быть  настолько  нормальной,  насколько  это
возможно.
   Спрашивать своего любовника о событиях, происходивших,  когда  были  живы
Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон, определенно не было нормально.
   - Анита, с тобой все в порядке?
   - Прости, Дольф, я... задумалась.
   - Мне захочется знать, о чем?
   - Вероятно, нет, - сказала я.
   Он оставил тему. Всего несколько месяцев назад Дольф давил  бы,  пока  не
решил, что я рассказала ему все обо всем. Но если  мы  собирались  и  дальше
быть сотрудниками, уж не говоря о друзьях, некоторым вещам лучше  оставаться
несказанными. Наши отношения не могли бы пережить полной  откровенности.  Ее
никогда не было, но я не думаю, что Дольф понимал это до недавнего времени.
   - День Очищения, значит.
   - Если вы будете говорить с вампирами, не называйте его так.  Говорите  -
"Инферно". Первое выражение - все  равно,  что  назвать  еврейский  Холокост
расовой чисткой.
   - Я понял, - сказал он. - Когда будешь работать, не забывай, что  ты  все
еще в чьем-то горячем списке.
   - Ну и ну, Дольф, ты меня действительно любишь.
   - Не напирай, - сказал он.
   - Последи за своей собственной  задницей,  Дольф.  Если  с  тобой  что-то
случится, Зебровски мне за это ответит.
   Глубокий смех Дольфа был последним, что я услышала,  прежде  чем  телефон
отрубился. Не думаю, что за почти пять лет, что я знаю Дольфа, он  хоть  раз
сказал "до свидания" по телефону.
   Телефон зазвонил, как только я положила трубку. Это был Пит МакКиннон.
   - Привет, Пит. Только что говорила с  Дольфом.  Он  сказал  мне,  что  вы
хотели видеть меня у главного здания Церкви.
   - Он сказал вам, зачем?
   - Что-то насчет Малкольма.
   - Чуть ли не каждый человек из числа членов его Церкви  вопит,  чтобы  мы
убедились, что их главный босс не подрумянился. Но  мы  вскрыли  пол,  чтобы
проверить вампиров на западной стороне, и они не были в гробах.
   Двое из них поднялись и вышли в дыму на свет. Если мы позволим  Малкольму
поджариться, пытаясь его спасти... Давайте скажем, что я не хотел бы  писать
объяснительные.
   - Что вы от меня хотите? - Я, кажется,  спрашиваю  это  слишком  часто  в
последнее время.
   - Мы должны знать, безопасно ли оставить  его  там,  пока  он  не  сможет
подняться сам, или нам надо придумывать, как его спасти.  Вампиры  не  могут
утонуть, не так ли?
   Я подумала, что последний вопрос был странным.
   - Если не считать святой воды, у вампиров проблем с водой нет.
   - Даже проточной? - спросил он.
   - А вы явно делали дома уроки. Впечатляет, - сказала я.
   - Я специализируюсь на самообразовании. Так как насчет проточной воды?
   - Насколько я знаю, вода для них не угроза, бегущая или нет. А почему  вы
спрашиваете?
   - Вы не были в зданиях после пожара, не так ли? - спросил он.
   - Нет, - сказала я.
   - Если подвал не герметичен, он будет залит водой. Много воды.
   Могли вампиры утонуть? Интересный вопрос. Я  не  был  уверена.  Возможно,
могли, и именно потому некоторые фольклорные  предания  говорили  о  бегущих
водах. А может, как в поверьях о том, что вампиры могут менять форму,  здесь
вовсе не было правды.
   - Они не всегда дышат, так что я не думаю, что они утонут. Я имею в виду,
если вампир проснется, а его гроб - под водой, я думаю, что он мог бы просто
не дышать и выйти из воды. Но, честно говоря, я не уверена на сто процентов.
   - Можете ли вы сказать, что с ними все в порядке, не спускаясь туда?
   - Если честно, я  не  уверена.  Я  никогда  не  пробовала  делать  ничего
подобного.
   - Вы попробуете?
   Я кивнула, вспомнила, что он не может это увидеть, и сказала:
   - Конечно, но вы - вторые в моем списке, не первые.
   - Хорошо, но поторопитесь. Здесь повсюду репортеры. Между ними и  членами
Церкви, мы тут не слишком хорошо проводим время.
   - Спросите их, только ли Малкольм там внизу.  Спросите  их,  укреплен  ли
подвал сталью.
   - Зачем им это делать?
   -  Многие  подвалы,  где  спят  вампиры,   имеют   потолки   из   бетона,
армированного стальными балками. Подвал церкви не имеет  никаких  окон,  это
может   служить   свидетельством,   что   нижние   этажи   были   специально
сконструированы для вампиров. Я думаю, что вам нужно было бы это знать, даже
если вы решите вскрывать пол.
   - Это так.
   - Отведите кого-нибудь из беснующихся адептов в сторонку и спросите. Вы в
любом случае должны знать ответы, и это, плюс к тому, даст им  иллюзию,  что
что-то делается, пока я не сумею добраться до вас.
   - Это - лучшая идея, которую я слышал за два часа.
   - Спасибо. Я буду, как  только  смогу,  обещаю.  -  Мне  пришла  идея.  -
Подождите, Пит. У Малкольма есть слуга-человек?
   - Здесь многие люди имеют укусы вампира.
   - Нет, - сказала я. - Я имею в виду настоящего слугу-человека.
   - Я думал, что это просто человек с одним-двумя укусами вампира.
   - Я тоже так думала раньше, - сказала я. - Человек с парой укусов  -  то,
что вампы называют "рэнфилд", по персонажу в романе "Дракула".
   Я спросила Жан-Клода, как они называли их до того, как  вышла  книга.  Он
сказал "рабы". Вот и задавайте после этого глупые вопросы.
   - А кто тогда слуга-человек? - спросил Пит. Это напомнило мне Дольфа.
   - Человек, который связан с вампиром так называемыми метками. Это  -  вид
мистического и волшебного дерьма, но это дает слуге и вампиру связь, которую
мы могли бы использовать, чтобы узнать, все ли в порядке с Малкольмом.
   - Каждый вампир может иметь слугу?
   - Нет, только мастер вампиров, и  даже  не  все  мастера.  Я  никогда  не
слышала, чтобы у Малкольма был слуга, но  он  мог  бы  его  иметь,  если  бы
захотел. Спросите верующих, хотя я думаю, если бы он  был,  слуга  вопил  бы
громче, чем остальные. Все же стоит спросить. Если узнаете что-то  до  того,
как я доберусь, звоните. Дольф сказал, вокруг полно другого дерьма.
   - Он не шутил. Город сходит с ума. Пока  нам  удалось  ограничить  пожары
только несколькими зданиями, но если психи будут продолжать, все может выйти
из-под контроля. Никто не скажет, сколько город сможет продержаться.
   - Мы должны узнать, кто стоит за этим, - сказала я.
   - Да, должны, - сказал Пит. - Приезжайте, как только сможете.
   Он казался таким уверенным, что я им помогу. Хотела бы я  быть  такой  же
уверенной. Я не знала наверняка, что смогу проделать эту  штуку  средь  бела
дня. Мне сказали однажды, что единственная причина, по которой  я  не  могла
поднимать мертвых ясным днем, это то, что я думала, что не могу. Мне вот-вот
предстояло это проверить. Я  все  еще  не  думала,  что  у  меня  получится.
Сомнение - самый большой враг любой магической или психической  способности.
Сомнение - корень всех бед.
   - Я буду, как только смогу.
   - Прекрасно. Не буду врать. Мне легче при мысли, что кто-то  с  опытом  в
обращении  с  вампирами  будет  на  месте.  Полицейских  начинают  понемногу
обучать, как обращаться с противоестественным, но никто не  учит  пожарников
дряни подобного сорта.
   До меня никогда не доходило,  что  пожарникам  приходится  иметь  дело  с
монстрами почти так же часто, как полиции. Они не  преследуют  монстров,  но
они входят в их здания. Это может быть так же опасно, в зависимости от того,
понимает ли упомянутый монстр, что вы пришли ему помочь, или нет.
   - Скоро буду, Пит.
   - Ждем. До встречи.
   - Пока, Пит.
   Мы повесили трубки. Я пошла  за  наплечной  кобурой  и  другой  рубашкой.
Наплечная кобура будет натирать, если надеть под нее только майку.
 
Глава 35 
 
   Я зашла за темно-синей рубашкой-поло, но не обнаружила в спальне Ричарда.
Шум воды прекратился, но он не вышел. Мне  не  хотелось  опять  его  видеть,
особенно наполовину обнаженного. Я хотела быть подальше от него. Ну, не было
бы счастья, да несчастье  помогло.  Полицейская  работа,  много  полицейской
работы, вероятно, сможет  удержать  меня  вне  дома  весь  день.  Прекрасно.
Приехала скорая, и Зейна загрузили в нее.
   Шерри поехала с ним. Я чувствовала себя виноватой, что не еду с ними,  но
она могла принести больше пользы, чем я. Полиция все  еще  не  показывалась.
Мне жутко не хотелось оставлять других объясняться с  копами  без  меня,  но
нужно было идти. То, что я могла свободно уйти, заставило меня на пару минут
почувствовать себя виноватой, но только слегка.
   Ронни вернулась в дом  и  села  на  диван.  Я  уже  выходила,  когда  она
спросила:
   - Я проведу сегодняшний вечер в тюрьме?
   Я встала на колени перед ней, взяв ее странно холодные руки.
   - Ронни, ты его не убивала.
   - Я отстрелила ему полголовы. Что за пули у тебя в том пистолете?
   - Я дважды попала ему прямо в грудь. То,  что  осталось  от  его  сердца,
ложки не наполнит, - сказала я.
   Она закрыла глаза.
   - Его мозги текли по всему крыльцу. Не говори мне, что это  не  убило  бы
его само по себе.
   Я вздохнула и погладила ее руки.
   - Пожалуйста, Ронни, ты сделала то, что должна  была  сделать.  Возможно,
потребуется медицинская экспертиза, чтобы установить, какая пуля его  убила,
но  когда  полицейские  доберутся  сюда,  убедись,  что  ты   на   себя   не
наговариваешь.
   - Я бывала в таком положении прежде, Анита, вспомни. Я знаю, что говорить
и что не говорить. - Она смотрела  на  меня,  и  взгляд  ее  был  не  вполне
дружеский.
   Я отпустила ее руки и встала.
   - Прости, Ронни.
   - Я застрелила двух человек, и оба раза я была с тобой.
   - Оба раза ты сделала это, чтобы спасти мою жизнь, - сказала я.
   Она посмотрела на меня холодными глазами.
   - Я знаю.
   Я коснулась ее лица и хотела погладить  ее  по  голове,  утешая  ее,  как
утешают ребенка, но она не была ребенком.
   - Мне жаль, что это случилось, Ронни. Но честно,  что  еще  ты  могла  бы
сделать?
   - Ничего, - ответила она, - и это  заставляет  меня  задуматься,  тем  ли
делом я занимаюсь.
   Что-то внутри меня сжалось.
   - Хочешь сказать, те ли у тебя  друзья?  Это  случилось  не  из-за  твоей
работы. Это случилось из-за меня.
   Она крепко схватила мою руку.
   - Мы друзья, Анита, навсегда.
   - Спасибо, Ронни, больше, чем ты можешь представить. Я  не  знаю,  как  я
смогла бы пережить твою потерю как друга, но не  оставайся  со  мной  только
из-за лояльности.  Подумай  об  этом,  Ронни,  правда  подумай.  Моя  жизнь,
кажется, не становится  менее  опасной.  Если  что-то  происходит,  оно  все
опаснее. Тебе стоит подумать, хочешь ли ты быть на линии огня.  -  Одно  это
предложение заставило мои глаза  гореть.  Я  сжала  ее  руку  и  отвернулась
прежде, чем она могла бы увидеть, что гроза вампиров разревелась.
   Она не окликнула меня снова, убеждая в вечной дружбе. Я наполовину хотела
этого,  но  на  другую  половину  была  довольна,  что   она   действительно
задумалась. Если бы Ронни убили из-за меня, я могла бы только завернуться  в
вину по уши и уползти в нору. Я заметила, что с  лестницы  на  меня  смотрит
Ричард. Возможно, мы с ним  могли  бы  разделить  одну  нору.  Это  было  бы
достаточным наказанием.
   - Что еще случилось?  -  спросил  он.  Он  высушил  волосы,  и  блестящая
волнистая масса скользила по его плечам, когда он шел в  комнату.  Он  снова
надел свои джинсы и нашел майку почти по размеру. Это была большая  футболка
с карикатурой Артура Конан-Дойля. Я в ней обычно спала. Она  только  чуточку
была  тесновата  Ричарду  в  плечах  и  груди.  Не  мала,  заметьте,  просто
обтягивающая. На мне футболка свисала почти до колен.
   - Вижу, ты нашел фен и футболки. Очень рада, - сказала я.
   - Ответь на мой вопрос, - попросил он.
   - Спроси у Джамиля. Он в курсе всех деталей.
   - Я спросил тебя, - сказал Ричард.
   - У меня нет  времени  стоять  здесь  и  повторять  это.  Я  должна  идти
работать.
   - Полиция или вампиры?
   - Раньше ты спрашивал об этом,  потому  что  волновался  больше,  если  я
уходила на казнь вампира. Тебе всегда  было  легче,  если  это  была  только
полицейская работа. Какого черта ты хочешь знать теперь, Ричард?  О  чем  ты
беспокоишься? - Я вышла, не дожидаясь ответа.
   Мне  пришлось  переступить  через  труп  на  крыльце.  Я  надеялась,  что
полицейские будут скоро. Сегодня был типичный июльский  день  в  Сент-Луисе:
жаркий и влажный до клаустрофобии. Тело начнет пахнуть, если его  быстро  не
увезут. Еще одна из многих летних радостей.
   Мой джип был в гараже, где и  должен  был  быть.  Я  разрешила  Жан-Клоду
воспользоваться им, чтобы перевезти сюда всех. Хотя вел не он. Я никогда  не
встречала старого вампа, который водил бы машину.  Они  проявляли  тенденцию
быть немного технофобами. Я уже выруливала из гаража, когда увидела  Ричарда
в зеркале заднего вида. Он выглядел злым.  Я  очень  серьезно  подумала,  не
продолжить ли движение. Он шагнул в сторону.  Но  на  случай,  если  у  него
хватило бы глупости не сделать этого, я подождала, пока он подошел к  окошку
со стороны водителя.
   Я нажала кнопку, и стекло скользнуло вниз, как и полагалось.
   - Что? - спросила я. Я позволила этому единственному слову быть таким  же
враждебным, как его глаза.
   - Трое из моей стаи в опасности. Трое моих людей могут быть арестованы, а
ты не сказала мне.
   - Я позабочусь об этом, Ричард.
   - Это - моя работа, заботиться о моих волках.
   - Ты хочешь пойти туда лично и объявить, что  ты  -  их  Ульфрик?  Ты  не
способен даже просто пойти туда и быть  их  другом,  потому  что  это  может
подвергнуть опасности твою драгоценную тайну.
   Он сжал край окна достаточно сильно, чтобы его пальцы побледнели.
   -  Большинство  лидеров  стай  скрывает  их  личность,  Анита.  Тебе  это
известно.
   - Райна была вашей альфой для публики, Ричард. Она пошла бы в больницу за
ними. Но она мертва. Ты пойти не можешь. Кто остается?
   Что-то ударило в дверь.
   - Я разозлюсь, если ты испортишь мне машину, - сказала я.
   Он передвинул руки медленно, как будто ему нужно было чем-то их занять.
   - Не слишком привыкай быть лупой, Анита. Я собираюсь найти тебе замену.
   Мы смотрели друга на друг с расстояния меньше фута. Когда-то он вышел  бы
к машине для еще одного  прощального  поцелуя.  Теперь  это  была  еще  одна
прощальная ссора.
   - Прекрасно, но пока ты не найдешь кого-то другого, я - все, что  у  тебя
есть. Мне нужно поехать и посмотреть, не смогу ли я избавить наших волков от
тюрьмы.
   - Они не были бы в заключении, если бы ты не подставила их под опасность.
   Он достал меня.
   - Если бы я не поставила охрану у Стивена и Натаниеля, они  были  бы  уже
мертвы. - Я тряхнула головой и начала сдавать джип назад. Ричард  убрался  с
дороги, так что я не рисковала отдавить ему ноги.
   Он стоял и наблюдал, как я уезжаю. Если бы он попросил, я  бы  нашла  ему
рубашку, но не  эту.  Во-первых,  она  была  моей  любимой;  во-вторых,  она
напоминала мне особенный уикэнд.  Тогда  шел  сериал  о  Шерлоке  Холмсе,  с
участием Бэзила Рэтбона. Не мой любимый, главным  образом  потому,  что  они
сделали из доктора Ватсона клоуна, но все равно хороший. Я носила футболку в
тот уикэнд, хотя она была слишком велика для того,  чтобы  выйти  в  ней  из
дома. Знатоки моды меня не поняли бы, но Ричарду  футболка  понравилась.  Он
просто схватил футболку и даже не вспомнил? Или он надел ее, чтобы напомнить
мне о том, что я потеряла? Думаю, я предпочла бы, чтобы это был  мстительный
жест. Если он мог надеть рубашку и не вспомнить тот уикэнд, я не  хотела  об
этом знать. Нам удалось засыпать поп-корном всю  меня  и  диван  в  придачу.
Ричард не позволил мне встать и отряхнуться. Он настоял, что  вычистит  меня
сам. Чистка, как оказалось, не подразумевала участия рук  вовсе,  зато  дала
много работы губам. Если это воспоминание ничего для него  не  значило,  то,
возможно, мы никогда не любили друг друга. Возможно,  все  это  было  только
вожделение, и я просто путала одно с другим.
   Мой Бог, я надеялась, что нет.
 
Глава 36 
 
   Еще одно место преступления, еще одно шоу.  По  крайней  мере,  тело  уже
убрали. Это было уже чуть лучше, чем у меня  дома.  Я  оставила  здесь  трех
вервольфов, чтобы охранять Стивена и Натаниеля. Двое из этих вервольфов были
в коридоре. Лоррейн все еще была одета как  идеальная  школьная  учительница
младших классов, если бы не наручники, которые были явно не в ее стиле.  Она
сидела на одном из тех стульев с прямой спинкой, которыми, кажется, снабжены
все больницы. Этот был неприятно-оранжевого цвета, не соответствовавшего  ни
одному из мягких пастельных цветов стен. Она рыдала, закрыв лицо руками.  Ее
запястья выглядели очень маленькими в наручниках. Тэдди стоял возле  нее  на
коленях, похожий на маленькую накачанную гору, и гладил ее тонкую спину.
   С обеих сторон от них стояли полицейские в форме. Один из копов  небрежно
опирался рукой на рукоятку пистолета. Кобура была уже расстегнута. Это  меня
взбесило.
   Я подошла к упомянутому полицейскому, ближе, чем необходимо, вторгаясь  в
его чертово индивидуальное пространство.
   - Спрячьте оружие, офицер, прежде, чем кто-нибудь отберет его у вас.
   Он моргнул на меня бледными глазами.
   - Mэм?
   - Используйте вашу кобуру как положено, или отойдите от этих людей.
   - Какие проблемы, Мэрдок? - Высокий, долговязый человек с полной  головой
темных кудрей шел к нам. Его костюм так свободно болтался на его тощем теле,
что выглядел как с чужого плеча. Его лицо притягивало взгляд парой  огромных
синих глаз.  Если  бы  не  рост,  он  казался  двенадцатилетним  подростком,
одолжившим одежку у папы.
   - Не знаю, сэр, - сказал Мэрдок, его глаза смотрели прямо перед собой.  Я
могла поспорить, что он был в армии или хотел  быть.  Он  выглядел  типичным
новобранцем.
   Высокий человек обратился ко мне.
   - В чем дело, детектив...? - Он оставил длинный пробел, чтобы я поместила
в него имя.
   - Блэйк, Анита  Блэйк.  Я  -  с  Региональной  Группой  по  Расследованию
Противоестественных Случаев.
   Протянув  мне  свою  костистую  руку,  он  тряхнул  мою  немного  слишком
энергично, но не очень ее сжал. Он не пытался испытывать  меня,  просто  рад
был видеть. Его прикосновение оставило на моей коже  покалывающее  ощущение.
Он был сенс. Первый из  полицейских,  кого  я  встречала,  если  не  считать
ведьмы, которую они наняли специально.
   - Вы, должно быть, детектив Пэджетт, - сказала я.
   Он кивнул и отпустил мою руку, чудесно улыбаясь. Улыбка сделала  его  еще
моложе. Если бы он не был ростом почти с Дольфа, ему было  бы  действительно
трудновато с  авторитетом.  Но  люди  ошибочно  принимают  большой  рост  за
надежность. Я боролась против противоположной  реакции  большую  часть  моей
жизни.
   Он положил руку мне на плечо и отвел меня от вервольфов.  Я  не  обратила
большого внимания на руку на моих плечах. Если бы я была парнем, он бы этого
не сделал. Я позволила ему  отвести  меня  в  сторону,  затем  высвободилась
из-под его руки.  Не  делала  на  этом  акцента,  просто  освободилась.  Кто
говорит, что я не повзрослела?
   - Введите меня в курс, - сказала я.
   Он  начал  рассказывать.  Практически  то  же,  что  сказал  мне   Дольф.
Единственное дополнение  состояло  в  том,  что  человека  в  стену  бросила
Лоррейн, что объясняло ее слезы. Она,  видимо,  думала,  что  ее  посадят  в
тюрьму.
   Я  не  могла  ручаться,  что  этого   не   будет.   Если   б   она   была
женщиной-человеком, которая только что спасла жизнь  полицейского,  убив  по
неосторожности плохого парня, ее бы не посадили, не в наше время. Но она  не
была человеком, а закон не беспристрастен, или  слеп,  независимо  от  того,
чему мы хотели бы верить.
   - Позвольте мне проверить, все ли я поняла, - сказала я. - Офицер у двери
упал. Стрелок  направил  пистолет  на  его  голову  и  собирался  произвести
контрольный выстрел, когда женщина прыгнула на него. Ее  ускорение  швырнуло
их обоих к дальней стене, о которую он ударился головой. В целом так?
   Пэджетт поглядел в свои записи.
   - Да, в принципе, правда.
   - П