удя по голосу, он был очень в этом уверен. Я даже несколько обиделась на
его тон.
   - Нет.
   - Тогда вам придется уехать.
   - Вы не могли бы сказать сержанту Сторру, что я здесь?  Пожалуйста,  если
не трудно.
   Вежливость никогда не помешает.
   - Я два раза по-хорошему просил вас уехать. Не заставляйте меня просить в
третий раз.
   Ему только и надо было сделать, что протянуть руку, впихнуть меня в  джип
- и готово. Я уж точно не собиралась  наставлять  пистолет  на  копа,  когда
столько еще копов на расстоянии оклика. Не надо мне, чтобы меня пристрелили.
   Что же я могла сделать? Я очень тщательно закрыла дверцу и прислонилась к
ней. Если я буду осторожна и не особенно стану шевелиться, может быть, и  не
упаду. А если упаду, смогу подать жалобу на грубость полиции - если выйдет.
   - Это вы зачем?
   - Я проехала сорок пять миль и ушла со свидания, чтобы добраться сюда.  -
Обратимся к  лучшим  сторонам  его  характера.  -  Дайте  мне  поговорить  с
сержантом Сторром, и если он скажет, что я должна уехать, я уеду.
   В его характере лучших сторон не оказалось.
   - Мне плевать, хоть бы вы из другого штата приехали. Я сказал - уезжайте,
и немедленно!
   Он протянул ко мне руку, я отступила. Левая нога попала на лед, и  я  все
же села на задницу.
   Помощник шерифа вроде как удивился. Он протянул мне руку, не  подумав.  Я
встала на ноги, опираясь на бампер джипа,  в  то  же  время  отодвигаясь  от
мрачного помощника. Он это понял и нахмурился еще сильнее.
   Снег набился в пальто мокрыми комьями и стал стекать ручьями по ногам.  Я
начинала злиться.
   Помощник шерифа стал обходить джип вокруг.
   Я попятилась, держась за машину, чтобы не упасть.
   - Можем играть в догонялочки на карусели, шериф,  если  вам  хочется,  но
пока я не поговорю с Дольфом, я никуда не уеду.
   - Ваш сержант здесь не командует.
   Он шагнул чуть ближе. Я отодвинулась.
   - Тогда найдите того, кто здесь командует.
   - Вам тут ни с кем, кроме меня, разговаривать не  надо,  -  сказал  он  и
сделал три быстрых шага ко мне. Я попятилась еще быстрее.  Если  так  пойдет
дальше, то скоро мы забегаем, как в фильме братьев Маркс - или это из ?Копов
Кейстоуна??
   - Вы удираете!
   - В таких туфлях? Вы шутите.
   Я уже почти обошла джип вокруг, и мы оказались на том месте,  с  которого
начали. За треском полицейских раций были слышны сердитые голоса. Среди  них
один был похож на голос Дольфа. Не у меня одной были неприятности с местными
копами. Хотя только мне пришлось бегать вокруг машины.
   - Стой где стоишь! - крикнул он.
   - А если не буду?
   Он щелкнул застежкой кобуры и положил руку на рукоятку  револьвера.  Слов
не надо было.
   Этот тип просто псих.
   Я могла бы вытащить пистолет раньше, чем он, но ведь он - коп. То есть он
из хороших. А я стараюсь не стрелять в хороших парней. Кроме того,  попробуй
объяснить копам, зачем ты  пристрелила  копа.  Они  в  таких  случаях  очень
придирчивы.
   Пистолет я вытащить не могла. Удрать от него тоже  не  могла.  Рукопашную
даже рассматривать не приходилось.  И  я  сделала  единственное,  что  могла
придумать, - завопила изо всех сил:
   - Дольф, Зебровски, мотайте сюда быстро!
   Перебранка прекратилась, будто кто-то повернул выключатель. Только  рации
потрескивали в тишине. Я посмотрела на копов. Дольф смотрел в  мою  сторону.
Со своим ростом в шесть футов восемь дюймов он нависал, как башня. Я махнула
ему рукой. Не резко, но так, чтобы он меня заметил.
   Помощник шерифа вытащил револьвер. Все мои силы  ушли  на  то,  чтобы  не
сделать того же. Этот псих ищет повода, и я ему этого повода не дам. Если он
все равно меня пристрелит, значит, я пролетела.
   У него был ?магнум? калибра 357 - отличная штука для охоты на китов.  Для
любого двуногого это сверхуничтожение с гарантией. То есть для человека. А я
чувствовала себя очень по-человечески, глядя на этот ствол. Потом посмотрела
в лицо этому типу. Он больше не хмурился. Вид у него был очень решительный и
очень уверенный, будто он может спустить курок,  и  ничего  ему  за  это  не
будет.
   Хотела я снова крикнуть Дольфу, но не  стала.  С  этого  дурака  станется
спустить курок. На такой дистанция и при таком  калибре  труп  гарантирован.
Мне только и оставалось, что стоять в снегу, чувствуя, как  немеют  ноги,  и
цепляться руками за машину. Он хотя бы не потребовал, чтобы я подняла  руки.
Наверное, не хотел, чтобы я упала  раньше,  чем  мои  мозги  расплещутся  по
свежей покраске.
   А к нам шел детектив Клайв Перри. Его  темное  лицо  отражало  мелькающие
огни, как полированное дерево. Он был высок, но не так,  как  этот  помощник
шерифа из ада. Вокруг его худощавой фигуры болталось  пальто  из  верблюжьей
шерсти. В точности подходящая к  нему  шляпа  торчала  на  голове.  Отличная
шляпа, которую можно натянуть на уши и прикрыть их от холода.  Вообще-то  со
шляпой такого не сделаешь.  Приходится  носить  вязаные  шапки,  от  которых
начисто портится прическа. Очень не стильно. Я-то, конечно, была вообще  без
шляпы. Не люблю сминать волосы.
   Дольф снова вернулся к перебранке с кем-то. Я  не  могла  точно  сказать,
какого цвета мундир у его оппонента - можно было выбирать одно из двух.  Мне
удалось заметить размахивающую руку,  а  все  остальное  терялось  в  тесной
группе людей. Никогда я не видела, чтобы кто-то махал кулаками  перед  лицом
Дольфа. Если у тебя рост шесть футов восемь дюймов, а сложение как у  борца,
люди слегка тебя побаиваются. И правильно делают.
   - Мисс Блейк, мы еще не совсем готовы к вашему прибытию, - сказал Перри.
   Он всегда называл всех по должности и фамилии.  Один  из  самых  вежливых
людей, которых  мне  приходилось  видеть.  С  мягкой  манерой  речи,  умелый
работник, учтивый  -  что  он  такое  сделал,  что  его  загнали  в  команду
призраков?
   Полное  название  этой  команды  -  Региональная   Группа   Расследования
Противоестественных Событий. Она занимается  всеми  преступлениями  в  нашей
округе,  имеющими  противоестественную  подоплеку.  Нечто  вроде  постоянной
группы со специальным заданием. По-моему,  никто  не  рассчитывал,  что  эта
группа, в самом деле, будет раскрывать дела. А у них оказался такой  процент
успеха, что Дольфа пригласили читать лекции в Квантико.  Лекции  для  отдела
противоестественных исследований ФБР - это не хило.
   А я все смотрела на помощника шерифа и его револьвер. Второй раз отводить
глаза в сторону я не собиралась. На самом деле, я не  верила,  что  он  меня
застрелит, но все-таки... Что-то в его  лице  говорило,  что  он  может  это
сделать и даже, кажется, хочет. Некоторым  людям  дай  в  руки  оружие  -  и
получается хулиган. Законно вооруженный хулиган.
   - Здравствуйте, детектив Перри. Кажется, у нас тут  с  помощником  шерифа
проблемы.
   - Помощник шерифа Айкенсен, вы достали оружие? -  У  Перри  был  тихий  и
спокойный голос - такой, которым отговаривают самоубийц прыгать с  крыш  или
уговаривают маньяка отпустить заложников.
   Айкенсен чуть повернулся, бросая взгляд на Перри.
   - Штатским сюда нельзя. Приказ шерифа.
   - Вряд ли шериф Титус имел в  виду,  чтобы  вы  стреляли  в  гражданских,
помощник шерифа.
   Айкенсен снова глянул на Перри:
   - Ты что, насмехаешься?
   Времени у меня было достаточно. Я могла бы вытащить револьвер. Очень  мне
хотелось ткнуть стволом ему в ребра. Очень подмывало его  разоружить,  но  я
вела себя прилично. На это потребовалось больше силы воли, чем хотелось  бы,
но револьвер я не вытащила. Не готова я была убивать этого сукина сына. Если
хвататься за оружие, всегда есть шанс,  что  кто-то  останется  после  этого
мертвым. Если не хочешь никого убивать, не  вытаскивай  ствол  -  это  проще
простого. Но где-то в глубине души мне  было  очень  неприятно,  что,  когда
помощник повернулся ко мне, его револьвер все еще не был  в  кобуре.  Ладно,
пусть меня бьют по самолюбию - переживу. И  помощник  шерифа  Айкенсен  тоже
останется в живых.
   - Шериф сказал, чтобы  я  никого,  кроме  полиции,  внутрь  периметра  не
пускал.
   "Периметр? - очень уж неожиданное умное слово в устах  подобного  дурака.
Конечно, военный термин. И этот тип уже много лет искал случая вставить  его
в разговор.
   -  Помощник  шерифа  Айкенсен,  это   Анита   Блейк,   наш   эксперт   по
противоестественным случаям.
   Он упрямо мотнул головой.
   - Никаких штатских, если шериф не даст разрешения.
   Перри посмотрел назад в сторону Дольфа  и,  как  я  теперь  предположила,
шерифа.
   - Он даже нас не допустил к телу, помощник шерифа. Как вы думаете, каковы
шансы, что шериф Титус разрешит штатскому осмотреть тело?
   Айкенсен улыбнулся исключительно неприятной улыбкой.
   - Хилые и хреновые. - Он держал револьвер, направив его  мне  в  середину
живота, и был очень сам собой доволен.
   - Уберите оружие, и мисс Блейк уедет, - сказал Перри.
   Я открыла было рот произнести ?черта с два я уеду!?, но Перри чуть качнул
головой. Я промолчала. У него был план - а это лучше, чем  то,  что  было  у
меня.
   - Я не подчиняюсь приказам ниггеров-сыщиков.
   - Завидуешь, - сказала я.
   - Что?
   - Он - детектив из города, а ты - нет.
   - И от таких, как ты, стервей я тоже не обязан всякое выслушивать!
   - Мисс Блейк, позвольте мне здесь разобраться.
   - Тебе только в дерьме разбираться, - сказал Айкенсен.
   -  Вы  с  вашим  шерифом  проявили   грубость   и   полнейшее   нежелание
сотрудничать. Можете оскорблять меня как угодно, если вам  это  приятно,  но
наставлять оружие на наших людей я вам позволить не могу.
   Какое-то выражение пробежало по  лицу  Айкенсена.  Как  будто  включилась
мысль. Перри же тоже коп. И наверняка у него есть пистолет, а Айкенсен стоит
к нему спиной!  Помощник  шерифа  резко  повернулся,  перенося  револьвер  в
согнутой руке.
   Я полезла за своим.
   Перри развел руки в сторону, показывая, что он не вооружен.
   Айкенсен, тяжело дыша, поднял пистолет на уровне головы -  твердо,  двумя
руками, без спешки.
   Наставив браунинг в спину Айкенсена, я крикнула:
   - Ни с места, Айкенсен, а то я тебе мозги вышибу!
   - У тебя нет оружия.
   Я щелкнула взводимым курком. Вообще это  не  нужно  перед  выстрелом,  но
отличный такой театральный звук получается.
   - Ты бы меня хоть обыскал, мудак!
   К нам бежали люди, что-то крича. Но они не успели  бы.  Нас  было  только
трое на этом психоделическом снегу.
   - Опусти оружие, Айкенсен! Ну?
   - Не опущу!
   - Опусти, или я тебя убью!
   - Анита, тебе не надо стрелять, - сказал Перри. Впервые он назвал меня по
имени. - Он не собирается меня убивать.
   - Будет тут меня еще защищать всякий ниггер!
   Плечи Айкенсена напряглись. Рук его я не видела, но мне  показалось,  что
он собирается спустить курок. Я потянула спусковой крючок браунинга.
   Громовой голос разнесся над нами:
   - Айкенсен, убери этот револьвер к чертовой матери!
   Айкенсен поднял пистолет к небу - ничего больше. Он вообще  не  собирался
спускать курок - просто  он  дернулся.  Я  подавила  истерический  смешок  в
глотке. Чуть не пристрелила этого идиота за  излишнюю  нервность.  Проглотив
смех, я сняла браунинг с боевого взвода. Понимает ли  этот  долбоюноша,  как
близко был  к  последней  черте?  Единственное,  что  его  спасло,  -  курок
браунинга. Потому что он тугой. А есть масса пистолетов и  револьверов,  где
на спусковой крючок достаточно чуть нажать.
   Он  повернулся  ко  мне,  все  еще  с  револьвером  в  руке,  но  уже  не
наставленным на меня. И начал опускать оружие снова в мою сторону.
   - Опусти ствол еще на дюйм, и я тебя убью.
   - Айкенсен, я ж тебе сказал убрать этот револьвер, пока  тут  из-за  тебя
никого не убили!
   К этому голосу придавался человек ростом в  пять  футов  шесть  дюймов  и
весом более двухсот фунтов. Ну совершенно круглый, как колбаса  с  руками  и
ногами. Зимняя куртка туго натянулась на круглом  пузе.  Двойной  подбородок
утыкан серой щетиной. Глазки маленькие, почти утопающие в пухлости лица.  На
куртке спереди блестела табличка. Чем оставлять ее на рубашке, он вытащил ее
на куртку, чтобы  эти  детективы  из  большого  города  ее  не  дай  Бог  не
пропустили. Вроде как не застегнуть ширинку, чтобы все видели, какое у  тебя
классное снаряжение.
   - Этот вот ниггер..
   - Помощник шерифа, мы таких слов не употребляем, и вы это знаете!
   У Айкенсена стало такое лицо, будто шериф ему сказал, что Санта-Клауса не
бывает. Я бы спорить могла, что шериф - отличный мужик в самом худшем смысле
слова. Но в бусинках его глаз светился ум, чего про Айкенсена  уж  никак  не
скажешь.
   - Убери оружие, мальчик. Это приказ. - Южный акцент шерифа стал сильнее -
либо напоказ, либо из-за ситуации, которую создал Айкенсен. У многих  акцент
становится сильнее в напряженные минуты. Акцент у шерифа был не миссурийский
- куда как южнее.
   Айкенсен  наконец  неохотно  убрал  оружие.  Но  кобуру   не   застегнул.
Напрашивался он на хорошую головомойку, но я была рада, что не  мне  ее  ему
давать.  Конечно,  если  бы  я  пристрелила  Айкенсена,  когда  он  поднимал
револьвер вверх, я бы никогда и не узнала, что он не давил на курок. Будь мы
все копами, а Айкенсен - подозреваемым,  это  был  бы  чистый  и  бесспорный
выстрел. Ну и ну!
   Шериф Титус заложил руки в карманы куртки и поглядел на меня.
   - А вы, мисс, тоже убрали бы  теперь  свою  пушку.  Айкенсен  уже  никого
убивать не собирается.
   Я продолжала на него смотреть, подняв ствол в небо.  Вообще  я  уже  была
готова убрать пистолет, пока он не стал командовать.  Не  люблю,  когда  мне
говорят, что я должна делать, а что нет. И потому я просто смотрела на него.
   Лицо у него все еще оставалось дружелюбным, но блеск в глазах погас.  Они
стали сердитыми. Он не любил, когда ему бросали вызов. Ну и  отлично.  Пусть
доставит мне удовольствие.
   Остальные помощники сгрудились  за  спиной  шерифа  Титуса.  У  всех  был
угрюмый вид, и они были готовы  сделать  все,  что  прикажет  их  начальник.
Айкенсен подошел к ним, держа руку возле  только  что  засунутого  в  кобуру
револьвера. Есть люди, которым никакие уроки не впрок.
   - Анита, убери оружие.
   Обычно  приятный  тенор  Дольфа  скрежетал  от  злости.  Будто  он  хотел
сказать ?пристрели этого гада?,  но  потом  трудно  было  бы  объяснить  это
начальству.
   Формально он мне не начальник, но Дольфа я слушаюсь. Он это заслужил.
   Я убрала револьвер.
   Дольф весь  сделан  из  тупых  углов.  Черные  волосы  подстрижены  очень
коротко, и открытые уши торчат на холоде. Руки засунуты в  глубокие  карманы
длинного черного тренча. Слишком легким казался этот тренч для такой погоды;
правда, может быть, он был с подкладкой. Хотя трудно в  одном  тренче  найти
место и для Дольфа, и для подбивки.
   Дольф отозвал в сторону Перри и меня и тихо сказал:
   - Расскажите, что произошло.
   Мы рассказали.
   - Вы действительно думаете, он собирался вас застрелить?
   Перри на миг уставился на утоптанный снег, потом поднял глаза:
   - Я не уверен, сержант.
   - Анита?
   - Я тогда думала, что да, Дольф.
   - Сейчас я не слышу у тебя уверенности.
   - Уверена я только в том, что собиралась застрелить его. Я  уже  потянула
крючок, Дольф. Слушай, что тут за чертовщина? Если уж мне  придется  сегодня
убить копа, я хочу хотя бы знать почему.
   - Я не думал, что у кого-нибудь тут хватит дури хвататься  за  оружие,  -
сказал  Дольф,  ссутулившись,  и  ткань  его  тренча  напряглась,   сковывая
движение.
   - Ты не оборачивайся, - сказала я, - но этот помощник  Айкенсен  все  еще
держит руку возле оружия. У него свербит вытащить его снова.
   Дольф сделал глубокий вдох через нос и шумно выдохнул сквозь зубы.
   - Пойдем к шерифу Титусу.
   - Мы уже с ним битый час говорили, сержант, -  заметил  Перри.  -  Он  не
хочет слушать.
   - Знаю, детектив, знаю.
   Дольф продолжал идти к поджидающему шерифу с помощниками. Мы с Перри  шли
следом. А что еще нам было делать? Мне, кроме того, было  интересно,  почему
это вся выездная бригада торчит вокруг, сложа руки,  будто  и  не  на  место
преступления приехала.
   Мы  с  Перри  заняли  места  по  обе  стороны  Дольфа  как  часовые.   Не
сговариваясь, отступили на шаг назад. В конце  концов,  он  в  нашей  группе
лидер. Но это автоматическое построение было мне  неприятно.  Я  бы  шагнула
вперед, как равная, но я ведь штатская. Я не равная. Сколько бы я с ними  ни
ездила, сколько бы ни сделала, я не коп. И в этом вся разница.
   Рука Айкенсена туго сжимала рукоятку револьвера. Действительно  он  готов
его на нас наставить? Да нет, даже он не может быть  настолько  глуп.  А  он
пялился на меня злобными глазами, и ничего, кроме злости, в этих  глазах  не
было. Может, он все-таки настолько глуп?
   - Титус, прикажите своему человеку убрать руку от оружия, - сказал Дольф.
   Титус обернулся на Айкенсена и вздохнул:
   - Айкенсен, убери свою дурацкую руку от этого дурацкого револьвера!
   - Она штатская. Она угрожала оружием полисмену.
   - Повезло тебе, что она тебя не застрелила  ко  всем  чертям,  -  заметил
Титус. - А теперь застегни кобуру и сбавь тон на одно деление, а то  я  тебя
домой отправлю.
   Лицо Айкенсена помрачнело еще сильнее, но он  застегнул  кобуру  и  сунул
руки в карманы пальто. Если у него там нет короткоствольника то, слава Богу,
он сейчас не опасен. Хотя он из тех йэху, которые  должны  таскать  с  собой
запасное оружие. На самом деле я тоже так делаю, но лишь при высоком  уровне
аллигаторов. Когда они не по пояс, а по шею.
   Сзади нас послышались шаги по снегу. Я чуть повернула голову,  чтобы,  не
выпуская из вида Айкенсена, посмотреть, кто там подходит.
   Это были трое в темно-синих мундирах. У идущего впереди высокого человека
была табличка - начальник полиции. Один из его помощников  тоже  был  высок,
худ до истощения и слишком молод для бритвы. Вторым помощником была женщина.
Сюрприз. Обычно единственной женщиной на месте преступления  бывала  я.  Эта
женщина  была  низенькой,  только  чуть  выше  меня,  худощавой,  с  коротко
стриженными волосами под шляпой с медведем Смоки. Единственное, что я  могла
рассмотреть из ее внешности в свете мигалок, - бледность, бледность от  глаз
и до волос. Она была хорошенькой, как маленький эльф, этакая милочка. Стояла
она, расставив ноги, положив руки на форменный ремень. При ней был пистолет,
чуть великоватый для ее руки. Я могла бы поручиться,  что  ей  не  нравится,
когда ее называют милочкой.
   Она окажется либо еще одним геморроем вроде Айкенсена, либо родной душой.
   Начальник полиции был лет на двадцать старше любого из своих  помощников.
Был он высок - не так высок, как Дольф, но где ж найти еще одного такого?  У
него были усы цвета соли с  перцем,  светлые  глаза  и  какая-то  грубоватая
красота. Как у человека, который был в молодости смазлив, но возраст  придал
его лицу глубину и характер. Вроде Шона Коннери, который  в  шестьдесят  лет
выглядел лучше, чем в двадцать.
   - Титус, почему вы не даете этим людям работать? Мы все устали,  замерзли
и хотим по домам.
   Маленькие глазки Титуса ожили - засветились злостью. Немалой злостью.
   - Это дело округа, Гарровей, а не города. Вы с  вашими  людьми  вышли  за
пределы своей юрисдикции.
   - Холмс и Линд были в пути, когда по радио  пришло  сообщение  о  находке
тела. Ваш человек, вот этот Айкенсен, заявил, что занят и еще не меньше часа
к телу прибыть не сможет. Холмс предложила, что побудет  возле  тела,  чтобы
место преступления осталось нетронутым. Мои помощники ничего  не  трогали  и
ничего не делали. Они просто сторожили место преступления для  ваших  людей.
Что вас не устраивает? - спросил Гарровей.
   - Вот что, Гарровей,  преступление  обнаружено  на  нашей  земле.  И  нам
заниматься этим телом. Помощь нам не нужна. И вы  не  имели  права  вызывать
команду призраков, не согласовав сперва со мной.
   Начальник полиции Гарровей  ра