. Он не выдавал ни  страха,
ни боли, ни ужаса.
   - Вызов - ты этого слова ждешь, Жан-Клод?
   - Оно меня устроит.
   Сила Жан-Клода поползла  по  моей  коже  холодным  огнем.  Она  хлестнула
внезапно, пронеслась мимо, как гигантский кулак. Сила  ударила  в  Серефину,
рассеяв воздушные потоки. Краем она задела Киссу, и та свалилась,  брошенная
на подушки.
   Серефина запрокинула голову и захохотала. Смех внезапно оборвался,  будто
и не было. Лицо Серефины стало маской с горящими глазами.  Кожа  побледнела,
побелела, превратилась в прозрачный мрамор. Под ней загорелись голубым огнем
вены. Сила потекла по комнате водой, глубже и  глубже,  грозя  затопить  нас
всех.
   - Где твои призраки, Серефина? - спросила я.
   Секунду мне казалось, что она не обратит на меня внимания,  но  маска  ее
лица медленно, очень медленно повернулась ко мне.
   - Где твои призраки?
   Хотя она смотрела прямо на меня, я не знала,  слышала  ли  она.  Будто  я
пыталась прочитать по морде животного - нет, по лику статуи. За  этим  лицом
не было никого.
   - Ты не можешь управлять Кровавыми Костями и призраками одновременно? Да?
Пришлось что-то из этого бросить?
   Серефина поднялась на ноги, и я знала, что она плывет, несется на потоках
собственной силы, воспаряя над подушками. Она медленно всплывала к  потолку,
и это впечатляло. Я несла что в голову придет, пытаясь  выиграть  время,  но
для чего? Что мы можем сделать?
   У меня в голове раздался голос:
   - Кресты, ma petite, не стесняйтесь из-за меня.
   Я не стала ни колебаться, ни спорить.
   Крест засиял шаром такого яркого  света,  что  больно  было  смотреть.  Я
прищурилась и отвернулась, и мне в глаза  ударил  свет  от  ожившего  креста
Ларри.
   Жан-Клод припал к земле рядом со мной,  закрывая  руками  лицо.  Серефина
взвизгнула и хлопнулась на пол. Она могла выстоять против  распятия,  но  не
могла применять перед ним свои  приемы  и  свалилась  кучей  шелковых  юбок.
Прочие вампы закрыли лица и зашипели.
   Магнус встал с подушек и направился к  нам  осторожными  шагами.  Джейсон
встал перед Жан-Клодом и двинулся, чтобы встать передо мной. Янтарные  глаза
покосились на меня. Зверь Джейсона таращился на меня из-за пламени крестов и
не боялся. На миг я порадовались, что прихватила серебряные пули.
   - Нет, Магнус, не ты, - сказала Серефина.
   Магнус остановился, глядя на Джейсона. Из горла  Джейсона  донеслось  еле
слышное рычание.
   - Я могу с ним справиться, - сказал Магнус.
   В подвале открылась дверь. Что-то поднималось к нам по  ступеням,  что-то
тяжелое. Ступени протестующе скрипели. Из темноты появилась рука, в  которой
поместилась бы моя голова. Ногти были грязные и длинные,  почти  как  когти.
Драная одежда держалась на широких квадратных  плечах.  Эта  тварь  была  не
меньше десяти футов высотой. Ей пришлось наклониться  и  повернуться  боком,
чтобы пройти в дверь, а когда она выпрямилась, голова  задевала  потолок,  и
трудно было бы соврать себе, что перед тобой человек.
   На огромной голове  не  было  кожи.  Сырое  мясо  -  как  открытая  рана.
Пульсировали вены, по которым струилась кровь,  но  голова  не  кровоточила.
Тварь открыла пасть, полную желтых сломанных зубов, и проговорила:
   - Я здесь.
   Услышать слова из такой пасти, с такого лица - это был шок. Голос был как
со дна колодца - глубокий, глухой и далекий.
   Вдруг зал показался тесным. Разбитый Череп и  Кровавые  Кости  мог  всего
лишь протянуть руку, и он бы меня коснулся. Плохо. Джейсон  шагнул  назад  к
нам. Магнус отодвинулся к Серефине.  Он  глядел  на  чудовище  вытаращенными
глазами, как все мы. Никогда раньше не видел его во плоти?
   - Подойди, - велела Серефина. Она вытянула руку в сторону чудовища, и оно
подошло к ней с неожиданной грацией. В его походке была  текучесть,  которая
никак ему не подходила. Ничто столь огромное и уродливое не может  двигаться
как ртуть, но так это было. В этом  движении  я  увидела  Магнуса  и  Дорри.
Монстр двигался так, будто был красив.
   Серефина взяла перчатками эту огромную грязную  лапу.  Отодвинула  рваный
рукав, обнажив толстое мускулистое запястье.
   - Остановите ее, ma petite.
   - Что? - Я посмотрела на Жан-Клода,  который  все  так  же  корчился  под
светом крестов.
   -  Если  она  от  него  отопьет,  кресты  могут  перестать   против   нее
действовать.
   Я не стала задавать вопросов - времени не  было.  Я  выхватила  браунинг,
предоставив Ларри доставать свой пистолет.
   Серефина склонилась над  запястьем  фейри,  широко  раскрыв  рот,  блестя
клыками.
   Я спустила курок. Пуля  ударила  ей  в  висок.  От  силы  удара  Серефина
покачнулась,  закапала   кровь.   Значит,   ее   можно   застрелить!   Жизнь
налаживается. Но Янош бросился, чтобы закрыть ее своим телом, и дальше  было
как стрелять в Супермена. Я дважды спустила курок, глядя в его  мертвоглазое
лицо с расстояния в ярд. Он только улыбнулся. Серебряные  пули  на  него  не
действовали.
   Ларри  метнулся  от  Жан-Клода,  стреляя  в   Паллас   и   Беттину.   Они
приближались. Кисса лежала на полу. Элли застыла при виде крестов.
   Кровавые Кости стоял, будто ждал приказаний или будто  ему  было  на  все
плевать. Он смотрел на Магнуса, узнавая, и это не был дружелюбный взгляд.
   Из-за закрывшего Серефину тела Яноша раздался ее голос:
   - Дай мне руку.
   Фейри улыбнулся щербатой улыбкой.
   - Скоро я буду свободен и убью тебя. - Говоря это, он глядел на Магнуса.
   Я никак не хотела бесить тварь такого размера, но еще  меньше  я  хотела,
чтобы Серефина набралась его силы. Я выстрелила в ободранную голову - с  тем
же успехом я могла бы в нее плюнуть. Этот выстрел был  вознагражден  мрачным
взглядом в мою сторону.
   - Я с тобой не ссорился, - сказал фейри, - Не ссорься и ты со мной.
   Глядя в чудовищное лицо, я была полностью с ним согласна, но что я  могла
сделать?
   - Что будем делать? - спросил Ларри. Он уже стоял почти спина к спине  со
мной. Беттина и Паллас остановились  почти  на  расстоянии  вытянутой  руки,
удержанные крестами, а не оружием. Жан-Клод стоял на коленях, закрывая  лицо
от света крестов, но не уполз. Оставался в зоне защиты этого света.
   Серебряные пули фейри не опасны, но... Я щелкнула рычажком  и  вынула  из
браунинга обойму. Пошарив в кармане, я достала запасную обойму и вставила ее
в пистолет. Прицелившись в грудь твари,  где,  как  я  надеялась,  находится
сердце, я спустила курок.
   Кровавые Кости взревел. На  рваной  одежде  расцвел  кровавый  цветок.  Я
ощутила момент, когда он дал Серефине впиться в свою плоть. Сила заклубилась
по комнате, поднимая все волоски на моем  теле.  Какой-то  миг  я  не  могла
дышать - слишком много было в  комнате  магии  для  такой  обыденности,  как
дыхание.
   Серефина  медленно   поднялась   из-за   темного   силуэта   Яноша.   Она
пролевитировала к потолку, купаясь в свете крестов и улыбаясь. Пулевая  рана
в голове исчезла без следа. Языки бледного пламени из глаз лизали ее лицо, и
я знала, что всех нас ждет смерть.
   Из двери подвала появился Ксавье. В руках у  него  был  меч,  но  он  был
тяжелее и острее люб