Цветы увяли, и погасли свечи,
И гости разошлись, и он последний.

  Ирвинг обернулся ко мне:
  - Томас Мур, "Как часто тихой ночью".
  Я улыбнулась:
  - Заглавие мне бы ни за что не вспомнить. Приходится верить тебе на слово.
  - Два диплома - по журналистике и английской литературе.
  - Да, особенно последний тебе как журналисту полезен, - сказала я.
  - Ну, знаешь, я где могу вставляю что-нибудь культурное.
  Голос у него был обиженный, но я знала, что он притворяется. От того, что
Ирвинг со мной шутил, мне стало лучше. Это было хорошо и нормально, а мне
сегодня понадобится все хорошее, что только попадется.
  До рассвета был всего час. Много ли вреда сможет мне причинить Жан-Клод за
час? Лучше не спрашивать.
  Дверь в стене была тяжелая, деревянная, и на ней была надпись:

  ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

  Никогда еще мне так не хотелось быть посторонней.
  За дверью была небольшая кладовая с голой электрической лампочкой под
потолком. Дальше была другая дверь на ведущую вниз лестницу. Ступени были
широки настолько, что по ним почти можно было идти троим в ряд, но все же
не совсем настолько. Ирвинг пошел впереди, будто нас все еще надо было
вести. Но тут не было другого пути - только вниз. Пророческое высказывание.
  На лестницу вел крутой поворот. Какой-то был шорох ткани, ощущение
движения. Пистолет оказался у меня в руке. Без всякой мысли - только годы
практики.
  - Это тебе не понадобится, - сказал Ирвинг.
  - Ты так говоришь.
  - Я думал, Мастер тебе друг, - сказал Ларри.
  - У вампиров нет друзей.
  - А у преподавателей естественных наук? - спросил Ричард Зееман, выходя
из-за угла.
  Он был одет в свитер цвета зеленых листьев с вплетенным в него
светло-зеленым и коричневым. Этот свитер висел почти до колен. На мне он
был бы как платье. Рукава были закатаны выше локтей. Наряд завершали
джинсы и все те же белые кроссовки.
  - Жан-Клод послал меня вас дожидаться.
  - Зачем?
  Он пожал плечами:
  - Кажется, он нервничает. Я не стал задавать вопросов.
  - Умница, - похвалила я.
  - Давайте двигаться, - сказал Ирвинг.
  - Ты тоже нервничаешь, Ирвинг.
  - Анита, он зовет, а я повинуюсь. Я его зверь. - Я потянулась тронуть его
за руку, но он отодвинулся. - Я думал, что смогу быть человеком, но он мне
показал, что я всего лишь зверь. Животное.
  - Не давай ему этого с собой сделать, - сказала я.
  Он поднял на меня глаза, в которых стояли слезы.
  - Я не могу ему помешать.
  - Давайте двигаться, - сказал Ричард. - Уже почти рассвет.
  Я полыхнула на него сердитым взглядом за такие слова. Он пожал плечами:
  - Лучше не заставлять Мастера ждать. Вы это знаете.
  Я это знала. И потому кивнула.
  - Вы правы. У меня нет никакого права на вас сердиться.
  - Спасибо.
  Я покачала головой:
  - Давайте с этим заканчивать.
  - Можете убрать пистолет, - сказал он.
  Я посмотрела на браунинг. Мне больше нравилось, когда он у меня в руках. В
смысле защиты это куда лучше плюшевого мишки. Но я его убрала. В конце
концов, всегда могу достать снова.
  В конце лестницы была еще одна дверь - поменьше и с тяжелым железным
замком. Ирвинг достал массивный ключ и вставил его в замочную скважину.
Хорошо смазанный замок щелкнул, и Ирвинг толкнул дверь от себя. Ему
доверялся ключ от нижней двери. Насколько глубоко он в это влез и могу ли
я его вытащить?
  - Одну минуту, - сказала я.
  Все повернулись ко мне. Я оказалась в центре внимания. Великолепно.
  - Я не хочу, чтобы Ларри видел Мастера или даже знал, кто он.
  - Анита... - начал Ларри.
  - Нет, Ларри. На меня нападали дважды, чтобы это узнать. Это информация с
грифом "только для тех, кому это необходимо". Тебе она не необходима.
  - Мне не нужно, чтобы ты меня защищала, - сказал он.
  - Слушай ее, - сказал Ирвинг. - Она мне говорила держаться подальше от
Мастера. Я сказал, что могу сам о себе позаботиться. И ошибся, крупно
ошибся.
  Ларри скрестил руки на груди, упрямый до самых вымазанных кровью бровей.
  - Я сам решаю, что мне делать.
  - Ирвинг, Ричард, я хочу вашего слова. Чем меньше он знает, тем меньше ему
грозит опасность.
  Они оба кивнули.
  - А что я думаю, никого не интересует? - возмутился Ларри.
  - Нет, - ответила я.
  - Черт тебя побери, я не ребенок!
  - Вы потом доругаетесь, - сказал Ирвинг. - Мастер ждет.
  Ларри попытался было что-то сказать, но я подняла руку.
  - Урок номер один: никогда не заставляй ждать Мастера вампиров, особенно
если он нервничает.
  Ларри снова открыл рот - и передумал.
  - Ладно, мы потом об этом поговорим.
  Меня не так уж манило это "потом", но спорить с Ларри, не слишком ли я его
опекаю, - это было бы куда приятнее, чем то, что ждало за дверью. Это я
знала. Ларри не знал, но ему предстояло узнать, и ни черта я не могла
сделать, чтобы этого не случилось.

  35

  Потолок тянулся вверх во тьму. Оттуда ниспадали тяжелые шелковые
черно-белые драпри - настоящие стены из материи. Небольшие черные с
серебром кресла образовывали в центре зала небольшую группу для беседы, а
посреди стоял кофейный столик из стекла и темного дерева. Единственным
украшением была черная ваза с букетом белых лилий. Комната казалась
незаконченной, будто надо было на стены повесить картины. Но как вешать
картины на матерчатые стены? Наверняка Жан-Клод, в конце концов,
что-нибудь придумает.
  Я знала, что вся остальная комната - это огромный каменный склад, но от
него остался только высокий потолок. Даже пол был покрыт ковром, пушистым
и мягким.
  В одном из черных кресел сидел Жан-Клод. Он откинулся на спинку, скрестил
ноги и переплел пальцы на животе. Белая рубашка была без украшений, если
не считать мережку спереди. Борт, рукава, манжеты и воротник были
сплошными, но голая грудь просвечивала сквозь прозрачную ткань. И
крестообразный ожог был виден четким коричневым контуром на бледной коже.
  У его ног сидела Маргарита, положив голову ему на колени, как послушная
собака. Ее светлые волосы и бледно-розовые брюки казались не к месту в
этом черно-белом зале.
  - У вас новое убранство, - сказала я.
  - Небольшие удобства, - ответил Жан-Клод.
  - Я готова к встрече с Мастером города, - сказала я.
  Глаза его расширились, на лице появился немой вопрос.
  - Я не хочу, чтобы мой новый сотрудник виделся с Мастером. Сейчас опасно
даже знать, кто это.
  Жан-Клод не пошевелился. Он только смотрел на меня, рассеянно перебирая
рукой волосы Маргариты. А где Ясмин? Наверняка где-то в гробу, спрятавшись
от наступающего рассвета.
  - Я отведу вас одну... на встречу с Мастером, - произнес он, наконец.
  Голос его был вполне обычен, но я уловила за словами нотки смеха. Не в
первый раз Жан-Клод находил меня забавной. Наверное, и не в последний.
  Он встал одним грациозным движением, оставив Маргариту на коленях возле
пустого кресла. Ей это не понравилось. Я улыбнулась ей, и она ответила
сердитым взглядом. Дразнить Маргариту было ребячеством, но мне стало
приятно. В конце концов, у каждого может быть хобби.
  Жан-Клод отодвинул занавесы, ведущие в темноту. Я увидела, что
электрический свет был только в комнате - потайные светильники, спрятанные
в самих стенах. А за занавесами были только мигающие факелы. Будто кусок
материи отделял весь современный мир с его комфортом. За ними лежал
камень, огонь и тайны, которые лучше шептать в темноте.
  - Анита? - позвал сзади Ларри. Вид у него был неуверенный, почти что
испуганный. Но самую большую опасность этой комнаты я уводила с собой. С
Ирвингом и Ричардом он здесь будет вне опасности. Вряд ли Маргарита
представляет угрозу, когда Ясмин не держит ее за поводок.
  - Ларри, останься здесь, будь добр. Я вернусь, как только смогу.
  - Будь осторожна, - сказал он.
  - Всегда, - улыбнулась я.
  - Это точно, - улыбнулся и он.
  Жан-Клод жестом пригласил меня вперед, и я пошла, следуя движению его
бледной руки. Занавес упал за нами, отсекая свет. Темнота окружила нас,
как сжатая ладонь. Факелы у дальней стены были бессильны ее пробить.
  Жан-Клод повел меня в темноту.
  - Нам не надо, чтобы ваш сотрудник нас слышал, - шепнул в темноте его
голос, чуть завывая, как шепчущий в занавесах ветер.
  Сердце у меня застучало о ребра. Как он, черт побери, это делает?
  - Оставьте драматические эффекты для того, на кого они производят
впечатление.
  - Храбрые слова, ma petite, но я просто языком чувствую ваше сердцебиение.
  Эти слова дохнули на мою кожу, будто его губы скользнули у меня вдоль
основания шеи. По рукам побежали мурашки.
  - Если вы собираетесь играть в игры до самого рассвета, я не возражаю, но
Ирвинг мне сказал, что у вас есть информация о вампире, который на меня
напал. Это так или это ложь?
  - Я никогда вам не лгал, ma petite.
  - Ладно, бросьте!
  - Частичная правда - это не то же самое, что ложь.
  - Это сильно зависит от того, с какой вы стороны.
  Он признал это, кивнув.
  - Не следует ли нам сесть с дальней стороны, чтобы нас не слышали?
  - Конечно.
  Он присел в круге света факела. Свет был для меня, и я это оценила, но
сообщать об этом Жан-Клоду не было смысла.
  Я села напротив него спиной к стене.
  - Итак, что вы знаете об Алехандро?
  Он смотрел на меня со странным выражением лица.
  - Так что?
  - Расскажите мне все, что было прошлой ночью, ma petite, все об Алехандро.
  Это, на мой вкус, слишком отдавало приказом, но что-то было такое в его
глазах, в лице. Напряжение, чуть ли не страх. А это глупо. Чего может
Жан-Клод бояться со стороны Алехандро? Да, чего? И я рассказала ему все,
что помнила.
  Лицо его было непроницаемо, красиво и нереально, как на картине. Цвета в
нем остались, но жизнь, движение ушли. Он положил палец между губ,
медленно провел им в сторону и вытянул мокрый поблескивающий палец в мою
сторону. Я отодвинулась.
  - Что вы задумали?
  - Стереть кровь с вашей щеки. Ничего больше.
  - Я так не думаю.
  Он вздохнул, еле слышно, но этот вздох ветерком пробежал у меня по коже.
  - Вы так мне все усложняете.
  - Рада, что вы это заметили.
  - Мне необходимо вас коснуться, ma petite. Кажется, Алехандро что-то с
вами сделал.
  - Что?
  Он покачал головой:
  - Нечто невозможное.
  - Давайте без загадок, Жан-Клод!
  - Кажется, он вас отметил.
  - Что вы говорите? - вытаращилась я на него.
  - Отметил вас, Анита Блейк, отметил первой меткой, точно как я когда-то.
  Я покачала головой:
  - Это невозможно. Два вампира не могут иметь одного и того же
слугу-человека.
  - Именно так, - подтвердил он. И придвинулся ко мне. - Позвольте мне
проверить мое предположение, ma petite. Прошу вас.
  - Что означает эта проверка?
  Он что-то тихо и резко сказал по-французски. Никогда раньше не слышала,
чтобы он ругался.
  - Уже рассвело, и я устал. Из-за ваших вопросов простые вещи растягиваются
на весь проклятый день.
  В его голосе звучала неподдельная злость, но под ней слышалась усталость и
тень страха. И этот страх меня испугал. Ему полагалось бы быть неуязвимым
монстром, а монстры других монстров не боятся.
  Я вздохнула. Может, лучше быстро это перетерпеть, как укол? Может быть.
  - Ладно, ради экономии времени. Только скажите мне, чего ожидать. Вы же
знаете, я не люблю сюрпризов.
  - Я должен вас коснуться и поискать сначала свои метки, а потом его. Вы не
должны были так легко поддаться его глазам. Этого не могло быть.
  - Давайте с этим закончим, - сказала я.
  - Неужто мое прикосновение так отвратительно, что вы должны к нему
готовиться, как к боли?
  Поскольку именно это я сейчас и делала, я не знала, что ответить.
  - Да делайте же, Жан-Клод, пока я не передумала!
  Он снова вложил себе палец между губ.
  - Это обязательно именно так?
  - Прошу вас, ma petite!
  Я прижалась спиной к стене.
  - О'кей, больше я вас не прерываю.
  - Отлично.
  Он опустился передо мной на колени и провел кончиком пальца по моей щеке,
оставив влажную полоску у меня на коже. Высохшая кровь заскрипела под его
пальцем. Он наклонился ко мне, будто собираясь поцеловать. Я уперлась
руками ему в грудь. Под тонкой рубашкой было твердое и гладкое тело.
  Я отпрянула и стукнулась головой о стену.
  - А, черт!
  Он улыбнулся, и его глаза блеснули синевой в свете факела.
  - Доверьтесь мне. - Он придвинулся, его губы нависли над моими. - Я вам не
причиню вреда.
  Эти слова он шепнул мне в рот легким дуновением.
  - Так я и поверила, - сказала я, но тихо и неуверенно.
  Его губы коснулись моих, мягко прижались, потом поцелуй сдвинулся от моих
губ к щеке. Его губы были мягкими, как шелк, нежными, как лепестки
бархатцев, жаркими, как полуденное солнце. Они скользили у меня по коже,
пока его рот не оказался над пульсом у меня на шее.
  - Жан-Клод!
  - Алехандро жил уже тогда, когда империя ацтеков еще никому и не снилась,
- шепнул он мне в шею. - Он был здесь, когда пришли испанцы и пало царство
ацтеков. Он выжил, когда другие погибли или сошли с ума.
  Язык Жан-Клода, горячий и влажный, лизал мою кожу.
  - Перестаньте!
  Я уперлась ему в грудь. Его сердце билось у меня под руками. Мощный пульс
на его горле колотился по моей коже. Я уперлась большим пальцем ему в веко.
  - Отодвиньтесь, или я выдавлю вам глаз!
  Я часто дышала от страха и хуже того... от желания.
  Ощущение его прижавшегося к моим рукам тела, касание его губ - какой-то
скрытой частью своего существа я хотела этого. Хотела его. Итак, я хочу
Мастера, ну и что? Ничего нового.
  Его глаз трепетал у меня под пальцем, и я думала, смогу ли я это сделать.
Выдавить этот полуночно-синий глаз. Ослепить его.
  Его губы ползли по моей коже, я ощутила прикосновение зубов, твердое
прикосновение клыков к коже моего горла. И вдруг я поняла: да, смогу. Я
нажала, и вдруг он исчез как сон, как кошмар.
  Он стоял передо мной, глядя на меня сверху вниз, и его глаза были сплошь
темными, без белков. Губы отведены от зубов, обнажив поблескивающие клыки.
Кожа его была мраморно-белой, светящейся изнутри, и был он по-прежнему
красив.
  - Алехандро поставил на вас первую метку, ma petite. Мы владеем вами
сообща. Не знаю, как это могло быть, но это так. Еще две метки - и вы моя.
Еще три метки - и вы принадлежите ему. Не лучше ли стать моей?
  Он снова опустился на колени рядом со мной, но избегал меня касаться.
  - Вы желаете меня, как женщина желает мужчину. Разве это не лучше, чем
если вас возьмет силой незнакомец?
  - На первые две метки вы не спрашивали моего разрешения. Это не был мой
выбор.
  - Я прошу разрешения теперь. Позвольте мне разделить с вами третью метку.
  - Нет.
  - Вы предпочитаете служить Алехандро?
  - Я никому не буду служить.
  - Идет война, Анита. Вам не удастся сохранить нейтралитет.
  - Почему?
  Он встал и быстрым шагом обошел тесный круг.
  - Как вы не понимаете? Эти убийства были вызовом моему авторитету, и его
метка на вас - это второй вызов. Он отберет вас у меня, если сможет.
  - Я не принадлежу вам и ему тоже.
  - То, что я старался уговорить вас принять, он запихнет вам в глотку.
  - Значит, из-за ваших меток я оказалась в центре подковерной войны нежити.
  Он моргнул, открыл рот, закрыл. И, наконец, сказал:
  - Да.
  Я встала.
  - Ну спасибо! - И пошла мимо него. - Если у вас будет еще какая-то
информация об Алехандро, сообщите мне письмом.
  - Это не разрешится само собой только потому, что вы этого хотите.
  Я остановилась перед занавесом.
  - Черт побери, я это знаю! И очень хочу, чтобы вы оставили меня в покое.
  - Вы бы тосковали обо мне, если бы меня не было.
  - Не льстите себе надеждой.
  - А вы не обманывайте себя, ma petite. Я бы дал вам партнерство. Он даст
вам рабство.
  - Если бы вы действительно верили в эту ерунду насчет партнерства, вы бы
не поставили на мне первые две метки силой. Вы бы спросили. Насколько я
знаю, третью метку нельзя поставить без моего согласия. - Я смотрела на
него в упор. - Ведь это так? Для третьей метки вам нужна моя помощь или
что-то в этом роде. Она отличается от первых двух. А вы - сукин сын.
  - Третья метка без вашей... помощи - это будет как изнасилование вместо
акта любви. Если бы я взял вас силой, вы возненавидели бы меня навечно.
  Я повернулась к нему спиной и взялась за занавес.
  - В этом вы правы.
  - Алехандро все равно, если вы будете его ненавидеть. Он хочет только
навредить мне. Он не спросит вашего позволения. Он просто вас возьмет.
  - Я могу о себе позаботиться.
  - Как в прошлую ночь?
  Алехандро подмял меня под себя, и я даже этого не знала. Какая у меня
защита от подобного? Я покачала головой и отдернула занавес. Свет был так
ярок, что я на минуту ослепла и остановилась, чтобы глаза привыкли.
Прохладная тьма овевала меня сзади, и свет был горяч и пронзителен после
нее, но все что угодно лучше этого шепота в ночи. Ослепление светом или
ослепление тьмой - я каждый раз выбираю свет.

  36

  Ларри лежал на полу головой на коленях у Ясмин, а она прижимала его
запястья. На нем сидела Маргарита, придавливая своей тяжестью к полу.
Длинными, протяжными движениями языка она слизывала кровь с его лица.
Ричард лежал на полу грудой, и по лицу его стекала кровь. Еще что-то
лежало на полу; оно дергалось и ползло. Как вода, обтекал ЭТО серый мех. К
небу взметнулась рука, опала, как увядающий цветок, блеснули кости сквозь
плоть. Пальцы сжимались, плоть перекатывалась по плоти. Сплошь сырое мясо,
но без крови. Кости защелкивались с мокрым сосущим звуком. На черный ковер
падали капли прозрачной жидкости, но без крови.
  Я вытащила браунинг и встала так, чтобы прицелиться между Ясмин и тварью
на полу. Спиной я стояла к занавесам, но отошла. Сквозь них слишком легко
пройти.
  - Отпусти его сейчас же!
  - Мы ему ничего плохого не делаем, - ответила Ясмин.
  Маргарита наклонилась к телу Ларри, одной ладонью как чашечкой накрыв его
пах и массируя.
  - Анита!
  Глаза у него вылезали на лоб, кожа побледнела, веснушки выступили
чернильными пятнами.
  Я выстрелила рядом с головой Ясмин. Резкий звук раскатился эхом. Она
зарычала:
  - Я перерву ему глотку раньше, чем ты спустишь курок второй раз.
  Я направила ствол в голову Маргариты точно над одним из голубых глаз.
  - Ты убьешь его, я убью Маргариту. Такой обмен тебя устраивает?
  - Что это ты делаешь, Ясмин? - появился за моей спиной Жан-Клод.
  Я глянула на него и сразу снова на Маргариту. Жан-Клод не представлял
опасности. Сейчас - нет.
  Тварь на полу поднялась на дрожащие ноги и встряхнулась, как вылезающая из
воды собака. Это был большой волк. Он был покрыт густым коричнево-серым
мехом, будто только что вымытым и просушенным феном. Жидкость стеклась в
лужу на ковре. Валялись клочья одежды. Возрожденный волк вставал из этого
беспорядка.
  На кофейном столике, аккуратно сложенные, лежали круглые очки в
проволочной оправе.
  - Ирвинг?
  Волк тихо то ли гавкнул, то ли рыкнул. Это означало "да"?
  Я всегда знала, что Ирвинг - вервольф, но увидеть воочию - это совсем
другое. До самой этой минуты я не верила по-настоящему, взаправду. Глядя в
светло-карие глаза волка, я поверила.
  Маргарита теперь лежала на полу за Ларри. Руками она обхватила его грудь,
ногами - талию. Почти вся она спряталась за ним.
  Я слишком много времени проглазела на Ирвинга. Теперь я не могла стрелять
в Маргариту, не рискуя попасть в Ларри. Ясмин стояла рядом на коленях,
зачерпнув волосы Ларри в горсть.
  - Я ему шею сломаю!
  - Ты ему ничего не сделаешь, Ясмин, - сказал Жан-Клод.
  Он стоял рядом с кофейным столом. Волк, тихо ворча, подошел к нему. Пальцы
Жан-Клода погладили его по голове.
  - Отзови своих псов, Жан-Клод, или вот этот умрет.
  Она оттянула голову Ларри, вытянув его шею до отказа, чтобы подчеркнуть
смысл своих слов. Пластырь, закрывавший укус вампира, был снят, и язык
Маргариты лизал натянутую плоть.
  Я бы наверняка могла прострелить ей лоб, пока она лизала шею Ларри, но
Ясмин успела бы сломать ему шею. Я предпочла не рисковать.
  - Сделайте что-нибудь, Жан-Клод! - сказала я. - Вы Мастер города, она
должна повиноваться вашим приказам.
  - Да, Жан-Клод, от