и
мошенниками. Их начальству не понравится, если они отстрелят ногу рядовому
гражданину просто потому, что тот в них стрелял. Не положено убивать людей
только за то, что они пытаются убить тебя. Правильно?
  Так что у них были обычные пули, может, только чуть-чуть посеребренные,
чтобы докторам было проще потом тебя штопать, - а ими зомби не остановишь.
Полицейские поддерживали друг друга: один перезаряжал пистолет, другой
налил, и наоборот. Но зомби все равно рвался вперед. Его оставшаяся рука
ощупывала воздух. Искала меня. Вот черт.
  - Мой пистолет заряжен разрывными пулями, - сказала я. - Стреляйте из него.
  Первый полицейский нахмурился:
  - Брэди, я же велел ее увести.
  - Тебе нужна была помощь, - сказал Брэди.
  - Убери отсюда гражданских лиц к чертовой матери!
  Это я - гражданское лицо?
  Брэди не стал задавать лишних вопросов. Он опустил пистолет и повернулся
ко мне:
  - Пойдемте, мисс.
  - Дайте мне мой пистолет. - Он поглядел на меня и покачал головой. - Я из
Специальной Команды по Расследованию и Урегулированию Таинственных
Инцидентов. - Это была чистая правда. Я надеялась, что он предположит,
будто я полицейский, что истине не соответствовало.
  Полицейский был молод. Он предположил. И протянул мне мой браунинг.
  - Благодарю, - сказала я и повернулась к его напарнику. - Я из охотников
за привидениями.
  Он покосился на меня, держа на прицеле ходячего мертвеца:
  - Так делай же что-нибудь!
  Кто-то из них включил свет в гостиной. Теперь, когда никто не стрелял,
зомби без помех заковылял вперед. Он шагал, как человек на прогулке -
только у него не было головы и одной руки. Шагал он довольно бодро:
наверное, чувствовал, что я рядом.
  Он был в гораздо лучшем состоянии, чем первый зомби. Я могла его
покалечить, но вывести его из строя - нет. Впрочем, я была согласна и на
такой вариант. Я выпустила третью пулю в его левую ногу, куда я до этого
уже дважды стреляла. Теперь у меня было больше времени, чтобы прицелиться,
и прицел оказался точным.
  Нога под ним подломилась. Он упал, но приподнялся и заковылял ко мне,
подтаскивая себя рукой и отталкиваясь оставшейся ногой. Я улыбнулась,
потом начала смеяться, но смех застрял у меня в горле. Я попятилась. После
того, что он сделал со своей собственной рукой, я не хотела рисковать
своими конечностями.
  Я обошла его сзади, он начал разворачиваться ко мне проворнее, чем можно
было бы ожидать. Для второй ноги потребуются еще две пули. Я не считала
выстрелы. Сколько же патронов осталось в обойме - один, два или уже ни
одного?
  Я самой себе напоминала героя вестерна, у которого вышли патроны, но он
берет плохого парня на понт. Только этой рухляди было все равно, остались
у меня патроны или нет. Мертвых на понт не возьмешь.
  Зомби все еще тащил себя и свою поврежденную ногу. Все дело в руке. Я
почти безнадежно нажала курок, и его кисть осталась лежать на ковре, как
красный цветок. Но зомби все равно надвигался, опираясь на культю.
  Я потянула собачку, но услышала только щелчок бойка. Вот черт.
  - Я отстрелялась, - сказала я и отступила. Зомби пополз за мной.
  Старший полицейский схватил его за ноги и стал от меня оттаскивать. Одна
нога медленно вывернулась из штанины и осталась у него в руке.
  - Дерьмо! - Он отбросил ногу, и она задергалась на ковре, как змея с
переломанным хребтом.
  Труп упрямо стремился добраться до меня. Полицейский держал его за
уцелевшую ногу, но зомби все равно не оставлял попыток. Он не оставит их
до тех пор, пока его не сожгут или Доминга Сальвадор не отменит приказ.
  В дверь ворвались еще несколько полицейских и накинулись на искалеченного
зомби, как стервятники на кусок падали. Зомби брыкался и сопротивлялся. Он
хотел вырваться и закончить свою миссию. Убить меня. Полицейских было
достаточно много, чтобы не дать ему это сделать и держать его до тех пор,
пока не приедут парни из лаборатории. Они сделают все, что нужно, на
месте. Потом истребители сожгут зомби. Были попытки забирать зомби в морг
для исследований, но даже крошечные кусочки тела умудрялись сбегать и
прятаться в самых неожиданных местах.
  В конце концов, судебно-медицинские эксперты решили, что все зомби должны
быть достоверно мертвы перед перевозкой. Санитары и техники из лаборатории
были согласны с таким решением. Я тоже - хотя знала, что огонь уничтожает
не только зомби, но и почти все улики. Что ж, всегда приходится выбирать.
  Я стояла в сторонке, прислонившись к стене. Обо мне в пылу схватки забыли.
Прекрасно: на сегодня с меня хватит сражений. Только сейчас я сообразила,
что на мне лишь футболка и трусики. Футболка, пропитанная кровью, липла к
телу. Я пошла в спальню. Пожалуй, не помешает надеть штаны. Но у порога я
остановилась.
  Первый зомби шевелился на полу, как паук с оторванными лапками. Он был не
в состоянии двигаться, но пытался. Кровавый обрубок по-прежнему стремился
выполнить приказание. То есть прикончить меня.
  Доминга Сальвадор хотела, чтобы я умерла. Два зомби; один почти новый. Она
хотела меня убить. Эта мысль преследовала меня, как навязчивый мотивчик.
Мы угрожали друг другу, да - но к чему такая жестокость? Зачем ей меня
убивать? Я не могла предъявить ей законного обвинения, и она это знала.
Так почему она приложила такие старания, чтобы меня убить?
  Может быть, потому, что она что-то скрывает? Доминга дала слово, что не
оживляла зомби-убийцу, но вряд ли ее слово чего-нибудь стоит. Это
единственное объяснение. Она имеет какое-то отношение к тому зомби,
которого мы ищем. Только какое? Она его оживила? Или знала, кто это
сделал? Нет. Она сама его оживила - иначе зачем ей убивать меня на
следующую же ночь после нашего разговора? Это было бы слишком большое
совпадение. Доминга Сальвадор оживила эту тварь, но та от нее сбежала. Вот
как было дело. Она, конечно, злодейка, но она не сумасшедшая. Она бы не
стала оживлять зомби-убийцу просто затем, чтобы он потом разгуливал, где
ему вздумается. Великая королева вуду по-королевски же и облажалась. И
больше, чем все остальное, больше, чем погибшие люди или возможное
обвинение в убийстве, ее волнует, чтобы никто не узнал, как она
облажалась. Она не могла позволить себе так подрывать свою репутацию.
  Я отвела взгляд от кровавых останков. Мои пингвины были все испачканы
кровью и ошметками мяса. Смогут ли многострадальные работники службы быта
их вычистить? С моей одеждой они управлялись довольно неплохо.
  Пули, которыми я заряжала браунинг, не пробивают стены. Это вторая
причина, по которой я предпочитаю именно их. Моим соседям не угрожает
опасность быть случайно застреленными. Но пули полицейских превратили
стену спальни в решето. Аккуратные дырочки были повсюду.
  Меня еще ни разу не пытались убить в моем жилище: это не по правилам. У
себя в кровати ты должен быть в безопасности. Знаю-знаю. У плохих парней
нет правил. Еще и поэтому их называют плохими парнями.
  Я знала, кто послал этих зомби. Дело за малым - найти доказательства.
Господи, всюду кровь. Кровь и куски полуразложившегося мяса. Я давно
привыкла к этому запаху. Но к такой вони... Вся квартира воняла. У меня
лома почти все было белым: стены, ковер, кушетка, стулья. На белом фоне
пятна крови казались яркими, как свежие раны. Дырки от пуль и трещины в
штукатурке отлично гармонировали с ними.
  Квартира разгромлена. Хорошо бы найти доказательства, что это Доминга, а
потом, если повезет, отплатить ей той же услугой.
  - Как аукнется, так и откликнется, - прошептав я, ни к кому конкретно не
обращаясь. Слезы жгли мне глаза. Я не хотела плакать, но горло мне жег
готовый вырваться крик. Что лучше - кричать или плакать? Наверное,
все-таки плакать.
  Прибыли санитары. Невысокая чернокожая женщина, на вид моя ровесница,
подошла ко мне:
  - Давай, милая, посмотрим, что тут с тобой стряслось. - Голос у нее был
нежный, как и руки, уводящие меня от картины кровавой бойни. Я даже не
возражала против того, что она называет меня "милая".
  Мне ужасно хотелось уткнуться в чьи-нибудь колени и чтобы меня утешали.
Мне это было необходимо. Но недоступно.
  - Милая, надо взглянуть, насколько серьезно кровотечение. А потом мы
поедем в больницу.
  Я покачала головой и словно издалека услышала собственный невозмутимый
голос:
  - Это не моя кровь.
  - Что?
  Я посмотрела на нее. Перед глазами у меня все расплывалось. Последствия
шока. Обычно я держусь лучше, но и на старушку бывает прорушка.
  - Это не моя кровь. У меня укус на плече, и все.
  Похоже, она не поверила. Я ее не винила. Если люди видят, что ты весь в
крови, разумеется, они вправе предположить, что часть этой крови - твоя.
Они не учитывают, что имеют дело с крутой потрошительницей вампиров и
аниматором трупов.
  Слезы опять подступили к глазам. Все мои пингвинчики заляпаны кровью. Черт
с ними, со стенами и ковром. Их можно отремонтировать и заменить. Но эти
чертовы игрушки я собирала годами. Я позволила санитарке увести меня.
Слезы стекали у меня по щекам. Я не плакала, у меня просто слезились
глаза. У меня слезились глаза, потому что все мои игрушки были испачканы
кровью зомби. О Боже!

  17

  Я достаточно часто выезжала на место преступления, чтобы знать, чего
ожидать. Это как пьеса, которую слишком часто смотрел. Я могу расписать
все выходы, проходки и мизансцены. Только на этот раз все было иначе.
Потому что это был мой дом.
  Глупо обижаться, что Доминга Сальвадор хотела убить меня в моей
собственной квартире. Глупо, но все же мне было обидно. Она нарушила
правило. Правило, о существовании которого я даже не подозревала. Нельзя
убивать хорошего парня в его собственном доме. Вот черт.
  За это я собиралась прибить ее шкуру к дереву. Да, я и кто еще? Ну, может
быть, я и полиция.
  Горячий ветер шевелил занавески в гостиной. Стекло было разбито
выстрелами. Я была рада, что успела подписать двухгодичный договор на
аренду. По крайней мере, меня не выпихнут из квартиры.
  Дольф сидел напротив меня в моей маленькой кухне. Рядом с ним стол для
завтрака и два стула казались игрушечными. Дольф просто заполонил собой
кухню. А может быть, я сама этой ночью чувствовала себя слишком маленькой.
Или уже утро?
  Я поглядела на часы. Стекло было заляпано липкой темной массой. Невозможно
разглядеть циферблат. Проклятие. Я сунула руку назад под одеяло, которое
мне дала санитарка. Меня знобило, и даже мысль об отмщении была не в силах
меня согреть. Ничего, потом я согреюсь. Потом я повеселюсь. А сейчас я
была просто рада, что осталась в живых.
  - Ну, Анита, что произошло?
  Я поглядела через дверь на гостиную. Она уже почти опустела. Зомби убрали.
Сожгли прямо на улице, ни больше, ни меньше. Аттракцион для всей округи.
Семейное Развлечение.
  - Можно мне переодеться, прежде чем я сделаю заявление?
  Мгновение Дольф смотрел на меня, потом кивнул.
  - Чудесно. - Я встала и пошла в ванную, тщательно придерживая одеяло. Мне
не хотелось, чтобы оно случайно упало. Я и так натерпелась стыда за
минувшую ночь.
  - Сохрани футболку в качестве улики, - напомнил Дольф.
  - Будь уверен, - ответила я, не оборачиваясь. Самые крупные пятна были
накрыты простынями, чтобы не разносить кровь по всему дому. Хорошо.
Спальня насквозь провоняла трупами, засохшей кровью и старой смертью. О
Боже. Я ни за что не смогу уснуть здесь сегодня. Даже моей выносливости
существует предел.
  Я мечтала о душе, но сомневалась, что Дольф согласится так долго ждать.
Придется ограничиться джинсами, носками и чистой футболкой. Я отнесла все
это в ванную. За закрытой дверью вонь почти не чувствовалась. Ванная еще
напоминала мою ванную. Бедствия ее не коснулись.
  Одеяло и грязную футболку я бросила на пол. На плече у меня была тугая
повязка. Повезло, что не пришлось зашивать. Санитарка посоветовала мне
пройти курс прививок от столбняка. Укус зомби не делает из тебя зомби, но
у мертвых грязные рты. Весьма вероятна инфекция.
  Мои руки и ноги были все в засохшей крови. Я не стала утруждать себя
мытьем рук. Позже я приму душ. Избавьтесь от всей грязи сразу.
  Футболка доставала мне почти до колен. На ее передней стороне была
огромная карикатура на Артура Конан Дойля. Он смотрел в гигантскую лупу, и
один глаз у него был комично большим. Я посмотрела на себя в зеркало над
раковиной. Мягкая теплая футболка подействовала на меня успокаивающе. Это
хорошо. Это как раз то, что мне сейчас нужно.
  Со старой футболкой придется проститься. Ее уже ничто не спасет. Но может
быть, мне удастся спасти своих пингвинчиков. Я налила в ванну холодной
воды. Если бы я испачкала кровью рубашку, то замочила бы ее в холодной
воде. Будем надеяться, игрушкам это тоже пойдет на пользу.
  Я достала из-под кровати пару кроссовок. Не стоит идти по лужам крови в
одних носках. Обувь придумана как раз для таких случаев. Правда, создатели
"Найка" вряд ли думали, что в их кроссовках кто-то будет ходить по лужам
из крови зомби. Трудно предвидеть все.
  Два пингвинчика стали коричневыми. Я осторожно отнесла их в ванную,
положила в воду и держала их под водой, пока они не намокли и не перестали
всплывать. Тогда я закрыла кран. Мои руки стали немного чище. Вода -
наоборот. Если эти два пингвинчика отстираются, значит, есть надежда, что
и остальные тоже.
  Я вытерла руки об одеяло. Нет смысла пачкать полотенце.
  Зигмунд, пингвин, которого я иногда брала с собой в кровать, был только
чуть-чуть забрызган. Всего несколько пятнышек на пушистом белом животике.
Маленькое благословение. Мне хотелось, чтобы он был под рукой, когда я
буду делать заявление. Маловероятно, что Дольф кому-то расскажет. Я
поставила Зигмунда как можно дальше от самых ужасных пятен, как будто это
могло помочь. Глупая игрушка смотрела на меня из угла, и мне делалось
легче. Чудесно.
  Зебровски стоял возле аквариума. Он поглядел на меня.
  - Таких здоровых ангельских рыбок я в жизни не видывал. Ее и зажарить не
грех.
  - Оставь рыбку в покое, Зебровски, - сказала я.
  Он усмехнулся:
  - Конечно-конечно. Я просто подумал.
  Дольф сидел в кухне, положив руки на столик. Лицо его ничего не выражало.
Если он и был огорчен тем, что меня едва не убили, то ничем этого не
показывал. Впрочем, Дольф всегда такой. Только в связи с этим делом он
позволил себе проявить эмоции. Еще бы - зомби-убийца, резня среди
гражданского населения.
  - Хочешь кофе? - спросила я.
  - Конечно.
  - Мне тоже, - сказал Зебровски.
  - Только если скажешь волшебное слово.
  Он прислонился к стене у двери.
  - Пожалуйста.
  Я вынула из морозилки пачку кофе.
  - Ты хранишь кофе в морозилке? - удивился Зебровски.
  - Разве тебя до сих пор никто не угощал настоящим кофе? - спросила я.
  - Лучший кофе для гурмана - "Выбор дегустатора".
  Я покачала головой:
  - Варвар.
  - Если вы оба закончили состязаться в остроумии, - сказал Дольф, - то,
может быть, мы можем выслушать заявление?
  Я улыбнулась ему и Зебровски. Черт возьми, разве не здорово видеть этих
двоих? Должно быть, шок оказался сильнее, чем мне представлялось, если я
радуюсь, видя Зебровски.
  - Я спала, занимаясь собственным делом, а проснувшись, увидела зомби,
стоящего надо мной. - Я засыпала зерна в маленькую черную кофемолку,
которую купила, потому что ее цвет гармонировал с цветом упаковки для кофе.
  - Что тебя разбудило? - спросил Дольф.
  Я включила кофемолку, и чудесный аромат свежесмолотого кофе заполнил
кухню. Райское наслаждение.
  - Трупный запах.
  - Объясни.
  - Я видела сон и вдруг почувствовала трупный запах. Он не вписывался в мой
сон. Поэтому я проснулась.
  - Что было потом? - Дольф достал свой неизменный блокнот и приготовился
записывать.
  Я сосредоточилась на каждой маленькой стадии приготовления кофе и попутно
поведала Дольфу все, включая мои подозрения насчет сеньоры Сальвадор.
Квартира наполнилась тем чудесным запахом, который всегда появляется,
когда я заканчиваю варить кофе.
  - Так ты думаешь, что Доминга - тот аниматор, которого мы ищем? - уточнил
Дольф.
  - Да.
  Он посмотрел на меня через столик. Взгляд его был очень серьезен.
  - Ты можешь это доказать?
  - Нет.
  Он глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза.
  - Отлично. Просто отлично.
  - Судя по запаху, кофе готов, - сказал Зебровски. Он устал стоять и теперь
сидел прямо на полу у самого дверного проема.
  Я разлила кофе по чашкам.
  - Если нужны сахар или сливки, берите сами. - Я поставила сахарницу и
молочник со сливками - настоящими сливками - на столик. Зебровски положил
много сахара и не побрезговал сливками. Дольф предпочел черный. Я тоже
предпочитаю черный - как правило. Но сегодня вечером я добавила сливок и
положила сахар. Настоящий кофе с настоящими сливками. Ням-ням.
  - Если мы получили бы разрешение на обыск у Доминги, ты смогла бы найти
доказательства там? - спросил Дольф.
  - Доказательства кое-чего - несомненно, но того, что она оживляла
зомби-убийцу... - Я покачала головой. - Если она его оживила и он от нее
сбежал, вряд ли она захочет, чтобы кто-то об этом пронюхал. Она уничтожит
все доказательства, лишь бы спасти лицо.
  - Не успокоюсь, пока не заставлю ее ответить за это, - сказал Дольф.
  - Я тоже.
  - Она может сделать вторую попытку и еще раз тебя убить, - сказал
Зебровски от двери и подул на кофе, чтобы он поскорее остыл.
  - Глупая шутка, - сказала я.
  - Ты думаешь, она повторит покушение? - спросил Дольф.
  - Вероятно. Но как эти зомби, дьявол их раздери, проникли ко мне в
квартиру?
  - Кто-то открыл замок отмычкой, - сказал Дольф. - Мог зомби...
  - Нет, зомби сорвал бы дверь с петель и не стал бы тратить время на то,
чтобы открыть замок. Даже если бы моторная память позволяла ему это
сделать.
  - Значит, какой-то умелец открыл дверь и впустил их, - сказал Дольф.
  - Получается так, - сказала я.
  - Есть предположения, кто бы это мог быть?
  - Держу пари - один из ее телохранителей. Ее внучек Антонио или, может
быть, Энцо. Здоровяк лет сорока, похоже, ее личный страж. Не знаю, оба ли
они имеют нужные навыки, но это кто-то из них. И скорее Энцо, а не Антонио.
  - Почему?
  - Если бы Тони впустил зомби, он остался бы посмотреть.
  - Ты уверена?
  Я пожала плечами.
  - Он из таких людей. Энцо сделал бы дело и отвалил. Он в точности следовал
бы приказу. А внучек - не обязательно.
  Дольф кивнул:
  - Я думаю, что смогу получить ордер на обыск в течение сорока восьми часов.
  - Два дня - слишком много, Дольф.
  - Два дня с учетом того, что у нас нет ни единого доказательства, Анита.
За исключением твоих слов. Я и так рискую собственной задницей.
  - Доминга в этом замешана, Дольф, так или иначе. Не знаю почему и не знаю,
почему она потеряла контроль над зомби, но она в этом замешана.
  - Я получу ордер, - сказал Дольф.
  - Наш брат в синем сказал, будто ты говорила ему, что ты из полиции, -
вставил Зебровски.
  - Я сказала, что я из вашей команды. Я никогда не говорила, что я из
полиции.
  Зебровски усмехнулся:
  - М-мм. Ну-ну.
  - Сегодня ночью ты в безопасности? - спросил Дольф.
  - Я думаю, да. Сеньора не хочет вступать в конфликт с законом. К плохим
ведьмам отношение такое же, как к плохим вампирам. Это автоматически
означает смертный приговор.
  - Потому что люди их слишком боятся, - сказал Дольф.
  - Потому что некоторые ведьмы слишком легко переступают черту.
  - А что насчет королев вуду? - ухмыльнулся Зебровски.
  Я покачала головой:
  - Не знаю и знать не хочу.
  - Ну что ж, мы пойдем, а ты немного поспи, - сказал Дольф. Он поставил
пустую кофейную чашку на стол. Зебровски еще не допил, но тоже поставил
чашку и пошел за Дольфом.
  Я проводила их до дверей.
  - Я дам тебе знать, когда получу ордер, - сказал Дольф.
  - Ты не можешь добиться для меня разрешения осмотреть личные вещи Питера
Бурка?
  - Зачем?
  - Есть только два способа потерять контроль над зомби, которые могут
привести к таким ужасным последствиям. Первый: у аниматора достаточно
власти, чтобы оживить зомби, но недостаточно, чтобы им управлять. Доминга
в состоянии управлять всем, что она може