ть,  я  бы  не  смотрела,  как  он
уходит. Внезапно передо мной возникла яркая, живая картинка, как я  слизываю
воду с его груди и сдергиваю это крошечное белое полотенце. Образ был  таким
ярким, что мне пришлось отвернуться и сделать несколько глубоких вдохов.  Он
больше не был моим. Возможно, не был никогда.
   - Не хочу отрывать тебя от приятного зрелища, - сказал Джамиль, - но  кто
этот мертвый парень, и почему он пытался тебя убить?
   Если я думала, что меня уже достаточно смутили, я ошибалась. Факт, что  я
позволила мыслям о Ричарде отвлечь меня от  намного  более  жизненно-важного
вопроса с несостоявшимся убийцей, только доказал, что я  не  справлялась  со
своей игрой. Это было слишком легкомысленно, чтобы выразить  словами.  Такое
легкомыслие, из-за которого убивают.
   - Первый раз его вижу, - сказала я.
   Луи поднял простыню, которую кто-то набросил на убитого.
   - Я его тоже не узнаю.
   - Пожалуйста, - попросила Ронни. Она опять приобрела  цвет  где-то  между
серым и зеленым.
   Луи опустил простыню, но она легла немного  по-другому  и  приклеилась  к
макушке мертвеца. Кровь пропитывала хлопок, как масло - фитиль.
   Ронни издала короткий звук и побежала в ванную.
   Луи смотрел ей вслед. А я смотрела, как он смотрит на нее. Он поймал  мой
взгляд и сказал:
   - Она уже убивала раньше. - Имелось в виду "Чем это хуже"?
   - Один раз, - сказала я.
   Он встал.
   - Она реагировала так же?
   Я покачала головой.
   - Думаю, на нее подействовал  вид  его  мозгов,  растекающихся  по  всему
крыльцу.
   В комнату вошла Гвен.
   - Многие люди, спокойно относящиеся  к  виду  крови,  не  переносят  вида
других естественных жидкостей.
   - Вот, спасибо, Мисс Психотерапевт! - сказал Джамиль.
   Она развернулась к нему, как  маленький  белокурый  шторм,  ее  иномирная
энергия спиралями взвилась по комнате.
   - Мерзавец и гомофоб!
   Я подняла брови.
   - Я что-то пропустила?
   - Джамиль - один из тех мужчин, которые думает, что  каждая  лесбиянка  -
просто гетеросексуальная женщина, не нашедшая правильного мужчину. Он достал
нас так, что Сильви надрала ему задницу.
   - Такой язык у квалифицированного врача, - сказал Джейсон.  Он  примчался
из подвала, где на день укрылись вампиры,  когда  началась  стрельба.  Когда
волнение утихло, он возвращался, чтобы проверить, все ли в порядке.
   - Внизу все спокойно? - спросила я.
   Он выдал мне свою фирменную усмешку, которой удавалось быть  одновременно
и ехидной, и самую чуточку злой.
   - Тихо, как в могиле.
   Я застонала, потому что он  ждал  этого.  Но  улыбка  оставила  мое  лицо
прежде, чем его.
   - Это мог быть совет? - спросила я.
   - Что - мог быть совет? - спросил Луи.
   - Тот, кто послал убийцу, - сказала я.
   - Ты действительно  думаешь,  что  он  был  наемным  убийцей?  -  спросил
Джамиль.
   - Ты имеешь в виду, профессиональным киллером?
   Джамиль кивнул.
   - Нет, - сказала я.
   - Почему он не был профессионалом? - спросила Гвен.
   - Не достаточно хорош, - сказала я.
   - Может, он был девственником, - сказал Джамиль.
   - Ты хочешь сказать, это его первая работа?
   - Да.
   - Возможно. - Я поглядела на накрытую простыней массу. - Он выбрал не  ту
работу.
   - Если б ему заказали обычную  домохозяйку  из  пригорода  или  биржевого
маклера, он бы справился, - сказал Джамиль.
   - Звучит так, словно ты знаешь, о чем говоришь.
   Он пожал плечами.
   - Я был инфорсером  с  пятнадцати  лет  (Инфорсер  -  (амер.  жарг)  член
гангстерской банды, функцией которого является принуждение к  выполнению  ее
требований или приведение в исполнение ее приговоров -  прим.  переводчика).
Мои угрозы ничего не стоят, если я не намерен убить.
   - И как к этому относится Ричард? - спросила я.
   Джамиль снова пожал плечами.
   - Ричард другой, но если б он не был другим, я был бы мертв. Он  убил  бы
меня сразу,  как  только  уничтожил  Маркуса.  Стандартный  ход  для  нового
Ульфрика - убить бойцовых псов старого вожака.
   - Я хотела твоей смерти.
   Он улыбнулся, и улыбка была напряженной, но в целом не неприятной.
   - Я знаю, что ты этого хотела. Ты временами ближе к нам, чем он.
   - У меня просто не слишком много иллюзий, Джамиль. Вот и все.
   - Ты думаешь, что этика Ричарда - иллюзия?
   - Он почти перебил тебе горло сегодня утром. Что ты об этом думаешь?
   - Я думаю, что он же и излечил меня. Маркус и Райна так бы не сделали.
   - Они могли бы случайно ранить тебя так сильно? - спросила я.
   Он улыбнулся, коротко оскалив зубы.
   - Если бы Райна добралась до моей глотки, это не было бы случайно.
   - По прихоти, - сказала Гвен, - но не случайно.
   У всех вервольфов был момент абсолютного взаимопонимания. Ни один из  них
не оплакивал Райну, даже Джамиль, который вроде бы был на ее стороне.
   Я покачала головой.
   - Все же я не думаю, что совет послал бы какого-то любителя с пистолетом.
У них хватает дневных бойцов, чтобы сделать работу, не нанимая посторонних.
   - Тогда кто? - спросил Джамиль.
   Я опять покачала головой.
   - Хотела бы я знать.
   Ронни вернулась в гостиную. Все мы смотрели, как  она  преодолевала  свой
шаткий путь к дивану. Она опустилась на диван, глаза ее покраснели от  слез,
и не только. Луи  принес  ей  стакан  воды.  Она  отпивала  воду  маленькими
глотками и смотрела  на  меня.  Я  ждала,  что  она  заговорит  о  мертвеце.
Возможно, скажет, что я ужасный друг. Но  она  решила  игнорировать  мертвое
тело и заняться обработкой живых.
   - Если б ты переспала с Ричардом, когда  вы  только  начали  встречаться,
всей этой боли можно было избежать.
   - Ты в этом так уверена, - сказала я. Я позволила Ронни сменить тему.  Ей
было нужно сосредоточиться на чем-то другом. Я предпочла бы, чтобы  тема  не
касалась моих любовных переживаний, но... Я была перед ней в долгу.
   - Да, - сказала она, - то, как ты смотришь на него,  Анита.  То,  как  он
смотрит на тебя, когда он не разъярен. Да, я уверена.
   Какая-то моя часть согласилась с нею, другая часть...
   - Все равно остался бы Жан-Клод.
   Она издала нетерпеливый звук.
   - Я тебя знаю. Если бы ты сначала занялась сексом с Ричардом, ты не стала
бы спать с этим треклятым вампиром. Ты считаешь, что секс обязывает.
   Я вздохнула. У нас уже не раз был этот разговор.
   - Секс должен что-то значить, Ронни.
   - Согласна, - сказала она. - Но если б я колебалась, как ты, мы с Луи  до
сих пор только держались бы за руки.
   Мы замечательно проводим время.
   - Но куда это ведет?
   Она закрыла глаза и откинула голову на спинку дивана.
   - Анна, ты сама делаешь свою жизнь труднее, чем она должна  быть.  -  Она
открыла глаза и подвинула голову, так что она могла  смотреть  на  меня,  не
поднимая ее со спинки. - Почему отношения не могут быть просто  такими,  как
они есть? Почему у тебя все должно быть так дьявольски серьезно?
   Я сложила руки на животе и уставилась на нее. Если я думала, что смогу ее
переглядеть, то я ошибалась. Я отвела взгляд первой.
   - Это все серьезно или должно быть таким.
   - Почему? - спросила она.
   В конце концов, мне пришлось пожать плечами.  Если  бы  я  не  занималась
сексом с вампиром вне брака, я могла бы стоять на позиции высоких  моральных
устоев. Но при существующем порядке  вещей  мне  нечем  было  защищаться.  Я
хранила добродетель  так  долго,  но  когда  потеряла  ее,  то  уж  потеряла
капитально. От полного воздержания сразу в постель к немертвым.  Если  бы  я
оставалась католичкой, этого хватило бы для моего отлучения. Конечно,  того,
что я аниматор, тоже было достаточно. Удачно, что я протестантка.
   - Хочешь совет от своей Тетушки Ронни?
   Это заставило меня чуть улыбнуться, но слабая улыбка лучше, чем ничего.
   - Какой совет?
   - Иди наверх и присоединись к тому фантастическому парню в душе.
   Я смотрела на нее, откровенно шокированная. Факт, что  я  пофантазировала
как раз на эту тему меньше десяти минут назад, только сделал это  еще  более
неприличным.
   - Ты видела его в кухне, Ронни. Я не  думаю,  что  он  в  настроении  для
совместного душа.
   В  ее  глазах  появилось  выражение,  которое  внезапно  заставило   меня
почувствовать себя слишком молодой или, возможно, наивной.
   - Ты разденешься и устроишь ему сюрприз, и он не выгонит тебя.  Не  может
быть такой ярости без страсти. Он хочет тебя так же сильно,  как  ты  хочешь
его. Согласись, подружка.
   Я покачала головой.
   Она вздохнула.
   - Почему нет?
   - Тысяча причин, но главным образом, Жан-Клод.
   - Да бросай ты его, - сказала она.
   Я рассмеялась.
   - Ага, конечно!
   - Он что, действительно так хорош? Настолько хорош, что ты не  можешь  от
него отказаться?
   Я думала об этом целую минуту и  не  знала,  что  сказать.  Наконец,  это
свелось к одной фразе, и я сказала ее вслух.
   - Я не уверена, что в мире хватит белых роз, чтобы заставить меня  забыть
Ричарда. - Я подняла руку прежде, чем она смогла меня перебить. -  Но  я  не
уверена, что во всей вечности хватит уютных вечеров,  чтобы  заставить  меня
забыть Жан-Клода.
   Она села прямо, глядя на меня.  Почти  скорбное  выражение  заполнило  ее
глаза.
   - Ты действительно так думаешь, да?
   - Ага, - сказала я.
   Ронни покачала головой.
   - Господи, Анита, ты такая испорченная.
   Это заставило меня рассмеяться, потому что она была права. Над этим можно
было или плакать, или смеяться, а я  уже  истратила  на  Ричарда  весь  свой
дневной запас слез.
 
Глава 34 
 
   Зазвонил телефон, и я подскочила. Теперь,  когда  опасность  миновала,  я
могла позволить себе быть нервной. Я пошла на  кухню  и  сняла  трубку  там.
Прежде, чем я успела ответить, раздался голос Дольфа:
   - Анита, ты в порядке?
   - Полицейская "голубиная почта" даже быстрее, чем я думала, - сказала я.
   - О чем ты говоришь?
   Я рассказала ему то же, что сказала оператору 911.
   - Я не знал, - сказал Дольф.
   - Тогда почему ты хотел знать, в порядке ли я?
   - Этим утром чуть ли не все принадлежащие вампирам деловые помещения  или
городские дома подверглись нападению примерно в то же время. Церковь  Вечной
Жизни забросали зажигательными бомбами, и по  всему  городу  были  одиночные
нападения на не-вампиров.
   Страх промчался  по  мне  как  хорошее  шампанское,  ненужный  адреналин,
который некуда выплеснуть. У меня было  много  друзей  среди  неумерших,  не
только Жан-Клод.
   - "Мертвый Дэйв", на него напали?
   - Я знаю, что Дэйва выкинули из полиции после того, как он... умер, но мы
приглядываем за нашими. В его баре поставили охрану  в  форме,  пока  мы  не
выясним, что, черт возьми, происходит. Мы поймали поджигателя до  того,  как
он успел натворить больше, чем закоптить наружную стену.
   Я знала, что в Цирке остались только "плохие" вампы, но  Дольф  этого  не
знал. Он счел бы странным, если я бы не спросила.
   - Цирк?
   - Они сами отбили пару поджигателей. Почему  ты  не  спросила  сначала  о
любви всей твоей жизни, Анита?
   Разве он не дома?
   Дольф спрашивал так, словно уже знал -  а  это  могло  означать,  что  он
действительно уже знал, или что он просто выуживал  информацию.  Но  я  была
почти уверена, что прислужники совета не скажут всю правду.
   Полуправду, это да.
   - Жан-Клод остался вчера вечером.
   Молчание на этот раз было еще более напряженным, чем раньше. Я  позволила
ему перерасти во что-то достаточно плотное и неприятное, чтобы  задохнуться.
Не знаю, как долго мы слушали дыхание друг друга, но первым сломался Дольф.
   - Ему повезло. Ты знала, что это произойдет?
   Это выбило меня с защитных позиций. Если он думал, что я утаила  от  него
что-то настолько важное, неудивительно, что он был взбешен.
   - Нет, Дольф, клянусь, я понятия не имела.
   - А твой дружок?
   Я задумалась на секунду.
   - Не думаю, но я спрошу, когда он встанет.
   - Ты имеешь в виду, воскреснет из мертвых?
   - Да, Дольф, - сказала я, - именно это я и имею в виду.
   - Ты думаешь, он мог знать обо всем этом дерьме и не сказать тебе?
   - Вероятно, нет, но у него есть свои заморочки.
   - И ты все же встречаешься с ним... Я просто не понимаю, Анита.
   - Если бы я могла объяснить это так, чтобы  это  имело  смысл  для  тебя,
Дольф, я бы так и сделала, но я не могу.
   Он вздохнул.
   - У тебя есть какие-нибудь  идеи  насчет  того,  почему  кто-то  нападает
сегодня на всех монстров?
   - Ты хочешь знать, почему на монстров или почему в этот день? -  спросила
я.
   - И то, и другое, - сказал он.
   - У вас есть кто-то из подозреваемых под стражей, правильно?
   - Да.
   - Они не заговорили.
   - Только чтобы попросить адвоката. Многие из них закончили  так  же,  как
твой визитер.
   - Люди Против Вампиров, или Человек Превыше Всего, возможно, - сказала я.
   - Стал бы кто-то из них нападать на оборотней?
   Мой живот сжался в тугой узел.
   - О чем ты?
   - В бар для вервольфов ворвался человек с автоматом с серебряными пулями.
   С минуту я думала, что  Дольф  имеет  в  виду  "Кафе  лунатиков",  бывший
ресторан Райны,  но  он  не  был  открытым  местом  встречи  ликантропов.  Я
попыталась припомнить, что поблизости было известным публике заведением  для
оборотней.
   - "Кожаное Логово"? - спросила я.
   - Да, - сказал он.
   Насколько я знала, "Кожаное Логово" - единственный бар в стране,  который
был притоном для геев-садомазохистов, ставших  оборотнями.  Тройной  соблазн
для любого шовиниста.
   - Черт, Дольф, если бы не произошло всего остального, я бы  сказала,  что
это могли быть чуть ли не любые правые радикалы. Вы взяли автоматчика живым?
   - Не-а, - сказал Дольф. - Оставшиеся в живых его съели.
   - Спорю, что они этого не сделали, - сказала я.
   - Они использовали зубы, чтобы убить его, Анита. По-моему, это  значит  -
съели.
   Я видела, как оборотни ели  людей,  а  не  просто  нападали  на  них,  но
поскольку большая часть того, что я видела, было незаконными действиями,  то
есть убийствами, я позволила Дольфу выиграть спор. Он все равно был не прав,
но  было  сложно  предъявить  ему  мои  аргументы,  не  вовлекая   людей   в
неприятности.
   - Как скажешь, Дольф.
   Он молчал достаточно долго, чтобы мне пришлось спросить:
   - Ты еще здесь?
   - Почему я думаю, что ты скрываешь что-то, Анита?
   - Разве я могу?
   - Запросто, - сказал он.
   Его вопрос про именно этот день разбудил какое-то смутное воспоминание.
   - В сегодняшней дате что-то есть.
   - Что? - спросил он.
   - Я не знаю ... что-то. Тебе нужно, чтобы я приехала?
   - Так как почти все это дерьмо связано с противоестественным, каждый  коп
и его собака считают своим долгом вызывать нас. Так что да,  нам  сегодня  в
поле нужен каждый. Они напали на палаты для монстров в  большинстве  крупных
больниц.
   - Боже, Стивен! - вокликнула я.
   - С ним все в порядке,  со  всеми  ними,  -  сказал  Дольф.  -  Парень  с
9-миллиметровым пытался до них добраться.
   Охранник-полицейский получил ранение.
   - С ним все хорошо? - спросила я.
   - Он будет жить. - Дольф не казался радостным, и не только из-за  киллера
или раненого полицейского.
   - Что случилось со стрелком? - спросила я.
   Он рассмеялся, резко и неприятно.
   - Один из "кузенов" Стивена бросил его в стену  так  сильно,  что  сломал
череп. Медсестры говорят, что стрелок собирался  послать  пулю  точно  между
глаз копа, когда его... остановили.
   - Так что, кузен Стивена спас жизнь полицейского, - сказала я.
   - Ага, - подтвердил Дольф.
   - Ты, как будто, этому не рад.
   - Брось, Анита.
   - Прости. Чего ты от меня хочешь?
   - Там главный - детектив Пэджетт. Он - хороший полицейский.
   - Похвала из твоих уст - всегда ценна, - сказала я. - Почему  мне  дальше
слышится "но"?
   - Но, - сказал Дольф, - он психует рядом с монстрами. Кто-то должен пойти
туда  и  держать  его  за  руку,  чтобы   он   не   съехал   с   катушек   с
оборотнями-убийцами.
   - Так что, я буду нянькой?
   - Это твои люди, Анита. Я могу послать кого-то другого. Я думал,  что  ты
захочешь там быть.
   - Я пойду, и - спасибо.
   - Не оставайся там на весь день, Анита. Разберись с этим так быстро,  как
сможешь. Пит МакКиннон  только  что  звонил  мне  спросить,  не  мог  бы  он
позаимствовать тебя.
   - Еще один поджог?
   - Да, но это не его "светляк". Я уже говорил, что  Церковь  Вечной  Жизни
забросали бомбами.
   - Да.
   - Малкольм там внутри, - сказал он.
   - Черт! - сказала я.
   Малькольм  был  Билли   Грэмом   среди   немертвых,   основателем   самой
быстрорастущей конфессии в стране. Это была церковь вампиров, но люди  могли
к ней присоединяться. Фактически, это поощрялось. Хотя, как долго они  после
этого оставались людьми, было спорным вопросом.
   - Странно, что его дневное укрытие было так очевидно.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Большинство мастеров вампиров тратит много времени и  энергии,  скрывая
свое дневное место, чтобы вот такого дерьма с ними не случалось. Он мертв?
   - Ты сегодня чертовски забавна, Анита.
   - Ты знаешь, что я имею в виду, - сказала я.
   - Никто не знает. МакКиннон  собирался  позвонить  тебе  и  рассказать  о
деталях. Так что сначала госпиталь, потом к нему. Когда  закончишь,  позвони
мне. Я решу, куда послать тебя после.
   - Ты вызвал Ларри?
   - Ты думаешь, что он дорос до самостоятельной работы?
   Я думала над этим целую секунду.
   - У него достаточно опыта с противоестественным.
   Дольф сказал:
   - Я слышу "но" в конце фразы.
   Я рассмеялась.
   - Мы работали вместе чертовски слишком долго. Ладно, но он - не  стрелок.
И я не думаю, что это изменится.
   - Много хороших полицейских не стрелки, Анита.
   - Полицейские могут проработать двадцать пять лет и не  замарать  рук.  У
истребителей такой роскоши нет. Мы должны и планируем убивать. Те,  кого  мы
идем убивать, знают об этом.
   - Если все, что ты имеешь -  молоток,  Анита,  каждая  проблема  начинает
напоминать гвоздь.
   - Я тоже читала Массада Айоба. (Massad Ayoob - автор книг о самообороне и
службе в полиции - прим. переводчика).
   Я не пользуюсь оружием для решения всех проблем.
   - Несомненно, Анита. Я позвоню Ларри.
   Я хотела сказать, "береги его", но не сказала. Дольф не стал бы  посылать
его на верную смерть, а Ларри был взрослым. Он заработал право испытать свой
шанс, как все другие. Но при мысли, что он будет работать сегодня  без  моей
поддержки,  что-то  внутри  меня  сжималось.  Это  называется  "оторвать  от
передника".
   Ощущается скорее как ампутация части тела.
   Я вдруг вспомнила, чем была важна сегодняшняя дата.
   - День Очищения, - сказала я.
   - Что? - спросил Дольф.
   - Учебники истории называют  это  Днем  Очищения.  Вампиры  называют  это
Инферно. Две сотни лет назад Церковь объединила силы с войсками в  Германии,
Англии, да, черт, почти во всех странах Европы, кроме Франции, и сожгла всех
вампиров или подозреваемых в сочувствии к вампирам в один  день.  Разрушение
было полным, и в пламени сгорело множество невинных людей. Но огонь выполнил
свою задачу, сильно уменьшив количество вампиров в Европе.
   - Почему Франция не присоединилась ко всем?
   - Некоторые историки думают, что у короля Франции была  любовница-вампир.
Французские революционеры вели пропаганду, что вся знать была  вампирами,  в
каком-то смысле, что, конечно, не было правдой.
   Некоторые говорят, именно поэтому гильотина была настолько популярна. Она
убивает и живых, и немертвых.
   Где-то  во  время  мини-лекции  я  сообразила,  что  могла  бы   спросить
Жан-Клода. Если он и упустил что-то из Французской Революции, то не  многое.
Судя по тому, что я знала, он бежал от  Революции,  приехав  в  эту  страну.
Почему я  не  подумала  спросить  его?  Потому  что  мне  все  еще  казалось
ненормальным, что мужчина, с которым я спала, был почти на триста лет старше
меня. Вот и говорите о  разрыве  поколений.  Так  не  судите  меня,  если  я
старалась в некоторых областях