требует уйму сил.
  Я поглядела на спящего оборотня:
  - Значит, коллапс - нормальное явление?
  Ричард кивнул:
  - На весь остаток ночи.
  - Не слишком хороший метод выживания, - заметила я.
  - После коллапса большинство вервольфов слабее осенней мухи. Тогда их и
отлавливали охотники.
  - Откуда вы столько знаете о ликантропах?
  - Это моя работа. Я преподаю естественные науки в средних классах местной
школы.
  Я на него уставилась:
  - Вы - школьный учитель?
  - Да. - Он улыбнулся. - Вас это удивляет?
  Я покачала головой:
  - Как это школьный учитель оказался в компании вампиров и вервольфов?
  - Что я могу сказать? Повезло.
  Я не могла не улыбнуться:
  - Это не объясняет, откуда вы знаете про оборотней.
  - Я прослушал курс в колледже.
  Я снова покачала головой:
  - Я тоже, но я не знала, что оборотни впадают в коллапс.
  - У вас диплом по противоестественной биологии? - спросил он.
  - Ага.
  - У меня тоже.
  - Так почему же вы знаете про ликантропов больше меня?
  Стивен пошевелился во сне, отбросив здоровую руку в сторону. Одеяло
соскользнуло, открыв живот и часть бедра.
  Ричард поправил одеяло на нем, как на ребенке.
  - Мы со Стивеном давно дружим. Ручаюсь, вы знаете о зомби такое, чего я в
колледже узнать не мог.
  - Наверное, - сказала я. - А Стивен тоже учитель?
  - Нет. - Он улыбнулся, но улыбка это не была приятной. - Школьные советы
косо смотрят на учителей - ликантропов.
  - По закону они не имеют права этого запрещать.
  - Это да, - ответил он. - Последнему учителю, который посмел учить их
драгоценных крошек, они бросили в окно зажигательную бомбу. Ликантроп не
заразен, пока он в человеческом обличье.
  - Это я знаю.
  Он покачал головой.
  - Извините, для меня это больной вопрос.
  Мой любимый проект - права для зомби; почему не может быть своего любимого
проекта у Ричарда? Равные права для мохнатых при найме на работу. Я это
понимаю.
  - Вы очень тактичны, ma petite. Вот никогда бы не подумал.
  В коридоре стоял Жан-Клод. Я не слышала, как он подошел. Да, но я
отвлеклась на разговор с Ричардом. Конечно, конечно.
  - Не могли бы в следующий раз топать погромче? Надоела мне ваша манера
подкрадываться.
  - Я не подкрадывался, ma petite. Вы отвлеклись разговором с нашим красивым
мистером Зееманом.
  Голос его был приятен и мягок, как мед, и все же в нем была угроза. Она
ощущалась, как холодный ветерок по спине.
  - В чем дело, Жан-Клод? - спросила я.
  - Дело? Какое может быть дело?
  В его голосе слышались злость и какая-то горькая насмешка.
  - Перестаньте, Жан-Клод.
  - Что вы имеете в виду, ma petite?
  - Вы сердитесь. Почему?
  - Ай-ай-ай! Моя слуга на может уловить моего настроения. Стыдно. - Он
присел рядом со мной. Кровь на белой сорочке засохла коричневатой коркой,
залив почти всю грудь. Кружева на рукавах были похожи на засохшие
коричневые цветы. - Вы желаете Ричарда, потому что он красив или потому
что он человек?
  Голос его упал почти до шепота, такого интимного, будто он говорил что-то
совсем другое. Он умел шептать, как никто другой.
  - Я не желаю Ричарда.
  - Бросьте, ma petite. Не надо лгать.
  Он потянулся ко мне, коснулся длинными пальцами моей щеки. На руке засохла
кровь.
  - У вас кровь под ногтями, - сказала я.
  Он дернулся, рука сжалась в кулаке. Очко в мою пользу.
  - Вы каждый раз меня отталкиваете. Почему я только с этим мирюсь?
  - Не знаю, - честно ответила я. - Я все надеюсь, что я вам надоем.
  - Я надеюсь, что вы будете со мной вечно, ma petite. Я бы не стал делать
такое предложение, если бы думал, что вы мне наскучите.
  - Я думаю, что это вы мне наскучите.
  Его глаза чуть расширились. Кажется, он был действительно удивлен.
  - Вы пытаетесь меня задеть?
  Я подала плечами.
  - Да, но, тем не менее, это правда. Меня к вам тянет, но я вас не люблю. У
нас нет стимулирующих разговоров. Я не думаю целый день: надо рассказать
этот анекдот Жан-Клоду, надо обсудить с ним, что сегодня было на работе.
Как только вы мне даете возможность, я вас забываю. Единственное, что у
нас общего, - это насилие и мертвецы. Я не думаю, что на такой основе
можно строить отношения.
  - Вы сегодня философичны.
  Его полночно-синие глаза были в паре дюймов от моих. Ресницы как черное
кружево.
  - Просто я пытаюсь быть честной.
  - Я не ожидал бы от вас меньшего, - сказал он. - Я знаю, как вам противна
ложь. - Он бросил взгляд на Ричарда. - И как противны монстры.
  - Почему вы злитесь на Ричарда? - спросила я.
  - Я злюсь?
  - Вы отлично знаете, что да.
  - Может быть, я понял, Анита, что единственного, чего вы хотите, я вам не
в силу дать.
  - И чего же я хочу?
  - Чтобы я был человеком, - тихо ответил он.
  Я покачала головой:
  - Если вы думаете, что ваш единственный недостаток - это что вы вампир, вы
ошибаетесь.
  - В самом деле?
  - Да. Вы - эгоистичный и наглый хулиган.
  - Хулиган?
  Он был удивлен неподдельно.
  - Вы хотите меня - и потому не можете поверить, что я вас не хочу. Ваши
потребности, ваши желания важнее любых чужих.
  - Вы мой слуга - человек, ma petite. Это очень осложняет наши жизни.
  - Я не ваш слуга.
  - Я отметил вас, Анита Блейк. Вы мой слуга.
  - Нет, - ответила я.
  Это было очень решительное "нет", но живот у меня свело судорогой при
мысли, что он прав я никогда от него не освобожусь.
  Он глядел на меня, и глаза его были такими, как обычно, - темными, синими,
прекрасными.
  - Не будь вы моим слугой, я не мог бы так легко победить змеиного бога.
  - Вы изнасиловали мое сознание, Жан-Клод. И мне все равно, что было тому
причиной.
  Но его лицу пробежала гримаса отвращения.
  - Если вы применяете слово "изнасилование", то вы знаете, что в этом виде
преступления я неповинен. Николаос навязала вам себя. Она ворвалась в ваше
сознание, ma petite. И если бы вы не несли в себе две мои метки, она бы
вас уничтожила.
  Злость закипела во мне, поднимаясь из глубины, разливаясь по спине и
рукам. Меня дико подмывало дать ему по морде.
  - А из-за этих меток вы можете войти в мой разум и подчинить меня себе. Вы
мне говорили, что они осложняют, а не упрощают ментальные игры. Вы и об
этом тоже лгали?
  - Это была великая необходимость, Анита. Если не остановить эту тварь,
погибло бы много народу. И я черпал мощь всюду, где мог ее обрести.
  - Из меня.
  - Да, ведь вы - мой слуга-человек. Просто находясь рядом с вами, вы
усиливаете мою мощь. Вы это знаете.
  Это я знала, но не знала, что он может качать через меня силу, как через
усилитель.
  - Я знаю, что я теперь для вас вроде фамилиара для ведьмы.
  - Если вы позволите мне поставить две последние метки, это станет намного
больше. Это будет брак плотью, кровью и духом.
  - Я замечаю, вы не упомянули душу.
  Он шумно выдохнул с оттенком рычания.
  - Вы невыносимы!
  Он явно рассердился. Отлично.
  - Никогда больше не вламывайтесь в мое сознание.
  - А то что? - Эти слова были вызовом, злобным и смущенным.
  Я стояла на коленях рядом с ним, почти дыша ему в лицо. Чтобы не заорать,
мне пришлось сделать несколько глубоких вздохов. И сказала я спокойно,
тихо и зло:
  - Если вы еще раз тронете меня подобным образом, я вас убью.
  - Вы попытаетесь.
  Его лицо было почти прижато у моему. Будто если он вдохнет, меня к нему
притянет и наши губы соприкоснуться. Я помнила, какие у него мягкие губы.
Какое это чувство - быть прижатой к его груди. Шероховатость его
крестообразного ожога у меня под пальцами. Я отшатнулась, почти теряя
сознание.
  Тогда это был всего лишь поцелуй, но память о нем горела во всем моем теле
- как в самом плохом дамском романе, который только был написан.
  - Оставьте меня в покое! - прошипела я ему в лицо, сжимая руки в кулаки. -
Будьте вы прокляты!
  Открылась дверь кабинета, и высунулась голова полицейского в форме.
  - Проблемы?
  Мы повернулись и уставились на него. Я открыла было рот сказать, что
именно здесь происходит, но Жан-Клод меня опередил.
  - Нет, офицер, все в порядке.
  Это была ложь, но что здесь было бы правдой? Что у меня две вампирские
метки и что я теряю душу кусок за куском? Совсем не та информация, которую
я хотела бы сделать всеобщим достоянием. Полиция косится на тех, кто
слишком тесно связан с монстрами.
  Офицер глядел на нас и ждал. Я покачала головой.
  - Ничего особенного, офицер. Просто уже поздно. Вы не спросите сержанта
Сторра, могу ли я ехать домой?
  - Как фамилия?
  - Блейк, Анита Блейк.
  - А, любимчик - аниматор Сторра?
  Я вздохнула.
  - Да, та самая Анита Блейк.
  - Спрошу. - Полицейский еще минуту смотрел на нас троих. - У вас есть что
к этому добавить?
  Он обращался к Ричарду.
  - Нет.
  Полицейский кивнул:
  - О'кей. Но пусть то, что здесь не происходит, далее не происходит при
пониженной громкости.
  - Разумеется. Всегда рад сотрудничать с полицией, - ответил Жан-Клод.
  Офицер еще раз кивнул и скрылся в кабинете. Мы остались стоять на коленях
в коридоре. Оборотень все так же спал на полу. Тихий звук его дыхания не
столько нарушал тишину, сколько ее подчеркивал. Ричард сидел неподвижно,
не сводя темных глаз с Жан-Клода. Вдруг до меня очень явственно дошло, что
нас разделяют с Жан-Клодом всего несколько дюймов. Я кожей чувствовала
тепло его тела. Его глаза скользнули по мне вниз. Я была по-прежнему одета
только в лифчик под расстегнутым жакетом.
  По груди и рукам у меня побежали мурашки. Соски затвердели, как будто он
их касался. И мышцы свело судорогой от жажды, которая ничего общего не
имела с жаждой крови.
  - Прекратите!
  - Я ничего не делаю, ma petite. По вашей коже прокатывается ваше желание,
не мое.
  Я тяжело вздохнула и заставила себя отвернуться. Ладно, я его хочу.
Прекрасно, чудесно, но это ничего не значит. Вот так.
  Я отодвинулась от него, привалилась к стене и сказала, не глядя в его
сторону:
  - Я пришла сегодня сюда, чтобы получить информацию, а не обжиматься с
Мастером города.
  Ричард просто себе сидел, глядя мне в глаза. В нем не было смущения -
только интерес, будто он не мог точно понять, что я собой представляю. Не
то чтобы недружественный взгляд.
  - Обжиматься? - повторил Жан-Клод. Мне не надо было смотреть на его лицо,
чтобы услышать в голосе улыбку.
  - Вы меня понимаете.
  - Я никогда не слыхал, чтобы это называли "обжиматься".
  - Прекратите!
  - Что прекратить?
  Я полыхнула на него взглядом, но в его глазах мелькали искорки смеха. По
губам расходилась медленная улыбка. Очень человеческий вид был у него в
эту минуту.
  - Что же вы хотите обсудить, ma petite? Это должно быть что-то очень
важное, если вы решили приблизиться ко мне по собственной воле.
  Я смотрела ему в лицо, выискивая насмешку, злость - что-нибудь в этом
роде. Но его лицо было гладким и дружелюбным, как резной мрамор. Улыбка и
искорки смеха в глазах как маска. И я никак не могла понять, что там за
ней. И даже не уверена, что хотела бы это знать.
  Я медленно перевела дыхание.
  - Хорошо. Где вы были прошлой ночью? - Я глядела ему в лицо, пытаясь
поймать изменение выражения.
  - Здесь, - ответил он.
  - Всю ночь?
  Он улыбнулся:
  - Да.
  - Вы можете это доказать?
  Улыбка стала шире:
  - А мне придется это делать?
  - Возможно.
  Он покачал головой:
  - Увертки вместо прямого разговора - от вас, ma petite! Это не ваш стиль.
  Вот тебе за глупую попытку вытащить информацию из Мастера.
  - Вы уверены, что хотите обсуждать это при посторонних?
  - Вы о Ричарде?
  - Да.
  - У нас с Ричардом нет секретов друг от друга, ma petite. Он - мои
человеческие глаза и уши, поскольку вы ими быть отказываетесь.
  - Что это значит? Я думала, что у вас не может быть двух слуг-людей
одновременно.
  - Значит, вы это признаете?
  В его голосе слышалась примесь торжества.
  - Это не игра, Жан-Клод. Сегодня ночью погиб человек.
  - Поверьте мне, ma petite, когда вы примете две последние метки и станете
моим слугой не только номинально - это для меня не игра.
  - Сегодня ночью произошло убийство, - сказала я.
  Может быть, если сосредоточиться на преступлении, на моей работе, я смогу
избежать словесных ловушек.
  - И? - подсказал он.
  - Жертва вампирского нападения.
  - А, - сказал он, - теперь мне ясна моя роль.
  - Рада, что вам это кажется забавным.
  - Смерть от укусов вампира только временно фатальна, ma petite. Подождите
до третьей ночи, когда жертва восстанет, и расспросите его. - Юмор в его
глазах растаял. - Чего вы мне не сказали?
  - Я нашла на жертве не менее пяти различных радиусов укусов.
  Что-то мелькнуло в его глазах. Я не знаю, что именно, но какая-то
неподдельная эмоция. Удивление, страх, вина? Что-то.
  - Значит, вы ищете одичавшего Мастера вампиров?
  - Ага. Знаете кого-нибудь?
  Он рассмеялся. Все его лицо озарилось изнутри, будто зажгли свечу у него
под кожей. На какой-то миг он стал так красив, что у меня стиснуло
дыхание. Но это была не та красота, которой хочется коснуться. Я вспомнила
бенгальского тигра в зоопарке. Он был так велик, что можно было бы
проехаться на нем, как на пони. Мех у него был оранжевый, черный,
желтоватый и перламутрово-белый. Глаза золотые. А лапы, шире моей
раскрытой ладони, бегали, бегали, туда и назад, туда и назад, пока не
протоптали дорожку на земле. Какой-то умник поставил решетку так близко к
изгороди, удерживающей публику, что через нее можно было легко просунуть
руку и коснуться тигра. Мне пришлось сжать руки в кулаки и засунуть их в
карманы, чтобы подавить искушение потянуться сквозь решетку и погладить
тигра. Он был так близко, красивый, дикий... соблазнительный.
  Я обняла колени, прижав их к груди, и крепко сцепила руки. Тигр оторвал бы
мне руку, и все же я в глубине души жалела, что его не потрогала. Я
смотрела в лицо Жан-Клода, ощущала, как его смех гладит меня по спине, как
бархат. Неужели какая-то часть моей души будет всю жизнь гадать, каково
оно было бы, скажи я "да"? Может быть. Но я это переживу.
  Он глядел на меня, и смех умирают в его глазах, как последний свет на
закатном небе.
  - О чем вы думаете, ma petite?
  - Разве вы не можете читать мои мысли?
  - Вы знаете, что не могу.
  - Я о вас ничего не знаю, Жан-Клод, даже самой мелкой мелочи.
  - Вы знаете обо мне больше, чем любой другой в этом городе.
  - В том числе Ясмин?
  Он опустил глаза, почти смущенный.
  - Мы с ней очень старые друзья.
  - Насколько старые?
  Он встретил мой взгляд, но лицо его было пустым и непроницаемым.
  - Достаточно.
  - Это не ответ, - сказала я.
  - Нет, - согласился он. - Это уход от ответа.
  Значит, он не ответит на мой вопрос. Что здесь нового?
  - А есть в городе другие вампиры в ранге Мастера, кроме вас, Малкольма и
Ясмин?
  Он покачал головой:
  - Мне такие неизвестны.
  - Что это должно значить? - нахмурилась я.
  - Именно то, что я сказал.
  - Вы - Мастер города. Разве вам не полагается знать?
  - Сейчас у нас не совсем все в порядке, ma petite.
  - Объясните.
  Он пожал плечами, и даже в окровавленной сорочке этот жест был грациозным.
  - Обычно младшие вампиры нуждаются в моем позволении как Мастера на
пребывание в городе, но, - он снова пожал плечами, - есть такие, которые
считают, что я недостаточно силен, чтобы держать город.
  - Вам бросили вызов?
  - Скажем так: я ожидаю, что мне бросят вызов.
  - Почему? - спросила я.
  - Другие Мастера боялись Николаос.
  - А вас они не боятся.
  Это не был вопрос.
  - К несчастью, нет.
  - А почему?
  - На них не так легко произвести впечатление, как на вас, ma petite.
  Я начала было говорить, что не производит он на меня впечатления, но это
была неправда. Жан-Клод нюхом учуял бы, если бы я лгала, так зачем
стараться?
  - Значит, в городе может быть другой Мастер и без вашего ведома.
  - Да.
  - А вы разве не чуете друг друга?
  - Может быть, да, а может быть, нет.
  - Спасибо, что прояснили вопрос.
  Он потер лоб кончиками пальцев, как при головной боли. Бывает у вампиров
головная боль?
  - Чего я не знаю, того не могу вам сказать.
  - А не могли бы более... - Я поискала слово и не нашла, - отвязные вампиры
убить кого-то без вашего позволения?
  - Отвязные?
  - Да ответьте же вы на вопрос!
  - Могли бы.
  - А могли бы пять вампиров охотиться стаей, не имея Мастера в качестве
третейского судьи?
  Он кивнул:
  - Прекрасный выбор слов, ma petite, и ответ - нет. Мы - одинокие охотники,
если у нас есть выбор.
  Я кивнула в ответ:
  - Значит, либо вы, либо Малкольм или Ясмин, либо какой-то таинственный
Мастер.
  - Исключите Ясмин. Она недостаточно сильна.
  - О'кей, вы, Малкольм или таинственный Мастер.
  - А вы действительно думаете, что я сошел с ума и одичал?
  Он улыбался, но глаза его были серьезны. Для него что-то значит, что я о
нем думаю? Надеюсь, что нет.
  - Не знаю.
  - И вы решили встретиться со мной, думая, что я могу быть сумасшедшим? Как
опрометчиво с вашей стороны.
  - Если вам не нравится ответ, не надо было задавать вопрос.
  - Очень справедливо.
  Открылась дверь кабинета, и вышел Дольф с блокнотом в руке.
  - Можешь ехать домой, Анита. Я завтра сверю с тобой твои показания.
  - Спасибо, - кивнула я.
  - Так я же знаю, где ты живешь, - улыбнулся он.
  - Спасибо, Дольф, - улыбнулась я в ответ и встала.
  Жан-Клод поднялся одним плавным движением, будто его подняли как
марионетку невидимые нити. Ричард встал медленнее, опираясь на стену,
будто у него затекли ноги. Он оказался выше Жан-Клода дюйма на три, что
было не меньше шести футов одного дюйма. Почти слишком высок на мой вкус,
но кто меня спрашивает?
  - А с вами мы еще можем немного поговорить, Жан-Клод? - спросил Дольф.
  - Конечно, детектив, - ответил Жан-Клод и пошел по коридору.
  В его движениях была заметна скованность. Бывают у вампиров синяки? Не
пострадал ли он в схватке? И какое мне дело? Никакого. В определенном
смысле Жан-Клод был прав: будь он человеком, даже эгоистичным сукиным
сыном, тогда еще была бы вероятность. Я - женщина без предрассудков, но,
прости меня Господь, мужчина должен быть, по крайней мере, живым. Ходячие
трупы, пусть как угодно красивые - это не мое.
  Дольф придержал дверь для Жан-Клода и оглянулся на нас.
  - Вы тоже свободны, мистер Зееман.
  - А мой друг Стивен?
  Дольф глянул на спящего оборотня.
  - Отвезите его домой. Пусть отоспится. Я с ним завтра поговорю. - Он
посмотрел на часы. - То есть уже сегодня.
  - Я скажу Стивену, когда он проснется.
  Дольф кивнул и закрыл дверь. Мы остались одни в гудящей тишине коридора.
Или это у меня в ушах гудело.
  - И что теперь? - спросил Ричард.
  - Едем по домам.
  - Меня привезла Рашида.
  - Кто? - нахмурилась я.
  - Женщина-оборотень, у которой рука разорвана.
  - Возьмите машину Стивена.
  - Рашида привезла нас обоих.
  Я покачала головой:
  - Значит, вы застряли.
  - Похоже на то.
  - Можете вызвать такси, - предложила я.
  - Денег нет. - Он чуть не улыбался.
  - Отлично, я вас отвезу домой.
  - А Стивен?
  - И Стивена, - сказала я. Я улыбалась, сама не знаю чему, но это лучше,
чем плакать.
  - Вы даже не знаете, где я живу. А вдруг в Канзас - Сити?
  - Если это десять часов ехать, выпутывайтесь сами, - сказала я. - Но на
разумное расстояние я вас отвезу.
  - Мерамек-гейтс - это разумное расстояние?
  - Вполне.
  - Дайте я только соберу свою одежду, - попросил он.
  - На мой взгляд, вы вполне одеты.
  - У меня где-то здесь было пальто.
  - Я подожду здесь, - сказала я.
  - Приглядите за Стивеном? - попросил он, и в его глазах мелькнуло что-то
похожее на страх.
  - Чего вы боитесь? - спросила я.
  - Самолетов, пушек, больших хищников и Мастеров вампиров.
  - С двумя пунктами из четырех я согласна.
  - Я пошел за пальто.
  Я присела рядом со спящим вервольфом.
  - Мы здесь подождем.
  - Я быстро, - сказал он и улыбнулся. Очень славная была у него улыбка.
  Ричард вернулся, одетый в длинное черное пальто, по виду - из настоящей
кожи. На его голой груди оно хлопало, как пелерина. Мне понравилась его
грудь в обрамлении черной кожи. Он зас