виде  и
хорошо ли ты умеешь отсасывать. Грубо, но точно. Этот взгляд  не  предлагает
любви - чистый трах. Секс - это тоже слишком слабое слово.
   Я подавила желание отвернуться. Не решалась  отвести  от  него  глаз.  Но
хотела. У меня мурашки бежали по коже от  такого  взгляда  и  щеки  начинали
гореть. Я не могла бы посмотреть ему в глаза и не  покраснеть.  Мой  папочка
меня слишком хорошо воспитал.
   Он шагнул  вперед  -  едва  заметным  движением,  но  оказался  почти  на
расстоянии вытянутой руки. Я чуть тверже подняла  пистолеты,  наведенные  на
него.
   - Больше так не делай, - сказала я.
   - Габриэль, оставь ее в покое! - обратилась к нему Кристина.
   Он обернулся к ней.

   Тигр, о тигр, светло горящий
   В глубине полночной чащи!
   Чьей бессмертною рукой
   Создан грозный образ твой?

   - Хватит, Габриэль!
   Она покраснела. Одна строфа из Блейка, и она уже  смутилась?  Причем  тут
этот стих? Может  быть,  тигр-оборотень?  А  кто  тогда  котенок?  Оба  они,
наверное.
   Он снова повернулся ко мне. Что-то мелькнуло у него  в  глазах.  Какая-то
извращенность, подталкивающая его сделать еще шаг.
   - Попробуй - и составишь компанию своему другу на полу.
   Он расхохотался во всю пасть, обнажив острые клыки сверху  и  снизу,  как
кот. Не вампирьи клыки, но и не человеческие.
   - Мисс Блейк под моей защитой, - предупредил Маркус. - Ты ее не тронешь.
   - Вы чуть не дали Альфреду задушить меня, а потом на меня натравили. Мало
чего стоит ваша защита, Маркус, - я лучше сама справлюсь.
   - А ты без этих штучек не была  бы  такая  крутая.  -  Голос  брюнетки  в
байкерском прикиде. Смелые слова, но стояла она на том краю толпы.
   - Я не собираюсь с тобой схватываться в рукопашную - без  оружия  у  меня
нет шансов. Потому я его и взяла.
   - Вы отказываетесь от моей защиты? - спросил Маркус.
   - Именно так.
   - Дура же ты, - заметила Райна.
   - Дура не дура, а пистолеты у меня.
   Габриэль снова расхохотался.
   - Она не верит, что ты ее можешь защитить, Маркус, и она права.
   - Ты оспариваешь мое главенство?
   Габриэль повернулся к Маркусу, подставив мне спину.
   - А я никогда его не признавал.
   Маркус шагнул вперед, но Райна стиснула его руку сильнее.
   - А не хватит ли нам ворошить грязное белье на глазах мисс Блейк? Как  ты
думаешь?
   Маркус остановился, заколебался. Габриэль стоял и  смотрел  на  него,  не
двигаясь. Наконец Маркус кивнул.
   Габриэль рассмеялся мурлыкающим смехом и  опустился  на  колени  рядом  с
телом. Провел пальцами по кровавым пятнам.
   - Быстро остывает.
   Он обтер руку о свитер Альфреда и дотронулся до открытой раны  на  груди.
Провел рукой вокруг нее, будто откалывая лед от краев чашки,  и  отнял  руку
обагренной.
   - Прекрати! - велел Маркус.
   Мотоциклистка припала с другой стороны тела, нагнулась, отставив задницу,
как львица на водопое, и стала лакать из лужи на полу быстрыми и  уверенными
движениями языка.
   - О Господи, - прошептала я.
   По  комнате  пронеслось  движение,  как  ветер  над  полем  пшеницы.  Все
поднялись с мест. Все двинулись к телу.
   Я отступила, прижимаясь спиной к стене, и стала пробираться к двери. Если
сейчас начнется безумие жора, мне не хочется быть единственным в комнате  не
оборотнем. Может оказаться вредно для здоровья.
   - Нет!! - пронесся над головами рык  Маркуса.  Он  оказался  возле  тела,
мгновенно растолкав всех. Даже Габриэль покатился набок, вскочил  и  остался
сидеть в луже крови. Женщина отползла подальше. Габриэль  сидел  в  пределах
досягаемости главного вервольфа, смотрел на него снизу вверх,  но  страха  в
его глазах не было.
   - Мы не звери, чтобы жрать своих мертвых!
   - Звери, звери, - отозвался Габриэль. Он протянул Маркусу кровавую  руку.
- Понюхай кровь и не говори, что ты ее не жаждешь.
   Маркус отдернул голову, с шумом - даже мне было слышно - проглотив слюну.
Габриэль встал на колени, тыча кровью в лицо Маркусу.
   Тот отбил руку, но от тела отступил.
   - Я чую кровь. - Он говорил с трудом, выжимая каждое слово сквозь  низкое
рычание. - Но я - человек. Это значит, что я не обязан уступать инстинктам.
   Он развернулся, протолкался через толпу - чтобы  найти  себе  место,  ему
пришлось залезть на сцену. Дышал он тяжело и часто, будто только  что  бежал
изо всех сил.
   Я уже обошла сцену до половины и теперь видела его  лицо.  Оно  покрылось
испариной. Надо мне уносить ноги.
   Беловолосый, который  говорил  первым  и  спросил,  какая  им  польза  от
истребителя вампиров, стоял поодаль от других, скрестив руки и  привалившись
к столу. Он смотрел на меня. С той стороны комнаты пусть себе  смотрит  куда
хочет. Я держала пистолеты, направленные на всех. В  этой  комнате  не  было
никого, с кем бы я хотела оказаться рядом без оружия.
   Я уже почти добралась до двери, и теперь надо было освободить руку, чтобы
ее открыть. Тогда я сунула ?файрстар? в кобуру и  взяла  браунинг  в  правую
руку. Левой пошарила по стене позади себя, нащупала ручку  двери.  Повернула
ее и чуть приоткрыла дверь. Потом, повернувшись к комнате спиной - я  отошла
уже достаточно далеко для этого, - распахнула дверь. И остановилась.
   Коридор был набит ликантропами - аж четверо. Они все  смотрели  на  меня,
смотрели расширенными  безумными  глазами.  Ткнув  ближайшего  браунингом  в
грудь, я скомандовала:
   - Назад!
   Он продолжал таращиться, будто не  понял.  Глаза  у  него  были  карие  и
совершенно человеческие, но очень напоминали глаза собаки, которая  пытается
понять, когда к ней обращается человек. Хочет понять, но никак не может.
   Что-то шевельнулось у меня за спиной. Я  захлопнула  дверь,  придавив  ее
спиной и обводя комнату стволом. Если оборотни полезут, мне конец. Некоторых
я смогу подстрелить, но не всех.
   Сзади подошел человек, который стоял, привалившись  к  столу.  Он  поднял
руки, показывая, что не вооружен, но это была ерунда. А не ерунда состояла в
том, что у него на лице не было испарины. Глаза не остекленели, как  у  тех,
кто в коридоре. Вообще выглядел он... по-человечески.
   - Меня зовут Каспар Гундерсон. Вам нужна помощь?
   Я глянула на поджидающую орду и снова на него.
   - Еще бы.
   Каспар улыбнулся:
   - Вы принимаете помощь от меня, но не хотите принять ее от Маркуса?
   - Маркус не предлагает помощь. Он отдает приказы.
   - Что верно, то верно.
   Рядом с ним появился Рафаэль.
   - Никто из нас не подчиняется приказам Маркуса. Хотя ему бы хотелось.
   Из толпы в коридоре раздался звук, средний между воем и стоном. Я сделала
еще шаг вдоль стены, продолжая держать толпу  под  прицелом.  Слишком  много
потенциальных угроз - надо выбрать, кому можно верить. Рафаэль и беловолосый
казались лучшим выбором, чем эта толпа.
   По комнате разнесся прерывистый высокий вопль. Прижавшись спиной к стене,
я повернулась к комнате. Что там еще?
   Сквозь толпу ликантропов мелькали дергающиеся руки и  ноги.  Черноволосая
закинула голову и взвыла.
   - Она борется с собой, - сказал беловолосый.
   - Да, но не победит, если ей не поможет кто-нибудь из доминантов.
   - Габриэль не станет.
   - Нет, - согласился Рафаэль. - Ему это зрелище нравится.
   - Еще же не полная луна, что же такое стряслось? - спросила я.
   - Началось с запаха крови, - пояснил Рафаэль. - Габриэль это  подогрел  -
вместе с Элизабет. Теперь, если Маркус не возьмет их в руки, они  могут  все
перекинуться и начать жор.
   - А это плохо? - спросила я.
   Рафаэль смотрел на меня, вцепившись руками в собственные предплечья -  аж
кожа побелела под пальцами. Коротко обрезанные ногти впились в мышцы, и  под
ними появились кровавые кружочки. Он резко и глубоко вдохнул и кивнул,  сняв
пальцы с рук. Порезы заполнились кровью, но упало только  несколько  капель.
Малые порезы - малая боль. Иногда боль помогает не поддаться гипнозу вампа.
   Голос его звучал напряженно, но  ясно,  он  отчетливо  произносил  слова,
будто говорить ему было очень трудно.
   - Среди бабьих сказок о нас есть правдивые, и одна из них - что ликантроп
должен после превращения жрать.
   Его расширенные зрачки скрыли белки глаз и глядели  на  меня,  затягивая.
Они сверкали, как черные пуговицы.
   - И вы тоже собираетесь на меня наброситься?
   Он покачал головой.
   - Зверь не владеет мной. Я владею зверем.
   Второй стоял спокойно.
   - А вас почему это не волнует?
   - Я не хищник. Кровь меня не зовет.
   Из коридора донеслось хныканье. Юноша не старше двадцати  лет  вползал  в
комнату на четвереньках. И хныкал, будто произносил мантру.
   Он поднял голову, понюхал воздух. Голова  его  дернулась  ко  мне,  глаза
поймали меня в фокус, и он пополз в мою сторону. Глаза у  него  были  синие,
как весеннее небо, невинные, как апрельское утро. Только взгляд  их  не  был
невинным. Он глядел на меня, будто прикидывая, какова я  на  вкус.  Будь  он
человеком, я бы решила, что у него на уме секс, а сейчас... наверное, еда.
   Я навела пистолет ему в лоб. Он глядел мимо дула, на  меня.  Вряд  ли  он
вообще его увидел. Он коснулся моей ноги, и я его не застрелила. Он вроде бы
вреда не причинял. Я не могла взять в толк, что  происходит,  но  застрелить
его за то, что он меня коснулся, я не могла. Не могла - и все.  Надо  что-то
сделать, чтобы заслужить пулю в лоб. Даже от меня.
   Я осторожно повела пистолетом у него перед глазами.  Они  не  следили  за
движением.
   Руки его схватились за мои джинсы,  он  подтянулся  и  встал  на  колени.
Голова его оказалась у меня чуть выше пояса,  синие  глаза  смотрели  мне  в
лицо. Он погрузил лицо мне в живот - ткнулся, как щенок.
   Я постучала его стволом по голове.
   - Слушай, друг, мы с тобой недостаточно для этого знакомы. Встань-ка!
   Он зарылся головой мне под свитер. Чуть-чуть прикусил  бок.  Напрягся,  и
руки у него застыли, он задышал тяжело и прерывисто.
   А я внезапно перепугалась. Что для одного - любовная игра, для другого  -
закуска перед обедом.
   - Уберите его от меня, пока я ему ничего не сделала!
   Рафаэль крикнул, перекрывая хаос:
   - Маркус!
   Это слово осталось звенеть в наступившей тишине. Все лица  повернулись  к
нему. Окровавленные лица.  Элизабет,  черноволосой,  нигде  не  было  видно.
Только Маркус был чист. Он  стоял  на  сцене,  напряженно  выпрямившись,  но
вибрировал как камертон, если по нему ударить. Щеки у него ввалились,  глаза
горели от неимоверного усилия. Он глядел  на  нас,  как  утопающий,  который
твердо решил, что не будет звать на помощь.
   - Джейсону трудно себя контролировать, - сказал Рафаэль. -  Он  из  твоих
волков. Отзови его.
   Габриэль поднялся с покрытым кровью лицом и обнажил  в  смехе  блеснувшие
клыки.
   - Странно мне, что мисс Блейк его до сих пор не убила.
   Райна оторвалась от жертвы; на подбородке ее краснело пятно крови.
   - Мисс Блейк отказалась от защиты Маркуса. Она - доминант.  Пусть  теперь
узнает, что значит отвергать нашу помощь.
   Джейсон судорожно прижимался ко мне. Руки его  свело,  лицо  прильнуло  к
моему животу. Кожей я ощущала его дыхание - горячее и  слишком  тяжелое  для
происходящего.
   - Вы меня сюда позвали вам помочь, Маркус. Хреновое у вас гостеприимство.
   Он глянул на меня гневно, но даже на таком  расстоянии  было  видно,  как
лицо его дернулось в нервном  тике.  Будто  что-то  живое  пыталось  вылезти
наружу.
   - Слишком поздно уже для делового разговора, мисс Блейк.  Ситуация  вышла
из-под контроля.
   - Я не шучу. Уберите его от меня. Одного трупа за ночь достаточно.
   Райна подошла к нему, протягивая окровавленную руку.
   - Пусть признает твое главенство над собой. Признает, что ей  нужна  твоя
помощь.
   Маркус посмотрел на меня.
   - Признайте мое главенство, мисс Блейк, и я отзову Джейсона.
   - Да пошел ты, Маркус! Я не прошу спасти меня, я  вам  говорю  -  спасите
его. Или вам плевать на членов своей стаи?
   - Рафаэль - король, - сказала Райна, - пусть он тебя и спасает.
   Мальчишка задрожал. Его хватка усилилась до боли. Если  он  прижмет  меня
еще сильнее, я перервусь пополам. Он встал, все еще сцепив руки  у  меня  за
спиной, и оказался примерно моего роста.  Наши  лица  сошлись  вплотную.  Он
склонил голову, будто собираясь  меня  поцеловать,  но  его  снова  пробрала
дрожь. Губы его ткнулись мне в волосы, в шею.
   Я прижала дуло браунинга к его груди. Если только попробует  укусить,  он
труп.
   Но покойный Альфред был насильником, а этот,  кажется,  просто  не  может
себя контролировать -  непреодолимый  импульс.  Если  я  подожду  достаточно
долго, моя смерть неминуема. И все же, пока он мне ничего плохого не сделал,
я не хотела его убивать. И к тому  же  у  меня  появилось  ощущение  радости
пистолета, когда я убила Альфреда. Маленькое, но появилось. И это тоже  дало
Джейсону некоторую слабину.
   Его зубы скользнули вдоль моей шеи, вобрав краешек кожи. Мое терпение уже
кончалось - даже если он не перекинется.
   Кожа у меня завибрировала от его глухого рычания,  и  сердце  забилось  в
горле. Я стала нажимать на спуск - нет смысла  ждать,  когда  тебе  перервут
горло.
   - Рафаэль, не надо! - услышала я голос Каспара.
   У Джейсона дернулась голова, глянули дикие  глаза.  Рядом  с  нами  стоял
Рафаэль, протянув руку к лицу Джейсона. Из глубоких царапин текла кровь.
   - Свежая кровь, волк!
   Джейсон метнулся  так  быстро,  что  меня  впечатало  в  стену.  Когда  я
стукнулась головой, плечи уже смягчили удар, и только потому я  не  потеряла
сознание. Потом я оказалась сидящей на полу, только по инстинкту не выпустив
пистолета. Сила этого одного движения перепугала меня до тошноты.  А  я  ему
позволила тыкаться мордой мне в живот, будто он человек. Да он же  мог  меня
разорвать пополам голыми руками! Может, я бы его сначала убила, но  сама  бы
точно оказалась на том свете.
   Рафаэль стоял над ним, капая кровью на пол.
   - Надеюсь, вы понимаете, что я для вас сделал.
   Ко мне вернулось дыхание, и я смогла заговорить.
   - Хотите, чтобы я его застрелила?
   По его  лицу  пробежало  странное  выражение,  но  черные  пуговицы  глаз
остались мертвыми.
   - Вы предлагаете мне вашу защиту.
   - Защиту, шмащиту! Вы мне помогли, я помогу вам.
   - Спасибо, но я это начал, я и должен закончить. А вам,  наверное,  стоит
уйти, пока у вас не кончились серебряные пули.
   Каспар протянул мне руку, чтобы помочь встать, я ее приняла. Кожа у  него
казалась слишком горячей - но это все. Кажется, его не тянуло меня коснуться
или сожрать. Приятно для разнообразия.
   В дверь валила толпа - двойками, тройками, десятками. Кто-то из  вошедших
шел, как сомнамбула, к телу в другом конце зала -  это  бросалось  в  глаза.
Другие шли к Рафаэлю и дергающемуся в судорогах Джейсону. Ладно, он  сказал,
что справится. Но с полдюжины повернулись ко мне и Каспару.
   И глядели на нас голодными  глазами.  Одна  девушка  упала  на  колени  и
поползла ко мне.
   - Вы можете что-нибудь сделать? - спросила я.
   - Я - лебедь, они меня считают едой, - сказал он.
   Все мое самообладание ушло на то, чтобы не уставиться на него.
   - Лебедь - это прекрасно. Есть у вас какие-нибудь предложения?
   - Раньте кого-нибудь из них. Они уважают боль.
   Девушка потянулась ко мне, я посмотрела на тонкую руку - и не выстрелила.
Пули с мягкой оболочкой могут оторвать руку напрочь, а я не знала, могут  ли
ликантропы залечить ампутацию. Прицелившись поверх ее головы в  здоровенного
самца, я стрельнула ему в брюхо.  Он  с  воплем  свалился  на  пол,  зажимая
пальцами кровавую рану. Девушка повернулась к нему, зарываясь  лицом  ему  в
живот.
   Он отшвырнул ее взмахом руки, и остальные бросились к нему.
   -  Давайте  выбираться,  пока  есть  возможность,  -  предложил   Каспар,
показывая на дверь.
   Меня не надо было просить дважды. Вдруг рядом со мной оказался Маркус - я
не видела, как он  подходит,  слишком  занятая  непосредственными  угрозами.
Отбросив от раненого двоих (легко, как щенят), он протянул  мне  конверт  из
плотной бумаги. Голосом, больше всего похожим на рычание, он произнес:
   - Каспар сможет ответить на все ваши вопросы.
   И повернулся с рычанием к ликантропам, защищая того, которого  я  ранила.
Каспар вытолкнул меня в дверь, и ему это позволили.
   Я успела глянуть на Джейсона. Он превратился  в  массу  текучего  меха  и
обнаженных  капающих  костей.  Рафаэль  снова  стал   скользким   и   черным
крысолюдом, каким я увидела его впервые с полгода  назад.  На  предплечье  у
него было тавро в виде короны - знак власти над крысами. И кровь  больше  не
шла - перемена его исцелила.
   Дверь захлопнулась - кто это сделал, я толком  не  знаю.  Мы  с  Каспаром
стояли в коридоре, и больше никого там не было. Из-за двери не доносилось ни
звука - такая тяжелая тишина, что она стучала в голове.
   - Почему я их не слышу? - спросила я.
   - Звукоизоляция, - ответил Каспар.
   Логично. Я посмотрела на конверт - на нем был кровавый отпечаток  пальца.
Я осторожно взяла его за уголок, чтобы кровь стекла.
   - А нам сейчас полагается сесть и провести деловое совещание? -  спросила
я.
   - Зная  Маркуса,  я  думаю,  что  информация  полная.  Он  очень  хороший
организатор.
   - Но не очень хороший вожак стаи.
   Каспар бросил взгляд на дверь:
   - Я бы на вашем месте говорил такие вещи где-нибудь подальше отсюда.
   Он был прав. Я подняла на него взгляд. По-детски тонкие  волосики,  почти
белые, почти пуховые. Я покачала головой. Не может этого быть.
   Он ухмыльнулся:
   - Давайте, потрогайте.
   Я потрогала. Провела ему  пальцами  по  волосам,  и  они  были  мягкие  и
гладкие, как птичьи перья. От головы Каспара поднимался лихорадочный жар.
   - Ну и ну!
   Что-то тяжело стукнуло  в  дверь,  пол  задрожал.  Я  попятилась,  думая,
прятать ли браунинг, и приняла компромиссное решение - сунула его  в  карман
пальто. Единственное из моих пальто с достаточно глубокими карманами,  чтобы
спрятать пистолет.
   Каспар открыл дверь в обеденные залы - там все  еще  сидел  народ  и  ел.
Резал бифштексы, заедал гарниром, понятия  не  имея  о  хаосе,  происходящем
через две двери.
   Меня подмывало заорать: ?Бегите! Спасайся кто может!? Но вряд ли меня  бы
поняли. Кроме того, ?Кафе лунатиков? работало уже много лет, и я ни разу  не
слышала, чтобы здесь что-нибудь случалось. Конечно, я сегодня убила человека
- или вервольфа, или кто он там. Но вряд ли для полиции останется много улик
- разве что пара хорошо обглоданных костей.
   Кто знает, какие еще ужасы здесь скрываются?
   Каспар протянул мне  визитную  карточку.  Белая,  с  готическим  шрифтом,
гласившим:

КАСПАР ГУНПЕРСОН.
АНТИКВАРИАТ и КОЛЛЕКЦИИ

   - Если у вас будут вопросы, я постараюсь на них ответить.
   - Даже на вопрос ?Кто вы такой, черт вас побери??.
   - Даже на этот, - ответил он.
   Мы разговаривали на ходу. Возле бара он  предложил  мне  руку.  Уже  была
видна входная дверь - слава  Богу,  развлечения  на  сегодня  заканчивались.
Слава Богу.
   И тут улыбка застыла у меня на лице. Одного из сидящих за баром я  знала.
Эдуард спокойно потягивал из высокого бокала что-то  холодное.  На  меня  он
даже не глянул, но я знала, что он меня видел. Каспар склонил голову набок и
посмотрел на меня:
   - Что-нибудь случилось?
   - Нет, - ответила я. - Нет, ничего. - Я произнесла  это  слишком  быстро,
сама себе не веря, и  попробовала  улыбнуться  профессиональной  улыбкой.  -
Просто ночь выдалась трудная.
   Он мне не поверил, и мне это было безразлично. Врать на  ходу  я  никогда
толком не умела. Каспар не стал спорить, но осмотрел на ходу толпу, ища, что
меня взволновало - или кто.
   У Эдуарда был обыкновенный вид приятного парня,  рост  пять  футов  шесть
дюймов,  худощавый,  с  короткими  светлыми  волосами.   Одет   он   был   в
незапоминающуюся черную зимнюю куртку, джинсы, ботинки  на  мягкой  подошве.
Слегка напоминал Маркуса и был столь же опасен - по-своему.
   Меня он не замечал без всяких ус