всюду.  Толпа  подалась  вперед,  в  нас
тыкали микрофонами, как кинжалами. Не держи он меня за руку, я  бы  прыгнула
обратно в лимузин. Сейчас я только придвинулась  ближе  к  Жан-Клоду,  чтобы
удержаться на ногах. Черт побери, куда девались распорядители?
   Какой-то микрофон чуть не ткнулся  мне  в  рот.  Слишком  близко  завопил
женский голос:
   - Каков он в постели? Или это в гробу?
   - Чего? - спросила я.
   - Каков он в постели?
   Секундная почти тишина, все ждали моего ответа. Я не успела открыть рот и
сказать  что-нибудь  соответствующее,  как  возник   Жан-Клод,   изящный   и
непринужденный, как всегда.
   - Мы не рассказываем о поцелуях, данных  и  полученных,  не  так  ли,  ma
petite?
   Такого сильного французского акцента я никогда еще от него не слышала.
   - Ma petite - это вы так ее называете? - спросил мужской голос.
   - Оui, - ответил Жан-Клод.
   Я посмотрела на него, а он наклонился, будто целуя меня в щеку, и шепнул:
   - После будете испепелять меня взглядом, ma petite. Сейчас здесь  повсюду
камеры.
   Я хотела ему сказать, что мне наплевать, но это было не так.  То  есть  я
думала, что мне не наплевать. Я  была  как  кролик,  попавший  в  свет  фар.
Выскочи сейчас убийца с пистолетом, я бы так и  стояла  столбом.  Эта  мысль
помогла мне овладеть собой и снова начать думать. Я пыталась разглядеть, что
там за прожекторами, микрофонами, диктофонами, видеокамерами. На  камерах  я
разглядела эмблемы по крайней мере двух крупных телесетей. Черт возьми.
   Жан-Клод отбивался от вопросов как  профессионал,  улыбчивый,  изящный  -
просто обложка журнала, а не вампир. Я улыбнулась, прильнула к  нему,  встав
на цыпочки, прижалась губами к его уху  почти  вплотную,  хоть  лизни,  зато
микрофоны теперь меня не услышат. Это было  и  кокетливо,  и  ребячески,  но
ладно, ничто не совершенно. И я шепнула:
   - Уведите меня отсюда, а то я вытащу пистолет и сама проложу себе дорогу.
   Он засмеялся, и этот смех как меховая  подкладка  прошел  по  моей  коже,
теплый, щекотный и в чем-то непристойный. Репортеры  заохали  и  заахали.  Я
подумала, не действует ли смех Жан-Клода в записи или  в  трансляции.  Мысль
пугала.
   - Ах ты шаловливая девочка, ma petite!
   - Никогда больше так меня не называйте! - яростно шепнула я.
   - Прошу прощения.
   Он улыбнулся, помахал рукой и повел меня  сквозь  толпу  репортеров.  Два
швейцара-вампира  пошли  помогать  нам  пробиться.  Оба  они  были  крупные,
мускулистые, и ни один из них не был мертв давно. У них были розовые щеки  и
почти живой вид, значит, уже  на  ком-то  сегодня  подкормились.  Да,  но  и
Жан-Клод тоже. Мне все труднее становилось осуждать монстров.
   Дверь  открылась,  мы  вошли  внутрь.  Тишина  -  это  было  чудесно.   Я
повернулась к Жан-Клоду:
   - Как вы смели вот так выставить меня на прессу?
   - Это не подвергло вас опасности, ma petite.
   - А вам не пришло в голову, что, если я выберу Ричарда,  а  не  вас,  мне
может не захотеться, чтобы все знали, как я встречалась с вампиром?
   Он чуть улыбнулся:
   - Достаточно хорош, чтобы встречаться, но недостаточно, чтобы объявить об
этом публично?
   - Мы ходили куда угодно - от симфоний и до балетов. Я не стыжусь вас.
   - Правда? - Улыбка исчезла, сменившись чем-то другим, если не злостью, то
чем-то похожим. - Отчего тогда вы сердитесь, ma petite?
   Я открыла рот - и закрыла. Дело в том, что я  предпочитала  не  объявлять
обо всем этом публично, поскольку, очевидно, никогда  не  верила,  что  могу
выбрать Жан-Клода. Он - вампир, мертвец.  В  этот  момент  мне  стало  ясно,
насколько  я  все  же  полна  предрассудков.  Он  был  вполне  хорош,  чтобы
встречаться с ним. Держаться за руки,  может  быть,  и  немного  больше.  Но
существовал предел, точка, где я всегда сказала бы  ?стоп?,  потому  что  он
труп. Красивый труп, но вампир есть вампир. Влюбиться в  него  по-настоящему
невозможно. И секс с  ним  иметь  нельзя  -  никоим  образом.  Одно  правило
Жан-Клода насчет встреч с обоими ребятами я нарушала все время. Я не  давала
Жан-Клоду тех шансов, которые давала Ричарду. И теперь, когда все это попало
в национальное телевидение, кот вылез из мешка.  Меня  смутило,  что  кто-то
может подумать, будто я встречаюсь с ним на самом деле. Что будто я  неровно
дышу к ходячему мертвецу.
   И мою злость смыло сознание, что я - лицемерка. Не знаю, сколько из этого
выразилось у меня на лице, но Жан-Клод склонил голову набок:
   - Мысли витают вокруг вашего лица, ma petite, но что за мысли?
   Я посмотрела на него прямо.
   - Мысли о том, что я должна перед вами извиниться.
   Он широко раскрыл глаза.
   - Исторический день. И за что вы хотите извиниться?
   Я не знала, как сказать это словами.
   - Вы были правы, а я нет.
   Он приложил пальцы к груди, пародируя крайнюю степень удивления.
   - Вы признаете, что относились ко  мне  как  к  некоей  постыдной  тайне,
которую  надо  прятать.  Изгнанной  из  ваших  истинных  чувств,   пока   вы
обнимаетесь с Ричардом и его живой плотью.
   - Хватит, - нахмурилась я. - Посмотрим,  буду  ли  я  еще  за  что-нибудь
приносить вам извинения.
   - Достаточно будет танца, - сказал он.
   - Я не танцую, вы это знаете.
   - Сегодня - открытие моего танцевального клуба, ma petite. Вы - моя дама.
И вы действительно собираетесь отказать мне в одном-единственном танце?
   В такой формулировке это действительно звучало мелочно.
   - Один танец.
   Он улыбнулся - порочно, маняще. Так должен был змей улыбаться Еве.
   - Я думаю, у нас хорошо получится танцевать друг с другом, ma petite.
   - Сомневаюсь.
   - Я думаю, у нас друг с другом многое должно получиться хорошо.
   - Вам дай один танец, и вы уже хотите весь набор. Назойливый вы тип.
   Он чуть поклонился, улыбаясь, сияя глазами.
   К нам решительно подошла какая-то вампирша. Она была повыше Жан-Клода, то
есть не ниже шести футов. Была она светловолосая и  синеглазая,  и  будь  ее
внешность хоть на йоту более нордической, получилась бы девушка с плаката  о
превосходстве  расы  господ.  На  ней  был   фиолетово-синий   купальник   с
прорезанными в стратегических точках  отверстиями.  Она  была  широкоплечая,
мускулистая и при этом умела быть полногрудой. До самых  бедер  шли  высокие
сапоги того же цвета.
   - Анита Блейк, это Лив.
   - Позвольте, я угадаю, - сказала я. - Это Жан-Клод выбирал ваш наряд.
   Лив глянула на меня с высоты своего роста, будто меня  можно  было  одним
этим ростом подавить. Я не моргнула глазом, и она улыбнулась:
   - Он у нас босс.
   Я уставилась на нее и чуть не спросила почему. Ее возраст давил  на  меня
просто физически. Шестьсот лет - вдвое, если не  больше,  старше  Жан-Клода.
Так почему босс - он? Ответ я прочитала кожей, он был  как  холодный  ветер.
Силы не хватает. Она не была Мастером вампиров,  и  никакой  стаж  этого  не
изменит.
   - На что это ты уставилась? - спросила  она,  заглянула  мне  в  глаза  и
покачала головой. - Она действительно иммунна к нашему взгляду.
   - К твоему взгляду, - уточнила я.
   Она уперлась руками в бедра:
   - И что это должно означать?
   - То, что в тебе соку не хватит меня подавить.
   Она шагнула вперед:
   - А если я малость соку из тебя выдавлю?
   Вот этот момент, когда из-за отсутствия кобуры  можно  погибнуть.  Нож  я
могла выхватить, но если я не хочу,  чтобы  она  подходила  близко,  это  не
поможет. Можно сунуть руку в  сумочку  -  мало  кто  ожидает,  что  в  такой
маленькой сумочке есть пистолет. Конечно, если Лив сообразит, что  я  делаю,
она успеет меня опередить. С кобурой я бы попробовала, с сумочкой на ремне и
пробовать не стоит. Вампиры все достаточно быстры.
   - Сколько у вас на счету ликвидаций вампиров, Анита? - спросил Жан-Клод.
   Вопрос меня удивил, а ответ еще больше удивил Лив.
   - Больше двадцати легальных ликвидаций.
   - А сколько всего, ma petite?
   - Не знаю, - ответила я. Вроде бы больше тридцати, но я,  честно  говоря,
уже не помнила. Не помнила, сколько отняла жизней. Плохой признак.
   - Лив из моих, ma petite. При ней вы можете говорить откровенно.
   Я покачала головой:
   - Никогда не сознавайся в убийствах перед незнакомыми, Жан-Клод.  Правило
такое.
   Лив поглядела на меня, и то, что она увидела, ей не понравилось.
   - Значит, это и есть Истребительница. - Она покачала головой. -  Маловата
что-то... - Она обошла меня, рассматривая, как лошадь на ярмарке. Когда  она
зашла мне за спину, я открыла сумочку,  и  когда  она  вернулась  на  место,
пистолет был уже у меня в руке. Я, конечно, могла стрелять и из сумочки,  но
зачем, если нет необходимости?
   Лив еще раз покачала головой.
   - Хорошенькая, но не особо впечатляет. -  Лив  встала  позади  Жан-Клода,
закинув сильные руки ему на плечи, провела ниже  и  остановилась  на  талии,
гладя пальцами его тело.
   Она уже начинала меня сильно доставать.
   - Я могу сделать для тебя такое, чего ни один человек не может, Жан-Клод.
   - Ты грубо ведешь себя с Анитой. Второй раз я тебе это повторять не буду.
   Лив отпустила его и встала между нами.
   - Великого Жан-Клода  довела  до  целомудрия  маленькая  человечица.  Все
смеются у тебя за спиной.
   - До целомудрия? - переспросила я.
   Жан-Клод поглядел на меня и вздохнул.
   - Пока вы не перестанете строить из себя монашенку, ma petite,  мне  тоже
приходится изображать монаха.
   У меня глаза полезли на лоб, и я ничего с этим не могла сделать. Я знала,
что и я, и Ричард имели когда-то роман и с тех пор хранили целомудрие. Но  о
Жан-Клоде я никогда не думала и не думала, каким  образом  он  удовлетворяет
свои потребности. А если бы и думала,  то  воздержание  я  исключила  бы  из
рассмотрения.
   - Кажется, я вас удивил, ma petite.
   - Я думала, что каждый, кто так излучает секс, как вы... просто я об этом
не думала.
   - Но если бы вы узнали, что я сплю с другой женщиной, живой или  мертвой,
встречаясь при этом с вами, что бы вы сделали?
   - Бросила бы вас тут же.
   - Вот именно.
   Лив засмеялась - некрасивым, лающим смехом.
   - Даже твоя человечинка тебе не верит.
   Жан-Клод повернулся к ней, и глаза его горели сапфировым пламенем.
   - Ты говоришь, что все смеются мне в спину.
   Она кивнула, все еще смеясь.
   - Но только ты смеешься мне в лицо.
   Смех оборвался, будто щелкнули выключателем. Она глядела на него.
   - Чуть больше покорности, Лив. Или это вызов моей власти?
   Она вздрогнула.
   - Нет, я хотела... то есть я не хотела.
   Он просто смотрел.
   - Тогда не лучше ли тебе попросить у меня прощения?
   Она упала на одно колено. Вид у нее не был испуганным -  или  не  больше,
чем если в обществе допустишь серьезный промах и пытаешься его загладить.
   - Я прошу прощения. Мастер. Я забылась.
   - Да, ты забылась. Лив. Не превращай это в привычку.
   Лив поднялась с колена, улыбчивая, радостная, прощенная. Только и  всего.
Политика висела в воздухе густой пеленой.
   - Просто она совсем не выглядит такой опасной, как ты говорил.
   - Анита, - попросил Жан-Клод, - покажите ей, что у вас в руке.
   Я сдвинула сумочку, показав пистолет.
   - Я бы уже держала в руках твое горло раньше, чем  ты  наставила  бы  эту
игрушку.
   - Нет, - сказала я, - не вышло бы.
   - Это вызов? - спросила она.
   - Шестьсот лет жизни, с точностью до десяти лет в ту или другую  сторону,
- сказала я. - Не выбрасывай такое ради минутной рисовки.
   - Откуда ты знаешь мой возраст?
   Я улыбнулась:
   - Лив, я сегодня действительно не в настроении  блефовать.  Не  испытывай
меня.
   Она смотрела на меня, щуря свои потрясающие глаза.
   - Ты некромант, а не просто подъемщик трупов.  Я  тебя  слышу  у  себя  в
голове, почти как другого вампира. - Она повернулась к Жан-Клоду. - А почему
я ее раньше не слышала?
   - Ее сила вспыхивает, когда ей угрожают.
   Это было ново и для меня. Насколько я знала сама, я никакой  силы  в  тот
момент не применяла. Но вслух я не  стала  этого  говорить.  Не  время  было
задавать глупые вопросы, да и умные тоже.
   Лив шагнула в сторону, почти испугавшись.
   - Через час открытие, у меня еще много работы.  -  И  она  направилась  к
двери, не сводя с меня глаз.
   Я смотрела ей вслед, довольная ее реакцией, но не понимая ее.
   - Пойдемте, Анита, - сказал Жан-Клод, - я хочу показать вам мой клуб.
   Я пошла вслед за ним по клубу. Старый склад перестроили, выпотрошили, так
что осталось три этажа с перилами на каждом ярусе. Главный танцевальный  зал
был огромный, сияющий, освещенный скрытым светом, лившимся непонятно откуда.
   С потолка свисали какие-то предметы. Сначала я решила, что это  тела,  но
это были манекены - резиновые куклы в  натуральную  величину,  из  тех,  что
используют в испытаниях автомобилей на разрушение.  Некоторые  были  голыми,
некоторые завернуты в целлофан, черную кожу или винил. Была резиновая  кукла
в металлическом бикини. Они свисали с потолка на цепях разной длины.  Фигуры
составляли мобиль.
   - Очень необычно, - сказала я.
   - Их создал специально для клуба подающий надежды молодой художник.
   - У него получилось.
   Я сунула пистолет обратно в сумочку, но закрывать ее не  стала.  Так  его
можно было вытащить неожиданно быстро, а к тому же я  не  могла  разгуливать
всю ночь с заряженным пистолетом  в  руке.  В  конце  концов  руку  начинает
сводить, как бы ни был мал пистолет.
   Жан-Клод поплыл через танцевальный зал, я за ним.
   - Лив меня испугалась. Почему?
   Он грациозно обернулся, улыбаясь:
   - Вы же Истребительница.
   Я покачала головой:
   - Она сказала, что ощущает меня у себя в голове, как другого вампира. Что
она имела в виду?
   Он вздохнул:
   - Ma petite, вы некромант, и ваша сила растет, когда вы ею пользуетесь.
   - Так чем же это могло испугать шестисотлетнего вампира?
   - Вы неумолимы, ma petite.
   - Это одно из моих лучших качеств.
   - Если я отвечу на ваш вопрос, вы будете вместе со мной радоваться  моему
клубу и будете моей дамой, пока не появится убийца?
   - Спасибо, что напомнили.
   - Вы не забывали.
   - Да, не забывала. Ладно, ответьте на мой вопрос,  и  я  буду  изображать
вашу даму.
   - Изображать?
   - Бросьте играть словами и ответьте  на  вопрос.  На  два  вопроса.  -  Я
вспомнила еще один вопрос, на который мне нужен ответ.
   Он приподнял брови, но кивнул.
   - В фольклоре, в  распространенных  мифах  вампирам  приписывают  умения,
которыми  мы  не  владеем:  управлять  погодой,  перекидываться   животными.
Считается, что некроманты могут управлять мертвыми всех видов.
   - Управлять? Вы имеете в виду не только подъем зомби?
   - Да, ma petite, не только.
   - И Лив испугалась, что я подчиню ее себе?
   - Нечто вроде этого.
   - Но это нелепо. Я не могу командовать вампирами.
   И при этих словах я сразу пожалела, что их сказала. Это была не правда. Я
однажды подняла вампира. Один раз. И мне хватило этого одного раза.
   Очевидно, что-то на моем лице выразилось, потому что Жан-Клод тронул меня
за щеку.
   - Что случилось, ma petite? Что наполнило ваши глаза таким... ужасом?
   Я открыла рот и солгала:
   - Если бы я умела командовать вампирами,  Серефина  не  уделала  бы  меня
начисто два месяца назад.
   На его лице выразилось сочувствие.
   - Она  мертва,  ma  petite,  мертва  воистину  и  окончательно  -  вашими
стараниями.
   Он наклонился ко  мне,  коснулся  губами  моего  лба,  шелковыми  мягкими
губами, придвинулся ближе, и мне стало легче.
   От чего дико выросло чувство вины. Да, меня все еще преследовали  кошмары
о Серефине, и это была правда. Стоило произнести ее имя, и  у  меня  сводило
под ложечкой. Из всех вампиров, с которыми мне приходилось иметь  дело,  она
ближе всех была к тому, чтобы мной завладеть. Не убить - это рано или поздно
все равно случится. Нет, она чуть не сделала меня вампиром.  Она  предложила
мне нечто куда более драгоценное, чем секс или власть, - она предложила мир.
Это была ложь, но ложь бывает разная. Эта была хороша.
   И почему не сказать Жан-Клоду правду? А потому что  не  его  это  собачье
дело. А если откровенно, меня пугало то, что я тогда сделала, и я не  хотела
с этим иметь дела. Не  хотела  об  этом  думать.  Не  хотела  знать,  каковы
логические следствия из возможности поднять вампира в дневные часы. Я  очень
хорошо умею в упор не видеть того, с чем не хочу иметь дела.
   - Вы дрожите, ma petite.
   Он отступил, рассматривая мое лицо.
   Я мотнула головой:
   - За мной охотится убийца, а вы спрашиваете, почему я дрожу.
   - Ma petite, я вас слишком хорошо знаю. Вы дрожите не поэтому.
   - Мне не нравится, что вы меня используете как бабу-ягу  для  запугивания
вампиров. Я не так страшна.
   - Нет, но я поддерживал эту иллюзию.
   Я отодвинулась:
   - То есть вы говорили другим вампирам, что я могу ими управлять?
   - Намекал изредка. - Он улыбнулся, этакое простое выражение  лица,  когда
понятно, что мысли у него совсем не невинные.
   - А зачем, ради всего святого?
   - Я кое-чему научился от  нашего  дипломата  Ричарда.  Он  многих  волков
перетянул на свою сторону, просто пообещав хорошо с  ними  обращаться  и  не
заставлять их делать того, чего они не хотят.
   - И что? - спросила я.
   - Я приглашал вампиров в свою паству, обещая им не страх и не подавление,
а безопасность.
   - Лив, например?
   Он кивнул.
   - А как вы страхуете себя от дворцового переворота? - спросила я.
   - Есть способы.
   - Например, угрожать им некромантом, - сказала я.
   - Разумеется, - улыбнулся он.
   - Этому не всякий поверит.
   - Я точно не поверю, - сказал новый голос.

15

   Я  повернулась  к  новому  вампиру.   Высокий,   стройный,   кожа   цвета
свежевыстиранных белых простыней, но под простынями нет движущихся мускулов,
простыни не плывут вниз по лестнице и не шагают по  комнате  с  божественным
величием. Волосы спадали ниже плеч, даже не рыжие, а  красные,  почти  цвета
крови, и на фоне его бледности этот цвет просто кричал. Одет он был в черный
плащ-пелерину моды каких-то тысяча семисотых  годов,  но  под  ним  мелькала
худощавая и голая грудь. Тяжелую  ткань  почти  полностью  покрывала  густая
вышивка, такая ярко-зеленая, что просто блестела.  Она  была  под  цвет  его
глаз, зеленых, как у кошки, зеленых, как изумруды. Ниже талии  на  нем  были
лайкровые тренировочные штаны в обтяжку, абсолютно не  оставлявшие  простора
воображению. Кушак на талии - как пиратский пояс, черный с зеленой бахромой.
Завершали наряд сапоги до колен.
   Я думала, что знаю в  городе  всех  кровососов,  но  вот  за  две  минуты
встретила уже двух новых.
   - И много сейчас в городе новых вампиров? - спросила я.
   - Есть несколько, - ответил Жан-Клод. - Это Дамиан. Дамиан, это Анита.
   - По-дурацки я себя чувствую в этом наряде, - сказал он.
   - Зато выглядишь блистательно, правда, ma petite?
   Я кивнула.
   - Блистательно - вполне подходящая формулировка.
   Жан-Клод обошел своего нового вампира, снимая воображаемые пушинки с  его
плаща.
   - Вы не одобряете, Анита?
   Я вздохнула.
   - Это как-то/.. - Я пожала плечами. - Почему вы всех вокруг себя одеваете
так, будто они вышли из сексуальной фантазии с раздутым бюджетом на костюмы?
   Он засмеялся, и этот звук  обернул  меня,  поглаживая  всюду,  ниже,  чем
Жан-Клод когда-либо касался.
   - Прекратите, - сказала я.
   - Вам же нравится, ma petite.
   - Быть может, но все равно прекратите.
   - У Жан-Клода всегда было потрясающее чувство моды, - сказал Дамиан, -  а
секс всегда был для него любимым хобби. Я не ошибся?
   Что-то было в его словах такое, от чего они были не комплиментом.
   Жан-Клод посмотрел ему глаза в глаза.
   - И все же при всем моем фатовстве ты здесь, в  моих  землях,  и  просишь
моей защиты.
   Зрачки Дамиана исчезли во вспышке зеленого пламени.
   - Спасибо, что напомнил.
   - Не забывай, кто здесь Мастер, Дамиан,  или  будешь  изгнан.  Сам  совет
вступился за тебя перед твоим