залез  в
сумку и бросил на пол заготовленный булыжник. Камень громко стукнулся об
пол, тем самым доказав, что внизу меня никто не поджидает. Я  спустился,
мысленно  приказал  веревке  отцепиться,  а  затем  смотал  паутинку   и
прикрепил к поясу. Что же, пора в путь.
   Сейчас я  находился  в  небольшом  пустом  зале  с  восемью  горящими
факелами. В каждой стене  было  по  проему,  и  мне  пришлось  потратить
несколько секунд, чтобы сориентироваться с планами. Где север, а где юг,
на такой  глубине  определить  было  попросту  невозможно,  но,  на  мое
счастье, Зал Прихода, как его называли на картах, обладал  очень  четким
указателем для всех тех, кто по глупости  решил  наведаться  в  Костяные
дворцы. Правда,  для  того  чтобы  определить  стороны  света,  пришлось
задрать голову к потолку. Там  чьими-то  умелыми  руками  была  выложена
огромная стрела,  говорившая  путнику,  где  находится  север.  Судя  по
стрелке, мне нужно идти в правый дальний проем.
   По закону всемирного свинства именно этот проем вел в самый темный  и
самый узкий коридор. К тому же в отличие от  трех  других  -  широких  и
более светлых, этот поднимался вверх, а не шел вниз. Я остановился перед
выходом и внимательно прислушался. Ни шороха. Ни звука. Лишь  в  четырех
десятках шагов от меня горит одинокий факел. Сюда ли мне? Пришлось лезть
в сумку и сверяться с картами. Да, вроде сюда. Я вновь бросил  тоскливый
взгляд в более приветливые коридоры, но делать нечего, карта не врет.
   Проход в следующие залы построили таким  узким,  что  плечи  касались
стен, и мне приходилось,  словно  крабу,  идти  полубоком.  К  тому  же,
излишне напуганный рассказами о пробудившемся зле костей огров, я  часто
останавливался и вслушивался в тишину. На  мое  счастье,  тишина  так  и
оставалась тишиной, никаких  посторонних  и  необъяснимых  звуков  я  не
слышал. Я прошел мимо первого факела, второго, третьего. Коридор все так
же едва заметно вел вверх, и я все сильнее начинал беспокоиться, что иду
не  туда,  даже  несмотря  на  то,  что  карта  показывает  именно   это
направление.  Восьмой  уровень,  насколько  я  мог  представить,  должен
находиться ниже первого, а не выше его. Надо мной Заграба, а  не  сердце
могильников. Возле седьмого факела я остановился  и  попытался  вытащить
его из гнезда.  Бесполезное  занятие  -  сидит  как  влитой  и  даже  не
шевелится. Ну и тьма с ним, я и так найду дорогу!
   Подъем завершился, коридор под прямым углом вильнул в сторону и вывел
меня на маленькую площадку с двумя ответвлениями. Здесь так  же  светло,
как и в первом зале, и сверяться с картой не было нужды, я и так помнил,
куда надо идти.
 
*** 
 
   Дорога до лестницы, ведущей на  второй  ярус,  заняла  у  меня  шесть
часов. Не так уж и много, если разобраться. Скажу  честно,  первый  ярус
меня не очень-то и впечатлил. Не могу соврать, что я  разочаровался,  но
слухи о Храд  Спайне  оказались  излишне  преувеличены.  Никаких  зубов,
клыков, голодных ртов, вековечной тьмы  и  тому  подобного  стандартного
набора страстей и ужастей я, слава Саготу, не встретил.  Очень  надеюсь,
что во время всего последующего пути дорога будет  такой  же  скучной  и
унылой. Собственно говоря, от первого яруса нельзя было  ожидать  ничего
другого. На первом даже люди никогда и никого  не  хоронили,  он  скорее
являлся проходным двором, да и до  ярусов  огров  отсюда  далековато,  а
Створки третьего яруса надежно защищали верхние уровни от глубинного зла
Захоронения людей начинались на втором и в меньшей  степени  на  третьем
уровне (где хоронили покойников в обход Створок) Ну  и  на  шестом,  где
лежали кости воинов-героев. Могила Грока, находящаяся на восьмом  ярусе,
скорее исключение из правил.
   Весь первый ярус оказался переплетением залов,  коридоров  и  комнат.
Дважды я запутывался, сверялся с картой и возвращался назад, ища  нужное
ответвление. Везде меня встречали унылые стены из серого базальта, ничем
не украшенные, а порой и небрежно обработанные. Три раза я натыкался  на
лестницы, ведущие вниз, во тьму, но разумно избегал по  ним  спускаться.
Неизвестно, в какие дали они могли меня завести, к тому же  в  картах  о
них не было ни слова. Четырежды я делал остановки и отдыхал, унылость  и
полумрак этого места нагоняли смертельную тоску, глаза и голова  нещадно
болели, ноги ныли, и когда я дошел до нужной лестницы, то вздохнул почти
что с облегчением.
   Тишина молчаливых залов давила  на  уши,  хотелось  завыть,  лишь  бы
услышать хоть какой-нибудь живой звук. Удивительно но на  такой  глубине
оказалось не холодно, а скорее даже тепло. И главное, ни  дуновения,  ни
сквознячка, пламя факелов горело ровно, не дрожало, и тени не плясали на
стенах. Вместе с тем воздух в залах был свеж и чист, словно я бродил  по
Заграбе, а не по глубокому подземелью. Наверное, и здесь не обошлось без
магии.
   В  общем,  от  первого  яруса  у  меня  осталась   размытая   картина
впечатлений.  По  крайней  мере,  четверостишие  из  стиха-загадки,   по
счастью, не сбывалось. Какое? Вот это самое:
 
   Коль смел ты и быстр, коль храбр ты и ловок,
   Коль легок твой шаг и остра твоя мысль,
   Избегнешь расставленных нами уловок,
   Земли, воды, пламени ты берегисы.
   (Здесь и далее стихи Павла Костина)
 
   Ничего из этого пока не случилось, ну и слава Саготу. Очень  надеюсь,
что и далее ни одно из четверостиший  глупого  стишка  магов  Ордена  не
сбудется.
   Но даже никого не встретив, я изрядно устал. Хотя бы оттого, что  все
время по старой привычке  держался  стен,  бегал  из  полутени  в  тень,
стараясь  избегать  освещенных  мест,  и   через   каждые   две   минуты
останавливался и вслушивался  в  тишину.  Так  что  устал  я  не  только
физически, но и морально.
   Для отдыха нашлось очень удобное место, в дальнем углу зала,  где  по
стенам  растекся  густой  полумрак.  За  все  время   пути   я   изрядно
проголодался, а потому  без  всякого  колебания  умял  половину  сухаря.
Сухарь - пластинка не больше ладони, наделенная  волшебными  свойствами.
Съел половинку и как будто отужинал на королевском пиру, попробовав  сто
одно блюдо. Сытно, но не очень-то вкусно. Сухарь  великолепно  подавляет
голод, хотя и совершенно не способствует утолению ваших гастрономических
пристрастий. В самом лучшем случае эта штука по вкусу напоминает хлеб. В
худшем  -  прелое  сено.  Есть  можно,  но   особого   удовольствия   не
испытываешь, если, конечно, ты не лошадь. Сжевав сухарь, я запил все это
водой из фляги и устроился на ночлег. Сегодня  я  слишком  устал,  чтобы
продолжать путь, следовало хоть немного отдохнуть  и  набраться  сил.  Я
положил рядом с собой арбалет и уснул. Не могу  сказать,  что  спал  как
младенец. Храд Спайн - не самое лучшее место для приятных снов. Я  летел
по границе полусна-полуяви, то погружаясь в него, то вновь выныривая  на
поверхность. Это была излишне чуткая дрема, во  время  которой  пришлось
раз шесть открыть глаза и схватиться за арбалет, но никакой опасности не
было, зал неизменно оказывался пустым,  лишь  факел  мерцал  на  дальней
стене. Не знаю, что заставляло меня просыпаться, но,  даже  несмотря  на
эти частые пробуждения, сон пошел на пользу. По крайней мере,  проснулся
я отдохнувшим и что самое удивительное - целым и  невредимым.  За  время
сна никто не решился откусить мне ногу или  голову,  за  что  я  тут  же
возблагодарил Сагота.
   Перед  широкой  каменной  лестницей,  уплывающей  вниз,  во  тьму,  я
ненадолго замешкался.  Неизвестно,  что  скрывается  там,  во  мраке,  а
проверять на собственной шкуре остроту зубов какого-нибудь страшилища не
хотелось. Но сколько бы я здесь ни простоял, Рог Радуги сам  ко  мне  не
приползет. Я вздохнул, достал  "огонек"  и  встал  на  первую  ступеньку
лестницы, ведущий ко второму ярусу
   На лестнице царила тьма-тьмущая, и если  бы  не  холодный  магический
свет "огонька", спускался бы я целый час.  Какая-то  сволочь  то  ли  по
забывчивости, то ли по злому умыслу не озаботилась  понатыкать  в  стены
факелов. Лестница спускалась все  ниже  и  ниже.  Она  не  закручивалась
спиралью, не плясала, как опьяневшая гадюка, она  тянулась  и  тянулась,
уводя меня вглубь, и слабый свет  моего  волшебного  фонарика  едва-едва
дотягивался до потолка. Прежде чем выйти на второй ярус, я насчитал одну
тысячу двести сорок четыре ступеньки. Кто строил это длиннющее чудовище,
вырубая ступеньки прямо в теле земли, навсегда останется  очень  большой
загадкой, но мысленно я промыл ему все кости,  особенно  в  те  моменты,
когда подумывал: каково будет подниматься и отчего  никто  не  догадался
создать подъемники, как в пещерах  гномов  или  карликов?  Ладно,  пусть
горе-строителям судьями будут боги, потому как я опоздал ныть и  стонать
лет, наверное, на тысячу, а то  и  больше.  Теперь  уж  точно  никто  не
прибежит и не построит персональный подъемник для Гаррета-тени.
 
*** 
 
   Удивительно, но второй ярус очень отличался  от  первого.  Во-первых,
все потолки здесь были не прямыми, а сводчатыми. Во-вторых, стены уже не
казались голыми и безжизненными. То в одном, то в другом зале  виднелись
сохранившиеся изображения и  даже  надписи,  некоторые  на  человеческом
Правда, буквы оказались  древними  и  вычурными.  В  основном  это  были
указатели, направляющие в ту или иную  секцию  и  говорящие,  где  какое
захоронение. Также здесь было много каменных горгулий,  натыканных  чуть
ли не через каждые сто шагов. Все статуи казались абсолютно разными,  по
крайней мере, пока я шел, ни одной  одинаковой  не  заметил  Неизвестные
скульпторы создали горгулий  всех  размеров  и  изобразили  их  в  самых
невероятных позах. Многие статуи были настолько мерзкими, что без  дрожи
в коленях не посмотришь Горгулий выдалбливали прямо в стенах, и от этого
они напоминали парочку знакомых мне по приключениям в Авендуме  демонов.
По крайней мере, те тоже очень любили вылезать из стен, причем  в  самый
неожиданный момент, а  уж  рожами  могли  испугать  даже  этих  каменных
истуканов.
   Изо рта одной горгульи серебристым звонким  ручейком  выбегала  нитка
воды и падала в неглубокую чашу, которую статуя держала в своих руках. Я
осторожно попробовал воду. Вроде  не  отравленная.  Так  что,  пользуясь
случаем, я вдоволь напился и наполнил изрядно опустевшую флягу.
   В-третьих,  на  втором  ярусе  напрочь  отсутствовали  факелы.  Огонь
трепетал либо в раскрытых ладонях горгулий, либо под  самым  потолком  в
маленьких клетушках. Но по большей  части  пламени  не  было  совсем,  и
светлился прямо с  потолка,  причем  в  некоторых  местах  потолок  едва
светился, и тогда по залу растекались густые сливки сумерек.
   Костяные дворцы подтвердили  славу  самых  гигантских  могильников  в
мире, потому как, несмотря на архитектуру, картинки на стенах и  десятки
горгулий, дворцы оставались могилами для тысяч и тысяч ушедших  в  свет.
Уже возле самого входа на второй  ярус  меня  поджидали  два  саркофага.
Каменные ящики  с  массивными  и,  как  видно,  тяжелыми  крышками  Ради
любопытства я подошел к одному и прочел на крышке имя  человека  и  дату
его смерти. Парня похоронили семьсот с лишним лет назад. Помнится, когда
мы еще были в  Ранненге,  Кли-кли  настоятельно  рекомендовал  мне,  как
только я окажусь в  Храд  Спайне,  поднять  крышку  и  заглянуть  внутрь
саркофага. Проверить, правда ли  там  лежит  покойник.  Я  не  настолько
безумен, чтобы следовать глупым гоблинским советам. Надо быть  настоящим
силачом, таким как Медок, чтобы сдвинуть каменюку хотя  бы  на  четверть
дюйма Да и огрести по ушам от  того,  кто  сейчас  спит  вечным  сном  в
саркофаге, можно в любой момент. Мертвых лучше  не  тревожить,  особенно
без всякой на то необходимости.
   Так  что  я  пошел   своей   дорогой,   иногда,   любопытства   ради,
останавливаясь возле того или иного гроба, чтобы узнать имя усопшего. Но
любопытство вскоре иссякло, приходилось отчаянно вертеть головой, чтобы,
не дай Сагот, не свернуть не в тот коридор, да и  саркофагов  стало  так
много, что если бы я читал имена всех усопших, то проторчал бы здесь лет
десять.
   Ящики иногда высились один на другом, поднимаясь до  самого  потолка,
или прятались в нишах стен, сейчас больше  всего  напоминающих  пчелиные
соты. Причем очень часто на крышках саркофага  оказывалось  выдолбленное
изображение покойного. Еще чаще, особенно в дальних от  лестницы  залах,
мертвецов хоронили прямо в стенах, затем замуровывая ниши, или  в  полу,
оставляя как напоминание о мертвом человеке могильные плиты.
   Залам, коридорам, галереям, штольням, проходам, комнатам и лестничным
пролетам, казалось, никогда не  будет  конца.  И  везде  меня  встречала
кладбищенская тишина,  многочисленные  могилы  и  горгульи,  провожавшие
зашедшего сюда незрячими каменными глазами.
   На первого мертвеца я наткнулся после  долгих  блужданий  по  второму
ярусу, как обычно проигнорировав несколько лестниц,  ведущих  на  третий
ярус. (Я желал попасть на третий только через Створки, благо именно  для
этого у меня и имелся Ключ. А идти в любой проход мимо Створок ничем  не
лучше, чем сразу сигануть  в  омут  головой  или  войти  в  горящий  дом
голышом.)
   Покойник разлегся на полу, раскинув руки и  ноги,  явственно  говоря,
что он  мертв  уже  не  один  месяц,  о  чем  свидетельствовали  изрядно
истлевшая одежда и избавленные от плоти кости. Если честно, именно таких
покойников я уважаю  больше  всего,  потому  как  от  них  меньше  всего
неприятностей. Сей вид мертвецов всегда лежит - никого  не  трогает,  не
хрипит,  не  желает  тебя  съесть  или  сотворить  еще  какую  подлость.
Образцовый мертвец, в общем. А вот одежда его мне не понравилась, потому
как она оказалась серо-синего цвета. И удоду ясно, что это  не  какое-то
гражданское платье,  а  военный  мундир.  Мундир  гвардейца  королевской
гвардии. О том, что при жизни человек был  военным,  свидетельствовал  и
сломанный кеч, валявшийся рядом с останками.
   Как сюда  попал  гвардеец  Сталкона?  Что  ж,  вероятно,  я  способен
ответить на  этот  вопрос  -  парень  мог  оказаться  участником  первой
экспедиции, той, что отправлялась за Рогом Радуги еще зимой-весной этого
года. Тогда на поверхность не вернулся никто, а Алистан Маркауз  потерял
в Костяных дворцах больше сорока своих людей. Этот парень был  одним  из
них. А может, я и ошибаюсь и  покойник  -  участник  второй  экспедиции,
которая тоже нашла свой последний приют в мрачных глубинах подземелья.
   Череп оказался расплющен, словно на нем усердно потоптался мамонт  из
Безлюдных земель. Интересно знать, что могло убить парня? Я  наклонился,
внимательно изучая покойника, и тут мой взгляд уткнулся в черную  сумку,
на которой лежал мертвец. А ну-ка, посмотрим, что там...
   Я без всякой брезгливости (кости они и есть  кости)  отодвинул  остов
несчастного в сторону и поднял с пола сумку.  Ткань  от  пропитавшей  ее
крови была жесткой и темной. В сумке лежала книга, но, увы,  то,  что  в
ней было написано, я разглядеть не смог - она оказалась почти вся залита
кровью. Я попробовал перелистнуть страницы,  но  они  слиплись,  и  лишь
несколько из них поддались на мои настоятельные  уговоры.  Тьма!  Ничего
невозможно прочесть, хотя и видно,  что  книгу  использовали  для  того,
чтобы писать на полях.
 
   ... 6 м... та
   Попал в л... вушк...
 
   М-да, ничего не разберешь. Может, на последних страницах дела  пойдут
получше? Посмотрим...
   Пока я листал книгу,  мне  попалась  еще  одна  едва-едва  различимая
надпись.
 
   28 ...арта
   Ст...рки заперт... ... ......буем найти обхо...й путь.  Синий  св...т
несёт сме...ть!
 
   Ага! Значит, отряд дошел до Створок, ведущих на третий ярус.  Что  за
синий   ее...   т?   Сват?   Свет?   Или    еще    что-нибудь    этакое?
Посмотрим-посмотрим, что там дальше.
   На последней  странице  не  было  ни  капли  крови,  но  единственная
уцелевшая запись оказалась  очень  неразборчивой,  и  мне  потребовалось
небольшое усилие, чтобы  прочитать  закорючки.  Казалось,  что  писавший
очень торопился.
 
   2 апреля
   Лейтенант погиб, тварь расплющила его в лепешку. Сиарт и  Шу  ушли  к
лестнице, я попытаюсь задержать врага, да поможет мне Сагра.
 
   Бедняга... Что же такое  выползло  к  нему  из  глубин  и  размозжило
голову? Я с опаской осмотрел пустой  зал  и  вход  в  следующий.  Как  и
следовало ожидать, никаких страшилищ  на  горизонте.  Что  бы  ни  убило
несчастного, оно уже давно ушло отсюда, поэтому, нисколько не  таясь,  я
вошел в следующий зал. Здесь не было  ни  одного  склепа,  лишь  высокие
четырехгранные колонны с широким основанием.  Казалось,  им  нет  конца.
Потолок здесь едва светился,  и  от  этого  зал  казался  бесконечным  и
мрачным. Я, стараясь держаться поближе к колоннам, быстрым  шагом  начал
двигаться по залу Тьма его знает, что на меня нашло, но  это  место  мне
жутко не нравилось. Я прошел  где-то  четверть  пути,  и  вот  тут-то  и
начались неприятности.
   По всему залу разнесся страшный скрежет, и  я,  не  ожидавший  ничего
подобного, замер. Восемь секунд оглушающей тишины, и вновь  скрежет.  За
две колонны от меня на стене появились три длинные и глубокие  царапины.
Казалось, что чьи-то мощные невидимые когти прочертили на камне борозды.
Я, не веря своим глазам, испуганно клацнул зубами, и тут же под все  тот
же безумный скрежет на ближайшей колонне появились  новые  царапины.  От
пронзительных звуков сводило челюсти.
   Больше раздумывать и медлить я не стал и задал  хорошего  стрекача  в
обратном направлении. Колонна позади взорвалась облаком осколков. Что-то
пребольно ударило меня в правое плечо, и я едва устоял на ногах.
   Бум-м-м! Бум-м-м!
   Тяжелые шаги и скрежет раздавались прямо за спиной, но  я  несся  изо
всех сил и не оборачивался  (излишнее  любопытство  в  Костяных  дворцах
каралось смертью). Колонны  мелькали  справа  и  слева,  выход  из  зала
сделался несравнимо далеким назло, с пояса  соскользнула,  казалось  бы,
так хорошо закрепленная веревка-паутинка и шлепнулась на пол.  Не  могло
быть и речи, чтобы остановиться и подобрать ее - своя жизнь дороже  всех
волшебных веревок мира. Что бы за мной ни  гналось,  но  дело  свое  оно
знало, и еще три колонны позади меня лопнули  каменным  крошевом.  Такое
впечатление, что взбесившийся великан лупил по ним кулаками. Только  вот
какой надо обладать силищей, чтобы разнести каменную колонну толщиной  с
вековой дуб?
   Я юркнул в  зал,  где  лежал  мертвец,  перескочил  через  покойника,
пробежал все помещение и остановился у дальнего выхода. Чем бы  ни  была
эта тварь, но выход  из  колонного  зала  слишком  узок  для  нее.  Шаги
приближались, но, клянусь Саготом, я никого не видел!
   Вновь заунывный скрежет, а  затем  большая  часть  стены  у  входа  в
колонный зал пошла трещинами, застонала, словно живая, и  рухнула  горой
обломков.
   Бум-м-м! Бум-м-м!
   Невидимое чудовище наступило на  скелет  гвардейца,  разнеся  того  в
мелкую пыль, и с явным намерением сделать то же самое с милягой Гарретом
двинулось в мою сторону.
   Не стану врать, я,  кажется,  взвизгнул,  а  затем  бросился  бежать.
Просто бежать, не думая о том, куда следует поворачивать, и не  опасаясь
заблудиться. Сейчас надо спасти  свою  шкуру.  Позади  меня  раздавались
страшные "бум-м-мы" и грохот  рушащихся  стен.  Я  бросился  в  коридор,
свернул налево, направо, вновь налево...
 
*** 
 
   Грохот твари  уже  давным-давно  затих,  а  остановиться  не  хватало
смелости. Я понял, что заблудился, лишь в тот момент, когда  бежать  уже
не было никаких сил. Послав все и  вся  во  тьму,  я  уселся  на  пол  и
прислонился спиной к саркофагу. Будь что будет, но Гаррет больше  бегать
не намерен. Чем дольше носишься  по  полутемным  коридорам,  тем  меньше
шансов найти обратную дорогу. Плечо, куда угодил осколок колонны,  ныло.
Видать,  теперь  будет  здоровенн