И до того мне тоже было страшно, но  не  так.  Страх  жег
горло, грозя вырваться наружу воплями.  Меня  испугало  не  лезвие.  Секунду
назад я бы все на свете отдала, чтобы Габриэль перерезал веревки.  Сейчас  я
бы отдала все, чтобы он этого не делал.
   Габриэль положил руку мне на живот и впихнул колено  меж  моих  связанных
ног. Они не могли сильно разъехаться, и  я  этому  радовалась,  но  Габриэль
извернулся и потянулся ножом вниз. Я знала, что будет, еще до того,  как  он
разрезал веревку. Ноги у меня освободились, и  Габриэль  почти  одновременно
вдвинулся между ними - я не успела ни сопротивляться, ни  как-то  попытаться
воспользоваться свободой. У него был большой опыт.
   Габриэль елозил по моим бедрам, раздвинув мне ноги так, что я чувствовала
его сквозь джинсы. Я не вопила - я хныкала и презирала себя за это.  Лицо  у
меня упиралось ему в грудь чуть ниже проколотого соска,  и  волосы  на  этой
груди были жесткие и царапучие. Его тело почти полностью закрывало меня -  в
камере могли быть видны только руки и ноги.
   Мне пришла в голову очень странная идея.
   - Ты слишком длинный, - сказала я. Габриэль чуть приподнялся:
   - Чего?
   - В камеру ничего не будет видно, кроме твоей спины. Ты слишком высокий.
   Он сполз обратно, приподнявшись в упоре  лежа.  Обернулся,  не  слезая  с
меня.
   - Фрэнк, она тебе видна?
   - Не-а.
   - Блин! - сказал Габриэль. Посмотрел на меня и улыбнулся:
   - Никуда не уходи, я скоро вернусь.
   И он слез с меня.
   С освобожденными ногами я смогла  сесть.  Руки  были  привязаны,  зато  я
смогла подтянуться к спинке кровати. Колоссальное улучшение.
   Габриэль, Райна и двое неряшливо одетых мужчин что-то обсуждали, сбившись
в кучку. До меня доносились  обрывки  разговоров:  ?Может,  подвесить  ее  к
потолку?? ?Так это ж все декорации менять!?
   Я выиграла время, но для чего? В комнате стоял длинный стол,  и  все  мое
оружие было выложено на нем, как на витрине. Там было все, что мне нужно, но
как туда попасть? Райна не даст мне нож, чтобы я освободилась. Ага, Райна не
даст, но Габриэль...
   Он подошел к кровати, двигаясь так, будто у него больше мускулов,  больше
гибкости, больше чего-то еще, чем у человека. Двигаясь как кот - если  бы  у
кота было две ноги.
   Он склонился над кроватью и стал развязывать узел у  спинки  кровати,  не
трогая веревку, связывавшую мне руки.
   - А почему не разрезать? - спросила я.
   - Фрэнк на меня бочку катит уже за первую. Это  же  настоящий  шелк,  они
дорогие.
   - Приятно знать, что Фрэнк настолько бережлив.
   Габриэль схватил меня за лицо, заставляя смотреть себе в глаза.
   - Мы сейчас переменим декорации и привяжем тебя стоя. Я тебя буду  иметь,
пока ты не отключишься со мной внутри, а тогда я перекинусь и  разорву  тебя
на части. Может, ты даже выживешь, как выжил я.
   Я медленно перевела дыхание и заговорила очень осторожно:
   - Это и есть твоя фантазия, Габриэль?
   - Да.
   - Не лучшая из твоих фантазий.
   - Чего?
   - Насиловать беспомощную - это не твое представление о сексе.
   Он ухмыльнулся, сверкнув клыками:
   - Мое, мое.
   Без паники. Без паники. Без паники.
   Я прильнула к нему, и он отпустил мое лицо, чтобы я могла это сделать, но
дернул веревку, чтобы мои руки были у него на виду.  Да,  у  него  явно  был
опыт.
   Я заставила себя ткнуться в  его  голую  грудь,  прижавшись  к  его  коже
связанными руками. Прижимаясь к нему лицом, я шепнула:
   - А разве ты не хочешь, чтобы при этом у тебя в теле сидел клинок?
   Я взялась за колечко  в  его  левом  соске  и  потянула  так,  что  плоть
вывернулась наружу, а Габриэль слегка вскрикнул.
   - Разве ты не хочешь чувствовать огонь  серебра  внутри  себя,  когда  ты
будешь шуровать внутри меня? - Я встала на колени, и  наши  лица  сдвинулись
вплотную. - Разве ты не хочешь знать, что, пока ты меня  имеешь,  я  пытаюсь
тебя убить? Твоя кровь, омывающая мое тело, пока ты меня имеешь, - не это ли
твоя фантазия?
   Последнее я шепнула прямо ему в губы.
   Габриэль стоял совершенно неподвижно. Видно было, как бьется пульс у него
на шее. Сердце его колотилось быстро и сильно у меня под руками. Я выдернула
колечко из его соска, и Габриэль издал тихий стон, а я  поднесла  колечко  к
его губам, будто для поцелуя.
   - У тебя только одна возможность меня трахнуть, Габриэль. Так или этак, а
Райна не даст мне дожить до утра. Второй попытки у тебя не будет.
   Кончик языка высунулся изо рта Габриэля и захватил кольцо,  выдернув  его
из моих пальцев. Он покатал его во рту и  достал,  чистое  от  крови,  потом
протянул мне. Я пальцами сняла его и зажала в руке.
   - Ты просто хочешь, чтобы я дал тебе нож.
   - Я хочу сунуть тебе внутрь  серебряное  лезвие,  да  так,  чтобы  синяки
остались от рукояти.
   Он затрепетал и вздохнул длинно, прерывисто.
   - Ты никогда  не  найдешь  такую,  как  я,  Габриэль.  Поиграй  со  мной,
Габриэль, и это будет лучший секс в твоей жизни.
   - Ты попытаешься меня убить.
   Я опустила руки к поясу его кожаных штанов.
   - Да, конечно, но был ли ты хоть раз в  настоящей  опасности  после  того
первого раза с Элизабет? С тех самых пор, как она  перекинулась  под  тобой,
случалось ли тебе во время секса бороться за  свою  жизнь?  Ходить  по  этой
тонкой сверкающей нити между наслаждением и смертью?
   Он отвернулся, избегая моего взгляда. Я взяла его обеими руками за  лицо,
повернула к себе.
   - Тебе Райна не позволила, да? Просто не позволила, как щенку?  Габриэль,
ты альфа, я это чувствую. Не дай ей лишить себя этого. Не дай ей лишить тебя
меня.
   Габриэль смотрел на меня, тела наши  соприкасались,  лица  сблизились  на
расстояние поцелуя.
   - Ты меня убьешь.
   - Быть может, или ты меня.
   - Ты можешь и выжить, - сказал он. - Я выжил.
   - И теперь, когда ты выжил, ты эту Элизабет продолжаешь трахать? - Я чуть
поцеловала его, проводя зубами по коже.
   - Она мне надоела.
   - А ты мне надоешь, Габриэль? Если я выживу, ты мне надоешь?
   - Нет, - шепнул он, и я знала, что он уже мой. Вот  так.  Либо  это  было
начало  какого-то  блестящего  плана,  либо  я  выиграла  время  и  какие-то
варианты. Во всяком случае, положение улучшилось.  Главный  вопрос:  сколько
осталось времени у Ричарда и Жан-Клода? Пока Доминик их не выпотрошит?  Если
я не попаду туда вовремя, то можно и  вообще  туда  не  попадать.  Если  они
погибнут оба, я почти хотела, чтобы Габриэль меня прикончил.
   Почти.

43

   Я по-прежнему была привязана к кровати, но Габриэль  вернул  мне  ножи  в
наручные ножны. Потом вытащил на свет большой нож,  лежавший  у  меня  вдоль
спины. Я думала, он его не отдаст, но в конце концов он отвел мне  волосы  в
сторону и сунул нож в ножны.
   - Не режь веревки, пока я в кадре не появлюсь. Пусть камера  видит,  чего
ты боишься. Обещай, что не испортишь мне кадр.
   - Дай мне пистолет, и я тебе обещаю спустить курок, когда ты  уже  будешь
лежать на мне.
   Он улыбнулся и помахал пальцем у меня перед лицом,  будто  делая  выговор
ребенку:
   - Но-но-но! Грубая работа.
   Я глубоко вздохнула:
   - Может же девушка попытаться.
   - Может, может! - высоко и слишком нервно рассмеялся Габриэль.
   Уже был поставлен свет, готова  камера  -  не  хватало  только  действия.
Габриэль вытер кровь с груди и  вставил  на  место  серебряное  кольцо.  Все
начиналось сначала - на камеру.  Мне  даже  вытерли  кровь  с  подбородка  и
положили свежий грим. Его накладывала молодая вервольфица, Хейди, и глаза  у
нее были слишком широкие. И руки дрожали.
   - Ты поосторожнее, когда он будет тебя целовать, -  шепнула  она  мне.  -
Одной девушке он язык откусил.
   - Ты можешь достать мне пистолет?
   Она задрожала, закатила глаза, охваченная страхом.
   - Райна меня убьет.
   - Не убьет, если будет мертва.
   Хейди все трясла и трясла головой, отступая от кровати.
   Почти вея съемочная группа вышла прочь. Когда режиссер понял, что у  него
не хватит рук, он стал предлагать премии. Большие премии, и некоторые  тогда
остались. Остальные вышли. В съемке снафф-фильмов они не участвуют. Не будут
смотреть, как Габриэль меня убьет, но мешать этому тоже  не  станут.  Может,
кто-нибудь из них вызовет полицию. Такая мысль согревала, но я не питала  на
это надежд.
   От пробежавшей по коже волны силы пошли мурашки, она отозвалась где-то  у
меня в теле, глубоко и низко, и это ощущение  пропало  так  же  быстро,  как
появилось, но какой-то запах держался на коже, будто я прошла сквозь  чей-то
призрак. Я чуяла запах лосьона Ричарда. Он пытался что-то мне сказать,  либо
сознательно, либо подстрекаемый  страхом.  В  любом  случае  время  было  на
исходе. Я должна была их спасти. Должна. Другого выбора  нет.  Спасти  их  -
значит подманить Габриэля достаточно близко, чтобы убить. Близко к себе.
   Сомнительное в лучшем случае преимущество. - Давайте к делу, - сказала я.
   - Ты слишком рвешься вперед  для  человека,  которому  предстоит  ужасная
смерть.
   Я улыбнулась, улыбнулась  точно  так,  как  хотел  бы  Габриэль:  опасно,
самоуверенно, сексуально.
   - Я не собираюсь умирать. Габриэль на миг отвернулся:
   - Давайте работать.
   Райна покачала головой и вышла из кадра.
   - Трахай ее, Габриэль, трахай так, чтобы она кричала твое  имя,  а  потом
убьешь.
   - С удовольствием, - шепнул он и вступил на пол декорации комнаты.
   Я вынула нож и разрезала веревку, привязывавшую меня к  спинке,  но  руки
все еще были связаны.  Глядя  на  Габриэля,  я  повернула  лезвие  разрезать
веревки. Он мог уже на меня прыгнуть,  но  не  стал  этого  делать.  Пока  я
освобождала руки, он скользил вокруг кровати.
   Потом встал на колени рядом с ней, глядя на меня. Я подалась назад, держа
нож в правой руке. Я хотела слезть с этой проклятой постели.
   Габриэль лез на кровать, я а с нее. Он повторял мои движения, но  у  него
они получались грациозными и до боли медленными. Воздух вокруг  него  дрожал
от сдерживаемой энергии. Он ничего не делал, только полз поперек кровати, но
обещание секса и насилия висело в воздухе грозой.
   Он был быстрее меня, длина рук у него была вдвое больше  моей.  Наверняка
он был сильнее. Единственное, что было в мою  пользу,  -  я  собиралась  его
убить как можно быстрее, а он сперва собирался меня изнасиловать. То есть  я
хотела сделать то, чего он делать не хотел  -  по  крайней  мере  на  первом
этапе. Если дело не кончится быстро, я пропала.
   Я встала на колено и пригнулась, держа по ножу в каждой  руке.  Он  хотел
подойти ближе, он даже хотел быть  раненным,  поэтому  никакого  фехтования,
никакой разведки. Я его подманю и убью.
   У меня в животе забурлила сила, захлестнула меня волной  ощущений.  Запах
летнего леса был так силен, что я закашлялась. На миг не стало видно комнаты
- мелькнуло что-то другое, какие-то обрывки изображения, будто  разбросанная
по  полу  мозаика.  Когда  это  кончилось,  остались   три   мысли:   страх,
беспомощность, жажда.
   В глазах прояснилось. Надо мной было хмурое лицо Габриэля.
   - Что с тобой стряслось, Анита? Кассандра тебя слишком сильно стукнула?
   Я тряхнула головой и сделала прерывистый вдох.
   - Ты что, Габриэль, решил обойтись одними словами?
   Он усмехнулся -  медленной  ленивой  усмешкой,  обнажив  клыки,  и  вдруг
оказался рядом. Я полоснула не думая - чистый рефлекс. Он отпрыгнул, и кровь
выступила у него на животе тонкой алой полосой.
   Он медленно и чувственно потер эту кровь пальцами, облизал их  медленными
движениями. На камеру. Влез на  постель  и  обернул  тело  белой  простыней,
завернулся в нее, запутался, откинулся назад, обнажив  шею.  Я  почти  могла
дотянуться.
   - Иди поиграй, Анита.
   Соблазн был, но я знала, в чем подвох. Я  уже  видела,  как  Ричард  рвал
простыни, как бумагу.
   - Я здесь, Габриэль, иди сам ко мне.
   Он перекатился на живот.
   - Я-то думал, что буду за тобой гоняться. Так неинтересно.
   Я улыбнулась:
   - Подойди ближе, и будет очень интересно. И весело.
   Он встал на колени, простыни измазались кровью, когда он из них  вылезал.
Вдруг Габриэль оказался рядом, я даже не видела как. Рядом и сзади.
   Я упала на ягодицы, отчаянно стараясь не выпускать  его  из  виду.  А  он
стоял рядом, чуть-чуть не дотянуться. Еще секунда  -  и  правую  руку  резко
ударило болью. Поглядев, я увидала следы когтей.
   Он поднял руку у меня перед глазами, из-под пальцев полезли когти.
   - Мяу! - сказал он.
   Я попыталась успокоить сердцебиение - и не  смогла.  Эта  царапина  могла
значить, что, даже если он меня не убьет, я через месяц буду отращивать мех.
   Это не был крик, который можно услышать ушами. Это  не  был  звук.  Я  не
знаю, как выразить это словами, но Ричард вскрикнул внутри  меня.  Его  сила
залила меня, и вдали я ощутила линию к Жан-Клоду. Что-то тугое и болезненное
держало его. Я попыталась встать - и споткнулась.
   - В чем дело, Анита? Я тебя не сильно поцарапал.  Я  покачала  головой  и
встала. Он не собирался подходить. Ричард начал впадать в отчаяние. Мысленно
протянувшись наружу, я почувствовала  заклинание  Доминика.  Он  как-то  его
экранировал, но от меня скрыть не мог. И заклинание набирало силу. У меня не
было времени дальше играть с Габриэлем.
   - Габриэль, перестань играть на камеру. Ты меня хочешь или нет?
   Он прищурился:
   - Ты что-то задумала.
   - Можешь не сомневаться. Ну, трахай же меня, если у тебя есть яйца!
   Я прислонилась спиной к стене, надеясь, что  этого  будет  достаточно,  и
зная, что это не так. Нить силы я бросила обратно Ричарду, надеясь,  что  он
поймет намек и несколько минут перебивать не будет. Если он  меня  отвлечет,
когда не надо, все будет кончено.
   Габриэль подходил  крадучись,  провоцируя  меня  оторваться  от  стены  и
напасть. Я сделала то, чего он от меня ожидал: попыталась  нанести  удар,  а
его уже не было. Это было коздух резать.
   Он полоснул когтями и вспорол мне тыльную сторону левой руки.  Я  ударила
правой, пытаясь удержать в левой нож.  Он  ударил  снова,  на  этот  раз  не
когтями, а тыльной стороной. Руку мне свело судорогой, нож из  нее  вылетел,
кувыркаясь.
   Тело Габриэля ударило в меня, сбив на пол. Нож в правой руке я сунула ему
в живот даже раньше, чем  ударилась  о  пол  спиной.  Но,  вгоняя  нож,  мне
пришлось принять на  спину  неамортизированный  удар.  От  него  перехватило
дыхание на миг - а Габриэлю мига было достаточно.
   Он схватил меня за руки снизу, не пытаясь их  фиксировать,  а  отводя  от
ножа, торчавшего у него в животе. Я думала, что он вытащит клинок, но он  не
стал этого делать, а прижался ко мне рукояткой и надавил. Нож вошел  в  него
по рукоять, а он продолжал давить. Рукоятка больно  уперлась  мне  в  живот,
будто Габриэль хотел раздавить ее между нами.
   Он содрогнулся, приподнялся, прижимая меня к земле нижней половиной тела,
раздвигая мне ноги, так что я чувствовала его  тяжелую  твердость.  Выхватив
лезвие с алым фонтаном, он всадил  его  вниз  с  такой  силой,  что  я  лишь
наполовину успела защитить руками лицо, когда  нож  воткнулся  в  ковер.  По
самую рукоять в паркетный пол, так близко ко мне, что прихватил прядь волос.
   Габриэль расстегнул мне пуговицу джинсов. Он даже не пытался держать  мои
руки, но у меня оставался всего один нож. Если  я  его  потеряю,  мне  нечем
будет убить Габриэля. Нам предстояло  выяснить,  насколько  у  меня  хорошие
нервы.
   Снова меня захлестнула сила Ричарда, но по-другому. Не  так  отчаянно,  а
будто пытаясь что-то мне шепнуть, что-то предложить. И я  поняла,  что  это.
Первая метка. Жан-Клод и Ричард - потому что это были они - не  могли  этого
сделать без моего разрешения. Я была слишком сильна, чтобы меня заставить, -
по крайней мере сильна в паранормальном смысле.
   Габриэль прижимал бедрами мои ноги, а руками схватился за перед  джинсов,
рванул когтями и раздернул ткань почти до лобка.
   Я вскрикнула и отдалась Ричарду. Лучше знакомый монстр, чем тот,  который
сдирает с тебя штаны. По телу пробежала теплая струйка. Это оказалось проще,
чем тогда, когда Жан-Клод делал это один  -  когда-то  давно.  И  даже  если
знать, что это, ощущение было не очень сильное.
   Но мне сразу стало  лучше.  Прояснилось  в  голове,  я  как-то...  как-то
усилилась. Габриэль остановился, лежа на мне:
   - Что за черт?
   У него руки покрылись гусиной кожей - сила задела его краем.
   - Я ничего не почувствовала, - сказала я и потянула за торчащий  из  пола
нож, стараясь выдернуть. Габриэль разорвал на мне  джинсы  двумя  руками,  и
между мной и им ничего не осталось, кроме моего белья и его кожаных  штанов.
Рука, протянутая к ножу, была выгнута под неудобным углом, и я  успела  лишь
наполовину вытянуть его, когда Габриэль полез мне в трусы.
   Я завопила. Я завопила:
   - Ричард!
   Сила окатила меня. Когда это делал Жан-Клод, я видела, как горят  во  мне
его синие глаза. Когда Ричард действовал как фокус, ничего не было видно, но
оглушали запахи - лес, его кожа, одеколон Жан-Клода. Вкус  их  обоих  был  у
меня во рту, будто я попеременно глотала два разных крепких вина.
   Рука Габриэля застыла перед моим телом; он уставился на меня.
   - Ты что это такое сделала? - Его голос упал до шепота.
   - А ты думал, меня просто изнасиловать?
   Я рассмеялась, и это его смутило. Что-то похожее  на  страх  мелькнуло  в
глазах. Он убрал руку. То, что ее не было у меня в  трусах,  было  настолько
лучше, что словами не передать. Я хотела, чтобы он никогда больше  так  меня
не трогал. Никогда.
   У меня было два варианта. Вырваться и надеяться убежать или  вернуться  к
сексу и убить его. Вторая метка не дала мне  особой  силы.  Скорее  мальчики
больше получили от моей силы, чем я от их. Значит, секс.
   - Чего там? - спросила Райна от камеры.
   - У Габриэля упал,  -  сказала  я,  приподнимаясь  на  локтях.  При  этом
воткнутый в пол нож вырвал прядь моих волос - небольшая боль,  но  я  знала,
что Габриэля она заведет. Так и вышло.
   Я сидела, и ноги у меня были разведены по обе стороны от  его  бедер.  Он
поднял меня, сунув руки под белье, охватывая ягодицы ладонями, сел на пятки.
Держа руками мой вес. В его глазах  что-то  скользнуло,  руки  дрогнули.  Он
впервые подумал, что я  действительно  могу  его  убить,  и  от  этой  мысли
возбудился.
   И нежно поцеловал меня в щеку.
   - Давай последний нож, Анита. Давай.
   Произнося эти слова, он наклонился ко мне,  чуть  покусывая  лицо.  Клыки
Габриэля прошли по линии скулы, спустились к шее. Он приставил их к моей шее
сбоку, нажимая сперва тихо, потом все сильнее, наращивая давление, и  языком
лизал кожу.
   Я не полезла за ножом, я запустила руки в его густые волосы  и  отбросила
их с его лица. Он все прижимал и прижимал зубы,  руки  его  были  у  меня  в
трусах,  сжимая  ягодицы.  Я  напряглась,   заставила   себя   расслабиться.
Получится. Должно получиться.
   И пальцами я погладила его лицо. Зубы его уже пустили мне первую  струйку
крови. Я ахнула, и когти Габриэля впились мне в кожу. Я водила  пальцами  по
его щекам, вдоль губ, вдоль бровей. Он  приподнял  голову,  чтобы  вдохнуть,
глядя невидящими глазами, полуоткрыв губы. Гладя его лицо, я подтянула его к
себе для поцелуя, ощупывая густые брови.  Он  припал  ко  мне  губами,  и  я
положила большие пальцы ему на веки. Ресницы затрепетали под моей кожей, и я
сунула оба больших пальца в орбиты, стараясь добраться до мозга  и  высунуть
их с другой стороны.
   Габриэль с визгом отпрянул, его когти вспороли мне спину. Я зашипела,  но
кричать времени не было. Большой нож вылетел из ножен на спине.
   Вместо меня закричала Райна.
   Я сунула лезвие в ребра Габриэля, в сердце. Он попытался упасть назад, но
моя тяжесть не пускала его колени, и он лишь выгнулся назад  спиной,  но  не
упал. Я ткнула ножом насквозь и почувствовала, как его кончик вылез с другой
стороны.
   Вдруг рядом оказалась Райна, схватила меня за волосы, отшвырнула от него.
Я