И  ты  тоже,  -  сказала  я
Джейсону.
   Он мотнул головой:
   - Я остаюсь с тобой. Приказ Ричарда.
   - Зачем?
   Он еще раз мотнул головой и оглянулся на приближающиеся  фигуры.  Все
ближе и ближе.
   - Потом. А сейчас - вперед.
   Он был прав.
   Мы пошли, оставив Зейна против не менее  чем  пятерых  приближающихся
фигур. Они рванули вперед, когда мы  приближались  к  вершине  холма.  Я
выбралась со склона наверх, падая  на  колени,  и  мы  припустили  через
гравийную стоянку к домику.
   "Дамиан!" - подумала я. И он открыл дверь, будто я позвала его вслух.
Вид  у  него  был  удивленный,  а  ведь  не   часто   удается   потрясти
тысячелетнего вампира. На  миг  я  подумала,  как  же  мы  выглядим.  Я,
окровавленная, в черном лифчике и заскорузлых от крови джинсах. Джейсон,
заметно хромающий. Натэниел, бегущий за нами со всех ног.
   Мы протиснулись в дверь, и Дамиан закрыл ее  за  нами.  И  запер  без
лишних подсказок. Умница вампир.
   - Что... - попытался он спросить.
   - Забаррикадировать окна и дверь, - велела я.
   Ашер схватил тяжелый деревянный стол как перышко и сунул его в окно.
   - Гвозди у нас есть или мне его так и держать? Что-то ударило в окно,
и стекла брызнули по краям стола  сверкающим  дождем.  Ашер  покачнулся.
Дамиан бросился ему помогать, и они снова впихнули стол  в  окно.  Дверь
задрожала, будто кто-то ударил в нее снаружи всем телом.
   - Он не успеет, - сказал Джейсон.
   Натэниел стоял посреди комнаты с потерянным видом:
   - Что мне делать?
   Дверь снова затряслась.
   Джейсон бросился к ней, подпер плечом:
   - Натэниел, помогай!
   Натэниел метнулся к нему и тоже уперся плечом в треснувшее дерево.
   Мимо стола в окно просунулись руки. Ашер  оторвал  руку  от  стола  и
переломил чужое запястье, как спичку. Вопль, и рука убралась.
   Он спросил так спокойно, будто и не напрягал почти  все  силы,  чтобы
удержать стол на месте.
   - Можно осведомиться, почему это местная стая хочет нас убить?
   - Им нас убивать не надо, - ответил Джейсон. - Им надо ее трахнуть.
   Он всей спиной упирался в  дверь.  Тот,  кто  стучал  снаружи,  вдруг
перестал, и Джейсон чуть не упал на внезапно затихшую дверь.
   И в окне тоже стало чисто. Наступила ужасная тишина,  слишком  тихая,
как говорит старая поговорка.
   - Что вообще происходит? - спросил Дамиан.
   - Потом, - отмахнулся Джейсон. Его глаза чуть не вылезали из орбит. -
Спроси меня, зачем Ричард велел мне оставаться с тобой.
   Я посмотрела на него в упор:
   - Ладно. Зачем Ричард велел тебе оставаться со мной?
   - Это все кончится, когда ты переспишь с кем-нибудь из ликои.
   Я посмотрела еще пристальнее:
   - Ну-ка, повтори.
   - Если окажется, что кто-нибудь другой попадет сюда раньше, он велел,
чтобы я это сделал.
   - Это? - спросила я, отходя к  ночному  столику.  -  То  есть  поимел
меня?
   У Джейсона хватило хотя бы такта потупиться. Он кивнул.
   Я открыла ящик и вынула "файрстар". Его я  заткнула  за  пояс,  потом
вытащила браунинг и щелкнула предохранителем.
   - Я ничего против тебя не имею, Джейсон, но у меня другой план.
   - Я же не сказал, что план Ричарда мне по душе. Отпускать  шуточки  я
могу, и с тобой быть я бы даже очень хотел, но  Жан-Клод  и  мой  мастер
тоже. Он меня убил бы.
   Я поглядела на Ашера, и тот едва заметно кивнул:
   - Вероятно.
   -  А  если  ты  дашь  кому-то  другому  меня  поиметь   из-за   своей
застенчивости? - спросила я. Но ответ я знала сама.
   - Ричард очень не любит убивать, - ответил Джейсон. - Но если  я  дам
кому-нибудь тебя изнасиловать, он сделает для меня исключение.
   Я помахала стволом в воздухе, направив дуло в потолок.
   - Повезло тебе, что у меня есть оружие.
   Джейсон кивнул.
   Из ванной донесся звон разбитого стекла.
   - Блин!
   Какого дурака мы сваляли.
   - Оставайся у дверей, - велела я.
   Распахнув ногой дверь ванной, я одновременно опустила ствол. Мелькнул
здоровенный  мужик,  пытающийся  влезть  в  окошко.   Придержав   бешено
качающуюся дверь бедром,  я  выстрелила  примерно  ему  в  середину.  Он
завопил и вывалился.
   - Держу окно! - крикнула я.
   Снаружи доносились звуки схватки. Вопли сменялись рычанием. Я ощутила
растущую энергию и поняла, что дерущиеся теряют  человеческий  вид.  Они
уходили, скользя между деревьями, и я почти чуяла мускусный запах  меха.
Мунин вернулся так внезапно и отчетливо, что я покачнулась, привалившись
к двери, на которую опиралась для точности прицела.
   Отвернувшись от окна, я посмотрела на Джейсона. Райну это устроило бы
- ей все равно,  кто.  Если  это  огорчит  Жан-Клода  или  будет  стоить
Джейсону жизни - самое то для нее. Я медленно опустилась на пол,  закрыв
глаза, прижимая пистолет ко лбу плашмя.
   - Кто-нибудь, держите это окно, -  сказала  я,  надеясь,  что  говорю
вслух. У меня возникли проблемы с голосом.
   Джейсон, очевидно,  уже  их  проинформировал,  потому  что  никто  не
спросил, что случилось. Дамиан зацепил меня по ногам, проходя в  ванную.
От этого ощущения меня схватил резкий  спазм  внизу  живота.  Я  подняла
глаза на Дамиана, и он застыл в дверях, будто почуял реакцию моего тела.
   Он смотрел зелеными кошачьими глазами, и я знала,  знала  доподлинно,
что если я позову его, он придет. Я только не знала, почему.
   - Дамиан, окно! - напомнил ему Ашер.
   Дамиан остался стоять, глядя на меня.
   - Не могу.
   - Анита, прикажи ему, - сказал Ашер.
   Я встала на колени, свободной рукой провела вверх по штанине Дамиана.
Выше, по бедру. Мотнув головой,  я  зачерпнула  в  горсть  зеленый  шелк
рубашки и притянула Дамиана к себе. Он присел на носках, колени  по  обе
стороны от меня. Я потянулась и поцеловала его.
   Просунула язык между тонкими остриями клыков. Целоваться с  вампирами
я умела в совершенстве. Практика - мать умения.
   Он попытался не ответить на поцелуй, отодвинулся и шепнул:
   - У тебя вкус крови, чужой крови.
   И прижался ко мне  ртом  так,  будто  хотел  вдохнуть  меня.  Длинные
бледные ладони обняли мое лицо, скользнули назад, в тепло моих волос.
   Я прижалась к нему всем телом. "Файрстар" я все еще держала  впереди,
и он вдавился в пах Дамиана. Я вдвинула его еще сильнее, и  Дамиан  чуть
застонал от боли. Браунинг уже упал на пол.
   Шум послышался со стороны окна, я прервала  поцелуй,  и  Дамиан  стал
целовать меня в шею, все ниже и ниже. В окно лез мужчина, как в  длинный
хрустальный туннель.
   Я вытащила зажатый "файрстар" и нацелилась точно ему в середину  лба.
Он вытаращил глаза и вдруг дернулся обратно в  ночь.  Не  настолько  его
занесло, чтобы ему не хотелось жить.  Вопрос  был  в  другом:  насколько
занесло меня?
   Рот Дамиана завис у меня над сонной артерией. Язык  высунулся,  гладя
пульсирующую кожу. Вампир просил позволения. Но не так я сегодня  хотела
отдавать кровь. Райне никакого интереса не было просто отворять жилу.
   Запустив правую руку в его длинные кроваво-рыжие  волосы,  я  дернула
его вверх, на себя.
   - Да не кровь мне пускай, а еби!
   - Жан-Клод его убьет! - выкрикнул Ашер.
   - Плевать мне.
   Услышав эти свои слова, я всплыла  наверх.  Будто  раздернула  мокрый
занавес, прилипший к лицу, удушающий,  проникающий  в  тело,  пытающийся
утопить меня.
   Отползая от Дамиана в комнату, я хрипло выговорила:
   - Следи за этим чертовым окном, Дамиан, а ко мне не подходи.
   Он остался в дверях, не понимая, что делать.
   - Ты слышал свою госпожу, Дамиан? - спросил Ашер. - Делай,  что  тебе
сказали.
   Я услышала, как он входит в ванную, как хрустят по битому стеклу  его
ботинки. Сама я осталась на четвереньках, тяжело дыша, опустив голову. В
руке все еще был  зажат  "файрстар",  зажат  так,  что  рука  болела.  Я
вдвинула рукоять себе в ребра, с поворотом. Вот  это  настоящее.  Это  в
самом деле. А Райна мертва. Она призрак, черт бы ее побрал совсем.
   Послышался шорох - кто-то полз ко мне. Я  подняла  голову  и  увидела
Натэниела, его сиреневые глаза. Завопив, я  попятилась  от  него.  Он  -
жертва, а Райна жертв любит. Руку я выставила вперед, будто защищаясь от
удара. Отползая, я уперлась спиной  в  кровать  и  остановилась,  сжимая
пистолет двумя руками, покачиваясь взад-вперед.
   Натэниел пополз ко мне, пополз так, будто весь состоял из мышц, будто
у  него  насчитывалось  позвонков  намного   больше,   чем   нужно.   Он
пододвинулся ко мне так близко, что я почувствовала на лице его дыхание,
когда он произнес:
   - Я твой, Анита. Ты моя Нимир-ра, моя королева.
   Он тщательно следил, чтобы меня не коснуться, оставляя между нами эту
последнюю долю дюйма, чтобы решение принадлежало  мне.  Но  оно  мне  не
принадлежало.
   Я попыталась сказать ему, чтобы уходил прочь, но голос не слушался. Я
не могла ни  говорить,  ни  шевельнуться.  Я  лишь  могла  цепляться  за
последние крохи самоконтроля, чтобы не податься  вперед  и  не  целовать
Натэниела. Я боролась изо всех сил, потому что с  кем  бы  я  сейчас  ни
соприкоснулась,  это  будет  все.   Мунин   измотал   меня.   Даже   мое
самообладание  не  безгранично.  И  я  не  хотела,  чтобы  жертвой  стал
Натэниел. Только это мне еще помогло сдерживаться.
   В дверь постучали, и от такой неожиданности  я  вскрикнула.  Натэниел
отпрянул, но все еще оставался слишком близко.
   - Ты откроешь? - спросил меня Ашер.
   Я замотала головой. Это был не отрицательный ответ, а знак, что я  не
могу говорить. Слишком много сил  занимала  борьба  с  собой,  чтобы  не
содрать с себя одежду и не изнасиловать первого попавшегося из тех,  кто
здесь в комнате. Вся моя сосредоточенность уходила на эту борьбу.
   Очевидно, Ашер сам это сообразил, потому что спросил:
   - Кто там?
   Очень цивилизованно.
   Ответ, я думаю, потряс нас всех:
   - Это я, Ричард.
   Джейсон вскочил и открыл дверь, не дожидаясь приказаний. Снаружи  вся
дверь была разбита и изрезана когтями. Ричард стоял в  проеме,  футболка
порвана в  клочья,  и  видны  кровавые  раны  на  загорелой  коже.  Чуть
неуверенно он вошел в дверь, Зейн и Шанг-Да за ним.
   Зейн был с виду невредим, а вот у Шанг-Да распороты лоб и щека.  Глаз
торчал посреди кровавой маски. Закрыв за собой дверь,  он  посмотрел  на
меня хладнокровным взглядом.
   Я была рада их всех видеть,  но  не  могла  шевельнуться.  Стоит  мне
двинуться - и всему конец. Свои  силы  я  сосредоточила  на  том,  чтобы
остаться на месте. Чуть шевельнуться - и я уже собой не владею.
   Из глаза у меня выкатилась слеза, прочертив на щеке твердую,  горячую
полосу. Я глядела на Ричарда, так много хотела ему сказать  и  не  могла
сказать ничего. От первого же слова я рассыплюсь на мелкие осколки.
   Ричард подошел ко мне, встал надо мной,  посмотрел.  Я  не  поднимала
глаз. Он не столько присел, сколько свалился на колени рядом со мной.
   Я протянула руку его подхватить, и  мунин  полыхнул  из  меня  языком
пламени. С глухим стуком  упал  на  пол  "файрстар".  Схватившись  двумя
руками за обрывки футболки, я дернула Ричарда на себя, в поцелуй.
   Губы у него были сухие, и я лизала его рот, водила языком  по  губам,
пока они не стали влажными, бархатными в поцелуе. Просунув руку в разрез
футболки, я пощупала оставленный мною порез у него над сердцем.
   Дыхание вырвалось из Ричарда с шипением, будто от  боли.  Он  схватил
меня за запястье. Я сунула в разрез другую руку и нашла еще  одну  рану.
Тогда он схватил меня за обе руки. Забываешь, какой Ричард  большой.  Он
не особенно страшный с виду, но свободно может держать одной  рукой  обе
мои.
   Ричард опустил мне руки вдоль тела, я попыталась  вырвать  их,  и  он
сжал сильнее. Потом наклонился ко мне, но не для поцелуя.
   Он лизнул порез у меня на груди.
   Я ахнула - наполовину от боли, наполовину от наслаждения.
   Он провел губами по ране,  добрался  до  мягкого  верха  груди.  Чуть
прикусил кожу, не слишком, не так, чтобы остался след, но так,  чтобы  я
ощутила зубы. И я чуть застонала.
   Он поднял на меня глаза, отпустил мои руки и взял в ладони мое  лицо.
Как в мягких тисках, оказалось оно в его сильных руках,  и  он  заставил
меня заглянуть в эти свои шоколадно-карие глаза.
   - Анита, ты меня слышишь?
   Я попыталась двинуться вперед для поцелуя, но он держал меня.  Руками
я нащупала его грудь, погладила гладкую  кожу,  рваные  раны.  Я  хотела
прижаться  к  нему  телом,  но  он  держал  мое  лицо,  и  я  не   могла
приблизиться.
   - Анита, ответь, Анита! Ты здесь?
   Руки сжимали мне лицо почти до боли. Я не оттолкнула мунина,  он  сам
отступил. Я почувствовала, как Райна  отпустила  меня  слегка,  чтобы  я
могла ответить:
   - Я здесь.
   Шепотом.
   - Ты хочешь этого?
   Я заплакала. Большие, безмолвные слезы покатились по лицу.
   - Ты хочешь меня сейчас, вот так? - Он чуть встряхнул мое лицо, будто
это могло вернуть меня мне.
   Я накрыла его руки своими, прижала к себе, не переставая лить слезы.
   - Да.
   Шепотом. - Сейчас, вот так?
   Слишком был труден этот вопрос. Я попыталась  оторвать  его  руки  от
себя, отвести в стороны.
   - Целуй меня, Ричард, целуй меня, пожалуйста, прошу тебя, целуй меня!
   И снова я заплакала, не зная сама, отчего.
   Он наклонился ко мне, не отнимая рук, и поцеловал меня.
   Жарко прижались его губы к моему  рту.  Язык  Ричарда  раздвинул  мне
губы, и я снова попыталась податься навстречу, но его руки держали меня.
Он прижимался губами к моим губам, будто пробовал меня на вкус, и языком
ощупывал мой  рот,  а  губы  его  будто  всасывали  меня,  будто  хотели
вывернуть наизнанку.
   Я задрожала в его руках от этого ощущения.  Закрыв  глаза,  безвольно
опустив руки, я предоставила все ему.
   Его ладони очень медленно соскользнули с  лица.  Ричард  не  прерывал
поцелуя,  а  пальцы  его  опустились  на  мои  голые  плечи.  Они   чуть
приостановились возле лямок спинных ножен, будто он не знал, что с  ними
делать.
   Я открыла глаза и стала поднимать руки, чтобы ему помочь.  Он  поймал
их и опустил снова вниз, вдоль тела.
   - Сам соображу, - тихо сказал он.
   Я глядела на него и едва могла дышать - так овладело мной желание.  Я
хотела, чтобы его голая  кожа  прижалась  к  моей.  Ухватив  лоскут  его
футболки, я дернула.
   - Сними.
   - Еще рано. - Он покачал головой.
   Я хотела наброситься на него голодным волком, а он так собой  владел.
Я ведь чувствовала, как ему хочется. Не меньше, чем мне,  и  все  же  он
сохранял спокойствие так близко, так близко от меня.
   - Все вон, - потребовал Ричард.
   Я и забыла, что мы все это исполняли на публике,  и  припала  лбом  к
груди Ричарда. А руки завела ему за  спину,  пытаясь  притянуть  себя  к
нему.
   - А другие волки? - спросил Ашер.
   - Я заключил пакт с Верном. Все кончено, осталось только это.
   Поверх широкого плеча Ричарда  я  глядела  в  покрытое  шрамами  лицо
вампира. Оно было тщательно непроницаемо, пусто, безразлично.  Мелькнула
мысль: что он скрывает? Но я подумала так краем сознания, потому что все
мои мысли были заняты  ароматом  кожи  Ричарда.  Запахом  свежей  крови.
Приставшим запахом сырой земли, хвои и  листьев.  Легкой  солоноватостью
испарины. Для сожалений места не было,  осталось  лишь  тепло  его  тела
рядом с моим.
   -  Если  ты  возьмешь  ее  вот  так,  это  будет  очень   похоже   на
изнасилование, - сказал Ашер.
   - Я постараюсь изо всех сил, чтобы так не было, - ответил Ричард.
   Ашер издал какой-то неопределенный звук, который можно было бы счесть
смехом.
   - Bon heur, - сказал он и вышел.
   Это он сказал "в добрый час". Сказал по-французски, и я не  могла  не
вспомнить Жан-Клода.
   Так близко от меня тепло тела Ричарда, и он уже твердый, готовый, а я
думаю о Жан-Клоде. Я хотела завернуться в Ричарда, как в одеяло, но  что
скажет мой другой любовник? Эта мысль  оттолкнула  мунина  лучше  любого
другого средства.
   Столько времени в постели Жан-Клода, а я все еще хочу Ричарда. Я хочу
Ричарда, а не мунин, не Райна. Я. Я так его хочу, что не могу ни  о  чем
думать, только о нем в моих объятиях. Но так будет  нечестно.  Нечестно,
потому что Райна владеет мной.
   Она заливала меня, как теплая вода в ванне. Это  была  ее  цена.  Да,
это. Чтобы она в этот  первый  раз  была  с  нами.  Чтобы  это  навсегда
частично принадлежало ей.
   Кожа у меня горела в ожидании прикосновения, тело сводило от  голода,
которого я в жизни не знала.
   Когда за вышедшими закрылась дверь, Ричард отодвинул меня  от  своего
тела. Взяв меня за руки ниже локтей, он отклонился назад, а я рвалась  к
нему ближе. Он мне нужен был, нужен. Я хотела его.
   С плачем я потянулась к нему:
   - Ричард, Ричард, пожалуйста!
   Он развернул меня так, что я упала на изножье кровати, и  уперся  мне
рукой в спину, не давая повернуться. Сдвинув лямки ножен, он  стащил  их
вниз, через руки, и ножны отбросил так, что они стукнули в стену.  Потом
он наклонился ко мне, положив руки на кровать по обе  стороны  от  меня,
нагнулся, и его волосы защекотали мне лицо. Он прижался  ко  мне,  обнял
меня, прижимая мои руки к груди, и держал  так  крепко,  что  я  слышала
кожей, как бьется его сердце за моей спиной.
   И он шепнул мне в щеку:
   - Если ты захочешь, чтобы я перестал, в  любой  момент,  скажи,  и  я
уйду.
   Я застонала, скорее даже тихонько заскулила, и попросила:
   - Ричард, сделай меня, прошу тебя, пожалуйста, сделай.
   Он задрожал с головы до ног, испустил долгий,  глубокий  вздох.  Чуть
отодвинулся, чтобы расстегнуть у меня  застежку  на  лифчике,  осторожно
снял его с моих плеч. Бретельками снова опустил  мои  руки  вдоль  тела.
Стянул их с рук, и лифчик упал на пол.
   Ладони Ричарда легли мне на талию. Горячие ладони. Он повел их вверх,
медленно, так медленно, что мне кричать хотелось. Руки нашли мою  грудь,
обняли  ее,  сжали.  Пальцы  стали  перебирать  мне  соски,  и   тут   я
действительно закричала.
   Он повернул меня к себе лицом, чуть ли не  бросил  на  кровать.  Руки
Ричарда сошлись у меня под ягодицами, и он поднял меня, все еще стоя  на
коленях. Губы нашли мою грудь, язык забегал по соску,  быстрый,  резкий,
влажный.
   Я припала к Ричарду, и его губы сомкнулись, присосались. Мне хотелось
закричать, забиться,  сказать,  чтобы  он  перестал,  чтобы  никогда  не
переставал. Тихий всхлип вырвался у меня из горла, когда Ричард выпустил
мой сосок долгим движением, пропустив его между зубами. Он повернулся  к
другой груди, на этот раз резче, сильнее  сжимая  зубы.  Чуть  покусывая
нежную ткань, он стал вылизывать сосок, круговыми  движениями  языка,  и
вдруг укусил резко и быстро, так что было слегка больно, и  я  оказалась
на спине.
   Он стоял надо мной на коленях. Сунув  руки  в  разрезы  футболки,  он
сдернул ее с себя, разорвав пополам, обнажив твердость мышц груди,  рук.
На коже было две раны от когтей - повыше и пониже. Та, что повыше,  была
над соском, и на нем засохла кровь.
   Я села и потянулась к нему. Он не мешал. Я пробежала языком по  груди
Ричарда,  над  ранами,  и  он  ахнул.  Я  вылизала  быстрыми  движениями
окровавленный сосок, и когда он не отогнал меня, я сомкнула губы на ране
и стала пировать. Я вычистила ее, высосала так, что она открылась снова.
   Теперь была его очередь вскрикивать. Он меня толкнул обратно на  пол,
мягко. Снял с меня кроссовки и носки, и я не стала мешать. Сердце билось
так, что больно было, пойманной птицей колотясь в горле.
   Руки Ричарда легли на пояс моих джинсов, Когда расстегнулась  верхняя
пуговица, у меня свело живот. Ричард расстегнул на  мне  штаны  и  начал
медленно снимать их с бедер. Я  помогала  ему,  подталкивая  заскорузлую
ткань вниз. Одним последним движением он снял их с меня,  и  я  осталась
только в черных трусиках - под цвет уже снятому лифчику.
   Ричард встал на колени, глядя на меня. Руки его двинулись к  застежке
его собственных джинсов - и остановились.
   - Я так давно этого хотел, Анита. Так тебя хотел, но только не...
   Словами не передать, насколько мы