щутила ее невероятную  силу.  Этот
парень мог бы поднять слона на вытянутых  руках,  если  зверь  не  будет
слишком дергаться. А уж мою руку раздавить - запросто.
   - Но ты - человек, а те, кто против тебя, - нет.
   Я поглядела на него пристально. Черри сидела между  нами  неподвижно,
полуприжатая его телом.
   - Джемиль, отпусти мою руку.
   Его пальцы напряглись. Синяк останется огромный.
   - Анита, на этот раз не лезь вперед или из-за тебя погибнем мы все.
   Джемиль вытянулся через сиденье, перегнулся через Черри. Я сидела  на
краешке, задница повисла в воздухе. Ни он, ни я не имели хорошей  опоры.
И держал он меня за середину предплечья - не лучшее место для хватки.
   - Вы, мохнатенькие, всегда забываете, что сила  -  это  еще  не  все.
Плечо рычага - это ключ.
   Он нахмурился, явно  озадаченный.  Рука  его  сжалась  так,  что  еще
чуть-чуть - и серьезная травма.
   - Анита, тебе со мной не справиться.
   - И что я должна сделать? Сказать "дядя"?
   Джемиль улыбнулся:
   - Ладно, скажи "дядя". Признай, что в этот  единственный  раз  ты  не
можешь сама себе помочь.
   Я  оттолкнулась  от  сиденья,  вываливаясь  из   фургона,   и   вдруг
получилось,  что  Джемиль  пытается  удержать  полный  вес  моего  тела,
схватившись одной рукой за предплечье. Моя рука выскользнула у  него  из
пальцев, я свалилась, вытаскивая нож из-за спины и не  пытаясь  устоять.
Правой рукой я потянулась к браунингу, но знала, что не успею. Я верила,
что Джемиль не собирается меня убивать. Мы оба блефовали.  Если  это  не
так, то мне предстояло погибнуть.
   Джемиль бросился поперек сиденья, протягивая ко мне руки  -  он  тоже
верил, что я не снесу ему голову. Что у меня есть пистолет, он знал,  но
действовал со мной,  как  с  оборотнем,  который  знает  правила.  Из-за
мелочей друг друга не убивают. Поругавшись,  можно  пустить  друг  другу
кровь, но убивать - нет.
   Почти в лежачем положении я  располосовала  ему  руку.  На  его  лице
отобразилось мимолетное удивление. О третьем моем клинке, о  том,  какой
он длинный, Джемиль ничего не знал, а резаная рана -  это  прежде  всего
шок. Он отдернулся, будто его потянули сзади, но  никого  там  не  было.
Просто сработала быстрота его реакции.
   У меня  хватило  времени  встать  на  колено  до  того,  как  Джемиль
вспрыгнул на капот фургона, пригнувшись, как хищник - каковым он и  был.
Ствол браунинга уже  смотрел  на  него.  Я  встала,  медленно,  дуло  не
шелохнулось, глядя точно в центр тела Джемиля. В такой позе ситуация  не
улучшилась - стоя я стреляла не лучше, чем лежа, но почему-то  мне  надо
было встать.
   Джемиль глядел, но не пытался меня остановить. Может быть, он  боялся
- не пистолета, но самого себя. Я его  ранила,  вся  белая  одежда  была
забрызгана кровью. Все его тело дрожало от желания  покрыть  разделяющие
нас футы. Он был зол, а до полной луны  оставалось  всего  четыре  ночи.
Наверное, он бы меня не убил, но проверять это на  практике  у  меня  не
было соблазна. Шею сломать он мог мне одним ударом. Да вообще череп  мог
бы раздавить как яйцо. Все, не будем рисковать.
   Я направила на него ствол одной рукой, другой все еще сжимая нож.
   - Не надо, Джемиль. Очень не хотелось  бы  терять  тебя  из-за  такой
глупости.
   С его губ сорвалось рычание. От одного только звука волосы у меня  на
шее встали дыбом.
   Остальные тоже вышли из фургона - я ощутила движение.
   - Никому не лезть! - приказала я.
   - Анита, - произнес Джейсон очень спокойно - без поддразнивания,  без
шуточек. - В чем дело, Анита?
   - Спроси вот у этого мачо.
   Черри, так и не вышедшая из фургона, сказала:
   -  Джемиль  пытался  объяснить  Аните,  что  ей  не  выстоять  против
оборотней и вампиров. - Она очень медленно пододвинулась к краю сиденья.
Я не сводила глаз с Джемиля, но боковым зрением заметила пятна крови  на
белой коже.
   - Черри, не выходи. Не провоцируй меня.
   Она осталась сидеть, где сидела.
   - Джемиль хотел, чтобы она смотрела из партера, когда дело начнется.
   - Она все равно человек! - прорычал Джемиль. - Все равно она слаба!
   Нежный и глубокий голос Черри возразил:
   - Она тебе могла вспороть горло, а не руку. Могла прострелить голову,
когда ты к ней бросился.
   - И все еще могу, - добавила я. - Если ты не снизишь тон.
   Джемиль припал к капоту, раздвинув пальцы. Все его  тело  дрожало  от
напряжения. Что-то пряталось за этим человеческим обликом,  проглядывало
в глазах. Его зверь пробивался наружу, как левиафан сквозь толщу  вод  -
когда глубоко под поверхностью промелькнет что-то огромное и чужое.
   Я повернулась в профиль, левая рука с ножом за спиной,  опирается  на
верх ягодиц. В такой стойке я обычно стреляю в  тире.  Ствол  смотрел  в
голову Джемиля, потому что он распростерся  на  капоте,  и  голова  была
самой крупной мишенью. Однажды я спасла Джемилю жизнь. Он  был  отличный
парень, которому можно было доверить прикрывать спину Ричарда, пусть  он
меня и не всегда любил. Я его тоже не всегда любила, так  что  здесь  мы
квиты. Но я относилась к нему с уважением и думала до этой минуты, что и
он ко мне - тоже. Устроенный им спектакль дал мне  понять,  что  он  все
равно считает меня девчонкой.
   Когда-то, давным-давно, мне труднее было  убивать.  Может  быть,  тут
сказались годы ликвидации вампиров - они выглядели очень по-человечески.
Но постепенно я научилась  спускать  курок  без  затруднений.  Сейчас  я
смотрела в лицо Джемиля, прямо ему в  глаза,  и  чувствовала,  как  меня
охватывает спокойствие. Будто я стою посреди поля, полного белого  шума.
Я продолжала видеть и слышать, но все это ушло далеко назад, и ничего не
осталось, кроме  пистолета,  Джемиля  и  пустоты.  Тело,  преисполненное
легкости, было наготове. В минуты  просветлении  я  боялась,  что  стала
социопатом. Но сейчас только холодное знание  подтверждало,  что  я  это
сделаю - спущу курок и буду смотреть,  как  Джемиль  умирает.  И  ничего
чувствовать не буду.
   Джемиль смотрел мне в лицо, и постепенно его оставляло напряжение. Он
лежал неподвижно, пока не  затихла  эта  вибрирующая  энергия,  и  снова
ощущение огромного зверя ушло куда-то вглубь. Тогда он  медленно,  очень
медленно сел, выставив вперед колени и не сводя с меня глаз.
   Я не опустила ствола. Я знала, насколько быстро они умеют двигаться -
как волки, даже быстрее. Как ничто другое по его сторону адовых врат.
   - Ты действительно могла бы, - сказал он. - Ты готова была убить.
   - Ты прав.
   Он  сделал  глубокий  вдох,  вздрогнул  всем  телом  -   как   птица,
встряхивающая перья.
   - Проехало, - сказал он. - Ты - лупа. Ты выше меня по рангу.
   Я медленно опустила пистолет, все еще не сводя с него глаз,  стараясь
не терять ощущения и всех присутствующих.
   - И вы мне теперь скажете, что все это было мелкой возней за  ранг  в
иерархии?
   Джемиль улыбнулся почти смущенно.
   - Я думал, что смогу чего-то добиться,  но  был  не  прав.  Последний
месяц я все пытался объяснить местной стае, как это  вышло,  что  у  нас
человеческая лупа. Что  человеческая  женщина  оказалась  выше  меня  по
рангу.
   Я покачала головой, опуская ствол вниз.
   - Дурак ты, вот что. Твоя гордость задета тем, что я в стае выше, чем
ты?
   - Ага, - кивнул он.
   - С вами, ребята, я с ума сойду. - Я чуть не кричала. -  Нашли  время
для своего мачизма!
   Зейн оперся на фургон рядом с Черри. Он тщательно держал руки на виду
и двигался медленно, без резких движений.
   - Без ножа и пистолета тебе с Джемилем не справиться. А они не всегда
будут при тебе.
   - Это угроза? - спросила я.
   Он поднял руки вверх:
   - Что ты, просто житейское замечание!
   - Эй, народ!
   Из домика вышел мужчина, высокий и тощий, с седыми волосами до  плеч.
Судя по волосам и морщинам, ему было за пятьдесят. Но тело,  выступавшее
из футболки, выглядело свежее и моложе.
   Он застыл в дверях, ухватившись за косяк:
   - Эй, маленькая леди, полегче!
   Я наставила на него пистолет, потому что под спокойным внешним  видом
кипела такая энергия, что у меня мурашки пошли по коже. А он даже  и  не
пытался ничего делать.
   - Это Верн, - сообщил Джемиль. - Владелец пансионата.
   Я опустила ствол вниз.
   - Он - местный Ульфрик или тут в лесах есть кто-то пострашнее?
   Верн засмеялся и пошел к  нам.  Двигался  он  очень  неуклюже,  будто
конечности были слишком длинны для такого тела, но это  было  обманчиво.
Он пытался изобразить человека, но меня в заблуждение не ввел.
   - Вы меня чертовски быстро раскусили, маленькая леди.
   Я убрала пистолет, потому что продолжать держать его в руке  было  бы
грубо. Я здесь у него в гостях - во всех смыслах.  Кроме  того,  кому-то
надо было мне верить настолько, чтобы убрать пистолет -  не  могу  же  я
держать его всю дорогу. Я по-прежнему держала в руке обнаженный  клинок,
залитый кровью. Его надо было вытереть, чтобы убрать в ножны. Пару ножен
поменьше я уже загубила, не вытерев клинок как следует.
   - Рада познакомиться, Верн,  но  не  надо  называть  меня  "маленькая
леди".
   Я стала вытирать кровь с лезвия краем  черного  пиджака.  Черное  для
этого очень подходит.
   - Ты никогда даже дюйма не уступаешь? - спросил Джемиль.
   Я глянула на него. Красивые белые одежды были залиты кровью.
   - Нет, - ответила я и жестом подозвала его к себе.
   - Что такое? - нахмурился он.
   - Хочу твоей рубашкой вытереть кровь с лезвия.
   Он только уставился на меня, не говоря ни слова.
   - Да ладно, Джемиль. Все равно рубашка пропала.
   Джемиль одним плавным движением снял рубашку через  голову  и  бросил
мне, а я поймала ее одной рукой и стала вытирать клинок, выбирая  чистые
места на ткани.
   Верн засмеялся  -  глубоким  раскатистым  смехом,  подходящим  к  его
низкому голосу.
   - Неудивительно, что Ричарду так трудно  подобрать  тебе  замену.  Ты
твердокаменная, железная, стальная баба с яйцами.
   Поглядев в его улыбающееся лицо, я поняла, что  это  был  комплимент.
Кроме того, на правду не обижаются. Я сюда приехала не за  титулом  Мисс
Обаяние. Я приехала спасти Ричарда и остаться в живых. Баба с  яйцами  -
вполне подходящая для этого роль.

Глава 5

   Снаружи домики были белыми и имели несколько дешевый вид. Изнутри они
тоже не сошли бы за номер для новобрачных,  но  оказались  на  удивление
просторными. В том, который достался  мне,  стояла  полуторная  кровать,
стол у стены и бра  над  ним.  Возле  венецианского  окна  стояло  синее
плюшевое  и  удобное  кресло.  Под  ним  постелили  коврик,   вроде   бы
домотканый, из различных оттенков синего. Деревянные части  кресла  были
отполированы до медового блеска; стеганое одеяло на кровати  ярко-синее.
На   прикроватном   столике   находились   лампа   и   телефон.    Стены
бледно-голубые,  а  над  кроватью  даже  картина  висела  -  репродукция
"Звездной ночи" Ван Гога. Вообще-то от всех работ Ван Гога,  написанных,
когда у него уже крыша серьезно поехала, у меня мурашки по  коже,  но  к
синей комнате эта картина подходила.  Насколько  мне  было  известно,  в
других комнатах красовались матадоры на бархате, но против них я  ничего
не имела.
   Ванная комната была стандартно-белого цвета с узким высоким окошечком
над самой ванной. Совершенно типичные удобства любого  мотеля,  если  не
считать чаши с ароматической смесью, благоухавшей мускусом и гардениями.
   Верн сообщил мне, что из свободных коттеджей это самый большой, а мне
нужна была площадь. Два гроба занимают много места. Я  сомневалась,  что
меня устроило бы  постоянное  присутствие  Ашера  и  Дамиана  у  меня  в
комнате, но не было времени это обсуждать. Я  хотела  как  можно  скорее
увидеться с Ричардом. А кто будет  делить  койку  с  вампирами  -  решим
потом.
   До поездки в тюрьму я сделала три  телефонных  звонка.  Первый  -  по
номеру, который дал мне Дэниел, чтобы сообщить о своем приезде. Никто не
снял трубку. Потом я позвонила Кэтрин сообщить, что долетела  нормально,
и  попала  на  автоответчик.  Третий  звонок  был   адвокату,   которого
рекомендовала Кэтрин, Карлу Белизариусу. Ответила женщина с великолепным
телефонным голосом. Узнав, кто я, она отреагировала  как-то  бурно,  что
меня озадачило, и соединила меня с сотовым телефоном Белизариуса. Что-то
тут происходило, и, наверное, не слишком хорошее.
   Послышался глубокий, сочный мужской голос:
   - Белизариус слушает.
   - Анита Блейк. Я полагаю, Кэтрин Мэнсон-Жиллет вам сказала, кто я.
   - Минутку, миз Блейк.
   Он нажал кнопку, и наступила тишина. Когда  он  появился  на  проводе
снова, слышался шум ветра и машин. Белизариус вышел на улицу.
   - Миз Блейк, я чертовски рад вас слышать. Что  за  фигня  творится  с
вашим делом?
   - Простите? - переспросила я тоном совсем не дружелюбным.
   - Он отказался меня видеть. По словам Кэтрин, ему нужен был  адвокат.
Я приехал в  эту  богом  забытую  глушь,  но  он  отказывается  со  мной
встречаться. Говорит, что он меня не нанимал.
   - Блин! - тихо сказала я. - Простите, мистер Белизариус.  -  Тут  мне
пришла в голову мысль. - Вы ему не сказали, что  я  наняла  вас  от  его
имени?
   - Это различие существенно?
   - Честно говоря, не знаю. Либо это поможет,  либо  он  пошлет  вас  к
черту.
   - Это он уже сделал. Мои услуги не дешевы, миз Блейк. Даже если он от
них откажется, кто-то должен мне оплатить этот день.
   - Не беспокойтесь, мистер Белизариус, я это обеспечу.
   - У вас есть такие деньги?
   - А о каких суммах мы говорим? - спросила я.
   Он назвал цифру гонорара. Я изо всех сил постаралась не  присвистнуть
в трубку. Медленно посчитав до пяти, я ответила:
   - Вы свои деньги получите.
   - У вас есть такие деньги? Я здесь почти во всем полагаюсь  на  слова
Кэтрин, так что извините мое недоверие.
   - Нет, я вас понимаю. Ричард создал вам проблемы, вы отыгрываетесь на
мне.
   Он резко засмеялся.
   - Ладно, миз Блейк, ладно. Я  не  буду  злобствовать,  но  мне  нужны
какие-то гарантии. Вы можете оплатить мой гонорар?
   - Я зарабатываю на жизнь поднятием мертвых,  мистер  Белизариус.  Это
редкий дар, и я смогу уплатить ваш гонорар.
   Я действительно расплатилась бы, однако не без напряга. Я не  выросла
в бедности, но в моей  семье  знали  цену  трудового  бакса,  а  запросы
Белизариуса были несколько... неожиданными.
   - Сообщите Ричарду, что вас наняла я, и дайте мне знать,  изменит  ли
это его отношение. Он может отказаться видеть нас обоих.
   - Вы платите большие деньги, миз Блейк, особенно в том случае, если я
возьму это дело. Должно быть, вас с мистером Зееманом что-то связывает.
   - Долгая история, - сказала я. - Сейчас мы вроде как  ненавидим  друг
друга.
   - Куча денег - ради человека, которого вы ненавидите.
   - Не будем это обсуждать, - попросила я.
   Он снова засмеялся. Смех у него был нормальнее речи -  почти  лающий.
Наверное, он не отрабатывал его для выступлений в  суде.  То,  что  этот
богатый и сочный голос был тренирован, сомневаться не приходилось.
   - Я пошлю сообщение, миз Блейк. И надеюсь, что смогу вам перезвонить.
   - Перезвоните, даже если он скажет "нет". Я хотя бы буду знать,  чего
ожидать, когда поеду в тюрьму.
   -  Вы  поедете,  даже  если  он  откажется  вас  видеть?  -   спросил
Белизариус.
   - Ага.
   -  Я  с  нетерпением  жду  встречи  с  вами,  миз  Блейк.   Вы   меня
заинтриговали.
   - Ручаюсь, вы это говорите всем девушкам.
   - Очень немногим, миз Блейк.
   Он повесил трубку.
   Из ванной вышел Джейсон. Он был одет в костюм  -  никогда  раньше  не
видела его ни в чем, кроме  футболки  и  кожаных  джинсов,  или  и  того
меньше. Странный у него был вид в темно-синем костюме, в белой рубашке и
тонком белом галстуке, по которому бежал  со  вкусом  подобранный  узор.
Если присмотреться,  то  галстук  был  шелковый,  а  узор  составлен  из
миниатюрных геральдических лилий. Я знала,  кто  выбирал  этот  галстук.
Костюм был сшит лучше, чем бывает  купленный  готовым.  Жан-Клод  отучил
меня покупать готовое, как бы хорошо  оно  на  мне  ни  сидело.  Джейсон
застегнул пуговицу на пиджаке и огладил светлые волосы.
   - Как я выгляжу?
   Я покачала головой:
   - Как вполне нормальная личность.
   - Ты вроде удивляешься? - осклабился он.
   Я улыбнулась:
   - Никогда не замечала, чтобы ты выглядел бы по-взрослому.
   Он шутливо надул губы, будто обиделся:
   - Ты меня видела почти голым и еще считаешь, что я не  был  похож  на
взрослого?
   Я покачала головой, но не могла не улыбнуться.
   Пока он переодевался в ванной, я тоже переоделась. На красной  блузке
оказалось несколько темных пятен крови. Высохнув, они почернели и  стали
выглядеть еще хуже, вот почему блузка валялась сейчас в раковине.  Кровь
и на красном выступает, что бы люди ни говорили.
   На черных джинсах пятен вроде бы не было. Несколько капелек крови  на
них вряд ли бросались бы в глаза.  Черный  или  темно-синий  цвет  лучше
всего маскирует кровь. Наверное, темно-коричневый тоже, но у  меня  мало
вещей такого цвета, поэтому я не берусь сказать.
   Новая блузка была бледной, почти снежной  голубизны  -  подарок  моей
мачехи Джудит. Когда я  открыла  на  Рождество  эту  коробку,  то  сразу
решила, что она опять купила мне вещь, которая куда больше подошла бы  к
ее блондинистой белизне, чем к моей смуглости. Но чистый  и  ясный  цвет
придавал  вещи  очень  шикарный  вид.  Мне  даже  хватило  воспитанности
сообщить Джудит, что я эту блузку  ношу.  Наверное,  первый  подарок  за
десять лет, который я не обменяла.
   Черные брюки с ремнем несколько шире, чем полагается по  моде,  чтобы
можно было привесить браунинг, черные туфли без  каблуков  -  и  я  была
готова. Еще я добавила чуть-чуть косметики: тени, тушь, капелька румян и
помада, при этом старалась не думать,  для  кого  я  прихорашиваюсь.  Уж
точно не для копов - для них и я, и  Джейсон  были  одеты  даже  слишком
хорошо. Конечно, явиться в джинсах и  футболке  -  не  очень  хорошо.  В
полицию лучше всего ходить в мундире и с удостоверением.  Все  остальное
уставу клуба не отвечает.
   В Вашингтоне как раз  сейчас  обсуждался  закон,  чтобы  истребителям
вампиров дать  статус  федеральных  маршалов.  Его  проталкивал  сенатор
Брюстер, у которого дочку сжевал вампир. Еще  он,  конечно,  проталкивал
закон о  лишении  вампиров  гражданских  прав.  Федеральный  статус  для
истребителей - возможно. Отзыв гражданских прав -  вряд  ли.  Для  этого
вампиры должны сильно помочь правому лобби, сделав что-нибудь  уж  очень
мерзкое.
   В марте истребители вампиров получили официальные лицензии.  Лицензии
штата, разумеется, поскольку убийство есть преступление  против  законов
штата, а не федерального закона.
   Но мне  понятна  была  необходимость  для  истребителей  федерального
статуса. Мы же не  просто  убиваем,  мы  охотимся.  А  когда  пересечешь
границу территории, где действует твоя лицензия, оказываешься  на  очень
зыбкой почве. Судебный ордер действителен там  только  в  случае,  когда
штат, где ты оказался, согласен дать ордер на экстрадицию. Получив  этот
ордер, следует подтвердить  ордер  на  ликвидацию.  Я  лично,  пересекая
границу штатов, предпочитаю получать второй ордер на ликвидацию. Но  это
требует времени, а вампир,  бывает,  успевает  перебраться  в  следующий
штат, и начинай все сначала.
   Один предприимчивый вампир сумел сменить семнадцать штатов, пока  его
наконец удалось поймать и убить. Обычно если вампир ударится в бега,  то
путешествует по двум-трем штатам, и вот почему истребители  предпочитают
получать лицензии в нескольких штатах сразу. Выходит, у  нас  тоже  есть
свои охотничьи территории, как и у  вампиров.  На  своей  территории  мы
убиваем, за их пределами пусть работают другие. Но нас всего  десять,  и
это не ахти как много для страны с самым большим вампирским населением в
мире. Нам все время хватает работы, иногда на  круглые  сутки.  Если  бы
вампиры были на самом деле такими плохими, они бы