я меня это прозвучало ребячески, но он перестал  ржать.  Иногда  и
ребячеством можно достичь своего.
   Я уже была рядом с кожей. Вблизи она производила  впечатление  еще  более
сильное. Еще с берега я поняла, что это кожа  пресмыкающегося.  Теперь  было
видно, что это определенно змея. Самые большие чешуйки были размером  с  мою
ладонь. Пустые глазницы - размером с мяч для гольфа. Я протянула руку, чтобы
ее потрогать, и что-то обвилось вокруг моей руки.  Я  вскрикнула,  не  сразу
сообразив, что это - свободно болтающаяся в воде змеиная кожа. Когда ко  мне
вернулось дыхание, я  коснулась  шкуры,  ожидая  встретить  пальцами  легкую
кожу-выползок. Шкура оказалась тяжелой и мясистой.
   Я поднесла ее край к свету - это не был выползок. Со змеи  содрали  кожу.
Была ли она жива, когда это сделали, - вопрос теперь спорный. Сейчас она уже
мертва. Мало кто из живых существ может выжить после сдирания кожи заживо.
   В чешуйках и в форме головы что-то  напоминало  кобру,  но  сами  чешуйки
опалесцировали даже в свете фонаря. Эта змея не была одноцветной - она  была
как радуга или как нефтяная пленка на воде. Цвет менялся  в  зависимости  от
угла освещения.
   - Ты будешь с ней играться, или все же водолазы  ее  заберут?  -  спросил
Айкенсен.
   Я не обратила внимания. Тут что-то такое  у  змеи  на  лбу,  между  глаз,
что-то гладкое, белое, круглое... Я ощупала эту штуку  пальцами.  Жемчужина.
Жемчужина  размером  с  мяч  для  гольфа.  Какого  черта  делает  гигантская
жемчужина в голове змеи? И почему тот, кто ее ободрал, не забрал жемчужину?
   Айкенсен потянулся и потрогал кожу.
   - Брр! Что это за гадость?
   - Гигантская змея, - ответила я.
   Он с воплем отдернул руку и стал обтирать о рукав,  будто  хотел  стереть
само ощущение гладкой кожи.
   - Боишься змей? - спросила я.
   - Нет! - огрызнулся он, но мы оба знали, что это не правда.
   - Слушайте, сладкая парочка, вам там хорошо на камнях? - спросил Титус. -
Давайте дело делать.
   - Что-нибудь существенное было в положении этой кожи,  Анита?  -  спросил
Дольф.
   - Думаю, нет. Наверное, она просто зацепилась за камень. Не похоже, чтобы
ее нарочно туда положили.
   - Тогда мы можем ее забрать?
   Я кивнула:
   - Да, пусть работают водолазы. Айкенсен уже проверил, что хищников в воде
нет.
   - Что это значит? - глянул на меня Айкенсен.
   - Если бы там были какие-нибудь жуткие твари, они бы тебя  съели,  а  раз
они этого не сделали, значит, их там нет.
   - Ты меня использовала как наживку!
   - Ты сам упал.
   - Мисс Блейк, можем мы ее забрать? - спросил Титус.
   - Да, - ответил Дольф.
   - Давайте, ребята.
   Водолазы переглянулись.
   - Можно включить прожектор? - спросил меня Мак-Адам.
   - Валяйте.
   Луч ударил в меня. Я прикрыла глаза рукой и чуть не соскользнула в  воду.
Господи, до чего ярко! Вода осталась такой же черной, бурной и непрозрачной,
но камни заблестели, и мы с Айкенсеном оказались на авансцене. Змеиная  кожа
заискрилась всеми цветами радуги. Мак-Адам надвинул маску на лицо, зажав  во
рту загубник. Его примеру последовал только один  водолаз.  Наверное,  чтобы
снять эту шкуру, не надо лезть в воду всем четверым.
   - А зачем они понадевали акваланги,  чтобы  болтаться  в  них  на  мелком
месте? - спросил Айкенсен.
   - Страховка на случай, если водолаза подхватит течение или он  попадет  в
яму.
   - Здесь не такое сильное течение.
   - Достаточно сильное, чтобы  унести  шкуру,  если  оно  ее  подхватит.  С
аквалангом можно ее догонять, куда бы ее ни понесло.
   - Ты говоришь так, будто сама это делала.
   - Я сдавала на удостоверение водолаза.
   - Экая ты многогранная, - сказал он.
   Водолазы уже добрались до нас. Баллоны аквалангов  казались  выступающими
из воды спинами китов. Мак-Адам приподнял лицо над водой и рукой в  перчатке
взялся за камень. Вынув загубник изо рта, он шевелил ластами, удерживаясь на
течении. Второй водолаз был возле Айкенсена.
   - Ничего, если мы порвем эту шкуру? - спросил Мак - Адам.
   - Я ее отцеплю с этой стороны скалы.
   - Руку замочите до плеча.
   - Но ведь выживу?
   Лицо его под маской и капюшоном  трудно  было  разглядеть,  но  он  точно
нахмурился.
   - Выживете.
   Я опустила руку, коснулась воды. От прикосновения к ледяной поверхности я
остановилась в нерешительности, но только на миг. Погрузив руку  в  воду  до
плеча, я хотела ее распутать, но наткнулась на что-то твердое и скользкое  -
не на кожу. С визгом я отдернула руку, чуть не плюхнувшись  в  воду.  Как-то
сохранив равновесие, я вытащила пистолет.
   Только я успела сказать: ?Там  что-то  есть!?  -  как  оно  вынырнуло  на
поверхность. Круглое лицо с вопящим безгубым ртом  взметнулось  вверх,  руки
вытянулись к Мак-Адаму. Оно  свалилось  обратно  в  воду,  я  только  успела
заметить проблеск темных глаз.
   Водолазы рванули к берегу уверенными сильными  гребками,  будто  за  ними
гнался сам сатана.
   Айкенсен  попятился  и  свалился  в  воду.  Он  вскочил,  отряхиваясь,  с
пистолетом в руке.
   - Не стреляй! - крикнула я.
   Эта штука снова всплыла на  поверхность.  Я  соскользнула  к  ней.  Тварь
завизжала, человеческие руки потянулись ко мне. Она вцепилась в мой жакет  и
подтянулась ко мне. Пистолет был у меня в руке, но я не стреляла.
   В нее целился Айкенсен. С берега неслись крики, к  нам  бежали  копы,  но
времени не было. Были только мы с Айкенсеном посередине реки.
   Тварь цеплялась за меня, уже не крича,  просто  цеплялась,  будто,  кроме
меня, в мире не осталось ничего. Безухим лицом она ткнулась мне в  грудь.  Я
направила пистолет в грудь Айкенсену.
   Это привлекло его внимание. Он мигнул, вгляделся в меня.
   - Какого черта?
   - Прицелься куда-нибудь в другое место, Айкенсен.
   - Как мне надоело смотреть в дуло твоего пистолета, стерва ты этакая!
   - Взаимно, - ответила я.
   Голоса стали громче, к нам  бежали  люди.  Несколько  секунд  оставалось.
Несколько секунд, пока нас кто-то спасет. Несколько секунд опоздания.
   Рядом с Айкенсеном шлепнулась пуля - так близко, что его  окатило  водой.
Он дернулся, и его револьвер выстрелил. Тварь бешено  дернулась,  но  я  уже
нырнула за камни. Она держалась за меня,  как  приросшая.  Мы  пропыли  мимо
большой скалы, телепаясь в змеиной шкуре, но я сумела не  отвести  браунинга
от Айкенсена. Выстрелы его ?магнума? гремели в воздухе, отдаваясь  вибрацией
у меня во всем теле. Если он повернется к нам, я выстрелю.
   - Айкенсен, будь ты проклят, спрячь этот дурацкий револьвер!  -  Раздался
тяжелый плеск - наверное, Титус шлепал к нам по воде, но я не могла  отвести
глаз от Айкенсена.
   А он отвернулся от меня в сторону всплесков.  Первым  до  места  добрался
Дольф. Он высился над Айкенсеном, как кара Господня.
   Айкенсен стал поворачивать к нему ствол, будто учуял опасность.
   - Наведи на меня эту пушку, и я тебе ее в пасть забью, - произнес  Дольф,
и его голос перекрыл даже звон у меня в ушах.
   - Если он наведет ее на тебя, - сказала я, - я его застрелю.
   - Никто его не застрелит, кроме меня!
   Титус приплюхал наконец. Он был ростом ниже всех, кроме  меня,  и  потому
ему трудно было бороться с течением. Схватив Айкенсена за ремень, он  свалил
его в воду, а когда тот падал, выхватил у него револьвер.
   Айкенсен вынырнул, отплевываясь, кашляя и зверея.
   - Зачем вы это делаете?
   - А ты мисс Блейк спроси. Спроси, спроси!
   Он был мокрый, низенький, но Айкенсен все равно  боялся  его,  как  детка
учителя.
   - Зачем? - спросил Айкенсен.
   Я опустила браунинг, но не убрала его.
   - С крупнокалиберным оружием та  проблема,  Айкенсен,  что  оно  выдирает
слишком много мяса.
   - Чего?
   Титус толкнул его так, что Айкенсен чуть не хлопнулся снова.
   - Если бы ты спустил курок, парень, когда эта тварь вот так прижималась к
мисс Блейк, ты бы убил их обоих.
   - А она просто защищала эту мерзость. Сказала, чтобы  я  не  стрелял.  Вы
только посмотрите на это!
   Тут все повернулись ко мне. Я встала, опираясь  на  камни.  Это  создание
лежало мертвым грузом, будто потеряло  сознание,  вцепившись  руками  в  мой
жакет. Мне труднее оказалось  убрать  пистолет,  чем  его  вытащить.  Холод,
адреналин да еще рука этого человека, закрывающая кобуру.
   Потому что именно это я и держала. Человек,  с  которого  заживо  содрали
кожу, но который почему-то был жив. Конечно, это был не совсем человек.
   - Это человек, Анита, - сказал Титус. - И он ранен. Не будь вы так заняты
стрельбой во все стороны, могли бы разглядеть, что у вас перед глазами.
   - Это нага, - сказала я.
   - Кто нага? - спросил Титус.
   - Вот этот человек.
   - Что еще за нага?
   - Быстро все из воды! - заревел  голос  с  берега.  Это  был  фельдшер  с
охапкой одеял. - Быстро, ребята, давайте все в больницу!
   Я не могу сказать точно, но он, кажется, еще бурчал себе под нос ?кретины
проклятые!?.
   - Что еще за нага? - повторил Титус свой вопрос.
   - Объясню, если вы мне поможете  дотащить  его  до  берега.  Я  себе  уже
задницу почти отморозила.
   - Вы себе сейчас не только задницу отморозите, - предупредил фельдшер.  -
Все на берег, люди, живее!
   - Помогите ей, - велел Титус.
   Двое помощников в форме вошли в воду и  подшлепали  к  нам.  Они  подняли
человека, но его руки не отрывались от моего жакета. Хватка была мертвая.  Я
проверила пульс у него на шее - еле заметный, но ровный.
   Фельдшер  тут  же  оборачивал  одеялами  всех  выходящих  на  берег.  Его
напарница,  худощавая  женщина  со  светлыми  волосами,  глядела  на   нагу,
блестевшего в свете прожекторов, как открытая рана.
   - Что с ним случилось? - спросил один из помощников шерифа.
   - С него содрали кожу, - ответила я.
   - Господи Иисусе! - воскликнул один из них.
   - Мысль правильная, но религия не та, - ответила я.
   - Что?
   - Ничего. Можете разжать ему руки?
   Они не смогли. Пришлось им нести его с двух сторон, а я ковыляла сзади  -
его руки так и не отпустили мою одежду. Никто из нас не упал - второе  чудо.
А первое - что Айкенсен до сих пор жив. А  если  посмотреть  на  голубоватую
кожу человека, может быть, счет чудес не ограничивался двумя.
   Блондинка-фельдшерица опустилась возле наги на колени и шумно  вздохнула.
Ее напарник набросил одеяла на меня и на помощников шерифа.
   - Когда отцепите его от себя, быстро в машину. Как можно скорее  сбросить
мокрую одежду.
   Я было открыла рот, но он ткнул в меня пальцем:
   - Либо снять мокрую одежду и сидеть в теплой машине, либо вас  отвезут  в
больницу надолго. Вам выбирать.
   - Есть, капитан! - ответила я.
   - И не забывайте, - добавил он и пошел оборачивать одеялами остальных.
   - А что делать с кожей? - спросил Титус. Он тоже был завернут в одеяло.
   - Тащите ее на берег.
   Мак-Адам спросил:
   - А там точно больше нет сюрпризов?
   - Я думаю, что на эту ночь нам больше наги не попадутся.
   Он кивнул и вновь скользнул в воду со своим напарником. Приятно, когда  с
тобой не спорят. Может быть, все дело в ободранном теле наги.
   Фельдшера попытались отодрать пальцы наги  от  моего  жакета  по  одному.
Пальцы  не  хотели  разгибаться.  Они  держались,  как  пальцы  трупа  после
окоченения.
   - Вы знаете, кто он такой? - спросила светлая фельдшерица.
   - Нага.
   Она переглянулась с напарником. Он покачал головой.
   - А что такое нага?
   - Создание из индуистских легенд. Чаще всего их изображали в форме змеи.
   -  Ничего  себе,  -  сказал  фельдшер.  -  А  биология  у  него   как   у
млекопитающего или как у рептилии?
   - Не знаю.
   Бригада ?скорой помощи? организовала что-то вроде конвейера и  направляла
всех в теплоту салонов ?скорой помощи?. Медперсонала явно не хватало.
   Они пропитали мягкую простыню теплым солевым раствором и завернули в  нее
нагу.  Его  тело  было  сплошной  открытой  раной   со   всеми   вытекающими
последствиями.  Самой  большой  опасностью  была  инфекция.  Подвержены   ли
инфекции бессмертные существа? Кто знает. О противоестественных созданиях  я
кое-что знала, но первая помощь бессмертному? Это не моя специальность.
   Его завернули в несколько одеял. Я  глянула  на  начальника  бригады.  Он
сказал:
   - Даже если это пресмыкающееся, от одеял вреда не будет.
   Он был прав.
   -  Пульс  слабый,  но  ровный,  -  сказала  женщина.  -  Рискнем  ставить
капельницу или...
   - Не знаю, - ответил ее напарник. - Он вообще не должен быть  жив.  Давай
просто повезем его. Нам главное - довезти его до больницы.
   Послышался далекий вой дополнительных машин ?скорой помощи?.  ?Держитесь,
идет подмога!? Фельдшера положили нагу на длинную спинную шину  и  сунули  в
беседку, привязанную к спущенным с обрыва веревкам.
   - Знаете ли вы что-нибудь, что может нам помочь  его  лечить?  -  спросил
фельдшер, глядя на меня очень прямо.
   - Вряд ли.
   - Тогда дуйте в машину. Немедленно.
   Я не стала спорить. Я продрогла до костей, и мокрая одежда  примерзала  к
телу даже под одеялом.
   Я оказалась в машине ?скорой помощи?, одетая только в  одеяло,  а  ребята
из ?скорой? давали мне подогретый кислород. В одной машине со мной оказались
Дольф и Зебровски. Лучше, чем Айкенсен и Титус.
   Пока мы ждали, чтобы врачи  нам  сказали  каждому  ?будете  жить?,  Дольф
вернулся к делу:
   - Расскажи мне про этих наг.
   - Как я уже сказала, это существа из  индийских  легенд.  Чаще  всего  их
изображают в виде змей, кобр в частности. Они могут принимать  вид  человека
или появляться в виде змеи  с  человеческой  головой.  Они  служат  стражами
капель дождя и жемчужин.
   - Повтори-ка?  -  попросил  Зебровски.  Его  тщательно  уложенные  волосы
засохли беспорядочными вихрами. Не умея плавать, он бросился в воду  спасать
меня, маленькую заразу.
   Я повторила.
   - В голове этой кожи вделана жемчужина.  Я  думаю,  что  это  кожа  наги.
Кто-то его ободрал заживо, но он не умер. Как кожа попала в реку или как  он
туда попал - не знаю.
   - То есть ты хочешь сказать, - произнес Дольф, - что он был змеей и что с
него содрали кожу, но он выжил.
   - Как видишь.
   - Почему он оказался сейчас в человеческом виде?
   - Не знаю.
   - Почему он не умер?
   - Наги бессмертны.
   - А тебе не надо было это сказать медикам? - спросил Зебровски.
   - Он полностью освежеван и все равно жив. Я думаю, они сами догадаются.
   - Резонно, - согласился Зебровски.
   - Кто из вас стрелял в сторону Айкенсена?
   - Это Титус, - ответил Дольф.
   - Он его изругал на все корки и отобрал револьвер, - добавил Зебровски.
   - Надеюсь, он его обратно не получит. Уж если кому нельзя давать  оружие,
так это Айкенсену.
   - У тебя есть с собой во что переодеться, Блейк? - спросил Зебровски.
   - Нет.
   - У меня пара тренировочных в багажнике.  Я  хочу  вернуться  к  остаткам
своего юбилейного вечера.
   Сидеть в машине Зебровски в ношеной паре тренировочных - эта  мысль  меня
никак не привлекала.
   - Нет, Зебровски, спасибо.
   -  Они  чистые,  -  ухмыльнулся  он.  -  Мы  с  Кэти  собирались  сегодня
потренироваться, но как-то не вышло.
   - Даже в тренажерный зал не добрались?
   - Нет. - Зебровски покраснел, начиная от шеи. Наверное,  я  что-то  очень
точное сказала, что достала его так быстро.
   - А какие упражнения делаете вы двое? - спросила я.
   - Упражнения мужчине необходимы, - серьезно заметил Дольф.
   Зебровски поглядел на меня, задирая брови.
   - А тебе твой женишок сильную дает нагрузку? - Он повернулся к Дольфу.  -
Я тебе говорил, что Блейк завела себе приятеля? Он у нее ночует.
   - Мистер Зееман подходил к телефону, - ответил Дольф.
   - А разве у тебя телефон стоит не рядом  с  кроватью,  Блейк?  -  спросил
Зебровски, сделав самые что ни на есть невинные глаза.
   - Давай свои тренировочные и увози меня отсюда, - сказала я.
   Зебровски рассмеялся, и Дольф тоже.
   - Это костюм Кэти, так что постарайся, чтобы на него  ничего  не  попало.
Если будешь делать упражнения, сначала сними его.
   Я показала ему средний палец.
   - Ой, еще  раз  так  сделай!  -  попросил  Зебровски.  -  У  тебя  одеяло
распахивается.
   И чего это они все так забавляются?

30

   В четыре часа утра я стояла в холле перед своей  квартирой  в  невыносимо
розовом тренировочном костюме. Мокрые шмотки, свернутые в узел, торчали  под
левой рукой, как пакет  с  рождественскими  гостинцами.  И  даже  в  розовом
тренировочном мне было холодно. От медиков я кое-как отбилась,  пообещав  им
принять горячую ванну и выпить чего-нибудь горячего. По лестнице я  взбежала
в носках. Костюм Кэти я еще могла надеть, но не ее туфли.
   Я замерзла, устала, и у меня саднило лицо.  Зато  головная  боль  прошла.
Может  быть,  сказалось  погружение  в  ледяную  воду,  а   может   быть   -
прикосновение  наги.  Я  что-то  не  припоминала  связанные  с  ними  случаи
спонтанных исцелений, но  читала  я  о  нагах  уже  очень  давно.  Это  была
последняя  тема  в  курсе  противоестественной  биологии.  Главные  ключевые
моменты были кожа  кобры  и  жемчужина.  Надо  будет  полезть  в  учебник  и
перечитать этот раздел. Хотя дежурный врач больницы, куда они поедут, должен
будет перечитать это раньше меня. У них в  компьютерах  есть  что-нибудь  по
нагам? Лучше для них, если есть, чтобы не ссориться  с  законом.  Интересно,
есть у этого наги  кто-нибудь,  кто  подаст  от  его  имени  иск,  если  это
требование не выполнено? Или он встанет со смертного одра и подаст иск сам?
   Второй раз за шесть часов я стою  перед  собственной  дверью  без  ключа.
Прислонившись головой к стене - только на секунду, - я стала себя жалеть. Не
хочу я сегодня снова видеть Ричарда. Нам много о чем с ним надо  поговорить,
что никак не связано с его сутью оборотня. Зря я подумала о  детях.  Сегодня
мне не хочется обсуждать этих милых шалунов. И ничего не хочется  обсуждать.
Хочется только залезть в кровать, и чтобы меня оставили в покое.
   Я  вдохнула  поглубже  и  выпрямилась.  Не  обязательно  выглядеть  такой
удрученной, как я себя  чувствую.  Позвонив  в  свою  собственную  дверь,  я
поклялась себе заказать вторые ключи. Нет, не для Ричарда.  Оба  набора  для
меня.
   Ричард открыл дверь. Волосы у него спутались спросонья тяжелой  волнистой
массой. Он был босой, без  рубашки,  с  расстегнутой  верхней  пуговицей  на
джинсах. И вдруг мне стало приятно его видеть. Чудесная  вещь  -  физическое
желание.
   Схватив Ричарда за пояс джинсов, я притянула его к себе. Он вздрогнул  от
прикосновения моей мокрой одежды, но не отстранился. Со сна  его  тело  было
почти лихорадочно горячим. Я согревала руки у него на спине, и он  дергался,
извивался от их холодного прикосновения, но не отодвинулся. Мокрые шмотки  я
бросила на пол.
   Мы поцеловались. Губы Ричарда были мягкие. Я водила руками по его  талии,
опуская пальцы опасно низко. Он  что-то  сказал  мне  на  ухо  тихим  низким
голосом. Я ожидала каких-то нежностей или неприличных обещаний, но  услышала
совсем другое:
   - Мы не одни.
   Я вроде как замерла. Мне представилась  Ронни  или,  хуже  того,  Ирвинг,
сидящий на кушетке и глядящий, как мы тискаемся.
   - О черт! - сказала я тихо и с чувством.
   - Наконец-то вы дома, ma petite. - Нет, это похуже Ирвинга.
   Я с отвисшей челюстью уставилась на Ричарда:
   - Что происходит?
   - Он пришел, когда я спал. Я услышал, как дверь открылась, и проснулся.
   Я снова вдруг похолодела до самых онемевших пальцев ног.
   - С тобой нечего не случилось?
   - Вы действительно хотите обсуждать это в коридоре, ma  petite?  -  очень
разумным голосом спросил Жан-Клод.
   Я хотела бы остаться в коридоре, раз он предлагает войти, но это было  бы
ребячеством. И вообще это моя квартира.
   Я вошла в дверь, боком ощущая теплое  присутствие  Ричарда.  Узел  мокрой
одежды я вогнала в дверь пинком, сохраняя руки свободными. Пистолет висел на
виду поверх тренировочных. Кобура болталась и хлопала без ремня, но  достать
пистолет я все равно могла бы.